Текст книги "Азбука спасения. Том 67"

Преподобный Амвросий Оптинский

Считай всех лучше себя, а себя укоряй

Держись страха Божия, хранения совести и соблюдения заповедей Божиих, тогда тебе видно будет, как нужно будет поступать в маловажных случаях, соображаясь с местными обстоятельствами. В чем окажешься виновною пред Богом и пред людьми, в том приноси покаяние и смиряйся, не дерзай никого судить или осуждать, но во всяком неприятном случае стараясь возлагать вину на себя, а не на других, или за грехи свои, или что ты дала повод к скорби своею неосторожностью и неискусством.

Считай всех лучше себя, а себя укоряй и всячески зазирай и не стыдись за свои немощи кланяться и просить прощения у ближнего, когда что имеешь на него. Почитай каждый день, как бы он был для тебя последний, и мыслями своими чаще поставляй себя на суде Божием.

Преподобный Анатолий Оптинский

Господь молитвы всех слышит. Только гордых не принимает. А смиренных и укоряющих себя всегда приемлет. Господь тебе помогает только ты не можешь видеть сего. Он не может оставить тебя, ибо любит тебя.

Когда укоряют, если можешь понести понеси, не можешь, ответь тихо.

Отчего же не хочешь исцелиться? Да хоть бы ты была и невинна, хоть бы даже и святая и преподобная: отчего бы укорить поспешить себя, а не матушку?

Спасайся! То есть смиряйся, терпи, люби ближнего и будешь до мантии в лике ангельском. А чего не сможешь, укори себя, Господь и это примет вместо подвига. Потому Пимен Великий и сказал: «Самоукорение легче всех добродетелей». А Исаак Сирин говорит, что «смирение и без дел может спасти человека».

Преподобный Лев Оптинский

О тебе плакать должно, видя твое бедственное устроение, ты все видишь худое в людях, а не в себе, приписываешь людской злобе тебе притеснения, а не Промыслу Божию приписываешь. Просишь скорбей и желаешь [переносить их], так и [ныне] не носишь.

Преподобный Иосиф Оптинский

Укоряйте себя во всем пред Всевидцем Богом

Пишете: «Не умею смирить себя, когда некоторые выражаются, что благодать Божия хранит меня». Имейте при сем в мысли такой помысл: «Правда, что благодать Божия хранит меня, но не за дела мои добрые, которых у меня нет, а за молитвы молящихся о мне». Вообще укоряйте себя более во всем пред Всевидцем Богом, иже в свое время приведет тайная тьмы и объявит советы сердечные.

Преподобный Варсонофий Оптинский

Как себя укорять?

Очень просто. Совесть сразу заговорит, сразу будет обличать, а вам остается только согласиться, что плохо сделали, смиренно обратиться к Богу с молитвой о прощении. Хотя минуту, хотя полминуты, а надо обязательно укорить себя так. Наше дело укорить себя, хотя бы и на очень короткое время, а остальное предоставим Богу. Хорошо, если мы и недолго укоряем. И у одного это состояние продолжается более, у другого менее. А были святые отцы, у которых вся жизнь была сплошное самоукорение, прямая черта без всяких перерывов… Но нам до этого далеко. Когда мы себя укоряем, мы исполняемся силы, становимся сильнее, духовно, конечно.

Почему так, мы не знаем. Это закон духовной жизни. Как в нашей телесной жизни мы подкрепляем силы пищей, так и в духовной жизни наши духовные силы подкрепляются самоукорением… Когда мы питаемся духовным, мы духовно становимся крепче, сильнее.

А что такое самоукорение?

Смирение. Считать себя грешным, виновным, значит смирять себя. А что такое смирение? Это риза Божества, по слову Лествичника. Мы идем и касаемся этой ризы тогда, когда укоряем себя. Помните евангельскую кровоточивую жену? Она смиренно шла через толпу и прикоснулась края одежды Христа и исцелилась.

Послушник каялся батюшке, что не исполнял пятисотницы вследствие усталости. «Бог простит, но все-таки нужно укорять себя. Так учили наши великие старцы. При самоукорении даже приносит это пользу. Авва Дорофей, Иоанн Лествичник говорят, что самоукорение есть невидимое восхождение. Подобно тому, как человек не замечает, как он растет, как из маленького мальчика становится взрослым, так и духовный рост человека идет совершенно незаметно для него. Этот невидимый духовный рост человека и есть самоукорение».

Укорить себя нетрудно, а некоторые и этого не хотят. Перенести укор от брата труднее, а самому укорить себя нетрудно. Кроме того, если мы и будем укорять себя, а не будем бороться со страстями, будем есть сколько хочется, будем спать сколько хочется, то такое самоукрепление незаконное, оно не принесет пользы. Если мы укоряем себя, впадая невольно в согрешения, то такое самоукорение законно. В борьбе со страстями, если и побеждаемся ими, но укоряем себя, каемся, смиряемся и продолжаем бороться, мы непрестанно идем вперед. Нам осталось одно: смирение. Время суровых подвигов прошло, должно быть, невозвратно. Вот, например, о. Вассиан принимал на себя суровые подвиги, иногда не топил келью, постился всю Четыредесятницу, но никаких дарований не имел. А батюшка о. Макарий и в келье имел обыкновенную температуру, и не постился особенно, и келейников иногда распекал, когда они были виноваты, и имел много духовных даров: и дар исцеления, и изгнания бесов, и дар прозрения… хотя не принимал никаких особенных подвигов. Нам и остается смиряться.

Бойтесь подозрительности. Диавол, возобладав человеком, доверяющим его предположениям, может показывать ему чего на самом деле и не было. Помните, у Аввы Дорофея есть рассказ?.. А когда вам диавол указывает на чужие недостатки и немощи и побуждает вас к осуждению, вы говорите себе: «Я хуже всех, я достоин вечных мук. Господи, помилуй мя», и если даже будете говорить это без чувства, то все-таки нужно так.

≈

Авва Пимен рассказывал об авве Исидоре: «Помыслы говорили ему: «Ты великий человек!» Но авва Исидор отвечал им: «Неужели я подобен авве Антонию? Или я сравнялся с аввою Памво, или с другими отцами, благоугодившими Богу?» Говоря так, он успокаивался. Когда же враги старались привести авву Исидора в малодушие, внушая, что после всех своих подвигов он будет ввержен в муку, авва Исидор говорил им: «Если я и ввержен буду в муку, то и там вас найду под ногами моими».

≈

Находясь совершенно один в келье, почти столетний старец Марк, у которого уже и зубов не было, все еще боролся с самим собой и с диаволом, и говорил: «Чего ты еще хочешь, старик? И вино ты пил, и масло употреблял, чего же еще от себя хочешь? Седой обжора, чревоугодник – сам ты себя позоришь!» Потом, обращаясь к диаволу, говорил: «Отойди же, наконец, от меня, диавол, ты состарился со мной в нерадении. Под предлогом телесной немощи заставил ты меня употреблять вино и масло и сделал сластолюбцем. Ужели и теперь еще я тебе что-нибудь должен? Нечего более тебе у меня похитить, отойди же от меня, человеконенавистник». Потом, как бы шутя, отвечал самому себе: «Ну ты же, болтун, седой обжора, жадный старик, долго ли быть мне с тобой?».

≈

Областной правитель, слышав об авве Моисее, пришел однажды в Скит, чтобы увидеть его. Сказали об этом старцу, он встал и побежал к болоту. Встретившиеся с ним спрашивают его: «Скажи нам, старец, где келья аввы Моисея?» Авва отвечал им: «Чего вы хотите от него? Он глупый человек». Правитель, когда пришел в церковь, сказал клирикам: «Я слышал о делах аввы Моисея и пришел видеть его. И вот, встретился с нами старец на дороге в Египет. Мы спросили у него: «Где келья аввы Моисея?» А он отвечал нам: «Чего вы хотите от него? Он глупый человек». Выслушав это, клирики опечалились. Они спросили: «Каков по виду этот старец, который так поносил святого?» Им отвечали: «Старец был в ветхой одежде, высокий и черный». Тогда клирики сказали: «Это сам авва Моисей. Он сказал так, не желая встретиться с вами». Правитель вернулся домой, получив большую пользу.

≈

Авва Иаков рассказывал: «Приходил я однажды к авве Матою и, уходя от него, сказал ему, что хочу отправиться в Келлии. Авва Матой сказал: „Поклонись от меня авве Иоанну“. Я пришел к авве Иоанну и говорю ему: „Авва Матой тебе кланяется“. Старец говорит мне: „Да, авва Матой воистину израильтянин, в немже льсти несть (Ин.1:47) “. Через год опять пошел я к авве Матою и передал ему поклон от аввы Иоанна. Старец сказал мне: „Я недостоин приветствия от такого старца“. Если услышишь, что какой-нибудь старец почитает ближнего выше себя, то знай, что он достиг уже великого совершенства. Ибо в том-то и состоит совершенство, чтобы предпочитать себе ближнего».

≈

Как-то архимандрит Иаков спросил у настоятеля Пешношского монастыря отца Мефодия: «А много ли у вас овечек?» Тот ему отвечал: столько-то. Тогда архимандрит снова стал спрашивать: «Ну, а козлища-то есть?» «Есть, есть один козел. Вот, вот он», – отвечал старец, стуча пальцем себя в грудь. После такого ответа вопросов уже не было.

Преподобный Никодим Святогорец

О том, какое сокровище – самоукорение

Из патерика

Блаженный старец Зосима рассказывал:

– Как-то недолгое время я прожил в Лавре аввы Герасима, и был у меня там друг. Однажды мы сидели и беседовали о пользе души. Вспомнили о тех словах, которые сказал авва Пимен: «Тот, кто во всем укоряет себя, найдет успокоение». Затем о том, что сказал авва Нитрийской горы, когда его спросили: «Отче, что главное ты обрел на этом пути?» – и он ответил: «Всегда винить и укорять самого себя». Причем сам спросивший подтвердил это, сказав: «Другого пути, кроме этого, нет».

И вот припомнили мы все это и с удивлением говорим друг другу:

– Сколь сильны суждения святых! Вот уж действительно: если они что и говорили, то, как сказал святой Антоний, говорили «из своего опыта и так, как оно есть». Потому-то и сильны их слова: они говорили то, что знали опытно. Не случайно один мудрец призывает: «Пусть твои слова будут заверены твоей жизнью».

И тут, когда мы с другом обсуждали все это, он сказал:

– Мне тоже довелось испытать на деле эти слова и то успокоение, которое они сулят. В этой Лавре был у меня когда-то подлинный друг, один диакон. И он – не знаю, отчего – начал меня подозревать в одном деле, которое было ему обидно. Стал он относиться ко мне холодно. А я, поскольку вижу, что он со мной холоден, спросил его о причине такой суровости. Тут он мне говорит, что ты, мол, сделал то-то и я на тебя обижен. Но из того, что, по его словам, я сделал, ничего подобного за собой я не знал. Стал я его уверять, что впервые об этом слышу. Его это не убедило. «Прости, – сказал он, – я не верю». Отправился я в свою келию и стал тщательно исследовать себя: может, действительно сделал что-то такое, – и не находил. После этого я увидел его, когда он держал святую Чашу и причащал братьев. Стал я его заверять Святой Чашей: мол, не знаю я за собой того, в чем ты меня обвиняешь. Но и это его не убедило.

Тогда я вновь углубился в себя. Вспомнил я все эти слова святых отцов и искренне поверил им. Стал я думать несколько иначе и говорю себе: «Отец диакон искренне меня любит. И то, что у него было на душе, он дерзнул сказать мне из любви, чтобы я покаялся и впредь этого не делал. И потом, жалкая душа, коли говоришь ты, что этого не делал, так припомни все-то плохое, что ты сделал и не помнишь. И будь уверен: это дело ты тоже сделал и забыл, как не помнишь того, что сделал вчера и сегодня утром». Думая так, я убедил свое сердце, что действительно сделал это и забыл, как и прежние мои грехи. Тогда я почувствовал благодарность Богу и отцу диакону за то, что чрез него мне было дано познать свой грех и раскаяться в нем.

С этими мыслями я пошел к келии диакона, чтобы положить ему поклон и попросить прощения, а также, чтобы поблагодарить его. Я подошел к дверям и постучал. Он открыл и видит меня. И тотчас он первый падает мне в ноги и говорит: «Прости меня, что заподозрил за тобой это дело: бес меня попутал. Но Бог истинно открыл мне, что ты тут ни при чем и даже ничего об этом не знал». Я было в ответ тоже начал уверять его в обратном, но он прервал меня, сказав: «В этом нет нужды».

– Вот это, – добавил блаженный Зосима, – и есть истинное смирение. Брат искал его, и оно уберегло его сердце от обиды на диакона. А ведь диакон, во-первых, подозревал его в том, чего не знал точно. А во-вторых, не принял его уверений, хотя они были такими, что впору убедить даже врага – не то, что искреннего друга. Однако брат, как я уже сказал, не только не оскорбился этим, но и сам себе приписал грех, которого не делал. Это потому, что он счел слово диакона более достоверным, чем собственное сердце. И не только это: он даже решил покаяться и поблагодарить за то, что через диакона был избавлен от греха, которого у него даже в мыслях не было.

Видишь, на что способны смирение и самоукорение – к какому преуспеянию они возводят, если обретешь их? И если бы мы усвоили себе это и приучили бы свое сердце к помыслам смиренномудрия, врагу негде было бы сеять в нас дурные семена. Но он видит, что мы совсем оскудели благими помыслами и, более того, сами себя подстрекаем на зло. Посему он берет наши склонности, прибавляет к ним что-то от себя – и превращает нас из людей в бесов.

Постоянно смущаться самим и смущать людей – дело бесов, а с добродетелью все бывает иначе. Если увидит Господь, что душа жаждет спастись, что она возделывает или стремится возделывать благие помыслы, что она выказывает благое произволение, – Он дает ей Свою благодать. И через благодать она понемногу достигает величайшего преуспеяния, как написано: «Любящим благо Бог содействует во благо» (Рим.8:28).

САМОУНИЧИЖЕНИЕ

Уничижай себя и увидишь в себе славу Божию. Ибо где произрастает смирение, там источается Божия слава. Преподобный Исаак Сирин

Пророк Моисей Боговидец

Авраам сказал в ответ: вот, я решился говорить Владыке, я, прах и пепел… (Быт.18:27).

Пророк (Царь) Давид

Я же червь, а не человек, поношение у людей и презрение в народе (Пс.21:7).

Урок смирения

Замечая же, как званые выбирали первые места, сказал им притчу: когда ты будешь позван кем на брак, не садись на первое место, чтобы не случился кто из званых им почетнее тебя, и звавший тебя и его, подойдя, не сказал бы тебе: уступи ему место и тогда со стыдом должен будешь занять последнее место. Но когда зван будешь, придя, садись на последнее место, чтобы звавший тебя, подойдя, сказал: друг! пересядь выше, тогда будет тебе честь пред сидящими с тобою, ибо всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится.

Сказал же и позвавшему Его: когда делаешь обед или ужин, не зови друзей твоих, ни братьев твоих, ни родственников твоих, ни соседей богатых, чтобы и они тебя, когда не позвали, и не получил ты воздаяния. Но, когда делаешь пир, зови нищих, увечных, хромых, слепых и блажен будешь, что они не могут воздать тебе, ибо воздастся тебе в воскресение праведных (Лк.14:7—14).

Спор о преимуществе учеников

Был же и спор между ними, кто из них должен почитаться большим. Он же сказал им: цари господствуют над народами, и владеющие ими благодетелями называются, а вы не так, но кто из вас больше, будь как меньший, и начальствующий – как служащий. Ибо кто больше: возлежащий, или служащий? не возлежащий ли? А Я посреди вас, как служащий (Лк.22:24—27).

Последняя вечеря. Умовение ног

Перед праздником Пасхи Иисус, зная, что пришел час Его перейти от мира сего к Отцу, явил делом, что, возлюбив Своих сущих в мире, до конца возлюбил их. И во время вечери, когда диавол уже вложил в сердце Иуде Симонову Искариоту предать Его, Иисус, зная, что Отец все отдал в руки Его, и что Он от Бога исшел и к Богу отходит, встал с вечери, снял с Себя верхнюю одежду и, взяв полотенце, препоясался.

Потом влил воды в умывальницу и начал умывать ноги ученикам и отирать полотенцем, которым был препоясан. Подходит к Симону Петру и тот говорит Ему: Господи! Тебе ли умывать мои ноги? Иисус сказал ему в ответ: что Я делаю, теперь ты не знаешь, а уразумеешь после. Петр говорит Ему: не умоешь ног моих вовек. Иисус отвечал ему: если не умою тебя, не имеешь части со Мною. Симон Петр говорит Ему: Господи! не только ноги мои, но и руки и голову. Иисус говорит ему: омытому нужно только ноги умыть, потому что чист весь и вы чисты, но не все. Ибо знал Он предателя Своего, потому и сказал: не все вы чисты (Ин.13:1—20).

А вы не называйтесь учителями, ибо один у вас Учитель – Христос, все же вы – братья, и отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах, и не называйтесь наставниками, ибо один у вас Наставник – Христос. Больший из вас да будет вам слуга: ибо, кто возвышает себя, тот унижен будет, а кто унижает себя, тот возвысится (Мф.8:1—12).

Апостол Матфей

Вера хананеянки

И вот, женщина Хананеянка, выйдя из тех мест, кричала Ему: помилуй меня, Господи, сын Давидов, дочь моя жестоко беснуется. Но Он не отвечал ей ни слова. И ученики Его, приступив, просили Его: отпусти ее, потому что кричит за нами. Он же сказал в ответ: Я послан только к погибшим овцам дома Израилева. А она, подойдя, кланялась Ему и говорила:

Он же сказал в ответ: нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам. Она сказала: так, Господи! но и псы едят крохи, которые падают со стола господ их. Тогда Иисус сказал ей в ответ: о, женщина! велика вера твоя, да будет тебе по желанию твоему. И исцелилась дочь ее в тот час (Мф.15:22—28).

Святой Антоний Великий

Но сколько самомнение пагубно, столь же напротив спасительно самоуничижение

Это представляет пример башмачника, о котором св. Антоний имел указание свыше. Св. Антоний молился в келье своей и услышал глас, говоривший ему: Антоний, ты еще не пришел в меру такого-то башмачника, в Александрии! Св. Антоний пошел в Александрию, нашел этого башмачника, и убедил его открыть, что есть особенного в его жизни. Он сказал: я не знаю, чтоб когда-нибудь делал какое-либо добро, почему, вставши утром с постели, прежде чем сяду за работу, говорю: все в этом городе от мала до велика войдут в царствие Божие за свои добрые дела, один я за грехи мои осужден буду на вечные муки. Это же самое со всей искренностью сердечной повторяю я и вечером прежде, чем лягу спать. Услышав это, св. Антоний сознал, что точно не дошел еще в такую меру.

Не это ли послужило поводом к тому, что он потом часто повторял наставление: нам надобно всегда во всем самих себя укорять и обвинять, и делать это искренно, ибо кто сам себя укоряет, того оправдывает и прославляет Бог.

Святой Макарий Великий

Не превзошло ли сие меру всякого уничижения?

Не пренебрегай Божиим величием, когда видишь Его по внешности уничиженным и как бы подобным единому из нас: ради нас, а не ради Себя явился Он таким. Рассуди, не более ли всех уничижен был Он в тот час, когда вопияли: Распни, распни Его! (Ин.19:6), – и стекался парод! Как в мире, если над каким злодеем произнесен приговор князем, то весь народ гнушается им и уничижает его, так и Господь во время распятия, как человек осужденный умереть, ни во что вменяем был фарисеями.

И когда также плевали на лице Его, возлагали на Него терновый венец, били Его по ланитам, – не превзошло ли сие меру всякого уничижения? Ибо написано: плещи Мои вдах на раны, лица же Моего не отвратих от студа заплеваний и ланит Моих от заушений (Ис.50:6). Если же Бог принял столько поруганий, страданий и уничижения, то, сколько бы ни смирял себя ты – по природе тина и смертный естеством, не сделаешь ничего подобного Владыке твоему.

Преподобный Исаак Сирин

Самоуничижение

Уничижай себя и увидишь в себе славу Божию. Ибо где произрастает смирение, там источается Божия слава. Если будешь стараться пребывать в явном уничижении, то Бог соделает, что от всех людей будешь прославляем, если же в сердце своем будешь иметь смирение, то в сердце твоем покажет тебе Бог славу Свою. Будь удобопренебрегаем в величии твоем, а не великим в малости твоей. Старайся быть в пренебрежении и исполнишься Божией части. Не домогайся быть почитаемым, будучи внутренно исполнен язв (греховных).

Презри честь, чтобы стать почтенным и не люби чести, чтобы не быть обесчещенным. Кто гонится за честью, от того убегает она вперед. А кто убегает от чести, того настигает она сзади, и делается для всех людей провозвестницею его смирения. Если пренебрежешь сам себя, чтобы не быть тебе почитаемым, то провозгласит о тебе Бог. Если за истину понесешь укоризну, то Бог всем тварям Своим повелит восхвалять тебя, и отверзут пред тобой дверь славы Создателя твоего, и восхвалят тебя, потому что в тебе действительно есть образ и подобие Его.

Кто видел человека, сияющего добродетелями, людям же представляющегося ничтожным, светлого жизнью, мудрого ведением и смиренного духом? Блажен, кто смиряет себя во всем, потому что будет он превознесен. Ибо, кто ради Бога во всем смиряет и умаляет себя, тот прославлен бывает Богом. Кто алчет и жаждет ради Него, того упоит Бог Своими благами. Кто терпит наготу ради Бога, тот облекается Им в ризу нетления и славы. Кто обнищает ради Бога, тот бывает утешен истинным Его богатством. Уничижай себя ради Бога, и без твоего ведома умножится слава твоя. Всю жизнь свою признавай себя грешником, чтобы во всей жизни своей быть тебе праведным. Будь невеждою в мудрости своей, а не кажись мудрым, будучи невеждою. Если смирение возвышает человека простого и неученого, то какую, подумай, честь доставит оно великим и почтенным? (Слово 57). Опасно ради добровольного уничижения допускать поступки, приносящие соблазн ближним. Угоднее Богу переносить бесчестия, посылаемые по Воле Божией.

В другой раз опять пошел я к одному ветхому, прекрасному и добродетельному старцу. Он весьма любил меня и был хотя невежда в слове, но просвещен ведением и глубок сердцем и говорил, что внушала ему благодать, не часто выходил он из своей келлии, разве только к святым службам, был невнимателен к себе и жил в безмолвии. Некогда сказал я ему: «Пришел мне, Отец, помысл пойти в воскресный день на церковную паперть, сесть там, и рано утром есть, чтобы всякий входящий и выходящий, увидев меня, уничижил». На сие старец отвечал мне так: «Писано, что всякий, кто делает соблазн мирянам, не узрит света. А ты никому не известен в этой стороне, жития твоего не знают, будут же говорить, что иноки с утра едят, особливо (не должно сего делать потому, что братия…) же, братия здесь новоначальные и немощны в своих помыслах, многие из них, имея веру к тебе и пользуясь от тебя, как скоро увидят, что сделал ты это, потерпят вред.

Древние Отцы делывали так по причине многих совершенных ими чудотворений и по причине оказываемой им чести и прославления их имени, и делали это, чтобы подвергнуть себя бесчестию, скрыть славу жития своего и удалить от себя причины к гордыне. А тебя что заставляет поступить подобным сему образом? Не знаешь разве, что всякому житию свой чин и свое время? Ты не имеешь такого отличного жития и такого имени, а живешь, как и прочие братия. Ты себе не принесешь пользы, а другому повредишь. Притом, такое действование полезно не всем, но одним совершенным и великим, потому что в этом (т.е. в таковом действовании) есть разрешение чувств (свобода пользования чувствами, обученными в добре).

Достигшим же только средины и новоначальным оно вредно, потому что таковые имеют нужду в большей предосторожности и в подчинении чувств. Старцы уже пережили время осторожности и извлекают пользу, из чего только захотят. Ибо неопытные купцы в больших оборотах великие причиняют себе убытки, а в маловажных оборотах скоро идут с успехом вперед. И опять, как сказал я, всякому делу свой порядок, и всякому роду жизни известное время. Кто прежде времени начинает, что сверх его меры, тот ничего не приобретает, а усугубляет только себе вред. Если вожделенно тебе это, с радостию терпи то бесчестие, которое по Божию смотрению, а не по твоей воле, постигает тебя, и не смущайся, не питай ненависти к тому, кто бесчестит тебя».