Текст книги "Чертова школа! Как перестать мучиться из-за учебы"

Никита Карпов
Чертова школа! Как перестать мучиться из-за учебы

© Карпов Н., текст, 2024

© Гладких О., обложка, 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

* * *

Введение

Привет, это Никита Карпов.

Я 20 лет консультирую родителей подростков, и большая часть обращений начинается со слов «стал хуже учиться».

Иногда «хуже» означает, что у ребенка неаттестации и двойки в четверти, иногда – что всю жизнь он учился на четверки и пятерки, а тут появились тройки, но в любом случае с учебой что-то неладно.

Достаточно часто всякое «что-то» начинается именно в подростковом возрасте. И родители не очень-то влияют на эти изменения, потому что с наступлением пубертата дети ведут себя иначе, чем раньше. Меньше слушают и слушаются взрослых, больше возражают, даже хамят. Соответственно, у родителей тоже становится меньше способов и инструментов управления этим праздником жизни.

Школа в большинстве случаев является стартовой точкой, с которой начинается разбор ситуации, но практически никогда не остается единственной темой для беседы. Любой психолог, встретив ребенка в своей работе, безусловно, прежде всего спросит про учебу. Не потому, что она ужасно важна, а потому, что это – комплексный маркер благополучия всего, что сейчас происходит с взрослеющим человеком. Соответственно, если начались изменения, значит, школой они не ограничиваются.

В этой книге мы с вами пройдемся буквально по всем основным этапам стандартной родительской консультации, которая начинается со слов «мой ребенок стал хуже учиться».

Вопросы в начале каждой главы, уважаемый читатель, стоит задать самому себе и отвечать на них, опираясь на то, что я буду рассказывать в самой этой главе. Возможно, ситуация с учебой станет для вас более ясной, а в некоторых случаях – даже решаемой.

Что вас беспокоит?

Может показаться, что консультация у психолога – это разбор конкретного запроса. Да, зачастую мы с него начинаем, но чем глубже и шире процесс, тем больше других полей, вопросов и тем «подтягиваются».

Поэтому, если вас беспокоят учеба ребенка и школьная тема в целом, вот с какими запросами можно начать читать эту книгу:

• Мой ребенок стал хуже учиться.

• Мой ребенок не хочет учиться.

• Он не понимает, зачем ему учиться.

• Он не ходит в школу.

• Он плохо себя чувствует в школе.

• У него пропало желание вообще ко всему, и первым делом – к учебе.

• У него конфликты с учителями.

• У него сложности с одноклассниками.

• Он не хочет поступать в вуз, а хочет в колледж.

• У него очень много амбиций, но он для них ничего не делает.

…И так далее, и так далее. Любой запрос, касающийся обучения, подходит для того, чтобы дальше работать с книгой. Я перечислил вам, собственно, топ-10 того, с чем обычно приходят на консультации.

В книге я буду оставлять свободные строки, чтобы вы вписывали туда свои ответы по ходу чтения. Вот такие:

(запишите свой ответ)

В приложении 1 есть сводная таблица – если вам так удобнее, фиксируйте ответы там, чтобы увидеть общую картину, когда закончите последнюю главу.

И, как я уже упоминал выше, школа – комплексная история, зачастую оценки – показатель не знаний ребенка или его прилежания, а того, что у него происходит в жизни вообще. Его отношений с родителями, того, в какой фазе подросткового возраста он находится, как у него складываются дела со сверстниками, что у него с саморегуляцией, самоорганизацией, долгосрочными целями.

«Что делать, чтобы подросток учился?» – мы надеемся и верим, что это реалистичный запрос. Увы, не в такой форме.

Попробуйте выделить главную сложность, которая есть у вашего ребенка сейчас или которую вы ожидаете. Лень? Делает наспех? Неинтересно учиться? Нет мотивации? Отсутствие инициативы? Невнимательность, нет концентрации?

В приложении к книге собраны цитаты родителей и подростков, которых я спрашивал «о школе». Ознакомьтесь, пожалуйста, со срезом мнений «В чем сейчас состоит проблема с учебой?». Возьмем несколько примеров.

По некоторым предметам есть провалы, которые нужно восстановить, а это для подростка кажется невозможным и вгоняет в уныние. В учебе самое важное – найти педагога.

* * *

Нет мотивации к учебе. Бегом уроки сделал кое-как – и быстрее за компьютер играть. И главный «пинок» – учиться без троек, потому что за тройки в четверти лишится компа. Хотя чуть-чуть старания – и сразу результат налицо. Ум есть, но он его не использует.

* * *

Прокрастинация, нежелание выбрать дальнейшую стратегию развития, свой путь.

* * *

Проблема школы – в ее массовости в самом плохом смысле слова.

* * *

У детеныша напрочь отсутствует понимание, на фига ему все это. Соответственно, забыл, не успел, потерял и все в этом духе.

* * *

Заданий так много, контрольные и проверочные работы так часто, что ребенок в постоянном стрессе! Пытается справляться. И это шестой класс в обычной дворовой школе. После школы – сон до 19–20 часов. А потом – уроки допоздна. Мне бы самой не хватало сил жить в таком режиме. Боюсь, дальше начнет просто забивать.

На пять-шесть страниц ответов не попадается вариант «вообще не ходит в школу», хотя это в подростковом возрасте тоже бывает – в крайних случаях. Обычно дети не просто не делают домашнее задание, не носят в школу учебники или тетрадки. Бывает, даже учатся, но не так, как могут. Наверное, слышали от учителя: «Голова светлая, но что-то у него не складывается»?

Это действительно типовые проблемы, которые беспокоят родителей, но, конечно, не сами по себе, а в связи с возможными последствиями. Которые выражаются в плохих оценках, звонках учителей, отчитываниях на родительских собраниях и, самое главное, мощной тревоге, что в будущем все пойдет не так, как хотелось бы.

Почему в принципе у детей возникают сложности с учебой?

Потому что нет:

• мотивации, какого-то стремления к развитию и познанию. До старшей школы дети обычно учатся на мотивации внешней, и потом она должна меняться на внутреннюю;

• понимания, зачем это надо и кому;

• дисциплины, умения прилагать усилия. Этот навык в подростковом возрасте может потеряться;

• системы обучения внутри семьи, которая организует учебный процесс.

Потому что есть:

• страхи. Например, в определенном возрасте появляется страх будущего, потому что оно уже близко. Страх чего-то не суметь, что не получится и так далее;

• мешающие факторы – события вокруг, которые не дают совершать правильные действия;

• более важные задачи возраста – как необходимость воевать с родителями.

Все дети, безусловно, разные, и каждый обладает своими особенностями, характером, темпераментом, привычками. У каждого ребенка своя особенная семья со своей особенной системой и в своей особенной ситуации. Не существует универсальной инструкции «что делать, чтобы случилось вот так и так».

Если спросить вас, читатели, насколько вы довольны оценками сына или дочери и как на самом деле они учатся, окажется, что кто-то доволен на 90 %, а ребенок учится на 3–4, кто-то доволен на 10 %, а у ребенка всего две четверки, остальные пятерки – то есть исходная точка и напряжение у всех тоже будут разными.

Мы затронем несколько направлений, в которых можно совершать действия. В результате у вас появится возможность собрать свою собственную стратегию, основанную на вашей ситуации, личных особенностях, на понимании, какой у вас ребенок и что в целом происходит.

Работа психолога заключается в том, чтобы расследовать и распутать этот замечательный интересный клубок.

Ну что ж, давайте начнем нашу с вами консультацию!

Выдыхайте!

Привет! Спасибо, что обратились. Очень важно, что вы начали искать помощь, будь то консультация, книга, блог психолога или видео на YouTube. Прежде всего это означает, что:

• вам не все равно;

• вы догадались, что ваших ресурсов, компетенций или знаний не хватает для решения задачи;

• вы нашли специалиста, к которому можно обратиться, пусть и дистанционно, и виртуально.

Вы уже большие молодцы!

Присаживайтесь поудобнее. Наверное, первым делом стоит немножечко выдохнуть. Все, ситуация начала решаться! Первый – или очередной – шаг для этого сделан.

Самое важное, с чего хочется начать: никто не умирает. Мы сейчас с вами всего лишь обсуждаем проблему со школой.

Ведь я правильно угадал? Именно с этим вопросом вы пришли?

Значит, все живы, есть руки-ноги, есть деньги, чтобы идти к психологу, есть, скорее всего, и какой-то контакт с ребенком: вы разговариваете с ним, а он – с вами. Иначе откуда у вас куча аргументов, почему он не хочет учиться? Наконец, есть школа, которая готова ждать своего ученика и терпеть, и еще не пришла опека. Ситуация точно не смертельная, с ней можно что-то делать.

К этому мы сейчас и приступим. Для начала я задам вам несколько вопросов, чтобы лучше сориентироваться в ситуации. И уже после вашего ответа буду давать краткие пояснения. Важно не только чтобы я все понял, но и чтобы вы разобрались, почему так сложилось, что влияет на происходящее и в каких моментах вы тоже способны оказывать влияние.

Сколько лет вашему подростку?

Скажите, пожалуйста, сколько полных лет вашему подростку?

(ответ запишите)

Это очень важный вопрос, потому что в зависимости от фазы подросткового возраста проблемы с учебой в школе могут возникать по разным причинам.

Младшие и старшие подростки

Например, младшими подростками принято считать детей 11–13 лет. Как раз в это время они из начальной школы переходят в среднюю, прощаются с первым учителем. Теперь учителей будет много, предметов – тоже. Чаще всего меняется состав класса, иногда – и сама школа.

Старший подростковый возраст наступает в 14–17 лет, и можно сказать, что с 13 до 14 лет – некий переходный период, когда вообще не разобраться, это еще младший или уже старший подросток. У ребенка может совсем не быть мозгов, но вполне отросли невероятный гонор, смелость и самостоятельность. У родителей в этот период цветет и колосится тревожность, «пахнет жареным». Кажется, что если прямо сейчас не взяться за воспитание как следует, то всем хана.

Обычно то, что я сейчас описал, происходит с пятого по седьмой класс. Как назло, совпадая с тем самым моментом, когда подростки ложатся на диван и говорят: «Ничего не хочу!»

В старшем подростковом возрасте, казалось бы, уже и кое-какие мозги есть, и мышление, и цели, но теперь проблема в другом. С восьмого класса детей со всех сторон начинают долбить: «Определись, кем ты хочешь быть! Куда будешь поступать? Выбери предметы, выбери профиль, выбери, что будешь сдавать на ЕГЭ, ОГЭ… ЕГЭ! ОГЭ! ЕГЭ! Готовься, страшно, ужасно, все умрут. Это – самое главное в твоей жизни, почему ты ни черта не делаешь?!»

И вот, во-первых, подросток чувствует возрастающее давление. Во-вторых, его никак не тянет учиться, потому что очень хочется с кем-нибудь встречаться, болтать, целоваться и все такое прочее. В-третьих, по-прежнему высока потребность в друзьях. И чем дольше не наступает определенность, тем сильнее напряжение, тем выше тревога. О какой мотивации тут может идти речь?

Понимаете теперь, почему первым делом я узнаю, сколько ребенку лет?

Еще не подросток

Если речь про младший подростковый возраст, то дополнительно я спрашиваю, наступили ли признаки полового созревания. Начали ли развиваться первичные и вторичные половые признаки, установился ли цикл (у девочек), потому что от этого тоже зависит степень гормонального взрыва.

А может быть, мы пока что имеем дело не с подростком – то есть процесс пубертата как таковой еще не начался. Значит, поведение ребенка обусловлено не биологией или психофизиологией. Важная мысль на самом-то деле! Даже если дитя конфликтует, сопротивляется, спорит и скандалит, с высокой вероятностью это – история поведенческая, темпераментальная, характерологическая, но не связанная с половым созреванием.

Если вдруг ваш восьмилетка внезапно начал вести себя как подросток, то имеет смысл поразмышлять и поисследовать, что в его жизни изменилось: в школе, в ваших отношениях, в дружеском кругу, а может, просто в самочувствии?

С одной стороны, я согласен с психологом Екатериной Мурашовой, которая достаточно четко и однозначно говорит, что лет до одиннадцати все детские проблемы – индикатор того, как себя ведут родители, какая система выстроена и что происходит в семье, в школе. Ребенок в данном случае – только маркер.

С другой, современные дети вполне могут вести себя так, что мы путаем их с подростками. Происходит это из-за общей современной детоцентричности общества, более гуманистического, чем раньше, подхода в воспитании. Родители гораздо серьезнее подкованы в психологии, но свои границы по-прежнему выставляют не очень четко.

Если мы активно спрашиваем мнение ребенка, выслушиваем, внимательны к каждой его потребности, то почему мы удивляемся, когда в семь-восемь лет он заявляет об этих потребностях и ставит себя в приоритет? Просто получается, что теперь его желания противоречат нашим интересам? Может быть, дело вообще не в нем.

Не надо бояться и записывать всех скандальных и орущих младших школьников в подростки. Ранний пубертат на самом деле – крайне редкое явление.

Падение мотивации («окукливание»)

Вопрос «Сколько лет ребенку?» нужен еще и затем, чтобы понять, не угодило ли ваше чадо в возрастную мотивационную яму, которая сказывается на всем, не только на учебе. Если угодило, то это вполне физиологично и даже нормально, пусть вам и Министерству просвещения так не кажется.

Почему и как она возникает, можно прочесть подробнее в разделе «Переход в среднюю и старшую школу».

Родители допускают определенную ошибку: когда дети начинают выглядеть и вести себя как взрослые (или просто наглеть), внутри себя они начинают считать их взрослыми и относиться к их мышлению и видению мира как к взрослому.

Несмотря на внешний вид, вторичные и первичные половые признаки, хамство и попытки свалить из дома, подростки все еще не являются взрослыми на уровне психофизиологии.

За деятельность, планирование, прогнозирование, контроль отвечают лобные доли мозга. Они развиваются достаточно долго и заканчивают формироваться последними. В младшем подростковом возрасте они все еще в процессе созревания, и это развитие завершается в лучшем случае к концу старшей школы, а вообще – к 20 годам.

Именно от работы лобных долей зависит та долгосрочная мотивация, на которую мы очень рассчитываем. Когда мы объясняем ребенку, как важно учиться, чтобы потом поступить в вуз (через 5–7 лет), найти работу (через 10–12 лет), пахать-пахать-пахать и стать начальником (через 20 лет), выйти на пенсию и получать нормально (через 50 лет)…

…Мы говорим просто в воздух.

Дети очень умные, но дело вообще не в понимании. Просто для них наши прогнозы на пять лет вперед – абстрактные вещи, параллельная вселенная. Они не могут переложить их на свой личный опыт точно так же, как прохождение через стены или дыхание огнем. Подробно обсудить это с родителями, а потом пересказать – да, но примерить на себя и совместить со своей текущей деятельностью – нет.

Именно небыстрое развитие лобных долей не дает подросткам быть стратегами, ориентироваться на долгосрочные задачи, смотреть в перспективу. Тактика – вот их уровень.

Эти же лобные доли отвечают за связь нашей текущей деятельности и будущих результатов. Взрослый может себе сказать: «Если я каждый день буду делать зарядку, то через десять лет у меня не будет болеть спина», – и то, это не всегда работает! Мы, верящие в пользу зарядки, сидим на диване, а подростки-то еще и не верят.

К незрелости лобных долей добавляется лимбическая система, отвечающая за эмоции, – она гиперактивна и дает серьезные сложности с саморегуляцией.

Казалось бы, не понимаешь, зачем нужна школа, – просто поверь родителю и сиди фигачь уроки. Но подростки не могут! Ни сидеть, ни учиться, ни поверить родителю, потому что он уже не такая значимая фигура, ни с интересом относиться к скучной деятельности. Их настроение мотает, как флюгер в шторм.

Физиология в этот период действительно рулит, управляет всем этим кораблем под названием «Подросток». И когда этап очередных возрастных изменений накладывается на изменения в школьной жизни, можно ожидать кризиса.

Вырастающие мальчишки и девчонки начинают разрушать все связанное с детством, и прежде всего – директивный, командный детско-родительский стиль взаимодействия. Стратегия, при помощи которой вы до этого помогали учиться, организовывали (или контролировали) учебу, перестает работать, вызывает напряжение и агрессию, вплоть до конфликтов.

Они поменяли статус и требуют другого отношения. Им необходимо отделиться от родителей. Они ориентированы на себя и сверстников, а не на авторитет взрослых. Поэтому воспринимать себя как главного регулятора учебы подростка – несколько оптимистично, ибо задача его психики – сделать так, чтобы вы перестали быть главным в его жизни. Подростки постарше ориентированы на рефлексию и свой внутренний мир – все что угодно, кроме вас и учебы.

Это не те задачи, которые они сами себе придумали, а те, на которые их психика толкает изнутри. Если на этом поле у них нет успеха или они его не чувствуют, то возникает очень мощное напряжение, куда сливается вся энергия. Подросток, у которого сложности с общением в классе, с признанием, больше ни о чем другом думать не может, и ресурса ни на что другое у него нет.

В каком классе он учится?

Спросив о возрасте, я обязательно уточняю, в каком классе учится ребенок, потому что в одиннадцать лет кто-то в четвертом, кто-то – в пятом; в двенадцать – или в пятом, или в шестом и так далее.

(запишите свой ответ)

Почему это важно?

Соотношение возраст/класс

Если, например, ваши сын или дочь стали первоклашками в шесть лет, то к средней школе они еще не догнали сверстников в плане физического и психического созревания, у них другой спектр интересов, свой уровень взросления. Для них нормально – выглядеть меньше и младше своих одноклассников, но это дает сложности в общении, установлении контакта, отсутствие общих тем. Если учитывать незрелость всех процессов подросткового возраста, с высокой вероятностью такие дети испытывают отвержение, напряжение, нехватку сил и ресурсов, в том числе когнитивных и психических.

Если мы говорим про шестой-седьмой классы, то одна из базовых вещей, которые я транслирую родителям, звучит примерно так: «Вообще не принципиально, как он сейчас учится, если вы не собираетесь отправить его в Гарвард или Оксфорд, эта ситуация не пожар, беда или катастрофа».

Если мы говорим про девятый или одиннадцатый классы, то, помимо учебы, будет присутствовать дополнительное напряжение, связанное с экзаменами, усиленное давление со стороны родителей и школы, тема повышенной тревожности у подростка. Часто подключаются и олимпиады, и какие-то конкурсы, соревнования, призванные дать дополнительные баллы при поступлении. Над всей семьей нависает тяжесть принятия решения – куда поступать. Поверьте, класс важен.

Для детей старше восьмого класса я еще уточняю, проходили ли они какую-то профориентацию, потому что при качественной профориентации, о чем мы поговорим позже, исследуются в том числе и личностные характеристики, структура мотивации, склонности и способности!

Переход в среднюю и старшую школу

Подростки в подавляющем большинстве перестают учиться и даже хотеть это делать примерно к началу своего переходного возраста. Тому есть масса аргументов, объяснений и оправданий, но давайте поговорим о самом очевидном, простом и понятном.

Основная мотивация любого ребенка к деятельности – это интерес. Всегда так было и будет.

В начальной школе дети учатся потому, что им пока еще интересно. Младшие школьники все еще очень завязаны на фигурах родителей, их мнении и поддержке. Здорово, если учительница начальных классов тоже встала в этот ряд и ее мнение становится важным для ребенка.

При этом надо понимать, что мозг младшего школьника вообще заточен на обучение как на задачу возраста. Только не на такое, где требуется сидеть и слушать 40 минут, пока учитель вещает, а на практическое, действенное.

К концу начальной школы (а если не повезло с учителем, то и в начале) до детей доходит, что это все не так интересно, как бегать на улице или играть в гаджете. Если успели привить навыки самоорганизации и осталось какое-то послушание, то на пару-тройку лет этой привычки учиться хватит, караул наступит позже.

В 11–13 лет мальчики и девочки уже разобрались: школа не интересна. В средней школе много учителей, а не один, и дети чаще всего не успевают выстроить контакт с ними так, как с учительницей «началки». Снижается значимость родителей, появляется протестное поведение – последний мотив отпал.

А зачем учатся взрослые? Если понимают, для чего им это надо, если хотят повысить свою стоимость, лучше выполнять свою работу, переехать в другую страну. Мы видим цель, свою выгоду и необходимость в долгосрочной задаче. Но у подростков мотив «Зачем?» еще не появляется – о чем я и писал выше, упоминая развитие лобных долей мозга.

Мало того что в среднем звене больше нагрузки, так еще оно бросает достаточно серьезный вызов адаптационным механизмам подростка. Ему предстоит наладить контакты в новом коллективе, занять свое место, познакомиться, не выглядеть «чмошником» или «лохом», потрудиться, чтобы привлечь позитивное внимание. Ему предстоит запомнить, как зовут всех учителей, где какие кабинеты и где, черт побери, тетрадка на каждый предмет. Ему говорят: «Все, теперь начнется серьезное дело».

Надо продолжать учиться, быть внимательным, собранным, вникать, стараться и все на свете, а тут вдруг шарашат гормоны, потому что пубертат никто не отменял. Идут психофизиологические изменения, нарастает протест по отношению к родителям, и сверстники становятся во главе угла – ведь от них теперь чрезмерно зависит самооценка. Подростки, переступая порог школы, прежде всего переживают за общение и самооценку, а учителя и родители – только за оценки, баллы, которые к самоощущению ребенка имеют очень опосредованное отношение.

В итоге с шестого по девятый класс получается мощная мотивационная яма. По статистике, ей больше подвержены мальчики, тем не менее современные девочки тоже позволяют себе расслабиться.

Что делать? Можно биться головой о стену, можно долго обсуждать, можно заставлять, но обычно от этого мотивация учиться не появляется. Для начала стоит просто принять все вышеперечисленное как данность.

Знаю, звучит не очень позитивно, но вы, по крайней мере, теперь понимаете, что провал в учебной мотивации для подростков – вариант нормы.