Текст книги "Мир без магии. Том 1"

– Ты вернулась, Мейв. – Веллит упала на колено перед стоящей напротив нее Ташей.

– Владычица, – испуганно закричала Таша, пытаясь поднять Веллит с колен. – Это я, Таша. В меня никто не вселился, я не чувствую никакого духа Мейв!

– Это придет, моя девочка, – поднимаясь, покачала головой Веллит, – это придет.

– Но я чувствую, что могу управлять этой огромной силой, – рассматривая себя, сказала Таша. – И ко мне приходит память… не моя память.

Сказав последние слова, Таша резко выдохнула. Руны на доспехах и пламя, окутавшее меч, стали тускнеть. Перед Веллит вновь стояла немного напуганная, но весьма решительно настроенная молодая сотница Первой сотни Прайда.

– Владычица Веллит, передо мной сейчас пронеслись все события войны с Темным. Все мои видения теперь прояснились. Я вспомнила, что я сражалась в той войне, в этих же доспехах. Я вспомнила, что тогда меня звали Мейв… но воспоминания обрываются сразу после заточения Темного в Чашу. Далее только серая пелена и потом уже мои воспоминания о том, как меня подобрал Прайд.

– Это память Мейв, – объяснила Веллит. – Дух древней воительницы дарует тебе свои воспоминания и силу, чтобы ты смогла подготовиться к решающей битве. А теперь, нам пора идти. – Эльфийка двинулась к выходу из оружейной. – Многое нужно успеть, а медлить нам сейчас уж никак нельзя. Ты выдвинешься на рассвете с посольством моих эльфов в государства людей, чтобы заключить союзы против Темных эльфов.

Вечером Таша сидела под деревом Lilley, погруженная в мысли о том, что она, оказывается, не та, кем себя считала все эти годы. Странно, но внутри Таши ничего не изменилось, она ощущала себя все той же воительницей Прайда, но никак не некой Мейв, воевавшей в битве за Алор много веков назад.

Размышления Таши прервала Амели, подошедшая к Таше.

– Можно посидеть с тобой? – спросила Амели.

– Конечно, – ответила Таша.

– Я слышала, что завтра ты идешь с посольством эльфов. Я хочу с тобой.

– Я не против, мы неплохо сработались вместе, – рассмеялась Таша. – Ты единственная, кому я доверяю свою жизнь.

– Ты тоже стала мне очень близка. – Амели осторожно дотронулась до кисти Таши. – Я никогда не встречала такую девушку, как ты.

Таша не убрала руку Амели.

– Ты знаешь, – продолжила Амели, – ведь все эти передряги рано или поздно закончатся. Я бы хотела, чтобы мы остались вместе и после окончания войны. Ты больше, чем друг для меня. – Амели придвинулась ближе к Таше.

– Ты мой лучший и единственный друг, Амели, и я боюсь сделать тебе больно.

– Я готова терпеть любую боль, только бы ты была рядом. – Амели осторожно прикоснулась губами к губам Таши. – Я люблю тебя, – прошептала девушка.

– Я об этом и говорю, Амели. – Таша немного отодвинулась от чернокожей девушки. – Я люблю тебя как друга. Не скрою, меня влечет к тебе, но, если мы переступим черту, я очень боюсь причинить тебе боль, потому что не уверена, что способна на те чувства, которые ты испытываешь ко мне. Прости.

– Ты ни в чем не виновата, подруга, – печально улыбнулась Амели, поглаживая Ташу по волосам. – Не будем спешить. Я все понимаю и сохраню нашу дружбу. Я буду ждать взаимности от тебя столько, сколько придется.

– Спасибо тебе. – Таша поцеловала Амели в щеку. – Я знала, что ты поймешь меня.

– Кстати, я так ничего о тебе не знаю. – Амели устроилась поудобнее, скрестив ноги. – Расскажи про свое детство. Ты попала в Прайд ребенком?

– Нет, я не помню своего детства, – ответила Таша. – Я вообще ничего не помню до того момента, как оказалась в Прайде. Меня нашли в лодке, прибившейся к Острову Льва. Я была без сознания и ничего не помнила.

– Совсем ничего?

– Совсем. Даже имени своего не помнила. Меня нарекли Ташей уже в Прайде. Решили, что на вид мне лет двадцать, что было весьма похоже на правду. Поэтому я начала жизнь с двадцати лет и под именем Таша, – рассмеялась девушка. – Прайд стал моей семьей, другой жизни я никогда не знала.

– А тебе никогда не хотелось обзавестись семьей? Родить детей? – спросила Амели.

– Я никому это не рассказывала. – Таша опустила глаза. – В первый год пребывания в Прайде я встретила Эмина, симпатичного парня родом из Хараданского Каганата, которого родители продали мальчиком в Прайд, потому что не могли прокормить. Мы быстро сблизились, и я забеременела. В Прайде негативно относились к таким случаям, но в Ордене служили и мужчины, и женщины, поэтому отношения периодически возникали и приводили к рождению детей. В Прайде действовало жестокое правило, что ребенок должен был стать воином Прайда и не должен знать своих родителей, чтобы не было привязанности. Нас готовили идеальными солдатами без прошлого, без привычек, симпатий и чувств. Поэтому родившихся детей забирали от матерей, как только ребенка переставали кормить грудью. Родителям запрещалось давать своим детям имена. Детей держали в другой части острова, где располагался лагерь для их обучения. У меня родилась девочка, которую я видела только тайно, наблюдая издалека за лагерем. Я даже не знала, какое имя дали моей малышке, но я назвала ее Урсулой.

– Сколько ей сейчас лет?

– Когда Урсуле исполнилось пять, один из отрядов Прайда вернулся с похода, принеся с собой какую-то болезнь. На острове началась эпидемия, которую мы смогли победить за три месяца. Урсула умерла от этой хвори в первую неделю эпидемии. – Таша смахнула слезу.

– Сочувствую. – Амели прижалась к Таше. – А где сейчас Эмин?

– С Эмином мы перестали общаться после рождения Урсулы. Мы были приписаны к разным Сотням, поэтому редко встречались. Эмин погиб три года назад в бою где-то в Пустоши.

– Выходит, у тебя никого не осталось.

– У меня есть отличная подруга, – сквозь слезы, предательски наворачивающиеся на глаза, улыбнулась Таша.

– Я буду с тобой всегда, милая Таша, что бы не случилось и до самого конца.

– Я верю, милая Амели. – Таша обняла Амели.

Девушки еще долго сидели молча в обнимку, думая каждая о своем.

На рассвете посольство Вечного леса отправилось в путь.

Владычица Веллит проводила Ташу и небольшой отряд лучших эльфийских бойцов до границы Вечного Леса.

По дороге эльфийская Царица рассказала Таше о правителях государств людей, дала советы о том, как можно их убедить объединить силы для предстоящей войны.

На границе Вечного Леса Таша попрощалась с Владычицей Веллит, не зная, встретятся ли они когда-нибудь еще.

Отряд Таши, состоящий из чернокожей Амели и пятерых эльфов, именно тех, которые привели Ташу в Вечный Лес, спасая Мелоди, которая также присоединилась к отряду, несмотря на юный по эльфийским меркам возраст. К слову, Веллит была недовольна желанием Мелоди отправиться в опасный поход, но эльфийка упрямо настояла на своем, говоря, что отряд не будет полноценным без талантливой врачевательницы.

Веллит, сложа руки на груди, задумчиво наблюдала, как отряд медленно растворялся в предрассветном тумане, уходя за горизонт к землям Великого княжества Тевосского. Владычица Вечного Леса пыталась заставить себя поверить, что эта горстка людей и эльфов сможет спасти ее лес, а заодно и весь мир от неминуемой гибели.

Интерлюдия 3
Проклятый лес. Через два дня после освобождения магии

– Братья мои! Много столетий мы жили в страхе и унижении! Мы прятались в тени этого леса многие годы, дожидаясь нашего часа! Свиньи, убившие наших братьев и уничтожившие наши дома, поплатятся за свои преступления! Мы вернулись в этот мир, чтобы занять свое место! На этот раз мы не допустим ошибки! – Н’Шарр в теле юноши Брайна из деревни Погостик стоял на холме посреди Проклятого леса, облаченный в черные древние доспехи. Подле него стояла юная Валерия, одетая в похожие черные латы, глаза девушки пылали черным огнем. – Вы готовы идти за мной?! Вы готовы утопить в реках крови этих жалких свиней, возомнивших себя победителями?! – Н’Шарр поднял вверх Чашу, из краев которой мелкими струйками сочилось черное пламя. Толпа Темных эльфов, стоявшая перед предводителем, ликуя, начала бить мечами о щиты и нарукавники. – Вот он! Вот этот проклятый артефакт, из-за которого мы все эти столетия страдали! Вот то единственное оружие, которое способно остановить нас! И это оружие в наших руках! – Кровавый эльф поднес руку к Чаше, прошептал какие-то слова, подбросил Чашу вверх, ловко выхватывая короткий загнутый меч из черной стали. Резкий удар меча разрубил еще не успевший опуститься на землю артефакт. Чаша раскололась на части, которые, едва коснувшись земли, жадно вспыхнули черным пламенем. Через мгновение магический артефакт, спасший когда-то Алор, превратился в горстку пепла.

У холма воцарилась полная тишина. Эльфы затаили дыхание, наблюдая за своим вождем. Н’Шарр опустил обитый сталью каблук тяжелого сапога на горстку пепла, вдавливая его в землю. Темные эльфы восторженно заорали.

– Нет больше Чаши! – Н’Шарр возбужденно продолжал. – И нет больше оружия в этом мире, которое смогло бы нас остановить! Теперь мы не-по-бе-ди-мы! – Толпа слилась в безумном восторженном ликовании, подпитываемом раскатами голоса, усиленного магией их вождя.

После окончания вдохновенной речи Н’Шарра эльфийские старейшины отправились за предводителем на военный совет.

– Рад вас видеть, мои верные друзья. – Н’Шарр стоял во главе стола, на котором развернулась большая карта Алора. Под навесом из опустившихся ветвей старинных деревьев расположилась дюжина старейшин Темных эльфов. – Приступим к делу. – Н’Шарр склонился над картой.

Эльфы до поздней ночи обсуждали планы вторжения в государства Алора.

К утру план был разработан, а гонцы поспешили в земли Пустоши и на острова орков призывать союзников встать под знамена Восставшего (именно так Н’Шарра прозвали соплеменники после его освобождения от оков Чаши).

Когда все члены Совета разошлись, Н’Шарр распорядился, чтобы к нему пригласили Шолага – одного из старейшин Совета и предводителя Темных эльфов на время заточения Восставшего в Чаше.

– Господин, ты хотел видеть меня. – Коротко кивнув, в шатер Н’Шарра вошел старый седоволосый эльф, с изрезанным морщинами и шрамами худощавым лицом. Маленькие карие глаза смотрели на вождя острым проницательным взглядом, как бы пытаясь угадать, о чем с ним будут говорить.

– Друг мой, ты верно служил мне и всему народу Темных эльфов на протяжении не одной тысячи лет. За это время ты повидал многое, очень многое. Ты видел и наш триумф, и наше падение, ты был свидетелем того, как зарождались и вставали на ноги новые людские государства, как потеряли свое величие и власть эльфы Вечного Леса, как некогда воинственные гномы стали отшельниками и заложниками своих гор. Ты самый преданный и мудрый из ныне живущих Темных. И поэтому я прошу у тебя совета.

– Я слушаю, мой великий господин.

– Брось, великим я, может быть, и был когда-то, но уж точно не сейчас. Я чувствую, что я лишь тень того Н’Шарра, который был близок к тому, чтобы поработить Алор. Скажу тебе честно, я слаб, очень слаб. Я пока не знаю, что это – возможно, тысячелетия заточения в Чаше так ослабили меня, а может, сила, вырвавшаяся из артефакта, как-то исказилась и не питает больше этот мир в прежней степени. – На лице Восставшего промелькнула тень неуверенности. – В любом случае, мы не сможем, как в прошлый раз, пойти горсткой отважных воинов и толпой безмозглых чудовищ захватывать мир. Увы, тогда мы были близки к триумфу лишь потому, что я обращал всех павших в битвах в наших солдат. Теперь я не могу так делать. Пока не могу. И не уверен, смогу ли вообще…

– Н’Шарр, я служу тебе не потому, что ты – самый сильный маг или умеешь воскрешать мертвецов. Я с тобой, потому что ты лидер! Ты вдохновляешь воинов и ведешь их к заветной цели. Не скрою, я не считаю, что наше призвание – мировое господство. Я искренне верил в эту цель тогда, при Первой войне. Но, прожив тысячи лет на этом свете, я осознал, что миром не может править один повелитель. В мире всегда поддерживается какое-то равновесие, баланс. И если его попытаться нарушить, то мир отзовется на эти попытки и жестко их пресечет.

– Я понимаю тебя, Шолаг. – Темный устало завалился на стул. – Когда меня заточили в Чаше, я долгое время мечтал о мести. Я представлял, как я освобожусь и уничтожу все живое на свете. Воображал, как воцарится эра Темных эльфов, а горстка выживших врагов будет обращена в вечное рабство. Но потом, через пару тысяч лет, – Восставший грустно улыбнулся, – я понял, что, поработив мир, мы только проиграем. Не знаю как, но проиграем. Быть может, достигнув цели, мы не сможем поставить новую – столь же дерзкую и затуманивающую рассудок… И что тогда? Мы начнем резать друг друга от скуки? Плести интриги и заговоры, пока не расколемся на мелкие государства, смешаемся с другими расами и в итоге растворимся в истории? Когда эти мысли предательски засели в моей голове, я подумал, а зачем вообще достигать этой цели? Зачем побеждать в войне, если мы уже победим, лишь начав ее? Пока мы будем воевать, у Темных будет цель, они будут знать, зачем рождаются и умирают. А когда мы опять проиграем, то новые поколения будут жить мыслью о реванше. И эти мысли будут давать им силы выживать и развиваться. Возможно, именно в этом наше предназначение: идти в бой и умирать, восставать и опять идти на приступ мира? И, как ни парадоксально, это единственная возможность нашему народу существовать на земле. Ведь если я сейчас откажусь от войны, проявлю слабость или, как я верю, благоразумие и мудрость, то мой народ в одно мгновение потеряет все, что так ревностно хранил и вынашивал в себе все эти столетия. А тогда, боюсь, наша раса попросту вымрет, как самые древние расы, которые когда-то уступили этот мир эльфам, людям и прочим новым существам.

– Правитель, но если победы быть не может, то зачем губить жизни сотен темных эльфов, да и остальных народов? Не лучше ли попробовать просто выживать в этом мире, как и все то время, пока ты был заточен?

– Нет, ты не понимаешь, мой верный друг Шолаг! Все это время мы выживали, потому что у нас была цель. Без цели – мы слабы и никчемны. Мы превратимся в кучку безвольных существ, разбредемся по миру или сдохнем отшельниками в этом гиблом лесу. У нас нет выбора, Шолаг!

– Я на твоей стороне, повелитель, что бы ты ни решил.

– Спасибо, друг, мне очень нужна твоя поддержка и помощь. Ладно, хватит этой печальной философии, пора приниматься за дело. Мои воины жаждут битвы, но в этой битве они все умрут. Чтобы этого не случилось, мы должны действовать хитростью, и тогда, возможно, проживем яркую и чуть более длинную жизнь. – Н’Шарр азартно улыбнулся.

– Я выполню все, что ты прикажешь, повелитель.

– Шолаг, люди раздроблены на множество государств. Они погрязли в борьбе за власть и территорию и поэтому слабы. Однако если они объединятся против нас, то станут очень грозной силой, которая способна остановить нас в самом начале войны. Понимаешь, куда я клоню?

– Да, Восставший, мы не должны допустить объединения людских королевств, – кивнул Шолаг. – Я полагаю, мы должны подлить масла в огонь – поспособствовать еще большему расколу людей, чтобы уничтожить их государства по одному.

– Вот именно. Мы сделаем так, что правители людей вцепятся друг другу в глотку, перебьют своих соседей, увязнут в войне всех против всех. А мы тем временем добьем тех, кто выжил. Для этого тебе необходимо разослать самых надежных эльфов во все государства людей, пообещать им бессмертие и несметные дары, если они перейдут на нашу сторону, подкупить или запугать, обманом, лестью или уговорами заставить напасть на соседей, создать хаос любыми средствами.

– Я найду тех, кто лучше всего справится с этим заданием. Можете на меня рассчитывать, господин.

– Я не сомневаюсь в тебе, друг. Когда люди погрязнут в междоусобицах, нашим главным врагом станут эльфы Вечного Леса, и я, увы, пока не решил, что делать с ними.

– Господин, пока вы были в заточении, много воды утекло. Эльфы раскололись на два лагеря, один из которых возглавляет Веллит, а другой – Эллинил, ее брат. Они ненавидят друг друга и не воюют лишь последние сто-двести лет.

– А это очень хорошая новость! – Н’Шарр вскочил со стула. – Рассказывай все, что о них знаешь.

Глава 10
Западная Элморианская Империя. К Югу от Элмора. Через два часа после освобождения магии

Трое путников в пыльных походных плащах сидели на опушке небольшой березовой рощи в трех лигах к югу от замка сенатора Тулия. Веселые языки пламени небольшого костра помогали встающему солнцу прогнать остатки ночи. Путники, сидя у костра, о чем-то негромко встревоженно говорили.

– Я не понимаю, как можно было на протяжении стольких поколений скрывать правду? – Юная стройная девушка, хлопая большими зелеными глазами, возмущенно размахивала руками, то и дело поправляя падающую на лоб прядь непослушных густых рыжих волос. – Неужели никто на самом деле не знал, что никаких чудищ Хаоса, да и самого Хаоса, вообще не существует?! Должны же были сохраниться какие-то летописи, рассказывающие настоящие события тех времен! Почему, наконец, эльфы скрывали правду? Некоторые же из них жили в те времена и участвовали в битве с этим злобным Темным…

– Воспоминания Брайна вперемешку с памятью Н’Шарра показали мне лишь события до заточения древнего эльфа в Чаше. Что было потом, от меня скрыто. – Юноша-маг с ослепительно белыми волосами растерянно развел руками. – Почему участники битвы решили скрыть правду от потомков – я могу только предполагать.

– Государи мои, – седовласый высокий воин, подкладывая поленья в огонь затухающего костра огромными мозолистыми ручищами, предположил: – а может, твое видение, Марий – это просто, как его, «алюзия»? А этот эльф-поганец просто захотел тебе мозги запудрить своими сказками!

– Может, и иллюзия, дядя Рагнар, – отозвался Марий. – Но зачем какому-то магу посылать мне свою память? Странно все это. И, выходит, тот мальчик, который поделился со мной своей памятью и памятью Темного эльфа, был моим братом.

– Почему был, Марий, – Пат, согревшись у костра, включилась в разговор. – Думаешь, он погиб?

– Я не уверен, погиб ли он, но его сознание было подавлено сознанием эльфа. Это я точно почувствовал.

– В общем, понятно, что ничего не понятно, – улыбнулся Рагнар.

– По крайней мере, чудовищ Хаоса нигде не видно, так что у нас есть все основания предположить, что видение Мария рассказало нам правду о причинах заключения силы Алора в артефакт. – Пат продолжала: – Хотя правда получается ничем не лучше заблуждения, которому мы все верили. Каким же опасным был этот эльф, если для победы над ним пришлось избавиться от магии во всем мире? Кажется, я начинаю понимать, зачем древние скрыли от нас правду. Думаю, история с Хаосом и мгновенным уничтожением мира лучше удержит будущие поколения от освобождения Силы из Чаши, чем правда о каком-то очень грозном эльфе, который когда-то попытался поработить мир.

– Ты права, Пат, – кивнул Марий. – Будущие поколения забыли бы страх перед Темным эльфом, и какой-нибудь маг обязательно бы открыл Чашу, посчитав, что справится с древним эльфом. А версия с Хаосом надежнее удержит потомков от попыток возвратить магию в мир, ведь, согласно легенде, этой магией мы толком-то и воспользоваться не успеем, откроются врата Хаоса, которые можно закрыть, только опять заперев магию в Чашу, из этих врат хлынут бесконечные орды чудовищ Хаоса…

– И нам всем хана, – перебил Мария Рагнар. – А еще быстрее нам придут кратны, если не убраться отсюда подальше. Так что, волшебники мои, вы, это, вставайте, да пойдем куда-нибудь. А то весть о том, что мы начудили в замке Тулия, быстро разлетится по округе, и нам бы, того, по голове бы не схлопотать.

При этих словах Пат заметно погрустнела. Девушка тяжело переживала убийство легионеров в замке, хотя и понимала, что ее разрушительное заклинание было случайным и сотворилось само собой от страха неминуемой смерти.

– Дядя Рагнар прав, надо выдвигаться. – Марий коротким движением руки затушил костер. – Эх, как мы раньше без магии жили!

– Да, чтобы пожить с ней подольше, надо найти более безопасное место. Куда отправимся? – Пат отогнала мрачные мысли и поднялась, всем своим видом показывая, что она готова идти.

– Никогда не думал, что скажу это, но нам нужно спешить в Башню. – Марий криво улыбнулся. – Мы должны рассказать Совету Магов всю правду о случившемся. По крайней мере, Совет когда-то уже победил этого эльфа, может, они придумают, как это сделать во второй раз.

– Пойдемте, государи мои. – Рагнар поднялся, поправляя пояс с оружием. – Только идти будем в стороне от тракта, а то еще того, ну, вы понимаете…

Путники шли небольшими дорожками через леса и рощи, вдали от оживленного тракта.

Шли молча, каждый был поглощен своими мыслями.

К вечеру троица вышла из небольшой рощи к полю, в другой стороне которого виднелись крыши деревенских домов.

– Думаю, тут, государи мои, мы и заночуем. – Рагнар указал рукой в сторону деревушки.

– А не опасно заходить в деревню? Может, там солдаты на постой остановились. И про нас знают, – предположил Марий.

– Может, и знают, – пожал могучими плечами Рагнар. – Ну, мы же далеко от тракта, кто ж тут нас искать будет? Да и село какое-то маленькое, чего гонцов в такую глушь гнать. Не, государи мои, думаю, нас шукают где-то вдоль тракта, по ту сторону леса.

– Давайте я схожу и осмотрюсь там, – предложил Марий. – Если опасности нет, можно и на постоялом дворе остановиться.

– Хорошо бы. – Пат облизнулась. – Я бы сейчас целого кабана съела! Да и по мягкой кровати соскучилась.

– Тогда лучше, того, я пойду, – вызвался Рагнар, – у меня и опыта в этих делах больше. Да и чего вам, господа мои, головы свои зазря подставлять.

– Нет, дядя Рагнар, пойду я, – с уверенностью сказал Марий. – Если вдруг что-то случится, я всегда смогу сигнал Патриции подать.

– Ох, уж эти ваши магические штучки, – улыбнулся Рагнар, поглаживая бороду. – Ладно, иди, государь мой, только долго-то не ходи, а то я старый уже, мне, это, волноваться, значит, лекарь запретил.

Марий подошел к деревушке. Она была совсем небольшая, с дюжиной домов, трактиром да небольшой церквушкой. Хотя нет, здание, стоящее на небольшом холме, – не церковь, как Марию изначально показалось. По крайней мере, Марий не смог разглядеть каких-либо религиозных знаков, идолов или иных атрибутов места поклонения.

Молодой маг остановился, пытаясь в сумерках разглядеть, в честь какого бога была возведена эта единственная каменная постройка в деревне. Постояв пару мгновений, Марий махнул рукой на здание, про себя удивившись, почему оно вообще его заинтересовало, и отправился к трактиру.

«Вроде еще не поздно – только недавно стемнело, а на единственной улице деревни нет ни единого человека. – Марий насторожился, на всякий случай поправляя висящий на поясе гладиус, подобранный в последнем бою в замке Тулия. – Странно это все… Хотя в трактире горит свет. Может, все жители вечером отправились пропустить по кружечке пива?»

Марий аккуратно подошел к трактиру, заглянул в окно. Трактир как трактир – за грубо сколоченными деревянными столами сидели несколько крестьян; хозяин трактира, низкий толстый мужик с жиденькой седой бородой, хлопотал за стойкой; юная прислужница, скрывая черные волосы под потертым накрахмаленным платком, ловко разносила гостям тяжелые кружки, наполненные местным разбавленным пивом.

Все как и в сотнях других трактирах. Однако откуда это необъяснимое чувство тревоги? Марий отчетливо чувствовал, что в этой деревушке что-то не так. Только объяснить, что именно, он не мог.

Отойдя от окон, Марий направился к двери трактира.

Зайдя внутрь, Марий удивился, никто из присутствующих в трактире даже не обратил никакого внимания на вошедшего путника.

Маг быстрым взглядом осмотрел трактир и, увидев свободное место за столом в самом углу зала, направился к нему.

– Господин желает пива? – Невысокая юная прислужница бесшумно оказалась у стола Мария.

– Да, принеси мне кружку и чего-нибудь перекусить. – Марий старался казаться как можно спокойнее, однако чувство тревоги только нарастало.

«Надо связаться с Пат, – подумал молодой маг. – Что-то мне тут не нравится. Пусть Пат наблюдает снаружи за деревней, а я подожду здесь. Уверен, тут что-то нечисто».

Марий подумал о Патриции, мысленно произнес слова, которые хотел, чтобы она услышала.

«Как же все на самом деле просто! – Заклятье само родилось в голове волшебника. – И стоило учить столько теоретических трактатов о плетении заклинаний, формулы которых сами рождаются в голове, стоит о них только подумать?».

Заклятие послушно улетело по тонким нитям незримой магической субстанции, снова обволакивающей мир вот уже почти сутки.

Марий был полностью уверен, что заклятье удалось, однако не чувствовал, что Пат его получила. На всякий случай маг сотворил заклинание еще раз. Тот же результат – заклятие работает, это Марий чувствовал отчетливо, но почему оно не доходит до Пат – этого Марий понять не мог. Складывалось такое чувство, что заклинание уходило в пустоту, хотя Марий точно знал, что Пат именно на том месте, куда он отправил свою мысль. Или нет? Марий насторожился.

– Ваше пиво, господин. – Девчонка кокетливо улыбнулась, отрывая Мария от размышлений.

– Спасибо, – бросил маг, пытаясь не отрываться от своих мыслей.

«Стоп! – Мысли мага резко переключились на девчонку-прислужницу. – Мне показалось, или ее глаза на мгновение изменились?» – Марий, что девушка посмотрела на него кровожадным взглядом голодного хищника, выжидающего удобного момента для нападения. Причем глаза этого хищника были отнюдь не человеческие – Марий отчетливо видел желтые зрачки, совсем как у кошки.

И тут Марий понял, что его заклинание действительно работает, но того, кому оно адресовано, нет. В смысле, не существует. Его Патриции не существует в этом мире и – Марий содрогнулся от ужаса, – не существовало никогда…

– Дядя Рагнар, я не чувствую Мария. – Пат напряженно смотрела в пустоту, в которой несколько минут назад скрылся Марий.

– В смысле не чувствуешь?

– Несколько минут назад я отчетливо ощущала его присутствие, но сейчас связь пропала.

– А ну-ка пошли проверим, во что молодой господин опять вляпался! – Рагнар с легкостью закинул на плечо двуручную секиру, которую приглядел еще в арсеналах замка Тулия.

Пат бесшумно шагнула за старым воином в темноту.

Патриция и Рагнар осторожно подкрались к деревне.

Патриция огляделась и оцепенела – никакой деревни не было. Точнее, она была тут, но когда-то очень давно.

Путники стояли посреди заросшего пустырем поля. То там, то тут торчали покрытые мхом обрубки печей. Кое-где виднелись остатки каменного фундамента, некогда служившие основой деревенских домов.

В центре развалин деревни стояла на удивление хорошо сохранившаяся часовня.

Патриция сосредоточенно замерла, плетя какое-то заклинание.

– Я чувствую его, – зажмурив глаза, прошептала волшебница. – Он здесь, нет, он был здесь. След очень старый… О Боги, Марий был здесь не меньше тысячи лет назад!

– Это как? – Рагнар смотрел на Патрицию удивленными глазами. – Сейчас-то он где?

– Сейчас его нет. – Пат едва сдерживала слезы. – Его нет, дядя Рагнар! Я не знаю, что происходит! Он был тут тысячу лет назад, а сейчас его нет, вообще нет в этом мире! – Пат не могла больше сдерживать слезы.

Марий нервно крутил пальцами полную кружку пива, пытаясь понять, что тут на самом деле происходит.

Через несколько минут волшебник начал замечать на себе взгляды других посетителей трактира. Они чего-то ждали, чувствовал Марий, и у них заканчивалось терпение.

Марий, так и не притронувшись к пиву, осторожно провел ладонью над кружкой, нашептывая слова какого-то заклятья.

«Откуда я знаю это заклинание? – Марий в очередной раз удивился, как просто, оказывается, пользоваться магией. Как будто сознание бережно таило все магические знания, дожидаясь времени, когда их снова можно будет пустить в дело. – Отлично, так я и думал, пиво отравлено… Хм, интересно, яд не смертельный, он, скорее всего, должен лишь ослабить жертву… Что задумали эти существа? И кто они вообще такие?» – Марий уже полностью убедился, что посетители трактира скрывали свое истинное обличие за человеческими масками.

Марий решил подождать. Кружку пива он демонстративно отодвинул от себя и сел, прислонившись к стене и закинув ноги на стол, всем видом показывая, что он плевать хотел на то, что задумали местные.

На самом же деле каждый мускул волшебника был напряжен, разум был готов в одно мгновение сплести заклинание и отбить любую атаку, как физическую, так и магическую.

Марию не пришлось долго ждать нападения – терпение у пытавшихся его отравить тварей быстро закончилось.

Девчонка-прислужница медленно подошла к Марию.

– Почему вы не пьете свое пиво, господин? – Девчонка произнесла слова без какой-либо интонации, почти не двигая губами. – Вам у нас не нравится? – Остальные гости начали вставать со своих мест, впиваясь взглядами в Мария.

Волшебник нарочито громко зевнул и переложил ногу на ногу. Во взгляде Мария читалось полное безразличие к происходящему.

В воздухе повисло напряженное молчание. Первой не выдержала прислужница. Девчонка зашипела, обнажая быстро вырастающие острые клыки, ногти на руках мгновенно превратились в звериные мощные когти, которыми, как был уверен Марий, можно было без труда разорвать пополам лошадь или быка.

Маг решил не дожидаться, когда тварь, которая еще минуту назад была милой хрупкой девушкой, попытается порвать его на куски.

Вскочив со стула, Марий громко хлопнул в ладоши. Воздух в трактире уплотнился и стал осязаем. От рук волшебника разошлись волны густого воздуха, сметающего все на своем пути. Нападавшие, уже успевшие принять свой настоящий облик, разлетелись по всему трактиру. Деревянная посуда вместе со столами и стульями, с громким треском разбилась в щепки, ударяясь о стены зала.

Первым поднялся на ноги высокий бородатый упырь с огромными, не меньше фута в длину, когтями. Марий, не мешкая, резким движением выплеснул в монстра отправленное пиво из своей кружки. Под действием заклинания пиво превратилось в острую ледяную пику, с хрустом вонзившуюся в грудь бородатой твари. Упырь, пошатнувшись, упал на колени, с кончиков клыков стекали струйки густой бордовой крови. Марий сжал кулак, выкрикивая короткую магическую формулу, ледяная пика, торчащая из груди чудовища, на мгновение покраснев, взорвалась, разнеся бородача на куски.

Другие упыри, увидев такое, остановились в нерешительности. Марий понял, что он им явно не по плечу, для демонстрации силы запустил пустую кружку пива в девчонку-прислужницу. Кружка с треском разбилась о зубастую голову, тварь, сделав переворот в воздухе, с грохотом рухнула на пол.