Текст книги "Клятва у озера"

Глава 10

Родились два мальчика. Крошечный Флинн и крошечный Дрю. Вечное напоминание о двух братьях. Бел закрыла глаза и мысленно сообщила новость Гвен, сразу ощутив прилив тепла, словно на нее снизошла благодарность старшей сестры. Но то, что она испытала, когда Элис аккуратно положила малыша ей на грудь, невозможно было сравнить ни с чем. Дениз подошла с его братиком.

У обоих мальчиков на месте пуповинного отростка торчали зажимы для волос.

Руки Флинна заметно дрожали, когда он взял малыша у Дениз. Бел не знала, на кого ей смотреть: на Флинна, малыша, лежащего у нее на груди, или на его братца, уютно устроившегося на руках мужа.

– Братишки, – прошептал Флинн, и она поняла, что в этот момент он так же, как и она, думает о Дрю.

Все думали о нем. Во взгляде Дениз сквозила боль, и Билл крепче прижал ее к себе. На лице Элис сияла улыбка.

Детки родились идеальные. Они молчаливо изучали совершенно новый мир, окруживший их. А еще у них были глаза отца.

И соответственно, глаза их дяди.

Флинн положил крошечного мальчика, родившегося первым, на грудь Бел, рядом с его братом, и малыши инстинктивно повернули головы друг к другу.

– Они хорошо знакомы, – пробормотал Флинн.

– Иначе и быть не может. Они провели вместе восемь месяцев. – Бел произнесла это совсем тихо, но, услышав ее голос, малыши сразу безмятежно закрыли глаза.

– Голос их мамы им тоже знаком, – хрипло проговорил Флинн.

Их мамы. Не стоит рассуждать на тему генетики. Бел выносила их, она разговаривала с ними, любила их и произвела на свет. Эти дети были ее детьми.

Но что она знает о материнстве? О воспитании близнецов? Сомнения, которые проносились у нее в голове, стали реальностью.

– Они такие крошечные…

– Это из-за того, что они близнецы, к тому же родились немного раньше срока, но они быстро наберут вес, – успокоила ее Элис, вытирающая руки последним чистым полотенцем.

Только в этот момент Бел осознала, во что превратилась гостиная Брэдли с кровавыми лужами повсюду. Видимо, придется купить постельное белье и новый ковер.

– Нужно отвезти ее в больницу, – напомнила Элис.

Флинн смертельно побледнел:

– Но почему? Что не так?

Бабушка громко рассмеялась:

– Бел только что родила на полу. Близнецов. Вот что не так. – Она взяла внука за руку. – Ее и детей должны осмотреть врачи, еще Бел надо провести некоторое время в постели и восстановить силы.

– Я сам отвезу ее. Прямо сейчас.

– Ты считаешь это лучшим выходом, Флинн? Засунуть двух новорожденных и роженицу в двухместный автомобиль? И никого не будет рядом с вами на случай, если что-то произойдет? Дорогой, не лучше ли позвонить в скорую помощь?

– Я свяжусь с ними по рации! – крикнул Артур из кухни, ставя на конфорку чайник, чтобы приготовить спасительный для всех чай.

Бел заметила, как трясутся пальцы Элис и как она побледнела. Ей пришлось нелегко. В жизни семидесятилетней женщины подобные ситуации случаются нечасто. Бел прижала к себе малышей одной рукой, а вторую протянула бабушке:

– Элис, спасибо.

Губы Элис сжались, и Бел поняла, что она изо всех сил старается не расплакаться.

– Ерунда. Они родились благодаря тебе. И Флинну, – сказала она, пристально глядя на Бел. – Хотя, честно говоря, я не хочу повторения. Не думаю, что мое сердце это выдержит. И еще я не чувствую коленей…

Билл помог Элис подняться и усадил ее на ближайший диван. Она с удовольствием откинулась на спинку. Дениз собрала грязное белье, затем принесла теплое чистое одеяло для Бел и малышей.

Бел лежала и смотрела на своих трех мужчин.

– Тебе больно? – прошептал ей на ухо Флинн.

«Ты даже не представляешь себе насколько». И речь шла не о физической боли, а о том, что произойдет в ближайшие месяцы. Бел помотала головой:

– Посмотри на них, Флинн. Они так похожи… на отца.

Его глаза блеснули, и он улыбнулся:

– Да, я вижу.

– Посмотри на эти фирменные лбы Брэдли, – заметила Дениз. – Но мне кажется, что они больше похожи на новорожденного Дрю. Флин был намного темнее.

Взгляд, который Элис бросила на Бел, заставил ее задуматься. Похоже, пожилая женщина нашла недостающие детали пазла.

– Я бы не расстроилась, даже если бы они были похожи на ваших мифических баньипов! – с жаром воскликнула Бел. – Для меня они просто идеальны.

– Я все слышу, – заметил Артур из кухни, и внезапно все члены семьи начали вспоминать их собственные переживания, связанные с рождением детей.

Флинн поцеловал Бел в затылок и прошептал:

– Тебе нужно что-нибудь?

– Я хочу лежать и смотреть на них.

«А еще – чтобы ты был рядом со мной. Всегда».

Малыш номер один начал сосать подбородок малыша номер два.

– Может, надо их покормить, Элис? – спросила Бел.

Она не имела ни малейшего представления о том, как это делать. Ей была известна только сухая книжная теория, а кормление – нечто очень личное… Бел только недавно привыкла к тому, что Флинн видит ее обнаженную грудь, а теперь она должна была показать ее всей семье.

– Не спеши, – сказала Элис. – Они пережили такой же стресс, как и твое тело. Больше всего им сейчас необходим сон и медицинский уход. И контакт с родителями. Всему свое время.

Она встала и отправилась в душ.

Бел улучила момент, чтобы шепнуть Флинну:

– Элис знает.

Он уставился на нее:

– Что ты имеешь в виду?

– Она почувствовала… Она знает, что я была девственницей. У меня не было сил придумывать оправдание, Флинн.

Он сжал ее руку:

– Ты ни в чем не виновата. Мы оба рассчитывали на то, что роды пройдут в больнице. Может, бабушка решит, что это всего лишь отклонение от нормы?

– Если бы я быстрее сориентировалась, возможно. Но Элис, несомненно, знает, что у нас есть секрет. Только она не в курсе, какой именно.

Флинн кивнул:

– Ладно, мы что-нибудь придумаем.

– Нет. Я не буду больше врать.

Он хотел было поспорить, но внезапно на его лице появилось выражение настоящей муки.

– В ближайшее время нам в любом случае придется все рассказать, – заявил Флинн.

Бел нахмурилась. Что он имеет в виду?

– Но тебе не стоит сейчас беспокоиться. Поговорим, когда ты полностью восстановишь силы. Я постараюсь ответить на все вопросы бабули.

– Нет, Флинн, я не собираюсь прятаться за твою спину. Я должна сама покончить с проблемой и честно рассказать обо всем. Это самое малое, что я могу сделать для твоих родных, особенно после того, что произошло сегодня.

– Хорошо, Бел, – согласился он. – Как только ты выйдешь из больницы. А сейчас побыстрее набирайся сил и помогай малышам.

– Нам надо выбрать имена, Флинн.

Он осторожно провел большим пальцем по щечке малыша, лежавшего ближе, и произнес то, о чем они оба думали:

– Эндрю?

– Ты уверен?

– Уверен.

Она нахмурилась:

– Но кратко мы будем называть его Энди.

Дрю будет больно слышать всем. Флинн перевел взгляд на второго младенца. Тот был сильнее. Невозможно найти мужской эквивалент имени Гвендолин. Тогда Бел вспомнила о втором имени своей сестры. Лиана.

– Лиам?

– Идеально, – согласился Флинн.

Чем дольше Бел смотрела на спящих детей, тем сильнее клонило в сон ее саму.

– Поспи, – прошептал Флинн у ее виска, крепко сжимая роженицу и малышей в своих объятиях и давая понять, что он не собирается оставлять их. – Я буду с вами, когда вы проснетесь.

Но надолго ли? Бел было сложно расслабиться. Вскоре будет вынесен вердикт, в соответствии с которым один из них останется с пустыми руками и разбитым сердцем.

Теперь, ощущая на себе тяжесть двух младенцев, Бел осознала, что имеет значение только одно – то, что нужно близнецам.

Прямо сейчас они нуждались в здоровом сне, как и их мать.

Глава 11

Поскольку после родов никаких осложнений ни у Бел, ни у близнецов не наблюдалось, было принято решение остаться в ближайшей больнице, а не ехать в Сидней.

Но это вовсе не означало, что Бел не столкнулась с трудностями. Энди, более слабый, оказался ленивым сосунком.

Бел пыталась прикладывать его к груди снова и снова, но у них ничего не получалось. Растерянность и страх, что она не сможет накормить своего ребенка, порой охватывали ее, но она старалась держать себя в руках, помня о том, что решение суда вскоре может оставить ей лишь воспоминания об этих чудесных моментах. Кроме того, у маленького Энди всегда была возможность полакомиться сцеженным молоком.

Она взяла бутылочку и осторожно засунула соску в крошечный ротик.

Флинн постоянно был рядом и даже не намекал на то, что вскоре может их покинуть. Его постоянное присутствие начинало действовать Бел на нервы. Для нее было унизительно чувствовать свою некомпетентность в вопросах кормления, позволять Флинну смотреть на подобную вымени грудь. Взгляды, которые бросали ему вслед медсестры, заставляли Бел в очередной раз задуматься над тем, что она, живя с Флинном в поместье, сочинила волшебную сказку. С какой стати этому мужчине связывать себя с ней, если любая женщина в округе готова принадлежать ему? Женщина, рожденная в Австралии, в сельской местности. Женщина, которая знает, что нужно делать на земле, которую Флинн так сильно любит.

Почему он считает необходимым проводить время с ней? Может, он боится, что она сбежит от него вместе с детьми? Или он старается подчеркнуть, что она неспособна в одиночку справляться с близнецами? Но ведь не у каждого есть поддержка семьи…

– Может, тебе не стоит постоянно здесь зависать? – резко спросила Бел.

Флинн промолчал. Он вопросительно поднял одну бровь и аккуратно забрал Энди из ее дрожащих рук, чтобы покормить его из бутылочки. Бел посмотрела на Лиама, мирно спящего в колыбели, и покачала головой.

Неужели наступил момент, когда надо забыть о сказках? Неужели все, что было между ней и Флинном, оказалось всего лишь иллюзией, хрупкой и фальшивой, немного затянувшимся курортным романом? Если так, ей некого винить в этом, кроме себя. Он ничего не обещал.

Бел вздохнула:

– Флинн, прости… Я просто…

– Ты устала.

Его ответ смутил ее:

– Речь не об этом. Я не устала. Я очень беспокоюсь. Что мы теперь будем делать?

Наконец кто-то из них решился задать этот вопрос. Осмелился признать, что проблема не исчезла.

– Мы можем отложить разговор, Бел.

– Мы и так избегаем обсуждать эту тему несколько дней. Точнее, месяцев. Но время пришло. В любой момент мы можем получить постановление суда, которое определит, будут мальчики расти в Австралии или в Англии. И мне кажется, что я не готова услышать ни одно решение.

Он старательно избегал ее взгляда, укачивая Энди на руках.

– Бел…

– Не пугай меня, Флинн. Нам надо поговорить. Сейчас многое изменилось по сравнению с тем, как обстояли дела, когда я приехала в Австралию.

Изменилось все. Появились дети. Флинн стал ее мужем. Она полюбила Флинна. Он насторожился:

– Чего же ты хочешь?

– Скорее речь о том, чего я не хочу. Не думаю, что смогу растить их одна, Флинн. – Голос Бел предательски дрогнул, и ей пришлось дважды кашлянуть, прежде чем продолжить. – Что, если я не справлюсь?

– Ты будешь прекрасной матерью.

– Как? – спросила она в отчаянии. – Это очень сложно.

– Все когда-нибудь учатся этому. Ты не можешь оставить детей, даже не попробовав научиться. Ты возненавидишь себя за это.

Пораженная, Бел уставилась на него.

– Я не говорю, что собираюсь бросить их. Я мечтаю остаться с ними здесь. – Она посмотрела ему в глаза. – С тобой.

Флинн молчал. Сердце Бел билось так сильно, что ей было больно.

– Мальчики должны расти в деревне, а не в шумном мегаполисе. А мы… У нас хорошо получалось жить вместе.

Он продолжал молчать.

– Неплохо, во всяком случае.

Если этим словом можно хоть частично охарактеризовать их великолепные совместно проведенные дни и волнующие ночи откровений.

– Мы можем приостановить работу адвокатов, принять другое решение…

– Ты говоришь обо всей жизни, Бел. Не о паре лет. Обо всей жизни. Рядом со мной.

– Я понимаю.

– Что, если ты встретишь кого-то еще? И полюбишь его?

– Это исключено. – Теперь она понимает, что такое любовь. – Я знаю, о чем прошу.

Он заметно побледнел:

– Уверена? Или ты боишься быть матерью-одиночкой и поэтому выбираешь меньшее из двух зол?

– Мне было бы проще забрать детей и улететь, а не пытаться поговорить с тобой.

– Ты хочешь жить в Баньип-Рич, – медленно произнес Флинн. – Хочешь, чтобы у нас был настоящий брак. Ради детей.

– И ради меня самой.

– Потому что?..

– Потому что я люблю тебя.

Его ноздри раздулись, а подбородок задрожал. Но он не шевельнулся.

– А почему ты так решила?

Бел бросило в жар. Она не рассчитывала на взаимность, но тем не менее не ожидала, что ей придется доказывать свои чувства.

– Я сплю с тобой. Если это можно так назвать.

– В наши дни это не важно, – бросил он.

– Не для меня.

– Ты можешь путать желание с любовью.

– Это не так.

– Ты уверена? Тебе не с чем сравнивать. Если не считать Дрю.

Обида сжала ее горло.

– Если ты не хочешь, чтобы я осталась, так и скажи. Не пытайся прятаться за спину брата.

– Ты понимаешь, что будет означать твоя жизнь? Мы будем мужем и женой… в прямом смысле слова.

– В горе и в радости.

Флинн подошел к кровати.

– Это не игра, Бел. Изменения коснутся всей жизни – для нас обоих. Что, если дело все же в гормонах?

– Я отвечаю только за себя.

– Возможно, ты готова на все, чтобы получить детей. И сделаешь все.

«Например, буду спать с ним», – мелькнуло у нее в голове. Бел было больно это слышать, но, честно говоря, она дала Флинну не один повод так думать. Все, что она делала с момента встречи с ним, было связано с детьми.

– Ты правда так считаешь? – спросила она.

– Мне кажется, ты и сама так считаешь.

Ее сердце сжалось от отчаяния.

– Ты не чувствуешь того же, что и я.

– Бел… – Он покачал головой. – Мне тридцать пять лет, а я никак не могу понять, что испытываю на самом деле, находясь рядом с тобой. Двадцатитрехлетняя девушка без какого-либо жизненного опыта…

– Ты хочешь сказать, что мне надо сначала нагуляться и приобрести опыт? С кем-то еще?

– Нет, я хочу сказать, что ты не должна заставлять себя. Да и я ничего не обещал тебе.

– О, я прекрасно тебя понимаю. Я действительно наивная двадцатитрехлетняя девушка. Я надеялась, что любовь придет к нам, как это случилось с твоими бабушкой и дедушкой. Но твое сердце закрыто для эмоций, так?

– Речь не обо мне…

– Ну конечно нет. Я полюбила бы первого встречного, если бы это гарантировало мне получение опекунства. Странно, что я не влюбилась в присяжных…

– Посмотри на меня, Бел, и скажи, что мальчики здесь ни при чем. Скажи, что, даже если бы их не было, ты все равно это чувствовала бы.

– Если бы их не было, мы вообще не встретились бы, – заявила она. – Что нам теперь делать? Ждать решения суда и снова начинать этот разговор?

– Решение получено.

Она посмотрела на Флинна, чувствуя, что внутри все леденеет от ужаса.

– Как? Когда?!

– В тот день, когда родились мальчики.

У Бел пересохло во рту, она лихорадочно пыталась осознать то, что услышала. Флинн тогда промолчал. Это означало, что он не хотел причинить ей боль. То есть…

В палате не было больше воздуха. Ее взгляд заметался от Энди к Лиаму. Она потеряла детей. Все, что у нее останется, – это воспоминания.

– О нет…

– Дыши, Бел. Ты не потеряла их, – ласково проговорил Флинн.

Она подняла на него полные отчаяния глаза. В васильковой бездне сверкнула искра долгожданного облегчения. Но потом ее взгляд вновь потух. Если выиграла она, значит, проиграл Флинн. Ее счастье было его горем и горем тех людей, которые заботились о ней.

Бел обняла его:

– О, Флинн…

– В соответствии с постановлением суда, если бы выжил один младенец, он уехал бы с тобой в Англию.

Бел стало дурно. Но речь должна идти о двоих… Что-то в глазах Флинна заставило ее вздрогнуть. Она набрала воздуха в легкие и отважилась:

– Но?..

– Если родятся оба, опекунство будет поделено.

Бел ничего не понимала.

– Суд решил, что мы должны возить их туда-сюда?

– Нет, Бел, речь идет о разделении, а не о совместном опекунстве. – Голос Флинна дрогнул. – У каждого из нас останется по ребенку.

– Нет… – Она отбросила одеяло и подбежала к колыбели, где мирно посапывали новорожденные братья. – Нет, Флинн… Это невозможно.

– Суд счел такое решение целесообразным.

– Целесообразным? Они – дети, а не вещи.

Флинн помотал головой:

– Дрю и Гвен пошли на искусственное оплодотворение. Эта процедура позволяет относиться к эмбрионам как к собственности.

– Но они уже не эмбрионы, – глухо проговорила Бел.

– Наш прецедент привел к внесению поправок в семейный кодекс.

– Флинн, даже зная об этом, ты все равно отказываешься построить со мной семью?

Он в отчаянии теребил волосы, глядя в ее полные слез глаза.

– Я настолько противна тебе?

Флинн почувствовал, как в его душе поднимается буря чувств, в которые он отказывался верить.

– Бел…

– Как дела у счастливых родителей?

В дверях стояли Элис и Артур с одинаковыми плюшевыми мишками голубого цвета. Из-за их спин выглядывали Дениз и Билл, заметившие царившее в палате напряженное молчание.

Бел посмотрела на игрушки и разразилась слезами, которые постаралась скрыть, сбежав в ванную комнату.

Все застыли в недоумении. Но, как обычно, ситуацию разрядила бабушка, спокойно заметив:

– Это все гормоны. Давайте пока оставим Бел и сходим перекусить в буфет.

Мужчины радостно поддержали предложение. Дениз замешкалась, поглядывая на спящих близнецов.

– Ты не идешь? – спросила она у свекрови.

– Буду через минуту. Закажите мне суп, – попросила Элис.

Бабушка закрыла дверь и, прислонившись к косяку, посмотрела на Флинна с таким состраданием и пониманием, что он чуть не разревелся.

– Дадим ей минуту, – сказала она спокойно. – А потом вы вместе объясните мне наконец, что происходит.

Сердце Флинна ухнуло вниз. Он не посмеет соврать бабушке.

А это означало, что все кончено.

Все.

Глава 12

«Выбирай, или вы как можно скорее все им расскажете, или я задам вам вопрос в лоб за ближайшим семейным ужином».

Флинн должен был принять решение. Элис не привыкла разбрасываться пустыми угрозами, к тому же, учитывая решение суда, Бел не представляла себе, как можно испортить дело еще сильнее.

Теперь уже ничто не имело значения: ни ее ложь, ни ее придуманное имя, ни то, чего она хочет. Главное – будущее детей.

Теперь малыши стали частью семьи Брэдли.

Женщины не отходили от мальчиков ни на шаг, особенно Элис. Флинн созвал семейный совет, но никто не знал, о чем пойдет речь.

Бел чувствовала себя так, словно шла на эшафот, да и выглядела она не лучше.

Она понимала, что однажды этот день наступит, но никогда не представляла себе, насколько сложно ей будет делать признание.

Особенно тяжело было смотреть на старейшин рода Брэдли.

Бел попыталась натянуть длинные рукава свитера на ледяные пальцы. Все смотрели попеременно то на нее, то на Флинна, а она не рисковала отвести глаза от дальней точки на стене.

– Меня зовут… Меня зовут не Белинда Клюни. Мое имя Белинда Рочестер. Я – младшая сестра Гвендолин.

Дениз побледнела. Билл застыл от ужаса. На лице Артура появилось выражение, которого Бел никогда до этого не видела.

– Я не сказала вам об этом сразу, потому что мы… – Бел замешкалась. Она и так доставила Флинну массу неприятностей, способных поссорить его с семьей. – Потому что я знала, как вы относитесь к моей сестре, и сочла, что вы не обрадуетесь моему появлению. Но факт остается фактом. Я тоже Рочестер.

– Ты – Брэдли! – воскликнула Дениз. – Ты вышла замуж за нашего сына!

– Брак действителен? – поинтересовался Артур.

– Да, действителен, – невесело ответил Флинн, – но будет расторгнут. – Его кадык двигался вверх и вниз, словно он пытался не сказать больше, чем нужно.

– Но… – начала Дениз. Очевидно, она сделала простые подсчеты, посмотрела сначала на близнецов, потом на сына. – Они не твои, Флинн? Они не наши?

Бел сжала губы, чтобы подавить рыдания. Она долго боролась за то, чтобы дети Гвен и Дрю появились на свет, но теперь готова была все отдать за то, чтобы это были дети Флинна.

– Они… они… – Бел так и не решилась сказать правду и, словно со стороны, услышала твердый холодный голос Флинна:

– Это дети Дрю.

Теперь побледнел даже Артур. Дед решил, что она спала с Дрю.

– И Гвен, – добавила Элис.

Затем она посмотрела на Бел и ободряюще кивнула.

– Дрю и моя сестра незадолго до гибели готовились к процедуре ЭКО, – продолжила Бел. – Лиам и Энди были замороженными эмбрионами, и я не могла представить себе, что они достанутся незнакомым людям. Не могла допустить, что их разделят. Я обратилась в суд с просьбой выносить и вырастить их.

Из всех присутствующих только Дениз начала понимать, что происходит. Ее глаза смягчились. Моментально.

– Не сообщив об этом нам? – спросил Билл.

– Адвокаты пытались… – Внезапно Бел поняла, что вела себя не лучше членов семьи Брэдли. Она обвиняла их в том, что они не приняли Гвен, но не попыталась связаться с ними лично. Она убедила себя, что семье Дрю не нужны эти дети. – Я должна была написать вам сама, – призналась Бел. – Не следовало доверять адвокатам.

– Это была ошибка, – вставил Флинн. – Но я исправил ситуацию до того, как было узаконено опекунство Бел.

– Но ведь ты женился на ней, – изумился дедушка. На прошлой неделе он называл ее Белли, а теперь говорил о ней в третьем лице. – Мы стояли в этой проклятой расщелине и слушали ваши свадебные клятвы.

Флинн выдержал взгляд старика:

– Это было необходимо с юридической точки зрения. У меня появилось больше шансов получить опекунство. Это была единственная причина.

Его тщательно продуманные слова отозвались волной боли в сердце Бел.

– Ты считаешь, Флинн, что мы способны смириться со всей этой ложью? – взорвалась Дениз.

– Мама… – попытался возразить он.

– Ты предал нас, поступил хуже, чем брат. Он покинул нас из-за тебя, а теперь тебе хватило совести привезти сюда…

Она перевела обезумевшие глаза на Бел, но не решилась закончить фразу. Флинн побледнел.

– Именно поэтому мы не стали называть ее настоящую фамилию. Вам нравилась Белинда Клюни.

– Я любила Белинду Клюни. – Голос Дениз дрожал от горя. Сердце Бел кровоточило. – Но все это оказалось ложью. Хоть что-нибудь за последние восемь месяцев было правдой?

– Правда в том, что эти дети – ваши внуки, – сказала Бел. – В вашей гостиной находятся сыновья Дрю. Именно ради этого мы с Флинном так поступили.

– Хотите за это медаль? – горько усмехнулась Дениз. – Это не вернет мне сына.

– В тот день мы все кого-то потеряли, Дениз, но у вас остался еще один сын. Живой и невредимый. Вы должны держаться за него, а не пытаться прогнать за то, что он попытался защитить вас.

– Бел… – Голос Флинна был слаб.

Дениз перевела глаза на него:

– О чем она говорит?

– Он пошел на это ради вас, Дениз, – заявила Бел. – Флинн считал, что вам будет слишком больно, потому что вы так и не смирились со смертью Дрю. Любимый сын покинул вас навсегда, в то время как оставшийся сын изо всех сил старался завоевать ваше внимание.

Флинн встал между Бел и матерью:

– Бел, хватит.

– Это неправда, – запротестовала Дениз. – Я чуть с ума не сошла, когда погиб мой старший сын, но я сумела пережить потерю.

– Это так, Бел, – пробормотала Элис. – Все мы смогли смириться.

То, что она услышала, не укладывалось в ее мозгу. Почему?..

– Так в чем же дело? – спросила Бел.

Все взгляды сосредоточились на самом молодом мужчине в комнате. Он выглядел как зверь, загнанный в ловушку.

– Я не одна врала? – мягко поинтересовалась она.

– Я не… С нами или вдали от нас мой брат всегда оставался важной частью нашей семьи, – простонал Флинн. – Его гибель изменила нашу жизнь навсегда.

Волна сострадания накрыла Бел с головой. Все, что сделал Флинн, было связано с его непомерным чувством вины перед семьей, которой он нанес удар в возрасте четырнадцати лет. А еще с потерей брата, которому он ни на секунду не прекращал поклоняться.

– И ты решил, что искупишь свою вину, если воспитаешь его детей? – продолжала она расспросы.

– Он бросил нас.

– Он умер, Флинн.

– Он бросил нас задолго до этого.

Бел заговорила мягче:

– Ты имеешь в виду, что он бросил тебя? Ты обожал старшего брата, поэтому постоянно испытывал обиду. А потом он погиб, и стало слишком поздно. – Бел подошла к нему и прошептала: – Тебе нужны были эти дети, потому что они – сыновья Дрю. – Они принесли ему исцеление. Как она не заметила этого раньше? – Ты так и не смог отпустить его.

Голос Флинна сорвался.

– Он был моим старшим братом…

– Конечно, – прошептала Бел. Она очень хорошо знала, что значит быть вторым номером для людей, которых сильно любишь. – Но пришло время проститься. Отпусти его.

Так они и стояли, глядя друг другу в глаза, в комнате полной людей.

Но вдруг раздался голос Дениз:

– Факт остается фактом: ты врала нам с того момента, как переступила порог этого дома. А теперь ты используешь двух малышей для того, чтобы растрогать нас и добиться разрешения остаться с нами.

– Ничего подобного, Дениз, – вмешалась Элис. – Белинда, объясни им, как все обстоит на самом деле.

«Объясни, что ты собираешься оставить одного малыша с ними, забрав другого в Англию. Скажи, что бюрократы приняли решение, которое перечеркнуло все, ради чего вы с Флинном проделали этот трудный путь». Но как?

Бел посмотрела на Элис, затем на малышей. И помотала головой:

– Нет. Я не пытаюсь прикрываться детьми. Но должна признаться, для меня они тоже были средством достижения цели. Флинн, я была такой несчастной. Я жила одна, родители постоянно заставляли меня чувствовать себя ничтожеством. Мне казалось, что моя собственная жизнь закончилась в тот ужасный день, когда пришло сообщение из Таиланда. Для меня эти малыши стали единственным смыслом жизни, а борьба за подсадку эмбрионов помогла мне осознать свое предназначение. Идея родить и воспитать детей Гвен и Дрю крепла во мне с маниакальным упорством. Я не задумывалась о своей некомпетентности. О том, насколько не подходит для воспитания детей моя квартира. Как мне будет одиноко без помощи и поддержки сестры. Ничто не имело значения, кроме страстного желания удержать их при себе. Теперь я понимаю, насколько эгоистично вела себя. Наверное, горе заставило мой разум помутиться. Но в главном я остаюсь непоколебимой: мальчики никогда не будут разделены.

Флинн уставился на нее не мигая:

– Ты намерена продолжить борьбу?

– Я больше не воюю. Я оставляю их вам.

– Бел, – выдохнула Элис.

Стон сорвался с губ Дениз.

– Но ты их мама! Ты им нужна, – сказал Флинн.

– И я поступаю, как мать. Не важно, что именно я чувствую. Эти мальчики не будут воспитываться вдали друг от друга, общаясь по Интернету.

– Тогда останься, – предложил он. – Воспитывай их здесь.

– Ты же знаешь, что ничего не получится, Флинн.

– Мы постараемся.

– Брак, основанный на лжи, ранит детей, которых я пытаюсь защитить.

– Мы постараемся, – тупо твердил он.

– Без любви? – Боже, как больно произносить эти слова.

– Я… – Он не смел смотреть ей в глаза.

– Ей не будут здесь рады, – вмешалась Дениз. – Она проявила неуважение к нашей семье.

Флинн повернулся к матери:

– Она сделала это ради меня.

Бел вскочила:

– Это не имеет значения, Флинн. Я не останусь в доме, где мне не рады. Я не смогу вынести то, через что прошла Гвен.

Артур уставился в пол.

– Значит, мы уедем вместе, – бросил Флинн. – Будем воспитывать детей сами. В другом месте.

– Нет! – Теперь кричала Элис. – Я не позволю тебе разбивать семью.

– Но ты останешься совсем одна, Бел…

Услышать это от него было так же больно, как узнать, что он ее не любит.

– У меня остаюсь я сама. Видимо, пришло время научиться жить и верить в себя.

– Бел, это смешно. Ты не должна уезжать, – наконец подал голос Артур. – Все можно исправить.

– Нет, – твердо произнесла Дениз.

Женщина, которая помогла родиться детям, не хотела ее видеть.

Бел подошла к Флинну и заговорила, обращаясь только к нему, словно в комнате никого не было:

– Флинн, я прожила семнадцать лет на вражеской территории и чуть не сошла с ума. Это было ужасно и невыносимо. Я не могу пройти через это опять…

– Значит, я…

– Нет. Ты винишь себя за то, что однажды стал причиной распада семьи. Я не позволю тебе повторить поступок Дрю. Бросить их. Ради меня. – Бел посмотрела на детей. – Они вырастут в любви, на чистом воздухе. Они будут бегать, играть в прятки, купаться в ручье, врываться в дом в грязных ботинках под ворчание Элис. Они будут послушными, а иногда непослушными, но зато им обеспечена поддержка трех поколений. У них будет все, что положено членам клана Брэдли. Забудь все, что было между нами, – взмолилась она. – Позволь мне уехать.

Флинн смотрел на нее, тяжело дыша. В его потемневших глазах плескались отчаяние и боль.

– Флинн, помнишь про мое желание? В тот день, когда мы приехали в Оберон, я сказала, что когда-нибудь объявлю, чего хочу от тебя за все, что мы делаем. Вот мое желание. – Бел вложила ему в руку обручальное кольцо из белого золота. – Я должна уехать, Флинн.

Семья замерла в ожидании развязки. Наконец он заговорил низким хриплым голосом, в очередной раз разрывая ее сердце:

– Я отвезу тебя в аэропорт, когда ты будешь готова.

Бел выбежала из дома не оборачиваясь. Она даже не попрощалась со своими мальчуганами. Правда, она сделала это уже тысячу раз с тех пор, как узнала о решении суда и поняла, что не позволит разделить их. Каждый ее взгляд, каждое прикосновение, каждый поцелуй были прощальными. Бел забила холодильник сцеженным молоком. Как только оно закончится, связь с ними окончательно прервется. Многие дети вырастают на смесях. Элис позаботится о них.

– Бел!

Она споткнулась и упала на снег, но вскочила и бросилась прочь. Это было глупо. Ей все равно придется провести несколько часов наедине с Флинном по дороге в аэропорт, но сейчас она не могла видеть его.

– Бел. – Он поймал ее за руку и повернул к себе, но она вырвалась и вновь упала.

– Бел, не надо, – простонал Флинн, опускаясь рядом с ней на снег и сжимая ее в своих объятиях.

– Не прикасайся ко мне!

Она не сможет вынести его прикосновения, зная, что это в последний раз.

– Бел, послушай меня…

Она билась в его объятиях, словно раненая птица.

– Ты не сделаешь этого. Ты не переживешь.

– Я не могу остаться.

– У нас будет свое жилье в Обероне. Так мы не покинем мою семью.

– Ты не любишь меня, Флинн.

– Бел…

– Ты хочешь, чтобы я жила в окружении людей, которые не выносят меня?

– А как же мальчики? – Он понимал, что говорит не о том.

– Какими они вырастут, глядя на нас? Чему мы их научим? Я заслуживаю настоящей любви – независимо от того, сколько ошибок я сделала и через что прошла в детстве. И я стала сильнее.

– Достаточно сильной, чтобы сотворить нечто необдуманное?

– Достаточно сильной, чтобы выжить.

– Но ты не сможешь вычеркнуть их из своего сердца.

– Не смогу. Ни одного из вас. Но как ни больно мне будет в одиночестве, это легче, чем остаться здесь и страдать. Ты обвинил меня в том, что я ничего не знаю о любви, так как мне не с чем сравнивать. – Она снова разрыдалась. – Ты – тот, с кем я буду сравнивать всех, Флинн.