Текст книги "1920. Война с белополяками. Поход Пилсудского на Украину"

Глава IV

Начало сосредоточения сил обеих сторон. – Планы обеих сторон. – Развертывание армий обеих сторон перед началом решительных операций. – Окончательная подготовка обеих сторон к решительным действиям. – Подготовка театров в железнодорожном отношении. – Подготовка в инженерном отношении. – Подготовка транспортных средств. – Подготовка артиллерийского снабжения. – Организация военных дорог. – Организация снабжения. – Организация вещевого снабжения. – Подготовка в административном отношении. – Сравнения и выводы

Не располагая документальными данными о сосредоточении и перебросках польских войск на их Восточный фронт в течение зимы 1920 г., мы можем восстановить картину сосредоточения польских сил перед началом решительных операций лишь в общих чертах, основываясь главным образом на наших разведывательных данных и на частичных указаниях некоторых польских источников. Из сопоставления цифровых данных тех и других получается довольно верное представление о последовательном наращивании польских вооруженных сил на нашем Западном и Юго-Западном фронтах. К 1 января 1920 г. польские силы, действовавшие против нашего Западного фронта, исчислялись, согласно данным нашей разведки, в 55 800 штыков, 4000 сабель, 488 легк. и 158 тяж. орудий, считая в том числе и глубокие резервы.

К 1 марта того же года[60]60
  Оперативное дело № 3 вн. Штаба РККА по описи В-уч. арх. № 1577.


[Закрыть] силы поляков против Западного фронта исчисляются в 56 500 штыков и 6500 сабель и против Юго-Западного фронта в 33 600 штыков и 4900 сабель. Таким образом, можно констатировать, что за два месяца произошло сравнительно ничтожное увеличение польских сил против нашего Западного фронта в количестве штыков (всего 800 штыков), но более сильное в отношении кавалерии, численность которой возросла на 2500 сабель. Что касается нашего Юго-Западного фронта, то там следует отметить значительное увеличение польских сил как в количестве штыков (на 7300), так и в количестве сабель (на 2400). К середине апреля численность польских войск на нашем Юго-Западном фронте еще более возрастает, благодаря прибытию из-под Двинска 1‑й польской пех. дивизии легионеров в количестве 7600 штыков[61]61
  «Беллона», октябрь 1921 г. С. 859–866.


[Закрыть] и некоторых пехотных и кавалерийских частей, а именно бригады Подхалянской дивизии, 41‑го пех. полка, 7‑й кав. бригады[62]62
  Там же.


[Закрыть], что довело силы поляков на нашем Юго-Западном фронте до численности свыше 40 тысяч штыков и 6000 сабель. Наращивание польских сил на наших обоих фронтах происходило не только за счет прибытия укомплектований и перегруппировок на самих фронтах (как например, переброска 1‑й польской пех. дивизии легионеров из-под Двинска на Украину к половине апреля 1920 г. и 1‑го полка шеволежеров из района Вилейки тоже на Украину), но и путем переброски новых войсковых единиц из центра страны и с других бывших польских фронтов по мере их ликвидации. Так, за время с 1 января по 1 марта 1920 г. на польском Восточном фронте появились следующие новые части: 1‑я кав. бригада – 1000 сабель, бригада 2‑й Белорусско-Литовской дивизии – 2500 штыков, 500 сабель, 4‑й полк 2‑й кав. бригады – 500 сабель, 3‑й полк 2‑й кав. бригады – 500 сабель; 3‑я (? – Н.К.) Познанская пех. дивизия – 3000 штыков; 4‑я кав. бригада – 1200 сабель; 5, 7, 12‑я пех. дивизии общею численностью 14 400 штыков и 1400 сабель[63]63
  Оперативное дело № 3 вн. Штаба РККА по описи В-уч. арх. № 1577.


[Закрыть]. В дальнейшем путем, по-видимому, частичных перегруппировок на самом польском Восточном фронте был частично еще более усилен украинский участок этого фронта. Таким образом, в течение первых двух зимних месяцев 1920 г. польский Восточный фронт в целом усилился на 4½ пех. дивизии и на 3 кав. бригады, причем украинский участок этого фронта получил на свою долю 3 пех. дивизии и 1 кав. бригаду. Всего же к моменту начала нашего первого большого наступления на Западном фронте поляки имели там 61 000 штыков и 4500 сабель, а в момент наибольшего развития своих успехов на Украине (около 15 мая) – поляки располагали там 44 000 штыков и 6200 сабель[64]64
  Дело Штаба РККА № 4, по описи В-уч. арх. № 1455. Карта с расположением сил противника по данным к 15 мая 1920 г.


[Закрыть].

Такое наращивание сил противника на фронте будущих решительных столкновений с нашими войсками отвечало предположениям Штаба РККА, который предусматривал окончание сосредоточения польских армий к марту и предвидел возможность переброски поляками на их Восточный фронт 4 пех. дивизий, не исключая возможности переброски на этот фронт в дальнейшем еще 4 дивизий[65]65
  Оперативное дело Штаба РККА № 5 по описи В.-уч. архива № 1452. Проект доклада начальника опер. управления тов. Шапошникова.


[Закрыть], причем вероятная численность польских сил на их Восточном фронте определялась в 101 000 штыков и 14 200 сабель.

На основании изложенного можно сделать следующие выводы:

1) Наиболее интенсивный период сосредоточения польских сил на их Восточном фронте падает на январь и февраль 1920 г.

2) Украинский участок польского Восточного фронта усиливается значительно более и притом ранее, чем участок фронта, лежащий к северу от Полесья.

3) Усиление украинского участка Польского фронта достигается как за счет переброски новых единиц из центра страны и с других фронтов, так и за счет частичного ослабления участка Польского фронта, лежащего к северу от Полесья (переброска 1‑й пех. дивизии легионеров из района Двинска на Украину).

Сосредоточение сил на наших Западном и Юго-Западном фронтах было осуществлено путем переброски новых частей из внутренних районов страны и с других фронтов, путем влития укомплектований в наличные уже части фронтов и, наконец, путем формирования некоторых новых частей самими фронтами, что достигалось сведением нескольких некомплектных или малоустойчивых боевых единиц в одну. Равным образом некоторые дивизии и вообще войсковые части, следовавшие на фронты в качестве отдельных организационных единиц, по прибытии туда поступали на укомплектование фронтовых частей.

Из прилагаемых ведомостей о ходе сосредоточения наших сил в течение зимы 1919/20 г. на обоих противопольских фронтах (см. приложения № 1, 2) можно усмотреть, что усиление коснулось главным образом Западного фронта и притом уже в весенний и летний периоды кампании. Действительно, за время с 1 января по 1 апреля, т. е. в промежуток в 3 месяца, Западный фронт получает четыре дивизии и 1 бригаду (2‑я бригада 55‑й стр. дивизии, 29‑я стр. дивизия – сводная в составе Казанской 13, 15 и 86‑й стр. бригад, 10‑я стр. дивизия, 48‑я стр. дивизия). Прибывшие в тот же промежуток времени Уральская стр. дивизия и 43‑я стр. дивизия не увеличили собою числа боевых единиц фронта, так как первая пошла на укомплектование 2‑й стр. дивизии, а 43‑я стр. дивизия пошла на укомплектование 53‑й стр. дивизии, и ее штабы и управления на сформирование штабов и управлений 15‑й кав. дивизии, формировавшейся средствами фронта. В течение последующих трех месяцев (до 1 июля) Западный фронт усиливается 9 стрелковыми и одной кавалерийской дивизией и временно одной бригадой 24‑й стр. дивизии[66]66
  8 июня 1920 г. эта бригада, по-видимому, только что прибывшая на Западный фронт, еще не успевшая принять участия в боевых действиях, была переброшена на Юго-Западный фронт (дело Штаба РККА № 22 по описи В.-уч. архива № 18 от. Телеграмма Наштазапа 01553) опсек.


[Закрыть] (2, 6, 12, 16, 18, 21, 27, 33, 54‑я стр. дивизии и 10‑я кав. дивизия), причем четыре из числа этих дивизий поступают в распоряжение фронта в течение апреля, но из них только одна, а именно 6‑я стр. дивизия, успевает прибыть на Западный фронт (в район Витебска) в апреле. В последующие три месяца кампании (июль, август, сентябрь) Западный фронт получил только одну номерную стрелковую дивизию – 55‑ю и сводную стрелковую дивизию ВОХР, в составе восьми отдельных стрелковых батальонов, одного эскадрона, одной пулькоманды и одной батареи[67]67
  Дело Штаба РККА № 19 по описи В-уч. арх. № 1420.


[Закрыть].

За первые три месяца 1920 г. Юго-Западный фронт на своем польском участке был усилен двумя стрелковыми дивизиями (7‑я и 57‑я), из которых одна (57‑я) отошла впоследствии к Западному фронту, согласно новой нарезке разграничительных линий и 3‑й бригадой 21‑й стр. дивизии, предназначавшейся первоначально на Западный фронт и поступившей в резерв Юго-Западного фронта. В последующие три месяца Юго-Западный фронт усилился на своем польском участке почти исключительно только кавалерией, с прибытием Конной армии Буденного, так как переданная в его распоряжение 52‑я стр. дивизия действовала на Крымском участке этого фронта (см. приложение № 2)[68]68
  В расчет не берутся части, поступавшие на усиление Крымского участка этого фронта.


[Закрыть].

Состояние наличных боевых частей обоих фронтов в течение зимы 1920 г. в отношении их штатного состава требовало принятия энергичных мер к его пополнению; некомплект в строевых частях был весьма значителен, а запасные фронтовые части почти пусты. РВС Зап. в своей телеграмме наштареспу так иллюстрирует положение дел в этом отношении: «Запасные части пусты или имеют наряд в действующую армию. Караульные части в некомплекте от 40 % до 60 %. Кроме того, зап. части не имеют конного обоза, слабый комсостав, пригодный большей частью к несению службы при мирной обстановке, при этих условиях выделить нечего»[69]69
  Дело Штаба РККА № 2 по описи В-уч. арх. № 1657. Телеграмма РВС Зап. От 11 марта 1920 г., переданная Наштареспу Начвсероглавштаба за № 1564 л.


[Закрыть].

Не в лучшем положении находился и Юго-Западный фронт; некомплект этого последнего в конце февраля выражался цифрой в 86 тысяч штыков[70]70
  Дело Штаба РККА по описи В-уч. арх. № 1758. Разговор командюза с главкомом от 26 февраля 1920 г.


[Закрыть]. Силы его были еще более ослаблены началом формирования Украинской трудовой армии, для которой в начале февраля 1920 г. 7‑я стр., 57‑я стр. и Эстонская стрелковая дивизии должны были выделить по одному стрелковому полку. Кроме того, командарм 12‑й должен был сформировать еще один 3‑батальонный стрелковый полк путем выделения из действующих полков батальонов, рот и команд. Начальнику управления формирований Юго-Западного фронта приказано было сформировать два стр. полка. Орловский окружной военный комиссар должен был для тех же целей сформировать 5 стр. батальонов, а губернские военные комиссары Орловского, Харьковского и Киевского военных округов должны были сформировать по одному караульному батальону и одному взводу конницы и направить их в распоряжение начальника управления формирований для включения их в состав Украинской трудовой армии. Кавалерийский дивизион 57‑й стр. дивизии, Запасный кав. дивизион 13‑й армии и 1‑й маршевый эскадрон из Орла перебрасывались в Белгород тоже для нужд Украинской трудовой армии[71]71
  Дело Штаба РККА № 28 по описи В-уч. арх. № 1605. Приказ РВС Зап. № 156 от 5 февраля 1920 г.


[Закрыть].

В отношении укомплектования боевых частей обоих фронтов центром были приняты следующие меры. Прежде всего командюзу было разрешено произвести призыв в войска лиц, родившихся в 1901 г. в пределах Орловского военного округа[72]72
  Дело Штаба РККА № 2 по описи В-уч. арх. № 1657. Телеграмма главкома командюзу от 1 марта 1920 г. № 1171/оп.


[Закрыть].

Кроме того, на оба фронта были даны значительные наряды укомплектований из центра. По предположениям Штаба РККА, каждую из дивизий, находящихся на фронте, надлежало довести до численности в 9000 штыков[73]73
  Дело Штаба РККА № 5 по описи В-уч. арх. № 1452. Проект доклада начопреупра Штаба РККА.


[Закрыть]. За время с 1 января по 20 марта Западный фронт успел уже получить 6280 человек пополнения; в пути к нему находилось еще 10 500 человек, а именно к Рыбинску подходила 3‑я Уральская бригада, численностью до 3000 человек; в пути из Москвы было 2000 человек укомплектований, к Рязани подходила бригада укомплектования из Запасной армии в количестве 3500 человек; в пути из Приволжского военного округа находилось 2000 человек. Кроме того, ожидали отправки: 1000 человек пополнений из Костромы, 2000 человек из Вятки, 750 человек из Казани и 750 человек из Самары, а всего 4500 человек[74]74
  Дело Штаба РККА № 3 по описи В-уч. арх. № 1577. Карта с нанесенным расположением частей и движением укомплектований.


[Закрыть]. Вообще же Западный фронт за время с 1 января 1920 г. по 1 мая того же года получил укомплектований: из пределов подведомственной ему территории 12 076 человек и из внутренних губерний 2977 человек. Количество укомплектований, влитых на Западный фронт за время с 1 мая по 1 июля определяется цифрой 67 845 человек, причем значительная часть из этого количества была вовлечена в ряды армии путем самодеятельности самого Западного фронта, организовавшего широкую агитационную кампанию по привлечению в ряды армии всего местного боеспособного элемента, ранее служившего в войсках[75]75
  Подробности см.: М. Тухачевский. «Поход за Вислу» Изд. 1923 г. С. 13–14.


[Закрыть], а Юго-Западному фронту за этот же период времени дано было 67 434 человека.

Как выше мы уже упомянули, увеличение численности боевого состава единиц фронта и даже образование некоторых новых единиц достигалось и самими фронтами путем слияния некоторых единиц в одну более мощного состава. Наибольшую деятельность в этом отношении проявил Юго-Западный фронт. Мы здесь остановимся только на наиболее крупных его реорганизационных и организационных мероприятиях. Так, отдельная кав. бригада было переформирована им в 17‑ю кав. дивизию, которая, однако, 8 мая 1920 г. была вновь сведена в один кав. полк, приданный 58‑й стр. дивизии[76]76
  Дело Штаба РККА № 2 по описи В-уч. арх. № № 1657 и 1391. Телеграмма начадмупрес от 2 марта 1920 г. № 451 (С.А. у) 2167 и приказ армии Ю.-З. фронта № 738.


[Закрыть].

9‑й и 11‑й кав. дивизии Конной армии Буденного были слиты в одну дивизию, сохранившую номер 11[77]77
  Дело Штаба РККА № 2 по описи В-уч. арх. № 1391. Телеграмма наштаюза от 21 мая 1920 г. № 50 пол.


[Закрыть], 13‑я кав. бригада обращена на укомплектование 8‑й Червонной кав. дивизии, а эта последняя 18 апреля сведена в 2‑бригадный состав[78]78
  Дело Штаба РККА № 2 по описи В-уч. арх. № 1657. Телеграмма наштаюза от 9 марта 1920 г. № 2881 (о А.У. и телеграмма командюза от 18 апреля 1920 г. № 359 сек. адм.).


[Закрыть]. Эстонская и 46‑я стр. дивизии, как насчитывавшие каждая в общей сложности не свыше 600 штыков, были слиты в одну дивизию, сохранившую номер 46[79]79
  Тот же источник телеграммы № 707 (оп. командюза № 1564) оп. наштареспа.


[Закрыть]. В начале мая 47‑я стр. дивизия влита в состав 58‑й стр. дивизии[80]80
  Дело Штаба РККА № 2 по описи В-уч. арх. № 1391. Телеграмма помнаштаюза от 4 мая 1920 г. № 1084.


[Закрыть]. Самовольное расформирование фронтом Гомельской крепостной бригады с обращением ее на укомплектование 12‑й армии вызвало нарекание Главкома, который телеграммой на имя командюза от 7 марта за № 1294/оп. указал ему на недопустимость расформирования столь крупных частей как крепостная бригада без предварительного разрешения центра[81]81
  Дело Штаба РККА № 2 по описи В-уч. арх. № 1657.


[Закрыть]. Менее обширная, но аналогичная деятельность в этом направлении происходила и на Западном фронте с той разницей, что там в уже существующие дивизии вливались дивизии только что приходившие на фронт. Это делалось по указанию главного командования с теми тыловыми формированиями, которые не имели боевого опыта. Таким образом, Уральская дивизия влилась в 53‑ю стр. дивизию; 43‑я стр. дивизия влилась во 2‑ю стр. дивизию; впоследствии Красно-Уральская дивизия влилась в 56‑ю стр. дивизию[82]82
  Дело Штаба РККА № 2 по описи В-уч. арх. № 1391. Телеграмма главкома командзапу от 19 июня 1920 г. № 3649/оп.


[Закрыть]. Прибывшие на фронт 13‑я, 15‑я, Казанская и 86‑я стр. бригады были сведены в одну дивизию под № 29, во главе которой было поставлено управление 29‑й стр. дивизии[83]83
  Дело Штаба РККА № 2 по описи В-уч. арх. № 1657. Телеграмма командзапу от 24 марта 1920 г.


[Закрыть]. Наконец фронт сам приступил в феврале к формированию кавалерийской дивизии, которой был присвоен № 15 из отдельной кав. бригады Вильмута, 12‑й кав. дивизии и кав. полков 2‑й и 6‑й стр. дивизий[84]84
  Дело Штаба РККА № 2 по описи В-уч. арх. № 1665. Приказ армиям Зап. фронта № 278 от 14 февраля 1920 г.


[Закрыть]. В дальнейшем 139‑я стр. бригада 47‑й стр. дивизии была обращена на укомплектование 57‑й стр. дивизии[85]85
  Дело Штаба РККА № 2 по описи В-уч. арх. № 1391. Телеграмма наштареспа от 17 мая 1920 г. за № 2842/оп.


[Закрыть].

Кроме этой реорганизационной работы, проводимой самими фронтами, главное командование приступило к переводу 7‑й армии, оборонявшей подступы к Петрограду, на трудовое положение, причем лишь 19‑я и 56‑я стр. дивизии этой армии должны были остаться на полевом положении с доведением каждой из них до 7000 штыков за счет 7‑й армии[86]86
  Дело Штаба РККА № 2 по описи В-уч. арх. № 1665. Доклад главкома Председателю РВСР от 10 января 1920 г.


[Закрыть]. Однако, несмотря на все принятые меры, число штыков в дивизиях к началу решительных операций не удалось довести до 9000, как это находил желательным начоперупресп. Так, по данным к 15 апреля 1920 г., число штыков в дивизиях Западного фронта колебалось от 2208 до 8776 (57‑я стр. дивизия и 48‑я стр. дивизия), причем типовой нормой для большинства дивизий было число штыков около 5000[87]87
  Дело Штаба РККА № 3 по описи В-уч. арх. № 1577. Боевой состав Зап. фронта.


[Закрыть]. По данным к 20 апреля для армий Юго-Западного фронта число штыков в дивизиях этого фронта колебалось от 855 до 4791 (58‑я стр. дивизия и 44‑я стр. дивизия), причем типовой нормой числа штыков для большинства дивизий было 1500–2000[88]88
  В.-уч. арх. Тетрадь с боевым составом Юго-Зап. фронта.


[Закрыть].

На основании всего изложенного можно прийти к следующим выводам:

1) Сосредоточение наших сил на Западном и Юго-Западном фронтах в действительном смысле этого слова начинает осуществляться только с апреля месяца, фактически заканчиваясь к середине и даже концу июня. Объяснение этому явлению следует искать не столько в причинах объективного характера (сильное расстройство железнодорожного транспорта), сколько в известном миролюбии советского правительства, принимавшего все меры к избежанию вооруженного конфликта с Польшей, а также в той обстановке, которая в это время слагалась на других фронтах Республики. Действительно, решительная операция против Деникина на Северном Кавказе началась только 14 февраля 1920 г. и закончилась 1 апреля. Начинавший образовываться Крымский фронт также притягивал на себя часть вооруженных сил Республики. Таким образом, для усиления Западного фронта приходилось рассчитывать лишь на укомплектования и на части войск из 7‑й и 6‑й армий (Архангельского фронта)[89]89
  Характерен в отношении обрисовки обстановки доклад Главкома Председателю РВСР от 27 января 1920 года за № 432/оп., приводимый нами в приложении (см. приложение). – Н.К.


[Закрыть].

Миролюбие внешней советской политики отразилось и на военных мероприятиях; в то время как противник январь и февраль использует для завершения своего сосредоточения, советское командование принимает лишь строго необходимые меры для поддержания боевой устойчивости своих противоположных фронтов, используя часть их сил для организации трудовых армий.

3) В силу изложенных причин, а также лучшего состояния железнодорожного транспорта полякам удается ранее закончить свое сосредоточение и ранее перейти в решительное наступление.

Не имея в руках официальных польских источников, нам приходится изложить план польского командования в популярной трактовке его известным польским военным писателем майором Ружицким для широких народных масс. Сущность этого плана сводилась к следующему: главное польское командование, исходя из положения, что атака является лучшей обороной, решило упредить наступление советских войск и удержать инициативу в своих руках[90]90
  Из сопоставления фактов в их последовательности не трудно видеть, что советское командование начало готовиться к наступлению только после того, как все надежды на мирное разрешение вопроса были исчерпаны, и польские армии заканчивали уже свое сосредоточение. – Н.К.


[Закрыть]. При этом надлежало учесть внешнюю политическую конъюнктуру, чтобы польское наступление в глазах Европы не имело характера наступления, предпринятого с захватническими целями. Главный удар можно было наносить в двух направлениях: в северном – на Витебск и Смоленск, и в южном – на Киев. От первого решения польское военное командование отказалось в силу того, что при этом значительно должно было удлиниться польское левое крыло, причем намерения Литвы и ее позиция оставались невыясненными; польские армии должны были втянуться в край разоренный, лишенный средств сообщения, с населением, враждебно к ним расположенным. В то же время за удар в направлении на Киев говорили следующие соображения:

1) Противник в апреле и мае перенес на Украину центр тяжести своих операций (? – Н.К.).

2) Вопросы снабжения продовольствием польских армий, действующих на Украине, не вызывали затруднений.

3) Правый фланг Польского фронта опирался бы на нейтральную Румынию.

4) Потеря Украины знаменовала бы для РСФСР утрату столь необходимого для нее хлеба.

5) Объявлением независимости Украины, конечно, под польской ориентацией, надеялись привлечь симпатии украинского населения на сторону поляков и маскировать перед Европой империалистические тенденции.

Очевидно, чувствуя слабость всей предшествующей аргументации, майор Ружицкий в дальнейшем еще раз подчеркивает, что польским наступлением на Украину в первую очередь руководили причины стратегические, а не политические. Главное командование, говорит он, на основании работы своей разведки имело сведения о готовившемся большем наступлении большевиков на Польшу, о подготовке ими стратегических пунктов (? – Н.К.), об усилиях создать новые и увеличить продукцию существующих фабрик военной промышленности, об усилении пропаганды в стране и армии и т. д. Ему в точности было известно, что между 1 и 15 апреля на Польский фронт советским командованием было переброшено около 19 стр. бригад, общим числом 33 000 штыков при 45 % всего противопольского фронта; кроме того, предвиделось прибытие целого ряда новых дивизий – между прочим Конной армии Буденного в составе четырех дивизий, общим числом 10 000 сабель[91]91
  «Беллона». Февраль 1921 г. С. 143–147.


[Закрыть]. Ход сосредоточения польских сил на их Восточном фронте показывает, что нанесение главного удара на Украинском театре было предрешено польским военным командованием уже заранее.

Эвентуальная возможность оживления Польского фронта с перенесением на него центра тяжести операций в силу агрессивных намерений поляков предвиделась нашим высшим командованием еще в моменты окончательной ликвидации колчаковского и деникинского фронтов.

В середине февраля 1920 г. начальник оперативного управления штаба Республики тов. Шапошников в обширном докладе наметил предпосылки будущего плана военных операций против Польши.

В этом докладе вероятные противники РСФСР определялись в лице Польши и, возможно, Латвии и даже Литвы, если бы Польша согласилась на уступку Вильны Литве. В отношении Румынии предполагалось, «что отсутствие территориальных интересов за пределами Бессарабии едва ли поставит ее в число наших открытых врагов». При оценке театров военных действий главное внимание уделялось театру севернее Полесья, который признавался за главный, а Украинскому театру приписывалось второстепенное значение. Имелось в виду, что Полесье также должно явиться театром вспомогательных действий. Как вывод признавалось, что «главная операция с обеих сторон может развиться в северной части района к северу от линии Волковыск – Барановичи – Могилев. Разбор мотивировки майора Ружицкого в деталях, на наш взгляд, является излишним после внимательного прочтения всего изложенного выше. Простой подсчет сил покажет читателю, что ни в апреле, ни в мае советское командование не думало переносить центра своих операций на Украину. Майор Ружицкий и сам это знает очень хорошо, но ему нужно доказать, что второстепенный Украинский театр вдруг сделался главным в стратегическом отношении, так как большевики сосредоточили на нем свои главные силы. Верно констатируя факт сосредоточения наших сил на Польском фронте, майор Ружицкий не хочет считаться со временем: ведь это сосредоточение началось после того, как польские армии уже закончили свое сосредоточение. Вполне понятно, что майору Ружицкому пришлось умолчать об истинных причинах нанесения главного удара на Украину: интересах польско-французского капитала и крупной земельной буржуазии и стремлениях Пилсудского осуществить свой лозунг единого фронта «от Гельсингфорса до Тифлиса». Из всех доводов майора Ружицкого верен только один: польское буржуазное правительство действительно было сильно озабочено подысканием благовидных предлогов для маскировки своих империалистических вожделений в глазах своих рабочих масс и трудящихся Европы. Политические предпосылки польского плана наступления, как показали последующие события, оказались неверны, а за свою попытку искать решения на второстепенном театре они были наказаны крупными неудачами на главном театре военных действий, едва не кончившихся для них проигрышем всей кампании.

Предполагалось, что при этом столкновении Финляндия, Румыния и Эстония будут сохранять вооруженный нейтралитет.

Вооруженные силы противника исчислялись в такой пропорции: польская армия – 27 пех. дивизий (13 номерных, 7 познанских, 7 галицких-галлеровских) – общей численностью 131 000 штыков и 17 800 сабель, причем из этого количества на польском Восточном фронте сосредоточено 13 пех. дивизий, т. е. 50 % всех сил. Допуская окончание сосредоточения польских армий к марту, начоперупрресп намечал район вероятного сосредоточения польской ударной массы к северу от линии Барановичи – Могилев, причем четыре пех. дивизии могли нанести удар из района Минск – Барановичи, а на Полоцком направлении должно было действовать не менее трех пех. дивизий; всего же к северу от Полесья следовало ожидать не менее 14 дивизий (70 000 штыков и 9000 сабель). Предполагалось, что южнее Полесья поляки ограничатся действиями, направленными к обеспечению Галиции и Волыни, причем три уже действующие там дивизии могут быть усилены одной дивизией из Галиции.

В Полесье предполагались действия не менее трех польских дивизий (12 000 штыков, 600 сабель).

Силы Литвы исчислялись в количестве двух дивизий (12 000 штыков 600 сабель), причем эти дивизии рассматривались как резерв польской армии. Допускалось, что Латвия расторгнет договор о перемирии и выступит совместно с поляками; силы ее исчислялись в четыре пех. дивизии (21 000 штыков и 900 сабель).

Таким образом, активная группа наших противников в северной части вышеуказанного района определялась в 20 дивизий (98 000 штыков, 9200 сабель), причем ударную группу на фронте от Двинска до Лепеля должны были составить 11 дивизий, общей численностью в 53 000 штыков и 5400 сабель.

Группа северных нейтральных государств (Финляндия, Эстония) давала 9800 штыков и 5700 сабель; на юге румынские войска в Бессарабии исчислялись в 30 000 штыков и 2000 сабель, а всего вооруженные силы нейтральных составляли 128 тысяч штыков и 7700 сабель.

Общее число сил настоящих и вероятных противников определялось в 262 000 штыков и 23 400 сабель.

В основу нашего плана действий начоперупресп взял следующее положение: «Принятая нами до сего времени оборона Западного фронта с минимальными силами против превосходящего в численности противника вызывалась тем напряжением, которое было уделено исключительно Южному фронту и шла более или менее успешно вследствие малой активности противника».

«Из изложенного в предшествующих разделах ясно вытекает, что в будущем такая пассивная оборона уже не даст результатов, и необходимо завязывающийся узел на западе разрешить решительными и энергичными ударами с нашей стороны, нанося таковые готовящемуся к наступлению противнику».

«Успехи на востоке и на Украине дают возможность использовать часть действующих здесь сил, дабы привлечь их к операциям на Западном фронте».

«Если до разрешения боевых операций на Кавказе еще нельзя говорить о наступлении в широких размерах на западе, то активная оборона с задачей вырвать инициативу действий из рук противника и решительными ударами заставит его самого перейти к обороне». Объектом действий при этом должен был явиться наиболее сильный противник, т. е. польская армия: «Армии Латвии и Литвы не исправят дела, если будет одержан серьезный успех над поляками».

«Направление всех усилий против активной группы наших противников (Польши, Латвии и Литвы) и пассивное обеспечение наших фронтов против Финляндии, Эстонии, Румынии является наиболее соответствующим военной обстановке образом действий». Переходя к расчету сил и средств, начоперупрресп находил необходимым против активной польско-латвийской группы, исчисляемой им в 129 000 штыков и 13 900 сабель, сосредоточить не менее 171 тысячи штыков и 18 тысяч сабель (принимая стрелковую дивизию в 9000 штыков и кавалерийскую в 2500–3000 сабель), т. е. 19 стр. и 5 кав. дивизий, а против нейтральных государств оставить 54 000 штыков и 1200 сабель, т. е. 6 стр. дивизий. Общее количество сил, потребных для ведения кампании, определялось им в 25 стр. дивизий и 6 кав. дивизий с боевым составом в 225 000 штыков и 16 300—17 800 сабель. При этом севернее линии Барановичи – Могилев предполагалось развернуть 12 стр. и 4 кав. дивизии с боевым составом 108 тысяч штыков и 13 900 сабель. Главный удар предполагалось нанести на фронт Вильно – Лида. За такое решение говорили следующие соображения: охватывающее положение нашего участка фронта; удар в стык между поляками и латышами; в случае успеха – отбрасывание польской армии от линии Полоцк – Молодечно – Лида, чем предрешалась судьба г. Минска и Белоруссии; наконец, за это же говорили и условия местности. Конкретизируя это решение, начоперупрресп формулировал его так: «Организация удара на фронте Дрисса – Лепель – Полоцк и развитие его в юго-западном направлении, оборона к северу и югу от этого фронта». Для осуществления этих предположений считалось возможным на указанном фронте развернуть 72 000 штыков и 13 800 сабель, т. к. противник на этом фронте развертывает лишь 53 000 штыков и 5400 сабель, для чего потребно было 8 стр. и 4 кав. дивизии. Главный удар обеспечивался 2 стр. дивизиями – 18 000 штыков против 30 000 штыков латвийской армии и 3 стр. дивизиями – 27 000 штыков на Смоленском и Могилевском направлениях против 29 000 штыков поляков. Операции в Полесье должны были также носить активный характер, причем против трех дивизий противника (17 000 штыков и 2100 сабель) должны были действовать три стр. дивизии (27 000 штыков и 100 сабель).

На Волыни также надлежало вести наступление, причем против четырех польских дивизий (19 000 штыков и 4000 сабель) достаточно назначить четыре стр. и одну кав. дивизию (36 000 штыков и 3300 сабель). Для выполнения всех этих предположений к наличным силам фронтов, предварительно пополнив их некомплект, надлежало еще добавить четыре стр. и три кав. дивизии. Управление в силу обширности театра предполагалось по-прежнему оставить за Западным и Юго-Западным фронтами; Полесье предполагалось включить в состав Юго-Западного фронта. Три армейских управления Западного фронта (7, 15, 16‑й армии) должны были быть сохранены. Задачей 7‑й армии должно было поставить оборону против Финляндии и Эстонии на участке от Ладожского озера до Острова включительно; из 6 своих дивизий две дивизии (6‑ю стр. и 19‑ю стр.) эта армия должна была передать 15‑й армии.

15‑я и 16‑я армии должны были нанести сильный удар противнику на фронте Дрисса – Полоцк – Лепель, причем 15‑я армия должна была развернуться на фронте от Острова до Полоцка (7‑я стр. и 3‑я кав. дивизии), включая две дивизии из 7‑й армии.

16‑я армия должна быть доведена до состава в 5‑ю стр. и 1‑ю кав. дивизии. Юго-Западный фронт, кроме своей задачи на Польском фронте, должен иметь в виду операцию против Крыма, куда направлены две стр. дивизии.

Возникает необходимость создания особого армейского аппарата для операций в Полесье. 14‑я армия должна обеспечить Черноморское побережье и границы Бессарабии.

Учитывая время, необходимое для перевозок с других фронтов, все перевозки надлежит закончить в апреле и тогда же начать решительные операции[92]92
  Дело Штаба РККА № 5 по описи В-уч. арх. № 1452.


[Закрыть].

Доклад начоперупрресп правильно определяет направление главного удара, что и подтвердилось последующими событиями. Зато оценка стратегического развертывания белополяков не отвечала их действительному развертыванию.

Этот план предусматривал главным образом организацию борьбы с нашими западными противниками, почему автор его не касался Крымского участка Юго-Западного фронта, с которым, впрочем, рассчитывали скоро покончить, направив на усиление его еще две свежих дивизии. Равным образом Кавказский фронт предполагалось так же скоро ликвидировать посредством уже начатой там решительной операции.

Обращаясь к дальнейшей оценке этого плана, следует отметить, что организационная сторона подготовки кампании в нем не была достаточно углублена. А именно, не предусматривалось развитие армейских аппаратов управления.

В самом деле: намечалось подчинение, например, 15‑й армии до 10 отдельных организационных единиц, что, конечно, должно было затруднить и фактически затруднило армейское управление в отношении организации связи и устройства тыла.

Помимо затруднений технических, которые должны были возникнуть от подобной организации управления, необходимо еще учесть и то отсутствие оперативной гибкости, которое вызывалось наличием всего лишь двух армейских управлений, в то время как предстояли самые сложные операции.

Расчет ведется только на стрелковые и кавалерийские дивизии. Подготовка кампании в отношении сосредоточения технических войск не была достаточно предусмотрена. Все это известным образом сказалось на исходе кампании 1920 г.