Электронная библиотека » Николай Басов » » онлайн чтение - страница 2


  • Текст добавлен: 13 марта 2014, 05:02


Автор книги: Николай Басов


Жанр: Современные детективы, Детективы


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава 2

Но в общем, особенного внимания это событие не привлекло. Только две или три пары гостей отошли от бара, а две женщины, наоборот, склонились над упавшей девушкой. Зато бармен действовал решительно. Он подошел к Нюре, поставил на ноги и повел в сторону дома. На ступенях террасы как раз стояли Маго и Митюша. Увидев, что произошло, молодой человек сгорбился и долго смотрел в сторону исчезнувшей за дверями пары в старинных русских нарядах.

– С девушкой что-то случилось? – спросила Маго на вполне понятном русском.

– Ничего особенного, – ответил Вильгельм Витунов, появившийся как из-под земли рядом с сыном. – Наверное, надышалась из бокалов, пока разносила напитки гостям. Ты позволишь? – обратился он к сыну и взял Маго под руку.

Тревога появилась на лице Митюши, как только он остался один. Он спустился с террасы и пошел в сторону бара, где вместо бармена напитками занялся Велч. Он делал это настолько весело и легко, что довольно скоро около него собралась группа гостей, чтобы переброситься с ним шуткой.

Впрочем, это не могло продолжаться долго, скоро гости отошли от освещенной фонариками беседочки и перед Велчем остался только Митяша.

– Тебе коньяку или чего-нибудь полегче?

– Давай, что есть, – резко ответил Митюша и почти вырвал из рук Велча широкий коньячный бокал, налитый почти до половины.

Стерх придавал существенное значение тому, как человек пьет спиртное, но сейчас он ничего не успел разобрать, потому что Митюша выхлестал бокал одним движением.

– Вот, посмотри на него, господин Стерх, – обратился Велч к детективу, который стоял рядом, опершись на металлическую стойку.

– Что это значит? – неуверенно спросил Митюша.

– Ничего особенного. Я думал, что в амурных делах, так сказать, ты еще подгузники носишь, а ты сматываешься в Варшаву и там уламываешь такую девицу, что… Маго – это класс, дружище. Давай выпьем за ее здоровье.

Если Велч и ждал какой-либо реакции на свои слова, то ему пришлось разочароваться – спокойно, не выказал ни малейшего напряжения Митяша повернулся и пошел в сторону темной рощи. Все-таки Велч допил свой бокал шампанского, подмигнул Стерху и принялся смешивать какой-то сложный коктейль трем дамам, подошедшим с явным намерением выпить и заняться обсуждением какой-то другой дамы, отсутствующей в их блистательном собрании.

Когда они отошли, Стерх спросил, сам наливая себе чистого виски:

– На каком она, собственно, месяце?

– На третьем.

– Вы подозрительно хорошо информированы.

– Вообще-то, я знаю больше… Например, когда и как ее просили сделать аборт. И знаю, как она отказалась. Может быть, она думает, это ее шанс не умереть с голоду даже в самые «реформаторские» годы, а может, рассчитывает, что ее просто устроят на тепленькое местечко. Старик Витунов пока ни на что не может решиться. Все-таки, что ни говори, а если девица будет действовать решительно, возникнет скандал. А если они ее по-простому куда-нибудь сплавят, она всегда может возобновить свою игру. И опять – неизбежный скандал, так или иначе… Поверьте, Стерх, единственное решение – убийство. Оно попросту неизбежно.

Довольно долго никто к ним не подходил. И на время стало тихо – музыканты ушли отдохнуть. Потом откуда-то появился бармен, поблагодарил Велча, и, едва они отошли к музыкантам, снова появилась Катя.

На этот раз она действовала смело.

– Там ставят настоящую музыку, пошли, Велч, а то обижусь.

Велч вздохнул, взял девушку за руку и пошел в сторону площадки, выложенной хорошо подогнанными мраморными плитами. Через мгновение оттуда действительно ударили звуки такого бесноватого диско, что находиться в радиусе нескольких сот метров стало опасно для слуха.

Стерх почувствовал, что на сегодня с него достаточно. Он подошел к бару, захватил уже опробованную бутылку виски, и пошел в сторону темного пляжа. Парень в белой куртке только хмыкнул ему вслед, но не протестовал. Те, кто запросто разговаривали с Велчем, пользовались здесь некоторой свободой.

Чуть не наступив на какую-то парочку, которая сомкнутой массой крутилась на остывающем уже песке, и пробормотав извинение, Стерх нашел лавочку, уютно спрятанную от дома, пляжа и лужайки невысокими кустами жасмина. От воды тянуло уже нелетним холодом. Зато виски было совсем не наихудшего сорта. Не самое дорогое, но вполне приличное. А после четвертого бокальчика даже показалось превосходным.

Зато сигареты медленно теряли какой-либо вкус вообще, это значило, что Стерх был уже изрядно пьян, даже по своим меркам. Пока он мог еще соображать, он припомнил все, что с ним случилось после полудня. Сейчас все было очень резким, ярким, подвижным и изменчивым.

Может быть, по причине подвижности своего воображения, Стерху казалось, что в этой головоломке чего-то не хватало. Нужно было добраться еще до какой-то информации, которой он сейчас не располагал. Нужно было выяснить, каково реальное положение империи Витуновых на рынке. Поляка можно было пока не проверять. Наверняка это сделал сам Витунов, и если он пытался женить сына на его дочери, значит там, по крайней мере внешне, все было в порядке.

И все-таки, все-таки… Убийство, настоящее, подлинное, опасное, ведущее ко многим непредсказуемым последствиям преступление. Даже в России, где больше шестидесяти тысяч человек в прошлом году пропало без вести, где вблизи почти каждого большого города находят захоронения стариков, убитых из-за квартир, где милиция разучилась приезжать по вызову раньше, чем через пару-тройку часов… Даже сейчас и здесь убийство было несоизмеримо с реальной сложностью причины, которую привел Велч.

Пожалуй, стоило обратить внимание на самого Велча. Мог ли он придумать сложный, многоходовой и действенный замысел с подставками и ложными следами? Скорее всего, да. Он выглядел не очень серьезным, не казался чересчур обремененным знаниями, но умение комбинировать было у него в крови. А самоуверенности хватит на дюжину западных миллионеров. Да, Велч вполне мог вообразить какой-нибудь проект, в котором Стерху отведено место свидетеля, чьи показания послужат если не прямым алиби, то порукой некоторой безопасности.

Стерх допил уже пятый бокал и решительно отодвинул от себя бутылку. Что бы он ни думал о себе и других заправилах всего этого свинства, происходящего в воображении Велча или в реальности, могла возникнуть настоящая угроза жизни Нюры, полной доброты и женского, особенного смирения. Или Нюты. Нет, Нюра – лучше, привычней нашему уху, хотя и в самом деле кажется грубоватым… Значит, нужно пока смотреть, что происходит, и не выходить из дела. Даже если Велч придумал что-то помимо того, о чем рассказал.

Стерх встал и пошел в сторону, где по его мнению находилась автомобильная площадка. Он прошел мимо гаража на четыре бокса, мимо небольшого стада очень дорогих машин, среди которых не было ни одного «Жигуленка», вышел на шоссе и довольно быстро, по наитию, оказался на автобусной остановке. Было еще не поздно, и уже через полчаса он залез в пустой, едва освещенный салон автобуса, который, судя по указателям, мог довезти его до Лианозова.

Продремав всю дорогу и сделав пересадку на площадке у Лианозовской платформы на 179 маршрут, Стерх еще до полуночи вошел в свою квартиру, с наслаждением скинув лакированные, новые, и потому очень тесные ботинки.

На дверце бара он нашел лист бумаги. Аккуратным до изумления почерком Вики на нем было написано ярко-фиолетовым фломастером: «В 10 часов ровно – подписываем договор с Прорвичем-старшим в его офисе».

Вздохнув, Стерх вытащим бутылку водки и сделал порядочный глоток. Водка после виски показалась вульгарным пойлом для конченых алкоголиков. От ее вкуса по всему телу прошла дрожь. Стерх посмотрел на этикетку, чтобы удостовериться, что это та самая бутылка, что и вчера, а не подмененная особенно изощренными лазутчиками общества трезвости, злобно поставил ее на письменный стол и ушел спать.

Глава 3

Следующим утром Стерх еще спал, когда открылась дверь его квартиры. Он не слышал, как кто-то легким, но не очень осторожным шагом прошествовал к его комнате, потом вернулся на кухню, и там раздался неописуемый звук, когда на стол со всего размаха были поставлены сумки с какой-то снедью, банкой с кофе и пакетом молока. Потом шаги направились в так называемый офис, и оттуда раздался резковатый, почти по-настоящему возмущенный голос:

– Опять тут пахнет, как в трактире… Да еще в грязном.

Вот этот голос он уже не мог не услышать. Он проснулся, перекатился на спину, потому что почти всегда после слишком крепких возлияний спал на животе, подтянул одеяло к подбородку, и очень хорошо представил себе, что произойдет дальше. Ждать пришлось недолго, особа, вторгшаяся в квартиру, прокричала уже из коридора:

– Удивляюсь, как у тебя хватило ума раздеться. Однажды я войду, и ты будешь спать в сапогах.

Стерх не хотел двигаться. Он не выспался, к тому же чувствовал, как в его крови еще гудел алкоголь. Поэтому он отвернулся, чтобы не видеть коридора. Но агрессора это не остановило, шаги раздались в самой комнате, и приближались, пока не оказались под самым его ухом. Делать было нечего, Стерх разлепил глаза. Над ним стояла Вика.

Вообще-то она была среднего роста, щупленькая, и хотя ее возраст приближался к тридцати, все еще со спины походила на девочку, которая не торопилась избавиться от подростковой угловатости и резкости движений. К сожалению, не только движений. В ней осталась, должно быть, с юности, резкость суждений, суровость взгляда и сила воли, которая происходила не только от цельного характера, но и от сумасшедшего убеждения в своей правоте. Если бы Стерх не помнил об этой особенности своей сотрудницы, и не был постоянно настороже в их отношениях, она уже давно захомутала бы его, да так, что неясно было бы кто начальник, а кто подчиненный.

Ее почти всегда очень коротко постриженные волосы меняли свой цвет не реже, чем раз в квартал. Иногда это случалось даже чаще, и почти всегда настолько, что Стерх никогда, ну ни разу в жизни, не сумел угадать следующую палитру. Она побывала платиновой блондинкой, красновато-русой, ярко-рыжей и однажды даже неописуемой светло-русой с розовыми прядями. Прошедшее лето Вика имела цвет темно-ореховый, и это было почти пристойно, не выбивалось из общего ряда, по крайней мере, ее можно было без опасений отпускать для наружного наблюдения.

– Однажды я увижу тебя совсем лысой, – сказал он, стараясь не облизывать пересохшие губы.

– Что? – спросила Виктория, но он знал, что она прекрасно его поняла. На всякий случай, она одернула юбку.

Обычно она носила голубые джинсы, или очень строгие, почти по-девчоночьи скроенные платья, что подходила под ее размашистую, не совсем совместимую с ее габаритами широкую походку. Но сегодня она была в темной, почти деловой юбке и широком пиджаке. Кажется, это у нее называлось видом «настоящей секретарши». Такой вид пугал его – это значило, что предстоит еще один раунд борьбы за свое начальственное положение.

К тому же, она нацепила на нос не свои обычные, круглые, как у Леннона, очки, а довольно дорогой инструмент в фигуристой и не очень практичной оправе. Стекла у него были дымчатые, что придавало ее глазам странный блеск, словно вампирше, вышедшей на охоту. При всем при том, Стерх отлично понимал, что есть огромное количество мужиков, которым женщина с такими манерами и поведением должны нравиться больше всего. Вот только он сам страдал от этого, и частенько не мог справиться с вспышками раздражения, которые иногда одолевали его при виде Вики. На всякий случай, он списывал их на счет ее напористости.

На миг она стащила очки с носа, чтобы он мог полюбоваться холодным, требовательным выражением ее глаз. Решив, что демонстрация силы завершена, она снова спряталась за ними, как за забралом.

– Ну, ладно, дражайший шеф, пора вставать, – высказалась она. – Не забывай, нам назначено у Прорвичей на десять.

Стерх поморщился, закатил глаза, изображая муку и злость одновременно, но понимал, что это ни к чему не приведет. Слишком по-деловому она была сегодня приодета.

– Вылезешь из своей кроватки сам, или мне вытаскивать тебя за ноги? – спросила она, покусывая нижнюю губу.

– К черту, – подал голос Стерх, добавил громче: – К черту!

Через полминуты он все-таки собрался с силами и стал подниматься. Приняв вертикальное положение, осознал, насколько у него кружится голова. Дотащился до кресла, стоящего под торшером, сел в него, и посмотрел на Вику. Она не спешила выходить, скептически оглядывала его длинные, худые, волосатые ноги.

– И учти, опохмеляться не дам.

После этой убийственной фразы она все-таки ушла на кухню, и уже оттуда выдала следующий номер своей программы:

– Нет, в самом-то деле, на кой мне все это нужно?! Слиняю, как только найду подходящее место…

– Ты обещаешь мне это уже года три, – отозвался Стерх.

Она тут же вернулась и поставила перед ним на журнальный столик стакан холодной воды, в котором шипела таблетка импортного аспирина. Посмотрев на нее, он закончил свой монолог:

– Может, мне принять участие в этих поисках? Может, уже сегодня подвернется…

С неподвижным лицом, как у индейца во время пытки, она пошла в соседнюю комнату, и Стерх услышал, как она убирает бутылку, потом протирает стол, хлопает какими-то папками. Выдвинулись и задвинулись какие-то ящики, потом она принялась шуровать у сушилки. Стерх знал, что его сопротивление сломлено, никаких протестов придумать он больше не мог. Поэтому, выпив зелье, поднялся и потащился в душ.

Закрыв на всякий случай полиэтиленовую занавеску, пустил воду, и с внезапным острым наслаждением стал натираться намыленной мочалкой. Когда пришла пора пускать холодную воду, внезапно дверь приоткрылась, и Вика, стоя в коридоре, совершенно спокойно спросила:

– Как вчера было… на Витуновском парти?

Протестовать и против этого вторжения было бесполезно, по крайней мере, сегодня утром. Поэтому, вздохнув, Стерх ответил:

– Отлично.

– Поляка с дочкой видел?

– Да.

– Они поженятся?

– Официального обручения не было.

– А девушка… Нюра. Скандал пыталась устроить?

– Ее хватило только на то, чтобы свалиться разок без чувств.

– Тогда чего же Прорвич ждет от всей этой истории?

– Сущей мелочи – убийства.

Стерх закрыл воду, натянул на себя махровый халат, вышел в коридор, вытирая волосы капюшоном. Голова еще болела, но уже не кружилась.

– Прорвичи считают, что Витуновым не остается ничего иного, как решительно избавиться от девицы, избежав разрыва с поляком и возможного банкротства.

– А что считаешь ты? – спросила Вика.

Она ушла на кухню, где принялась звенеть чашками и банкой с кофе.

– Мне начинает казаться, что кое у кого есть еще более веские причины для этого убийства.

Стерх дотопал до кухни, уселся за привычный, знакомый до последнего пятнышка стол, и вытянул руку, ожидая свою утреннюю кружку.

– У кого?

– У Прорвича, – сказал, прихлебывая первый, слишком горячий глоток.

Стоя у плиты Вика чуть не уронила свою чашечку, из которой тоже пыталась отпить. Поставила ее на боковину мойки, взглянула на Стерха искоса, так она выражала свое удивление.

– Допускаешь, что Прорвич может грохнуть девицу и свалить все на Витуновых? Избавиться от конкурентов, и к тому же?..

– Самым надежным образом, – подтвердил Стерх. – Как думаешь, если Витуновых придержат в следственном изоляторе хотя бы полгода, какую часть их рынка отхватит Прорвич?

– Неплохая гипотеза, – согласилась Вика. – Но кое-что тут… «натяжно». Если бы Прорвич решил действовать таким образом, он не нанял бы детектива, который должен следить за каждый шагом девушки.

Стерх не ответил. То, что высказала Вика, было правильно. И нуждалось в обдумывании. Он поднялся, дотащился до своего стола в большой комнате. Тут, на кресле для клиентов, уже был разложен костюм, свежая сорочка, галстук, даже новая пара носков. Сбоку стояли начищенные после вчерашнего ботинки. Вика приготовила все.

Стерх поднял голову, посмотрел в сторону коридора. Там, как вихрь, пронеслась фигура с темной юбке, а потом из его спальни стали доноситься звуки убираемой кровати. Она делала для него гораздо больше, чем положено делать компаньону с мизерной зарплатой… Впрочем, Стерх решил простить себя, пообещав, что это происходит в последний раз. Как всегда с похмелья его начинало мучить недовольство собой, но по-настоящему это чувство еще не окрепло. К вечеру будет хуже…

А пока он принялся переодеваться, лениво раздумывая над тем, что сказала Вика. Да, в нашем славном отечестве, да еще в таком городе, как Москва, разумеется, существовало немало особ, легко соглашающихся «смолоть» деньжат таким промыслом, как убийство. И при некоторой сноровке можно было создать такую цепочку от заказчика к исполнителю, что никогда ни одно следствие не докопалось бы до правды. А это значило… Значило, что Прорвичи – отец и сын – желали поднанять Стерха для того, чтобы иметь психологическое алиби хотя бы в глазах будущего следствия. И к сожалению, уровень этого следствия в восьмидесяти процентах был таков, что эта нехитрая, в общем-то уловка, неизбежно сработала бы.

Все-таки, это было как-то… сложновато. Не так, как обычно привык думать Стерх. Поэтому он покрутил головой, мельком еще раз убедился, что она не кружится, и нашел на столе часы. Застегивая браслет, он выяснил, что было без двадцати минут девять.

Стерх любил начинать день в медленном темпе, любил поваляться в кровати, посидеть на кухне, ни о чем не думая, покуривая и прихлебывая стынущий кофе. Но разумеется, не в те дни, когда Вика вламывалась в его, скажем, крепость как орда захватчиков, как броненосец на рейд мирного порта, как лавина с горы. Он вернулся на кухню, вышел на балкон. С высоты его девятого этажа открывался изумительный вид на Академический пруд, на Тимирязевский лес и на стадион «Наука», некогда главную базу регбистской команды МАИ.

Но сегодня вид, какого не имели в центре города самые крупные шишки, не радовал его. Солнце лилось с неба безо всякой жалости к тем, кто выпил вчера слишком много. И обещало жару, очень неприятную, позднеавгустовскую, какую-то слепую московскую жару. И так было уже почти неделю, без единого дождичка, хотя бы на пару минут.

Он вернулся за стол. С тоской посмотрел на бар, где должна была находиться бутылка водки. Твердо потряс головой, и закурил еще одну сигарету. Дело выглядело скверно, обещало быть сложным, путанным, такие никто не любит. Но он не мог отказаться от него. Потому что уже три месяца, с конца мая, не платил Вике за работу, и хотя в июле она уходила в двухнедельный отпуск, по договоренности, за него тоже следовало платить. А еще потому, что слишком хорошо, стоило ему закрыть глаза, вспоминал Нюру, Нюту… Анну. Ему было бы неприятно, если бы он не попытался разобраться в том, что Прорвичи с Витуновыми хотят сделать этой девушке.

Стянул с кресла галстук, вышел в прихожую, где на стене размещалось большое зеркало, попытался его завязать без складки в середине. Вика убрала постель, вышла из спальни.

– А какое впечатление оставляет эта… девушка?

– Кто? Полька?

– Я спрашиваю о… о той, что ждет ребенка.

Определенно, она уже научилась читать мысли Стерха. Это было плохо, все было плохо.

– Нюра, Нюта… Нюта, кажется, ей больше подходит. – Он закончил с галстуком, как всегда, вышло далеко от идеала. – Если мы займемся этим делом, то потому, что она, – он посмотрел на Вику, – очень хорошая.

– Блондинка? – спросила Вика сразу же.

– С чего ты взяла?

– Некрупная, довольно фигуристая?

– Волосы светло-русые. А фигурка… Да, довольно приятная.

– Поэтому мы беремся за дело?

– Слушай, в нашей фирме допросы провожу я, у тебя для них не хватает квалификации, ты не забыла?

– Я так и думала, что если ты в это влезешь, то из-за девушки. – Вика кивнула, потом еще раз кивнула каким-то своим мыслям. – Но я считаю своим долгом напомнить, что на счету фирмы осталось всего-то пятнадцать тысяч триста два рубля. Что мы еще не заплатили налоги за первую половину года, и что таким образом финансовое положение этого зачуханного детективного агентства хромает на все четыре ноги. Не говоря уж о моем окладе и отпускных… – Вика прошла на кухню, и зашуршала пакетом. – Завтракать ты, конечно, не хочешь, но потом я заставлю тебя что-нибудь съесть, чтобы ты дотянул до вечера.

Стерх проводил ее мрачным взглядом. Собрал свою волю, и довольно спокойно ответил.

– Я бы съел сейчас пару яиц всмятку.

Он вошел за ней, глядя ей в спину. Она вдруг вытянулась, не оборачиваясь. Атмосфера между ними сделалась очень густой, как хороший кисель. Ему почему-то показалось, что она смотрит ему прямо в глаза, и даже не щурится, и эти дурацкие стекла очков делают их очень большими, ясно видимыми… Потом она вздохнула, и спокойно, не дрогнувшей рукой опустила два яйца в алюминиевый ковшик, в котором он варил себе яйца.

– Ни для чего другого у нас уже не осталось времени, – сказала она.

Запалила газ. Вода закипела быстрее, чем он ожидал, видно, набрала горячей. Он сел к столу.

– Где документы?

– Какие?

– На Витуновых. – Неожиданно он почувствовал, что раздражение, которое пытался подавить в себе с самого момента просыпания, берет верх. – Полагаю, ты не забыла, что я не могу толком оценить ситуацию, если лишен информации? Даже той, которую мы, с нашими скудными возможностями, способны отыскать в этом городе… Угнетать меня, ругать за лишний выпитый стакан «напарница» умеет. А вот выполнять свою работу, за которую действительно пока не заплачено, но которая от этого не остановилась на месте…

Вика вышла из кухни, сделав огонь под ковшиком поменьше, щелкнула ящиком его стола, вернулась и плюхнула перед ним здоровенную папку, в которой было подшито несколько листков бумаги.

– Все было готово еще вчера. Если бы ты думал о деле, а не о выпивке, то обнаружил бы документы в правом ящике письменного стола. Конечно, следовало оставить их на столе, но ты сам ругаешься, когда там лежит что-то кроме твоих книг. – Она подумала и добавила, уже не так сердито: – И бутылок. Но это уж не моя забота.

Стерх посмотрел на нее искоса. Поместил перед собой папку, раскрыл. Автоматически, как будто так и должно быть, получил первое яйцо, вставленное в пластмассовый стаканчик, разбил, отрезал хлеб, обжигаясь и почти наслаждаясь, стал есть. И читать. Глупо все выходило, уж он-то знал, что Вика никогда не забывает о том, что должна сделать. И что у нее было время, почти вся вторая половина вчерашнего дня. И потому она могла просчитать, что он потребует эту информацию с утра, с больной головой, в раздражении. Нет, ругаться явно не стоило. Он тряхнул головой, и попробовал понять, что читает.

Документы были получены, скорее всего, двумя путями. Из районного отделения налоговой полиции, где у Вики работала давняя подружка, и из экономического отдела газеты «Метрополис», на которую Стерх дважды работал, и довольно удачно. В эту газету Стерх едва не перешел на постоянную службу, потому что им требовалась оперативная помощь в журналистских расследованиях. Как он подозревал, они не потеряли надежду, что он образумится, и потому старались поддерживать хорошие отношения. Стерх рассчитывал, что это заблуждение продлится у них еще не один год.

Именно на листочке с логотипом «Метрополиса», полученном по факсу, Стерх вычитал что Витунов-старший, разбогатев на централизованных, и для России отнюдь не дешевых поставках одежды «секонд-хенд», в последнее время вдруг увлекся провинциальными рынками. И для полноценного контроля за своей империей стал вкладывать деньги в специализированные магазины, иногда проводя ремонты и расплачиваясь с местными заправилами – читай, рэкетирами – с необъяснимым размахом. Таких магазинов в областных городах Витунов открыл шестнадцать, и еще с полсотни прилавков в районных центрах. А там, куда завоз его товаров был затруднен, например, на Украину и в Казахстан, приобрел неустановленное количество местных фирм, которые лишь по виду оставались под контролем прежних торгашей, а на деле уже давно управлялись из Москвы. Из документов, полученных от налогового управления, следовало, что казахские филиалы работали почти бездоходно, главным образом потому, что там, по-видимому, возникли свои рынки китайских товаров, более дешевых, чем покупаемые в Европе Витуновым. Из третьего листка, тоже полученного от налоговиков, Стерх понял, что последний год Витуновская корпорация пыталась наладить торговлю по каталогам для чуть более состоятельной части населения, но понесла серьезные потери, потому что народ в России не очень-то верил в торговлю по подписке, когда товар нужно получать позже оплаты. Четвертый листок давал представление о том, что Митяша чуть было не окончил заочный факультет Института легкой промышленности, но был исключен за академическую неуспеваемость, и должен был загреметь в армию, но каким-то образом был признан белобилетником, с отсрочкой на три года. Не возникало сомнения, что Витунову-отцу этот… диагноз обошелся в кругленькую сумму, но особого криминала в этом Стерх не видел.

Он обнаружил, что сидит, уставившись в прочитанные бумаги, прожевав яйца в смятку с хлебом, и даже заглотив вторую кружку кофе, не разбирая вкуса. Потому что в его сознании все яснее проступала идея, что Витунов находился на пороге банкротства. Без какого-нибудь экстраординарного шага, или вернее, без немедленной финансовой поддержки, он мог считаться «спеченным». Даже если бы он обратился к банкам, те вполне могли принять «участие» в его положении, выделили бы кредиты, но… под такие проценты, что уже через несколько месяцев вся построенная Витуновым торговая система сменила бы владельца. Следовательно, оставался один поляк, причем не от хорошей жизни. Но ведь он-то не лопух, не дурачок, которого можно заманить исключительно на Витуновского сынка как мужа для дочери… И все-таки, он на что-то клюнул, что-то в построенной системе магазинов, или во всех этих бесчисленных прилавках, или хотя бы в торговле по каталогам ему понравилось… Вот только что? И еще следовало оценить – не было ли во всем этом какого-то другого, неявного смысла, который Стерх пока не постиг?

Он сосредоточился, закрыл глаза, откинулся назад, уперся спиной в холодильник, представил себе фигуру Витунова-старшего, рядом пририсовал поляка. Как его там? Да, пан Шагерински. В возникшей картине что-то было не так, что-то не играло, как говорят те же поляки. Словно бы даже не Витунов, а Шагерински занимал подчиненное положение, словно бы именно поляк был просящей стороной… Но все могло измениться. Если возникнет скандал, если станет известно о слишком далеко зашедших отношениях Митяши с Нюрой, если станет известно о шаткости всей выстроенной Витуновым корпорации.

Да, что возникнет тогда? Возможно, на первый план выдвинется Прорвич-старший, принявший на себя пока неясно какую роль? Может, перебьет цену, которую затребовал за свою дочь пан Шагерински? Или удовольствуется тем, что разделит недостроенные магазины Витунова, и забудет о поляке, как о прошлогоднем снеговике?

Внезапно Вика положила ему руку на плечо. Он открыл глаза. Она стояла, улыбаясь, кажется, впервые за все утро.

– Фирма набирает обороты, шеф. Новое дело. Звонит какой-то архитектор из Воронежа, у него исчезла невеста… Нет, не пропала без вести, а смылась, не объяснив причину разрыва. Он проследил ее путь сюда, в Москву и хочет продолжить расследование.

– На что-то еще надеется? – спросил Стерх, неожиданно радуясь Викиной улыбке. Потом стал подниматься. – Нет, для этого архитектора у нас нет времени.

– Но это может быть не менее выгодно, чем работа у Прорвичей, если все провернуть быстро… – зачастила Вика.

– Успокойся, – попытался притормозить ее Стерх. – Если мы договоримся с Прорвичами, то… Нет, я определенно не знаю, что мы можем для него сделать.

Вика повернулась на каблуках, протопала в комнату и уже оттуда Стерх услышал ее звонкий голос:

– Алло, вы еще у телефона?.. Рада сообщить, что господин Стерх заинтересовался вашим предложением. Сейчас мы не сможем вас принять, но если вы перезвоните вечером, или оставите ваш адрес и телефон, мы договоримся о встрече.

Потом в квартире стало тихо, на долгих-долгих четверть минуты. Потом Вика положила трубку на рычаг и вернулась к нему с прежней улыбкой. Она стала, пожалуй, немного шире. И в глазах за очками прыгали чертики.

Стерх вздохнул.

– Все, Виктория, пошли. Уже четверть десятого, ты же не хочешь опоздать к нашему будущему работодателю?


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации