Текст книги "Вдвоем – за любовью"

ГЛАВА ВТОРАЯ

Джек сосредоточенно возился с аппаратурой на стенде «Винтерсофта», заканчивая последние приготовления к показу, когда в выставочном зале появилась Эмили с пластиковым пакетом в руках.

Они приехали в Рено несколько часов назад, но вместо того, чтобы сразу отправиться в загородный дом, оставить вещи и отдохнуть, решили сначала проверить аппаратуру в выставочном зале.

Эмили сама это предложила, чтобы как можно дальше оттянуть неизбежное – тот момент, когда они с Джеком останутся наедине в огромном отцовском доме в горах. Хотя она и понимала, что эта «страусиная» политика ее не спасет.

Вскоре выяснилось, что персонал, обслуживающий выставку, не правильно соединил компьютеры, связь была неустойчивой. Пришлось потратить некоторое время на поиск неисправности и ее устранение. Потом они искали шурупы, чтобы дополнительно укрепить огромный логотип «Винтерсофта» и демонстрационный экран, боясь, как бы он неожиданно не свалился во время показа. А тут возникли сбои в программе, и это создало еще одну проблему.

– Я тут кое-что придумал, теперь мы сможем демонстрировать систему одновременно на большом экране и на компьютере, – сообщил ей Джек, доставая из принесенного ею пластикового пакета кабель и вставляя его в нужный слот. – Где ты его достала?

– В нескольких кварталах отсюда есть компьютерный магазинчик. Они когда-то выполняли заказ для отцовского дома, я знала, что у них есть кабель с таким разъемом. – Она нахмурилась, еще раз оглядывая стенд. – До сих пор не могу понять, куда делся кабель, который посылала Кармелла. Я сама видела, как она его укладывала.

– Не удивлюсь, если выяснится, что его кто-то позаимствовал, – проворчал Джек.

Во время перелета из Бостона в Чикаго он дремал, тем самым дав ей возможность молчать, не придумывая тему для беседы. Когда они летели из Чикаго в Рено, Джек погрузился в обдумывание намеченного ими плана демонстрации и вопросов, которые нужно осветить, сравнивая их новый продукт с аналогичной системой «Эктона». В этом не было ничего обидного, хотя они обсудили все накануне, перед отъездом. В этом не было ничего личного, только профессиональный подход к делу.

Наступило обеденное время, зал опустел: персонал, занимавшийся подготовкой экспозиции, разбрелся кто куда. Остались только они с Джеком, и Эмили почувствовала себя неуютно.

Когда они летели в самолете и сидели бок о бок, касаясь друг друга локтями, ей было гораздо легче, потому что вокруг было много народу. А сейчас в этом огромном пустом зале она испытывала непонятное смущение.

– Кажется, готово, – произнес Джек, вылезая из-под стола. – Сейчас попробуем.

Эмили включила компьютер, мысленно торопя систему, чтобы та быстрее загружалась.

Когда наконец на экране всплыла заставка «Винтерсофта», Эмили набрала свой пароль, и появилась демонстрационная программа бета-версии системы. Теперь нужно нажать «запуск». Та же картинка отразилась на большом демонстрационном экране, расположенном так, чтобы все было видно посетителям выставки.

– 0-очень хорошо, – протянула она. – Если завтра с утра будет то же самое, нас ждет грандиозный успех.

– Не сомневаюсь, – раздался голос Джека, который оглядывал зал, продолжая отряхивать запылившиеся брюки. – Кажется, здесь, кроме нас, уже никого нет. Мы последние.

Не отрываясь от компьютера, Эмили кивнула. Она ввела новый пароль, чтобы предотвратить несанкционированный доступ к системе, и вышла из нее.

– Вдруг у нас появится возможность взглянуть на версию «Эктона»? И дай бог, чтобы никто раньше времени не увидел нашу.

Джек с ней согласился.

Конечно, инсталляционная версия у «Эктона» выглядела эффектнее, но Эмили, как и Джек, считала, что команда «Винтерсофта» поработала на славу и система у них получилась более дружественной и удобной для пользователя. По своему опыту Эмили знала, что в девяноста процентах случаев пользователи финансовых систем обладают высокой квалификацией и предпочитают самостоятельно разбираться в системе, не прибегая к подсказкам и обучающим программам.

– Итак, – после непродолжительного молчания отважился спросить он, – ты предпочитаешь перекусить здесь, в Рено, или сразу отправиться домой? Кажется, здесь поблизости есть неплохие рестораны.

Эмили задумалась. Она перебирала в уме возможные варианты. Неподалеку на площади расположен «Арт Геко», но там обычно много народу. На Силвер-Леджеси есть бар, но в это время суток там очень накурено. Ее любимый «Рокси бистро» в отеле «Эльдорадо» ближе всего, стоит только перейти улицу. Там приглушенное освещение, на столах свечи. Бесшумные вышколенные официанты быстро принесут мартини. Нет, пожалуй, обстановка там чересчур романтичная. Лучше уж потерпеть до дома.

– Пожалуй, уже поздно, – ответила она, моля бога чтобы голос ее не выдал. – Будем надеяться, что Вилбурс как следует затарил холодильник продуктами. Да и снег повалил, безопаснее будет поехать прямо сейчас, пока не стемнело.

И времени на отдых останется больше. Завтра у нас тяжелый день, нужно встать пораньше, чтобы быть здесь первыми.

Джек с готовностью согласился.

– Верно, свободные места остались только в казино, – предположил он и, повесив на плечо сумку с презентационными материалами, жестом пригласил ее к выходу в дальнем конце холла. – Прошу.

Джек впервые оказался в Рено и никогда не был на озере Тахо. Она по дороге показывала ему достопримечательности и рассказывала о тех местах, по которым они проезжали. Но когда они, сделав последний поворот, съехали с главной дороги к дому Винтерсов, она вдруг испугалась. Этот дом, бывший для нее убежищем в трудные времена, куда она удалилась после своего тяжелого развода, где они с отцом утешали друг друга после смерти ее матери, внезапно не вызвал у нее прежнего знакомого ощущения, перестал казаться ей надежной крепостью. С этой минуты там постоянно будет ощущаться присутствие Джека.

– Ты, верно, любишь бывать здесь, – негромко заметил Джек, пока Эмили съезжала с основной дороги на подъездную, занесенную снегом, конец которой упирался в озеро. Эмили подъехала к воротам, опустила окно и набрала секретный код, чтобы их открыть.

– Да, очень. Здесь такая красота. Озеро видно почти из каждого окна.

– Представляю, какой захватывающий вид.

Через минуту Эмили открыла входную дверь, поставила в прихожей свой чемодан и пригласила Джека внутрь. Она ощутила родной запах полированного дерева и кожаной мебели.

Сколько бессонных ночей провела она здесь, сидя на темно-коричневых диванах в гостиной, держа в руках чашку горячего шоколада и задумчиво глядя на потрескивающие в камине поленья.

– Вот это да, – восхищенно произнес Джек, подходя к ней.

Эмили, повернувшись, улыбнулась ему.

– Хочешь все посмотреть? – Она обвела рукой помещение. – Это холл. Перед тобой лестница, которая ведет вниз. Мы вошли сразу на третий этаж, поскольку дом построен на склоне горы.

Сделав несколько шагов вправо, она открыла широкую дверь вишневого дерева и остановилась на пороге. Ей стало неловко входить в спальню вместе с Джеком.

– Ты можешь остановиться в этой спальне.

Здесь есть ванная комната со всем необходимым. В шкафу есть дополнительные одеяла, если будет прохладно, халат висит на двери ванной комнаты.

Джек вошел в спальню и поставил свой чемодан. Сняв пиджак и бросив его на чемодан, он кивнул в сторону ванной, указывая на пушистый белый халат.

– Лучше, чем в «Ритце».

Он оглядел комнату, с восхищением отметив вишневого цвета стол, огромную кровать у стены напротив окна, выходившего на озеро, и вернулся в холл к Эмили.

– А это моя комната, – она показала на дверь на противоположном конце коридора. Она вовсе не собиралась показывать ему свою спальню. Но прежде чем она успела остановить его, Джек подхватил ее чемодан и отнес в комнату, поставив его около кровати.

– Как видишь, комнаты во многом похожи.

Остальные находятся внизу, – она показала на лестницу, располагающуюся между двумя спальнями. Слава богу, он не задержался в ее комнате. Даже от одной мысли, что он стоит возле ее кровати и, засунув руки в карманы, рассматривает пейзаж за окном, ее бросало в жар.

Джек поспешил вслед за ней по лестнице, любуясь крепкими сосновыми ступенями и изогнутыми перилами. Когда они спустились на первый этаж, он запрокинул голову, чтобы лучше рассмотреть высокий, обложенный камнем камин, установленный в центре открытого пространства первого этажа. Окна были огромными – от пола до потолка. Из них открывался потрясающий вид на освещенное закатом озеро Тахо. Слева от лестницы находилась кухня, обставленная добротной мебелью. Современная плита, холодильник. Кухонная стойка, покрытая бежевым мрамором, разделяла кухню на две секции. В углу стоял длинный вишневого дерева обеденный стол и восемь стульев вокруг него, чтобы гости могли наслаждаться потрясающим видом, открывавшимся из окон. В гостиной возле камина можно было уютно посидеть после обеда. Стеклянная дверь возле стола вела на балкон, который, казалось, парил над заснеженными вершинами сосен.

– У твоего отца был прекрасный архитектор, заметил Джек. – Он так удачно расположил дом на склоне холма, что создается иллюзия, будто находишься прямо на природе, только не чувствуешь холода.

Джек залюбовался пейзажем, открывавшимся из окна, затем повернулся направо к лестнице. Ее пять ступеней вели вниз, в гостиную с кожаными креслами, расставленными напротив камина. Ближе к окнам стоял черный рояль. Фотографии Эмили, ее родителей, бабушек и дедушек, а также других родственников были развешаны на стене над роялем. У дальней стены гостиной стоял суперсовременный компьютер с огромным монитором.

– Теперь я понимаю, почему твой отец так упорно настаивал, чтобы мы остановились именно здесь. Такого оборудования в отеле нам бы никогда не предоставили.

Но Эмили в данный момент было вовсе не до компьютера, она сосредоточенно разглядывала пейзаж за окном, изредка бросая взгляд на пылающий в камине огонь. Несмотря на все удобства, эта техника была простым предлогом, которым Ллойд воспользовался, чтобы отправить их сюда.

Она повернулась к Джеку.

– Мой отец всегда досконально продумывает свои планы, прежде чем озвучить их.

Джек недоуменно поднял бровь.

– Надеюсь, это означает, что он попросил соседей оставить нам хоть что-нибудь в холодильнике. Я чертовски хочу есть. Кроме того жалкого бутерброда, который дали в самолете, я с утра ничего не ел.

– Я тоже. – Она хорошо знала своего отца и не сомневалась ни на мгновение, что он обо всем позаботился и попросил Вилбурсов, чтобы те обеспечили его дочь и Джека и шампанским и клубникой в шоколаде.

Эмили распахнула холодильник.

– Миссис Вилбурс – наша ближайшая соседка – приготовила домашний соус для спагетти.

И специально для нас – запеканку из овощей с мясом. – Эмили достала пучок свежей спаржи.

Потом, улыбнувшись, прочитала написанную знакомым почерком записку, оставленную ей миссис Вилбурс. – Миссис Вилбурс пишет, что отец прислал ей по электронной почте письмо, в котором просил купить только бакалею, но она проявила инициативу и приготовила нам немного настоящей домашней еды.

Джек последовал за ней в длинную узкую кухню и облокотился на мраморную стойку.

– Это она присматривает за домом, пока вы находитесь в Бостоне?

– Она такая милая. И ее муж тоже. – Эмили предложила Джеку содовой, намеренно проигнорировав охлажденное вино, и достала кастрюлю из холодильника.

– Может, нам стоит разогреть запеканку? спросил Джек.

– Пожалуй, лучше оставить ее на завтра, ведь нам придется провести на выставке целый день. Но раз миссис Вилбурс оставила соус, то я приготовлю спагетти, если ты не против.

Эмили достала с полки упаковку макарон, поставила на огонь кастрюлю с холодной водой, не переставая думать, как долго, болтая о всякой ерунде, она сумеет уводить разговор в сторону от документов «Винтерсофта», к которым они с Кармеллой получили доступ.

– У вас, наверно, была здесь замечательная семейная жизнь, – начал он.

Показалось ли ей, или его голос на самом деле немного дрогнул? Не оборачиваясь, Эмили спросила:

– Почему ты так решил?

– Глядя на этот дом. Твой отец не стал бы строить его, если бы не намеревался проводить в нем много времени наедине со своей семьей.

В нем всего две спальни: твоя и родительская.

Этот дом не похож на обычные бунгало для горнолыжного отдыха, которые строятся только для того, чтобы там могло переночевать как можно больше народу. Те обычно бывают тесными. – И, кивнув головой в сторону двери, добавил:

– Да и фотографии в гостиной являются тому подтверждением. Обычно люди делают свои дачные домики безликими, им некогда заниматься убранством. Их просто используют наподобие гостиничных номеров, а не обживают.

Эмили согласилась с ним, подумав о других домах в округе. Джек внимательно рассматривал их семейные фотографии.

– Вы все здесь выглядите такими счастливыми, – вырвалось у него.

– Отец работал в инвестиционном банке, когда я росла. Проводил на работе много времени. Даже когда мы всей семьей отдыхали в Кейп-Коде, клиенты звонили ему и требовали немедленных ответов и советов, его могли неожиданно вызвать в Бостон. Но когда мы однажды приехали сюда покататься на лыжах, его клиенты, кажется, вдруг осознали, что он не может мгновенно оказаться в офисе. Ему даже ни разу не позвонили. И он понял, что если хочет беспрепятственно отдыхать с семьей, то это место идеально подходит для строительства дома.

– Не говоря уж обо всем остальном, – добавил Джек, указывая на окно.

– Отец любит говорить, что, когда приезжает сюда, природа как бы посылает клиентам сообщение.

– Чтобы они его не беспокоили?

– Конечно. Каждый год мы проводили здесь рождественские праздники и еще неделю летом. Старались выбраться сюда каждый раз, как только представлялась такая возможность. Она не смогла сдержать улыбку – Конечно, отец провел сюда и телефон и Интернет. Он не может жить без новостей.

Во время разговора Джек закончил намазывать хлеб маслом, аккуратно уложил бутерброды на противень и жестом попросил Эмили открыть духовку.

– Ну, вот и готово. Моя мать славилась своими чесночными гренками. Она всегда повторяет, что ирландка готовит чесночные гренки не хуже итальянки. И, конечно, научила этому своего сына.

Эмили с удивлением взглянула на него. Когда она сталкивалась с Джеком на работе, то они обычно говорили о его любимых спортивных командах, о музыке, которую он предпочитает, и, конечно, обсуждали его точку зрения на различных клиентов «Винтерсофта». Но ни разу у них не заходила речь о его семье. А сейчас он в нескольких фразах дал ей больше информации о себе, чем они с Кармеллой сумели раскопать в его биографии за несколько месяцев поисков.

– Вы были очень близки с мамой?

Он неопределенно пожал плечами и принялся сосредоточенно мыть руки.

– Она сейчас живет во Флориде.

– А в детстве?

– У меня замечательная мама. Кармелла рассказывала мне, что твоя мама тоже была чудесной женщиной.

– Да, была. – Хотя мать умерла уже больше десяти лет назад, Эмили до сих пор ее не хватает. И сейчас, находясь в этом доме, она всюду ощущает ее незримое присутствие. Вот картина с темпераментным танцором фламенко, богато украшенная резьбой полка для специй – эти вещи мама купила, путешествуя по Аргентине.

Все ковры и мебель, кроме компьютерного уголка, также выбраны ею.

Тут Эмили сообразила, что Джек незаметно перевел разговор на нее, и сама задала интересующий ее вопрос:

– А что твой отец?

– Умер несколько лет назад.

– О, извини.

– Ничего страшного. – Он бросил взгляд на плиту. – Вода закипела.

Эмили отвернулась и принялась засыпать макароны в кастрюлю. Ей нужно держать себя в руках. Больше никаких вопросов о его детстве.

Они с Кармеллой интересовались биографией Джека, так как хотели подобрать ему подходящую пару. Но сегодня вечером Эмили испытывала личную заинтересованность. Кажется, Джек очень близок со своей матерью. И, по-видимому, у них были какие-то проблемы с отцом.

Она наблюдала, как из дюжины бокалов в шкафу Джек выбрал любимый бокал ее отца, положил лед и налил содовой. Ей даже представилось выражение лица папы, который бы оценил этот выбор.

Эмили знала, что отец бесконечно любит ее, но он всегда хотел иметь сына, который смог бы взять на себя управление компанией. И это было основной причиной, по которой он способствовал ее браку с Тоддом Бакстером. Тодд считался в «Винтерсофте» «золотым мальчиком», и ее отец всегда помогал ему и приводил в пример как идеального работника.

Она с трудом подавила вздох и принялась помешивать макароны. Нет, отец не был бесчувственным, хотя и относился к ней как ко всем остальным сотрудникам «Винтерсофта». В первые годы работы ей от него доставалось не меньше, чем другим. Он всегда был к ней справедлив, но глубоко внутри она чувствовала, что ему хотелось оставить компанию кому-то, кто сумел бы это дело продолжить. Кому-то, с кем бы он мог сиживать поздними вечерами, потягивая бренди и беседуя о делах. Но, по его мнению, этим человеком не могла быть дочь. Вот почему он надеялся, что дочь выйдет замуж за человека, к которому он сможет относиться как к сыну, за человека, которому можно доверить управление компанией.

Интересно, думала она, а сумел бы Джек подойти на эту роль? Джек уже работал в «Винтерсофте», когда Эмили выходила замуж. Он был свидетелем ее развода с Тоддом Бакстером.

И именно Джек был привлечен к расследованию, когда обнаружилось, что Тодд влез в файлы с новым обеспечением «Винтерсофта», намереваясь продать эту информацию конкурентам.

Эмили искоса взглянула на Джека. Она много сделала для «Винтерсофта», внедряя различные инновации, успешные стратегии продаж, и ее действия произвели на отца такое впечатление, что он одобрил ее недавнее повышение.

Как бы то ни было, ей нужно завтра достойно показать себя на выставке.

– Может, нам стоит обсудить завтрашнюю стратегию? – предложила Эмили, доставая из духовки чесночные гренки и перекладывая их в застеленную льняной салфеткой корзинку.

– Мне казалось, мы все обсудили еще в самолете, – нахмурился Джек. – Или я что-то упустил?

– Нет, вовсе нет. Просто я кое-что вспомнила. Ты знаешь Рэндэлла Веллингбая?

– Слыхал о таком. По последним данным, он вошел в состав совета директоров ОБГ – Объединенной банковской группы Великобритании.

– Так оно и есть. Но пока ты дремал в полете, я прочитала в газете, что Веллингбай назначен главой нью-йоркского офиса этой банковской группы. Похоже, что он тоже должен присутствовать на выставке.

– Но они пользуются матобеспечением «Эктона». – Джек взял протянутую Эмили тарелку со спагетти и поставил ее на стол рядом с гренками. – Ты считаешь, он может согласиться поменять пакет?

– А почему бы нет. В прошлом году я была в нашем франкфуртском филиале и договорилась с ним о встрече в Лондоне. Он сказал, что они довольны программами «Эктона», но... – Эмили улыбнулась, протягивая ему серебряные приборы и салфетки, – у меня во время этого разговора возникло ощущение, что у них имеются какие-то разногласия. Если Веллингбай появится, нам просто необходимо убедить его взглянуть на наш продукт. Если наше предложение ему понравится, то, возможно, у него достанет влияния, чтобы перевести ОБГ на программы «Винтерсофта».

Когда последние лучи заходящего солнца погасли над холмами за озером, Эмили и Джек уселись за стол.

– Да уж, присоединить ОБГ было бы просто замечательно, – согласился Джек, разворачивая салфетку и расстилая ее на коленях. Он немного помолчал, а потом спросил:

– И каков он, Веллингбай?

– Высокий. Примерно шести с половиной футов ростом. Светлые волосы. Отлично выглядит. Элегантно одет. Кажется, ему около сорока.

Может, сорок с небольшим. Он явно будет выделяться в толпе и своим ростом и видом, так что мы его не должны пропустить.

На лице Джека появилось странное выражение. Может, она напрасно сказала, что Рэндэлл красивый мужчина?

– О'кей, – согласился Джек. – Если я его замечу, то приглашу к нам и продемонстрирую ему систему.

– Мне кажется, ему будет удобнее вести беседу со мной, поскольку мы уже однажды встречались. Нужно использовать любую представляющуюся возможность, чтобы привлечь его на нашу сторону.

Джек подцепил вилкой спагетти и отправил в рот. Проглотив макароны, он ответил:

– Наверно, ты права.

Эмили смутилась. Ей не понравился его тон, в нем звучало какое-то недоверие. Неужели он подумал, что ей нравится Рэндэлл? Или решил, что она умеет вести дела только с хорошо знакомыми бизнесменами?

В любом случае ей было не по себе. Но поскольку Джек не сказал ничего для нее обидного, она решила не обращать внимания на его странный взгляд и замечание. После фиаско с Тоддом она стала чересчур чувствительной и уязвимой.

Если Рэндэлл Веллингбай появится на выставке, она сделает все возможное, чтобы убедить его перевести ОБГ на матобеспечение «Винтерсофта». Теперь, когда она возглавила главный торговый отдел и стала участвовать в таких выставках, она должна убедить Джека Девона, что получила свою должность только благодаря высоким профессиональным качествам.