Текст книги "Повенчанные страстью"

И вправду, зачем только она приехала сюда? Кэтлин горестно потупилась.

– Это место мы считали особенным – помнишь? Оно было нашей тайной.

Да, она все помнила. Помнила, как завораживала ее некогда живописная долина, пока горе и боль не вторглись в ее жизнь. В те счастливые дни она и не подозревала, что когда-нибудь их разлучат вражда и гнев.

– Почему ты вернулась, Кэт? – почти свирепо повторил Джейк.

Она не могла ответить. Пожалуй, она приехала сюда, чтобы примириться с воспоминаниями о брате, но эта причина была не единственной. Она вернулась из-за Джейка. Именно воспоминания о нем влекли ее сюда. Ей хотелось еще раз пережить прошлое, хотя бы на миг собрать осколки разбитых мечтаний, вспомнить сладость невинной любви, которую она когда-то познала здесь.

Но мужчина, которого она любила, исчез. Ее герой и друг, ее первый возлюбленный, который стал бы ее мужем, если бы не смерть брата в тот роковой день, – этот человек больше не существовал.

Его место занял надменный, властный, безжалостный незнакомец.

И любовь тоже прошла. Вместо нее появилось мрачное отчаяние.

Сквозь одежду Кэтлин ощущала жар тела Джейка, его твердость, когда он встал к ней вплотную. Запах конского пота и мужчины чувствовался в этом соблазнительном тепле, окутывая ее, возбуждая Кэтлин вопреки ее воле.

Глаза Джейка впивались в нее, блестящие и гневные, и Кэтлин вдруг пришла в голову нелепая мысль, что он хочет поцеловать ее.

– Нет, Джейк… не надо…

Он не ответил. Он просто запустил пальцы в волосы Кэтлин, удерживая ее на месте. Его твердые и мстительные губы сомкнулись на ее губах, обжигая их, оставляя на них клеймо своей страсти, пока стальные руки Джейка притягивали ее все ближе.

Кэтлин задыхалась. Рот Джейка оказался горячее и тверже, чем она помнила, а поцелуй произвел ошеломляющее действие. Она чуть не застонала, ибо, несмотря ни на что, в его прикосновении не было ничего отталкивающего.

В ее голове закружились воспоминания, одно из которых было более безжалостным, чем жесткие пальцы Джейка: воспоминания о другом колдовском поцелуе. О последнем поцелуе Джейка в тот роковой день – нежном, сладком и страстном.

«О Джейк!»

Она беспомощно приникла к нему. Язык Джейка глубоко и настойчиво погружался в ее рот, покоряя ее, овладевая ею, лишая ее дыхания, наполняя до боли знакомым привкусом.

Кэтлин прерывисто вздохнула. Она чувствовала сквозь юбки твердую выпуклость, свидетельствующую о его желании, ощущала, как набухают ее соски. Горячий комок пульсировал между ее бедрами, распространяя по всему телу горячие волны… однако Кэтлин знала, что должна устоять.

Она смутно почувствовала, что Джейк ослабил объятия… и, улучив минуту, прижала ладони к его груди и оттолкнула его – чудовищная ошибка, ибо даже сквозь ткань перчаток она ощутила жар его обнаженной кожи под раскрытой рубашкой. Но Джейк почти не обратил внимания на ее слабую попытку высвободиться: он возился с высоким кружевным воротником блузки, расстегивая крошечные пуговки.

– С каких это пор ты стала такой чопорной, Кэт? – пробормотал он, сосредоточенно нахмурившись.

Кэтлин снова вздохнула и еще раз попыталась вырваться из его рук, но он пресек эту попытку, прижав ладонь к ее ягодицам.

– Не надо, Джейк! Прекрати!

– Ты сама не хочешь, чтобы я остановился.

– Нет, хочу!

К этому времени он уже успел обнажить ее шею.

– Разве ты никогда не скучала по мне, кошка? Не скучала по вот этому? – вкрадчиво осведомился он, касаясь губами ее шеи.

Еще одно воспоминание всплыло в памяти Кэтлин: губы Джейка, ласкающие ее грудь, язык, обводящий соски.

Сдавленное восклицание протеста сорвалось с ее губ, и она опять в отчаянии попыталась защититься от стремительного натиска Джейка. Она извивалась в его объятиях, но не могла вырваться, не могла ослабить нарастающее напряжение в теле, пока он без труда расстегивал ее жакет и спускал его с плеч.

Через минуту он полностью расстегнул блузку и рванул горловину нижней кофточки, опуская ее как можно ниже, насколько позволял корсет.

Кэтлин застыла, едва руки Джейка коснулись ее белья, и задохнулась, когда его пальцы скользнули под кофточку, прошлись по округлостям груди, едва касаясь их…

В тот же миг к ней непрошеными гостями явились глубинные, чувственные видения всего, что делали с ней его пальцы долгими ясными днями, которые они проводили вдвоем в тайном убежище.

– Джейк, не надо…

Он пропустил мимо ушей ее отчаянную мольбу и вновь нашел ее губы, неутомимо лаская пальцами кожу под кофточкой.

Отдаленный уголок сознания Джейка переполняло удивление, вызванное собственным поступком. Он не хотел быть грубым с ней. Не хотел выглядеть жестоким, как предполагала Кэтлин. Он приказывал себе действовать медленнее, прикасаться нежнее, но ничего не мог с собой поделать. Он сгорал от желания ласкать ее, обнимать, овладевать ею. Целовать, пока не исчезнет боль в душе…

– Помню, раньше ты не надевала эту сбрую ради меня, – хрипло пробормотал он, наткнувшись на туго затянутый корсет, – чтобы избавить меня от необходимости рвать ее.

Наконец его пальцы нашли то, что искали. Он осторожно потер чувствительный сосок, возбуждая Кэтлин одним прикосновением. У нее подкосились ноги.

– Стой смирно, кошка.

«Стой смирно»? Но как она могла стоять смирно, когда дерзкие ласки Джейка сводили ее с ума? Невольно Кэтлин зажмурилась и вцепилась в его плечи, чувствуя, как ее соски затвердевают и наливаются болью под жесткими опытными пальцами. Кэтлин застонала, ощущая, как беспощадный огонь желания охватывает ее дрожащее тело. Теперь Джейк прибег к помощи обеих рук, дразня большими пальцами бусинки сосков, заставляя их наливаться пламенем.

Джейк склонил голову к ее груди.

– Сейчас посмотрим, по-прежнему ли ты такая вкусная, как раньше, – пробормотал он, скользя губами по упругим белым округлостям, поднимающимся над вырезом кофточки.

Кэтлин застонала и инстинктивно выгнула спину. При этом движении у Джейка вырвалось глухое жадное ворчание. Торопливо и алчно его рука проникла между бедер Кэтлин и по-хозяйски накрыла холмик под юбками.

– О Господи, как я хочу тебя! Я хочу взять тебя прямо здесь, как прежде. Помнишь, Кэт, как мы занимались здесь любовью? Помнишь, как хорошо нам было?

Да, она помнила все до последней минуты. Она никогда не смогла бы забыть, как Джейк занимался с ней любовью, каким нежным и вместе с тем властным он был. Воспоминания вновь охватили ее, вызывая страх и возбуждение.

О Господи, думала Кэтлин, преодолевая головокружение, почему ее сердце так дико бьется от одного прикосновения Джейка? Почему ее тело горит? Ей следовало бы стыдиться своей непристойной покорности, своей слабости, неспособности устоять перед мужской притягательностью. Но самыми настойчивыми были мысли о Джейке, о тепле его обнаженного тела, об упругой плоти, проникающей в глубь ее лона. Кэтлин вновь хотелось стать его частью, она мечтала о единении тел и душ.

Словно прочитав ее постыдные мысли, Джейк взял ладонь Кэтлин и прижал ее к натянувшейся спереди ткани своих брюк, заставляя почувствовать гранитную твердость его мужского достоинства.

– Ты же хочешь меня, Кэт. И сама знаешь об этом.

Кэтлин охватила паника. Господи, случилось именно то, чего она больше всего и опасалась: Джейк завладел ее телом, мыслями, чувствами, заставил ее жаждать былой нежности и любви. И она беспомощно поддалась ему. Она должна остановиться…

Кэтлин так и не поняла, как нашла в себе силы устоять. Испустив пронзительный крик, она яростно забилась, вырываясь из объятий Джейка.

– Нет, я не хочу тебя! Я презираю таких мужчин, как ты… убийца!

Джейк резко отпустил ее, словно вдруг обнаружил, что держит в руках раскаленные угли.

В напряженном, томительном молчании его гневный взгляд пронизывал Кэтлин, а в воздухе еще висели ее оскорбительные слова. В глазах Джейка Кэтлин читала чувства, так хорошо знакомые ей самой: беспомощность, горечь, пустоту, боль, вызванную предательством.

Увидев выражение лица Джейка, она сдержала готовое сорваться очередное резкое слово. С тяжело вздымающейся грудью Кэтлин попятилась, готовая броситься наутек, если Джейк сделает хотя бы шаг в ее сторону.

– Я же говорила: держись от меня подальше, – повторила она, задыхаясь от страха и боли.

Переводя дыхание, Джейк смотрел на нее, пока гнев и обида вытесняли в нем возбуждение. Она назвала его убийцей, а он так жаждал ее любви! Он мечтал, чтобы Кэтлин взглянула на него с доверием и восхищением в глазах, как бывало раньше.

Он так вожделел ее, что его сердце изнывало от боли. Нет, он не успокоится, пока не овладеет ею, не проникнет в ее бархатистые глубины!

– Держаться подальше? – хрипло повторил он с ожесточенным выражением на лице. – Ни в коем случае, детка. Я хочу тебя, Кэт. Я намерен овладеть тобой…

– Этого не будет! – дрожащим голосом возразила она.

– Еще как будет. Между нами все только начинается. Я и прежде поднимал твои юбки и намерен делать это впредь. И я чертовски уверен – это придется тебе по вкусу.

– Нет! – выпалила Кэтлин.

– Да, ведьма, да. Для меня ты раздвинешь ноги, потому что хочешь меня – так, как я хочу тебя. Ты еще будешь стонать и умолять взять тебя, как раньше.

С этим мрачным и возмутительным предсказанием Джейк надел шляпу и повернулся к своему коню. Подобрав поводья, он легко вскочил в седло и сверху взглянул на Кэтлин.

Заметив, что он неотрывно и оценивающе смотрит на ее приоткрытую грудь, Кэтлин судорожным жестом сжала отвороты жакета, отчаянно вцепившись в ткань.

Губы Джейка изогнулись в насмешливой ухмылке.

– Я не ошибся: у тебя по-прежнему вкусная грудь. Теперь остается лишь выяснить, не изменилось ли все остальное.

Глава 3

Ему требовались виски и женщина – в любой последовательности. Пришпорив коня и пустив его в направлении города, Джейк досадовал на самого себя – за то, что утратил сдержанность, поддался зову разгоряченной крови, выказал свое возбуждение.

Джейк выругался вслух: «Забудь ее, черт возьми! Не позволяй вертеть собой!»

Но призраки прошлого, причиняющие невыносимые страдания, не давали ему покоя. Он по-прежнему был зол на Адама Кингсли, но ничто не ранило его сильнее, чем предательство его дочери. Кэтлин считала его виновным в убийстве.

Джейк не знал, почему для него так важно, чтобы Кэтлин поверила в его невиновность, – может, потому, что все эти годы он твердо знал: Кэтлин на его стороне.

Он надеялся, что Кэт понимает его и не поверит лжи.

Джейк выпалил длинное и замысловатое ругательство, понимая, какой глупой была эта надежда. Кэтлин пообещала выйти за него замуж, но это обещание обратилось в прах в ту же минуту, как он выстрелил, спасая собственную жизнь.

Горькие воспоминания терзали его, такие же отчетливые и живые, словно он сумел выйти живым из перестрелки только вчера. Раны в груди налились обжигающей болью. Затем вспомнились долгие недели, пока он поправлялся. Последующие годы, когда его разыскивали и он жил в постоянном ожидании беды. Он не мог обвинять Кэт за то, что она отвернулась от него.

И тем не менее напрасно он утратил сдержанность. Стоило ему после четырех лет взглянуть на Кэтлин – и он повел себя как глупый, одержимый похотью мальчишка. Единственное оправдание – он не ждал встречи, да еще в их тайном уголке, и потому растерялся.

Даже самые смелые мечтания не подготовили его к встрече с Кэтлин во плоти. Он считал, что помнит все до мелочей, а на самом деле слишком многое забыл: едва уловимую хрипотцу ее голоса; огоньки в ее синих глазах, когда она начинала сердиться; черные, пышные и непослушные, как у колдуньи, волосы.

Он вспоминал, как его ладони скользили по шелковистой коже… вспоминал ее сладкий вкус и бархатистую нежность тела. Даже теперь его легкие наполнял сочный, манящий запах Кэтлин, нестерпимое напоминание обо всем, что он потерял.

Как же он мог перестать думать о ней?

Едва он закрывал глаза, перед ним вставало лицо Кэтлин, а не какой-нибудь из бесчисленных женщин, с которыми он позже сходился на короткое время. Затем перед мысленным взором Джейка встало непрошеное видение ее обнаженного тела. Он отчетливо видел, как нагая Кэтлин лежит рядом с ним, разметав по траве иссиня-черные волосы, раздвинув стройные ноги. Ее синие глаза светились доверием, они настойчиво звали Джейка.

Боль, причиненная воспоминаниями, заставила его поморщиться. Черт возьми, как он хотел ее! Жаждал почувствовать упругость ее маленьких грудей в ладонях, влажное тепло лона, сжимающего его твердую плоть, подрагивающего в возбуждении. Это ощущение было ни с чем не сравнимым. Кэтлин не походила ни на одну другую женщину. Четыре года назад ему казалось, что их связывают прочные узы, что Кэтлин создана для него, а он – для нее.

Забыть ее было все равно что забыть о собственной руке или глазах. Потерять ее было хуже, чем лишиться четырех лет жизни. Когда Джейк узнал о том, что Кэтлин вышла замуж, эта новость ранила его подобно выстрелу, от яростной боли у него перехватывало дыхание.

– Болван! – выругал себя Джейк. – Она больше не принадлежит тебе!

Напрасно он целовал ее. Напрасно снял с седла. Он воспользовался первым же предлогом, чтобы прикоснуться к ней, и сразу понял: его по-прежнему неудержимо влечет к ней. Слышать, как Кэтлин открыто заявляет о своих подозрениях, было хуже, чем терпеть боль от пулевого ранения. Мысль о том, что Кэтлин боится его, резала Джейка как ножом.

Однако ее чувства к нему не угасли – это Джейк знал наверняка. Он видел, как она ответила на его поцелуй несколько минут назад, ощутил, как ее губы смягчились и невольно потянулись к нему. Чувствовал, как расслабилось ее тело. Кэтлин до сих пор хотела его – но боялась признаться в этом даже самой себе.

Между ними все кончено. «Так забудь ее и займись своей жизнью!» Джейк решительно тряхнул головой. Ему никогда не удастся избавиться от мыслей о Кэтлин, как бы он ни старался. Единственное, на что он мог надеяться, – утопить воспоминания в виски и в объятиях другой женщины, но даже такое средство могло помочь ненадолго.

Бог свидетель, он совершил уже немало попыток. Он старался забыть Кэтлин все четыре года. Он знал, что обязан сделать это. Именно потому он не стал разыскивать ее, когда она покинула Колорадо и отправилась на Восток. Что он, беглый преступник, мог ей предложить? Разделить его судьбу? Жить, постоянно оглядываясь через плечо, вечно быть настороже, опасаться блюстителей закона и наемных сыщиков? Кэтлин заслуживала лучшей участи.

Черт бы побрал ее колдовские глаза!

Город почти не изменился за время его отсутствия, отметил Джейк, проезжая по главной улице Гринбрайера. Несколько зданий с декоративными фасадами. Церковь. Кузница и конюшня. Лавка, куда приезжали за припасами владельцы ранчо и рудокопы. Баня и она же парикмахерская. Небольшая каменная тюрьма… Джейк стиснул зубы, проезжая мимо нее.

Остановившись перед салуном «Стремя и кирка», Джейк спешился и привязал жеребца к коновязи, настороженно оглядываясь и расслабляя напряженные мускулы плеч. Целых три дня он провел в седле, спеша домой из Нью-Мексико, и до сих пор ощущал тупую боль во всем теле. Он выехал через час после того, как получил телеграмму Слоуна из Денвера – о том, что его оправдали. Своей свободой Джейк был обязан брату. Слоун приложил немало усилий, чтобы доказать его невиновность, и его старания в конце концов увенчались успехом.

Джейк толкнул свободно поворачивающуюся в петлях двустворчатую дверь.

Внутри салуна пахло табачным дымом и парами виски. Сейчас в зале было почти пусто – всего полдесятка ковбоев и рудокопов сгрудились вокруг покрытого зеленым сукном стола, играя в карты: судя по покрасневшим глазам и небритым щекам посетителей салуна, игра продолжалась всю ночь и затянулась до следующего дня.

Джейка проводили внимательными взглядами, но ни один из стульев не издал тревожный скрип при его появлении. Двое ковбоев даже кивнули Джейку. Он понял, что по городу уже разнеслась весть о снятом обвинении.

Джейк привык вызывать у окружающих подозрение и боязнь. Людям Внушали ужас его репутация, стремительные движения и устрашающий облик, и Джейк умышленно поддерживал в них это чувство.

Он обошел игроков стороной: хотя он и успел уже остыть, но вряд ли смог бы поддержать компанию. Вместо этого он устроился за столом в противоположном конце зала и жестом поманил женщину в ярко-красном шелковом платье с низким вырезом, стоящую за стойкой бара. Она поспешила к столику.

Делла Перкинс принадлежала к числу особ легкого поведения, известных всему Гринбрайеру. Способная выжить почти в любых условиях, она выглядела миловидной, но ожесточенной тяготами жизни – как цветок, прихваченный заморозками и уже начинающий увядать. Делла была черноволоса, как Кэт, но на этом их сходство заканчивалось.

Она одарила Джейка теплой женственной улыбкой, обнажая дырку от зуба, выбитого тяжелым кулаком одного из подвыпивших завсегдатаев салуна.

– Что тебе принести, ковбой? – спросила Делла хрипловатым вкрадчивым тоном, смягчившим остатки гнева Джейка.

Он ответил ей ленивой усмешкой.

– Бутылку твоего лучшего пойла. Я жду брата.

– Знаю. Слоун заходил несколько минут назад и сообщил нам радостную новость. Поздравляю, Джейк. Я всегда знала, что ты невиновен.

Ярость вновь опалила его душу, но вызвали ее не слова Деллы, а мысли о Кэтлин. Какая-то шлюха верила ему больше, чем женщина, на которой он хотел жениться.

Делла вернулась к столу с бутылкой виски и двумя стаканами.

– Угощайся, милый.

Рассчитанным движением она наклонилась – так, что лиф платья слегка опустился, демонстрируя Джейку пышную грудь и торчащие соски. Джейк оживился. Внимание Деллы стало бальзамом для его оскорбленного достоинства, а ее полуобнаженные прелести вновь пробудили пульсирующую боль в чреслах, оставленную неожиданной встречей с Кэтлин.

Делла будто невзначай провела кончиками пальцев по руке Джейка.

– Не хочешь ли зайти ко мне в гости? Моя комната здесь, наверху.

Джейк задумчиво оглядел ее. Несмотря на то что Делла – плохая замена Кэт, с ней он обретет необходимое забвение.

Делла склонилась, чтобы поцеловать Джейка, и он машинально приоткрыл губы. От нее пахло потом и дешевыми духами – как раз то что нужно, чтобы прогнать аромат Кэтлин.

– Пойдем, милый, – прошептала Делла, – вспомним старые времена. – Потянувшись, она приложила ладонь к низу его живота, поглаживая твердую выпуклость. – Ты всегда был на голову выше здешних слюнтяев. Ты знаешь, как ублажить подружку.

– Почему бы и нет?

Схватив бутылку виски за горлышко, он поднялся. Делла сразу же обняла его за талию, почти повиснув на нем, и повела к деревянной лестнице.

– Эй, Рэнди! – окликнула она одного из игроков. – Если Слоун будет разыскивать Джейка, скажи, что он наверху, у меня, – и не спустится, пока не сможет как следует держаться на ногах.

Рэнди кивнул, среди игроков вспыхнул скабрезный смешок, но вскоре карты вновь поглотили их внимание.

Комната Деллы была невелика и обставлена броско и безвкусно, что сразу заметил Джейк. Медная кровать в центре оставалась не заправленной, так что были видны смятые несвежие простыни.

Джейку довелось повидать много комнат, похожих на эту, и много женщин, таких, как Делла. Но поскольку он не мог заполучить Кэт, ему было все равно, с кем спать. Он вошел следом за Деллой и ногой захлопнул за собой дверь.

Не теряя времени, Делла обхватила его шею обеими руками. Запрокинув голову и ожидая поцелуя, она прижалась к нему пышным телом, заставляя Джейка прислониться спиной к двери. Когда поцелуй был закончен, она открыла лучистые карие глаза.

– Я скучала по тебе, Джейк, – негромко и искренне произнесла она.

Джейк улыбнулся с нежностью, которой не чувствовал. Он предпочел бы услышать эти слова от Кэтлин, но надеяться на это не стоило.

Делла принялась расстегивать его рубашку.

– Чем же ты занимался все эти годы?

– Путешествовал. – Он путешествовал как наемный убийца, предлагая свои услуги тем, кто соглашался заплатить.

Пальцы Деллы помедлили на пряжке пояса с кобурой.

– Можно, я сниму его?

Джейк понял ее опасения. Некоторые мужчины – особенно те, что были не в ладах с законом, – не расставались с оружием даже в самые интимные моменты. Они предпочитали не снимать сапог и не расседлывать лошадей, готовые пуститься наутек в любую секунду.

– Конечно, – кивнул он. – Насколько мне известно, меня больше никто не преследует.

– Даже женщины? Скажи-ка, должна ли я ревновать к какой-нибудь красотке, милый?

Он усмехнулся, но его глаза остались серьезными.

– Нет.

Расстегнув пряжку, Делла осторожно сняла пояс с кобурой и повесила его на спинку стула возле кровати, где оружие находилось бы под рукой. Наблюдая за ней, Джейк глотнул виски, смакуя вкус жидкости, которая словно прожигала себе путь через горло к желудку.

– Ты не боишься меня, Делл?

– Боюсь? Тебя? – Ее карие глаза удивленно раскрылись. – Конечно, нет!

– И напрасно, – притворно-угрожающим тоном продолжал он. – Откуда тебе знать, каким я стал и что успел натворить?

Делла рассмеялась.

– Джейк, дорогой, ты всегда был вспыльчивым, но не злым. Ты не сделаешь мне ничего плохого. Такой уж ты человек. – Подойдя поближе, Делла маняще улыбнулась, развязала тесемки платья и опустила лиф. Ее обнаженные груди были налитыми, зрелыми, с крупными сосками, совсем непохожими на груди Кэт.

«Прекрати вспоминать о ней, черт бы тебя побрал!»

– Иди сюда, – хрипло позвал он. – Сейчас, милый… Зачем она тебе? – Потянувшись, Делла сняла шляпу с головы Джейка и бросила ее через всю комнату. Шляпа аккуратно приземлилась на сиденье стула.

Джейк с усмешкой оценил меткость Деллы, отсалютовав бутылкой.

– Ты будешь жить у себя дома? – спросила она, расстегивая его рубашку.

«Зачем ты вернулся, Джейк?» – настойчиво допытывалась Кэтлин.

– Еще не решил.

Делла сверкнула соблазнительной улыбкой, спуская рубашку с плеч.

– Ну что ж, я помогу тебе принять решение.

– Если кто-нибудь и способен помочь мне, так только ты, Делл, – галантно отозвался он.

– Ну разве ты не любезный кавалер? О Господи… – Делла заметила шрамы на плече и груди Джейка. – Бедняжка! Больно? – Вопрос был риторический. Делла захотела смягчить боль. Склонившись, она поцеловала шрам, а затем прошлась языком по грубому рубцу, едва касаясь его.

Джейк почувствовал, как его тело напряглось, и это напряжение усиливалось, пока Делла расстегивала его брюки и белье, чтобы коснуться теплыми пальцами его набухшей плоти.

Джейк подавил стон, когда она осторожно сжала пальцы. Закрыв глаза, он представлял себе, как его ласкает другая женщина.

– Поосторожнее, – хрипло пробормотал он, – а не то я не выдержу.

– Не волнуйся, милый. Просто стой и наслаждайся.

Расслабившись, он привалился спиной к двери, слегка прогнувшись, чтобы обеспечить Делле лучший доступ. Она подхватила ладонью налившийся тяжестью мешочек под его орудием и принялась умело массировать его, заставляя Джейка судорожно вздыхать. Делла по праву считалась мастерицей своего дела.

Он вновь закрыл глаза, уплывая в море фантазий, позволяя видениям захлестнуть его. Он мечтал, чтобы Кэт прикоснулась к нему вот так, ласкала его, доставляя невероятное наслаждение. В своих мечтах он ласкал ее в ответ. Сладостные видения мелькали перед его глазами… Ее тело взывало к поцелуям. Бедра поднимались навстречу ему, соски маленьких упругих грудей твердели от возбуждения. Он видел ее лицо, различал выражение истомы на нем… Но он не хотел сразу утолять ее жажду. Вместо этого он старался узнать, как далеко способен завести ее. Он стремился ощутить вкус всего ее тела, начиная с темного треугольника между бедер…

Ему представлялось, как Кэтлин постанывает и вздрагивает под его губами и дразнящими пальцами. Она извивалась, как дикая кошка, и вместе с тем умоляла войти в нее, предлагала ему свое нагое нежное тело. Только хорошенько распалив ее, он соглашался войти – быстро и властно, погружаясь в нее глубоко, как можно глубже…

Дикий стон слетел с губ Джейка, когда он взорвался в руке Деллы, судорожно двигая бедрами. Спустя несколько минут он приоткрыл глаза, начиная постепенно приходить в себя.

Острое разочарование постигло его при виде миловидного, ярко накрашенного лица Деллы. Она раскраснелась и тяжело дышала, словно сама наслаждалась, доставляя ему удовольствие.

Джейк принужденно улыбнулся, осторожно проводя по приоткрытым губам Деллы кончиком пальца. Он сунул руку в карман жилета, выудил оттуда золотую монету в десять долларов и опустил ее за вырез платья Деллы. У нее широко раскрылись глаза.

– Я же говорила, милый: это подарок в честь твоего возвращения.

– Возьми в память о прошлом. – Джейк надел бретельки платья Деллы обратно на плечи.

– Значит, больше ты ничего не хочешь?

Рот Джейка слегка скривился, пока он застегивал брюки одной рукой, второй удерживая бутылку виски.

– Этого вполне хватит, детка. Я чуть не свалился.

– А я помню, Джейк, как ты мог заниматься этим делом без устали, всю ночь напролет.

– Должно быть, я старею.

Делла засмеялась и покачала головой.

– Нет, скорее уж я позабыла свое ремесло. – На ее лице появилось неуверенное выражение.

– Ты ни в чем не виновата, Делл. Просто я слишком много времени провел в седле.

Пристально и недоверчиво посмотрев на Джейка, Делла отошла к умывальнику и вытерла липкие руки полотенцем.

– Наверное, твое сердце осталось где-то далеко отсюда. У тебя ведь есть подружка, правда? Иначе и быть не может.

На лице Джейка появилась мрачная и горькая улыбка.

– Она больше не моя подружка. Она не желает меня видеть.

– Не выдумывай!

– Я серьезно. Она не желает иметь дело с таким человеком, как я.

– Она спятила?

– Благодарю, Делла.

– Она и вправду не хочет тебя?

– Ничуть. – Джейк глотнул из бутылки.

– Джейк Маккорд, которого я знала раньше, не позволил бы какой-то девчонке дать ему отставку.

Он усмехнулся в ответ, но Делла стала серьезной.

– Ты не вернешься к ней. – В ее заявлении не было и тени вопроса.

– По крайней мере пока – нет. – Джейк кивнул в сторону двери и мягко произнес: – Увидимся внизу.

Очутившись в коридоре, он прислонился спиной к двери, не желая ни с кем встречаться. Делла помогла ему избавиться от острой боли внизу живота, но так и не сумела смягчить боль в сердце.

Неужели он никогда не сможет забыть о Кэтлин? Избавиться от этой мучительной жажды, изнурявшей его четыре долгих года? Неужели никогда не перестанет желать ее, жаждать прикосновений, ощущения запаха и вкуса?

Но хотел ли он когда-нибудь забыть ее?

Нет, решительно ответил он сам себе и тут же назвал себя болваном. Он считал, что вернулся в Колорадо, желая устроить свою жизнь, поскольку его существование в Нью-Мексико не имело будущего. Он надеялся отомстить за годы, украденные у него этим ублюдком Адамом Кингсли.

Но оказалось, что хотел он совсем другого. Он мечтал о Кэт. Стремился к ней.

Как выяснилось, между ними далеко не все кончено. Он не сумел избавиться от призрака, преследующего его, – призрака с синими глазами и смоляными волосами. Он не мог больше лгать, уверяя, что между ними ничего нет, не мог попросту отмахнуться от прошлого и вести себя так, словно они с Кэт едва знакомы.

Его чувства к ней не угасли.

Он знал, что по-прежнему испытывает страсть: поцеловав ее сегодня в долине, он ощутил неразрывную связь между ними, уловил ее желание. И вместе с тем он наверняка знал, что ею движет не только плотское желание. Их души были связаны незримыми узами родства, и никакие житейские бури не в силах были разрушить эту связь.

«Она ненавидит тебя – разве ты забыл?» Джейк зажмурился, вспоминая, как Кэт назвала его убийцей. Ему следовало прежде доказать ей свою невиновность, заставить поверить ему, если он надеялся вернуть ее. А вместо этого он совершил глупейшую ошибку.

Он всей душой желал, чтобы Кэтлин вернулась в его жизнь. Чтобы они вновь стали близки. И на меньшее он не был согласен.