Текст книги "Аркус. Книга убийцы"

Глава 4

Он шел осторожно, держа в руках отцовский нож. Пальцы едва-едва обхватывали рукоять оружия. В доме было темно. И почти тихо. Почти. Сердце бешено колотилось в груди Аркуса. Он подошел к двери ведущей в спальню отца. Следующий шаг отозвался хлюпающим звуком. Он опустил глаза, но ничего не смог рассмотреть.

Перехватив поудобнее нож, Аркус толкнул дверь. С тихим скрипом старая дверь отворилась. Аркус осторожно шагнул в комнату. Мерзкий влажный чавкающий звук усилился. Пульс барабанной дробью бил в виски, но Аркус двигался дальше. Он чувствовал как от его шагов расходятся волны чего то пролитого на пол. В воздухе висел тошнотворный металлический запах.

Обогнув внутренний угол спальни Аркус оказался прямо перед кроватью отца. В мгновение ноги стали ватными а к горлу подступил ком рвоты.

На черной от крови в свете луны кровати неподвижно лежал его отец. Мачеха Аркуса сидела рядом одной рукой оттягивая кусок груди отца. Ребра белели на фоне зияющей дыры в груди. Младшая сводная сестра Аркуса была с головы до ног залита кровью. Катарина что-то жадно ела держа это руками.

Аркус что было сил закричал. И в тоже мгновение на него уставилось две пары светящихся желтым светом глаз. Он не успел сдвинуться с места, как мачеха и сестра с утробным рыком набросились на него.

Охотник вздрогнул и открыл глаза. В темнице было довольно холодно, и все же он был покрыт испариной. Тряхнув головой, Аркус отогнал остатки сна. Каждое его движение отдавалось металлическим лязгом цепи, которой он был прикован к стене. Стальной обод все так же впивался в правую ногу, чуть выше щиколотки.

Он взглянул в крошечное оконце. Вероятно, уже наступило утро. А это значит, что, примерно, через час придет сержант Ягр и принесет завтрак. Пара издевательств, непременно, несколько весьма болезненных тычков будут сопровождать беседу с Ягром. И потом снова начнутся допросы. Аркус находился в городской тюрьме больше недели. И все эти дни молодцы Фарглума пытались выбить из Аркуса признание, зачем он убил мадам Рабоне и её слабоумного слугу.

На счастье Аркуса, его угораздило попасть в холодную в государстве с самой развитой судебной системой. Где-нибудь в Гальдсберге или Керуаке он бы болтался в виселице на следующий же день, но не тут. Только не в Аркасии. Одного факта обнаружения Аркуса в бессознательном состоянии в особняке ныне покойной мадам Рабоне не позволял отправить его на эшафот. Хотя этого многим хотелось бы. Нужны были показания не менее пяти аркасийцев, подтверждающих его вину, неоспоримые доказательства, либо признание виновного. Аркус, будь на месте судьи, счел бы сложившиеся обстоятельства самыми, что ни на есть неоспоримыми доказательствами и отправил бы мерзавца к праотцам. Но только не в Аркасии.

Но радоваться было нечему, с усердием и профессионализмом сержанта Ягра трудно поспорить. Ногтей на руках у Аркуса уже не было, минимум три ребра были разбиты в щепки, правый глаз давно и надолго заплыл. А ожоги и порезы на теле он уже и не считал. Еще курьезнее то, что защитником Аркуса муниципалитетом был нанят господин Фитц. И со своими обязанностями он естественно не справлялся.

Спустя какое то время за дверью послышался грохот и лязг отпираемой решетки. Ну, вот и сержант.

– О, господин Фогриппер, – вечно пунцовая небритая рожа Ягра показалась из-за приоткрытой двери. – Прошу прощения, надеюсь, я вас не разбудил.

– Какая приятная забота, старина, – Аркус попытался прилечь поудобней на деревянных нарах. – Заходи, располагайся.

Медведеобразный сержант ввалился в тесную камеру. В руках он держал грубый деревянный поднос с незатейливой едой для арестанта.

– На, вот подкрепись, Фогриппер, – и без того пухлое лицо Ягра расплылось в щербатой улыбке, – силы тебе сегодня потребуются.

– Ты придумал, что-нибудь интереснее? – Аркус принял поднос и поставил его на колени. – А то мне кажется в наших отношениях стала пропадать искра.

– Ты поболтай мне, выродок. – сержант опасно близко приблизился. От него несло самогоном, луком и гнилыми зубами. – Сегодня тебя ждет иной допрос, но завтра я тобой займусь, ох, как займусь, наемник ублюдочный.

– Вот как? – охотник удивился, – А кто меня будет допрашивать сегодня?

– Я.

В открытой двери в камеру стоял коренастый плечистый человек в просторном сюртуке с солидной бородой и волосами, убранными в хвост. На груди незнакомца поблескивал амулет в форме латной печатки сжатой в кулак.

Вот те на. Неужто муниципалитет еще и на священника раскошелился. Становилось интересно.

– Благодарю вас, сержант. Дальше я сам. – бородач вошел, пропуская мимо Ягра, бросающего немногозначительные взгляды.

Дверь за спиной священника закрылась.

– Доброе утро, господин Фогриппер.

– Вынужден не согласиться. – Аркус принялся за жидкую похлебку.

– Ваше право. Меня зовут Тур Гаймс, и я представляю церковь Светлейшего заступника Хельмира. Префект Сирока просил, чтобы я поговорил с вами перед тем как будет объявлен приговор.

– Теперь понимаю. Это не допрос, а покаяние. В таком случае я сэкономлю вам время, ибо я не молюсь и не почитаю никого из богов.

– И снова это ваше право, но я здесь не для того, что бы отпустить ваши грехи. Я хочу поговорить о мадам Рабоне, а точнее о вашей причастности к её смерти.

– Я её не убивал. – коротко отрезал Аркус.

– В таком случае, что вы делали в её доме? – Священник опустился на корточки перед Аркусом, внимательно глядя тому в глаза. – Крыша её дома была уничтожена, явно не без использования магии. А это уже гораздо более серьезно.

– Вы же знаете, о моем роде деятельности, – Аркус пожал плечами, – я не могу вам ответить из соображений профессиональной этики.

– Я сомневаюсь, что вас кто-то нанял для убийства мадам Рабоне.

– Ты прав. Никто меня не нанимал.

– Тогда, что вы делали в её доме?

– Я пришел её убить. Но, увы, кто-то меня опередил.

– И этот кто-то напал на вас? Вы рассмотрели лицо?

– Нет.

– Хорошо. Когда вы шли в дом Рабоне, вы знали, что хозяйка ведьма?

Становилось очень интересно.

– А как ты узнал, что она ведьма? Я видел, как маскирующее заклинание действовало и после её смерти.

– Слугам Хельмира ведомо то, что сокрыто от глаз. Я так полагаю, что вы знали о природе мадам Рабоне. И за это вы решили её убить?

– Пожалуй, точнее и не скажешь.

Священник выпрямился, не сводя глаз с Аркуса.

– Вы находитесь в очень щекотливом положении, господин Фогриппер. – наконец заключил Тур Гаймс, – С одной стороны вы не виновны в том, за что вас собираются судить, с другой стороны, вы пришли в дом мадам Рабоне, что бы ее убить, однако она не человек, а богомерзкая тварь, и, стало быть, вас нельзя обвинить в убийстве. Но объявить о том, что среди честных людей Сирока десятилетиями жила ведьма, означает вызвать общественные волнения. Не приведи Хельмир, найдутся желающие провести охоту на ведьм, а значит неминуемы невинные жертвы, чего допустить нельзя. Ваша казнь многое бы решила, но и этого я допустить не могу. Ситуация патовая, господин Фогриппер. Кроме того ведьма успела за долгие годы оплести своими сетями интриг большую часть муниципалитета. Армия чиновников и властьимущих настаивают на вашей скорейшей казни.

– Так какой выход из сложившейся ситуации, ты видишь, Тур Гаймс? Неужто, ты действительно заступишься перед судом за наемника? Неужели твоему богу есть до меня дело?

– Хельмиру есть дело до каждого. Прошу не упоминайте его имя без надобности. Да я заступлюсь за вас, но не от большого расположения, а потому, что не могу иначе. Вас освободят, но тут же возьмут под стражу, что бы сопроводить в Экторхолл. И там мы сможем с вами вновь побеседовать, ибо мне кажется, что вы не совсем тот, кем хотите казаться, господин Фогриппер. – Священник развернулся к двери и собрался уходить.

– И это все? – Аркус окликнул Тура. – Ты поверишь мне на слово?

– Но ведь вы говорили правду. – не оборачиваясь ответил священник.

– А если я соврал?

– Вы не могли мне солгать.

Дверь за священником закрылась. Аркус потер пронизанный болью бок. Очень интересно.

К полудню Ягр вернулся. Сержант был явно не в настроении. Он бесцеремонно дернул Аркуса за прикованную ногу и отомкнул замок оков.

– Ну все, стало быть, допрыгался ты, господин Фогриппер. Священник тебя с собой увозит. Лучше б тебе было от доброго топора помереть. Этот же проклянет твою душу на вечные муки. Аж жалко тебя, ей бо, жалко. Давай топай, наемник.

Подхватив под локоть, Ягр толкнул Аркуса так, что тот едва удержался на негнущихся ногах. Охотник уже пообещал себе, что в следующий раз, когда ему доведется посетить Сирок, он выпустит сержанту Ягру кишки. Разумеется, пожитки Аркуса были давно разворованы, хотя как сказал кастелян темницы, некоторые вещи забрал Тур. Вместо его одежды ему выдали какие то лохмотья воняющие мочой и мышами.

Как только он вышел за крепостные ворота городской тюрьмы, его обступила дюжина солдат в черно-красных цветах с Туром во главе. Священик закинул на плечо весьма солидный молот.

– Не многовато ли на одного меня? – Аркус неловко стоял, опираясь только на одну ногу.

– Это для вашей же безопасности. Как я говорил, у покойной Рабоне было много поклонников, страстно жаждущих вашей крови. А славные воины лорда Эктора обеспечат вашу безопасность. Господин Ритч, будьте любезны.

К Аркусу держа в руках веревку подошел здоровенный солдат. Не слишком деликатно он дернул охотника за руки и принялся связывать. Бездна, господин Ритч знал своё дело, ибо кисти начали неметь от давления веревки чуть ли не сразу. Аркус вопросительно взглянул на Тура.

– Повторюсь, это для вашей безопасности. – Пожал плечами священник. – Благодарю, сержант.

Здоровяк-сержант махнул рукой, и кольцо солдат разомкнулось, впуская небольшую повозку. Пара солдат, поддерживая Аркуса под руки, усадила того на край повозки.

– Отправимся немедленно, – скомандовал Тур, направляясь к стоящим неподалеку лошадям. – Отдохнем в Кросстауне.

– Эээ, святейшество. – Аркус пытался устроиться поудобнее, – Мне нужно в мою комнату, там у меня еще кое-какое барахло осталось.

– Об этом не беспокойтесь, – Тур приторачивал молот к седлу, – ваши вещи были разграблены, едва весть о вашем аресте разлетелась по городу. Однако, кое что удалось сохранить. Кое-что хранившееся под половицами. Сержант Ритч вернет вам ваше имущество, как только мы достигнем Кросстауна. А пока наслаждайтесь поездкой.

Аркус держался из последних сил, что бы не разразиться самой страшной бранью, которую этот сраный городишка еще не слышал. Он был зол на Сирок, он был зол на всех горожан, на себя, на Тура. Он был зол на весь мир.

Солдаты Эктора выстроились в походный порядок и двинулись к западным воротам. Старую повозку качало из стороны в сторону. Возница в потасканном кожухе и шерстяной долгополой шляпе то и дело поругивался на клячу. И как обычно их окружал туман.

Ехали они дьявольски медленно, во всяком случае, так казалось Аркусу. Он готов был побиться об заклад, что он бы на одной ноге без труда двигался быстрее. К слову правая нога опухла и горела. Охотник немного ослабил путы, и укутавшись в вонючее тряпье, решил вздремнуть. Однако этому было не суждено случиться.

– Господин Фогриппер, – Тур поравнялся с повозкой. – А что же вас привело в Сирок, позвольте поинтересоваться?

– Природа очаровала. – съехидничал Аркус.

– Понимаю. – улыбнулся Тур. – Но вот какое дело, при вас были найдена грамота, которая свидетельствовала о том, что вы охотник за головами, или наемник, я же предпочитаю считать вас убийцей. И это же подтвердил сэр Мэтью Фарглум, заявив, что вы весьма быстро и качественно исполнили розыскной ордер на братьев Бреддоков. Но это было почти четыре месяца назад, а вознаграждение было хоть и изрядным, но никак не могло покрыть ваши расходы на такой период. Больше вы на работу не нанимались, во всяком, случае сэр Фарглум об этом ничего не знает. Отсюда вопрос, откуда у вас деньги. Я имею в виду те, что под половицей. Сколько там было, господин Ритч?

– Пятьсот пятьдесят золотом, господин священник. – прогудел громадный сержант.

– Пятьсот пятьдесят криойев. – Тур ухмыльнулся. – Очень немалые деньги, господин Фогриппер. Так откуда они?

– А если я не отвечу, вернете меня обратно в каталажку?

– Нет. – священник махнул рукой. – Но я сделаю выводы о том, насколько я могу вам доверять.

– Доверять мне может быть весьма небезопасно, священник. Разумнее держаться от меня подальше, особенно сейчас. И более того, я предалагаю расстаться в Кросстауне. Я немного поживу в том чудесном городке, залижу раны и покину эту прелестную префектуру, а вы избавитесь от головной боли в моем лице.

– Боюсь, я вынужден отказаться, – Тур рассмеялся. – На ваш счет у меня иные соображения. Но благодарю за предложение.

– Вот оно как? – Аркус попытался удобнее расположить больную ногу. – И что священнику понадобилось от наемника, точнее от убийцы?

– Я рассчитывал на помощь, господин Фогриппер. По счастливому стечению обстоятельств боги свели нас с вами, и я верю в то, что это не иначе как божий промысел. Было бы глупо и расточительно пренебрегать подобным. Я прибыл в Сирок по совершенно иному делу, которое как мне кажется, может быть связано с вашим, но повторюсь, по счастливому стечению обстоятельств, наши пути пересеклись. Я помог вам, а вы окажите ответную услугу, и помогите мне.

– Не ходи вокруг да около, священник. – Аркус поморщился от боли. – Выкладывай, что там у тебя, и покончим с этим.

– Позже, господин Фогриппер, я вам все объясню с глазу на глаз.

*******

– Боюсь «Сердце Кросстауна» слишком людное заведение. – священник был озадачен. – Но на окраине есть вполне себе недурная корчма. И конюшня у них просторная.

– Не беспокойся, Тур, – охотник неловко соскочил с телеги потерая саднящие кисти. – Я думаю, хозяйка таверны уступит свое заведению только в наше распоряжение.

Аркус, накинув рваный капюшон на голову, заковылял к знакомой двери. Каждый шаг отдавался болью во всем теле. Он толкнул дверь и вошел в заведение. Народа было ожидаемо много, между посетителями сновали грудастые девахи с кувшинами и подносами.

– Эй, оборванец. – какой то нетрезвый клиент таверны с абсолютно лысой головой и крохотными усиками окликнул Аркуса. – Тут прыличное заведение, на деньгу и пшел прочь отсюда.

Под ноги охотника упал видавший виды медяк. А друзья щедрого мужчины взорвались одобрительными смешками. Аркус наступил на монету и двинулся дальше, к трактирской стойке.

– Этому, сукину сыну денежки то твои не нужны, Хаген. – крикнул мужчина в красном выгоревшем колпаке и грязной овчине.

Аркус граем глаза заметил как лысый поднимается со своего места. Он уже стащил вилку со стола, и ждал, когда этот купчина нападет. Но он не напал, и в таверне резко стало как то тихо. Не замедляя шага, охотник подошел к стойке.

– Доброй ночи, Эдмундсон.

– Гос…подин Фогриппер, что с вами приключилось?

– Долго рассказывать, скажи, комната, которую я занимал свободна.

– Нет, господин. Занята.

– Жаль. А свободные помещения вообще есть?

– Нет, господин. Ярмарка же начинается, со всей префектуры купцы в Кросстаун собираются. Все на неделю вперед занято. – глаза тавернщика расширились.

Аркус слышал тяжелые шаги за спиной.

– Стало быть, едем в корчму, что называл священник? – грудной бас сержанта Ритча звучал как боевой барабан.

– Не торопись, служивый. – Аркус оперся о стойку. – Эдмундсон, а ты не мог бы послать за госпожой Кейн. Ну, или хотя бы отправить послание, что я жду ее тут. За мной не заржавеет.

Охотник обернулся к сержанту и протянул руку. Аркус считал себя высоким человеком, и все же ему приходилось смотреть на Ритча снизу-вверх. Сержант вздохнул и достал из под плаща увесистый кошель Аркуса. Охотник достал один криой и положил на стойку перед Эдмундсоном.

– Я то пошлю. – тавернщик ловким движением смахнул монету. – Да вот едва ли она посетит нас сегодня. Из-за ярмарки она безвылазно в гильдии днюет и ночует.

– А пусть твой посыльный опишет госпоже Кейн, как я выгляжу, и что меня сопровождают воины лорда Эктора.

Эдмундсон с опаской взглянул на лицо Ритча, словно высеченного из мрамора, и понимающе кивнул.

– И было бы неплохо лошадей накормить и напоить? – пробасил Ритч.

– Непременно, господин. – Эдмундсон скрылся за дверью, ведущей на кухню.

Через некоторое время тишина улетучилась, и заведение вновь наполнилось привычным гомоном. Через минуту таверщик вынырнул из недр кухни и вновь многозначительно кивнул Аркусу. Охотник едва сдержался от улыбки и отвернулся ко входной двери, которая как раз в этот момент приоткрылась. В таверну заглянул один из солдат в черно-красном. Ритч позвал его рукой. Солдат твердым шагом пресек таверну и подошел к ним.

– Господин сержант, лошадей передали конюхам, священник интересуется, как тут у вас обстоят дела.

– Свалился он на мою голову, священник этот. – буркнул Ритч. – Долго мы тут еще, Фогриппер?

– Не думаю. – Аркус направился в сторону стола Хагена и компании.

– Ты куда это? – спросил сержант.

– Надоело стоять.

Охотник подошел к столу и поднял медяк, брошенный лысым купцом. Поднеся монету к здоровому глазу Аркус усмехнулся.

– Не щедро нынче подают в Кросстауне. Не находишь, купчина? Больше похоже на оскорбление, а, Хаген? Я бы мог оскорбиться, как думаешь, Хаген? Но я не буду, и знаешь почему? Потому что ты со своими друзьями любезно придержал этот стол для меня и моих друзей. Верно?

Над столом повисло молчание. Восемь пар глаз уставилось на Аркуса. По холеной морде лысого купца катились капельки пота, а усы шевелились как волосатая гусеница.

– Верно, Хаген? – с напором спросил еще раз Аркус.

– Верно, господин.

– Не смею вас больше задерживать. – Охотник наклонился над столом, и надеялся что его изувеченная физиономия добавит антуража и драматизма. И, похоже, что он был достаточно убедителен.

Аркус пребывал в прескверном настроении. И будь он в лучшей форме, он бы непременно дождался, когда Хаген со своей кодлой покинут «Сердце Кросстауна», и порезал бы их как свиней в ближайшем переулке. Но сегодня был не тот день. Сегодня он удовольствовался зрелищем того, как эти червяки трусливо ломятся прочь из таверны. Несомненно, большую часть сделало присутствие Ритча и его людей, но Аркус не мог отказать себе в удовольствии этим воспользоваться.

– Эдмундсон, а можно протереть стол, да если можно едова какого-нибудь на него поставьте. – Аркус морщась, уселся на стул. – Сержант, зови людей. Нечего на улице мерзнуть.

Ритч кивнул взглянувшему на него солдату и тот трусцой выбежал из таверны. Через минуту дружной гурьбой в заведение вошел весь отряд, включая Тура. В таверне снова стало тихо как в склепе. Места сесть всем не хватило, но постояльцы таверны с величайшим почтением уступили воинам Эктора несколько стульев, сочтя, что в такой компании можно и постоять.

Постепенно стол начал заполняться блюдами с едой. Ароматно пахнущее жаркое и свежий хлеб вмиг заставили заполниться слюной рот. Но никто из сопровождающих Аркуса не торопился приниматься за еду. Охотник понимал, что на полковое довольствие особо не разгуляешься, но он и не думал, что солдаты должны платить. Впрочем, и сам он платить не собирался.

– Горячее не будет, господа. – Аркус подтянул к себе блюдо с отварной телятиной. – Очень рекомендую.

– Я полагаю, славные ратники лорда Эктора не привыкли питаться на столь широкую ногу. – улыбнулся Тур.

– Я умею быть благодарным. – серьезно ответил Аркус. – Ешьте, господа, об оплате не беспокойтесь.

Солдаты переглянулись с сержантом. Тот вздохнул и кивнул. Повторять не нужно было. Еда стала исчезать с пугающей скоростью. Девушки не успевали забирать пустеющие тарелки. Аркус едва не присвистнул. Вот уж действительно армейская слаженность.

Через некоторое время темп поглощения пищи снизился. И солдаты немного расслабив пояса стали переговариваться, давай понять остальным посетителям, что уже можно говорить. Тур спокойно жевал кусок пирога с потрохами и не участвовал в беседах. Ритч расправлялся с бараньей ножкой. По виду командиру отряда было не больше двадцати пяти лет, интересно как он умудрился дослужиться аж до сержанта. Вероятнее всего, он был бастардом кого-нибудь из благородных рыцарей, который решил пристроить незаконнорожденное чадо поближе.

Дверь распахнулась и в таверну влетела разгоряченная Женевьева. Волосы выбивались из-под изящной меховой шапочки, а на черной меховой накидке блестели капельки. За ней в припрыжку бежал Руберт.

– Где? Аркус! Что с тобой? – девушка взвизгнула и поднесла руки к лицу. Да уж видок у Аркуса был куда как паршивый.

– Добрый вечер, мадам Кейн. – охотник чуть привстал со стула. – Сожалею, но поцеловать ручку, вероятно, будет неуместным жестом.

– Что они с тобой сделали? Кто вы такие? Как вы посмели? – Женевьева пошла в наступление. Однако, увидев гербы с ощерившимся волком, моментально осеклась и побледнела. Аркус второй раз за вечер чуть не засмеялся.

– На какой вопрос ответить первым, мадам? – Тур встал из-за стола и приветливо улыбнулся.

– Я хочу знать, почему этот человек арестован? – Женевьева попыталась скрыть страх за маской властности.

– А почему вы решили, что он арестован? Господин Фогриппер свободный человек, мы всего лишь сопровождаем его в путешествии в Экторхолл. Исключительно с его согласия, мадам. – развел руками священник.

– А лицо вы ему разбили тоже с его согласия? – вмешался в разговор тяжело дышащий Руберт.

– Я и эти добрые люди не имеем к этому отношения. Хотя справедливости ради замечу, что господину Фогрипперу можно ежедневно бить в лицо, и каждый раз найдется за что. – вновь приветливо улыбнулся Тур.

– Безосновательное и вульгарное замечание, господин… – Руберт стягивал перчатки.

– Меня зовут Тур Гаймс, а это сержант Эдвард Ритч и воины Его светлости герцога Эктора.

– Так значит, Аркус не арестован и не задержан? – тревожно переспросила девушка.

– Нет, мадам. Не арестован и не задержан.

– Значит, я могу переговорить с ним наедине? С глазу на глаз?

– Ну, запретить то я вам точно не могу. Но если учесть, что последнюю женщину, с которой господин Фогриппер оказался в одной комнате, нашли убитой, я бы на вашем месте ни один раз подумал.

Женевьева вновь побледнела от ужаса, а Руберт брезгливо взглянул на охотника. Аркус мысленно аплодировал священнику.

– То есть, он кого-то убил? – медленно произнесла Женевьева.

– Я готов поставить свою душу на заклад, что господин Фогриппер много кого убил, но это дела минувших дней. И прошу простить меня за излишний драматизм. К смерти той женщины господин Фогриппер не причастен.

По лицу Женевьевы можно было понять, что она как раз ничего не понимает.

– Тур, ты позволишь? – Аркус с трудом поднялся со стула. – Мадам Кейн, если ваше желание побеседовать еще в силе, ведите.

Девушка растерянно смотрела то на него, то на священника, то на Ритча. В итоге она неуверенно зашагала в сторону лестницы. Аркус поковылял за ней. Лестница оказалось тем еще препятствием, и он поднимался, казалось, вечность. Как только дверь за ними закрылась, Женевьева разразилась плачем. Осев прямо на пол в центре ее личных апартаментов. Аркус не был экспертом по части женского характера, и не был уверен в том, что он должен делать. Поэтому он стоял, как в копанный, глядя на содрогающуюся рыданиями девушку.

– Ты сгущаешь краски. – наконец выдал он. И как ему показалось, это был не лучший выбор.

Женевьева подняла на него заплаканные глаза, в миг налившиеся яростью, и, вскочив, набросилась с кулаками.

– Ты уезжаешь, и два месяца от тебя ни слуху, ни духу. А потом появляешься в таком состоянии, да еще и под конвоем, и смеешь говорить, что я сгущаю краски. – визжала девушка, осыпая Аркуса ударами, при чем весьма ощутимыми. – Да еще и приводишь в мое заведение людей Эктора. О чем говорил этот бородатый? Какую еще женщину убили в одной с тобой комнате? И что ты вообще делал с ней в одной комнате?

– Мертвый я тебе ничего не расскажу. – Аркус едва держался на ногах. – И если ты не перестанешь меня колотить, то клянусь Бездной, я испущу дух прямо у тебя на этом коврике.

Нападение прекратилось, хотя угроза не миновала. Аркус со стоном рухнул в глубокое кресло. Бок обожгло болью.

– Ты же как никто знаешь, чем я зарабатываю на жизнь. – начал охотник. – И поддерживать тесную связь, с кем бы то ни было, для меня непозволительная роскошь, а для тебя и вовсе может быть опасным. Я обещал, что приеду, и я приехал. Это к твоему вопросу о моем отсутствии. Подожди, не перебивай. И ты так же знаешь, что там, где я появляюсь, иногда умирают люди. Я этим опять же зарабатываю на жизнь. Женщину, о которой говорил священник, я не убивал, но пришел в её дом я именно за этим. Потому, как это моя работа. За этим же я приходил и в твой дом, Женевьева. Но что-то пошло не так, и меня опередили и подставили. В итоге я стал козлом отпущения. Но священник меня вызволил, так как я был не виновен, но перед этим пыточных дел мастер провел со мной несколько незабываемых дней. Результаты его стараний перед тобой.

Женевьева вздрогнула.

– Суд то меня оправдал, но некоторые граждане Сирока могли усомниться в справедливости вердикта. – продолжал Аркус. – Поэтому я двигаю на запад, в Экторхолл. Пересижу время, поправлю здоровье, и можно будет возвращаться, когда шум поуляжется.

Охотник говорил гладко, лишь немного подправляя факты. Он был уверен, что девушка поверит каждому его слову. Некоторые тревоги вызывал Руберт, который мог вынюхать у Тура больше нелицеприятных подробностей.

– А зачем тебе ехать так далеко? – удивилась девушка. – Останься здесь. Никто не будет тебя искать в Кросстауне, тем более, у меня дома.

– Я же говорил, что мое общество, временами может быть небезопасно, Женевьева. Я полагаю, что наступили как раз эти времена. К тому же, когда меня брали, все мое добро было экспроприировано, а у лорда Эктора, если верить словам его же людей, можно заработать деньжат. – не моргнув глазом соврал Аркус.

– Я могу дать тебе столько, сколько нужно.

Аркус со стоном, может быть чуть большим, чем требовала ситуация поднялся с кресла и подойдя вплотную к Женевьеве поцеловал её. Девушка ответила на поцелуй.

– Лучше скажи, кого убить, что бы ты оплатила наш ужин и уход за лошадьми? – оторвавшись от губ Женевьевы, насмешливо спросил Аркус.

Девушка закинула руки на шею охотника снова впилась в него губами. Намерения мадам Кейн были явно не двусмысленными. Едва Аркус собрался ее остановить, как в дверь постучали.

– Я прошу меня простить, – по ту сторону послышался голос Тура, – но, мадам Кейн, не будете ли вы так любезны позволить мне поговорить с господином Фогриппером.

Женевьева взглянула в лицо Аркуса. Тот пожал плечами.

– А это не может подождать до утра, господин Гаймс? – разраженно фыркнула девушка.

– Это не займет много времени, мадам.

– Входите. – Женевьева отстранилась от Аркуса.

Дверь осторожно приоткрылась, и в образовавшемся проеме появился Тур с самым невозмутимым видом.

– Если позволите, у нас с господином Фогриппером тоже должен был состояться приватный разговор. – идиотская улыбка не сходила с лица священника.

Женевьева вздохнула и вышла из комнаты. Тур продолжал загадочно улыбаться, проводив хозяйку таверны взглядом.

– Необычный вы человек, господин Фогриппер, во истину необычный.

– Давай ближе к делу, Тур. Что именно ты от меня хочешь?

– Резонно, сразу к делу. Коротко говоря мне нужны ваши знания и навыки в борьбе с ведьмами и их отродьями во владениях лорда Эктора.

– А почему ты решил, что я ими располагаю?

– Выследить ведьму, которая десятилетиями скрывалась под благопристойной личиной в многолюдном городе– это не фунт изюму съесть. К тому, же в ваших вещах, что удалось спасти, я нашел некоторые весьма любопытные записи. Так сказать пособие по поиску и умерщвлению ведьм. И некоторый список, судя по которому вы уже повстречались с двадцатью шестью ведьмами. Отсюда я делаю вывод, что вы более чем сведущи в вопросах борьбы с этими созданию. Я же до этого ни разу с ведьмами дел не имел, поэтому и прошу вашей помощи.

– Знатно вы меня обложили. – присвистнул Аркус. – Ну что ж, в таком случае, отпираться бессмысленно и оскорбительно для нас обоих. Но, видите ли, какое дело, я по найму убиваю только людей.

– Это ваше дело. И дабы исключить недопонимание, я вас не нанимаю. Будите ли вы убивать ведьм из благих побуждений, или исключительно для вашего извращенного удовольствия, меня это мало заботит. – Тур слегка повысил голос. – Я заинтересован лишь в том, что бы вы помогли мне избавить эту землю от кровожадных тварей, что терзают её людей.

– А почему ты решил, что замешаны ведьмы? – спросил Аркус, немного помолчав. – Вычислить их весьма трудно, даже если знаешь, как это сделать.

– Я не был в этом уверен до вчерашнего дня, когда выяснилось, что в Сироке долгое время обреталась минимум одна из них. А там где одна, там и другие.

– Примитивный подход, – Аркус поморщился, – но в нашем случае ты прав, священник. Мадам Рабоне была не единственной ведьмой в округе. И я найду остальных. Найду и убью, дабы ощутить извращенное удовольствие, но ты можешь расценивать это как благое побуждение тебе помочь.

– Меня это более чем устраивает, господин Фогриппер. – Тур собрался к выходу. – Выедем засветло, что бы к ночи успеть к аванпосту на границе Экторхолла. Постарайтесь отдохнуть.

– Ты не сказал, что случилось в Экторхолле.

– На месте все и увидите, а посмотреть там есть на что, уверяю вас.

– Священник. – Аркус пытался сформулировать вопрос. – Я слышал, что ваш брат обладает выдающимися целительными способностями.

– А как же. – Тур улыбнулся. – Обладает, господин Фогриппер.

– А ты не мог бы меня немного подлатать. Нога не дает покоя, да и в целом, представать перед дамой в таком виде – дурной тон.

Тур молча подошел к Аркусу и положил руку на его грудь. Маленькая латная перчатка висящая на груди священника начала источать слабый белый свет и тепло. Тур, закрыв глаза, шевелил губами. В ушах появился странный звон, а от места, к которому касался священник, по телу расходилось приятное тепло. Реальность, казалось, стала четче и ярче, но через мгновение все стало как раньше. Мир немного поблек, а звон в ушах и тепло в теле, куда-то исчезли.

Священник отнял руку и открыл глаза. На губах Тура вновь заиграла улыбка.

– Я полагаю, мадам Кейн будет довольна, хотя целительство и не совсем моя специализация.

Аркус потрогал лицо. Кошмарной гематомы не было, а нос принял правильную форму. Он моргнул, и о чудо, ему это удалось сделать двумя глазами. Нерешительно наступив на правую ногу, охотник с ликование осознал, что может совершенно спокойно ходить. И бок перестало обжигать болью при каждом движении.