Текст книги "Жизнь после. Ангел смерти"

Глава 2. Одинокий странник

Несколько дней спустя, ранним утром, громкий голос брата разбудил Максима.

– Вставай, засоня, сегодня твой день, пропустишь всё, – стягивая с Максима одеяло, сказал Илья.

Сознание Максима постепенно просыпалось, развеивая пелену глубокого сна.

– День, тот самый день? Точно! Наконец то! Я же сегодня смогу вступить в ряды избранных, которым дозволено ходить за ворота, – подумал Максим.

Поднявшись с постели, Максим наспех умылся, быстро оделся и выскочил на улицу. Белая пелена утреннего тумана окутывала всё пространство вокруг, так что видно было всего лишь метра на три. Ждавший на улице Илья произнес:

– Вот так туманише! Не заблудиться бы, Макс, а то не успеешь – и не возьмут!

– Всё мы успеем и не заблудимся! – с наигранной злобой в голосе ответил Максим.

Путь их лежак ко входу в подземный командный пункт. Возле него сегодня соберутся все молодые парни и девушки, желающие вступить в ряды так называемых добытчиков. Добытчиками здесь стали называть людей, которые когда-то давно начали покидать безопасные стены подземного убежища и на свой страх и риск ходить в близ лежащий военный городок. Возвращались из него каждый раз то с новым запасом продовольствия, то с необходимыми для жизни вещами, именно они стали надежной опорой этого поселения. Благодаря им здесь появился домашний скот и семена для будущих огородов, а также все инструменты, без помощи которых невозможно бы было возводить новые строения. Среди таких людей были и родители Максима, которые так и не вернулись из очередного похода.

Каждый год, примерно в это же время молодые парни и девушки, желающие вступить в их ряды, должны были пройти определенное тестирование, которое включало в себя физическую подготовку, стрельбу и теоретическую часть на знание основных мест будущих походов. Тем же, кто не справлялся с этим тестированием, приходилось вместе с остальными влачить судьбу хозяйственных работников; вкалывать на огородах или ухаживать за скотом. Иногда, правда, тем, кто немного не дотягивал до необходимых показателей, везло, и их принимали в патруль, основной задачей которого являлась охрана периметра, а так как последние года всё было спокойно, они просто бездельничали, периодически с важным видом, обходя подведомые им территории.

Максим всегда мечтал пополнить ряды таких людей, как его родители и старший брат. Ему всегда хотелось выйти за пределы огороженной территории и увидеть, что кроется за горизонтом, посмотреть на давно заброшенный военный городок. Добравшись до места, он присоединился к небольшой группе его ровесников, стоявших в стороне, сбившись друг к другу и тихо перешептывающихся в предвкушении предстоящего события. Сегодня их собралось около двенадцати человек что действительно редкое явление обычно таких смельчаков было не более четырех, некоторые года и вообще никого, а тут сразу столько.

Взгляд Максима скользнул поверх голов собравшихся людей. Увидев знакомые ярко-рыжие волосы, он подошел к их владелице и негромко произнес:

– Привет, Тань! – легкий алый румянец покрыл лицо Максима. – Ещё не началось?

Девушка, одетая в камуфляжную армейскую форму, повернулась к Максиму. Под тремя не застёгнутыми верхними пуговицами кителя Максим краем глаза заметил надетую снизу водолазку с широким вырезом на горловине, отчего его лицо ещё сильней раскраснелось. Светло-зеленые глаза девушки встретились с взглядом Максима.

– Привет, Максимка! Ты как обычно опаздываешь! – на лице Тани появилась милая улыбка. – Нет ещё ничего не началось.

С Таней, Максим был знаком ещё с тех пор, когда он остался без родителей и жил в общежитии вместе с такими же детьми, среди которых была и она. Максима и его брата спустя некоторое время забрал к себе Андрей Васильевич, а Таню так никто не приютил. Даже после смены места проживания, как только находилось свободное время, Максим всегда бежал играть с ней. Её боевой и веселый характер с раннего детства симпатизировали ему, и сейчас за годы дружбы, эти робкие чувства переросли в искреннюю юношескую влюблённость, рассказать о которой у него не хватало смелости.

Тем временем из раскрытой двери командного пункта появились фигуры нескольких человек. Первым шел низкорослый человека в офицерском военном кителе, из-под которого выпирало круглое пузо, а лысую голову покрывала армейская кепка. Самолин Валерий Александрович, как и его отец, возглавлявший эту воинскую часть, в то время, когда началось истребление человечества, стал главным после его кончины. Суровое военное воспитание сделало из Валерия Александровича отличного лидера, так что после смерти его отца никто не возражал, а наоборот поддержал его кандидатуру на пост начальника их небольшого поселения.

Позади него шли главы различных подразделений, среди которых Виталий Владимирович, начальник патрульных, Дмитрий Иванович, заведующий местными фермами, Александр Сергеевич, главный по хозяйственной части. И тот, кого Максим ждал больше всех, Анатолий Алексеевич, командир «добытчиков».

Выйдя из двери Валерий Александрович прошел к центру площадки и встал лицом к ждущей его группе молодых людей, остальные выстроились в линию позади него, отойдя друг от друга шагов на пять.

– Ну что, как вижу все собрались, можем начинать! – громким командным голосом произнес Валерий Александрович.

– Стойте! – запыхавшись от быстрого бега, крикнул опаздывающей Петр. – Ещё не все!

Петр подбежал к остальным и юрко проскользнул сквозь группу более высоких, чем он, заняв место впереди между Максимом и Таней.

Посмотрев сверху вниз на запыхавшегося Петра, Таня сказал:

– Петя, куда ты так спешил-то? Вот подрастешь и глядишь в следующем году вовремя успеешь прийти.

– Не смешно шутить над чужим ростом, – тяжело дыша, ответил Петр.

– Итак, теперь-то можем начинать, – грозно сказал Валерий Александрович, затем, убедившись, что все готовы его слушать, более мягким голосом продолжил. – Ну, молодые люди, поздравляю вас, сегодня вы входите во взрослую жизнь и самостоятельно можете выбрать своё будущее. Как понимаю собравшиеся здесь желают присоединиться к команде Анатолия Алексеевича. Скажу вам сразу: это удастся не каждому, если кто-то сомневается в своих силах, может сразу присоединиться к другой команде, – он обвел рукой по стоящим позади него начальникам подразделений.

Достав небольшой лист с именами собравшихся, Валерий Александрович начал поочередно вызывать каждого для прохождения на время так называемой полосы препятствий.

После двух не уложившихся во времени и четырех, сдавших норматив по физической подготовке, подошла очередь Максима.

Рванув с места после отмашки Анатолия Алексеевича, он молниеносно забрался на сколоченную из досок преграду, спустившись с неё он так же быстро, используя только руки, преодолел длинный ров по натянутому канату. Затем, надев на себя рюкзак, утяжелённый специально для теста, он, на сколько это было возможно, быстро пробежал три круга, огибая холм командного пункта. И вот тяжело дыша, радуясь времени своего прохождения испытания, которое намного превышало средние показатели, он вместе с остальными дожидался, когда оставшиеся используют свою попытку.

К всеобщему удивлению, щуплый, низкорослый Петр, который теперь не скрывая своей радости, стоял возле Максима, также успешно прошедшего испытания.

Стрельбы – это следующее испытание, до которого вместе с Максимом допустили ещё семь человек, в их числе была и его подруга.

Максим взял в руки модифицированный автомат Калашникова, переделанный таким образом, что позволяло ему стрелять металлическими шариками, выбитыми из старых подшипников, используя сжатый воздух, накаченный в небольшой баллон, хитроумным способом установленный на прикладе. Такая модификация оружия была вызвана необходимостью экономии боеприпасов, которые потребовались бы во время обучения новичков стрельбе. Максим вместе с Петром и Таней периодически приходили тренироваться на этом чуде местной инженерии, поэтому он, как и его друзья, с лёгкостью сдали данный норматив, точно поразив предназначенные для них мишени.

Важно прохаживаясь возле пяти оставшихся после испытания молодых людей, Анатолий Алексеевич, приступил к завершающей части тестирования. Задавая каждому вопросы, на которые новобранец должен был обязательно знать ответ, он останавливался возле него и пристально смотрел в глаза, ожидая, что тот скажет.

На этом испытании, блистая своими познаниями, отличился Петр. Он ответил не только на свои вопросы, но и на вопросы ещё двух человек, которые в конечном итоге были отсеяны. Самого Петра сначала похвалили за его знания, а потом строго отчитали за выкрики без разрешения.

Анатолий Алексеевич, осмотрев своих трех новобранцев, спокойно сказал:

– Поздравляю вас! Вы теперь официально «добытчики»! Сегодня можете быть свободны, так сказать осмыслить свой выбор, но завтра в шесть часов утра в оружейной получить своё обмундирование и дождаться меня. Всем ясно?

Максим с Таней кивнули головой, а Петька задорным голосом спросил:

– Мы что завтра уже первый раз пойдем в город?

– Ты, Петр, для начала не проспи и оружие свое получи, а там уже видно будет, – ответил Анатолий Алексеевич.

Не дожидаясь новых вопросов, Анатолий Алексеевич неспешно удалился.

Все трое стояли в растерянности от короткого наставления. Тут сзади подошел Илья, обнял Максима и Таню за плечи:

– Ну что голубки, приуныли! Он на самом деле добрый и надежный. Так сразу не разглядеть, а вот как пойдете с ним первый раз, так все поймете. А теперь может отметим малость ваше поступление в наши ряды?

– Да, давай! – радостно произнес Петр.

Таня кивком головы поддержала.

– Ну, тогда пошли к нам, – сказал Илья.

Зайдя в дом, Максим был ошеломлен: за то время, когда они проходили испытание, Илья успел, хоть и скромно, накрыть стол. Горячий пар от недавно сваренной круглой картошки разносил приятный аромат по всему дому, тонко нарезанные пластики мяса лежали на испещрённой трещинками тарелке, а большой пучок зелени лежащий посредине стола, словно короной украшая всю композицию.

Илья подошел к небольшому деревянному шкафу, достал из него большую бутылку с мутно-белой жидкостью и четыре стакана. Усадив всех за стол и сам устроившись в середине, широко улыбнулся:

– Как насчет помаленьку?

– Помаленьку можно. Но вот где ты мясо раздобыл? – спросил Максим.

– У меня свои поставщики есть, тебе обо всем знать не надо, – ответил Илья, разливая жидкость по стаканам.

За спокойными, размеренными разговорами время пролетело незаметно; дневной свет, льющийся из небольшого окна начал постепенно блекнуть. Максим, весь день не сводил взгляд с милого личика Тани, и при каждой мимолетной встрече их глаз теплое чувство разливалось по всему его телу, наполняя лицо красным румянцем. Теперь же, изрядно охмелев от напитка, так щедро разливаемого Ильёй, он набрался смелости и, пододвинувшись ближе к Тане, тихо прошептал ей на ухо:

– Тань, пойдем выйдем, я тебе должен что-то сказать.

Не сказав ни слова в ответ девушка встала и вышла за дверь, следом за ней, слегка шатаясь, пошел Максим.

Первые звезды начинали тускло светить, пробиваясь через последние лучи утопающего за горизонтом солнца. Теплый летний ветерок накрывал окрестность ароматом хвойного леса и распустившихся цветов.

– Какой сегодня замечательный вечер! – тихо сказала Таня.

В этот момент сердце Максима начало интенсивно биться, чувство волнения охватило его, но, собрав всю свою волю в кулак, он подошел к Тане и взял её за руку. Их глаза смотрели друг на друга, Максим, слега смутившись, чувствуя, что его ладонь стала влажной от волнения, робким голосом сказал:

– Тань, мы давно уже знаем друг друга.

– Да, Максим, это точно!

– Подожди, не перебивай, – Максим глубоко дышал. – Мы давно уже знаем друг друга, я всегда хотел тебе сказать, что сильно…

Не дав Максиму закончить, внезапное чувство тошноты подступило к его горлу. Он одернул Танину руку и побежал за дом, едва успев опереться одной рукой о стену и наклониться, как его начало рвать.

Пока ему было плохо, Таня сходила в дом и, набрав стакан воды, вернулась обратно. Ласково похлопав его по спине, сказала:

– Эх, Максимка, лишку, наверное, с настойкой вышло. На попей воды и пойдем спать; я тебя уложу, а то завтра на склад идти, а ты чего доброго и встать не сможешь.

Максим не стал сопротивляться, делал все, что говорила Таня; и вот спустя некоторое время он уже лежал в своей кровати, укрытый одеялом, и крепко спал, периодически что-то жалобно бормоча.

– Ничего себе, Танюша, как ты умотала нашего донжуана! На лице Ильи была широкая улыбка.

– Да, тяжело же парню досталось, аж вон сразу в постель свалился. И нам тогда пора расходиться, а то у вас завтра ещё одни важный день.

– Во-первых, я никого не уматывала, во-вторых, это твоя настойка его умотал и, в-третьих, я и так уже домой собиралась. – голос Тани был ровный и спокойный. – Вставай, Петя, нам уже пора уходить.

Петр не мог устоять против решительного настроя Тани, молча поднялся из-за стола, и они вместе ушли. Илья сразу же после их ухода затушил свет и лег спать.

Утром Максима разбудил знакомы голос брата:

– Вставай, лежебока! Тебе уже идти скоро, хоть помыться успеешь!

Тяжелая голова Максима болела и просила остаться в кровати, но он знал, что надо, надо подниматься. Встав он подошел к старенькому умывальнику, над которым висело небольшое зеркало. Увидев в отражении свое опухшее от вчерашнего веселья лицо, Максим нахмурился и принялся умываться холодной водой, тщательно растирая его руками так, как будто хотел разгладить ночную помятость. После продолжительного умывания бледное лицо Максима постепенно стало розоветь от прильнувшей крови.

Илья стоял возле стола и из блестящего железного чайника наливал только что закипевшую воду в две кружки, на дне которых было насыпано по ложке чая:

– Ну что, братан, тяжело! Садись, я тут чайка сварганил, попей – легче будет, – он сел на стул возле стола.

Максим молча подошел к столу и сел рядом с братом. И хотя его ещё немного мутило, он сделал два небольших глотка чая. Теплое чувство, исходящее из желудка, постепенно обволокло всё его тело, и ему, действительно, начало казаться, что стало легче.

– Ты пей, пей, я тебе говорю легче станет, – Илья сделал несколько глотков. – Эх, сейчас бы ещё и сахарком разбавить, так глюкоза тебе бы ещё быстрей помогла.

Максим, выпил ещё немного:

– Ага, сахарок! Когда мы его последний раз видели, я уже и не помню даже. Давно уже никто не приносил, наверное, закончился везде – раз никто найти не может.

– Ну вот ты пойдешь на свою первую вылазку, глядишь и найдешь – дуракам везет, особенно первый раз, – Илья засмеялся.

– Сам ты дурак! – Максим допил свой чай. – Ладно, пойду я уже.

– Давай, давай, позже увидимся.

Максим пришел к большому железному ангару, возле которого уже стояли Таня и Петр, хотя они вчера весь день сидели вместе, выглядели они гораздо лучше Максима.

– Ну ты как Макс? – спросил подходящего Максима Петр.

– Да вроде бы ничего, лучше уже. А что Давидович ещё не пришел?

– Нет, он внутри, чем-то занят, сказал нам подождать, – ответила Таня.

Максим перевел взгляд на Таню и увидел, что её зеленые глаза внимательно смотрят на него. Неловкое молчание зависло в воздухе, и лишь звонкий щелчок замка железной двери развеял нависшую тишину.

– О, открыл, – Петр тут же юркнул в открывшуюся дверь.

Максим развернулся и тоже было пошел внутрь, но ласковый голос девушки остановил его:

– Максим, а что важное ты мне вчера сказать хотел-то? – на лице Тани появился яркий румянец.

Её вопрос застал Максима врасплох. Смущённый, он не знал, что ответить:

– Да я это так, хотел сказать тебе, что ты.

– Что я?

– Ты – самая лучшая подруга, которую можно пожелать, – выпалил Максим.

– Ты тоже хороший друг. Пойдем, – слегка грустным голосом ответила Таня.

Максим шел впереди, сам себя коря за то, что сказал:

– Во дурак! Лучшая подруга! И надо же было такое ляпнуть. Такой момент! Трус! Не мог ей честно сказать о своих чувства. Во дурак!

Погрузившись в самобичевание, Максим не заметил, как подошел к небольшой стойке, за которой сидел бородатый круглощёкий мужичок. Николай Давидович, сколько помнил Максим, всегда следил за оружейной, выдавал оружие, бронежилеты, вел подсчет потраченных и оставшихся боеприпасов.

Николай Давидович открыл крышку лежащего на стойке ящика:

– Вы сегодня прям рано пришли, я даже и подготовиться не успел, так что вот вам по ветоши и вперед, чистить.

В ящике обернутые в промасленную бумагу лежали как новенькие автоматы Калашникова. Хотя возраст у них был уже около ста лет, но законсервированные таким образом они сохранились в идеальном состоянии.

Максим уже давно был знаком с таким оружием, потому что не раз брал автомат брата в руки и помогал чистить его; а также давали похожие в тире, когда учили стрелять.

Получив оружие из рук Николая Давидовича, Максим тут же отошел к стоящему рядом со стойкой столику, профессионально разобрал автомат на части, аккуратно положив каждую на стол, принялся очищать их от консервационного масла.

Петр и Таня последовали его примеру, хотя по их замешательству было видно, что в этом деле им ещё учится и учиться.

Спустя двадцать минут начищенный и собранный автомат Максима лежал на стойке. Николай Давидович внимательно переписал номер с автомата в большую учетную книгу, затем, наклонившись под стойку, достал оттуда два полных автоматных магазина, легкий армейские бронежилет и небольшую ампулу с черной жидкостью.

– Теперь все это добро твоё, осталось только убедиться, что бронежилет тебе по размеру, – сказал он.

Максим, ловко перекинул бронежилет через голову, подтянул лямки, застегнул замки.

– Как влитой сидит! Глаз алмаз! – торжественно вскрикнул Николай Давидович. – Так, теперь два магазина положи в боковые карманы.

Максим послушно взял автоматные магазины и запихал их в боковые карманы, затем, взяв ампулу с черной жидкостью слегка замешкался.

– Это твоя аптечка первой помощи, спрячь её во внутренний карман и не используй на всякие царапины, а то эту слизь с ангелков сейчас очень трудно найти. Вот ещё и рюкзак не забудь, вдруг что ценное найдешь, не в руках же нести. Всё теперь можешь топать. Не мешай другим собираться, – лицо Николая Давидовича стало серьезным.

Не задавая никаких вопросов, Максим, взяв автомат за лямку, перекинул его через плечо и вышел, ждать своих друзей. Едва успев закрыть за собой дверь, Максим встретился лицом к лицу с Анатолием Алексеевичем.

– О, Максим, ты что уже получил все своё снаряжение? Кивком головы, Анатолий Алексеевич указал на висящий на плече автомат Максима.

– Да.

– А ты уверен, что всё? Давай-ка проверим!

Анатолий Алексеевич начал перечислять всё снаряжение, которое необходимо было получить, а Максим молча стоял и кивал головой, подтверждая, что всё есть. Но дойдя до фразы «сух. паёк» Максим впал в легкий ступор.

– Вот Давидович жучара! Как обычно новичков мне облапошить пытается, – нахмурив брови, говорил Анатолий Алексеевич. – Ну, а ты чем думал? Мы же как минимум на целый день уйдем. И что ты есть будешь, траву?

– Да я не знал.

– Да я, да я, не знал он, – с этими словами Анатолий Алексеевич зашел внутрь.

Максим остался ждать на улице. За закрытой дверью слышал разговор двух людей и, благодаря отборному мату; он с легкость смог определить в чем его суть. От этого его охватило волнение: он же знал, что всем с собой дают сух. паёк. И как он сам забыл спросить про него!

Так погруженный в свои мысли Максим не заметил, как прошло уже десять минут, лишь звук открывающейся двери привел его обратно в чувство. Из неё вышел Анатолий Алексеевич, что-то бурча себе под нос, а следом за ним Таня и Петр.

Подойдя к Максиму, Анатолий Алексеевич пихнул ему в руки коробку, на которой было написано Армия России, старые военные сух. пайки, хранившееся на складе уже очень давно; по словам бывалых «добытчиков», вполне себе съедобные (ни разу никто не отравился), поэтому Николай Давидович хотел оставите их себе, а после обменять на что-нибудь стоящее.

– Ну, Давидович! Ну, жучара! – постепенно голос Анатолия Алексеевича становился мягче. – Да ладно, чего с него взять. Ты Максим, главное, внимательно смотри в следующий раз, а то и магазин без патронов подсунуть может.

– Как так, без патронов? – возмутился Петр.

– Да вот так. Ты магазин возьмёшь и уйдёшь. А куда уж ты патроны дел, кто знает. Сам виноват, что не посмотрел. Может ты по бутылкам стрелял, а потом тебе кто-то виноват. А предприимчивые люди, как Давидович, всегда применение найдут ценным вещам, особенно патронам, которые посчитанные все, и так просто их тебе никто не выдаст.

– Ну, а если зверьё на нас нападет, и мы отстреливаться будем. То как тогда? – продолжал Петр.

– Так, с рапортом к начальству. И объяснять, что да как, свидетелей вон позовёшь, кто с тобой был. А вот если у тебя их не было и не стреляли ни в кого, то как докажешь. Никак! Стало быть, сам виноват и спрос с тебя. Куда дел? А там выкручивайся как хочешь! – Анатолий Алексеевич одернул свой китель. – Ладно, хватит уже с расспросами. Позавтракать все успели?

Все кроме Тани отрицательно покачали головой.

– Вот молодец, Татьяна! Хоть одна знает, куда и насколько идет, – Анатолий Алексеевич похлопал Таню по плечу. – За полчаса вам позавтракать и в туалет не забудьте сходить, чтобы потом не останавливаться почем зря. Но чтобы через полчаса все были у ворот. Кто не успеет, того бегать заставлю во всём снаряжении!

Спустя полчаса все трое стояли у главных ворот, открывающих путь к новым неведомом для них просторам. Со стороны командного пункта к ним приближались два человека: Анатолий Алексеевич, их командир, и брат Максима Илья.

Максим, не сдерживая чувство радости, выкрикнул приближающимся:

– Илюха, как классно! Ты тоже с нами идёшь?

Илья подошел к Максиму. Одной рукой обхватил его за шею и наклонил к себе, а кулаком другой руки почесал по взъерошенным на голове волосам.

– А как же я тебя балбеса одного отпущу, за тобой же присматривать надо, а то вляпаешься во что-нибудь. Илья отпустил голову Максима.

– Вот я и упросил Анатолия Алексеевича с вами пойти. Да и куда ему было деваться, он же всё понимает. Так ведь, дядя Толя?

– Уж что, что, а убеждать твой брат умеет, – лицо Анатолия Алексеевича расплылось в широкой улыбке. – Ну, как вижу все готовы, тогда выдвигаемся.

Группа выдвинулась вперед. Стоявший у ворот часовой молча распахнул их, открывая проход за периметр части.

Проходившим мимо людям часовой отдал честь, приложив раскрытую ладонь к голове, Анатолий Алексеевич сделал то же самое. Хотя уже давно не было никаких военных, старый жест хорошо прижился в их новом мире, но означал скорей сопутствующей удачи и скорого возвращения, нежили обычное приветствие.

Вымощенная бетонными плитами армейская дорога, которая когда-то предназначалась для тяжёлой военной техники, была густо усыпана старой пожухлой листвой и сломанными ветками. И уводила путников всё дальше от их жилища. Длительное время дорожное полотно не эксплуатировалась по назначению, из-за чего стыки между плит поросли зеленой травой и местами, словно сжатые в бетонные тески, росли побеги молодых деревьев. Километровая зона вокруг их поселения уже лет пять считалась абсолютно безопасной. Максим хорошо знал эти места, его отчим Андрей Васильевич был охотником и не раз брал его с собой, показывая, как ставить ловушки на мелкую дичь, как определить, проходил ли поблизости более крупный зверь, и другие премудрости охотничьего ремесла. В отличие от Максима Таня и Петр, которые никогда не бывали за пределами огороженной территории, и сейчас, впервые оказавшись за ней, вертели головами по сторонам, взглядом с жадность впитывая новые окружающие виды.

Расслабленный как при обычной прогулке, шедший впереди Анатолий Алексеевич жестом руки остановил остальных.

– Всё! Дальше пойдем напрямки через лес. – Анатолий Алексеевич кивком головы указал на уходящую в глубь леса тропу.

– А почему мы дальше по дороге идти не можем? – вопрошающе, Петр смотрел на Анатолия Алексеевича.

– Да потому, Петька, что раньше дороги строили так, чтобы видами любоваться можно было, и мы этими видами километров двадцать, любоваться будем, а на прямую всего около пяти.

– Но разве по дороге не безопасней? Мало ли зверь какой нападёт, а тут видно дальше и раньше заметить можно, и заблудимся вряд ли. – продолжал Петр.

– Ну, во-первых, Петька, эту тропу мы уже давно используем, так что навряд ли заплутаем, а, во-вторых, особо опасного зверья уже никто давно не встречал. Разве что бурундук тебя укусит! Улыбнувшись Анатолий Алексеевич пошел в глубь леса, увлекая за собой остальных.

Молча следуя за своим командиром, группа шла сквозь густой хвойный лес. Утреннее пение птиц, шелест травы под ногами, плавное покачивание хвойных лап под воздействием легкого ветерка – ничто не говорило об опасности, которая могла подстерегать путников.

Максим шел, опустив голову вниз, любуясь тем, как ещё не успевшие сойти капли росы ярко сверкали под лучами восходящего солнца. Он много раз слышал, что здесь на проходившие группы людей, часто нападали волки, но это были совсем не те животные, что раньше. Они так же, как и люди, успешно пользовались, дарами Ангелов Смерти, но, когда на их раны попадала черная жижа – результат был иной. Вспомнив это, он поднял голову и спросил впереди идущего Анатолия Алексеевича:

– Дядя Толя, а вы с волками здесь встречались? Ещё говорят, они необычные какие-то?

– Пару раз было, но уже давно, – Анатолий Алексеевич продолжал идти. – А насчет необычности, то это верно. Вот мы, допустим, поранились, потом помазали волшебной жижей, и всё мигом заживает, жижу потом вытер или смыл, а вот у зверей всё по-другому происходит.

– Как это по-другому? – вклинился в разговор Петр.

– Понимаешь, Петька. Животные же тоже умные! Смекнули, что черное месиво раны их заживлять может, да вот и измазываются в ней. Раны-то их, конечно же, как у нас с успехом заживают, да только вот на том месте, где травма была остается одна кожа. Но кожа не обычная, а черная растрескавшаяся, как пересохшая земля под воздействием знойной погоды. Да ещё и к тому же бронированной становится, автоматом только с близкого расстояния пробить можно.

– И как же с ними тогда быть? – спросил Максим.

– Целиться лучше, – рассмеявшись ответил Анатолий Алексеевич. – Но вообще, Максим, они же не полностью такой броней покрыты. Это как же их изранить надо, чтобы потом всё тело заживало!

– А, когда вы с ними встречались, страшные они были? – Любопытные глаза Петра смотрели на Анатолия Алексеевича.

– Первый раз я, как и вы молодой был, шел, по сторонам головой вертел (его тогда наш прежний командир снял) я даже ничего не понял. А вот во второй, – Анатолий Алексеевич задрал вверх китель, показывая три шрама, идущих от живота к спине. – Я уже тогда сам командиром стал. Шли мы по пригороду. Вижу: из-за дома, выходит один, да здоровый такой, морда вся черная, со рта слюни капают. Страх, одним словом! Ну мы тут автоматы в руки, целиться начали. Смотрю на него, а глаза умные такие, как будто понимает, что происходит. И только мой палец начал нажимать спусковой крючок, он такие финты начал исполнять: за четыре прыжка до меня добежал, и хоть бы кто в него попал. Вот тогда лапищей своей бочину мне зацепил, оставив на память узоры. Но потом, когда он на новый круг заходил, один из наших достал его, к сожалению, не убил, убежал он. Вот и вся история. Так что внимательно смотрите по сторонам, а не разинув рот, головой вертите!

Слушая завораживающий рассказ Анатолия Алексеевича, никто, кроме Тани, не заметил, какой вид открывается с небольшого холма, на который они поднялись.

– Ух ты! Это и есть тот самый город! – восторженно произнесла Таня.

С холма открывался вид, на маленький военный городок с далеко растянутыми улицами, на которых стояли обычные одноэтажные домики. Лишь вдали виднелись около дюжины пятиэтажных строений. Разрезая город пополам, бежала небольшая речушка, через которую проходили три моста. Из-за отсутствия жизнедеятельности людей широкие улицы, расчерчивающие город вдоль и поперек, поросли густой растительностью от небольших кустарников до могучих сосен.

– Да, мы уже практически дошли, – Анатолий Алексеевич остановился, достал из кармана сложенную в полиэтиленовый пакет карту города. – Теперь смотрите сюда.

Аккуратно разложив весьма потрепанную карту, Анатолий Алексеевич стал показывать молодым участникам похода вручную отмеченные разными цветами участки города. Рассказывая, где расположены безопасные зоны, куда не следует ходить, места, которые мало изучены Анатолий Алексеевич периодически прерывался, указывая пальцем в направлении города, в то место, о котором говорил.

– Все, всё поняли! – Анатолий Алексеевич убрал карту обратно в карман. – А теперь выдвигаемся дальше.

Спустившись с холма вниз и пройдя мимо первых домов, Максим с любопытством разглядывал уже давно заброшенные строения. Желая узнать, как раньше жили люди, он внимательно вглядывался в поросшие толстым слоем многолетней пыли окна. К сожалению, через них нельзя было ничего разглядеть, а разбитые были заколочены деревянными досками. Эта деталь не давала покоя Максиму, он спросил Анатолия Алексеевича:

– Дядя Толя, а почему на всех домах двери и разбитые окна заколочены досками?

– Молодец, Максим, наблюдательный! – Анатолий Алексеевич, продолжая идти вперед, повернул голову к Максиму. – У нас принято так, если в каком доме, сарае и других строениях побывали уже и вынесли оттуда всё, что могло бы пригодиться, то заколачивали наглухо.

– Это чтобы второй раз другая группа туда не пошла?

– Не только поэтому, а ещё и в целях безопасности. В раскрытых настежь домах мало ли кто может поселиться – ходи и бойся потом, что кто-нибудь внезапно выскочит на тебя. А так всё видно, и если вдруг попадётся разбитое окно, то тут уже стоит насторожиться.

– Ясно! А куда мы сейчас идем?

– К грузовой железнодорожной станции, – сухо ответил Анатолий Алексеевич.

– Как это к железнодорожной станции! На сколько я помню, она у вас на карте красным цветом обведена, следовательно, туда ходить опасно, – громким, возмущенным голосом сказала Таня.

– Вот я вам и покажу, почему туда опасно ходить – ещё и с экосистемой местной познакомлю, – лицо Анатолия Алексеевича расплылось в широкой улыбке.

Свернув в строну с центральной улицы, группа, следуя за командиром, отправилась в направлении станции. Густо застроенный малоэтажными домами пригород, постепенно редел, переходя в массивные строения складов и ангаров грузовой станции, повсюду стояли расцепленные вагоны, составленные друг на друга ящики и бочки. В самом центре возвышалось величественное строение водонапорной станции.