Текст книги "Страна грез"

Совсем как им с Томми.

Беверли провела пальцем по столешнице, одновременно заметив пролетевшую мимо муху, грязные отпечатки пальцев на холодильнике и жирные пятна на стенах кухни. Она решила, что могла бы жить здесь, и от этой мысли у нее закружилась голова. Она сможет навести здесь порядок, превратив его в настоящий дом, и он будет принадлежать им с Томми. Только им двоим. За окнами она заметила сарай, который, как ей сказали, используется под склад и не сдается вместе с домом. Но он и не был им нужен, поскольку Беверли практически ничего не взяла с собой, и уж тем более такие вещи, которые обычно хранятся в сарае. Она посмотрела на Томми, сидящего на бревне у дороги. В этот раз она взяла его с собой, но попросила подождать снаружи. Он рассматривал тыльную сторону ладошки, и Беверли не представляла, о чем мальчик в этот момент думал. Как бы ей хотелось, чтобы он делился с ней тем, что его волнует! К сожалению, он был из числа тех детей, которые обычно держат свои мысли при себе и идут по жизни тихо, не привлекая внимания. Со временем, возможно, он изменится. Глядя на мальчика, Беверли вдруг остро ощутила, как же она его любит. Как никого больше на этом свете.

И вот наступило утро, и они теперь живут в своем новом доме. Однако ощущение спутанности сознания никак не проходило. Она вспомнила, что хозяйка не задавала лишних вопросов и не спросила никаких рекомендаций, и это одновременно приятно удивило и насторожило. Беверли внесла залог и арендную плату за месяц наличными. Как давно это было? Четыре, пять дней назад? За это время она успела записать Томми в школу и договориться, чтобы его забирал автобус. Она также успела сходить за продуктами, чтобы у сына были молоко и хлопья на завтрак и бутерброды – на обед в школу. В маленьком магазинчике в конце улицы она покупала только то, что могла унести, и искала продукты со скидкой. Ей хватало овсянки, сухих бобов, риса, масла, соли и перца, но Томми должен был нормально питаться, поэтому она раскошелилась на несколько яблок. А еще купила гамбургер с ветчиной и куриные ножки, срок хранения которых давно истек, и потому они стоили меньше трети обычной цены. Беверли сразу же разделила гамбургер и курицу на отдельные порции и положила в морозильную камеру – чтобы доставать и разогревать с фасолью либо с рисом Томми на ужин. Вечером, посмотрев телевизор, они читали «Вперед, Дружок!». Она следила за тем, чтобы мальчик чистил зубы. Пообещала, что с наступлением теплой погоды они исследуют участок за домом.

Однако на большее у нее не было сил. Она часами сидела в качалке на веранде и много спала, когда Томми был в школе и в доме царила тишина. И хотя с момента их приезда усталость не отпускала, стоя посреди оранжевой кухни, Беверли вспомнила, что ей предстоит многое сделать, чтобы почувствовать себя по-настоящему дома. Поставив пустой стакан в раковину, она достала с полки старую банку из-под печенья, куда после переезда спрятала пачку денег. Вынула несколько купюр, чтобы сходить в магазин за продуктами. На сегодня она также планировала вымыть всю кухню, начиная с плиты. Или все же сначала опустошить холодильник? Если она хочет избавиться от оранжевых стен, то их нужно подготовить к покраске, а значит, предварительно вымыть. Она всегда мечтала о ярко-желтой кухне, уютной и радостной, именно такой эта кухня и станет после того, как Беверли освежит шкафчики белой глянцевой краской. А потом она нарвет полевых цветов и поставит их в банку из-под джема, которую нашла в чулане.

Прежде чем снова спрятать, она пересчитала оставшиеся деньги. Сколько их, она знала назубок, но прикосновение к купюрам делало их более осязаемыми. Если питаться рисом, бобами и овсянкой, можно выиграть время и оплатить дом еще за один месяц. Но как же это трудно! Во время предыдущего визита в продуктовый магазин она тайком оторвала две виноградины от грозди на витрине, и от их яркого сладкого вкуса чуть не застонала от удовольствия.

И все же деньги рано или поздно закончатся, как бы экономно их ни тратить. Надо устраиваться на работу, то есть оформлять бумаги и документы. Нужен номер социального страхования, может быть, даже водительские права. Некоторые работодатели могли попросить и номер телефона. Первыми двумя Беверли воспользоваться не могла: Гэри наверняка уже объявил ее в розыск по интернету, поэтому она оставила все документы дома. Не было у нее и телефона. В тумбочке нашелся брошенный сотовый, но он был абсолютно бесполезен, так как для его разблокировки требовался пароль или отпечаток пальца. Можно, конечно, солгать, вписав фальшивые данные и номера, но это чревато. О зарплате сообщают в налоговое управление, и работодатель в конце концов узнает правду. Следовательно, Гэри тоже узнает, где они. На своем посту в Министерстве национальной безопасности Гэри имел доступ практически к любой информации.

В данной ситуации ей нужно найти такую работу, за которую платили бы наличными: няней или уборщицей, а еще она могла бы готовить еду или читать какому-нибудь старичку. Главное, найти доску подобных объявлений здесь в городе.

«Сегодня, – подумала Беверли, – я найду в себе силы сделать все, что я запланировала».

Сверху послышался скрип двери спальни Томми. Сын спустился по лестнице, потер сонные глаза и натянул одну из двух рубашек, которые они привезли с собой в рюкзаке. Сколько времени пройдет, прежде чем дети заметят, что мальчик одевается в одну и ту же одежду, и начнут над ним смеяться? Из холодильника она достала молоко, а из буфета – коробку хлопьев. В шкафу был сахар, оставленный прежними жильцами, но она боялась это есть. Кто знает, какие противные жучки могли там расплодиться.

Беверли насыпала хлопья в миску и накрыла на стол, из маленького флакончика выдавила на ладонь немного пенки для волос, сначала пригладила непокорный чубчик Томми, а потом поцеловала его в щеку.

– Как спалось, малыш?

В ответ, как всегда, он лишь пожал плечами. Томми был несловоохотлив, а по утрам и подавно. Беверли достала арахисовое масло, джем и два последних куска хлеба, сделала сэндвичи, аккуратно завернула их в пленку и положила в бумажный пакет вместе с последним яблоком и мелочью на молоко. Ей хотелось бы иметь достаточно денег, чтобы купить мальчику батончики мюсли, печенье или даже нарезанную индейку или ветчину… Увы! Положив готовый завтрак в рюкзачок Томми, она села рядом с сыном и, с любовью глядя на него, продолжила:

– Дорогой, я задала тебе вопрос.

Он съел еще ложку и только потом ответил:

– Хорошо.

– Просто хорошо?

Когда он кивнул, она подождала.

– Тебе приснился плохой сон?

Томми покачал головой.

– Давай все же поговорим. Прошлой ночью что-то случилось?

– Не, просто очень громко.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Беверли, стараясь не менять тон. Гэри не мог их найти так быстро.

– Там были сверчки. Миллион сверчков. Думаю, что и лягушки.

Она улыбнулась.

– Мы сейчас живем в деревне, милый.

Он кивнул, зачерпнул из тарелки.

– Как дела в школе? Как учительница?

Беверли никак не могла вспомнить, как ту зовут. Ничего страшного. Во-первых, до конца учебного года оставалось совсем чуть-чуть, а во-вторых, в школу она заскочила, лишь чтобы записать сына. Немудрено забыть фамилию.

– Томми?

– Она нормальная, – сказал он со вздохом.

– Ты с кем-нибудь уже подружился?

Он съел еще одну ложку хлопьев, затем наконец поднял на нее глаза.

– Может, заведем собаку?

Сын уже просил собаку, и это было еще одним напоминанием о том, что бы и она хотела ему дать. Гэри никогда не разрешал заводить собаку, но, хотя та жизнь осталась позади, они не смогут позаботиться о животном. Кто знает, когда им снова придется бежать?

– Посмотрим, – отговорилась она.

Он кивнул, прекрасно понимая, что означает ее ответ.

Когда Томми покончил с хлопьями, Беверли поправила его рубашку и помогла натянуть рюкзак. Затем поднялась в свою спальню, обулась и пошла вместе с сыном к сваленному у дороги бревну – ждать школьный автобус. Становилось душно, день обещал быть очень жарким.

Через несколько минут подъехал автобус, и, пока Томми в него садился, Беверли заметила, что горизонт уже начал как будто подрагивать от жары.

9

Ближайший к дому продуктовый магазинчик открывался только через час, поэтому, когда автобус скрылся вместе с окружающим его облаком пыли, Беверли вернулась в дом, решив, что наконец пришло время заняться духовкой.

Убрав волосы в хвостик, она начала поиски чистящего средства – сначала под раковиной, потом в кладовке. Нанесла его на поверхность плиты и стала оттирать, отмечая все пригоревшие места и царапины. Некоторые пятна, казалось, въелись намертво. Она обмотала кончик ножа для масла тряпкой и начала скоблить, пока остатки корки не начали отваливаться. Этот процесс доставлял ей странное чувство удовлетворения. Закончив с плитой, Беверли поняла, что промокла насквозь от напряжения. Она распылила чистящее средство в духовке, зная, что потребуется время на то, чтобы нагар там отошел. А пока она могла привести себя в порядок. Выстирав шампунем рубашку, она повесила ее сушиться поверх шторки для ванной – бессмысленно было запускать стиральную машину ради одной вещи. После чего начала собираться: туго затянула грудь эластичным бандажом, достала чистую рубашку, заколола волосы и надела парик, вновь став коротко стриженной брюнеткой. Нанесла темный тональный крем, который кардинально изменил цвет лица, и накрасила губы темной помадой. После того как Беверли надела солнцезащитные очки и бейсбольную кепку, она едва узнала себя в зеркале. Идеально.

Она вышла из дома и пошла по дороге, ведущей к городу, прислушиваясь к хрусту гравия под ногами. Дважды она останавливалась, чтобы оглянуться и определить, когда дом перестанет быть виден с дороги. С тех пор как они сюда переехали, каждый раз при звуках приближающего автомобиля Беверли по привычке замирала и следила через окно, не замедлит ли он свой ход. Теперь ей хотелось понять, на каком расстоянии машина может остановиться и припарковаться, не будучи замеченной из дома.

На то, чтобы пройти три мили до магазина, ушел почти час; обратная дорога потребует еще больше времени, потому что она будет нагружена сумками. Конечно, это хорошая физическая нагрузка… сейчас совершенно излишняя – уж слишком Беверли истощена. Глядя на себя в зеркало ванной, когда вешала рубашку, она ужаснулась своей худобе.

Магазинчик был не сетевой, а скорее семейный. Он назывался «У Реда» и выглядел так, как будто его перенесли из времен президента Кеннеди. Через дорогу находилась не менее допотопная заправка, а рядом – хозяйственная лавка. После этого, по крайней мере на протяжении еще одной мили, – вплоть до мотеля и закусочной – не было ничего. Конечно, покупки обошлись бы дешевле в каком-нибудь большом магазине, ближе к центру города, но пришлось бы идти еще дальше.

По сравнению с крупными продуктовыми магазинами, ассортимент здесь был скромный; впрочем, скромным был и ее список продуктов. Она положила в корзинку яблоки, молоко, хлеб и коробку хлопьев. Нашла те же гамбургеры и курицу; на этот раз скидки на них не было. Несмотря на нехватку денег, Беверли решила купить морковь и цветную капусту, полезные для Томми. Можно приготовить цветную капусту на пару, добавить молока и масла и выдать ее за картофельное пюре или просто запечь. По мере того как наполнялась корзинка, Беверли вела в уме подсчет. Не хотелось просить кассира убрать лишние продукты – чтобы лишний раз не привлекать к себе внимание.

Поняв, что кассирша из числа тех, кто любит поговорить, Беверли взяла журнал на стойке у кассы. Когда подошла ее очередь, кассирша подвинула корзинку и, еще не начав пробивать, завела разговор. Беверли встала боком, опустив глаза в журнал и делая вид, что увлечена чтением. При этом краем глаза она следила за кассиршей. На бейджике женщины было крупно написано «Пег». Как только был пробит последний товар, Беверли отложила журнал в сторону и потянулась за деньгами. При этом она вспомнила, что ей нужно кое-что узнать.

– Подскажите, пожалуйста, где можно найти объявления о работе уборщицей или нянечкой?

– Посмотрите доску объявлений при входе. Вдруг там есть что-нибудь, – пожав плечами, сказала Пег. Она загрузила все покупки в пластиковые пакеты. – Еще что-нибудь?

– Нет, спасибо. – Беверли взяла один из пакетов, стараясь схватить ручки поудобнее.

Пег подняла на нее глаза и пригляделась.

– По-моему, мы где-то встречались. Такое лицо знакомое…

– Вряд ли, – пробормотала Беверли, взяла пакеты и направилась к выходу, все время чувствуя на себе взгляд Пег и гадая, была ли та в магазине в предыдущий раз. Она пыталась перебороть нарастающее чувство страха: «Почему Пег узнала ее? Этого не может быть. Если только…»

Сумки чуть не падали из рук, мысли кружились как в бешеной карусели. «Что, если муж Пег работает в правоохранительных органах? Он увидел и принес домой объявление о розыске. И попросил Пег быть начеку. Что, если?..»

Чтобы не упасть, она остановилась. Закрыла глаза и постаралась успокоиться.

– Нет, – проговорила она вслух, встряхнувшись. – Исключено. Вне всякого сомнения, Гэри уже объявил меня на всю страну похитительницей мальчика. Но зачем муж Пег стал бы приносить домой такое объявление? Чтобы жена изучила его и стала следить за случайными посетителями магазина? В таком-то городе. И вообще, почему муж кассирши должен работать в правоохранительных органах? Да и замужем ли Пег?

Просто ее страх сыграл с ней злую шутку. Даже если невозможное случилось, Беверли сейчас совсем не похожа на свои прежние фотографии. Должно быть, Пег видела ее во время предыдущего визита в магазин. И, кажется, она говорит эти же самые слова каждому посетителю – с целью завязать разговор.

Сделав долгий вдох, Беверли постаралась успокоиться: Пег не могла ее узнать, и не стоит впадать в панику.

10

На доске объявлений у входа не было подходящих вакансий, а это означало, что придется отправиться в город. Может, еще раз поговорить с официанткой в закусочной – вдруг она знает кого-то, кому нужно готовить, убирать или сидеть с ребенком? Но сейчас, нагруженная продуктами, она туда не дойдет.

По дороге домой, чтобы отвлечься от тяжелой ноши, она стала прикидывать, что из одежды купить Томми. Это не сильно помогло – руки нестерпимо болели. Как бы кстати сейчас была машина или хотя бы велосипед с корзинкой!

Дома Беверли разобрала продукты и направилась в ванную. Она сняла с себя насквозь мокрую рубашку и выстирала ее с шампунем. Жара в этот день была просто невыносимой и проникала, словно липкий и густой пар, повсюду. Беверли подумала было облачиться в утреннюю рубашку, но та еще не высохла. Да и насколько бы ее хватило? Раз Томми нет дома, а ей предстоит уборка, можно полностью раздеться. Беверли размотала бандаж, сняла джинсы и осталась в лифчике и трусиках. После чего вернулась на кухню, чтобы закончить с духовкой.

Она предполагала, что после похода в магазин останется без сил, однако чувствовала себя прекрасно. Энергия буквально бурлила внутри. «У меня получилось. Томми в безопасности, и у нас есть дом. А Пег не могла меня узнать». От радости даже закружилась голова, и Беверли громко рассмеялась. На кухонном столе стоял старый радиоприемник, и она стала настраивать частоту, пока не нашла нужную ей музыку. Из окна она видела людей, работающих в поле, но не беспокоилась, что кто-то ее увидит полуголой.

– Это мой дом, и у меня полно дел.

Прежде всего, нужно было избавиться от старых продуктов. Из-за чистящих средств Беверли не беспокоилась – кому придет в голову положить туда отраву? Она вспомнила, что видела под раковиной мусорные пакеты, и, вытащив из коробки несколько штук, приступила к холодильнику. Не стала тратить время на то, чтобы проверить сроки годности, – решила выбрасывать все, кроме недавних покупок. В мусорный пакет отправились сыр, приправы, соленья, джем, оливки, заправки для салатов и что-то завернутое в фольгу (лучше не смотреть!). Туда же – старую коробку с несколькими кусками пиццы, превратившимися в камень. Из морозильной камеры ушло все, кроме курицы и гамбургеров. Это заняло всего десять минут, и Беверли потащила переполненный мешок с мусором к огромному зеленому мусорному баку, стоявшему у дороги. Эх, не спросила у хозяйки, когда собирают мусор; ладно, со временем разберется.

Освободила все шкафчики и стала любоваться проделанной работой. Ничего лишнего, только нужные им с Томми продукты. И как же ей стало хорошо! То, о чем она столько мечтала, реально происходит.

Беверли вернулась к духовке. Чистящее средство сделало свое дело, и загрязнение сошло в два счета. Печка не выглядела новой – по бокам оставались участки гари, которые невозможно было удалить, – но такой чистой она никогда не была. Следующая в плане – фасоль, ее следовало замочить в воде. Вид фасоли напомнил Беверли, что она весь день ничего не ела, но нарушать ритм работы не хотелось. Она помыла столешницу, уделив особое внимание уголкам, и оттерла известковое пятно в раковине.

Когда, забравшись на стол, Беверли мыла верхние шкафчики, то снова обратила внимание на жирные потеки на стенах и потолке. Притащив стремянку, она принялась за потолок: одной рукой распыляла чистящее средство, а другой оттирала. Когда руки уставали, она встряхивала ими и снова принималась за работу. Затем настал черед стен. И хотя потолок и стены нужно было отмыть лишь до состояния, чтобы сверху хорошо легли грунтовка и краска, на это ушло почти три часа.

Беверли убрала чистящие средства и стремянку, сложила тряпки на стиральную машину и отправилась в душ. Наслаждалась струями горячей воды, она чувствовала, как ее переполняют радость и гордость за себя.

11

Она сидела на бревне у дороги, праздно наблюдая за людьми, работающими в поле. Наконец послышался низкий рокот автобуса. Беверли поднялась со своего места, только когда Томми стал пробираться с заднего сиденья к выходу. Она наблюдала за мальчиком через стекло в надежде, что тот захочет с кем-нибудь из ребят попрощаться и обернется на выходе. Однако Томми молча спустился и пошел к ней с видом, как будто рюкзак да и вообще его жизнь были непосильной ношей. Она потянулась за рюкзаком, помахала рукой водителю. Тот приветливо помахал в ответ.

Когда автобус отъехал, Беверли спросила:

– Как дела в школе?

Томми пожал плечами, но на этот раз она не рассердилась на сына – вопрос был совершенно дурацкий. В ее детстве мама тоже часто его задавала, а школа всегда была просто… школой. Она погладила мальчика по голове:

– Хочешь яблоко? Я сегодня ходила в магазин.

– А орехи не купила?

– В следующий раз куплю.

Томми кивнул.

– Яблоко тоже хорошо.

Беверли приобняла его за плечи, и они вместе пошли домой.

12

У Томми не было домашнего задания – слава богу, в первом классе его не задавали, – поэтому, вручив мальчику яблоко, Беверли повела его исследовать участок. Нельзя сказать, что было много чего осматривать. В амбар вход был запрещен, да и выглядел он таким ветхим, словно намеревался рухнуть от следующего порыва ветра. Вскоре они нашли ручеек, весело журчащий под кизиловыми деревьями. Беверли удивилась: откуда-то она знала, что это за деревья и когда они цветут. Наверное, где-то прочитала. Когда Томми бросил в ручей огрызок от яблока, у нее родилась идея, навеянная воспоминаниями из детства:

– Давай посмотрим, есть ли тут головастики. Снимай ботинки и носки.

После того как Томми разулся, она закатала ему и себе штаны, и они стали бродить в воде – на мелководье у берега.

– Что такое головастик? – спросил Томми.

– Это малыш-лягушонок, – ответила Беверли. – У которого пока еще нет лапок.

Наклонившись, они внимательно осматривали воду и вскоре заметили черных извивающихся червячков. Томми не знал, как их ловить, и Беверли показала, что нужно сделать руки ковшиком. Она зачерпнула первая и протянула пригоршню сыну. Впервые с тех пор, как они приехали сюда, на лице мальчика появилось выражение восторга и удивления.

– Это головастик? И он превратится в лягушку?

– Очень скоро превратится. Они быстро растут.

– Но ведь это не те лягушки, которых я слышал прошлой ночью?

– Нет. Вчера были взрослые лягушки. Давай-ка отпустим этого малыша, чтобы он смог вернуться к своим.

Что она и сделала, а Томми продолжил охоту. Сначала ничего не получалось – головастики уплывали. Но с третьей попытки мальчику удалось их поймать. И снова выражение лица сына согрело ее сердце, и она почувствовала прилив воодушевления от мысли, что со временем такая жизнь станет для него привычной.

– Можно я отнесу головастиков в школу и всем покажу на открытом уроке?

– На открытом уроке?

– Учительница сказала, что вместо занятий мы весь день будем гулять на улице. И там все будут что-то показывать и рассказывать.

Беверли вспомнила, что и у них в начальной школе проводились такие уроки. Дети участвовали в соревнованиях и конкурсах, приезжала пожарная команда, а родители приносили печенье, кексы и другие сладости. А еще она помнила, как ее мама пришла на одно из таких мероприятий, но ее почему-то попросили уйти, и та ругалась и на всех кричала.

– А когда будет открытый урок?

– Не помню. Точно на этой неделе.

– Будет весело. Я любила такие открытые уроки, потому что мы с друзьями весь день играли. А головастиков можно будет посадить в банку. Правда, я не знаю, как долго они смогут там прожить. Особенно если оставить их на солнце.

Какое-то время мальчик молчал. Он отпустил головастиков, почесал щеку грязным пальцем и сказал:

– Я скучаю по своей старой комнате.

Нынешняя комната Томми явно раньше принадлежала не ребенку. Шкаф и комод были заполнены взрослой одеждой, кровать была непомерно большая, а на стенах висели не постеры, а картины.

– Я знаю, что ты скучаешь, – произнесла Беверли. – Привыкать к новому месту всегда тяжело.

– Почему я не мог взять с собой побольше игрушек?

– Потому что больше я не унесла бы. Потому что люди на автобусной станции обратили бы на нас внимание. Потому что убегать нужно налегке.

– А когда я смогу снова увидеть Брэди и Дерека?

Так звали лучших друзей Томми, которые остались в их прошлой жизни. Беверли невольно улыбнулась. Вот ведь какая ирония: когда она была маленькой, в ее классе тоже учились ребята с такими именами.

– Посмотрим. Я пока не знаю.

Мальчик кивнул и снова наклонился к воде в поисках головастиков. Босой, с закатанными штанами, Томми выглядел как пришелец из другого мира. Она молила бога о том, чтобы он не стал спрашивать о своем отце, и он, похоже, понимал, что лучше этого не делать. В конце концов, на его руке все еще оставались синяки от грубой хватки Гэри.

– Здесь все по-другому, – наконец промолвил мальчик, – ночью я вижу в окно луну.

– Помнишь, когда ты был маленьким, мы читали с тобой книжку «Спокойной ночи, Луна»?

Он наморщил лоб.

– Это где корова прыгает через луну?

– Точно.

Томми удовлетворенно кивнул и продолжил охоту. Поймал одного головастика – отпустил. Поймал другого – и тоже отпустил. Наблюдая за ним, Беверли чувствовала огромную нежность к сыну и радость от мысли, что смогла его уберечь. Ведь отец Томми был очень злым и грубым человеком. А теперь, когда его жена и сын сбежали, он, скорее всего, стал еще и опасен.