Текст книги "Чужой родной мужчина"

Глава 50

Марта

Медленно раскрываю глаза и в первые секунды не понимаю, где нахожусь. В глаза бьет ослепительное солнце. Странно, ведь Федор…Стоп, я же вчера вернулась к себе домой, Федор остался в прошлом.

Осматриваю свою комнату и понимаю, что оказалась права. Я дома.

Вспоминаю, что вчера мы входили с Андреем вместе. И спали тоже вместе. И даже секс был.

Смотрю на вторую половину кровати, но там пусто. Может, мне все это приснилось? Или это буйная игра моего воображения?

Привстаю на локтях, чтобы осмотреться и понять, был ли здесь Андрей вообще, есть ли какие-либо следы его присутствия. Нахожу взглядом его часы на тумбочке и успокаиваюсь.

Но где же он тогда?

Пока я лежу, нежусь в постели и размышляю, куда мог подеваться мой мужчина, слышу на кухне звон посуды. Вслед за ним доносится умопомрачительный запах. Не в силах больше строить догадки, встаю с кровати, заворачиваюсь в простынь и стараюсь бесшумно идти в сторону кухни.

А там…сказка. Андрей в фартуке, в одних джинсах, босой что-то готовит, активно помешивая лопаткой.

Облокачиваюсь на косяк и откровенно любуюсь мужчиной, пока меня не обнаружили. Мышцы на спине Андрея соблазнительно играют, а ягодицы…ммм…по ним так и хочется шлепнуть ладонью…

За всеми своими мыслями из разряда восемнадцать плюс, пока пускаю слюни на мужчину, не замечаю, как он оборачивается и обнаруживает меня.

– Вообще-то по моему сценарию задумывалось, что ты должна еще спать. Я принесу тебе завтрак в постель, а потом у нас будет страстный утренний секс, – голос Андрея вмиг охрип, что придает ему еще больше сексуальности.

– Придется переписать сценарий, режиссер, – тихо отвечаю, посерьезнев.

– Какие будут предложения?

– Например, для начала я хочу позавтракать тем, что ты приготовил. Потом выпить свою положенную кружку кофе. А дальше…дальше я вверяю себя твоей фантазии.

Андрей прожигает меня взглядом, от которого мурашки рассыпаются по всему телу. Я сильнее кутаюсь в простынь, хотя хочется совсем другого…

– Хочу тебя. Голую. На столе.

– Не-а, Соловей. Сначала завтрак. А потом я подумаю.

Прохожу на кухню и сажусь за стол, сложив руки, как примерная школьница. Простынь немного сползает, приоткрывая вид на мое соблазнительное декольте. Смотрю на свою грудь и на Андрея, который стоит и глубоко дышит, а его джинсы ничего не скрывают. Ох, чувствую, это будет самый нескучный и горячий завтрак в моей жизни…

На удивление, омлет у Андрея получился высокий, пышный, как я люблю. Мне кажется, даже у меня не выходит такой. Поэтому я ем с превеликим удовольствием, в то время как Андрей прожигает меня глазами.

– Кстати, откуда ты взял продукты? – задаю глупый вопрос, лишь бы разбавить тишину, наэлектризованную флюидами секса.

– Утром проснулся дико голодным. Но был уверен, что у тебя дома шаром покати. Пришлось идти в супермаркет в соседнем доме.

– Спасибо за заботу, Андрей, – на самом деле в груди разливается приятное тепло от того, что этот мужчина искренне позаботится обо мне. – Жаль только десерта нет…– провоцирую этого мужчину и медленно тяну простынь вниз, обнажая грудь.

Его взгляд тут же меняется с нежного на горячий, который обжигает меня до самых глубин.

– На десерт у меня особое блюдо, – хрипит Андрей, вставая с места.

– Какое же? – задираю голову, облизывая губы кончиком языка и медленно проводя ладонью по груди.

– Ты, – выдыхает Андрей, и тут же подхватывает меня, одним движением сбрасывая все со стола.

– Вообще-то это был мой любимый сервиз…

– Новый куплю, – и затыкает мне рот поцелуем, от которого у меня кружится голова.

Резким движением руки Андрей раздвигает мои ноги и встает между широко разведенных бедер, упираясь прямо в живот доказательством того, как сильно он меня хочет. Отвечаю на его поцелуй со всей неистовостью, царапая плечи и спину.

Тянусь руками к ремню, расстегиваю его не с первой попытки. А всему виной трясущиеся руки и нетерпение. Наконец достигаю желаемого, но Андрей толкает меня, заставляя лечь спиной на стол, и нежно водит руками по всему телу.

Ступнями стягиваю его джинсы, эта же участь постигает и нижнее белье. Моему взору предстает большой член, перевитый венами с багровой головкой, на которой выступила капля смазки.

Мы сверлим друг друга глазами, тяжело дыша.

– Если не возьмешь меня сейчас, подо мной сгорит стол! – это у меня такой срывающийся голос?!

– Но..

– Соловей, нахрен прелюдию!

И больше мне не нужно ничего говорить – Андрей входит резко, одним толчком, до пошлого шлепка. Меня выгибает в его руках, и с губ срывается стон удовольствия.

Андрей берет бешеный темп, что стол под нами отчаянно скрипит, царапая ламинат. Думаю, все соседи из-за этих характерных звуков в курсе, чем мы занимаемся с утра пораньше. Но это последнее, о чем я хочу думать в этот момент!

Мощный толчок бедрами, мы одновременно летим в пропасть, разбиваясь на миллиарды осколков. Андрей наваливается сверху, упираясь лбом мне в плечо.

– Люблю тебя, – хрипит Андрей мне куда-то в район груди, туда, где бьется сердце. И оно бьется по-настоящему, потому что рядом ТОТ мужчина.

– И я тебя люблю.

Глава 51

Марта 

Я сижу в медицинском центре, ожидая своей очереди на прием к врачу. Так волнуюсь, что аж ладошки вспотели. Я, как в детстве вытираю их о коленки и, глубоко вздохнув, в сотый раз изучаю информационный стенд напротив.

– Марта? – раздается до боли знакомый голос, который я не слышала более пяти лет. И еще столько же не хотела бы слышать.  В этот момент я понимаю, что все. Перегорело, отболело.

Несмотря на то, что сейчас я до боли хочу уйти, сделав вид, что не расслышала окрик человека, стоящего за спиной, мне жизненно необходимо попасть на прием к доктору. Поэтому я глубоко вдыхаю, выдыхаю и разворачиваюсь к собеседнику. Вернее, собеседнице.

– Здравствуй, мама.

Откровенно говоря, я с трудом узнаю в этой женщине некогда утонченную и элегантную, всегда выглядевшую на все сто в любое время суток, да еще и гораздо моложе своих лет, леди. Годы не пощадили ее. Хотя говорить так было бы уместно, встреть я ее через лет пятнадцать-двадцать, а тут всего лишь прошло каких-то пять.

Но выглядит она действительно ужасно: темные круги под глазами, усталость в глазах, никакого намека на макияж и прическу, а волосы тусклые, безжизненные, тонкими крысиными хвостиками свисают вдоль ее лица. Невооруженным глазом стало видно морщины на когда-то ухоженном фарфоровом лице. Да и от былой горделивой осанки балерины остались одни воспоминания: она сгорбилась, стала даже как будто меньше ростом, руки висят вдоль туловища безвольными плетьми, а в глазах – обреченность. Да уж, если кто-нибудь сказал бы мне, что я встречу в таком виде собственную мать, я бы прогнала его взашей, рассмеявшись в лицо.  Раньше такое в принципе было невозможным, а сейчас реальность такова, что невозможное стоит напротив меня и смотрит взглядом побитой собаки.

– Хорошо выглядишь, доченька. Не ожидала тебя здесь увидеть.

– Извини, что не могу ответить тебе любезностью на любезность, потому что ты выглядишь…уставшей и несчастной. А это не красит человека. По себе знаю.

– Я больна, Марта. Серьезно больна.

У меня екает в груди, и на доли секунд становится ее жаль. Но потом перед глазами проносится картинка, когда я приходила к ней не раз за поддержкой, поделиться своим горем, когда сказала ей прямо, что смертельно больна, а она орала за то, что я загубила ее мечту, а когда я пропала на пять лет, она даже не удосужилась меня найти, хотя я очень долгое время не меняла номер.

– У меня рак, Марта. Мне так страшно, так страшно, – шепчет со слезами на глазах мама.

Но, к сожалению, демоны внутри меня убили всех ангелов, выиграв войну, потому что иначе я не могу объяснить то, почему у меня ни один мускул не дрогнул в желании обнять и утешить эту несчастную женщину. Я стою и смотрю на нее, как смотрят на постороннего человека, коим она, по сути, и является для меня.

– Сочувствую, мам, но ты же сильная, ты справишься. Тем более, говорят, что этот медицинский центр – один из лучших, – сухо и холодно говорю я.

– Марта, доченька…,– снова шепчет мама, приближаясь ко мне, но я решила поставить окончательную точку в наших отношениях.

Хватит с меня иллюзий. Я больше не хочу добиться ее любви и внимания. Мне это больше не нужно. Я, наконец, свободна от собственных предрассудков и имею другие ориентиры в жизни.

К сожалению (или счастью?), женщина, которая меня родила, осталась за бортом лодки Марты Беккер. Именно поэтому я ее обрываю на полуслове и, глядя тяжелым взглядом прямо в глаза, произношу твердым голосом:

– Остановись, мама. Не пытайся меня разжалобить. Ты упустила свой шанс. И упускала его двадцать пять лет. Четверть века, представляешь, мам?! Ты не замечала меня, я не знаю наверняка, но вполне возможно, что даже ненавидела. Ты в любой момент могла встать и уйти, бросить нас с отцом, жить счастливо, так, как хочется именно тебе. И, возможно, я бы обижалась в этом случае на тебя гораздо меньше. Но ты предпочла взрастить в себе обиду за упущенную возможность, за разбитую мечту и лелеять ее, а негатив выплескивать на близких. Я всю жизнь искала твоей поддержки, материнской любви и ласки, – на этих словах моей гневной тирады у меня выступают слезы на глазах, – а ты не замечала меня. Я была просто занозой в твоей царской заднице. Боже, мама, я решила покончить с собой на глазах толпы людей, потому что была уверена, что ты не станешь меня хоронить! Ты ни разу не позвонила мне, не узнала, как мое здоровье, жива ли я вообще! А я, на минуточку, твоя дочь! Родная, не приемная! И мы, заметь, остались одни друг у друга!

Мать слушает все это молча, очевидно, осознавая мою правоту. Вдруг по ее щеке скатывается одинокая слезинка, но, кажется, она ее и не замечает.

– Прости меня, доченька…

– Мама, прощают тех, на кого обижаются. Я на тебя не обижаюсь. Я к тебе равнодушна. Извини. Ты сама этого добивалась годами. Когда мне была нужна помощь близкого человека в тот сложный период, когда я умирала, ты отвернулась от меня, даже не услышав. Сейчас у меня нет никакого желания поддержать тебя даже словом. Закон бумеранга в действии, если ты не знала о таком.

Мать что-то хочет мне ответить, но, к счастью, распахивается дверь кабинета, и миниатюрная медсестра с вежливой улыбкой спрашивает, избавив меня от необходимости продолжать:

– Марта Беккер?

– Да, – отвечаю я, улыбнувшись.

– Пройдемте, доктор вас ждет.

Я поворачиваюсь к матери, пристально смотрю в ее усталое и больное лицо и произношу тихо:

– Прощай, мама, надеюсь, ты будешь здорова, – и вхожу в кабинет, не оборачиваясь на сдавленные рыдания.

Глава 52

– Здравствуйте, доктор, – здороваюсь я с женщиной средних лет, которая сидит и заполняет бумаги. Она поднимает взгляд своих ясных глаз на меня и мягко улыбается, поправляя очки на носу:

– Добрый день, присаживайтесь, пожалуйста. Что у вас случилось?

– Доктор, у меня задержка, – со страхом в голосе произношу я.

– Это же прекрасно! Вы уже делали тест?

– Нет, доктор. Дело в том, что чуть более пяти лет назад у меня была онкология, сейчас стадия ремиссии. И при выписке меня предупреждали, что болезнь может проявить себя таким образом: полосатый тест, а на самом деле опухоль развивается и прогрессирует. Поэтому я сразу к вам, чтобы убедиться, что рак снова настиг меня, либо что случилось чудо.

– Я поняла вас, Марта. Давайте мы поступим следующим образом. Вы завтракали?

– Нет.

– Прекрасно. Сейчас вы пройдете в лабораторию и сдадите кровь на анализ, а потом мы пройдем с вами в кабинет УЗИ и все узнаем.

– Спасибо, доктор.

– Идите, Марта, и не волнуйтесь. Все будет хорошо. Медсестра вас проводит.

Чуть позже я сижу под дверью кабинета УЗИ-диагностики и трясусь, как осиновый лист. Я намеренно ничего не сказала Андрею о предстоящем походе в медицинский центр, потому что он переживал бы еще больше меня, чем довел до нервного тика и дергающегося глаза. Поэтому мне и приходится  переносить все тяготы ожидания в одиночестве.

– Беккер, заходите, пожалуйста, – раздается из-за двери.

Глубоко вдохнув, мысленно перекрестившись (нет, я не религиозна, просто не знаю, как еще попросить Вселенную, чтобы случилось чудо), я шагаю в кабинет, закрывая за собой дверь.

– Проходите, вещи можете оставить вот здесь, ложитесь на кушеточку, оголяйте животик, посмотрим сначала так, – не говорит, а поет милейшая девушка-врач. Взглянув на эту красавицу, которая смотрит на меня с участием и добротой, разговаривает успокаивающе, как с ребенком, я сама не заметила, как успокоилась, и мое сердце не колотится, как сумасшедшее.

– Добрый день, Жанночка, еще не начали? Прошу прощения за опоздание, – тут входит мой доктор, ободряюще мне улыбается и неожиданно садится рядом, взяв меня за руку.

– Все будет хорошо, Марта, вот увидите.

В носу щиплет от непролитых слез. Ведь доктор совершенно посторонний для меня человек, видит первый раз в жизни, а проявляет столько внимания и участия, сколько я не видела от родной матери за тридцать лет своей жизни.  Но я гоню эти депрессивные мысли, даже трясу головой для верности и сосредотачиваюсь полностью на том, что происходит на мониторе. Мне кажется, я даже не моргаю и не дышу, следя за мелькающими черно-белыми картинками, ничего не понимая при этом.

– Ну, что там? – спрашиваю я в нетерпении, жутко волнуясь.

– Сколько работаю, все больше уверяюсь, что все мамочки такие нетерпеливые и нервные, – с хитрой улыбкой произносит врач УЗИ. А у меня даже в  ушах зашумело и все кружится перед глазами  от притока крови.

– Мамочки? Вы сказали…– от волнения я даже не могу закончить фразу, голос неожиданно осип, и ладошки снова вспотели.

– Поздравляю, Марта, вы беременны. Жанночка, какой у нас срок? – спрашивает мой доктор.

– Судя по размеру эмбриончика, около пяти недель. Отклонений я никаких не вижу, все очень даже хорошо. Поздравляю вас. А это для папочки и мамочки, на память, – доктор протягивает мне с неизменной улыбкой небольшие листочки. – Это первые фото вашего малыша. Вот эта точечка – указывает на небольшую горошинку на снимке, – ваш ребенок. Из него вырастет настоящий человечек с ручками и ножками.

И все-таки я не выдержала и расплакалась. Господи, если ты существуешь, спасибо!

– Марта, хорошая моя, не плачьте, у вас все нормально, а волноваться в вашем положении очень вредно. Пойдемте в мой кабинет, там обсудим детали.

Я вытираю живот от геля, сердечно благодарю замечательного врача УЗИ и покорно следую за лечащим доктором.

– Я так понимаю, беременность мы сохраняем? – без вступления спрашивает доктор, едва закрыв дверь кабинета.

– Господь с вами, Елена Сергеевна, – читаю, наконец, имя врача на бейдже. – Конечно! По-другому и быть не может.

– Я другого ответа и не ожидала услышать, но все же мне нужно было уточнить. Тогда я даю вам направления на анализы, купите вот эти витамины и начнете прием по схеме. Сейчас я вам все распишу. Я вас поставлю на учет и заведу обменную карту. А встретимся мы с вами через три недели. Но если раньше вас что-то будет беспокоить, неважно что, в вашей ситуации лучше перестраховаться и сразу же звонить мне. В любое время суток. Вот моя визитка.

Я провожу в кабинете врача еще около тридцати минут. Выйдя из клиники, я запрокидываю голову, вдыхаю свежий, сладковатый воздух полной грудью и улыбаюсь сама себе. А потом прикладываю обе ладони на свой плоский живот и произношу тихонько:

– Привет, маленький, спасибо, что выбрал нас. Мы все сделаем для тебя, ты только расти здоровеньким.

Меня переполняет счастье, что хочется делиться им с окружающими. Но прежде всего эту новость должен узнать Андрей. Поэтому, несмотря на то, что еще даже не обед, я набираю его. Мужчина отвечает буквально на второй гудок, как будто ждал моего звонка.

– Доброе утро, любимая. Наконец-то я смог сказать тебе эти слова. А то ты умчалась с утра ни свет ни заря.

– И тебе хорошего дня! Я звоню тебе сказать, что  приглашаю тебя на свидание, Соловей.

– Прямо сейчас? Солнце, вообще-то через пятнадцать минут у меня совещание…– удивленно и растерянно протягивает Андрей.

– А ты можешь сбежать? – заговорщически спрашиваю я.

– А в принципе, ты права! Сегодня хороший день, так что еб…, кхм, кхм, гори оно все синим пламенем. А что за повод? И где увидимся?

– Все при встрече, любимый. Давай в торговом центре? Там на третьем этаже есть очень уютная кофейня.

– Хорошо, любимая, буду там минут через тридцать.

Глава 53

Марта

В ожидании Андрея я слоняюсь вдоль ярких витрин магазинов и рассматриваю выставленные вещи. И останавливаюсь возле магазина детской одежды. На витрине – милый комбинезончик из плюша в виде мишки. Я стою и умиляюсь детской одежке и даже набираюсь решимости зайти и купить, как меня останавливает окрик Андрея:

– Марта!

Я оборачиваюсь к нему с самой счастливой улыбкой на лице:

– Привет.

А он заключает меня в объятия своих сильных рук и прижимает к себе, я же в свою очередь с удовольствием прячу лицо у него на груди. Потом все же не удерживаюсь, поднимаю голову, привстаю на носочки и тянусь за поцелуем. Андрей склоняется ко мне и прижимается к моим губам в нежной ласке.

– Что-то случилось, малышка?

– Да.

Чувствую, как мужчина напрягается, он сводит брови к переносице.

– Давай выпьем кофе, я все тебе расскажу.

– Отлично, заодно ты позавтракаешь, а то я заметил, что опять ты нормально не питаешься, – ворчит этот невозможно любимый мужчина. Ох, дорогой, знал бы ты, что очень скоро я вряд ли буду завтракать по утрам. Но об этом позже.

– А теперь говори, – решительно произносит Андрей, отодвигая от себя кружку с кофе, к которому он не притронулся. Он очень серьезен и, судя по сцепленным пальцам в замок, он волнуется.

– В общем, я согласна обсудить переезд.

Теперь брови Андрея взметнулись вверх.

– Вот как? Что-то случилось, раз ты решилась на такой шаг?

– Случилось, – с улыбкой отвечаю я, хитро поглядывая на мужчину.

Его взгляд красноречивее слов. Я не стала долго мучить любимого и просто протягиваю ему снимок. Андрей долго всматривается в фотографию, силясь понять, что же на ней изображено. Но потом все же поднимает на меня глаза, в которых плещется тревога.

– Марта, это то, что я думаю? – тихо и хрипло произносит он. – Тебе опять надо…

– Не в том направлении думаешь, Соловей.

– То есть?

– Ребенок, Андрей, это ребенок! Что тут непонятного?! Вот тут в уголочке даже аккуратно срок написан. Это наш с тобой малыш. И он за папу с мамой решил, что пора бы нам жить вместе.

Взглянув на мужчину со стороны, можно подумать, что он –  памятник. Потому что Андрей уставился на меня изумленно, застыв в одной позе и даже приоткрыв рот.

– Малышка…Это… Ты не шутишь?

– Нет, Андрей, я не шучу. Это правда. Я сегодня была у врача, и она все подтвердила, – скромно улыбаясь и отчего-то смущаясь, произношу я.

И тут Андрей срывается с места, в два шага подходит ко мне, встает на колени, обнимает и прижимается щекой к животу.

– Спасибо, любимая, спасибо!! Я – самый счастливый человек на планете! Я даже не мог мечтать о ребенке, а ты подарила мне такое чудо, – шепчет, а у самого слезы стоят в глазах.

– И тебе спасибо, родной. Ты помог мне поверить в это чудо и вообще круто изменил мою жизнь.

Андрей же просто счастливо улыбается и неожиданно на всю кофейню кричит:

– У нас будет ребенок! Я стану отцом!!!

Все посетители и персонал широко улыбаются, говорят свои поздравления и аплодируют. Я же неожиданно еще больше смущаюсь, чувствую, как алеют мои щеки, и опускаю взгляд. Андрей берет мою ладошку в свою большую руку, слегка сжимают ее и решительно произносит:

– Пойдем, малышка, прежде чем обсудим наш переезд, есть одно дело, которое необходимо сделать до конца сегодняшнего вечера, – и с этими словами надевает на мой безымянный палец кольцо с неприлично огромным бриллиантом. – Я хотел сделать предложение на этих выходных в романтичной обстановке и даже уже купил билеты в Италию. Но наш малыш внес свои коррективы. Но я рад – теперь у тебя нет возможности мне отказать, – и лукаво улыбается.

– Это почему еще? Очень даже есть.

– Нет, Марта. Так или иначе ты будешь моей. И в Италию на выходные мы полетим уже в новом статусе.

– Нет, не полетим, Соловей. Потому что я хочу замуж, как все нормальные девушки: с белым платьем, маршем Мендельсона, фатой, киданием букета невесты, фотосессией, лимузином и, конечно же, с сотней гостей, как минимум. И чтобы обязательно цыгане и медведи.

Чем больше я говорю, тем сильнее округляются глаза Андрея. Ох, откажется, как пить дать, откажется от меня!

– А цыгане и медведи зачем? – спрашивает наконец, тяжело сглотнув.

– Ну, ладно, уговорил, можно и без них обойтись, – делаю вид, что покладисто соглашаюсь.

– Марта, давай все-таки распишемся и слетаем на выходные в наш мини-отпуск, а потом проведем торжество так, как ты захочешь. Сама понимаешь, даже я, при всем моем желании не смогу организовать все за ночь. Я же не волшебник, я только учусь, – и робко улыбается, в надежде меня уговорить. А я что? Я ничего. Очень даже согласная. Видимо, мои гормоны решили больше не измываться над женихом.

– Ну, ладно, но это только потому, что я не была в Италии, так что не обольщайся, Соловей, – поддеваю его.

А он снова на весь зал, облегченно при этом выдохнув:

– Она сказала мне «Да»!!!

И снова аплодисменты, поздравления и теплая атмосфера праздника, которую удалось создать абсолютно посторонним людям.

– Идем, нам надо успеть, – тянет меня Андрей прочь из кофейни.

– Куда мы сейчас?

– Просто доверься мне, – вместо ответа произносит Андрей.

Через полчаса мы оказываемся в ближайшем ЗАГСе. Кстати, по пути Андрей умудрился-таки заглянуть в ювелирный и купить нам обручальные кольца, так что все по правилам. Но мое кольцо очень широкое, а на мой вопрос Соловей серьезно поясняет:

– Чтобы всем было видно и понятно с первого взгляда: ты замужем, занята мной навсегда.

А я прыснула со смеху:

– Можно подумать, у меня во дворе табун женихов стоит!

– Это чтобы наверняка, и ни у кого не возникало даже шальной мысли с тобой флиртовать.

А еще через полчаса я становлюсь счастливой обладательницей штампа в паспорте на соответствующей странице и фамилии Соловей. И тут Андрей непреклонен – у нас будет одна фамилия на двоих и точка. Откровенно говоря, я и спорила-то чисто для галочки, под влиянием гормонов.

– Ну что, Соловей, и где мы будем жить? – широко улыбаясь, спрашивает этот наглец.

– Не называй меня по фамилии, – бурчу я, насупившись.

– И не подумаю. Имею полное законное право, – и демонстрирует мне кольцо на безымянном пальце.

– Какую все-таки ты хочешь свадьбу? – спрашивает Андрей, когда мы выходим из здания ЗАГСа.

– На берегу моря. Как у Русалочки, – отвечаю, не задумываясь.

– Это грустная сказка, и в итоге она стала пеной морской.

– Я хочу переписать эту сказку и хочу, чтобы она закончилась хорошо.