Текст книги "Случайный рыцарь"

– Прежде чем войти, я должна поздороваться с Эдисоном. – Открывая дверь, она смотрит на меня: – Заблокируй машину, хорошо?

– Готово.

Я вылезаю из пикапа и ставлю машину на сигнализацию.

Эдисон поднимает голову над верхней перекладиной загона, когда она приближается.

Я остаюсь, позволяя им посекретничать. Мой взгляд мечется между нею и внедорожником на случай какого-либо движения внутри него. В отличие от машины ее родителей его окна затонированы. Браяр всегда ездит с группой головорезов.

Плевать, что я проиграл в споре. И где-то я даже рад, что лошадь здесь.

Потому что внутри дома ее ждет ад.

Она что-то шепчет Эдисону, а затем подходит ко мне и пристально смотрит на дом.

– Какой план? Будешь стоять у двери, как в офисе? Прикрывать?

– Ты так хочешь?

Я понимаю, что ей нужно знать, что она контролирует хоть что-то.

– Да. Нет. Может быть? Блин, я не знаю! – Она резко выдыхает. – Будем импровизировать?

В девяноста процентах случаев приходится импровизировать.

– Конечно, милая. Скажи, когда будешь готова… – Я киваю в сторону дома, показывая, что пора. Когда она наконец делает первый шаг, я всего на полкорпуса сзади, нависаю огромной тенью над ее хрупкой фигуркой.

Если Риды захотят вывалить на нее дерьмо, им придется сперва иметь дело с каменной стеной, которая вырастет на их пути. То же самое касается Браяра и его бригады.

Если бы на дворе стояла зима, сейчас изо рта вырывался бы пар. Стиснув в кулаки руки, я готовлюсь к хорошей драке, вернее, даже надеюсь на нее.

Успокойся, придурок. Ты, может быть, готов, жаждешь драки и способен надрать кому-то зад, но девушка-то нет.

И, быть может, она справится с родителями, если позволит себе. Но люди из «Юпитер Ойл» – другое дело, это чертовы дикари.

Я смотрю на Беллу и замечаю, как ее плечи напрягаются, когда мы заходим внутрь.

В доме на удивление тихо. Затем вдалеке скрипит открывающаяся дверь в кабинет Джона. И я знаю, что это не она туда вошла. Эту комнату выбрали ее родители вместе с Эйвери.

Адреналин вскипает в крови, когда я представляю, что они нависают над старым столом Джона.

– Белла. – Кладу ей на поясницу руку, подбадривая девушку. – Я буду прямо за тобой.

Она судорожно всхлипывает. Затем, собравшись и вскинув подбородок, направляется к кабинету, чеканя шаг.

Впечатляющая сцена. Все члены семейки Рид вынуждены собраться вместе, пусть и по такому печальному поводу.

Огромный портрет Амелии Эрхарт висит над массивным дубовым столом. Женщина одета в летную куртку и позирует перед своим знаменитым «Локхидом Вега»[18]18
  Lockheed Vega – одномоторный американский гражданский самолет, спроектированный в 1927 году корпорацией Lockheed Corporation.


[Закрыть] с триумфальной улыбкой. Джон клялся и божился, что она его отдаленная родственница – женщина, которой он восхищался до самой смерти из-за ее мужества и твердости характера и чьим именем назвал компанию после реорганизации в пятидесятых.

Однако сейчас не обращаю внимания на картину. Я останавливаюсь в дверном проеме, внимательно разглядывая присутствующих.

Молли Рид – олицетворение грядущего судебного процесса и жертва череды неудачных пластических операций. Волосы так сильно обесцвечены, что приобрели странный лимонно-желтый оттенок, прическа обильно зафиксирована лаком для волос, и даже знаменитые ураганы Северной Дакоты ей не страшны.

В Гарри прослеживается смутное сходство с Джоном. Округлое лицо и глубоко посаженные глаза того же цвета, что и у Беллы и ее дедушки, – насыщенно-зеленые. Практически белые волосы свисают с высокого лба. Интересно, сколько седины появилось из-за его женушки?

А вот и Эйвери Браяр. Он ненамного богаче Ридов, но выглядит в сто раз более изысканно. Высокий мужчина, похожий на серебристого мангуста, с аккуратно сидящими на носу очками. Хитрый. Коварный. Чертовски талантливый лжец. Все это можно увидеть в его прищуренных серых глазах и заостренном лице со впалыми щеками.

Тишина в комнате становится плотнее. И я не единственный, кто рассматривает присутствующих.

– Аннабель, наконец-то! Где ты была? – спрашивает ее мать. – Мы здесь уже полчаса.

Полчаса! Я перемещаю свой вес с ноги на ногу, попутно удивляясь, как такая скучная фраза, произнесенная неправильным человеком, может звучать сигналом тревоги.

– Я была на встрече с Роджером Джонсом, – говорит Белла, откидывая волосы назад. – Деловые вопросы.

– Бесполезная трата времени. – Мать взмахивает рукой в сторону Браяра и прищелкивает языком. – Это мистер Эйвери Браяр. Он заинтересован в том, чтобы разобраться в бардаке и принять в свои руки эту старую нефтяную контору. Не благодари.

Губы Беллы начинают шевелиться, но она не произносит ни звука.

Черт.

Молли с раздражением осматривает комнату.

– А затем надо будет избавиться от этой развалюхи. Ну или оставим ее тебе, если ты захочешь затеять свой очередной проект.

Эйвери Браяр встает и протягивает руку.

– Мисс Рид. Приятно познакомиться.

Игнорируя маму, Белла делает шаг вперед, пожимая ладонь.

– Мистер Браяр, благодарю за предложение и обещаю рассмотреть его, но…

– О боже. Только не говорите… – Молли вклинивается в их беседу, увидев меня. – Вы – Дрейк Ларкин?

– Разве вы не встречались с мистером Ларкином ранее? – спрашивает Эйвери, и на его лице появляется легкая улыбка. – Боюсь, он покажется вам не слишком разговорчивым, но… приятным парнем. Очень опытным в том, что делает.

Продолжай, придурок, и ты увидишь, насколько я опытный.

Не нужно произносить это вслух, чтобы приглушить веселье в его глазах. Ничего нового. Наши чувства по отношению друг к другу взаимны и далеки от дружеских, учитывая его историю с Джоном.

Молли Рид издает резкий смешок. Фальшивый.

– Конечно же встречались! Просто сначала я его не узнала, неудивительно, ведь прошло несколько лет.

Хренова лгунья.

Я перевожу взгляд на женщину, но, очевидно, у нее нервы крепче, чем у Браяра.

Но на этом ничего не заканчивается. Молли распинается и о невероятно щедром предложении Эйвери для «Норт Эрхарт», и о гарантиях сотрудникам, что ничего не изменится в отношении Фонда Джона Рида.

Ради Беллы она старается смягчить свой тон, говоря о последнем пункте, но презрение в ее голосе очевидно.

Затем вступает Эйвери и протягивает Белле несколько листов – это копии статей, как «Юпитер Ойл» вдохнул новую жизнь в несколько городов Южной Дакоты.

Гарри практически не говорит. Он просто потирает подбородок и следит за происходящим. Джон тоже так делал, но я не верю, что из-за схожих причин. Мистер Рид выглядит потерпевшим поражение, измученным жизнью. Ничего похожего на неиссякаемый запас энергии Джона.

Белла говорит не много, но дружелюбным тоном. Слишком дипломатично.

– Хорошо, хорошо, давайте будем обсуждать за один раз не более одного вопроса. Обещаю, что все посмотрю, – повторяет она несколько раз.

И мой позвоночник простреливает.

А так ли она отличается от людей, окружающих ее родителей? Что-то я не вижу ни оптимизма, ни самоуверенности, которые она демонстрировала во время встречи с Роджером.

– В этом нет никакой необходимости, Аннабель, – слова Молли сочатся сарказмом. – Мы уже тщательно рассмотрели предложение, наши адвокаты советуют срочно продавать. Все, что тебе нужно сделать, солнышко, – это поставить подпись.

Аннабель.

Проходит секунда, прежде чем я вспоминаю, что это ее настоящее имя. Джон всегда называл ее Беллой, но именно Аннабель стоит в официальных документах.

Может, под давлением она становится другой? Становится девушкой по имени Аннабель?

У нее морщится нос, особенно когда Молли выплевывает фальшивое «солнышко», и я вижу, что внучка Джона на пределе. И что вот-вот начнется драка.

Давай же, девочка.

– О, дай ей немного времени, дорогая. Не нужно ей сегодня ничего подписывать, – тихо проговаривает ее отец. – Мы возьмем небольшую паузу. Я даже не видел последние отчеты об оценке компании.

– Конечно-конечно. Ничего подписывать не надо, – говорит Браяр слишком быстро, все еще сверкая блестящей, как у манекена, белозубой улыбкой. – Это был всего лишь дружеский визит, чтобы познакомиться. Мы можем организовать официальную встречу позже на этой неделе, если хотите, когда это будет удобно для всех, включая мистера Ларкина.

Я даже не смотрю на подонка.

Он хочет задеть меня, вызвать вспышку ярости для того, чтобы удалить со сцены в тот момент, когда дело дойдет до драки. Со мной этот номер не проходит.

– Но к выходным мы уже вернемся в Калифорнию, – говорит Молли, и ее улыбка меркнет. – Не так ли, Гарри?

Он не отвечает, лишь качает головой.

А затем миссис Рид обходит стол и делает поганейшую вещь: усаживает свою избалованную жадную задницу в кресло Джона Рида.

Черт возьми, в нем она выглядит незначительно, высокомерно и неуместно. Хотя я уверен, что она ловит кайф, воображая, что получила новый трон и что достаточно всего пару раз надавить, как Белла сдастся и откажется от ранчо.

Она просто не понимает! Иначе бы осознавала, как нелепо она выглядит, словно самозванка.

Гарри рассматривает носки туфель с таким видом, будто надел чужие. Он откидывается на спинку одного из кресел для посетителей. Эйвери присаживается рядом, сдерживая самодовольную усмешку.

Я практически вижу, как крутятся шестеренки в его голове, подсчитывая добычу, которую он хапнет, обобрав Даллас до нитки.

Руки Беллы дрожат, когда она кладет на стол статьи.

Твою мать.

Я так хочу сказать им выйти вон и оставить ее, наконец, в покое.

Но мне приходится лишний раз напомнить себе, что это не моя роль. В итоге я сохраняю молчание, но эти мысли с легкостью можно прочитать на лице. Самый яростный взгляд предназначается Эйвери Браяру. Этот гаденыш уже много лет преследует «Норт Эрхарт», и каждое гребаное слово – наглая ложь.

«Юпитер Ойл» оставляет за собой следы разрухи, которые, увы, нельзя связать с этой компанией.

– Давайте я вас оставлю на минуту, чтобы вы могли в семейном кругу все обсудить? – спрашивает Эйвери, поднимаясь на ноги. – А мы с мистером Ларкином подождем снаружи.

Мои глаза округляются. Не собираюсь никуда выходить.

Белла качает головой.

– Вам не нужно ждать снаружи, мистер Браяр. Я не буду принимать никаких важных решений в ближайшее время. Спасибо, что заглянули.

Наконец-то. Это явный и очевидный приказ свалить, поэтому я делаю шаг вперед, готовый с радостью помочь.

– Аннабель! – резко восклицает ее мать, элегантно скрестив ноги. – Мистер Браяр проделал длинный путь, чтобы встретиться с нами, ты не можешь так поступить…

– Мистер Ларкин проводит вас, – категорически заявляет Белла, игнорируя мамочку.

Ну наконец-то, милая! Вот это умница! Умница, на которой я женат.

Я так рад, что она решилась на подобный ответ, что даже не задумываюсь, какое странное направление приобрел ход моих мыслей.

– Вы слышали, что сказала мисс Рид, – рявкаю я, кивая Браяру, и возвращаю ему реплику, произнесенную парой минут ранее: – Пройдемте.

– Да-да, без проблем, – говорит он Белле и протягивает ей визитку. – Позвоните мне, как только захотите поговорить. И позвольте еще раз выразить вам мои соболезнования. Джон Рид был замечательным человеком. Воистину, душа и сердце этого маленького городка и…

– Браяр. Немедленно. – Это не просьба.

Если он не начнет двигаться, я вышвырну его из кабинета, пол которого он недостоин вылизать собственным языком.

Мужчина кивает родителям Беллы еще раз, прежде чем выйти. Я иду за ним, изо всех сил сопротивляясь желанию придать ускорения. Хочу убедиться, что он точно сядет в свою машину.

Однако мне при этом нужно знать и то, что говорит Белла. Молли за дверью требует объяснить, какого черта творит ее дочь. Женщина выражает негодование так громко, что слышно, наверное, в загоне у Эдисона, но Белла отвечает еле слышно. Девушка что-то говорит, но не могу разобрать ни единого слова.

Эйвери прекрасно все понимает и тянет время, спускаясь по ступенькам так медленно, что я хочу дать ему пинка. Но сделать это сейчас глупо – не здесь и при других обстоятельствах. Хотя я с превеликим удовольствием выбил бы ему зубы, пытаясь выяснить, что ему известно об исчезновении людей, на которых мне не наплевать.

Минуту спустя он, наконец, залазит в свой внедорожник.

Давай, ублюдок. Вали отсюда!

Возвращаюсь в дом, не сводя с него глаз. Когда автомобиль разворачивается и уезжает, я слышу, как чертова королева-мать снова кричит о том, что предполагалось, будто Дрейк Ларкин – старый армейский приятель.

По всей видимости, Джон именно так им меня и представил. Я проглатываю смешок. Хотя на самом деле это невесело – даже родители Беллы ни разу не удосужились выяснить, что за незнакомец жил в доме старика, который был частью их семьи.

Как только машина скрывается за поворотом, свернув на трассу с подъездной аллеи, я закрываю дверь и возвращаюсь в кабинет.

– Все это просто отвратительно. Какая-то большая игра. Только посмотрите на себя – вы оба! – уставились на меня, как на дуру. Могу поспорить, он смеется сейчас надо мной, где бы он ни был, черт возьми! – кричит Молли за закрытой дверью. – Гарри, если ты не возьмешь дело в свои руки, то им займусь я. Я положу конец этому идиотизму, слышишь? Не позволю этому безумному старому козлу сеять раздор в семье, когда он даже не здесь, чтобы позлорадствовать. Аннабель, а ты – эй! Немедленно. Вернись. Назад.

Черт.

Прежде чем нажимаю на ручку двери, из кабинета выбегает Белла, чуть не сбивая меня с ног. Слезы сверкают в ее глазах, а выражение лица говорит о том, что она изо всех сил пытается сдержаться, и этот ее взгляд – как нож по сердцу.

Она качает головой.

– Нет, – шепчет она. – Не сейчас, Дрейк. Я просто… хочу побыть одна.

Челюсти сжимаются. Как бы я ни ненавидел этот факт, она мой начальник. Часть военной подготовки – подчинение приказам. Она уходит в гостиную, и мне приходится взять на себя ответственность. Я прохожу в кабинет.

– Мисс Рид просить вас уйти, – говорю я ее родителям, царапая каждым словом, как наждачной бумагой.

– Что? – переспрашивает ее мать, разворачиваясь. – Вы шутите?

Я не обращаю на нее никакого внимания и вместо этого смотрю на Гарри.

– Это собственность Беллы. Не ваша. И не моя. Поэтому я был бы очень признателен, если бы вы спасли нас обоих от неловкой ситуации и свалили отсюда.

Мужчина моргает. Затем медленно встает.

Дерьмо. Его лицо – ничего не выражающая маска. Я даже не могу сказать, то ли он готов броситься в бой, то ли отступить.

– Гарри? Сядь немедленно! – кричит Молли. – Нас и раньше никто не мог заставить уехать, и сейчас не сможет. До тех пор, пока этот ужасный человек не извинится.

– О, вы уезжаете, – говорю я. – Или я позвоню шерифу, чтобы он выдворил вас отсюда, как нарушителей границы частной собственности.

На лицо Гарри возвращается выражение загнанности. Он прекрасно осознает происходящее, и даже если часть меня ненавидит его так же сильно, как его чертову женушку, он более адекватный. Все же этот парень совершенно не похож на своего отца.

Неудивительно, что Джон не хотел, чтобы он крутился рядом, – что за нужда в пятидесятилетнем придурке, которому не хватает ни мозгов, ни яиц…

– Нам пора, Молли, – говорит он, подняв руки вверх. – Не нужно сцен.

На секунду Молли Рид выглядит так, будто вот-вот взорвется и разнесет все вокруг. Затем она хватает сумочку и мчится через всю комнату прямиком на меня.

– Позвоните шерифу?! Поверьте мне, мистер чужак, вы еще услышите от него пару ласковых. Старый армейский приятель, чтоб я сдохла!

Даже не затрудняю себя тем, чтобы проводить их до крыльца.

Молли с такой силой шарахает входной дверью, что становится понятно – до города они долетят в мгновенье ока. Возможно, обогнав Браяра по дороге.

У меня есть пара секунд, чтобы проанализировать крушение всех планов. Я надеялся, что будет время, чтобы выдавать Белле информацию небольшими порциями. Но встреча с родителями, которые уже о чем-то договариваются с Браяром, вынуждает меня поторопиться. Девушка в гостиной рассматривает висящую над камином картину. Это аэрофотоснимок ранчо, каждого акра поместья Ридов. Джон с такой гордостью рассказывал о том, что купил его всего за пятьдесят долларов, притом что изначальная цена была триста. Натуральный грабеж. Единственный раз, когда его деловая хватка дала маху. У меня так и не хватило смелости признаться ему, что продавец не вложил и двадцатки в эту фотографию, включая рамку: в наши дни большинство таких аэросъемок скачивают из «Гугла» бесплатно.

– Не могу, – тихо говорит Белла. – Я действительно думала, что у меня получится, но… это слишком.

Грусть в голосе, ее дрожащие плечи заставляют все тело напрячься. Это мой худший страх – прямо на глазах Белла теряет решимость. И я вдруг понимаю, почему Джон решил пойти именно этим путем, и соглашаюсь, что у него имелись причины.

– Послушай, милая, мы оба знали, что будет нелегко. Первые дни всегда самые непростые. Завтра мы сядем и снова все взвесим. У нас будет чуть больше времени, чтобы придумать, как нам избавиться от них.

– Нет, Дрейк, говорю тебе, я не могу. – Ее ладони закрывают лицо, словно пытаясь скрыть мокрые следы слез.

Черт бы все побрал!

– Возьми мою руку, – говорю я, шагая и предлагая ладонь. – Хочу тебе кое-что показать.

Она качает головой.

– У меня нет…

– Нет выбора? Чертовски верно. – Я хватаю ее за руку и осторожно тяну за собой, направляясь к лестнице.

Она даже не сопротивляется, но я все еще чертовски зол на всю эту ситуацию. В ярости из-за того, как с ней только что обращались, из-за того, что мог бы подумать об этом Джон, из-за того, что еле сдерживаю себя от желания схватить ее в охапку и утащить в комнату.

– Что ты делаешь? – спрашивает она, отшатываясь, когда я протискиваюсь мимо и открываю свой шкаф.

Отпустив ее руку, я открываю дверцу.

– Вот.

– Твой шкаф? – усмехается она в замешательстве. – Я видела все шкафы в этом доме. Там нет ничего нового, что ты мог бы мне… Ох. Ого.

Внимательно приглядевшись, она наконец осознает, что видит перед собой.

Я отодвигаю свою одежду в сторону, чтобы открыть доступ к оружейному сейфу в человеческий рост.

– Этого здесь никогда не было, – говорит она.

– Он встроен в стену между этим шкафом и шкафом с другой стороны. – Я набираю код и распахиваю дверцу.

Сейф забит моим арсеналом, включая тот самый пистолет, который я забыл на стрельбище и за которым пришлось отлучиться вчера. С верхней полки я вытаскиваю стопку папок с файлами. Положив их на кровать, открываю самую толстую.

– Те статьи, которые тебе дал Браяр, чушь собачья. Вот что на самом деле скрывается под вывеской «Юпитер Ойл». Взгляни. Трубопроводы проложены без соблюдения соответствующих стандартов, куча судебных исков за несоблюдение охраны труда, жуткая текучка кадров, взятки политикам и продажным СМИ.

Она берет в руки верхний лист и хмурится. Это краткое описание, в котором в двух словах изложено все собранное в папку, отчет, написанный самим Джоном.

– Твой дед наблюдал за «Юпитер Ойл» долгие годы, еще до того, как они появились в Дакоте.

– Господи боже. Это из-за того, что они хотели купить его предприятие? – спрашивает она, в ее огромных зеленых глазах светится вопрос.

– Нет, ему было плевать на это. – Я указываю на папку. – Он делал это, потому что негодяи, заработавшие столь дурную славу, бросали тень на весь нефтяной бизнес.

Делаю паузу, спрашивая себя, сколько можно рассказать ей сейчас. А затем вспоминаю ее родителей.

– Но если ты хочешь услышать всю правду, то у меня есть кое-что похуже, такое, о чем не знал даже Джон.

Рыча, я отодвигаю верхнюю папку и открываю вторую, данные для которой собирал еще до знакомства с Джоном. Никто не знает почему, а я не собираюсь объяснять.

Белла хмурится, разглядывая фотографии.

– Кто все эти женщины?

– Девушки из резерваций, пропавшие без вести. Эта территория практически государство в государстве, но их правоохранительные органы не всегда располагают таким же количеством сотрудников, как Федеральное бюро. И такие происшествия слишком часто остаются нерасследованными.

– Хм, кажется, я слышала об этом раньше по телевизору или где-то еще… слышала, что отсутствует статистика по пропавшим женщинам из коренных американцев.

Я раскладываю фото веером, слишком много, чтобы сосчитать их. Грудь обжигает приливом ярости.

– И знаешь что? Каждый раз, когда «Юпитер Ойл» появляется в какой-либо резервации или поблизости, подобные случаи множатся. Когда-то я думал, что это просто совпадение, полагал, что гоняюсь за призраками. Но, черт! Я не ошибаюсь. Все ясно как божий день.

– Святые небеса, Дрейк, я… Я даже не знаю, что сказать. Что будем делать?

Есть у меня пара идей, но я не успеваю их озвучить – мой телефон звонит так громко, что мы вдвоем чуть не подпрыгиваем.

Достаю его из кармана. Шеридан.

– Да? – говорю я, отходя в дальний угол комнаты, чтобы хоть немного уединиться.

– Привет, Дрейк, это Рейнольд. Я получил документы и подшил их все.

Черт побери, сейчас не время обсуждать это.

– Понял, – коротко отвечаю, скрывая настоящие мысли. – Спасибо, что держишь в курсе. Я сейчас немного занят.

– А, не говори ни слова. Полагаю, Аннабель где-то рядом? – спрашивает Шеридан.

Бросаю взгляд на кровать, сидя на которой она просматривает файлы. К счастью, она настолько поглощена ими, что не обращает внимания на разговор.

– Да. – Я иду в зал, чтобы девушка наверняка не услышала ничего из того, что говорит адвокат.

– Ну, тогда буду краток. Я получил записку. Тебя удивляет, что Джон никогда не рассказывал ей о брачном договоре или о соглашении об опеке? Если бы ее родители знали, они бы исказили все, чтобы настроить Беллу против деда. Гарантирую, что они рассмотрели и такой вариант, но поняли, что это может иметь неприятные последствия для них самих. Джон подстраховался по всем пунктам. Я оформлял все те документы. Они бы не получили ни копейки, если бы забрали у него Аннабель навсегда.

Не сомневаюсь. В его словах есть смысл, но все же я ненавижу тот факт, что Джон не упомянул об этом.

– Уверен, девочка была в шоке, – продолжает он. – Джон знал, что делает. Теперь тебе просто нужно убедить ее, не напугав беднягу до полусмерти.

Он делает паузу, но я никак не комментирую его слова.

– Дрейк? Знает ли она остальное? – спрашивает он, явно имея в виду брак.

– Пока нет.

Его вздох эхом звучит в трубке.

– Ну, все уже сделано. У тебя есть экземпляры. Звони, если понадобится моя помощь.

– Спасибо. Береги себя. – Я отключаю телефон и возвращаюсь в комнату. Когда замечаю, что именно держит Белла, сердце готово остановиться.

Твою мать!

У нее в руках красная папка с файлами. Та самая, которую я специально оставил в сейфе. Документы, о которых только что упомянул адвокат.

Почему, черт возьми, я не закрыл дверцу?

Белла медленно поднимает на меня наполненный яростью взгляд, пронзающий меня, как кинжалом.

– А вот и ты. Ну наконец-то. Не хочешь объяснить, какого черта все это значит?