Текст книги "Путешествие с изумрудом"

Проверив оружие, друзья заперли машину и отправились в сторону, противоположную от дома. Там, как утверждал Валера, имелась отличная тропка, выводящая как раз на зады нужного участка. Скрытые от посторонних глаз высоким, густым кустарником, они незаметно подобрались к самому забору, огораживающему участок Справочника от ничейной земли, и приступили к наблюдению.

Обычный деревенский бревенчатый дом, только большой и обшитый свежим тёсом, пара деревянных хозяйственных построек, да дощатый же туалет в углу участка. Вот и всё Лёшино владение. Несколько грядок с простенькой зеленью, клумба с пышно цветущими георгинами. Собаки наверное не было. Иначе крутилась бы возле мяса.

Недалеко от дома беседка, где за столом сидят четверо парней. Пятый колдует над мангалом. Сторонний наблюдатель не заметил бы ничего подозрительного. Ну, готовится хозяин с друзьями поесть шашлыков. Но это сторонний. Андрей же моментально отметил, что во дворе носом к воротам стоит тот самый джип, на котором накануне увезли Настю. И рожи троих похитителей он тоже узнал!

Все его сомнения относительно Справочника моментально испарились. Гнида! Ну, ничего, сейчас они Настю вытащат, потом он с ними разберётся. По полной программе. Увидав, что пятый, колдовавший над мангалом парень, ухватив в руки пучок шампуров со шкворчащими на них кусками мяса направился к беседке, Андрей толкнул Валеру в бок, показывая, что они могут начать проникновение в дом.

Приготовив на всякий случай оружие, друзья бесшумно перемахнули через забор и, пригибаясь, побежали к дому. Высокие цветы на клумбе скрывали их от глаз хозяев. Добежав до стены дома, они осторожно поднялись на заднее крыльцо и тихонько приотворили дверь. Пока всё было тихо. Выставив оружие перед собой, они, один за другим, проскользнули внутрь.

Помещение, куда они попали, оказалось кухней. Это была удача, потому что, как правило, именно в кухнях у селян имеется лаз в подпол. И именно в подвалах, как правило, похитители держат своих пленников. Этот дом не оказался исключением. Крышка, прикрывавшая вход, с вытертым добела металлическим кольцом, не была заперта. Андрей начал приподнимать её, а Валера уже крался дальше, молча, одними глазами показав, что нужно проверить, нет ли в доме охранника.

Под крышкой обнаружилась лестница, ведущая куда-то в темноту. Оглянувшись в поисках выключателя, Андрей так и не нашёл, где бы он мог быть. Встав у лаза на колени и опершись на руки, он сунул голову в отверстие и решил тихонько позвать в темноту:

– Настя… Настёна, ты здесь?

– Ну, щас, разбежался! – раздался голос прямо у него за спиной и в спину упёрлось что-то твёрдое и холодное. – Мы, значит, такие мудаки, что девку твою здесь держать будем, так что ли? Шпалер свой оставь на полу и медленно поднимайся. Да руки на виду держи, чтоб я их видел!

Пистолет, который Андрей держал в руке, был в этой ситуации совершенно бесполезен: как только он дёрнется, вполне может успеть получить пулю в спину. Вся надежда оставалась только на нож, который висел на специальной липучке под рубашкой. Поднимаясь, он незаметно скользнул левой рукой под рубашку и коснулся ребристой, обрезиненной рукояти ножа.

– Не балуй, кому сказал? – услышал Андрей и тут же упал, получив удар рукояткой пистолета по темени и теряя сознание.

В тот момент, когда он коснулся пола, деревенская тишина раскололась от первого выстрела. Стрелял Валера. Бандит, стоявший до этого за Андреем, согнулся, держась обеими руками за грудь. Лицо его выражало одновременно крайнюю степень удивления и боли: он никак не мог понять, почему так больно и откуда взялся второй? Пуля попала как раз под левую лопатку и, пробив ребро, погуляла вволю по грудной клетке, оставляя после себя кровавую мешанину.

– Колян, это ты палишь что ли? – окликнули друга со двора.

Валера молчал, не зная, что делать. Их друг Колян лежал на полу рядом с Андреем в луже крови. Только у Андрея она сочилась из раны за ухом, а у Коляна вытекала из-под лопатки. Да ещё немного, с пузыриками воздуха, изо рта, искривлённого болью. Бандиты, не получив ответа от друга, в тревоге вскочили из-за стола, забыв о шашлыках, и бросились к джипу. Точнее, к джипу бросились лишь трое. Четвёртый побежал прямо к сарайчику, что стоял неподалёку. Валера склонился над Андреем. Тот дышал, но был без сознания и как помощник был бесполезен.

Валера подобрался к окну, но едва высунул голову из-за рамы, моментально раздался ещё один выстрел. Пуля разбила стекло в нескольких сантиметрах от его головы. На этот раз стреляли со стороны джипа, за которым укрылись бандиты. Спрятавшись за стену, Валера выставил в окно руку с пистолетом и сделал несколько выстрелов наугад в сторону джипа.

Мгновенно сонная деревенская тишина взорвалась лаем собак и отрывистыми командами, несущимися из-за машины бандитов. Зарядив новую обойму, Валера ещё несколько раз выстрелил наугад и тут, краем глаза заметил, что Андрей проявил какие-то признаки жизни. Похлопав друга свободной рукой по щекам, он увидел, как глаза Андрея раскрылись. Хорошо, хоть на себе тащить не придётся.

Снова рука за окном и снова серия выстрелов. На этот раз, вроде, в кого-то попал. Потому что со двора до кухни донёсся чей-то короткий вскрик. Выглянув из окна, Валера увидел, как от сарайчика к джипу, прикрываясь от возможных выстрелов Настей, бежит парень. Со связанными за спиной руками и повязкой на глазах, девушка, постоянно спотыкаясь и оскальзываясь на кочках, бежала рядом со своим мучителем. Стрелять в него сейчас – означало бы подвергнуть девушку неминуемой опасности. Андрей уже оклемался и, подобрав с пола пистолет, пригибаясь кинулся ко второму окну.

– Не стреляй! – услышал он шёпот Валеры. – Там Настя с ними.

Андрей высунул голову чуть повыше и моментально был обстрелян. Осколки стекла разлетелись мелким дождём по его волосам и одежде. А за окном уже слышался звук заводимого мотора. Вот водитель прибавил газу и джип, с места взяв приличную скорость, рванулся к воротам. Сшибив их, будто они были сделаны из картона, машина свернула на улицу и понеслась по ней, сопровождаемая лаем взбешённых стрельбой собак.

Чуть вдали громыхнул ещё один выстрел и, наконец, над деревней повисла тишина, нарушаемая лишь собачим лаем, да криками встревоженных местных жителей. Друзья выбежали наружу и понеслись к Валериной тачке, провожаемые взглядами взбудораженных перестрелкой обитателей деревни. Но, подбежав к машине, они увидели, что переднее колесо пробито выстрелом.

– Сообразили, гады, на чём мы заявились, – огорчился Валера. – Теперь их не догнать. Но и здесь отсвечивать не дело. Сто процентов, кто-нибудь ментуру вызвал. А у нас там жмур остался. Уходим!

С пробитым колесом далеко не уедешь. Но и на деревенской улице ставить запаску было смерти подобно. Не для них, так для Насти. С которой вполне могут расправиться, если узнают, кто был виновником нападения. Поэтому Валера, не обращая внимания на хлопающую и чмокающую покрышку, постарался отъехать от места перестрелки как можно дальше.

Только приткнув машину за кустами, густо росшими на деревенском кладбище, что раскинулось неподалёку, он заглушил мотор. И понял, что успел вовремя. Потому что от дороги уже доносились сигналы милицейской сирены. Нужно было торопиться, пока местные Анискины не опросили свидетелей и не перекрыли трассу. Поэтому наскоро обработав рану Андрея и сменив колесо, он рванул прочь от опасного места. Для страховки, проезжая по мосту через речку, Валера выбросил в воду свой пистолет. Который явно будут искать, как орудие убийства.

Однако, до Москвы доехали без приключений. Ни на одном из постов их не тормознули. Как будто и не было перестрелки в Аксиньино, совсем рядом с правительственной трассой. Забросив Андрея домой, Валера двинул к себе в контору.

А похитители всё не звонили. Скорее всего, они не связывали сегодняшнее нападение с похищенной накануне девушкой. Не иначе, нашли себе убежище понадёжнее и отсиживаются там. Где их вряд ли кто сумеет найти. Во всяком случае, в короткий срок.

Андрей не находил себе места. Он метался по своей квартире, как загнанный волк, пытаясь придумать, как действовать дальше. Но Колян там, в Аксиньине, похоже, влепил ему сегодня от души, потому что шишка на голове болела, да неприятно саднила рассечённая кожа за ухом. Это мешало сосредоточиться. Наконец, устав от бесцельного хождения из угла в угол, Андрей прилёг на диван и даже сам не заметил, как вскоре заснул. Предыдущая бессонная ночь и сегодняшние треволнения сделали своё дело.

Пятница

Солнце уже вышло из-за соседнего дома и вовсю заливало квартирку Андрея своим светом, когда позвонил Костя:

– Старик, привет, ну как, не передумал насчёт моего предложения?

– Баринов, гнида, тебе жить надоело? – взорвался Андрей, – я тебя за яйца подвешу, если с Настей…

– Погоди, старик, погоди, – перебил его Костя, – не кипятись и не бросай трубку, тут с тобой кое-кто поговорить желает.

– Андрюша, родной, я ничего не понимаю, – раздался в трубке рыдающий голос Насти. Чувствовалось, что она с трудом сдерживается, чтоб не заплакать в голос. – Какие-то люди в ресторане сказали, что ты вышел на улицу, а потом приставили ко мне ножик и велели молча выходить из ресторана. От волнения голос Насти дрожал, речь получалась сбивчивой. Мне завязали глаза и куда-то везли быстро. Потом была какая-то перестрелка и меня снова везли. Андрюш, я очень боюсь. Кто эти люди? Что им нужно?

– Маленькая моя, ничего не бойся: это не продлится долго. Я скоро тебя оттуда заберу. С тобой ничего не сделают, только не бойся! И выполняй всё, что тебе скажут. Я обещаю, с тобой всё будет в порядке. А сейчас дай трубку той сволочи, что рядом с тобой. И, не бойся, родная! – а когда Костя взял трубку, тихим от злости голосом произнёс:

– Ну, всё, Баринов, тебе не жить! Хотя ещё есть возможность поправить ситуацию: ты немедленно, слышишь, немедленно, извиняешься перед Настей и везёшь её ко мне домой. Иначе – ты меня знаешь!

В трубке раздавались какие-то звуки голосов, стук закрываемой двери и неясных шагов. Затем, секунд через тридцать из телефона вновь донёсся голос Кости. Звучал он уже не так бодро, скорее устало. Но никак не испуганно:

– Старик, ты не понимаешь: в деле этом завязаны очень серьёзные люди. Один раз, про тебя решив, они уже не отступятся. И решение насчёт Насти принимали они, я тут вообще не при чём. Поэтому ты сейчас не кипятись, успокойся, а в полдень я жду тебя в офисе. Постарайся принять правильное решение и не делай глупостей. Надеюсь, тебе не нужно напоминать, что может случиться, если ты откажешься?

– Как же, уголовную хронику почитываю иногда. Так вот, Баринов, передай своим серьёзным людям, что я тоже серьёзный человек. Да ты, впрочем, и сам это знаешь. – голос его стал хриплым от ненависти, – Если, не дай Бог, с Настей моей что случится, хоть волос с головы упадёт, я на всё пойду, а их достану. Жди в двенадцать ровно. – и, не прощаясь, повесил трубку.

В двенадцать ноль ноль он входил в здание банковского офиса на Ленинградке. Секьюрити посмотрел в его паспорт, сверился со списком в толстом, потрёпанном журнале и кивнул:

– По лестнице на третий этаж триста тридцать четвёртая комната.

– Знаю, спасибо, – буркнул Андрей и стал подниматься по лестнице.

Злая ярость, переполнявшая его после утреннего разговора с Костей, немного поутихла, уступив место холодной злости. Андрей знал, что ради Насти пойдёт на всё, если надо – Грановитую палату вывезет по кусочкам. Но никогда не допустит, чтобы из-за его дел страдали близкие, да что там близкие – любимые им люди.

Придётся соглашаться на все их условия. Камень нужно вывезти, лишь бы получить обратно Настёну. А уж потом… Что будет потом, Андрей ещё не придумал. Но твёрдо знал, что и Костя и его серьёзные люди будут горько сожалеть, что стали играть с ним в эти игры. А пока лучше сделать вид, что сдался.

Костя, сидевший за столом, только приподнялся со стула, когда Андрей открыл дверь кабинета, но навстречу из-за стола не вышел.

– Побздёхивает, – решил Андрей.

– Я рад, что ты принял верное решение, старик, – начал Костя. – Поверь, мне и самому всё это ужасно неприятно. Но что делать? Я говорил тебе утром, что в этом деле я – человек последний.

Да, я виноват, но только в том, что сдуру про тебя сболтнул, когда при мне это дело обсуждали. А уж эти акулы, им бы только наживку увидеть и – готово! Они ни о каком другом варианте и слышать потом не хотели. И про Настю – тоже их идея. Но ты не переживай, она хоть и под надзором у их амбалов, но я постоянно их контролирую и обещаю, что ничего дурного с невестой твоей не случится. Гарантирую.

– Вот-вот, Костя, гарантируй. Хотя гарант ты херовый, но с тебя первого спрошу, если что. И этих твоих, "серьёзных" я тоже не забуду.

– Старик, ну что мы всё об одном! Сказано ведь, что ничего с ней не случится. Ты только заказ выполни, сразу её получишь. И долга не будет. Ну, честно, не моя идея была про Настю! Давай лучше о деле поговорим.

Голос у Кости звенел, выдавая волнение. И не только голос, глаза его тоже бегали, избегая взгляда Андрея. Пальцы лежащих на столе рук бесцельно теребили носовой платок. Видно было, что разговор этот даётся ему с большим трудом.

– Ладно, о деле, так о деле: что, где, когда?

Баринов облегчённо вздохнул: ну, наконец-то! Столько сил, да и денег его собственных, было потрачено на то, чтобы добиться согласия Русакова. Председатель постоянно напоминал, что это его, Кости проблема, как переправить изумруд. И не давал никаких отсрочек по времени. Последние пару дней Костя почти не спал, постоянно прикидывая, как наверняка заставить несговорчивого Андрея согласиться. И вот, хоть и маленькая, но всё же – победа!

– Начнём с когда: на всё – про всё у тебя три дня, начиная с сегодняшнего. Вывезешь раньше, только лучше будет: раньше твою невесту вернут.

Теперь – что: камень, изумруд. Чистейшей воды, шестьдесят четыре карата. Естественно, без бумаг, да они тебе и без надобности.

Где: получишь от меня, когда будешь готов. Если хочешь, привезу тебе домой, а нет, заезжай сюда, ко мне.

– А не боятся твои "серьёзные", что я камень тот получу, и только меня и видели?

– А куда же ты, старичок, денешься? Самому тебе тот камень без бумаг продать почти нереально. Во всяком случае за правильную цену. Тем более – в короткий срок. Да и найти тебя – тоже проблема не из самых трудных. И потом: они же кой кого в гостях имеют. Никогда ты не решишься бегать. Тут ты – самый надёжный вариант.

– Ладно, вариант я надёжный, а если прокол на таможне? А стукнет про меня кто из твоих "серьёзных"? Я хочу иметь гарантии, что и в том случае, если случится неудача, Настю всё равно отпустят живой и невредимой. Иначе не согласен.

– Андрей, я тебе таких гарантий дать не могу, а с хозяевами камня ты и вовсе совершенно в неравных условиях, чтобы чего-то от них требовать. Единственное, что могу обещать – постараюсь сделать для девушки всё возможное, что в моих силах.

– Ладно, ваши козыри круче, банкуйте, – со вздохом согласился Андрей.

– Ну, вот и хорошо, но помни: хозяева камня настаивают, что через три дня изумруд должен быть в Таиланде. Они не шутят.

– Тогда, чего волынку тянуть? Я уже готов. Как говорится, быстрее сядешь, быстрее выйдешь, – с покорным видом пошутил Андрей.

– Лады, – Костя заметно повеселел. – Ты посиди пока в одиночестве минут пять, а мне за камнем в хранилище сходить нужно.

Через приёмную председателя он прошёл не останавливаясь. Секретарша только и успела сказать в интерком: – Иннокентий Владиславович, Баринов к вам, – как он уже входил в кабинет шефа.

– Можно, Иннокентий Владиславович? – и даже не дожидаясь разрешающего кивка, прикрыл за собой дверь.

– Ну, что у тебя там, продвигается дело? Что с "верблюдом"?

– Клиент, как говорится, созрел, Иннокентий Владиславович. Сидит у меня в кабинете, ждёт груз. Помогли мои люди. Не бесплатно, конечно. Большие деньги им пришлось заплатить, чтобы он согласился.

– Ты кончай эти свои заморочки: – озлился Председатель, – бесплатно, не бесплатно! Поручили тебе дело, выполняй! А как, это уже твоя забота. Лучше скажи: надёжно зацепил?

– Надёжней не бывает, Иннокентий Владиславович. Теперь он наш с потрохами. За девчонку свою что угодно сделает. Согласен приступить прямо сразу.

– Ну, ладно, раз так. Вот, смотри: – Председатель достал из ящика стола небольшой замшевый мешочек и выудил из него огранённый в виде капли изумруд. – Хорош?

По ладони шефа забегали зелёные зайчики преломлённых камнем солнечных лучей. Камень поражал воображение своими размерами, формой огранки и необычайной чистотой. Он как бы светился изнутри своим собственным, завораживающим светом. Даже не очень понимающий в драгоценностях Костя, не мог не оценить его красоту.

До этого момента он видел изумруд только на фотографии в интернете, но фотоизображение не шло ни в какое сравнение с действительностью. Не зря мистер Гош так загорелся, когда узнал об этом предложении.

Пожалуй, такой раритет тянул не на один миллион долларов. Костя слышал, что подобной чистоты камни свыше пяти карат ценятся гораздо выше равновеликих бриллиантов. Впрочем, знатоком в этих вопросах он себя не считал, и оценить реальную стоимость камня всё же не мог.

– Себе бы оставить, до чего хорош! – проговорил как бы про себя Иннокентий Владиславович, играя камнем, поворачивая его и так и этак. – Да только куда его? На корову мою? Нет, это, пожалуй, не для нашей жизни. Пусть лучше делу послужит. – С этими словами он аккуратно поместил изумруд обратно в мешочек.

– Мне лететь тем же самолётом?

– Ну, нет, тебе рядом с ним светиться не нужно. Если мистер Гош на тебя глаз положил, он и нашего "верблюда" расшифровать может. Не дай Бог, камешек экспроприируют!

Ты лучше отправь с ним кого-нибудь из своих ребятишек. Но тоже не рядом. Пусть со стороны приглядывают. Камень он должен передать Карамышеву уже там, в Таиланде. Вот тебе его фотография. Покажешь своему "верблюду", чтобы, случаем, никому другому не отдал. Сам понимаешь: срывов быть не должно.

– Не будет срывов, Иннокентий Владиславович, – пообещал Костя и, взяв в руки фотографию и замшевый мешочек с изумрудом, вышел из кабинета.

Пока Баринов отсутствовал, Андрей не стал терять время зря. Покопавшись в телефонной книге своего мобильника и, выудив из памяти номер турагентства, позвонил.

– Привет, Лариса, это Русаков. Как у вас с билетами на сегодня?

– Привет-привет. С билетами для тебя всегда нормально. Тебе куда, по обычному маршруту?

– Угадала, солнышко. И тариф тоже, как всегда.

– Подожди минутку, посмотрю… Ага, есть! Первый класс Москва – Бангкок, вылет из Шереметьева сегодня, в 23.40, назад с открытой датой.

– Умница! Орхидеи с меня.

– Тебе билет привезти или ты сам заедешь?

– Нет, миленькая, времени у меня в обрез, так что пусть ваш рассыльный привезёт. Я точно буду дома после пяти. А сейчас – извини, времени поболтать вовсе нет, пока. – и дал отбой.

Костя вошёл в кабинет, направился к своему креслу и, только устроившись поудобнее, обратился к Андрею:

– Ну вот, посылочку я принёс. Расскажи-ка мне теперь, как ты его перевозить собираешься?

– А это уже не твоя забота. Сказал – провезу, значит провезу. А как, да где, это моё дело.

– Ошибаешься, старичок, это наше с тобой дело, – Костя сделал ударение на слове "наше". Если, не дай Бог, залетишь, за наши жизни никто не даст и ломаного рубля.

– Всё, вопрос закрыт. Не доставай меня этим. Лучше давай камень и разойдёмся. Мне ещё готовиться нужно. Я уже билет на сегодняшний рейс заказал.

– Экий ты скорый. Ну, ладно, на, держи! – Костя вытряхнул из мешочка сокровище на ладонь и камень вновь весело заиграл всеми своими гранями.

Андрей протянул руку и поднёс изумруд к глазам. Каплевидной формы камень был идеально огранён неизвестным мастером. Практически не имея внутренних пороков и каких-либо изъянов, он больше походил на отлично изготовленныю безделушку, нежели на редкий образец высокого ювелирного искусства.

Не меньше двухсот сорока граней, – восхищённо подумал он. – Красавец!

Затем сложил камень в замшевый мешочек, услужливо протянутый Костей, и сунул его в карман рубашки.

– Камень передашь вот этому человеку, – Костя протянул Андрею фотографию Карамышева. – Только ему и никому больше. Зовут его Карамышев Сергей Сергеевич. Он сам свяжется с тобой по телефону, когда ты уже будешь там.

– Ну и рожа, чистый мертвяк, – из глубоко посаженых глазниц на Андрея глядели совершенно водянистые, почти бесцветные глаза. В сочетании с лысым черепом и обтянутыми кожей скулами, лицо, с непривычки, производило довольно неприятное впечатление. – Совсем как у Кости глаза! Да и неудивительно: рыбак рыбака… – подумал про себя Андрей.

– С тобой никого из нашей охраны не отправить, пока до дома доедешь?

– А у вас тут что: стукач на стукаче сидит? – удивился Андрей. – От кого меня охранять, если никто не знает, что у меня в кармане? – С этими словами он встал и, не прощаясь, пошёл к двери.

– Я пришлю тебе нашу машину. Довезёт в аэропорт, – эти слова Костя произнёс уже ему в спину.

Когда дверь за Андреем закрылась, Баринов вышел из-за стола и выглянул в коридор. Русакова уже не было видно, должно быть спускался уже по лестнице. Вернувшись к столу, взял трубку и ткнул пальцем в кнопку повтора. Когда на том конце провода сняли трубку, женский голос проворковал:

– Туристическое агентство Экспресс Лайн. Чем мы вам можем помочь?

– Девушка, мне сегодня двух людей нужно в Таиланд отправить. Мой приятель только что заказ у вас делал. Он дал мне номер вашего телефона и сказал, что вы не откажете в помощи.

– Пожалуйста, мы никому не отказываем. Не только приятелям приятелей. Вас какой тариф интересует?

– А Андрей Русаков какой тариф просил?

– Ах, вот кто ваш друг! Русаков Андрей заказывал первый класс, трёхмесячный тариф.

– Вот и для меня забронируйте два места там же. Насчёт фамилий и номеров паспортов я вам перезвоню через пару минут, лады?

– Хорошо, я уже бронирую.

Дав отбой, Баринов тотчас набрал номер мобильника Лёши-Справочника:

– Лёша?… Привет, это я… Как она?… Да ладно, хочет читать – пусть читает. Главное, чтоб не сбежала… Да верю, верю. Ну как, выяснил уже, кто на тебя наехать хотел? Нет? Смотри, чтобы она не пострадала, если ещё раз такое случится. Ты, вот что, давай-ка, подошли ко мне в офис своих бойцов… Да, Пашу и Серого. Придётся им прокатиться с клиентом. Забираю их у тебя на три, максимум четыре дня… Что? Почему так дорого? Лёша, где я тебе выкопаю ещё десятку?… Это верно, не твои проблемы. Хорошо, пусть собираются ко мне. Пропуск закажу. А пока дай мне их фамилии и номера паспортов.

– Сначала аккуратно вырежем ровный кружок полиэтилена. Так, хорошо. Теперь уложим его в рюмку. Которая годится? Эта? Нет, слишком велика. А вот эта, ликёрная, пожалуй, будет в самый раз. – с самого детства, выполняя какую-нибудь кропотливую работу, Андрей разговаривал сам с собой, сопровождая свои действия немудрёными словами и прикидывая, как половчее справиться с задачей.

Теперь камень… Взгляд его переместился к середине стола, где под самым абажуром настольной лампы, на листке белой бумаги, разбрасывая во все стороны зелёные зайчики, покоился изумруд. Шестьдесят четыре карата, чистейшей воды! Подобных раритетов, пожалуй, раз, два – и обчёлся. Собственно, его и за изумруд-то принять было никак невозможно, настолько велик и чист был камень. Скорее – он походил на прекрасно огранённый в виде большой капли кусок обычного бутылочного стекла.

Такому сокровищу не место в обычной московской квартире. Для него больше подошла бы тишина музейного зала или блеск фотовспышек на каком-нибудь престижном аукционе. Но, тем не менее, он лежал на письменном столе и именно в обычной московской квартире, готовый к далёкому и опасному путешествию.

Собственно, опасным это путешествие могло быть только для него, для Андрея. Камню же совершенно ничего не угрожало. Для него, просуществовавшего на свете вот уже не одну тысячу лет, перемена места или хозяина была совершенно безразлична.

Укладываем его на полиэтиленовый кружок… Чудненько. Рассчитал, как в аптеке!

Наливаем немного оливкового масла, совсем немного, ещё чуть-чуть. Так, нормально. Собираем края плёнки в пучок, хорошо… Теперь, придерживая его одной рукой, другой рукой накидываем петельку нити, и осторожно затягиваем узел. Как красиво получилось, ну совсем как у девочек, что пакуют подарки в супермаркетах. Уф! Вроде, наполовину готово.

Закурив очередную сигарету, Андрей распрямил немного затекшую спину. Вроде, и не кирпичи таскал, а спина как ноет. Покурил недолго, давая отдохнуть уставшим от кропотливой работы пальцам и глазам, и вновь наклонился к столу.

Теперь бусинка, чёрт, где же бусинка? А, вот куда ты закатилась! Иди сюда, бусинка. Положим тебя поверх узла и снова соберём оборки. Так, теперь ещё один узел сверху бусинки, хорошо… Затянем его потуже, чтобы петелька не слезла: нам сюрпризы в дороге ни к чему! Так, отлично, теперь обрежем аккуратненько лишнюю плёнку.

Приподнял получившуюся капсулу за длинный кончик нити и придирчиво оценил результат своего труда. Здорово! Всё, как доктор прописал! Получилась чудесная пластиковая капсулка, не очень большая и в меру мягкая. Проглотить такую должно быть совсем не трудно. Вот теперь, когда тонкая работа закончена, можно и на грудь принять.

Андрей прошёл на кухню и принялся доставать из холодильника закуску. Предстояло не просто выпить и закусить, а и поесть основательно: впереди почти сутки без еды. Поэтому к обычному закусону холостяка – испанским маслинам – были добавлены баночка красной икры, масло, хлеб, пара помидоров и внушительный ломоть ветчины.

Из морозилки была извлечена мгновенно запотевшая в тепле помещения початая бутылка "Гжелки".

– Водка без пива – деньги на ветер! – вспомнилось ему расхожая шутка известного шоумена и, ещё немного поколебавшись, он достал с полки бутылку пива. – Да и лишний мандраж мне на таможне ни к чему, – подумал он, усаживаясь за стол.

Не считая себя пьяницей, или, упаси Боже, алкоголиком, он, тем не менее, совершенно спокойно относился к тому, что иногда ему просто хочется выпить в одиночестве. А события последнего года, случившиеся с ним, немало способствовали тому, чтобы такие вот, с самим собой посиделки, стали, если и не нормой, так вполне обычным явлением в его жизни.

Налив в рюмку тягучей, с морозца, водочки, выпил стоя, привычно отмечая, как ноют от ледяной влаги зубы. Неспешно потянулся за маслиной, закусил, и только после этого стал готовиться к застолью основательнее.

Нарезав тонкими ломтями ветчину, красиво выложил её на край большого блюда, смазав каждый ломтик горчицей. Затем кружочками нарезал помидоры, вскрыл баночку с икрой и разложил всё это на блюде на свободное от ветчины место. Хлеб, масло, соль, перец. Вроде всё. Отошёл на шаг, как бы оценивая со стороны получившийся натюрморт и лишь тогда присел к столу. Времени для обстоятельной трапезы было достаточно: самолёт на Бангкок вылетал из аэропорта Шереметьево около полуночи.

Эх, – подумал он, – а вместо этого могли бы с Настей сидеть перед её отлётом в Женеву. Теперь, как пить дать, её с работы попрут. Да что я о работе? – Одёрнул он сам себя, – Тут в живых бы остаться. А работу ей и новую найдём.

Когда с ужином было покончено, вымыл посуду и расставил её в сушилке. Затем, налив в рюмку ещё водки, вышел с ней в комнату и подошёл к письменному столу.

Это мне – как анестезия, – решил он, залпом выпивая водку, и подумал: – только бы потом не стошнило.

Поднеся капсулу ко рту, положил её на язык, подвигал им немного, как бы примериваясь.

– Пожалуй, великовата, но, ничего, осилю, – решился он и глотнул.

К его удивлению, капсула проскочила в горло достаточно безболезненно, только тянувшаяся за нею нить, создавала дискомфорт в глотке. Немного подташнивало, правда, только в первые минуты.

Отмерив ещё сантиметров десять нити, сделал несколько глотательных движений. Судя по натяжению, капсула опустилась ниже. Теперь предстояло закрепить внешний конец нити за коренной зуб. Эту операцию он проделал уверенно: сказались полчаса предварительных репетиций накануне.

Подойдя к зеркалу, Андрей широко раскрыл рот, с помощью зубочистки накинул на коренной зуб заранее связанную петельку, и затянул её потуже. Скороговоркой произнёс:

– Карл у Клары украл кораллы.

Получилось неплохо, значит, разговаривать можно спокойно. Затем уложил в кейс ноутбук, бросил туда же пару лёгких рубашек, трусы, плавки и две пары запасных носков. Дополнили сей джентльменский набор пачка долларов США, справка на валюту, зубная щётка, бритва, гель для бритья и одеколон, упакованные в дорожный несессер. Подумав немного, добавил к багажу две плитки горького шоколада: есть ему теперь нельзя, зато можно посасывать шоколад если проголодается.

Дальнейшие сборы заняли не более пяти минут. Достав из ящика стола чистый бланк таможенной декларации, Андрей привычно заполнил его, и сложил в карман рубашки вместе с паспортом и билетом. Всё, он готов к отъезду. Присев, по обычаю, перед дорогой, он вышел из квартиры, запер дверь на оба замка и спустился вниз к поджидавшему его автомобилю.

До Шереметьева добрались быстро: не так много машин в этот час колесило по улицам Москвы. Водитель за всю дорогу не произнёс ни слова, видимо такие ему были даны инструкции. Возле здания аэропорта притормозил у самых дверей и, не поворачивая головы, так же молча ждал, когда Андрей покинет салон.

Посадку на Бангкок уже объявили. Перед стойкой таможенника (интересно всё же, почему при наличии десятка стоек рейсы почти всегда обслуживают один, ну, от силы – два таможенных офицера?) стояла довольно пёстрая толпа. В основном – челноки, которых легко можно было узнать по специфическим повадкам, и одежде, а также несколько семейных пар с детьми.

Заняв очередь, Андрей огляделся по сторонам. Вокруг сновали во все стороны пассажиры других рейсов, перетаскивая багаж из конца в конец зала, сбитые с толку неразборчивыми объявлениями. Чуть поодаль, за перильцами, стояла небольшая кучка провожающих.

А немного дальше, у кресел, – ну-ка, ну-ка. Ба, да это же Костя Баринов, собственной персоной! Тот сидел вполоборота спиной и делал вид, что занят изучением табло отлёта самолётов. На самом деле в отражении зеркальной витрины ему было прекрасно видно всё, что творилось у таможенных стоек.

– Ах, змей, – подумал Андрей, – не утерпел, решил проследить. Не догоняет, паскуда, что ради Насти я готов идти на любые их условия. Ну, погоди! Как только разберусь с делами и получу Настю, я ваш сраный банк по брёвнышку раскатаю, чего бы мне это не стоило. Но, не сейчас, нет, не сейчас…