Текст книги "Выстрел в прошлое"

– И не перед камерой, – подтвердил ее мнение Сергей. – Учтите, что вы присутствуете при секретном разговоре высшей важности, так что прячьтесь за штору от секьюрити – мы забираем на некоторое время вашего рыцаря.

Действительно, за небольшим столиком расселись Смирнов-отец, Федорцов и кто-то из ВИП-персон, – туда и призывали их заботы завтрашнего дня.

Следующие два часа были наполнены непрерывными переговорами, представлениями и водопадом информации, перемешанной с откровенной дезинформацией. Марат по мере сил старался вникнуть в расклад основных сил, но это была не его игра и не его поле. Поэтому он по большей части положился на Боба – тот был гораздо больше искушен в вопросах большого бизнеса, который вел его хозяин. Сам Суворов решил дожидаться постановки конкретных задач, а нет – пусть его больше не привлекают к маневрам за политическими и экономическими кулисами…

На регистрацию в аэропорт приехали загодя – только засветилось утро. В зале-накопителе обнаружили некоторые знакомые лица из вчерашних участников приема, раскланялись. Подошли к Чокану Салтангазину, который важно излагал свои мудрые мысли аксакала вездесущей «афроангличанке» Мари. Она, свежая и работоспособная в этот утренний час, держала перед ним микрофон, ее оператор, выведенный накануне из зала, теперь исполнял свои профессиональные обязанности, держа на плече дорогую камеру.

– Баку мне очень нравится. Хороший город. Но мне противно видеть этих неудачников, перекрывающих улицы и кричащих в мегафоны всякую чушь. Они кричат, что лучше бы власти накормили народ, чем пыль пускать в глаза. Я не согласен с ними. Власти Азербайджана накормят свой народ. Просто нужно немного потерпеть. Нетерпеливость – вот один из главных недостатков всех тюркских народов. В Азербайджане экономическое положение такое же, какое было у нас в Казахстане лет десять назад. В то время у меня была маленькая зарплата, мне не всегда хватало денег. И не только мне. Почти всем. Но мне и в голову не приходило мысли хаять власти, обвинять их в том, что мне живется плохо. И при этом орать и кричать в толпе озлобленных демонстрантов, иногда устраивающих ужасные беспорядки. Я долго делал анализ и принял решение работать лучше, чтобы жилось лучше. Я собрал волю в кулак, приучил себя работать настолько, что действительно через некоторое время мне стало лучше жить. Я не направлял свою энергию на лишние дела, как выступления против властей, шествия, митинги… И не только я. Почти все. А кто выступил, получил по башке, милиция у нас строгая. На корню успокоили самых горячих. И правильно сделали. Потому что через несколько лет мы все стали жить намного лучше, чем раньше. Пускай на нефтяные деньги государства. И сейчас никто и не думает выступать против правительства. А те, кто брызгал пеной на митингах, сейчас являются успешными людьми и не хотят помнить свои ошибки.

У Азербайджана тоже будет все хорошо. Дайте государству нормально развиваться, не надо мешать мышиной возней и обливать грязью тех людей, которые что-то делают во имя государства. Оппозиция – это враги любого государства, это неудачники, у которых слишком много свободного времени, поэтому они существуют на подачки своих заграничных хозяев. Извините за резкие высказывания, но я так считаю…

Друзья слушали эту галиматью, тихо стоя неподалеку, чтобы не помешать записи. Марат негромко спросил:

– Что это он так старается?

– Планируется личный визит Назарбаева в Баку и Тбилиси. Он едет подготовить почву, поторговаться, пошпионить – примерно, как мы. Вот и делает политические реверансы перед осенними выборами в Азербайджане, к тому льет воду, чтобы не отвечать на конкретные вопросы, – довольно громко ответил Сергей. По крайней мере достаточно громко, чтобы Мари оглянулась, сморщив носик. Впрочем, она тут же улыбнулась и, спрятав микрофон, бросила своего клиента, чтобы подойти к новой компании.

– Как, и вы здесь? Провожаете кого-то?

Последовали два галантных поцелуя руки и обычное пожатие от Марата.

– Провожаем друг друга, – объяснил Сергей. – Вчера перебрали на банкете и не можем вспомнить, кто же из нас должен лететь в Баку.

Мари, которая не смотрела «Иронию судьбы», сделала большие глаза и посоветовала:

– А вы посмотрите в билете: там должна быть фамилия.

Все полезли в карманы.

– У меня есть билет, – сказал Боб.

– И у меня, – поддержал Смирнов.

– Я тоже лечу, – завершил Марат.

Оценив немудреную шутку, Мари Кунц рассмеялась и позвала оператора, который не преминул как бы невзначай скользнуть по ним глазом камеры.

– Это мой напарник – Рой Элдридж, вчера я не могла вас познакомить. А как мне правильно представить вас? – Журналистка почувствовала профессиональный интерес и пыталась изящно выведать, с кем имеет дело.

– Сергей, Марат, – показал Боб, – а меня зовут Боб.

– И это все, что вы можете о себе сказать? – разочарованно сморщилась по своей привычке Мари.

Боб решительно заявил:

– Остальное не для прессы, а только очаровательной девушке в личном общении. Пойдемте в бар?

На самом деле засветка в прессе могла помочь им обратить на себя внимание в Баку, равно как и помешать их планам. На всякий случай следовало укрепить завязавшееся знакомство.

– Вы участвуете в совещании? – достаточно настойчиво расспрашивала Мари, вертя в руке стакан сока.

Сергей, неравнодушный к женскому полу по натуре и к тому же сердитый на Чокана, отвечал ей:

– Ваш знакомый Салтангазин, который излагал вам свои оригинальные взгляды, гораздо интереснее вам, Мари. Казахская нефть будет прикупом во всей будущей игре, так что вы зря покинули его ради нас.

Мари поежилась:

– У меня мурашки бегают от его взгляда. Смотрит, будто примеряет меня к своему гарему.

Боб подал голос:

– Ну что вы, в Казахстане многоженство даже не обсуждалось в парламенте. Вот в Баку, по-моему, Милли Меджлис собирался рассматривать этот вопрос. А что, эти проблемы тоже входят в круг ваших интересов?

– Только как свободной женщины, – закрылась ладонями журналистка. – Но раз есть опасность стать четвертой женой какого-нибудь нефтяного шейха, я предпочла бы иметь рядом таких защитников, как вы. – Она тонко намекнула на вчерашнюю услугу Боба. – Вы в нефтяном бизнесе? Кого вы представляете?

Запасной гусар Смирнов, беря пример с поручика Ржевского, тут же предложил рассказать фривольный анекдот в тему:

– Представьте себе Техас. Лента раскаленной дороги. Одиночные машины. Паренек голосует автостопом и видит притормаживающий «форд», в котором сидит рыжеволосая девица. «Эй, бэби, подбросишь до Хьюстона?» – спрашивает он. Она в ответ: «А вы в нефтяном бизнесе?» – «Нет…» – растерянно пожимает плечами он. Она закрывает дверь и со словами: «Sorry», – уезжает. Проходит еще десять минут, останавливается жгучая брюнетка на черном БМВ. «Эй, бэби, не подбросишь до Хьюстона?» – «А вы в нефтяном бизнесе?» – «Нет». – «Извините…» Еще через пятнадцать минут путника замечает фантастическая блондинка в красном «феррари» – фигура, томный взгляд, бриллианты в ушах, – в общем, мечта Голливуда. «Эй, бэби, подбросишь до Хьюстона?» – «А вы в нефтяном бизнесе?» Паренек подумал: «Не стоять же мне здесь вечно, – и говорит: – Да, я в нефтяном бизнесе». Блондинка: «Ах! Конечно, садитесь!» – и распахивает дверь настежь. Автостопщик садится рядом с ней, блондинка трогается с места, проезжает 100 метров, съезжает на проселок и, не говоря ни слова, снимает с себя одежду… Пережив самый сумасшедший секс, который когда-либо был в его жизни, парень закуривает сигарету, смотрит в окно, на себя, на блондинку – и говорит ей: «Ну надо же, всего пятнадцать минут, как я в нефтяном бизнесе, а УЖЕ ТАКОЙ УСПЕХ!»

Мари покачала головой и сказала, указывая на цвет своих волос:

– Я была второй – брюнеткой, – которая захлопнула дверцу и уехала.

Марат заметил:

– Да мы и не голосуем на дороге. Ждем на заправочной станции, пока клиенты сами подъедут.

– Но, кажется, вы все-таки летите в Баку. Гора не идет к Магомету на этот раз?

Боб кивнул:

– Пожалуй, вы правы. Мы представляем российско-украинский консорциум, у которого нет доли в БТД, – так что мы не загрязняем акваторию Каспийского моря. Вы разочарованы?

Мари снова улыбнулась:

– Скорее обрадована – за рыб и чаек. Но ведь вы, кажется, полностью – Богуслав, болгарин?

– Болгарские интересы нам тоже близки, – скромно заверил ее Боб и добавил: – А этот Дон Жуан – младший Смирнов, заместитель и наследник нефтяного… м-м-м, не шейха – думного боярина. Похоже, он тоже склонен к многоженству.

Марат возразил:

– Он склонен к холостой жизни.

– Это почти одно и то же, – закончил, широко улыбаясь, Сергей.

Мари сморщила нос и произнесла странную фразу:

– Так вы вместо Евгения Золотарева? Его, кажется, решили пока не пускать в Азербайджан?..

В этот момент объявили посадку, и все потянулись к выходу. Ответ на странный вопрос отложился до встречи в Баку, поскольку сидели они далеко друг от друга.

– Что за имя она назвала? – спросил Марат.

Боб усмехнулся:

– Интересная птичка – эта журналистка по экологическим проблемам. Странными зверями интересуется… Евгений Золотарев – председатель всеукраинской общественной организации «Новая пора». Это они организовывали акции протеста на майдане и вообще в Киеве во время «оранжевой революции». Не знал, что он собирался в Баку и не знал, что его не пустили. Надо присмотреться к этой Мари…

Сергей хмыкнул:

– Смотри-ка ты, не думал, что мы так быстро привлечем к себе внимание англичан.

– Не делай преждевременных выводов, – сказал Боб, который старался найти свободный и простой тон с Сергеем – в интересах дела. – Возможно, она просто хорошо информирована по своей работе, а занимается действительно чайками и рыбами. Однако надо заметить, какое первое впечатление производит слово «Украина». Они тут же соображают: Украина – значит, «оранжевая революция». Не пустили Золотарева – значит, приедет другой функционер… – Он повернул голову к Марату и озабоченно сказал с чуть преувеличенной серьезностью: – Ты бы сходил перед посадкой и проверил шасси: может, опять бомбу установили?..

Сергей удивленно посмотрел на них:

– Что, есть опыт?

Марат, который давно привык к подначкам Боба, объяснил товарищу:

– Ты не удивляйся, от Богуслава в любой момент нужно ждать подвоха. А неприятный опыт действительно был – не так давно. Я расскажу эту историю. Она была незадолго перед парижскими приключениями. Как раз для полета сгодится – нервы «укрепляет»… Ты же суеверный.

– Как все мы, – кивнул Смирнов, – кто воевал…

Бакинский аэропорт встретил ярким солнцем и довольно жаркой погодой – после прохладной Москвы было удивительно ощутить добрых двадцать пять градусов тепла. Они потянулись вслед за пассажирами в душные залы. Никто из товарищей прежде в Баку не бывал, организовать встречу тоже было некому. Предстояли мелкие житейские хлопоты с обменом наличных денег на невиданные прежде манаты, поиском такси, устройством в заказанной гостинице, отведенной для участников совещания, – забронировать в ней номера было предметом специальной заботы старшего Смирнова. Они были заявлены в последний момент на секцию по проблемам социально-культурных конфликтов как ведущие специалисты своих фирм. Это давало официальный статус и право присутствовать на общих мероприятиях международной конференции, но, конечно, не открывало входа на совещание участников строительства БТД.

Пройдя таможню, они глянули на цифры в обменном пункте и убедились, что в порту они носят грабительский характер.

– Таксисты тоже попытаются обжулить – не хуже шереметьевских, – предположил Сергей.

От багажного отделения послышался голос Мари:

– Мальчики, помогите!

У английских репортеров неожиданно оказалось довольно много багажа, а встречала их хрупкая черноглазая девушка-азербайджанка в интернациональных джинсах. Разобрав поклажу, они плотной группой отправились на автостоянку, где, как оказалось, их поджидал микроавтобус с фирменной надписью на борту: «PRESSA.BBC».

– У вас здесь все солидно, – оценил Сергей предоставленный транспорт.

– Конечно, – откликнулась Мари. – Знакомьтесь: руководитель местного корпункта Би-би-си – Гюльзар Азизова. Это, как у вас говорится, наши «ушки на макушке» в Баку. – Девушка открыто улыбнулась и подала лодочкой руку. – А эти ребята – Боб, Сергей и Марат – приехали вместо Золотарева от «Новой поры».

Гюльзар явно обрадовалась такой журналистской удаче. Она оглянулась и спросила с некоторым удивлением:

– Вас никто не встречает?.. – Она тут же смутилась. – Ах да, понимаю… Вы садитесь с нами. Между прочим, я знаю ребят, которые проходили боевую подготовку в ваших лагерях подо Львовом. И даже ветеранов, которые успели повоевать с вашим полковником Боровцом… – Она торопилась продемонстрировать свою причастность и сочувствие, пока все рассаживались в мягкие кресла кузова.

Сергей не выдержал:

– Барышня милая, Гюльзар, – сказал он, – вы только нас с этими ветеранами не знакомьте. Ладно? Может, мы кого-то из них в прицел видели с Маратом. Могут быть – по старой памяти – неприятности…

Возник неловкий момент. Боб постарался его разрядить:

– Да вы посмотрите на них: это же чистые кацапы, москали. Вы их с УНСО не путайте. То Украинская народная самооборона, а то Смирнов и Суворов – российская и украинская нефть. А я вообще болгарин… хотя сейчас и на Украине.

Девушка растерянно взглянула на Мари. Та нисколько не смутилась:

– Хорошо-хорошо, мы же все понимаем. И никаких к вам подозрений быть не может – со стороны правительства. Очень тонкий ход – послать российских представителей.

Журналистка явно провоцировала их – из каких-то своих соображений. Поэтому Марат сказал:

– Правильно. Мы вообще-то здесь проездом: от Басаева к Бен Ладену. Правду говорят, что Ильхам Алиев отдал американцам бактериологическое оружие? Опоздали мы, наверное, а то хотели перекупить…

Машина тем временем понеслась к городу по широкой пыльной дороге, обсаженной цветущими абрикосами.

Мари подняла вверх руки – «Сдаюсь!» – и поддержала вопрос Марата, чтобы вернуть Гюльзар к знакомой теме:

– Про культуры бактерий я вам и сама могу сказать: их действительно передали сенатору США Ричарду Лугару, совершенно официально. И правильно сделали. Гюльзар, вы введите нас в живой курс дела по дороге – чем дышит сегодня Баку? Все равно эти офицеры о своей миссии так просто не «расколются» – так, кажется, называется признание на вашем сленге?

Марат сделал засечку в памяти – англичанке никто не говорил, что они были офицерами. Оговорка, выстрел наугад – или она успела навести о них какие-то справки?

Гюльзар сразу оживилась, почувствовав себя в родной стихии:

– Жалко, вы опоздали на наш Новруз Байрам. Вот когда надо ехать в Баку! – В ответ на недоуменные лица гостей она охотно пояснила: – Это мусульманский праздник Нового года и весны. Вот когда в каждом доме и шакярбура, и пахлава…

– Как я люблю говургу, – подхватила Мари, которая, видимо, бывала в Азербайджане. – Для тех, кто не знает, это пшеница, жаренная с кишмишем и орехами.

Гюльзар закивала головой:

– У меня осталось немного, я угощу. Наверное, совещание специально назначили на неделю позже праздника, чтобы спокойно отгулять. А вообще тут жуть что творится…

Водитель повернул голову и подал голос:

– Возьмите у меня «Зеркало» свежее. Все про Гаджи Мамедова…

Боб с интересом заглянул в разноцветную газету с кричащими заголовками: «…В ходе операции была освобождена супруга главы Международного банка Азербайджана Джахангира Гаджиева – Замира, похищенная месяц назад. По неофициальным данным, за нее похитители требовали выкуп в размере двадцати миллионов долларов. Преступники содержали ее в бункере, принадлежащем высокопоставленному сотруднику МВД – полковнику Управления уголовного розыска Гаджи Мамедбекову. Он был задержан в бункере близ поселка Кешля, там же был обнаружен крупный арсенал оружия», – быстро схватил он глазами.

– Арестовали всю верхушку ОБОПа МВД – семь человек, – сказала Гюльзар. – Они годами похищали людей, брали выкуп, заказывали убийства. Две недели назад они отстрелили Ровшана Алиева – начальника отдела криминалистики Генпрокуратуры. Он вышел на след многих похищений и стал им опасен. Их прямо теплыми взяли с девочками в зоне отдыха Гарабулаг. И с ними банкиры – из «Капиталбанка» и даже отделения Международного банка…

– Понятно, – перебила Мари, – большая чистка старых мамонтов из окружения Гейдара. Не слушаются Ильхама.

– Да, зарвались, – снова подал голос водитель. – Разогнали демонстрацию еще.

– Кто рвался в бой?

– Как обычно: «Мусават», «Милли истиглал», «Народный фронт».

– У нас передавали, что они шли с обрезками арматуры, пострадали многие полицейские.

– Брехня, – уверенно сказал водитель. – Полиции было вчетверо больше, чем демонстрантов. Но все это чепуха – предвыборная возня. Нет в стране Расула Гулиева – он один мог бы порядок навести.

Марат выразительно взглянул на Сергея – он не понимал, о чем идет речь. Тот тихонько махнул рукой – не обращай, мол, внимания, потом шепнул:

– Гулиев – бывший председатель парламента, еще при Гейдаре Алиеве сбежал в США. А остальные – так, мухи… – Вслух он спросил: – А по-настоящему важное что-нибудь есть?

Водитель, казалось, совсем бросил смотреть на дорогу и повернулся в салон:

– Три самых популярных слова в Азербайджане – доллар, рус пулу и евро. Остальное – гялюм.

Все засмеялись. Гюльзар на всякий случай объяснила:

– Рус пулу – это российские деньги!

– А манат – что, совсем непопулярен?

– А вы курс видели? Где манат, а где евро! Манат в 5540 раз менее популярен, чем евро – по курсу!

В гостинице «Азия», целиком отведенной под масштабную встречу, царила суматоха с поселением многочисленных жильцов. Следующим утром должна начаться работа совещания и сопутствующие мероприятия – научные, экономические, культурные. Происходил как бы генеральный смотр или репетиция открытия трубопровода. Что и говорить – они откладывались с месяца на месяц, а обстановка была тревожной.

Попрощавшись до вечера с новыми знакомыми, Мари Кунц оставила вещи и хлопоты на долю своего оператора Элдриджа, а сама прошла в апартаменты Маркуса Миллера, которые располагались в конце коридора на третьем этаже. Это часть охранялась отдельно – и не местными «рембо», а настоящими лондонскими секьюрити. Спокойствие каспийского представителя British Petroleum стоило дорогого. Здесь же – напротив – размещались американцы и японцы.

Мари, пройдя последовательно две проверки, попала в номер «люкс» – по-восточному роскошный и безвкусный на ее взгляд. Миллер поздоровался с ней как с хорошей знакомой:

– Рад вас видеть. Рассказывайте новости.

– Может быть, сразу пригласить Дейла Снайдера? Сэкономим время.

– Не люблю этого янки, он уже в костях у меня сидит со своими «Каспийскими эскадронами». Что думают по этому поводу в Лондоне?

– Лорд Джон Браун очень опасается этой американской затеи. Специальные силы для охраны вышек и трубопровода – соблазнительная затея… – она прервала речь.

В дверь постучали, на специальном столике вкатили легкий ланч с большим заварником английского чая и быстро удалились. Мари всегда завидовала умению Миллера вышколить прислугу, не прилагая к этому заметных усилий.

– Однако Соединенные Штаты настаивают на этой идее больше из политической идеи присутствия на Каспии. Реально защитить 1762 километра трубы на территории трех стран – невозможно. Это может только обозлить Москву, и она всерьез поможет кому-то из наших врагов.

Маркус Миллер, по-английски невозмутимо и тщательно намазывавший бутерброд, небрежно заметил:

– Вы говорите прописные истины, а я спрашиваю о новостях.

Мари внутренне ощетинилась, этот лощеный аристократ всегда раздражал ее и – надо признаться – делал это умело. И все-таки она соглашалась работать с ним, потому что его профессиональные качества не оставляли желать лучшего. А результат – это главное.

Подавив враждебное чувство, Мари продолжала:

– Лорд Джон Браун – как председатель правления British Petroleum – предлагает пойти навстречу одним силам в России, чтобы нейтрализовать другие – чрезвычайно опасные. Саакашвили пытается обуздать Южную Осетию методами грубого давления, при помощи военных. Защищая таким образом нефтепровод, он может добиться обратного результата. Сделав реверанс Кремлю, мы обезопасим себя гораздо надежней.

– И дешевле, в конечном итоге, – вставил Миллер. – Я согласен с мнением сэра Брауна.

«А как же иначе!» – подумала Мари.

– Иначе и быть не может, – прочитал ее мысли Маркус. – Но что вы имеете в виду конкретно?

– По нашему настоянию, господин Ольховский – русский олигарх, который, как вам известно, получил в Великобритании политическое убежище, надавил на свои рычаги в Москве. В результате сегодня в Баку прибыл некто Смирнов с довольно конструктивными предложениями. Концерну его отца переданы сомнительные права бывших владельцев и, что гораздо серьезнее, важная документация. Они готовы реанимировать глубоководные вышки на Гюнешли.

– Те, которые принадлежали российским военным?

– Да.

– Об их участии не может быть и речи, – твердо заявил Миллер.

Мари кивнула:

– Конечно, это аппарат ГРУ – причем представители наиболее скомпрометировавшей себя части. В настоящее время они уже выведены из игры. Усилиями Ольховского, который имел с этими генералами давние связи еще по Чечне, мы будем иметь дело не с ними, а с вполне вменяемыми современными бизнесменами. Смирнов-отец – европейский дипломат с хорошей репутацией.

Попросив разрешения у дамы, Миллер закурил тонкую сигариллу с мундштуком.

– Вы думаете, этот шаг обезопасит трассу?

Мари сделала выразительный жест ладонью, наморщив нос:

– Мы должны повести себя настолько разумно и требовательно, чтобы они осознали необходимость политических гарантий – и доказали свою способность дать такие гарантии.

Миллер выпустил кольцо дыма:

– Звучит весьма стратегически, – проронил он, – но, повторяю, что конкретно вы предлагаете? Пустить их к пирогу и взять подписку о лояльности?

Все-таки этот сноб невыразимо раздражал ее. Мари едва не фыркнула:

– Им надо кинуть приманку, втянуть в игру на нашей стороне, а затем заставить их занять однозначную позицию в Москве и в Баку. Для этого мне нужна ваша санкция, поддержка, ваши соображения и предложения этого чертова янки Дейла Снайдера.

– Другими словами, вы предлагаете мне оставить свои дела и заняться разработкой вашей операции? – удивился Маркус.

Мари Кунц наконец рассердилась:

– К началу инспекционной поездки вдоль трассы мы должны доложить план нашей общей операции лорду Брауну… и моему начальству, конечно.

– Вы чертовски убедительны, – сдался Маркус Миллер и улыбнулся.

«Уже придумал какую-то гадость, – решила про себя Мари Браун. – Он не может не отомстить…»

«Каспийский босс» British Petroleum громко хлопнул в ладони и позвал:

– Дейл!

Из-за цветастой ширмы немедленно появился бравый американец с широкой белозубой улыбкой.

– А вот и я – «чертов янки», как вы изволили выразиться! – сказал он и рассмеялся.

– Сюрприз! – хором сказали мужчины, радуясь своей дурацкой шутке.

Затем они быстро и по-деловому наметили первые шаги.

Зарегистрировавшись в качестве участников секции и поселившись в одном двухкомнатном номере на троих, товарищи перевели дух.

– Ничего себе сервис – общага какая-то получается, – бурчал Сергей. – То-то я думаю, отчего отец сам не поехал? Казарма.

Боб примирительно заметил:

– Нас тут никто не ждал – Федорцов выбил этот номер из Москвы в последний момент и с большим трудом. А вы хотели бы жить где-нибудь за десять кварталов и ходить сюда, как на службу?

– Почему бы и нет? – пожал плечами Марат. – Впрочем, поживем пару дней мальчишником – будто ты со мной в палатке никогда не жил, Серега.

– Ты хоть «Десант» свой брось курить на эти дни. Давай я тебе «Житан» подарю, – жалобно предложил Смирнов. – Ты бы еще «Шипром» надушился.

Боб ухмыльнулся:

– Зато насекомых в номере не будет – передохнут.

– А что за «Житан»? – спросил Марат.

– Сигареты французских докеров и апашей. Такие же крепкие, как твои, но ароматные.

– Соглашайся, – посоветовал Боб.

– Ладно, – сказал Марат.

Сергей кинулся к телефону, листая фирменный буклет в поисках телефона обслуживания номеров:

– Алло! У вас сигареты «Житан» есть в ассортименте? Какие? Давайте блок синих и блок черных в номер 702. И минералку пусть захватят. В холодильнике? Спасибо, – он радостно повернулся к Марату: – Я тебе на выбор заказал крепкие и самые крепкие. Будешь доволен…

– Посмотрим, как говорил слепой… Что у нас в программе на сегодня?

Сергей уже возвращался от холодильника, неся запотевающие на глазах бутылки боржоми:

– Попьем холодной водички, остынем, пообедаем и к трем часам отправимся на встречу к большому бакинскому начальнику Закиру Рзаеву. Там мы будем старательно излагать нашу концепцию развития их нефтедобычи…

– Потом снова запьем все это холодным «Боржоми» и полетим домой, – предположил Марат.

Боб его поддержал:

– Очень может быть. Но скорее всего, будем сидеть здесь неделю за неделей, поить бесконечных чиновников, а вопрос будет висеть в воздухе, пока не выяснится, кому и сколько надо заплатить.

В дверях с вежливым стуком появился молодой человек, неся заказанные сигареты. Марат покрутил в руках плоскую пачку с танцовщицей-цыганкой на лицевой стороне, распечатал, закурил. Сергей с умоляющей миной следил за его действиями. Марат выдохнул дым, прислушался к ощущениям, затянулся еще.

– Годится, – решил он.

Смирнов оглушительно хлопнул в ладоши:

– Проблема вони отступила!

– Ладно, – сказал Марат, – на эти дни пойду тебе навстречу. Но вот что мне думается: здесь всем заправляет не азербайджанец с глубоким карманом, a British Petroleum и другие акционеры. Всем взятку не дашь. Здесь вообще не в деньгах дело.

Боб поддержал его:

– Надо добиваться встречи с английским представителем ВР и излагать наши предложения ему. Интересно, а эта англичаночка из Би-би-си нам не поможет?

– Мысль интересная, – загорелся Сергей. – Берусь ее уговорить.

– Гусарскими анекдотами про «нефтяной бизнес»? – скептически произнес Боб. – По-моему, это неправильный подход. Пошлем Марата, она на него клюет, – заявил он решительно.

Сергей надулся:

– Почему это? Она с ним вообще никак не разговаривала. Это тебя под ручку водила на приеме.

– То-то и оно, – наставительно проговорил Богуслав. – Молчала с Маратом – и зыркала. Верный признак! Пусть он и займется этим вопросом. Давай-ка мы с тобой, мил-человек, отправимся к этому Закиру Рзаеву вдвоем. Кто он, кстати, такой?

Сергей вздохнул:

– Везет тебе, Марат, как незаконнорожденному. Ладно уж… Только не доставай при ней «Десант», кури «Житан» – иначе все пропало. – Он повернулся к Бобу и ответил на его вопрос: – Закир Рзаев – это правая рука Натика Алиева. А Натик Алиев – президент Государственной нефтяной компании Азербайджанской республики – ГНКАР. Также по фамилии можешь догадаться, чей он родственник. Подсказка: раньше президентом этой страны был Гейдар Алиев, а теперь его сын – Ильхан Алиев. Еще вопросы?

После совместного обеда Марат позвонил по внутреннему телефону гостиницы Мари:

– Добрый день, это утренний попутчик – Марат.

– А, очень рада. Чем могу помочь?

– Мои друзья бросили меня на произвол судьбы и оставили до вечера. Мне совершенно нечем заняться. Вам не нужен частный охранник?

Мари засмеялась:

– Конечно, нужен. Мы сейчас выезжаем на натурные съемки: так, ничего важного – панорамы, Старый город, Девичья Башня, прохожие – общий дух. Присоединяйтесь – у вас будет чудесная экскурсия.

Минут через двадцать они уже ехали в знакомом автобусике через красивейший город.

– Куда бы вы хотели попасть в первую очередь? – спросила Гюльзар Азизова.

– Я слышала о новом парке имени Гейдара Алиева, – начала было Мари.

Девушка и водитель дружно расхохотались.

– Что смешного?

– В который именно? – переспросила Гюльзар. – Я коренная бакинка, но, уверяю вас, я уже не узнаю свой город. Здесь каждый день меняют названия улиц, столько проспектов имени Гейдара Алиева, столько улиц в его честь… А скверов и парков его имени – буквально десятки. Но, кажется, я знаю, что вы имеете в виду. Вы хотите попасть в тот самый парк, который находится напротив Дворца Гейдара Алиева – бывший имени Ленина? Там, где поставили памятник Гейдару Алиеву? Тогда нам в центр…

В чудесном парке на площади перед фонтаном танцевали девушки в национальных костюмах. Элдридж крутился вокруг, выбирая самый выгодный ракурс, а Гюльзар комментировала происходящее:

– Удивлены? А это самое обычное дело – репетиция народного ансамбля на площадке, которую видно из окна президента. Нравится здесь?

– Нет слов, – сказала Мари.

– У простых людей несколько иные чувства, когда они заглядывают в свой кошелек и понимают, что на роскошь отделки этого парка, на фонтаны и памятники – деньги вынули именно у них. Это диктатура, Мари, – хижины и дворцы. Давайте я провезу вас по закоулкам этого города, куда не вложено ни маната за десятилетие.

Мари серьезно ответила ей:

– Хорошая идея и текст хороший. Мы так и сделаем. Нам нужен контрастный материал.

Марат усмехнулся про себя: «Как при Советах: Баку – город контрастов… Везде одно и то же».

Потом они гуляли по Старому городу, Рой ловил в свои кадры пестро одетых людей под весенним солнцем.

– Old City or Inner City, – с гордостью обводила рукой вокруг Гюльзар. – Ичери Шехер, по-нашему. Я здесь живу, и все мои родственники были из Ичери Шехер. – Она показывала: – Дворец Ширваншаха… Бани Гассым-бека… Минарет Санык-Кала…

По улице Нияза вышли наконец и к морю с буровыми вышками вдали…

Марат, довольно равнодушный к старинным красотам, тем не менее получал от прогулки удовольствие. Вместо командировки в этот день ему выпал отпуск, – а что еще надо? В его жизни не очень часто выпадали безмятежные минуты.

– Вы хорошо говорите по-русски, – сказал он Мари комплимент, но, вспомнив ее провокационные заявления после прилета, не без ехидности добавил: – В разведшколе совершенствовали?

Мари рассмеялась:

– Да я русская и есть, по крайней мере – по отцу. Он из диссидентов третьей волны – выехал в Англию в семидесятых. А я родилась еще в Ленинграде.

– Так это русская фамилия, – понял наконец Марат. – А мама?

– Украинка, – заявила Мари. – И я на самом деле – обычная Маринка Кунц. Можете так меня и называть.

– Хорошо, – согласился Суворов, – но на вид вы не слишком похожи на русскую украинку из Англии…

Марина, видимо, привыкла к намекам на свою внешность:

– Африканская примесь чувствуется?

– Ну, в общем, да.

Она доверительно склонилась к его уху:

– Понятия не имею! – фыркнула она свой «секрет». – Надо у бабушек расспрашивать. Но ведь не признаются ни за что!