Текст книги "Взлёт"

5

Терраса – одно из самых любимых моих мест в доме. Свернувшись в старом плетеном кресле и укрывшись одеялом, я обожала любоваться видами, открывающимися оттуда.

Сегодня ночью все изменилось. Смотреть, как парня, с которым ты надеялась целоваться каждую ночь до потери сознания, заковывают в наручники, как следом за ним идут – точнее, ковыляют, так как Джуд отлично их отделал, – еще трое, как дотлевает то, что еще оставалось от собачьего вольера, – это, знаете ли, опрокидывает всю сложившуюся картину мира.

Скорая давно уехала, кроме нескольких синяков и ссадин, врачи ничего у меня не нашли. Родители проснулись только тогда, когда к дому, ревя сиренами, подлетели еще три полицейские машины. Мама никак не могла проснуться после двойной дозы снотворного, а отец, когда узнал, что случилось, впал в такое состояние, что ему пришлось вколоть успокоительное. Так что теперь родители сидели в разных концах плетеного диванчика, отодвинувшись друг от друга насколько возможно, их потускневшие глаза метались между пляжем, мной и полицейскими, словно ни мама, ни папа никак не могли решить, реальность это или все-таки сон.

– Мистер и миссис Ларсон? – Офицер Мёрфи постучался, прежде чем войти на террасу. – Мы всё закончили. Вот моя визитка, если у вас появятся какие-либо вопросы. – Он вложил карточку в мамину руку и обвел нас троих таким взглядом, словно семейка Ларсонов – самое печальное, что ему довелось увидеть этой ночью. Очень может быть, что он не ошибся. – Но я в любом случае буду держать вас в курсе. Люси, – коп перевел глаза на меня, – с утра тебе нужно первым делом прийти к нам в участок и дать показания. За тобой прислать патрульную машину, или на своей доедешь?

– На своей доеду, – ответила я. Мои руки не переставая наглаживали Рэмбо – пес свернулся калачиком у меня на коленях и явно намеревался остаться тут надолго.

Легко улыбнувшись мне, офицер присел рядом.

– Ты в порядке, Люси? – Он накрыл мою руку ладонью. – Может, тебе чего-нибудь принести? – Мёрфи изучающе разглядывал родителей, словно не понимал и не мог смириться, почему они держатся от меня в отдалении.

– Да. – Я старалась не оглядываться на патрульные машины – в окне одной из них виднелась голова в вязаной шапке. – Я в порядке.

– Хорошо. – Коп поднялся. – Тогда увидимся утром.

– Офицер? – Мама скрипуче прокашлялась – должно быть, побочка от снотворного. – Просто чтобы внести ясность: мистер Райдер не живет в соседнем доме?

– Нет, миссис Ларсон. Если не считать нескольких ночей незаконного проживания в лодочном сарае.

– Незаконного проживания? – переспросила она, словно никогда не слышала ничего подобного.

– На моем профессиональном языке это называется взлом и проникновение, – объяснил Мёрфи. – В случае с Джудом Райдером – неоднократное.

– Так его не в первый раз арестовывают? – Мама не сводила с меня глаз.

Коп хмыкнул.

– Далеко не в первый. Джуда и остальных троих мы знаем еще с тех пор, как они в школу ходили. Паршивые отморозки, все четверо. Родители молятся, чтобы их дочерям никогда не довелось повстречаться с такими парнями. Потому что потом эти парни вырастают в мужчин, которые всю свою жизнь проводят в тюрьме.

Мама вздыхала, качала головой, слушая офицера, а папа, как всегда, наслаждался красотами своей придуманной страны.

– Но Джуд спас меня от тех троих, – возразила я сама не зная зачем. Меня предали, мне лгали, меня обвели вокруг пальца. Но, хотя все было против Джуда, отчего-то я чувствовала, что должна за него вступиться. – Страшно подумать, что бы они со мной сделали, если бы он не вмешался.

Я попыталась перехватить мамин взгляд, убедить ее глазами, что Джуд – единственный, кто вступился за меня, пока родители безмятежно дрыхли, одуренные каждый своим снотворным.

– Не стану спорить с тобой, Люси, но за все годы общения с Джудом Райдером я ни разу не видел, чтобы он заботился о ком-то еще, кроме себя. – Мёрфи сочувствующе мне улыбнулся. – Такие парни, как он, в принципе способны думать только о себе.

– Я в это не верю.

– Знаю, Люси. Знаю, что не веришь. – Офицер поднялся, открыл дверь. – При всех его способностях Джуд никогда не стал бы таким успешным рецидивистом, если б не был таким очаровательным манипулятором. И вот что я тебе скажу. Когда его снова выпустят – в ближайшие три недели, но, скорее всего, через несколько дней, – дай мне знать, если снова о нем услышишь или увидишь его, хорошо? Если он позвонит и будет извиняться или просить прощения, да, черт возьми, даже чтобы сказать «привет», дай мне знать, и я немедленно возьму назад свои слова, что его не волнует никто, кроме себя самого. Но если он промолчит, пожалуйста, сделай мне одолжение и забудь, что ты вообще была знакома с Джудом Райдером.

Я не знала, как ответить – то ли кивнуть, то ли помотать головой, – но в одном офицер Мёрфи был прав. Ни через несколько дней, ни через несколько недель мне никто не позвонит.

6

Первый день в новой школе. Выпускной класс. Как же ошибаются те, кто говорят, что ада не существует!

Школа Сауспойнт-Хай представляла собой все то, что, как я думала, бывает исключительно в реалити-шоу. Девчонки раза в два красивее среднестатистических, парни выглядят так взросло, что смахивают на учащихся колледжа, так называемых ботанов валяют в мусорных баках, несколько учительниц не стесняясь вешаются на собственных учеников, и на переменах я не меньше десяти раз заметила, как торгуют наркотой. А еще даже не середина дня.

Учитель английского диктовал нам учебный план семестра – книги, которые в него входили, я прочла еще в седьмом классе, – когда, словно воздушная тревога, прозвенел звонок. Мне объяснили, что, как новенькой, мне стоит сесть за парту у самой двери. А я-то еще посчитала это вежливостью! Теперь-то я поняла, как ошибалась, – у двери здешний звонок бил по ушам, как кувалда.

Как и на трех предыдущих уроках, все лишь закатывали глаза при виде меня и хихикали. Либо я слечу с катушек, либо мне придется закупаться тоннами ибупрофена и принимать его каждые четыре часа до третьего июня, до выпуска. И да, обратный отсчет у меня уже пошел.

– Стало быть, ты и есть та новенькая, на которую парни уже делают ставки.

Девушка явно обращалась ко мне. Она была великолепно одета и красива сама по себе, и это все настолько бросалось в глаза, что мне на ум невольно пришло слово «показуха» – подходящее для описания таких, как эта незнакомка.

– Кажется, Люк Моррисон тоже в это вписался. Типа, кто же поимеет ее первой?

– Прости, что?

Я старалась вести себя максимально дружелюбно, учитывая, что пока у меня тут нет ни одного друга, но если они думают, что я перевернусь на спину и подставлю живот, так не на ту напали.

Показушница, видимо, быстро сообразила, что я не собираюсь становиться ее личным ковриком, о который можно вытирать грязь со шпилек, она улыбнулась и махнула рукой.

– Не стоит позволять здешним самцам говорить или делать что-то, что может тебя расстроить. Знаю, принято считать, что они произошли от обезьян, но, по-моему, это просто оскорбление самих обезьян.

– Ла-адно, – пробормотала я, вешая сумку с учебниками на плечо.

– Я Тейлор. – Девушка затеребила локон, и парень, проходивший мимо, толкнул ее и окинул взглядом, которому место скорее в кровати, но никак не в школе.

– Я Люси.

Неужели я только что обзавелась первым другом в чертовом Сауспойнте? Или этот «друг» из тех, кто предпочитает, как говорится, держать друзей близко, а врагов еще ближе?

– Что ты делаешь на большой перемене, Люси? – полюбопытствовала Тейлор, хватая меня под руку и утягивая в сторону двери. Но ответить мне не дали. – На обеде ты должна сесть со мной и моими девчонками. И ответ «нет» не принимается.

Она волочила меня за собой и не переставая трещала, демонстрируя свою стервозность. Клянусь, все головы поворачивались вслед, когда она дефилировала, качая бедрами, словно не по школьному коридору шла, а по подиуму. Ей подмигивали, свистели, на нее пялились. Девчонки делали вид, что в упор не замечают Тейлор, но я то и дело ловила злобные взгляды и вспыхивающие яростью глаза.

– Мм… Спасибо.

Не знаю, стоило ли ее за это благодарить. Но, как часто бывало в таких ситуациях, я невольно задумалась о брате – вот у него заводить друзей получалось удивительно естественно и легко. У меня с этим дела обстояли неважно, и Сауспойнт-Хай исключением, похоже, не станет.

– Первое впечатление – всё, второе – ничто, – заявила Тейлор, когда мы вошли в столовую. Та же реакция, что и в коридоре. Как бы Тейлор этого ни добивалась, результат мощный. – Главное – устранить последствия, ну, думаю, все будет нормально, если правильно себя повести.

Голова у меня пошла кругом.

– Устранить последствия? Ты имеешь в виду, что парни уже делают ставки, кто первым меня поимеет, или кто быстрее, или кто сильнее, или что?

Мда, сколько новых знаний, оказывается, дает школа…

– Парни? Да нет, конечно. – Тейлор помахала кому-то за столиком в дальнем углу. – Если б они, это был бы лучший на свете комплимент тебе. Нет, это девчонки, точнее, девушки тех самых парней делают на тебя ставки. К тому же твой прикид не особо противоречит образу потаскушки.

Я непонимающе сморщила нос. Эта девушка говорила на языке, который я не до конца понимала, и только что обхаяла мой наряд. Юбка, может, и коротковата, но кардиган и балетки, как по мне, сильно понижают градус.

– На тебя развернули наступление, и довольно мощное.

– Вот как?

Теперь я уже сомневалась, что косые взгляды целились именно в Тейлор. Вот и брюнетка по соседству – она точно забыла золотое правило «лучше меньше, да лучше», когда глаза красила, – злобно косилась в мою сторону, повиснув на руке какого-то парня.

Тейлор пожала плечами:

– Тебя обозвали шлюхой. Я уже видела это как минимум на двух зеркалах в туалетах – прошлогодней помадой написали, чтоб не жалко было, – и раз пятьдесят точно слышала шепот в коридорах.

Можно ли ненавидеть школу сильнее, чем уже ее ненавидишь? О да, ответ всегда будет да.

– Фан, блин, тастика, – отозвалась я, расправив плечи. – И что же я такого сделала – или не сделала, – что придурки из Сауспойнт-Хай спорят, кто быстрее меня завалит, а их девушки называют меня шлюхой? Чем заслужила столь высокую честь?

Конечно, я в курсе, что мир вообще-то несправедлив. Не все в нем имеет смысл, не все подчиняется логике и гармонии, но хотелось знать причину, почему мир такой отстой, если эта причина вообще была.

– Вот…

Тейлор остановилась (и я вместе с ней) и развернула меня, так что мы обе смотрели теперь на очередь у стойки. Дыхание у меня сбилось, застряло в легких, а следом накрыло головокружение.

– …чем.

Джуд. Он подтолкнул поднос вдоль стойки, повернулся – и мгновенно нашел меня взглядом, словно точно знал, где я стою. Его губы изогнулись в легком намеке на улыбку, и я почувствовала, что мой мир выходит из-под контроля.

– По твоей глупой улыбке я прихожу к выводу, что слухи таки верны.

Тейлор попыталась развернуть меня обратно, но я не двигалась – не могла двигаться под изучающим взглядом Джуда.

– Правило номер один в Сауспойнт-Хай: если хочешь, чтобы твоя репутация не пострадала или хотя бы не сильно запачкалась, ни за что на свете не смотри на таких парней, как Джуд Райдер, не разговаривай с такими парнями, как Джуд Райдер, и, упаси боже, не встречайся с такими парнями, как Джуд Райдер.

Поставив поднос на стол, Джуд направился ко мне, прокладывая себе дорогу через толпу. При его приближении все старались отодвинуться подальше и тянули за собой друзей, которые его еще не заметили. Народ старался не соприкасаться с Джудом.

– Это он к нам идет? – Голос Тейлор звучал так, словно надвигался конец света.

– Ну да. – Мне это не показалось чем-то из ряда вон выходящим.

Новая знакомая покачала головой, словно сетуя на мою безмозглость.

– Джуд никогда не станет бегать за девушками. Это они за ним бегают.

Настала моя очередь пожимать плечами:

– Он просто идет поздороваться.

– Точняк. Джуд никогда ни к кому не подходит и ни с кем не здоровается, – закатив глаза, возразила Тейлор. – И я повторяю: он не бегает ни за кем, это другие за ним бегают.

Казалось, все взгляды прикованы ко мне и Джуду. Похоже, прямо сейчас в столовой разворачивалась величайшая драма школы Сауспойнт-Хай.

– Ах да, ты же сказала, что, если девушке не плевать на свою репутацию, она не станет тусить с такими, как Джуд. Не поэтому ли меня записали в шлюхи, что нарушила это священное правило? Но как быть с презумпцией невиновности? Или населению Сауспойнт-Хай эта штука не знакома, а?

– А ты не заметила, – Тейлор беспокойно оглянулась на Джуда, и я мстительно ощутила себя хозяйкой положения, – что с парнями вроде Джуда девушке становится просто плевать на свою репутацию?

Кажется, это был риторический вопрос. Во всяком случае, подходящего ответа мне в голову не пришло, так что я вырвала руку из ее хватки и пошла к Джуду.

– Ты что делаешь? – крикнула Тейлор мне в спину.

– Иду поздороваться.

– Не смей, – прошипела она, нагнав меня и схватив за руку.

Не знаю, под кайфом ли эта девчонка или, наоборот, забыла принять очередную дозу, но она уже начинала меня бесить.

– Послушай, Тейлор. – Я повернулась к ней. – Если оттого, что я с кем-то поздороваюсь, моя репутация упадет ниже плинтуса, – что ж, так тому и быть.

Я выдернула руку и отвернулась, успев заметить оскорбленное выражение на лице Тейлор. Вот и завела друга.

– Привет, Люс.

Волоски у меня на затылке встали дыбом от его голоса.

– Привет, Джуд.

Я старалась держать себя в руках, но получалось не очень. Джуд улыбался так, словно наша встреча – лучшее, что случилось с ним за неделю, и кроме свежего шрама, пересекавшего бровь, в нем ничего не изменилось: темная одежда, темная шапка, темные секреты.

– Не ждал тебя тут увидеть. – Он засунул руки в карманы.

– Серьезно? – Я старалась вести себя так, словно мы оказались не на сцене и за нами не наблюдают десятки зрителей. – Я вот тоже не ждала, особенно учитывая, что в последний раз видела тебя в полицейской машине и в наручниках.

Лицо Джуда дернулось, он потер затылок.

– Да, и об этом. Полагаю, мне нужно кое-что объяснить.

– Кое-что? Я бы сказала, тебе кучу всего нужно объяснить.

– Да, я знаю. – Он помрачнел. – Знаю.

– Так когда тебя выпустили? – негромко спросила я, окинув столовую быстрым взглядом.

– Да все нормально. Все уже и так знают… – Джуд вдруг заорал, – …какой я чмошный СУКИН СЫН! – Его голос громом прокатился по столовой, отразился от стен, сопровождаемый хором ложек, застучавших о тарелки. – Пару недель назад, – закончил он нормальным тоном, слегка пожав плечом.

Я старалась не вести себя так, словно меня кинули, и не устраивать скандал.

– А позвонить ты, конечно, не мог?

– Конечно мог, Люс. – В голосе Джуда зазвучало напряжение.

– Но не позвонил.

– Тебе правда нужен ответ или ты просто придумываешь, как заставить меня чувствовать себя еще паршивее, чем сейчас?

– Это тебе-то паршиво? – Я приблизилась к нему еще на шаг. – Тебе паршиво? Я чуть не лишилась половины волос, и все по милости твоих приятелей, которых я бы и знать не знала, если б не ты. Из моей собаки едва не сделали шашлык. Я официально объявлена почетной шлюхой Сауспойнт-Хай, потому что каким-то образом, фиг знает как, все узнали, что мы с тобой знакомы, а это автоматически означает, что я сплю с тобой по воскресеньям. В шести разных позах.

Угу, я все-таки устроила зрителям именно то, чего они так ждали, – чертово шоу.

– Вот тебе и ответ. – Джуд сжал челюсти. – Вот почему я не позвонил. Вот почему я не появился у тебя на пороге сразу же, как меня выпустили из тюряги, хотя мне очень хотелось. Я ходячая раковая опухоль, Люс. Но не такая, которую можно убить радиацией. Такая, которая в конце концов сама убивает тебя.

Я успела ухватить в его глазах уязвимость, но уже в следующее мгновение она исчезла.

Ну хватит. Я была слишком зла – или мне было слишком больно, – чтобы позволить всем и дальше на меня пялиться.

– Что ж, спасибо и на этом. Всего тебе хорошего.

Наверное, это был самый трудный поступок в моей жизни: под изумленными взглядами со всех сторон я повернулась и ушла.

Я не знала, куда идти, но и не могла в злости наворачивать круги по столовой, если не хотела, чтобы к списку моих проблем добавился еще и пункт «психически ненормальная». Так что, засунув подальше гордость и держа при себе мнение, что Тейлор – едва ли не лучший манипулятор в мире, я притащила свою задницу обратно к ее столику.

– Не ожидала, что ты снова сюда явишься. – Тейлор хрумкнула морковной палочкой и посмотрела на меня таким тяжелым взглядом, что кого другого, наверное, уже расплющило бы.

– Это еще почему? – отозвалась я так беспечно, как только могла. – Я же сказала, что просто хотела поздороваться со старым другом.

– Ну, тогда это было просто адское «здравствуй», – ехидно заметила Тейлор и глотнула диетической колы.

Девчонки за столиком – не всем так повезло с генами, как ей, но все-таки достаточно симпатичные, – зафыркали, уткнув в свои баночки с колой выправленные пластикой носы.

– Нет, Тейлор. Если это что-то и было… – я вытянула из-под стола стул и села – обойдусь без приглашения, – …то это было просто адское «прощай».

– Что-то не похоже, – пробормотала она, посмотрев мне за плечо.

Я обернулась. Джуд стоял на том же месте и пристально наблюдал за мной. Да какое там, пялился на меня, словно ему пофиг, кто там что о нем подумает. Вновь повернувшись к Тейлор, я напустила на себя самый невинный вид.

– Ах, Тейлор, уверена, уж кому-кому, а тебе-то известно, что внешность бывает обманчива. – Достала из сумки яблоко и вонзилась в него зубами, попутно с вызовом улыбнувшись новой знакомой. Она подалась вперед.

– В смысле?

Некоторых людей злить не стоило, я это знала. Но я достаточно умела разбираться в людях, чтобы распознать мелких подлецов, когда они мне попадались, а эта цыпочка была королевой мелочности и ограниченности.

– Ну вот взять тебя, например. Или какую другую, довольно обычную, но благодаря чудесам хирургии… – над столом пронесся дружный вздох, – …такую красивую и гламурненькую… – Я чувствовала, что меня несет, и знала, что Тейлор тоже это видит. – Ну так вот, разве ж подумаешь, что за такой внешностью может прятаться такая невыносимая, неприятная, вые…

– Здравствуйте, девушки, – перебил меня какой-то парень, остановившийся возле соседнего стула. – Здесь свободно?

Я не ответила. Потянувшись за бутылкой воды в сумке, успела разглядеть незнакомца. Улыбка чересчур яркая, волосы чересчур светлые, загар чересчур ненастоящий, рубашка чересчур отглаженная. Красивый сладенькой ванильной красотой – и определенно не в моем вкусе.

– Должно быть, ты та самая девушка, о которой все говорят, – сказал он, садясь рядом.

Над столом запорхали смешки и хихиканье. Лицо парня вспыхнуло, когда он осознал свою ошибку.

– Я хотел сказать, все говорят о тебе в том смысле, что ты новенькая, – пояснил он.

Фырканье и смех стали только громче.

– Ну да, конечно, именно это ты и имел в виду. – Тейлор едва сдерживала хохот.

Парень покосился на нее, всем видом прося дать ему передышку. Потом придвинул свой стул ближе ко мне.

– Я Сойер. – Он расплылся в искусственно-белоснежной идеальной улыбке. – Сойер Даймонд.

О боже, у него и имя… дурацкое. Если отец узнает, что в одной школе со мной учится парень по фамилии Даймонд, он мне плешь проест и сделает все, чтобы нас поженить. Ведь тогда его Люси в небесах станет… Люси Даймонд[8]8
  Игра слов. Diamond означает «алмаз». В оригинале песни «Битлз» фраза звучит как «Люси в небесах с алмазами» (Lucy in the Sky with Diamonds).


[Закрыть].

– Люси, – сказала я, глотая воду из бутылки и напоминая себе, что выводы, сделанные в горячке злости, – не шибко хорошая идея. В следующий раз, когда мне понадобится от кого-то смыться, я лучше наверну миллион кругов по столовой, чем снова сяду за этот столик.

– Люси, – повторил он, доставая из ланчбокса сэндвич. – Красивое имя для красивой девушки.

Я уже собиралась закатить глаза, когда почувствовала, что над нами кто-то навис.

– Ты занял мое место, Даймонд.

Оглядываться не нужно было, я и так знала, кто это.

– Не знал, что здесь занято. – Сойер вдруг сник, сгорбился.

– Ошибся, значит. – Джуд мертвой хваткой вцепился в спинку Сойерова стула. – Ты вообще по жизни часто лажаешь, да?

Блондин поднялся на ноги, повернулся к Джуду и скрестил руки. В росте Сойер ему уступал, но не намного, однако фигурой даже близко на Джуда не походил.

– Отвали, Райдер.

Джуд с вызовом поглядел на Сойера:

– Может, это тебе стоит оставить ее в покое, а?

Я вдруг почувствовала, что ко всем моим приключениям, которые бывают только в реалити-шоу, сейчас добавится дебош в школьной столовке, но как бы я ни злилась на Джуда и наши несостоявшиеся отношения, я не смогла бы еще раз вынести картину, как его в наручниках сажают в полицейскую машину. Вскочив с места, я встала между ними.

– Я ухожу. Можешь занять мое место, если хочешь.

В глаза Джуду я не смотрела. Не хотелось напоминать себе, от чего я отвернулась. Не произнеся больше ни слова, я выбежала из столовой.

Я понятия не имела, можно ли перейти на домашнее обучение, но если б это было возможно, я бы вкалывала по десять часов в день без выходных, без перерывов на еду и душ, если б был хоть мизерный шанс, что я никогда больше не вернусь в отстойную клоаку под названием Сауспойнт-Хай.

Я бежала по школе, лавируя между учениками, и остановилась, только когда оказалась в совершенно пустом коридор. Нырнула в нишу, заставленную шкафчиками, забилась в угол, подтянув колени и положив на них голову. Ужасно хотелось разрыдаться в голос. Хотелось дать волю слезам, которые я столько лет сдерживала, не позволяя им пролиться, – но как раз сейчас что-то не давало мне расплакаться. Какой-то блок внутри не давал мне освободиться именно тогда, когда я в этом больше всего нуждалась.

– Твою мать, – пробормотала я и со всей силы врезала кулаком по стене.

– Люс?

Только этого не хватало. Нет, именно этого мне сейчас и не хватало.

– Как ты меня нашел? – Я все еще прятала лицо в коленях, и слова прозвучали глухо.

– Легко. – Джуд сел рядом со мной. – Где громче ругаются, туда и шел.

Я засмеялась. Получилось вымученно и тяжело. У меня случались подобные срывы в моменты, когда нужно было заплакать, но не получалось. Обычно мне удавалось прятать свою беззащитность и грустное прошлое за самоуверенностью и сдержанностью. Но иногда мне напоминали, какая я на самом деле хрупкая. И как легко можно пробить мою якобы толстую кожу – достаточно сказать правильные слова.

Так я и сидела там рядом с парнем, которого можно было определить одним-единственным словом «катастрофа» и который, если я пущу его в свою жизнь, может превратить меня в эмоциональную развалину. Он придвинулся ко мне еще ближе, обнял меня за шею и прижал к себе. Мне, наверное, стоило сопротивляться, хотя бы для видимости, учитывая, что я до сих пор ничего не знала ни о прошлом Джуда, ни о его настоящем. Но сопротивляться я, конечно же, не могла.

– Ну? – пробормотал он, уткнувшись лицом в мои волосы.

– Что «ну»? – отозвалась я, заметив, что мимо нас прошла группа парней. Они молчали, чтобы Джуд их не обнаружил, но яростно пихали друг друга локтями. Подозреваю, что, если еще немного посидеть тут, прижавшись к Джуду, мою в хлам растоптанную репутацию можно будет отнести на помойку.

– Время объяснений, – произнес он так, словно у него не было другого выбора.

Время объяснений. Лучше сейчас, чем позже, хотя раньше было бы лучше, чем сейчас. И я знала, что на этот раз получу от Джуда все, что смогу.

– Спрашивай, как будешь готова.

Из головы выдуло все мысли. Словно ни мои вопросы, ни его ответы уже не смогли бы ничего изменить. Чистейшее безумие для девушки, если речь идет о чувствах к кому-то вроде Джуда. Как будто я и без того не убедилась, что совершенно поехала крышей.

– Ну давай же. – Он ткнул меня локтем в бок. – Можешь спрашивать о чем угодно, и я либо отвечу честно, либо не стану отвечать.

Я улыбнулась, уткнувшись лицом в его рубашку.

– Надо же, какая откровенность.

– У нас всего несколько минут до звонка, так что давай начинай. Мне-то плевать, но, полагаю, ты не захочешь опаздывать на урок.

Вообще-то, опозданий на моем веку было немало. В своей предыдущей пуританской частной школе, где учились исключительно отпрыски голубых кровей, я была кем-то вроде бунтаря: носила мини-юбки, слишком ярко красила губы и даже прогуливала уроки – просто так. А здесь, среди варваров и невеж, мои якобы бунтарские выходки, наоборот, чуть ли не возводили меня в ранг святых.

Ой, стоп. Совсем забыла, меня же окрестили шлюхой!

Джуд снова меня толкнул, и я наконец набросилась на него с вопросами, не особо заботясь о деликатности.

– Ты уже попадал в тюрьму.

Да, это не вопрос. Я и так знала, но мне требовалось подтверждение.

– Угу. – Коротко и ясно.

– Сколько раз?

– То ли одиннадцать, то ли двенадцать. Я сбился со счета.

Ух ты. Я, конечно, знала, что Джуд не дружит с копами, но не подозревала насколько.

– За что? – Я старалась, чтобы голос звучал ровно.

У меня дернулась голова – это Джуд пожал плечами.

– В основном за драки. Один раз с дурью на кармане попался.

О черт.

– Ты кололся?

Наверное, это неправильно – молиться, чтобы он продавал наркотики другим, да?

– Нет. Пытался торговать. В тринадцать я был глупым и жадным сукиным сыном. Ничего не получилось, и я завязал. Уже четыре года как.

– Тех троих парней ты, видимо, знаешь, потому что вы живете в одном доме?

С того утра после пожара, рассказав все полицейским, я больше не поднимала эту тему. Старалась даже не думать о трех придурках, но очень хотела проникнуть за запертую дверь, чтобы понять, что за человек Джуд Райдер. И почувствовала, как он напрягся. Потянулся к шапке, пониже надвинул ее на лоб.

– Угу.

– А дядя Джо? Он там всем заправляет, да?

Джуд рассмеялся низким, на одной ноте смехом.

– Если ты о том, чтобы нежить свою толстую задницу на диване, пока на тебя впахивают несколько десятков детей, – то да, это его работа.

– Сколько уже ты там живешь?

Выпрямившись, я поглядела на Джуда, но он был не здесь. Где-то в другом месте. В очень темном месте. А в следующее мгновение вздрогнул, словно кто-то неожиданно включил свет. Покрутил головой, кашлянул.

– Копы разве не рассказали? – Джуд дернул челюстью. – Обычно их хлебом не корми – дай повод сообщить, сколько раз я облажался.

Я вступила на минное поле. Приходилось двигаться на цыпочках, и я понятия не имела, насколько далеко смогу зайти, прежде чем рванет.

– Надеялась от тебя услышать. Но кто-то, кажется, забыл мой номер. И адрес. – Я улыбнулась, и Джуд наконец-то смягчился.

– Пять лет.

– И тебе нравится?

– Ну так, нормально. – Еще один короткий ответ обо всем и ни о чем.

– Зачем же ты туда переехал?

Я задавала все эти вопросы от отчаяния – ведь такого шанса может больше не быть! – и нервно ерзала, не уверенная, что Джуд станет отвечать.

– Мама нас бросила. Отец попал в тюрьму.

– Прости, – прошептала я. Господи, да я распоследняя свинья, раз думала о нем так плохо. – Отца скоро выпустят?

– Неа.

Я ждала, что стена напротив нас вспыхнет пламенем – так сосредоточенно он буравил ее взглядом.

– За что он попал в тюрьму?

– За преступление, для которого и были придуманы тюрьмы.

Спину защекотало холодом.

– А мама? Почему она вас бросила?

– Потому что терпеть не могла быть женой и еще больше – матерью. – Джуд сощурился, в уголках глаз собрались морщинки. – Потому что была эгоисткой и хотела свободы и потому что не имела никакого понятия о преданности.

Взяв его за руку, я переплела наши пальцы.

– Как думаешь, она когда-нибудь вернется?

Джуд фыркнул:

– Неа. Она давно уехала. Хотя оставила мне прощальный подарок, вот, погляди. – Он вытащил из заднего кармана ветхую бумажку. – Вот это и еще дурацкая старая шапка у меня на голове. Она связала ее сама, и получилось на три размера больше, чем надо.

Я колебалась, читать ли записку его мамы. Но Джуд вложил ее мне в руки, и я не смогла сказать «нет». Глубоко вздохнув, я развернула листок.

– Но это же слова из «Hey, Jude», – озадаченно пробормотала я.

– Так и есть. – Голос Джуда прозвучал сухо и жестко.

– И это она оставила тебе перед отъездом?

– Не совсем. Она оставила ее на тумбочке, перед тем как смыться из дому посреди ночи. Но вообще – да, ей хватило заботливости, чтобы написать мне на прощание слова какой-то вшивой песни. Даже не приписала «я тебя люблю» или «всегда твоя, мама». Здорово, да?

Снова свернув записку, я протянула ее Джуду.

– Зачем ты носишь ее с собой?

– Вообще-то, не ношу. Держу в рамочке у кровати. А сегодня утром поддался слабости и сунул в карман.

– Ты держишь мамину записку на тумбочке у кровати? – переспросила я. Кажется, от моего сердца оторвался кусочек.

– Чтобы видеть ее перед собой каждый день. – У него на скулах заходили желваки.

– И вспоминать маму?

Он еще сильнее сжал челюсти.

– И напоминать себе, что бывает, если позволяешь себе кого-то любить. – Убрав записку обратно в карман, он откинул голову назад и стукнулся теменем о шкафчик.

Наверное, это самое печальное, что я слышала в своей жизни.

– А шапка? – Теперь я понимала, почему она так потерта и изношена, – Джуд почти не снимал ее последние пять лет.

Он сдвинул ее на самые брови.

– По той же причине.

– Да уж, такое кого угодно вгонит в депрессию. – Я ломала голову, как бы сменить тему. – А братья или сестры у тебя есть?

Джуд помотал головой:

– Нет. Я один. Слава богу, дорогие мамочка с папочкой остановились на одном ребенке. А у тебя?

Я застыла. Это не тот закоулок, куда бы мне хотелось завести разговор. Я пока не была готова рассказать Джуду о своем прошлом, несмотря на то что он поделился своим. Мне нравилось считать себя открытой книгой. Именно такое впечатление я хотела производить на людей. Другое дело, что на самом деле ничего подобного не было. Если я и книга, то закрытая, причем так давно, что, если б кому-то удалось поднять обложку, то повисло бы целое облако пыли.

– У меня был старший брат.

– Был?

Я закрыла глаза.

– Он умер несколько лет назад.

Джуд помолчал.

– Что с ним случилось?

Я прикусила губу.

– Я пока не готова снова в это погружаться, – ответила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. – Особенно учитывая твою историю. Потолок достигнут, еще большего уныния я не вынесу. – Я попыталась улыбнуться, но вышло так себе.

– Прости, Люс. Иногда жизнь – такое дерьмо… – Джуд крепче прижал меня к себе. – Уверен, он был отличным парнем.

– Лучшим на свете. – Я разглядывала его лицо. – А знаешь, иногда ты мне его чем-то напоминаешь.

Он улыбнулся:

– Тогда он был просто потрясным чуваком.

На этот раз улыбка получилась и у меня:

– Так и есть.

– Теперь, раз мы временно покончили с нашим хреновым прошлым, есть ли еще вопросы, которые тебе не терпится задать? – В голосе Джуда звучала надежда – скорее всего, на то, что допрос окончен.