Текст книги "Тайная улыбка"

ГЛАВА 8

– Ты уверена, что можешь сделать это, Миранда?

– Что? Да, совершенно уверена. Будет хорошо.

Мой разум витал где-то далеко. В постели с Ником накануне ночью, всю ночь. Наконец уснули, потом проснулись в предрассветные часы, изнуренные, усталые, ища друг друга в темноте. А утром он был еще рядом, лицо незнакомца на подушке. Чудесно! Я моргнула и посмотрела на Кэрри. Губы были соленые, тело трепетало.

– Я договорилась встретиться с четверыми из них, – говорила она, – и я придумала, как сделать это наиболее рационально. Это займет всего лишь один час или около этого. Может быть, даже меньше. Нельзя же узнать все подробности от агентов по продаже недвижимости, правда?

– После этого я могу пригласить тебя на ленч, если захочешь.

– Это было бы приятно. Я сказала, что встречусь с Бренданом. Мы можем просто позвонить ему, и он присоединится к нам, куда бы мы ни пошли. Он хотел прийти утром, но обещал папе помочь выносить мебель, потому что нужно успеть сегодня… завтра утром придут рабочие и разнесут дом до основания. Сегодня днем он не сможет сделать это, потому что снова придет тот человек, чтобы осмотреть мою квартиру второй раз.

– Давай подумаем, в какое время мы закончим с этим, – сказала я, давая обратный ход. – Может быть, мне придется срочно пойти куда-нибудь, давай учтем и это. Меня ждет работа в чердачном помещении.

– Это воскресенье, – запротестовала она. – Ты слишком много работаешь.

Счастье сделало ее щедрой. Она хотела, чтобы все остальные были тоже счастливы.

– Ты выглядишь усталой.

– Разве?

Я протянула руку и осторожно дотронулась до лица, как это делал Ник.

– У меня все прекрасно, Кэрри. Просто я поздно легла спать, вот и все.

Мы ходили в кино. Фильм был не самый хороший, но это не имело значения. Мы прильнули друг к другу, его рука на моем бедре, моя голова у него на плече. Время от времени мы поворачивались лицом друг к другу и целовались, но лишь слегка: обещание. Он купил большую упаковку соленого поп-корна, но есть не хотелось. Мы оба знали, что произойдет сегодня вечером, да и фильм был как раз об ожидании ночи, все остальное выветрилось у нас из головы. Для меня это означало возможность забыть слова, сказанные мне Бренданом накануне вечером. То, как он наклонился ко мне и прошептал их. Улыбаясь, пока произносил. Я не должна думать об этом; нужно выбросить все из головы, в которой сказанные им слова жужжали, как жирная навозная муха. Поэтому я вглядывалась в кадры, мелькающие на экране, смотрела на Ника. Временами закрывала глаза.

Когда мы пробирались по фойе, на улице стало темно. Ник поднял мою руку и поцеловал тыльную сторону ладони.

– Куда теперь?

– Моя квартира ближе твоей, – ответила я.

Мы добирались омнибусом, сели наверх на самые передние сиденья. Я прижала лоб к окну и почувствовала вибрацию омнибуса, посмотрела на людей на улицах подо мной, прячущих голову от порывов ветра. И разнервничалась. Скоро я буду лежать в постели с человеком, который сейчас сидит рядом со мной, не разговаривая, да и виделись-то мы всего два раза. Что тогда? Иногда секс может показаться непреднамеренным и легким, но иногда он может оказаться серьезным и полным проблем, почти невозможным. Два человека со всеми своими надеждами и ожиданиями, и неврозами, и желаниями – как столкновение двух миров.

– Вот и наша остановка, – сказала я.

Он встал, помог мне подняться. Его рука была теплая и надежная. Он улыбнулся мне:

– Все нормально?

Все было хорошо. Просто прекрасно. И потом, после того как мы приготовили себе сандвичи из одного из наполовину пропеченных длинных французских батонов, который был у меня в буфете, с козьим сыром и помидорами, и каждый выпил по бокалу вина, мы вернулись в спальню, и на этот раз все было лучше, чем просто хорошо. Великолепно. Даже сейчас, когда я вспоминала об этом в машине Кэрри, меня переполняло желание. Потом мы вместе мылись: ноги сплетены в небольшой ванне, моя ступня прижата к внутренней части его бедра, ухмыляясь друг другу, как полные идиоты.

– Чему ты улыбаешься?

– М-м-м? О, да так, ничего…

– Так. Это первый. – Кэрри вытащила лист и склонилась над ним с сомнением. – Здесь сообщается, что это маленький домик с двумя спальнями, сохранивший многие характерные особенности периода постройки.

– Разве не говорится о том, что он расположен рядом с баром?

– Нет. Ничего не сказано.

– Давай пойдем и все-таки посмотрим.

Покупать дом опасно. Еще перед тем как вы ступите внутрь, вы уже знаете, нравится вам дом или нет. Это почти как любовная связь, о которой говорят, что имеют значение лишь первые несколько секунд – мгновенное иррациональное впечатление. Нужно влюбиться в дом, который вы покупаете. Все остальное – надежна ли крыша, исправен ли водопровод, достаточно ли количество комнат – в самом начале не имеет никакого значения. Можно снести стены, установить гидроизоляцию, но нельзя заставить себя влюбиться. Я здесь была в роли эксперта, в качестве предостерегающего гласа.

Кэрри постучала, и дверь широко распахнулась, словно женщина все время стояла за ней, прильнув к глазку, следя за нашим приближением.

– Привет, входите осторожнее, показать вам все или вы сами хотите осмотреть дом, хотя есть детали, которые вы можете упустить, сюда, сначала идите сюда, это гостиная, простите за беспорядок…

Она была огромная и тяжело дышала, и говорила без остановки, торопливо, так, что слова сливались одно с другим. Она водила нас из комнаты в комнату, по коврам с ужасающими рисунками. Стены были увешаны тарелками, которые они коллекционировали, подбирая их в Венеции, Амстердаме, Скарборо, Кардиффе, Стокгольме, по каким-то неведомым причинам их вид заставил меня пожалеть ее. Она открывала двери с размаху, показывала нам проветриваемый буфет, новый бойлер, второй туалет, втиснутый в пространство, отрезанное от кухни, выключатели реостата для регулирования яркости света ламп в главной крошечной спальне, и запасную спальню, похожую скорее на кладовку для метел, которая явно была построена безответственными халтурщиками. Я незаметно толкнула стену и увидела, что она зашаталась. Кэрри вежливо пробормотала извинения и смотрела вокруг ясными глазами, которые преображали все в ее блаженное будущее. Возможно, она уже поставила детскую кроватку в запасную спальню.

– Бар вас беспокоит? – спросила я женщину.

– Бар? – Она изобразила удивление, нахмурив брови. – Ах этот… Нет. Мы едва слышим его. Может, только вечерами по субботам…

Словно по команде, первые звуки грохочущей музыки прорвались через стены, низкие ноты сотрясали воздух. Она явно смутилась, но затем продолжала разговаривать как ни в чем не бывало, будто она ничего и не слышала. Я взглянула на часы: половина двенадцатого воскресного утра. Тем не менее мы завершили наш обход, делая неопределенно-восторженные замечания по поводу вида из окна ванной, клинообразного сада. Чем больше вам не нравится место, тем больше вы стараетесь изобразить, что оно вам нравится. Но не уверена, что удалось одурачить женщину.

– Что ты думаешь? – спросила Кэрри, когда мы ушли. – Если мы…

– Абсолютно исключается. Нет, даже за половину цены.

– Он падает, – сказала я, когда мы ушли из второго дома.

– Но…

– Именно поэтому его никто не покупает. Именно поэтому он такой дешевый. Возможно, ты осилишь эту сумму и купишь его, но придется вложить еще столько же. Я даже не уверена, что ты сможешь застраховать его.

– Такой славный дом.

– Развалюха. Она кого-то пригласила, чтобы оштукатурить и покрасить самые ужасные участки в холле, но везде сырость, возможно оседание. Необходим опытный инженер-строитель, чтобы тщательно все проверить. Оконные рамы сгнили. Проводка первобытная. Есть ли у тебя такой капитал, чтобы привести все в порядок?

– Может быть, когда Брен найдет работу…

– А он ищет?

– О да. И тщательно обдумывает то, что, как он считает, подойдет ему. Говорит, что это шанс начать все сначала и сделать жизнь такой, какой он на самом деле для себя хочет.

Она покраснела.

– Для нас, – добавила она.

– В текущий момент ему негде торговать, у вас только то, что ты имеешь от своей квартиры, и твой доход.

– Мама и папа очень щедры.

– Неужели? – Я пыталась подавить внезапный приступ возмущения, который почувствовала, услышав это. – Не более чем ты заслуживаешь. Но не проси дом.

В своем воображении нужно было увидеть то, чего не было, выбросить то, что было, понять все, что происходит с фундаментом, все, что скрыто от постороннего глаза, и, наконец, представить все переделанным по своему собственному вкусу. Третье место оказалось отвратительно грязным, пропахшим сигаретами и годами не открываемыми окнами. Стены коричневые, в пятнах, оклеены обоями с выцветшим цветочным узором. Ковры неприятно фиолетовые. Гостиную нужно снести, превратив в столовую-кухню, создать огромное открытое пространство внизу у лестницы. С камина убрать сухую штукатурку.

– Можешь поставить над кухней открываемую крышу, возможно, и продлить ее еще дальше в теплицу. Получится нечто фантастическое.

– Ты думаешь?

– С таким-то садом – несомненно. Длина, должно быть, где-то шестьдесят футов.

– Он большой для Лондона, да? Но в нем одна крапива.

– Подумай, во что его можно превратить!

– Ты видела, в каком состоянии кухня?

– Он жил здесь в течение многих лет, вообще ничего не делая для дома. Но в этом-то и прелесть – для тебя все готово, ты можешь делать что захочешь.

– Он более просторный, чем я могу позволить себе, пожалуй. И все эти карнизы, лепные украшения, внушительные подъемные окна…

– Он достаточно прочный, насколько я могу судить. Я помогу тебе с ним.

– Правда? Ты это сделаешь?

– Конечно.

– И ты считаешь, что это подходящее место для нас?

– Твой выбор. Ты захотела его, а то, что я думаю, не имеет значения. Но ты сможешь сделать его действительно приятным.

Кэрри сжала мою руку.

– Не могу дождаться, чтобы скорее рассказать Брендану.

Я нажала кнопку автоответчика.

– Привет, Мирри. Я слышу, что вы только что выбрали нам новый дом. Очень приятно. Но и немного странно, ты не думаешь? Похоже, что мы должны еще привыкнуть к этому, да?

Я нажала кнопку, чтобы стереть сообщение. Руки у меня тряслись.

Тони и Лаура, Ник и я пошли все вместе в бар. Это был этап, на который мы перешли, а именно: выходить парами. Все были дружелюбно настроены друг к другу, желая сохранить хорошие отношения. Сначала все покупал Ник, потом Лаура, а потом, выйдя из мрачного настроения, когда все шло так хорошо, я обнаружила, что заговорила о Брендане:

– Я должна быть счастлива. Я хочу сказать – Кэрри наверху блаженства.

– О ком мы говорим? – спросил Ник дружелюбно, кладя в рот картофельные чипсы и хрустя ими.

– О Брендане, это бойфренд Кэрри, – ответила я. – Или, скорее, ее жених. Они знакомы лишь несколько недель и уже обручились.

– Это романтично.

– Мы с Лаурой на таком фоне можем показаться немного вялыми и медлительными, – сказал Тони жизнерадостно, а Лаура бросила на него злой взгляд, который он даже не заметил в своей беспечности.

– Но с ним что-то, похоже, не все в порядке, – заметила я. – Меня от него бросает в дрожь.

– Резонно. Ты-то не должна выходить за него замуж.

– Хотя разве ты не была с ним? – Лаура метнула на него еще один взгляд. Я думаю, она могла даже толкнуть его под столом.

– Да нет же, – сказала я.

– Как ты могла выходить куда-то с тем, с кем не была вместе?

– Недолго, я хотела сказать. Ничего не было. Большая часть моего существа понимала, что я вообще не должна была заводить подобный разговор, поэтому даже знаю, почему я сказала:

– Я покончила с ним. Другого выхода не было, что бы он ни рассказывал всем.

Ник выглядел озадаченным и, казалось, хотел что-то сказать, но первым оказался Тони:

– Так в чем проблема?

– Ну например, он выдал мне такое, когда они объявили, что собираются пожениться…

– Что именно?

– От этого тошнит. Он сказал…

Я замолчала и почувствовала какой-то внезапный прилив крови, который обжег мое тело. На лбу выступил пот.

– Он сказал что-то невообразимо непристойное.

– Что? Продолжай!

Только Тони, казалось, не почувствовал никакого дискомфорта.

Лаура пристально вглядывалась в меня. Ник, опустив глаза, смотрел на стол, вертя салфетку для пивной кружки.

– Глупо! Не знаю, почему я упомянула об этом.

– Продолжай, Миранда. Иначе мне придется представить это себе.

– Не хочу говорить об этом. – Как неестественно и натянуто это прозвучало. – Забудем!

– Но именно ты начала все.

– Знаю. Не должна была. Просто глупая семейная чепуха.

– Непристойность, что-нибудь сексуально неприличное? – настаивал Тони.

– Он просто сказал, что у меня… – заколебалась я, потом добавила: —…приятный рот.

– О!..

Наступила пауза. Ник взял еще кусочек хрустящего картофеля. Тони уставился на меня:

– Ну, это не так уж плохо, да?

– Нет, – тихо ответила я. – Сейчас оставим это. Забудем.

– Итак, до меня был этот парень – Брендан…

– Да. Не по-настоящему. Продолжалось-то все неделю-две или около того. Я ввязалась в это, оказалось, это была ошибка. Даже не какая-то большая ошибка, а так, совсем незначительная. Просто непонятно, что он возник снова…

Какого черта, мы говорили о Брендане, лежа в постели?

– Кто же тогда был до меня?

– Женщина по имени Фрида, но это было давным-давно…

И таким образом мы уклонились от опасности и перешли на более безобидные темы, рассказывая друг другу о прошлых любовных связях, поверяя друг другу свои секреты, как это обычно делают новые любовники. Один боготворил меня, другой вообще не имел ничего в виду, а тот разбил мне сердце… Однажды я слышала по радио передачу, в которой один из ведущих утверждал, что на протяжении всей жизни можно влюбиться только три или четыре раза. А я лежала с Ником, который обнимал меня, и думала, сколько же раз была влюблена я. И хотела бы знать, была ли я влюблена сейчас. А как можно узнать, что ты влюблена?

* * *

Спустя несколько дней без предупреждения появились они – просто позвонили в дверной звонок, когда я только что погрузилась в горячую ванну после потного дня, проведенного на стремянке. Я чертыхнулась, накинула старый махровый халат и открыла дверь, впуская влажный вечерний воздух. На лице Кэрри была нетерпеливая улыбка, Брендан угрожающе размахивал букетом цветов.

– Неподходящее время?

– Просто я принимала ванну.

Я плотнее запахнула халат, закрывая шею.

– Мы можем расположиться как дома, пока ты заканчиваешь, – сказал Брендан. – Разве нет, Кэрри?

– Нет, все в порядке. Входите.

Я неохотно отступила назад, и они последовали за мной в гостиную. Кэрри села на диван, а Брендан стоял прямо в середине комнаты, озираясь вокруг по-хозяйски.

– Ты переставила мебель.

– Немного.

– Мне больше нравилось, как было раньше. Не хочешь поставить цветы в воду?

– Да. Спасибо.

На самом деле мне хотелось выбросить их в переполненное мусорное ведро.

– Ты ела? – спросил он, как будто именно я незваный гость, а не он.

– Нет. Правда, я не голодна. Перекушу позднее. – И, глубоко вздохнув, добавила: – Хотите кофе? Может, что-нибудь из алкогольных напитков?

– Очень бы хорошо вина.

Я достала из холодильника бутылку вина, которую принес Ник, когда приходил в последний раз.

– Открыть?

– Прекрасно справлюсь сама.

Он поднял руки, изображая, что сдается.

– Вау! Конечно, ты можешь, Мирри, я просто хотел быть вежливым.

Я воткнула штопор в пробку и ввинтила его так, что он вошел наискосок. Когда я стала открывать бутылку, то вытащила лишь половину пробки. Брендан наблюдал, сочувственно улыбаясь, как я осторожно извлекала раскрошившиеся остатки пробки из бутылки и наполняла три бокала. Он поднял свой бокал и поднес к свету, тщательно выбирая из вина все крошечки, оставшиеся от пробки, перед тем как выпить его.

– Нам бы следовало принести с собой бутылку вина, – сказала Кэрри. – Потому что, знаешь ли, мы пришли просить тебя об одолжении.

– Да? – осторожно спросила я.

– В общем, произошло что-то удивительное. Ты знаешь того человека, который приходил второй раз осматривать мою квартиру в воскресенье?

– Да.

– Он предложил свою цену. Только чуть меньше, чем та, что мы запросили.

– Великолепно, – поддержала я.

– Он, кажется, по-настоящему заинтересовался. К тому же он непосредственный покупатель. Не состоит ни в какой цепочке.

– Но он спешит, – вмешался Брендан.

– А-а, – ответила я.

У меня возникло ужасное, пугающее ощущение, что мне известно, к чему все клонится.

– Кажется, он считает, – сказала Кэрри, – что может обменяться и полностью все оформить за неделю или две. Его поверенная сказала ему, что поскольку она может приступить к поискам без промедления и не возникает проблем с осмотром, то он сможет въехать к концу следующей недели.

– Это известно, – тупо сказала я.

– Но Брен уже отказался от места, которое он снимал, и мы не можем переехать в нашу новую квартиру к назначенному времени, – сказала Кэрри, – хотя владелец живет в доме для престарелых, а наша поверенная обещает сделать все по возможности быстро.

– Вот так, – сказал Брен, улыбаясь мне.

Он налил себе второй стакан вина и с шумом выпил глоток.

– Так вот, если все будет именно так, хотя вполне возможно, что это и не состоится, то мы попадаем в несколько затруднительное положение, – сказала Кэрри. – И нам хотелось бы знать, можно ли переехать к тебе и пожить у тебя. Только несколько дней, неделю или две в самом крайнем случае.

– Что-что?

– Конечно, мы могли бы переехать к Дереку и Марсии, – сказал Брендан, – но нужно помнить, что их дом на нескольких следующих месяцев превратится в настоящее поле битвы. Ну да тебе известно лучше, чем нам, в каком кошмаре придется жить там. Они сами, вероятно, будут вынуждены переехать на какое-то время.

– Возможно ли это, Миранда? – спросила Кэрри.

Мне было интересно, почему Кэрри хочет переехать в первую очередь ко мне. Если бы это касалось меня, я бы постаралась держать безопасную дистанцию между Бренданом и его бывшей подругой, не допустив, чтобы они жили вместе в одной маленькой квартире, даже если, или особенно если, эта бывшая подруга – моя сестра. Возможно, у меня более подозрительный характер, чем у нее. Или, может быть, она хочет доказать себе, а также мне и Брендану, что она знает: ей нечего опасаться. Я посмотрела на нее, но не смогла прочитать выражение ее лица.

– Моя квартирка такая маленькая, – безнадежно сказала я. – У меня даже нет свободной спальни.

– У тебя есть диван-кровать, – сказал Брендан.

– Это вообще еще может и не понадобиться, – сказала Кэрри. – К тому же мы не помешаем тебе. Мы бы делали уборку и готовили тебе еду, ты и не заметишь нашего присутствия. Неделя.

– Неужели у вас нет друзей с большой квартирой? Где вам было бы удобнее?

– Миранда, ты – моя сестра! – Слезы навернулись ей на глаза.

Она бросила взгляд на Брендана, он взял ее руку и погладил.

– Вы семья.

– Мы просим не так уж и много. Мама и папа были уверены, что ты не будешь возражать. Я тоже думала, что ты не будешь возражать. Думала, может быть, ты будешь даже рада принять нас у себя. Мне и в голову не приходило, что…

– Возможно, Мирри до сих пор это как-то задевает, – мягко сказал Брендан.

– Что?!

– Мы не должны были обращаться к тебе, – продолжал Брендан. – Это бестактно. Возможно, ты не готова к этому.

Я так крепко сжала бокал в руке, что едва не раздавила.

– Но ты в небольшом долгу перед Кэрри, да? – Его голос был по-прежнему тихим и вкрадчивым. – После того, что произошло. М-м-м?

– Простите? – переспросила Кэрри.

Я пристально смотрела на Брендана. Глаза наливались кровью, хотелось швырнуть вино ему в лицо, разбить стакан о его щеки, избить его ногами, со всей силы ударить в живот, с силой вытолкать за дверь.

– Миранда! – воскликнула Кэрри. – Всего несколько дней?

Я повернулась к ней и постаралась сконцентрировать внимание на ее укоризненном лице. Я думала о том, как буду лежать в своей постели, зная, что Брендан здесь, всего в нескольких футах от меня, на диване с моей сестрой. Вставать по утрам и видеть, что он сидит за кухонным столом, как будто он принадлежит этому месту. Наталкиваться на него по пути в ванную… Но может быть, я смогу побыть у Ника ночь или две, или даже у Лауры. Может быть, на выходные вообще уехать куда-нибудь. Все равно куда.

– Хорошо, – сказала я. – Одну неделю.

Кэрри схватила мою руку, Брендан подошел ко мне, широко раскрыв руки. Если бы он дотронулся до меня, я бы закричала, у меня бы началась рвота, мной бы овладело неистовство. Я увернулась, чтобы остаться недосягаемой для него.

– Сейчас я собираюсь принять свою прерванную ванну, – сказала я. – Допивайте вино.

Вода была едва теплая, но я все равно опустилась в нее. Закрыла глаза и нырнула под поверхность, где ждала, пока сердце не перестанет бешено колотиться в груди. Когда я вынырнула, чтобы вдохнуть воздух, то услышала стук в дверь.

– Что?

– Тебя к телефону. Я снял трубку. Надеюсь, не возражаешь.

– Кто это? – спросила я, доставая полотенце.

– Тот, кого зовут Ник, – сказал Брендан. – Казалось, он немного удивился, услышав мой голос.

Я с размаху открыла дверь и прошла в гостиную.

– Я возьму трубку в спальне, можешь здесь положить ее.

– Этот Ник – твой новый бойфренд?

Когда я ничего не ответила, он обнял одной рукой Кэрри, близко привлек ее к себе, а потом сказал:

– Это чудесная новость, Мирри. Мы так рады за тебя. Я с силой потянула дверь спальни, и она закрылась с грохотом. Я подняла трубку.

– Ник?

– Просто хотел послушать твой голос. Как ты?

– Самое лучшее – поговорить с тобой, – сказала я.

Затем я уловила чье-то дыхание. На другой линии кто-то был. Подождала, пока раздался щелчок. Несколько мгновений спустя услышала, как закрылась входная дверь.