Электронная библиотека » Николай Берг » » онлайн чтение - страница 4

Текст книги "Крепость живых"


  • Текст добавлен: 14 ноября 2013, 03:41


Автор книги: Николай Берг


Жанр: Зарубежная фантастика, Фантастика


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Похоже, я не преуспел. Саша смотрит на меня с сочувствием. Как смотрят на дурака, облапошенного кидалами-наперсточниками. Сам он все время держит под рукой здоровенную одностволку, вызывающую у меня стойкую ассоциацию с прикладом, прилепленным к куску водопроводной трубы. Оказывается, это чудо отечественного гения называется ИЖ-18 и является забавной штуковиной – это «Магнум», и при стрельбе можно использовать особо мощные патроны. Лупит на 60 метров, что для ружья очень порядочная дистанция. Особо отмечает, что конструкция простая, может вытерпеть многое, и ее в семье называют «Гаубица».

Вспоминаю, что вообще-то у меня тоже не одна «Хауда». Показываю обрез. Учитывая многозначительность Николаича в магазине, разряжаю рыже-желтую приблуду и проверяю, работает ли она при неразомкнутом прикладе. Оказывается, отлично работает! Ишь, хитрый Николаич. Получается, что у меня этакое куцее ружье и одновременно длинный пистолет. Правда, при пистолетной стрельбе отдачка будет сокрушительная, но раз я в детстве вынес стрельбу из Конатовского обреза трехлинейки, то уж во взрослом состоянии с гладкостволом справлюсь. Теперь надо бы немного подшлифовать детальки ружия, чтоб затвор не ходил со скрежетом.


Саша притаскивает ящик с напильниками, надфилями и шкуркой. Посматривая в руководство, разбираем оружие, потом начинаем прикидывать, что трется и где.

Все-таки это позорище, что охотничье оружие выпускается таким грубо сляпанным.

Единственное, что утешает – Саша, взяв посмотреть «Копушу», порезал палец о металлическую деталь рукоятки. То, что китайцы делают оружие еще хуже – несколько нас радует. Теперь я шкурю свою «Приблуду», ибо так я нарек богом данное мне оружие, а Саша, шипя и ругаясь, проходится надфилем по тем частям «Копуши», которые не являются лезвием.


После долгих усилий добиваюсь того, что затвор ходит хоть и не так, как в той же трехе, но и не как трамвай поперек рельсов. Добавить смазки – и еще лучше будет.

– Мальчики, а вам в магазин не стоит сходить? Пока еще нет ажиотации, а потом ведь может и не получиться. А так все с продуктами будем, да? – это Дарья Ивановна.

– Да сейчас уже, вот уже почти готово! – Саша начинает распихивать инструменты. – Но я думаю, лучше б ехать. И спокойнее, и больше увезем.

Тут не поспоришь.


Прособирались все же долго. Пожалуй, десять минут ушло на обсуждение того, стоит ли Саше взять с собой «Хауду» или нет. К этой недопушке он испытывает самую настоящую неприязнь, а с другой стороны, ехать безоружным или ходить по залу с топором как-то неловко. Наконец, его мать веско говорит: «Сейчас возьми, что есть, а дальше видно будет, да?» Побурчав, Саша смиряется и забирает себе обрез. На лестнице пытаемся отработать тактически правильный спуск, но вообще-то выходит плоховато. То я, забывшись, лезу ему под стволы, то он забывает, что и сверху-сзади на нас могут уже напасть. И это не обязательно будет тупой малоподвижный мертвяк, может уже оказаться и живчик.

В «Окей» уже не успеваем, поедем в «Ленту» – она круглосуточная. Машинка – видно, что ухоженная – непритязательный «Логан», современный аналог той «шестерки», что у моих на даче. Водит Саша аккуратно, но видно, что опыта небогато.


Машин на стоянке неожиданно густо. И народу много. С трудом находим место. Каталку успеваем перехватить от соседнего авто. Пока едем, оказывается, что тележка колченогая – не столько едет, сколько волочится.

Народу много, а вот товаров уже и не густо. Местами стеллажи внизу пустые. Но мы не привередливы, и скоро тележка набивается до верха. Заодно и хлеба набрали кучу.

Если его и не перестанут печь, то вполне вероятно, что нам будет до хлеба не добраться – потому разговор о сухариках самодельных приводит к консенсусу. Водки уже нет. Но мы не гордые – берем картонные упаковки с сухим вином. Если кто не знает, добавить в воду полезно: и жажду утоляет лучше, и обеззараживает, если что.


Спокойная обстановка в магазине плохо на нас действует. Ну, с Саши какой спрос – а я вот, пожалуй, дал маху. Когда уже расплатились, мне в голову пришло еще набрать пакет шоколада – благо, эти батончики и плитки прямо у кассы в лотке – и Саша покатил телегу один. Очередь хоть и нервозная, но к тому, что я шоколад прикупил, отнеслась не то что внимательно – а, пожалуй, что взяла как пример. Несколько человек тут же снялись с места и целеустремленно зарысили – уверен, вспомнили о том, что шоколад долго не пролежит в магазине в такое-то время, и сейчас он уже не лакомство, а очень ценная еда, занимающая мало места, но сытная. Дали расплатиться мне без проблем. А вот уже на стоянке я увидел, что поступил глупо: около нашей машины была какая-то не то что толпа, а вот группа людей – человек так пять – шесть. И Саша стоит, прижавшись к машине и как бы отгородившись тележкой.

Подбегаю сбоку. «Приблуду» уже вытянул. До компашки метров шесть – теперь вижу, что это низкорослые азиаты – похоже, гастарбайтеры с ближайших строек. Саша злобно щерится, и самое смешное, что держит в руке ту самую «Хауду».

– И что тут у вас? – спрашиваю. Получаю смесь на разных языках в том плане, что жрать нечего, и надо бы делиться. При этом мне кажется, что настроение у компашки изменилось: я им сбоку не очень нравлюсь – и потому, что если начать палить, то у них ситуация хреновая – кого-нито задену, а так как сбоку – то двоих – троих одним махом. Джамшуты не готовы напасть, хотя если у того, что ближе ко мне, не дубинка в руках – то я совсем без глаз.


– Ладно, на эту машину положу еду. А вы отходите подальше. К магазину. Уедем – заберете еду. Не отойдете – будем стрелять!

Джамшуты, покурлыкав между собой, делают попытку приблизиться ко мне, но я это пресекаю злым рявканьем. Понятно, им хотелось бы разжиться двумя обрезами, но боязно. Тут самое главное – не дать даже подумать о том, что ты их боишься – южане это чувствуют инстинктивно, и пощады не будет. Но вот если удастся выдержать психологическую дуэль – отступят. И гастарбайтеры отходят поодаль. Чтобы поощрить разумный ход, выкладываю на капот стоящей рядом «Тоеты» несколько батонов и зачем-то взятый Сашей пакет с сосисками «Говяжьими». Стоят эти сосиски аж 96 рублей за кило, так что мясо там явно не ночевало, и Аллах не накажет за свиноедство. А брюхо набить – вполне пойдет. Далее стремительно, как в соревновании «Сколько калифорнийских студенток сможет залезть в телефонную будку», забиваем багажник покупками, не забывая поглядывать на гастеров, да и вокруг.

– Фукс, набивайте грот! – неожиданно выдает Саша. А, ну да, похождения капитана Врунгеля. Потом он плюхается за руль и аккуратно выезжает со стоянки, а я, как президентский телохранитель трусцой трушу (или труссю?) рядом – случись что нештатное, среагировать мне будет проще.


На выезде «Логан» притормаживает, я влетаю в салон, и мы тут же дергано рвемся по улице. Хорошо вот, салон у «Логана» высокий – прыгал бы так куда в другую машину, долбанулся бы башкой – бывало такое.

Водитель перегазовывает и сучит ручкой переключения скоростей – видно, что переволновался.

– То ли они не собирались нападать, то ли неопытные еще. Могли бы не кучей подходить, а один кто-нибудь дал бы мне сзади по затылку – и всех дел. Я бы и не заметил. А то стали танцы с перестроениями устраивать и дубинки с арматурой показывать. У одного, кстати, и молоток был.

– Ну и хорошо, что неопытные – дешево отделались. Сами мы хороши гуси – нельзя ходить поодиночке, это не американский триллер, где обязательно всем надо «разделиться». Токо парой!

– Это да! – отдувается Саша и начинает хихикать – А этой дуры они сразу испугались. Видно, не знают, что это белиберда. Белиберданка! Так бы взялись за меня быстрее.

Меня тоже пробирает истерический смешок – хорош бы я был, привезя матери сына с пробитой башкой. И привезя ли еще – мог бы и сам огрести. Даже если б завалил одного или двоих – остальные могли бы и не дать мне передернуть затвор… Да и по-любасу там три патрона. Всего.


Подъезжаем к дому. Машину ставим ближе – чтоб в случае чего с лоджии можно было ее увидеть и обстрелять, если кто нехороший будет отираться рядом. Уже собираемся класть продукты по сумкам, когда в голову приходит, что без разведки соваться в подъезд не стоит. Мы болтались больше часа – мало ли что. А так, словно два навьюченных ишака, мы будем просто вкусной и легкой добычей. Даже точнее – питательной и легкоусваиваемой пищей. Этот вариант категорически не нравится.

Решаем сходить налегке. Теперь Саша уже держит «Хауду» без брезгливости. На подходах к подъезду настораживаемся: слышен истошный собачий лай, как минимум, двух собак – одна явно какая-то мелкомелкая собачонка, вторая по голосу – лайка с хорошо поставленным гавканьем.

Саша навострил уши:

– Это пуделятина с первого этажа и брехолайка со второго. Но они так дружно никогда не брехали.

– Значит, что-то не так!

– Мудрое замечание!

Переглядываемся. Значит, надо дверь открывать так, чтобы что-то оттуда не выскочило сразу. Саша примеряется, чтоб при открывании дверь не распахнулась больше, чем на 10 – 15 сантиметров. Я встаю, чтоб видеть, кто полезет в щель, и при этом чтоб не влепить дробью в ногу партнеру. Дверь железная, кругом железо и бетон – не хотелось бы и самому на рикошетах попасть под раздачу.

Рукоятка затвора вверх-вниз, клац-клац, теперь на боевом взводе.

– Открывай помалу!


Домофон курлыкает простенькую мелодию, Саша начинает тянуть на себя дверь, стопоря ее ботинком.

Бамм! – что-то с грохотом долбает в дверь с той стороны, так что даже ботинок ее не удерживает и отъезжает на несколько сантиметров. В просвет высовывается какая-то дрянь, похожая на валенок, очень грязный валенок.

Напарник ответно наваливается со своей стороны на дверь, стараясь этот валенок прищемить, но дрянь лезет как паста из тюбика – медленно, неотвратимо, причем это сопровождается странными звуками – каким-то сипением и царапаньем.

Отпрыгнув рефлекторно, замечаю, что валенок – с глазами и зубами. Собака!

Ах, ты ж сука чертова! Еще раз прикинув, что ни по кому, кроме животины, не попаду, крепче хватаю «Приблуду» и давлю на курок.


Дадан получился добротным. Уши заложило. Обрез рванулся из рук и ослепил снопом огня. А собака перестала вылезать.

Стоящая у подъезда машина радостно верещит разными механическими голосами, через одну откликается другая. Сейчас вообще-то народ должен начать высовываться в окна.

Осторожно смотрю на псину. Похоже, что сработало как надо: аккурат в башке дыра, если после такого попадания у собаки-зомбаки мозг остался не разрушенным, то ни черта я в анатомии не понимаю. Ну, так дистанция меньше метра. Пытаюсь рассмотреть, что там, в подъезде, за собакой. Там пусто и светло.

Саша осторожно отпускает дверь. Зомбака съезжает вниз и лежит, как и положено дохлому животному. Это видно вообще-то: живые не могут лежать так, как трупы. Трупы как-то по-особенному обмякают, их словно приплюскивает к земле.

– Ну что, пошли дальше?

– Погоди, перезаряжу, – аккуратно выдергиваю гильзу – пригодится переснарядить, загоняю патрон в ствол. Потом меняю магазин – три лучше, чем два, как ни крути.


Приоткрываем дверь. Вроде пусто. Машины верещать перестали, да и собаки что-то угомонились. Пуделишко еще вякает, но без прежнего усердия, а лайка так и вообще заткнулась.

Заглядываю дальше. Вроде, все спокойно. Хотя покойники как раз стоят спокойно, если вспомнить неподвижного дедушку у садика.

– Мне всегда не нравилась эта гнусная Альма и хозяйка ее, сука пьяная – тоже не нравилась, – говорит Саша сзади. – Надо бы псину отсюда убрать, иначе дверь не закроем.

– А как? Руки и ботинки марать неохота.

– Сейчас ветку сломаю потолще – оттартаем.

– Стой, только вместе!


Аккуратно выбираемся из подъезда. Вокруг много кустов, но жидких. А псина – здоровая дворняга, покрытая грязной свалявшейся шерстью, похожей на войлок, и явно тяжелая – большая и толстая. Этакий цилиндр волосатый на ножках. Наконец, попадается что-то подходящее. Оглянувшись, чтоб никто не помешал, Сан Саныч младший начинает выламывать подходящий сучок. Треску от его деятельности – как от танка в лесу. Наконец, подходящий сук в руках. Со стороны смотреть на него смешно. Просто иллюстрация к тому, как и что сделало из обезьяны человека. С трудом, подцепив псину палкой за ошейник, Саша оттаскивает тушу в сторону от двери. Все это время для меня самое сложное – не любоваться, как работают другие, а наблюдать за обстановкой. Взгляд все время возвращается к пыхтящему напарнику, а это нехорошо. Очень нехорошо. Не догляжу – обоим хана.

– А кто-то Альму хорошо драл – бочина в крови, лапа перебита, – отмечает Саша, разглядывая тушу. – Так что тут, возможно, еще собачки такие же ходят!

Это прекрасно. От собачки драпать сложнее, чем от детишек. И зубки даже у этой дурацкой Альмы – куда как больше приспособлены кусаться, чем человеческие. Меня дважды собаки кусали – и впечатление самое гадкое. Локоть после такого укуса месяц сгибался с трудом, а овчарка только прихватила, не было у нее тогда желания откусить кусок меня. Теперь же – такое желание у дохлых псов будет. А еще и крысок не забываем…


Теперь, когда железная дверь за нами закрылась, как-то даже и веселее – приятно, что за спиной никто не появится. Правда, из подвала или мусоропровода крысаки могут выбраться, но тут уж смотреть надо внятно. Начинаем не торопясь подниматься. На первой площадке Саша начинает ломиться в обшарпанную дверь – лупит в нее ногой и кулаками. Видимо, у него есть резоны. Поглядывая по сторонам, вижу, что кровяная мазня как раз у двери и на двери – тут, видно, псина и обратилась. А Саше не терпится поговорить с хозяйкой. Немного недоумеваю, почему он не звонит, пока не убеждаюсь в том, что звонок у двери отсутствует как класс. Впрочем, никто ему не открывает, а наоборот – распахивается дверь квартиры наискосок. Видна женщина в халате, за ее спиной долговязый парень и мелкий пуделишко, который тут же начинает уже знакомо лаять. В другое время я бы сказал, что животина паскудная, и пнул бы ее с чувством выполненного долга, а сейчас, наоборот, испытываю умиление и желание собачонку наградить – выручила она нас серьезно.

– А, это вы тут шумите, – облегченно говорит женщина. Видно, что она узнала Сашу и успокоилась. А вообще молодец, конечно: выперлась на площадку – кушайте меня мухи с комарами. Вот она – Я! И дверь нараспашку.

Напарник здоровается. От души благодарит за собачку-сторожа. Женщина в халате весь день не выходила из дома, сын, судя по всему, рубился в «Линейку» – благо, у него выходные – потому наши новости для них неожиданны… не знаю, поверили ли они в это, но соглашаются отзвониться Саше, если их собакса опять закатит истерику. Она, оказывается, лаяла так час – и никакие привычные меры на нее не влияли. Теперь-то ясно, что собачонки на мертвечину реагируют истерикой. Это замечательно. Вопрос в том, на всех обернувшихся вообще или токо на собак. Надо бы проверить. Прощаемся, идем на второй этаж – те же разговоры с владелицей лайки. Она, правда, так дверь и не распахивает, осторожничает. Потом зовет мужа, и дверь раскрывается на длину цепочки.

Смекаю, что Саша пытается организовать примитивную сторожевую службу. А что – разумно. Почему-то он звонит не во все квартиры. Открывают в шести – на пять этажей. Вроде как верят, что в городе неладно. Но вот насколько верят и как себя поведут – один бог ведает.


Наконец – дома, разведка заняла добрый час времени, и Дарья Ивановна уже звонила сыну. Успокоил он ее или нет – не берусь судить, но перезванивать не стала. А я, пока Саша общался с соседями, звякнул в оружейный магазин – Николаичу. Подошел, правда, Андрей, выслушал про собак, выразил благодарность (какой-то он немного чопорный и ходульный) и сообщил, что они нашли хорошую базу, где можно неплохо устроиться. Где это – он пока говорить не станет, утром сам увижу. В магазине они оставаться не будут – была еще одна попытка нападения неизвестных лиц, которую удалось отразить, но все равно место неудачное, они уже в этом убедились. Так что утром мне лучше прибыть на встречу со всем своим добром.

Спрашиваю, как быть – у меня двое спутников. Обещает уточнить у Николаича, когда тот вернется, но полагает, что, скорее всего, ответ будет положительный. По дороге неплохо бы еще разжиться едой – сколько сможем. Отвечаю – принято, даю отбой.

Рассказываем о том, что с нами происходило. В ходе рассказа, правда, гастеры становятся бЭднИми крестианами, которые попросили покушать, да и Альма предстает не такой жуткой скотиной. Вообще-то говоря, мы сами устали как собаки.

Дарья замечает, что нам неплохо бы поспать. Она все равно не заснет, и потому нам стоит сходить и принести часть хлеба из багажника – она сумеет до утра насушить сухариков. И нам полезно, и ей отвлечься стоит. В этом есть смысл – тем более что на лестнице вряд ли кто новый появился. Вздохнув, отправляемся уже знакомой дорогой. На этот раз я уже не так часто лезу спиной на Сашины стволы, а он не забывает контролировать заднюю полусферу. Немножко гордимся этим, хотя я прекрасно понимаю, что наши экзерциции насмешили бы любого бойца штурмовой команды до слез.

– Надо бы нам еще походить вместе, а то тут «френдлифайер» не отключишь, – замечает сзади Саша. Что верно, то верно. И не респауниться, если что… И, к слову, вес ограничен, боеприпасы весят не по-детски, не сейфануться, не говоря уже о том, что получив по башке палкой или пулей в ляжку, не отделаешься моментально съеденной аптечкой, а будешь ковылять и лечиться, лечиться и лечиться… М-да, компьютерные игры куда как спокойнее…


Когда продвигаемся от подъезда к машине, кто-то окликает сверху. Это Дарья Ивановна с «Гаубицей» решила нас подстраховать с лоджии. Ну что ж – это еще лучше. Забираем хлеб из багажника, обе упаковки яиц и без проблем, но подстраховываясь, возвращаемся. То ли мне кажется, то ли уже спаркой идем неплохо.

А вот гордыне предаваться не надо, как это у меня всегда выходит: только начнешь красоваться, так обязательно опозоришься – и тут нога у меня, такого героического и бравого, неудачно встает на ступеньку, соскальзывает, и я чуть не втыкаюсь носом и обрезом в бетон площадки, судорожно оттрепыхавшись руками и ногами. Хлеб веером разлетается из пакета по лестнице. Ай, молодца! Еще хорошо, что палец держал не на спусковом крючке, а то еще бы помпезнее вышло.

И ведь знаю за собой это: как токо начинаю бельмондовствовать, так черт те что выходит. И давно уже – начиная с шестого класса, когда захотел покрасоваться в автобусе перед тремя симпатичными девчонками и потому на своей остановке не вылез, а выпрыгнул, как молодой гепард. Ну, и воткнулся гепард темечком в притолоку двери, а дальше уже вылетел ногами вперед. Устоять, правда, устоял ценой нелепых телодвижений, только там лужища была по щиколотку. Вот я в нее и шлепнулся. С брызгами. Прежде чем двери закрылись, я еще и обернуться успел. Девчонок этих аж скрючило от смеха. Так и уехали. Именно тогда я и понял, что это такое – героичная кинематографичность в реальности. В жизни-то дублей не бывает, потому не выеживайся, дорогой друг.

С присловьем: «Пока не набежали…» Саша шустро начинает собирать буханки.

Не совсем понимая, уточняю: «Кто? Соседи?»

– Не, микробы! Если упавшую еду быстро поднять с пола, то микробы набежать не успевают!

Понятно, шутка такая…


Дарья Ивановна тут же начинает бурную деятельность: варит яйца в луковой шелухе, достав угрожающих размеров кастрюли, рубит хлеб на аккуратные ломтики и вроде как успевает все одновременно. Ловко это у нее выходит. Глядя на женскую работу, вспоминаю, что перед сном желательно разобраться с мужской. Выгребаю в комнате все свои боезапасы, включая и те, что к «Хауде».

– У тебя сколько патронов к «Гаубице»? – спрашиваю у Сан Саныча – младшего.

– Пять. Крупная дробь. 12 калибр. «Магнум».

– А у меня к «Приблуде» – 22 россыпью, да в магазинах 5, да один стреляный. А 12 калибра – гильз дюжина. Знаешь, мы вообще-то могли бы сейчас тебе боезапас пополнить. Токо вот дроби нет, а эта – как маковые зерна. Я ее думал на крыс из «Хауды», но пока не до того.

– Дробь мы сейчас сделаем, – отзывается Саша, вставляя в неполный магазин тускло-желтый латунный патрон.

– Это как – лить расплавленный свинец с лоджии? – вроде как таким макаром, как я слыхал, дробь и делают – и пока капелька летит с высоты специальной дроболитейной башни, то остывает – получается круглый шарик. Токо вот не знаю, как они разные размеры дроби делают.

– Не, это хлопотно – проще лить свинец в холодную воду. Ну, не вполне ровно выходит, капля такая получается, но нам тут не по тарелкам стрелять придется, а с малых дистанций, так что сгодится. Свинец у нас есть – папантий мне раньше из него солдатиков делал, так что есть запас.

– А пулелейки у вас нет?

– Зачем? Не на лося же ружье покупалось, для самообороны. А для самообороны хоть ты оловянный припой кусками наруби – еще и лучше будет. Жужжать, например, грозно. Да и порвет нехудо, если попадешь. Разумеется, все это профанация – тут любой охотник в лицо рассмеется, потому как неграмотно это, средневеково, ну да мы люди простые, нам сгодится.


Попросив Дарью Ивановну покинуть пока кухню, разворачиваем производство. Саша притаскивает старый фанерный посылочный ящик – там свалено в кучу самое разнообразное добро: обожженная жестяная банка с прикипевшими кусочками серого шлака, куски свинцовой оплетки кабеля, прутья оловянного припоя для паяния, какие-то тускло-серые слитки, и в коробочке что-то странное. Приглядевшись, понимаю, что это бракованные солдатики – безголовые рыцари в латах, одноногие французские гренадеры и безрукие английские стрелки… Прямо Андерсен, только бумажной балерины не хватает.

Саша ставит банку на огонь, кидает туда по каким-то своим соображениям различные куски и кусищи. Открываю форточку – не стоит нам свинцом дышать. Жарища! В двух кастрюлях кипят яйца, в духовке сухари пекутся. А тут еще и Саша свинец варит. По его распоряжению наливаю в кастрюльку воду. Тонкой струйкой Саша начинает лить свинец – металл, попадая в воду, шипит, как-то странно курлюкает, а на дно оседает горка одинаковых серебристых веретенец. Первый раз такое вижу. Саша примеряется, то поднимая банку выше, то опуская ниже – ага, вот вместо веретенец пошли капельки – такие же блестящие, аккуратненькие. Вот еще бы чуть-чуть – и будут совершенно круглые, без хвостиков.

– А если встать на табуретку?

– Пробовали раньше – хвостики у капель все равно остаются. Ладно, проба получилась, не забыл еще. Теперь расплавим еще раз – и будет у нас эрзац-дробь. Или недокартечь.


Следующий сеанс дает пару пригоршней свинцовых блестящих капель. Сливаем воду, и литейщик ставит кастрюлю на плиту – тут такая жарища, что оставшаяся вода испарится быстро. Мы пока лезем в Инет – смотреть навески пороха и свинца для «магнума» 12 калибра и «стандарта» 20. Саша тут же распечатывает. Весов в доме нет, придется пользоваться хозяйственными, которыми раньше Дарья Ивановна взвешивала всякие ингредиенты для кулинарных изысков. Пока сохнет свинец, развешиваем 12 одинаковых кучек пороха побольше и одну – отдельно – поменьше.

Вставляем в гильзы капсюли. Приходится немного повозиться со стреляной гильзой – никакого специального инструмента для переснаряжания у Сан Санычей нету, но голь на выдумки хитра, и капсюль успешно выбиваем, использовав молоток, плоскогубцы и обычный гвоздь. Дальше рассыпаем порох по гильзам. Встает вопрос – чем запыживать? Ну, тут классика – конечно, газетой. Саша притаскивает какую-то «из бесплатных» – с физиономией Шуфутинского на первой полосе. Подмигивает:

– Это подобрано для особо разрушительного воздействия! Сакральный смысл! Куски самой толстой звезды нашей эстрады рвут насмерть! Как тысячи астероидов!

Это да. Зверев, наверное, не так страшен в виде пыжей. Или там другие, менее весомые звезды… Считая в килограммах если. Со свинцом приходится повозиться, капли не очень удобны для укладки. Потом корячимся с тем, чтоб из патрона все не высыпалось, запыживаем, заминаем края гильзы, но получается коряво. Некоторое время думаем, а не заклеить ли гильзы сверху, но обходимся воском. Попутно Саша просит маму сшить из чего-то попрочнее самопальный патронташ – чтоб повесить на «гаубицу». Еще достает из оружейного жестяного ящика «пиротехнический сигнал охотника» и коробку с мортирками – ракетами. В принципе, это государственно сделанная ручка-стрелялка. В 90-е годы это оружие британских шпиенов времен Второй мировой было популярно у наших бандюганов, токо делалось не под ракету, а под мелкашечный патрон. Зачем эта штука может пригодиться – неясно, но не бросать же.

Дарья Ивановна говорит, что постелила нам, и потому нам стоит баиньки. Звоню Валентине. У нее работа в полном разгаре. Считает, что забирать ее можно будет часов в 11. Ага, приехали – забрали, пустяк делов… Андрей получает эту информацию и вроде как радуется: раньше 11 они готовы не будут, а так – милое дело. Спрашивает, пригодилось ли купленное. Напоминаю про собаку. Судя по всему, он мрачнеет – я-то не собашник, забыл совсем, что утром питомцы своих хозяев вытащат на улицу. А там их уже будут поджидать… Ну, хорошо, если левретка-зомби. А дог? Мастифф? Сейчас куча придурков напокупала самых страшных собакевичей – кто из соображений престижа, кто по скорбности главы. И каковы будут эти зомбАки, если живые-то они страшны как смертный грех?


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации