Текст книги "Это всегда была ты"
Автор книги: Никола Хотель
Жанр: Современная русская литература, Современная проза
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
– Не будь козлом, Ашер. – Ной встает и пытается заставить его снова сесть. Остальные гости уже обратили на нас внимание и уставились в нашу сторону. Он понижает голос: – Для папы это тоже непросто.
– Никогда не было просто. Точно так же, как и четыре года назад, не так ли?
Лицо Ашера искажается в горьком выражении, а его слова заставляют меня насторожиться. Четыре года назад я должна была уехать. Четыре года назад моя жизнь в течение одного дня перевернулась на сто восемьдесят градусов. Но Ашер имеет в виду не это. Такое чувство, что речь о гораздо большем. Как будто тогда, четыре года назад, произошло что-то совершенно другое. Что-то, что, возможно, не имеет ко мне никакого отношения.
– Что было нелегко четыре года назад? – слова вырываются прежде, чем я успеваю их сдержать. То, что произносить их было ошибкой, я понимаю в следующую секунду, когда Ашер отталкивает Ноя и просто уходит. Плечи его отца опускаются, словно из его тела выпустили весь воздух. Слишком много пробелов, слишком много белых пятен, слишком много кусочков пазла, которые никак не получается собрать в единую картину независимо от того, сколько раз я меняю их местами. Имеет ли Ашер в виду смерть моей мамы? Но почему это так разозлило его именно сейчас? Это был несчастный случай. Почему он вообще сердится, если его отец болен? У меня нет ни малейшего понятия обо всем этом, но я больше не хочу довольствоваться тем, что являюсь просто зрителем. Мне нужны ответы! И Ричард, похоже, не в состоянии дать мне их. В этой ситуации я не могу так на него давить, но не считаю, что Ной и Ашер заслуживают пощады.
– Хочешь, я пойду за ним? – спрашиваю я и киваю в ту сторону, где испарился Ашер.
Ричард вздыхает и покачивает головой, словно в замедленной съемке:
– Оставь его. Это моя вина, что он не справляется с этим. Я не должен был так сваливать на вас эту новость.
Я вижу ситуацию не так, но оставляю свои мысли при себе.
– Ашер – просто идиот. – Лицо Ноя проясняется, как будто это было лучшим объяснением всех проблем в его жизни и как будто он осознал это для себя именно в этот момент. Затем Ной неуверенно поднимает взгляд на отца. – Прости, что я вел себя так дерьмово в последнее время. Если бы я знал, что ты был в больнице…
– Тебе не нужно ничего мне объяснять, – говорит Ричард. – В конце концов, я знаю тебя уже не первый год. Есть еще кое-какие вещи, которые нам нужно обсудить заранее. Я рассчитываю на то, что операция пройдет как надо, но…
– Разумеется, она пройдет по плану, – перебивает его Ной. – В конце концов, врачи делают это каждый день, что там может пойти не так? Я имею в виду, что они обучались этому. По клиникам не бегают недоумки, они же получают кучу бабок за то, что копаются у других в головах… Черт.
Он прикусывает губу.
Его отец невозмутимо продолжает говорить:
– Но если осложнения все-таки возникнут, я хочу заранее все уладить. Мы вместе обсудим, что делать дальше с компанией, если со мной что-то случится.
Ной откидывается назад и поднимает руку в обороняющемся жесте:
– Это ты должен обговорить с Ашером. Я не имею никакого отношения к компании. Да брось, у меня нет ни малейшего понятия об этом всем. Может быть, мы можем просто поговорить о чем-нибудь другом, папа?
Ной выглядит загнанным в угол.
Мне нравится Ной. Вообще-то он мне всегда нравился, а главное – я очень по нему скучала. Я просто осознаю это прямо сейчас, и у меня образуется ком в горле.
Ричард как раз собирался что-то сказать, когда официант вернулся к столу и подал закуски, которые заказали они с Ноем. На мгновение он отвлекается на созерцание вида огромной горы куриных крылышек, которую официант ставит перед Ноем. Но Ричард не позволяет сбить себя с толку:
– Ной, нам все равно придется поговорить об этом, ты не можешь повесить ответственность за компанию на своего брата.
– Да, да, – говорит Ной, продолжая обороняться. – Черт, это выглядит так невероятно вкусно, – бормочет он, уклоняясь от взгляда отца. – Куда я могу послать благодарственные письма? Чувак, я умираю от голода, и это, безусловно, лучшее зрелище за… с тех пор как… короче, по крайней мере, за последний месяц. Тебе так не кажется, пап? – прежде чем Ричард успевает что-либо ответить, Ной быстро продолжает говорить: – Айви, мне очень жаль тебя. Как можно отказаться от такого добровольно? Я имею в виду, взгляни на эти маленькие безупречные штуки! – В своем порыве отвлечь отца от неприятной темы Ной даже забывает сфотографировать это для своего профиля в Инстаграме. Он хватается за первое куриное крылышко – аппетитное, в хрустящей панировке – и в следующую секунду бросает его обратно, потому что оно слишком горячее. – Боже, они просто идеальны. И я точно знаю, каковы они будут на вкус. Пряные, немного острые и с правильной щепоткой сладости. Они используют здесь кленовый сироп для маринада. Черт, мне уже не терпится попробовать хотя бы штучку.
– Ной. – Ричард поднимает одну бровь и качает головой, но больше ничего не говорит, что, вероятно, означает, что он понимает, как бессмысленно сейчас спорить с Ноем.
– Что? – он делает вид, что полностью сосредоточен на еде. Судя по движению его зрачков, Ной как раз считает количество крылышек на своей тарелке и, видимо, доволен результатом, потому что широко ухмыляется.
– Айви, если я останусь в живых после этой еды, то есть если я уже не умру и не попаду на небеса… Боже, я очень надеюсь, что на небесах есть куриные крылышки. К черту девственниц! Кто хочет девственниц, когда на свете есть куриные крылышки? Я думаю…
Он замолкает и обматывает салфеткой один кусочек мяса. Кажется, Ной уже забыл, о чем хотел только что сказать. Он вертит крылышко в руке, рассматривает его со всех сторон, прежде чем понюхать его и громко застонать, закатив глаза.
– Надеюсь, ты помнишь о том, где ты находишься, – сухо говорит его отец, рассматривая собственную закуску со значительно меньшим энтузиазмом.
– Это будет трудно, папа. Прости. – кончик языка Ноя высовывается и касается маленького куриного крылышка. – Вы даже не представляете, что упускаете, ребята. Это самое настоящее откровение! Когда Бог создал куриное крыло, он, должно быть, думал обо мне. Спасибо, приятель! – говорит он, глядя в потолок помещения, где висит современный светильник, который приглушен и едва распространяет свет. – Ты у меня на хорошем счету. Это был твой истинный шедевр. – затем Ной откусывает кусок и в следующее мгновение издает еще более громкий стон. – Черт, черт, черт, как горячо! – невнятно мямлит он.
И на этом серьезная часть вечера, пожалуй, подходит к концу.
Глава 8
Мы сидим в комнате Ноя на его неряшливой кровати. Комнату освещает только небольшая настольная лампа. Он отставил свой ноутбук в сторону, а удлинитель отодвинул на край кровати, прежде чем предложить мне сесть.
– Чувствуй себя как дома.
Ной, видимо, не задумывается, каково мне слышать это. Точно так же его не волнует, что на его кровати валяется пара старых носков, а на полу стоит миска с начос. Судя по всему, уже не первый день, так как сыр заметно подсох. Над письменным столом Ноя висит спортивная одежда.
– Неужели ты все еще катаешься на лошадях? – спрашиваю я его, глядя на кубок, который стоит на полке и который Ной переделал в качестве хранилища для различных переходников. Несколько кабелей свисали и болтались над полкой стеллажа.
– Не-а.
Он подключает свой PlayStation и включает телевизор. Пальцы Ноя привычно передвигаются по кнопкам контроллера.
– Но сейчас это и невозможно. Папа хочет отремонтировать старую конюшню. Пока лошади на ферме в Моултонборо. Пройдет еще несколько месяцев, прежде чем они смогут переехать сюда снова.
– У тебя раньше здорово получалось ездить верхом, не так ли? – спрашиваю я, указывая на несколько турнирных наград.
– Может быть. – Ной увлечен и больше не говорит об этом. Я вытаскиваю мятую фотографию, зажатую за одной из наград. На ней изображен Ной в шлеме для верховой езды, и он скачет на своей лошади по крутому склону вниз. К груди Ноя прилеплен номер участника, и обе цифры сверху донизу забрызганы грязью.
– Что это был за турнир? – спрашиваю я его, поднимая фото вверх.
Он даже не поднимает взгляда.
– «Всемирные Конные Игры» в Северной Каролине. Я тогда был на черной как смоль лошади.
– «Всемирные Конные Игры»? Но это не совсем похоже на хобби.
– Это и не было хобби, – признается он. – Это чемпионаты мира. Они проводятся через две недели после Олимпийских игр.
– Погоди-ка! – я тыкаю пальцем в фотографию. – Ты участвовал в чемпионатах мира? Ты же не прикалываешься сейчас надо мной, не так ли?
– Блин, Айви, это было давно.
То, что я ничего об этом не знала, шокирует меня еще больше. И ни о каком давно не может быть и речи.
– Ага, целых два года назад.
– Ой, да насрать. Я облажался во время выездки. Ладно, на поле я был очень хорош, и прыжки тоже были выполнены нормально, но это все равно не спасло ситуацию. Можем ли мы наконец поиграть уже?
– Да, конечно, извини. Но скажи, твоя черная лошадь тоже сейчас на этой ферме в Моултонборо?
– Да, – огрызается Ной.
Я кладу фотографию на место, потому что из Ноя больше ничего не получится вытянуть. На экране загорается главное меню FIFA, и я сразу понимаю, что пожалею, что согласилась играть в это. Уже довольно поздно – двенадцатый час. Но я беспокоюсь о Ное, потому что он, очевидно, тяжело переносит новость о болезни Ричарда. А с братом он, разумеется, не может поговорить об этом.
С тех пор как Ашер ушел из ресторана, я его больше не видела. Его поступок мне кажется низким – то, что он вот так просто оставил отца. Дело тут не в нем, а в том, что Ричард переживает очень тяжелое время, несмотря на то что прогноз, судя по всему, хороший. Почему Ашер не может лучше контролировать свои чувства? По крайней мере, до тех пор, пока его отец не прошел через операцию?
В задумчивости я пялюсь на экран. Стартовая музыка только что прозвучала, а Ной выглядит слишком воодушевленным. Ладно, заранее было понятно, что мы не будем петь в караоке, но футбол меня действительно не особенно привлекает.
– Или тебе больше по душе Call of Duty? – Ной опускает контроллер, чтобы вытащить свой телефон.
– FIFA тоже годится, – быстро говорю я. По крайней мере, это меньшее из зол, добавляю я в мыслях. Ной наклоняется ко мне и держит смартфон перед нашими лицами. Его левая рука обхватывает мое плечо, и указательным и средним пальцами он показывает «пис» около моего глаза, прежде чем звук щелчка говорит мне о том, что он сделал совместную фотографию.
– Это обязательно?
– Ага.
Он что-то печатает на экране и через несколько секунд показывает мне пост в своем профиле Инстаграма.
Играем с моей младшей сестренкой Айви после поедания самых офигенных куриных крылышек на свете. #fifa20 #яееуделаю #никакойпощады #семья
Ной ухмыляется на фотографии, но я выгляжу так, словно меня застали врасплох во время просмотра фильма ужасов. Мои глаза широко распахнуты, а цвет лица напоминает плавленый сыр. Я бы предпочла, чтобы он удалил это фото, если бы не тот хэштег, который выбрал Ной. Семья.
И он написал «сестренка». Не «сводная сестра», не «раздражающий балласт на шее моего папы» или что-то в этом роде. Просто «сестренка». Ашер гарантированно выбрал бы другую подпись. Но он и не стал бы сидеть здесь со мной и играть в PlayStation.
– Ты всего на шесть месяцев старше меня, – говорю я.
Ной пожимает плечами.
– Старше – значит старше. – Он ненадолго встает, чтобы выключить лампу на своем столе, и теперь нас освещает только синий свет телевизора. Не осталось ничего, что отвлекало бы нас от игры. Ной сжимает в моей руке второй контроллер. – Ты ведь раньше играла в FIFA, не так ли?
– Пару раз.
Первый раз в интернате и в прошлом году с кое-какими парнями из нашего общежития в Нью-Йорке. Я играла просто ужасно, но парень по имени Джейкоб, по крайней мере, показал мне, как можно сдвинуть вратаря джойстиком, что в свое время спасло меня от полного поражения.
– Пару раз? – Ной смотрит скептически. Его левая бровь поднимается, но затем его лицо расплывается в широкой ухмылке, которая в бледном свете выглядит как-то жутко. – Ты не переживешь этот вечер, Айви. Только не надо плакать, когда ты продуешь уже через четыре минуты. Это будет эпично!
Мои пальцы скользят по кнопкам. Все это кажется мне знакомым, поэтому у меня все еще есть надежда.
– Ты можешь выбрать кого хочешь, но я сто процентов играю за «Ливерпуль».
Изображения на экране продолжают меняться каждые две секунды, пока Ной наконец не собирает свою команду. Разумеется, он выбирает «Ливерпуль», они ведь даже выиграли Лигу чемпионов в прошлом году. В общежитии нельзя было не узнать об этом. Я включаю свой контроллер и прокручиваю страницу логотипов, пока не зависаю на одном – в желтом, синем и красном цветах.
– «Барселона»? Ты серьезно? Вообще-то, я надеялся, что ты выберешь «Лос-Анджелес Гэлакси» или «Чикаго Файр».
Он так сильно толкает меня плечом, что я едва не падаю с кровати. Я начинаю смеяться.
– Эй, у них есть Месси, Суарес и Гризманн, – объясняю я. – Я уже как-то погорела на том, что выбрала клуб из Высшей лиги.
– Черт, – говорит Ной. – А я был уверен, что ты вообще понятия не имеешь и начнешь расспрашивать меня, для чего этот икс.
Он уставился на свой контроллер, мышцы его щек напряглись.
Я пытаюсь немного расслабиться, потому что у меня все равно нет шансов. Я напоминаю себе, что речь идет только о том, чтобы провести какое-то время с Ноем и не оставлять его одного после откровения его отца. И может быть, он расскажет мне что-нибудь об Ашере и о том, что произошло в прошлом. О том, почему он так себя ведет.
– А что насчет твоего отца? – спрашиваю я Ноя. – Я имею в виду, ты справишься с этим?
Ной раздраженно стонет.
– Ты пришла сюда болтать или играть в игры? Заткнись, Айви.
Я напряженно наблюдаю за Ноем, когда он начинает игру, и уже на первой минуте мне прилетает четыре гола. Вероятно, эта игра – именно то, что нужно Ною, чтобы отвлечься от отца. И если я не хочу полностью провалиться, мне следует медленно сосредоточиться на этом. Первое время я занята просто связыванием координации пальцев с тем, что вижу на экране, в то время как Ной легко направляет своих игроков. Когда я наконец получаю мяч, то даю длинный пас в пустоту. Соперники тут же перехватывают мяч, и Ной разражается хохотом.
– Я очень надеюсь, что ты еще разойдешься. Если так пойдет и дальше, то будет ужасно скучно.
Первый матч я проигрываю со счетом 16:0, а разрыв во втором еще больше. Ной выглядит таким довольным собой, что мне больше всего хочется врезать ему. В третьей игре я чувствую, как медленно начинаю привыкать к скорости, и Ной впервые убегает, когда пас от него не доходит до его игрока, и я могу отобрать у Ноя мяч.
– Я же нажал икс, твою мать!
Я ухмыляюсь и прикусываю нижнюю губу. Через несколько секунд Ной снова перехватывает мяч. Зажав нужную кнопку, я протискиваюсь между игроками его команды и слышу, как Ной рядом со мной резко втягивает воздух. Мне всего лишь повезло, но все равно это потрясающее чувство.
– Блин, – говорю я. – Не повезло.
Я все равно проигрываю с огромным отрывом.
В следующей игре Ной сразу забивает первые два мяча в мои ворота, но на третьем я успеваю вовремя нажать правую кнопку и сдвинуть ее влево. Вратарь делает выпад и удерживает мяч.
– Ну бли-и-ин!!! – ревет Ной.
И когда мой вратарь поднимается, Ной бросает на меня злобный взгляд. Я виновато улыбаюсь.
– Извини.
– Не извиняйся, черт возьми. Это FIFA!
Игра продолжается, и мы оба сосредоточенно смотрим на экран. У меня уже болит шея, потому что я неестественно сгибаюсь, а мои пальцы уже совсем потные. После этой игры мне нужно сначала протереть насухо свой контроллер.
– Мо Салах все время стоит на пути у твоего Пике, – надменно говорит Ной, перехватывая мяч. – У тебя действительно нет никаких шансов с этим кретином. – Он ведет мяч и как сумасшедший нажимает на кнопки на своем контроллере. Но что-то здесь не так. В комнате царит нездоровая атмосфера.
– Чертов придурок, давай уже! – в следующую секунду я снова проскакиваю между ними и тут же мчусь к воротам противника. – Черт! – ругается Ной. – Этот был мой!
Мяч попадает в ворота, о боже, он и в самом деле попадает в ворота! Я внутренне ликую, когда Месси пасует мяч. И тогда я и в самом деле забиваю гол.
– Да! – я вскакиваю от радости, и сначала мне так хочется станцевать победный танец, но окаменевшее лицо Ноя удерживает меня от этого.
– Продолжай играть, черт возьми, – рычит он, хотя члены моей команды на экране все еще ликуют и прыгают друг другу на спины. Ной неистово нажимает клавишу X, чтобы пропустить кат-сцену. Через несколько минут он забивает еще два гола, играя за Фирмино, но в конце концов мой Суарес получает мяч. Пинок. Рефлекторно я еще раз нажимаю на ту же кнопку, и мяч залетает прямо в ворота.
– Черт побери! – восклицает Ной. В игре свистят, и он сердито бросает свой контроллер рядом с собой. – Вот вам и идеальный финиш, глазам своим не верю!
С раздраженным стоном Ной опускается на кровать и потирает ладонями усталые глаза, в то время как я, смеясь, исполняю танец по его комнате. Не могу поверить, что я на самом деле забила два гола.
– Но ты уже поняла, что только что проиграла, да? – рычит Ной. Он скрестил обе руки под затылком и теперь наблюдает за мной. Контуры его татуировок выделяются черным цветом на фоне его кожи, которая в тусклом свете экрана кажется совсем бледной.
– Ну и ладно.
Я не могу перестать ухмыляться, отскакиваю назад к кровати и падаю рядом с ним.
– Хорошо поиграли. – он подталкивает меня локтем. Я закрываю глаза, и меня накрывает чувство, которое испытываю впервые с момента возвращения в этот дом. Смех, а также близость, которая медленно выстраивается между нами.
– Спасибо, – говорю я.
– За игру? Нет проблем, ты можешь прийти в любое время, когда захочешь, чтобы я уделал тебя. Если тебе нужен пинок под задницу – я всегда к твоим услугам.
– Не за игру, – говорю я, думая о том, а не лучше ли мне заткнуться. Ной убирает правую руку из-под головы и опускает рядом с собой. Его плечо при этом касается моего, и самое приятное то, что при этом прикосновении он не сразу отдергивает его. Похоже, его это совсем не беспокоит. И для меня такое облегчение понимать, что Ной не относится ко мне как к незнакомке. Но должна ли я и в самом деле сказать ему об этом и тем самым сделать все это еще более реальным?
Я откашливаюсь.
– За то, что ты не заставляешь меня чувствовать себя незваным гостем здесь. Вот что я имею в виду.
Мне не хочется, чтобы мои слова звучали так трепетно, но мне все равно кажется, что мой голос балансирует по тонкому льду. Мы оба лежим на спине, а Ной смотрит в потолок. Синий свет телевизора освещает его лицо.
– Неужели ты так думаешь? Что ты незваный гость?
– По крайней мере, так я себя чувствовала, когда мы с мамой только переехали сюда. – и прямо сейчас я тоже так чувствую себя, но не говорю ему об этом. Вместо этого я натягиваю на свое лицо улыбку. – Ты помнишь, как мы впервые катались вместе на лыжах в Белых горах? Мне было двенадцать. Ашер протащил алкоголь в лыжный домик на свой восемнадцатый день рождения.
Ной моргает, потом его лицо озаряется.
– Разумеется, я это помню. Этот придурок налил тебе ту дрянь в лимонад, и ты проспала весь вечер. Папа был вне себя от ярости. А я был очень зол, что Ашер не сделал этого при мне. Черт возьми, я бы действительно навалял ему за такое.
– Я уже и не помню подробностей, но не могу забыть, как мама заперла меня в комнате, чтобы никто больше ничего не узнал. Затем Ашер бросил снег на мою кровать через окно. В тот вечер я его по-настоящему возненавидела.
Моя кровать была полностью мокрой, но я не осмеливалась сказать маме об этом.
– Я все еще могу слышать ту гневную тираду отца по поводу бухла, – сказал Ной, закатывая глаза. – Но тогда ты прислушалась к этому, не так ли?
Его зубы загораются в синем свете телевизора, когда он тихо смеется.
– Вроде того. – я дергаю за покрывало под собой и качаю ногами. – На следующее утро мы поехали на склоны в Бреттон-Вудс. Твой папа и моя мама уже сидели в подъемнике, когда старший мальчик из другой группы толкнул меня в снег и извалял в нем. Я снова промокла до нижнего белья, как и накануне вечером.
Ной задумчиво кивнул.
– Ашер сломал ему за это нос. Я точно помню, как он на него набросился. После этого снег был весь в крови, несколько детей начали плакать, а родители парня хотели накатать на Ашера заяву. Не знаю, сделали ли они это на самом деле. Папа, во всяком случае, больше никогда об этом не говорил.
– Мы уехали в тот же день. На обратном пути Ашер нагрубил мне, потому что я якобы пялилась на него, но мне было все равно. Он защищал меня и расквасил этому идиоту нос до крови. Это было единственное, что имело значение для меня. Наверное, именно тогда я начала смотреть на вас как на своих братьев. Так что можешь надрать мне задницу в FIFA в любое время, когда захочешь.
– Значит, я тоже должен кого-то избить ради тебя?
Я ухмыляюсь:
– Нет, так тоже сойдет.
Ной поднимает руку:
– Договорились.
Его кулак парит перед моим лицом, и я слегка отбиваю его своим, прежде чем со вздохом закрыть глаза. Уже поздно, и я устала как собака. Ужин утомил меня сильнее, чем ожидалось, а мои мысли снова начали кружиться вокруг предстоящей операции Ричарда. Если он специально позвал меня сюда, чтобы сказать нам об этом всем вместе, я вряд ли смогу уехать раньше, чем это все закончится. Не говоря уже о том, что я беспокоюсь о нем.
Ной, вероятно, видит ситуацию так же, потому что тихо вздыхает.
– Как ты думаешь, со стариком все будет хорошо? – спрашивает он. Его голос будто принадлежит маленькому мальчику. Как тогда, когда Ной в огромных наушниках зачитывал на весь дом текст Эминема «The Monster», но как только его застукали за этим, он в момент сделался огненно-красным. Как тот Ной, который мог устроить своим дружкам разнос на бейсбольной площадке, но по вечерам обнимался в постели с Коржиком – куклой из «Улицы Сезам». Я подозреваю, что даже сейчас она валяется где-то на этой постели.
В полумраке я нахожу руку Ноя. Наши пальцы переплетаются всего лишь на короткий момент, когда мы поддерживаем друг друга, но он означает для меня мир. Потому что мы каким-то странным образом принадлежим друг другу. Даже если мы не кровные родственники.
– Я всегда думал, что ты облажалась по полной программе, – вдруг говорит он, отдергивает руку и укладывает ладони на свой живот. – Что папа поэтому увез тебя.
Я перекатываюсь на бок, глядя на него, и опираюсь на локоть, чтобы побудить Ноя рассказывать дальше.
– Вообще-то я рассчитывал, что старик когда-нибудь выставит меня так же, как и тебя. Это было просто мегаотстойно с его стороны. Честное слово, я только этого и ждал, но он этого не сделал, – горько усмехается Ной. – Ты знаешь, как паршиво, когда ты никогда не можешь чувствовать себя в безопасности? Я даже начал его провоцировать. Если бы я тоже облажался по полной программе, он вышвырнул бы меня, и этому сраному ожиданию пришел бы уже конец. И поверь, я действительно заслужил это. Но сукин сын этого не сделал. Он просто не сделал этого. Было абсолютно все равно, какой номер я выкидывал в очередной раз – отец на все закрывал глаза. Это просто смешно. Поэтому мне больше всего до сих пор хочется набить ему морду. Из-за всего этого дерьмового времени. И из-за тебя. Но теперь? Черт, у него опухоль. Ты не можешь прикончить кого-то, кто смертельно болен, не так ли? Кого-то, у кого сраная опухоль в голове.
– Нет, – шепчу я.
– Надеюсь, он выдержит это. Чтобы я мог все наверстать.
На последнем слове его голос срывается. Рука Ноя нащупывает пульт, и в следующее мгновение комната погружается в полную темноту.
Его беспомощная ярость сдавливает мне горло. Ной делал все, чтобы его выгнали, а я сделала бы все, чтобы никогда сюда не возвращаться. И все же теперь я рада этому. Почему я никогда не думала о том, что это причинило боль не только мне одной? Почему я была такой эгоистичной и хотела всю боль оставить только для себя одной? Ной, по-видимому, страдал от моего изгнания не меньше, чем я. Почему мне никогда не приходило в голову связаться с ним?
– Думаю, мне лучше поспать, – медленно я перекатываюсь на другую сторону и выпрямляюсь. – Ной?
– Да?
– Прости, что не звонила тебе.
– Все в порядке, – это всего лишь невнятное бормотание, но я все равно слышу облегчение. Облегчение от того, что произнесла эти слова и в результате между нами ничего не изменилось. – Я еще посмотрю что-нибудь на Netflix.
Он подтягивает к себе ноутбук и откидывает крышку. Я нащупываю ботильоны. В сиянии экрана я нахожу путь к двери, и у меня чудом получается не споткнуться об одежду, начос или Ноя.
– Спи сладко.
Прежде чем закрыть дверь, я все еще вижу, как Ной тянет ноутбук к себе на колени и вставляет наушники в уши.
Рядом с комнатой Ноя находится самая большая ванная комната на этом этаже, но это та, которую Ашер считает своей, Ной пользуется ванной поменьше дальше по коридору. По крайней мере, так было раньше. С обувью в руке я как раз хочу прокрасться мимо нее, когда слышу тихое хихиканье и застываю. Кто-то сейчас поднимается по лестнице, и это именно та лестница, которая нужна мне, чтобы добраться до моей комнаты на втором этаже. Вот черт.
Я узнаю этот голос и не могу представить себе ничего более отстойного, чем встретиться сейчас с Ашером и Каденс. Тем более не прямо перед спальней Ноя со своей обувью в руках. Бьюсь об заклад, что это выглядит чертовски глупо.
Почему глупо? – спрашивает голос в моей голове, подозрительно похожий на Обри. Это выглядит так, как будто ты играла в PlayStation со своим братом в его комнате.
А если Ашер подумает о чем-то другом? У меня нет совершенно никакого желания услышать язвительный комментарий своего брата и еще меньше – увидеть самодовольную ухмылку Каденс, потому что Ашер, по-видимому, не может прожить без нее и пары дней, а я, идиотка, намекала ей на полную противоположность ситуации. Неуверенно я бросаю свой взгляд от ботильонов к лестнице и наконец к двери ванной прямо рядом со мной.
Неужели моя судьба – постоянно прятаться в каком-нибудь чертовом туалете?
Слов Ашера не разобрать. А вот Каденс, к сожалению, слышно очень хорошо.
– Я знала, что ты позвонишь мне.
Я сжимаю челюсти. Где ведро, чтобы проблеваться, когда оно так срочно нужно? И почему это меня так бесит? В конце концов, Ашер может делать все, что захочет. Тот факт, что наши жизни были тесно связаны в течение пары лет, еще не значит, что меня должно интересовать то, чем он занимается в свободное время. Мне не должно быть так больно просто потому, что в последнее время Ашер, оказывается, может быть добрым не только по отношению ко мне, но и к другим женщинам. В романтическом смысле.
Раздается грохот, словно кто-то врезался в стену. Он смеется.
– Вернись в коридор, Кади, иначе мы никогда не доберемся до моей комнаты.
В следующую секунду я толкаю дверь и проскальзываю в ванную. С тихим щелчком я закрываю ее за собой и задерживаю дыхание. Я не включаю свет, опасаясь, что Ашер может увидеть узкую полоску под дверью. Пожалуйста, пусть они пройдут сейчас прямо до его комнаты, умоляю я про себя. Мне не хочется этого видеть, не хочется этого слышать, я не хочу даже думать об этом. С дико бьющимся сердцем я вытаскиваю из кармана телефон. Обри отправила мне три сообщения – я вижу это, когда уведомления появляются на экране блокировки, но не могу прочитать их сейчас. Свет фонарика, вероятно, сейчас окажется слишком ярким, поэтому я просто держу подсвеченный экран подальше от себя, чтобы сориентироваться. Я испуганно отпрыгиваю назад, когда из зеркала на меня смотрит мое бледное лицо. Блузка измята, волосы растрепаны. Беззвучно вздохнув, я пытаюсь привести прическу в порядок.
Эта ванная комната больше моей комнаты в общежитии. И ключа в замке нет. Логично. Кто же должен сюда входить, если это отдельная ванная Ашера? Я продвигаюсь дальше в помещении, позволяя подсветке телефона скользить по умывальнику, где стоят несколько банок и керамическая миска, но и там нет ключа. Так же, как и на филигранной металлической полке, где лежат пушистые полотенца. Вот дерьмо.
Серые плитки тянутся по полу и по стене. Старомодная ванна на огромных ножках господствует над всем помещением, но прямо передо мной вырастает застекленный душ с широкой лейкой, который, если судить по размеру, вероятно, выполнен на заказ. По дурацкому стечению обстоятельств тут нет шторки, за которой можно было бы спрятаться, а есть только широкая полоса молочного цвета в стекле, скрывающая самые интимные места, пока кто-то принимает душ. Туалет и биде скрыты за невысокой стеной из натурального камня.
Голос приглушенно доносится до моих ушей.
– Осталось совсем недолго, детка. Я скоро вернусь к тебе.
Нет, нет, нет!
Что мне теперь делать? Быстро прыгнуть в душевую не вариант, потому что там не получится спрятаться, а ныкаться за стенкой туалета также не имеет смысла. Скорее всего Ашеру захочется облегчиться, прежде чем он сможет приступить к развлечениям с Каденс, и мысль о том, что он обнаружит меня, когда только спустит штаны, вызывает во мне истерический смех. Может быть, Ашер вообще не зайдет сюда, размышляет мой напряженный мозг. Может быть, он захочет принести что-нибудь выпить из кухни. Я чувствую сердцебиение у самого горла, когда шаги приближаются к двери.
Пройди мимо!
Но, естественно, он этого не делает. Дверная ручка движется вниз, и в дикой панике я хватаюсь за первый попавшийся предмет на раковине, чтобы сделать вид, что я только что была крайне занята и как будто это совершенно нормально, что я нахожусь здесь в час ночи.
В ванной комнате Ашера.
В полной темноте.
Дверь открывается, и рука бьет по выключателю света. Когда вспыхивает свет, я демонстративно поднимаю банку в руке.
– Извини, уже занято.
Ашер рывком останавливается. Хотя внезапный свет заставляет меня проморгаться, я моментально замечаю, что на нем только боксеры.
Он зажмурился. Его сдвинутые брови заставляют мое сердце биться чаще. Он раскрывает рот, чтобы что-то сказать, но потом снова закрывает его. Его взгляд скользит по мне до самых ног.
– В этом доме восемь чертовых ванных комнат, – грубо говорит он. – И из всех ты среди ночи выбираешь именно мою?
– Я была… как раз неподалеку, – отвечаю я. О боже, почему я не могу придумать ничего лучше этого? Я отпускаю ботильоны, и они ударяются о плитку. Быстро я снимаю крышку с распылителя, надеясь, что это дезодорант, а не лак для волос.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?