Текст книги "Борьба за Красный Петроград"

Глава 3

В начале ноября 1918 г. произошло резкое изменение общей политической обстановки в Европе, которое видоизменило характер внешнего окружения РСФСР и способствовало мирному продолжению того революционного процесса в России, который искусственно был задержан вторжением в Прибалтику и на Украину австро-германских войск.

Германия была истощена годами мировой империалистической войны. В ноябре 1918 г. под влиянием Октябрьской революции она превратилась в арену крупных внутренних революционных событий. Трудящиеся массы Германии, переносившие все трудности империалистической бойни, дали классический образец массового революционного действия.

1 ноября 1918 г. началось восстание германских матросов в крепости Киль, к 5 ноября движение перекинулось в Берлин и другие города, принимая форму всеобщей забастовки и рабочих демонстраций. 9 ноября Вильгельм II был принужден отречься от престола и бежал в Голландию. Того же числа Карл Либкнехт провозгласил Социалистическую республику в Германии. Бурно и быстро проходили события. Однако дальнейший ход германских событий пошел не по социалистическому пути; власть была взята шейдемановцами и независимыми социал-демократами. Истинные вожди германского пролетариата – Карл Либкнехт и Роза Люксембург были убиты по прямому приказу шейдемановцев.

Несмотря на свою социальную сущность, германская революция все же сыграла решающую роль, изменив внешнее враждебное окружение Советской России. После подписанного 11 ноября 1918 г. перемирия между Антантой и Германией Антанта получила доступ в Черное и Балтийское моря, а следовательно, и возможность воздействия на ход гражданской войны в Советской России. Последовавший вскоре отход австро-германских оккупантов поставил перед Антантой всерьез вопрос об обеспечении за собою тех обширных территорий России, которые после ухода немцев были вновь включены в сферу бурного революционного процесса.

В связи с такой общеполитической переменой произошла соответствующая переоценка взглядов и убеждений в лагере российской контрреволюции. Германофильское направление отдельных группировок теряло своих сторонников и приверженцев, переходивших на сторону Антанты. Поражение Германии в мировой войне усилило антантовские позиции на Западе Европы, создало безусловный приоритет Антанты в лагере русской контрреволюции, как имевшей свою территорию, так и пребывавшей под охраной германских оккупантов.

Конец мировой войны развязал пути антантовской внешней политики, активизировал западную границу Советской республики, определил политическую ориентацию русских контрреволюционных организаций, действовавших внутри Советской республики, и русских белых армий, оперировавших на окраинах России.

На северо-западе России также произошло изменение военно-политической обстановки, которое не могло не сказаться на положении формировавшейся в Пскове Северной армии.

Находившиеся в Пскове части 5-й германской запасной дивизии под влиянием революционных событий в Германии стали быстро разлагаться, терять обычную воинскую дисциплину и требовать немедленного увода их на родину. Наряду со штабом дивизии действовал возникший дивизионный солдатский совет, который должен был выполнять все требования солдатской массы. Командование дивизии, как и командование отдельных частей, потеряло свое значение, и все приказы выполнялись после того, как получали соответствующую санкцию солдатских советов. Были даже попытки со стороны солдатских масс перейти к агрессивным действиям в отношении своих офицеров, но акты подобного характера быстро пресекались членами солдатских советов, которые по своим политическим взглядам стали на путь соглашательства, имея в этом поддержку и со стороны высших солдатских революционных органов.

Соглашательские социал-демократические тенденции, которые были близки солдатским руководителям, позволили все же созданным советам встать на путь доброжелательного отношения к Советской России. Такая позиция, естественно, была проявлением не столько искренних симпатий к русскому пролетариату, сколько некоторым осознанием своей прежней роли оккупантов и результатом предвидения возможных последствий от немедленного перехода частей Красной армии в наступление. Подтверждением этого служат те общие основные задачи, поставленные перед собою революционными солдатскими органами австро-германских оккупационных войск, которые сводились к тому, чтобы лучше организовать очищение оккупированных территорий, наладить правильную отправку военных частей в Германию и противодействовать предполагавшемуся наступлению советских красноармейских войск до окончательной эвакуации с русской территории.

Солдатский совет 5-й германской запасной дивизии, выполняя эти общие директивы своих высших инстанций, вмешивался также в дела русских белогвардейских формирований в Пскове. Однако соглашательская роль этих советов сказалась и здесь, так как фактического противодействия дальнейшим псковским формированиям оказано ими не было. Так, например, 15 ноября дивизионный совет по своей инициативе задержал очередной отпуск денег, ассигнованных на нужды Северной армии, но затем все же их выдал по назначению. В связи с такой денежной заминкой штаб Псковского добровольческого корпуса решил выпустить в обращение свои кредитные билеты областного Псковского казначейства за подписью генерала А. Е. Вандама (так называемые «вандамки») на сумму в 5 миллионов рублей в купюрах по 50 руб. Обеспечением этих денежных знаков служило все достояние Псковской области. Выпущенные кредитные билеты открыли широкое поле деятельности для некоторых категорий офицеров и чиновников корпуса, которые своими денежными операциями вызвали сильное недовольство жителей г. Пскова.

Сведения о революции в Германии и о предстоящем уходе немцев неофициально циркулировали среди населения Пскова и всего района оккупации. Это вредило белому делу, и поэтому штаб корпуса опубликовал специальное обращение к «русским людям». В этой листовке прямо заявлялось, что «близок час, когда германские войска оставят занимаемые ими области», и в заключение говорилось:

«…Сбросьте свою растерянность, свое уныние, вспомните, что вы граждане России, и идите сюда, в Псков. Здесь, под сенью Святой Троицы, положено начало создания Северной армии, которая должна не только защищать Псковскую область, но и водворить в России правовой порядок и законность, обеспечить право всех на жизнь и спокойный труд…

Существование этой армии обеспечено оружием, хлебом, деньгами и военным довольствием. На наш призыв уже откликнулись те, которым дорога Россия. Идите сюда и доведите армию до грозной силы…

Запись принимается в Пскове, Георгиевская ул., здание мужской гимназии; в Острове, Режице и Двинске»[37]37
  Псковский музей революции.


[Закрыть].

Несмотря, однако, на усиленную агитационную деятельность, формирование армии фактически прекратилось. В штабе добровольческого Псковского корпуса в свою очередь происходили внутренние трения, закончившиеся некоторой пертурбацией в руководящем составе. Такое явление было результатом усиленных гласных разговоров псковских офицеров, в особенности балаховской группы, о несоответствии своему назначению командующего корпусом генерала Вандама, кандидатом в преемники которому выдвигался С. Н. Булак-Балахович. Перемена. командующего, хотя и предполагалось произвести ее насильственным путем, произошла в нормальных условиях, так как генерал Вандам сам, в силу обстоятельств, отказался от командования и на свое место назначил командира 3-го Режицкого стрелкового добровольческого полка полковника Г.Г. фон Нефа. Начальником штаба корпуса вместо также ушедшего генерала Б. С. Малявина был назначен ротмистр фон Розенберг.

Ко времени такой перемены в штабе корпуса из Киева были получены сведения, что генерал граф Ф. А. Келлер согласился принять командование Северной армией и в скором времени намеревается приехать в Псков. Решение генерала Келлера возглавить Северную армию было санкционировано генералом А. И. Деникиным, который 15 ноября получил соответствующий телеграфный запрос от Келлера. Последний запрашивал:

«Признаете ли вы меня командующим Северной Псковской монархической армией, или мне следует сдать эту должность? Если признаете, то с какими полномочиями? Необходимо разрешение принять меры к охране разграбляемых в Малороссии военных складов, воспользоваться украинскими кадрами и продолжать формирование, для чего необходим немедленный отпуск денег, которые можно добыть в украинском правительстве»[38]38
  Деникин А. И. Очерки русской смуты. Берлин: Слово, 1925. Т. 4. С. 20, 21.


[Закрыть].

Генерал А. И. Деникин, несмотря на то что «первые шаги нового командующего, политическое окружение и декларативные заявления его вызвали некоторое смущение», ответил официальным согласием.

Со своей стороны Келлер, учитывая общую политическую обстановку, поручил генералу А. Н. Розеншильд фон Паулину отправиться в Яссы, где ходатайствовать перед представителями Антанты об оказании материальной помощи. Придавая огромное значение Прибалтийскому району и операционным направлениям Ревель – Петроград и Либава – Петроград, Келлер считал абсолютно необходимым немедленное занятие флотом Антанты Ревеля и Либавы, отпуск широких кредитов и передачу оккупантами русских складов в Пскове, Двинске, Вильне и других городах Северной армии.

Такие шаги Келлера были прямо противоположны тем принципам, на основании которых строилась Северная армия и которые обязывали весь офицерский состав и в особенности штаб корпуса строго придерживаться и следовать ориентации на Германию. Крупные революционные события в Германии и конец мировой войны обусловили такую переориентацию даже самого генерала Келлера, который считался русскими германофилами искренним апологетом Германии[39]39
  На основании такой уверенности в политических взглядах генерала Келлера впоследствии, после его расстрела петлюровцами в Киеве, организатор русских военнопленных в Германии, в лагере Зальцведель, и белогвардейцев в Прибалтике, ставший к осени 1919 г. командующим русско-немецкой западной армией, полковник П. М. Авалов в составе своей армии имел особый добровольческий корпус, носивший имя генерала Келлера.
  Келлер с октября 1918 г. примыкал к крайним правым и работал вместе с В. М. Пуришкевичем, П. П. Скоропадским и др.


[Закрыть].

Для гражданского управления районом расположения Северной армии в Киеве при Келлере был сконструирован Совет обороны Северо-западной области, в состав которого вошли и те лица, которые в свое время были посланы из Пскова в Киев по делам созыва монархического съезда в Пскове, т. е. Г. М. Дерюгин, H. Н. Лавриновский, А. П. Горскин и, дополнительно, сенатор Н. И. Туган-Барановский и Ветчинкин. Эти лица часто забывали свои прямые функции и принимали живейшее участие в местных киевских делах. Одной из сторон их деятельности в Киеве было частое посещение вербовочного бюро Южной армии, где они просили добровольцев, желающих поехать на северо-запад России, отправлять в Северную армию. Согласно такой просьбе, в Псков вскоре были переброшены: так называемый Волынский стрелковый добровольческий полк в 150 чел. под командованием генерального штаба подполковника Ветренко и так называемый Ярославский пехотный полк силою в 50 чел. Совет обороны Северо-западной области под предлогом организации в Киеве вербовочных бюро Северной армии затребовал из Пскова 300 000 рублей-марок. Деньги эти были высланы и переданы члену Совета А. П. Горскину, но никаких бюро, несмотря на это, в Киеве открыто не было.

Одновременно со спокойной работой Совета обороны Северо-западной области и генерала Келлера в Киеве – в Пскове события шли своим чередом, с каждым днем ухудшая общее положение.

18 ноября вступивший во временное командование отдельным Псковским добровольческим корпусом полковник Г.Г. фон Неф объявил весь район формирования Северной армии (Псковский, Островский и Режицкий уезды) на осадном положении[40]40
  Псковская газета. 1918. № 97.


[Закрыть].

19 ноября ушел домой походным порядком 108-й германский артиллерийский полк, следуя распоряжению солдатского совета 5-й германской запасной дивизии[41]41
  Смирнов К. К. Указ. соч.


[Закрыть].

Разложение германских частей приняло сразу серьезный и грозный характер. Германские солдаты самостоятельно уезжали на родину. К 21 ноября все пограничные германские войска отошли в глубь района.

В связи с этим русскими белогвардейцами было решено изменить принцип комплектования своих частей и от добровольческого метода перейти к принудительному.

21 ноября начальник гарнизона г. Острова полковник К. К. Дзерожинский объявил мобилизацию населения для формирования местной дружины с целью самообороны. Для проведения мобилизации по уезду и для поддержания угодного для белых порядка были высланы вооруженные отряды[42]42
  Моя газета. 1918. № 104.


[Закрыть].

Последующие дни, с 22 по 25 ноября, были тревожными для белого Пскова. В эти дни усиленно работал солдатский комитет 5-й германской запасной дивизии, который ставил целый ряд формальных препятствий русским белогвардейцам и лишал всякого веса успокоительные заверения германского командования.

В эти дни распространялись слухи, что в Ревель и Либаву прибыла английская эскадра, и только впоследствии выяснилась неверность этих сведений, так как английская эскадра в то время находилась в Скагерракском проливе и занималась вылавливанием мин.

Эти сведения дали некоторые перспективы русским белогвардейцам и несколько прояснили ту чрезвычайно серьезную обстановку, в которой пребывала Северная армия.

П. М. Авалов пишет: «Обстановка складывалась так, что, конечно, и думать было нечего продолжать формирование корпуса на прежних основаниях, и надо было бы ликвидировать все дело, если бы не было надежды продолжать его при помощи союзников…

Корпус положительно висел в воздухе и был окружен со всех сторон революционным элементом»[43]43
  Авалов П. В борьбе с большевизмом. С. 83, 84.


[Закрыть].

В поисках выхода из создавшегося положения штаб Псковского добровольческого корпуса после получения сведений о прибытии англичан не замедлил выслать специальную делегацию во главе с полковником фон Ваалем и подполковником бароном Розеном в Ревель и Либаву для представления англичанам доклада о положении Северной армии и с просьбой оказать немедленную помощь.

Таким образом, уже здесь, еще до момента оставления г. Пскова германскими войсками и русскими белогвардейцами, последними были приняты все меры к тому, чтобы под влиянием сложившихся обстоятельств стать на путь быстрой переориентации с Германии на Антанту.

Вскоре из Пскова для Острова и Режицы была затребована вооруженная помощь, так как в тех уездах начались мелкие боевые столкновения белых добровольцев с красноармейскими частями и местными революционно настроенными элементами из населения.

Ввиду недостатка сил и невозможности оборонять весь район формирования Северной армии, штаб корпуса решил сконцентрировать все свои части на фронте Псков – Остров, для чего 3-й Режицкий добровольческий полк из Режицы был переведен в Остров.

После принятия решения о сокращении линии обороны общая боевая численность Северной армии, вернее – отдельного Псковского добровольческого корпуса, равнялась 1800 чел., при 1600 штыках, 200 саблях и 12 орудиях.

Расположение частей корпуса было таковым: в Пскове стояли 1-й Псковский стрелковый добровольческий полк численностью около 250 штыков; 63-й Волынский пехотный полк – около 250 штыков; отряд внешней охраны – около 200 штыков; команда бронепоезда, которого в действительности не было, – около 100 штыков; Псковский артиллерийский полк – 8 орудий; отряд С. Н. Булак-Балаховича – 200 сабель при 2 орудиях. В Острове находился 2-й Островский добровольческий полк численностью около 300 штыков и переведенный туда 3-й Режицкий добровольческий полк – около 200 штыков. В Режице оставался партизанский отряд полковника Афанасьева – около 150 штыков. Наконец, на Талабских островах располагался отряд пехоты – около 150 штыков при 2 орудиях[44]44
  Смирнов К. К. Указ. соч. С. 139.
  В данных Смирнова фигурируют только штыки и сабли (за исключением указания о численности партизанского отряда полковника Бибикова, действовавшего в районе г. Острова), если же принять во внимание количество едоков вообще, то численность корпуса, по-видимому, несколько превышала 2000 человек.


[Закрыть].

Общее состояние корпуса было таково, что пехота была необучена, на 75 % без шинелей, на 50 % – босая. Артиллерия не имела лошадей, бронепоезд отсутствовал. Таков был результат 45-дневного (с 10 октября по 24 ноября) периода формирования Белой армии.

24 ноября штаб Псковского добровольческого корпуса получил сведения о концентрации крупных красноармейских сил для наступления на Псков, которое, по данным белой разведки, было намечено на 26 ноября.

По приказанию командующего корпусом 25 ноября состоялось высшее военное совещание, на котором присутствовали командующий Псковским корпусом, начальник штаба, командиры отдельных частей, начальник штаба 5-й германской запасной дивизии гауптман Визе и германские офицеры, состоявшие для связи при штабе корпуса. На этом совещании начальник штаба корпуса ротмистр фон Розенберг информировал собравшихся о полученных штабом сведениях относительно группировки частей Красной армии и их предстоящем наступлении на Псков и предлагал перебросить тылы частей за реку Великую.

Начальник штаба 5-й германской дивизии гауптман Визе считал неправдоподобными сведения о готовившемся наступлении частей Красной армии, и вследствие такой точки зрения германского командования совещание решило оставить все части, обозы и имущество в Пскове на прежних местах и не переводить их за реку Великую. Но в целях предосторожности были намечены следующие меры:

«1) Немедленно выслать отряд в 150 человек под командою капитана Клевана в направлении на ст. Торошино, по шоссе через село Черняковцы, где будто бы уже происходила выгрузка бронированных автомобилей. Отряду было поставлено задачей произвести рекогносцировку в указанном направлении и в случае сосредоточения большевиков в нейтральной зоне взорвать железнодорожный мост между ст. Торошино и г. Псковом, испортить в нескольких местах шоссе и, преградив тем самым движение блиндированного поезда и бронированных автомобилей, задерживать наступление противника до прибытия наших главных сил;

2) на другой день, т. е. 26 ноября, в 6 ч. утра выступали главные силы в составе: 1-го добровольческого стрелкового Псковского полка, Волынского добровольческого стрелкового полка, отряда внешней охраны г. Пскова, особого конного отряда ротмистра Булак-Балаховича и др. – всего силою около 600 человек пехоты, 360 всадников, 8 пулеметов и 2 полевых орудий, под общею командою командира Волынского полка генерального штаба подполковника Ветренко. Главным силам было приказано достигнуть селения Кресты, что в четырех верстах юго-восточнее г. Пскова, и, сосредоточившись там, ждать выяснения дальнейшей обстановки;

3) одновременно с выступлением главных сил высылается офицерский разъезд силою в 10 коней от отряда Булак-Балаховича в направлении на селение Череха и далее до ст. Карамышево. Задача разъезда – наблюдение за этим нашим флангом;

4) охрана проволочного заграждения, идущего полукругом в 2 верстах от г. Пскова, поручалась германским войскам, которые занимают посты с вечера 25 ноября;

5) германские же войска занимают все посты, выдвинутые к северу от г. Пскова по восточному берегу реки Великой, и берут на себя оборону и обеспечение нашего левого фланга;

6) внутренняя охрана города возлагалась на германские войска и на вооруженных по районам граждан под командою офицеров»[45]45
  Авалов П. В борьбе с большевизмом. С. 86.


[Закрыть].

В Пскове оставался штаб корпуса, обозы и 90 кавалеристов особого конного отряда под командованием подъесаула Пермыкина, который с 23 ноября исполнял обязанности полицеймейстера г. Пскова. Между прочим, 25 ноября командующий Псковским добровольческим корпусом, после согласия германского командования передать гражданское управление русским, назначил бывшего члена Государственной думы барона А. А. Крюденер-Струве губернатором всего армейского района.

Отряд на Талабских островах был информирован об общем положении и получил приказ держать тесную связь с ближайшими германскими войсками.

Во время распределения обязанностей между русскими и германскими частями для русских членов совещания стало неожиданностью, что артиллерийские и кавалерийские части германской дивизии уже покинули Псков и что в связи с этим необходимо два своих орудия придать пехотным германским частям, занимавшим проволочные заграждения.

По окончании военного русско-германского совещания, вечером 25 ноября, штаб корпуса получил сведения, что и оставшиеся в Пскове германские части, которые были приняты во внимание при распределении ролей, волнуются и не желают принимать участие в обороне Пскова. В срочном порядке было созвано в ночь на 26 ноября общее собрание выборных от германских рот и команд. На собрании выступил начальник штаба 5-й германской дивизии гауптман Визе и старался рассеять те сведения, которые были причиной волнения. Однако солдатский комитет предложил со своей стороны послать немедленно делегацию на ст. Торошино для переговоров с представителями советского командования, но после отклонения этого предложения выборные от рот и команд заявили, что оставшиеся в Пскове германские части обороняться будут, но от каких бы то ни было активных наступательных действий категорически отказываются. После такого заявления представителей германских солдат собрание было закрыто[46]46
  Авалов П. Указ соч. С. 87.


[Закрыть].

Таковы были подготовительные меры штаба Псковского добровольческого корпуса накануне действительного наступления на Псков Красной армии.

Положение на советской стороне советско-германской демаркационной линии с момента ее образования характеризовалось общей слабостью советских частей, которая обусловливалась, в свою очередь, пассивностью в течение лета и ранней осени 1918 г. этого «района обороны» Советской республики. Задачами для частей этого района являлись: 1) оборона западной границы Республики в пределах разграничительных линий на севере с Северным фронтом (7-я армия) и на юге с Южным фронтом; 2) занятия районов в случае освобождения оккупантами и 3) усиленное формирование своих сил.

Принятие решительных шагов со стороны советского военного командования по борьбе с германскими войсками было исключено соответствующим пунктом Брест-Литовского мирного договора и было фактически невозможно. Постановка активных задач слабым красноармейским частям была невозможна и тогда, когда были получены достоверные сведения о формировании в Пскове, Острове и Режице Северной белогвардейской армии. Соответствующую же информацию об этих русских добровольческих формированиях советское командование получало, в общем, своевременно, но с чрезвычайной по своим размерам неточностью и поразительным несоответствием с действительностью[47]47
  Так, например, к 20 октября 1918 г. Чудской район пограничной охраны получил агентурные сведения, что 16 октября в Псков приехал генерал А. М. Драгомиров, который приступил к формированию Белой гвардии; что добровольцам, зачисленным в действующие части, выплачивают ежемесячно по 280 руб. серебром, а зачисленным в гарнизонные части по 80 руб. серебром и что в течение нескольких дней, т. е. до 20 октября, навербовано около 4000 белых добровольцев (Центральный военно-политический архив при Военно-политической академии РККА им. Н. Г. Толмачева (ЦВПА при ВПАТ), связка № 1, дело № 56/21, «Очередной ежемесячный отчет о состоянии Чудского района пограничной охраны от 20 октября 1918 г. за № 41 военного комиссара района»).
  Данные штаба Латышской стрелковой дивизии утверждали, что к 15 ноября 1918 г. белых добровольцев насчитывалось до 5000 чел., а к 16 ноября Белая гвардия в Пскове состояла из полков численностью в 10 000 чел. (ЦВПА при ВПАТ, связка № 23, дело 4, Бюллетени информационного отделения Всероссийского бюро военных комиссаров, № 22 от 29 ноября 1918 г. и № 23 от 30 ноября 1918 г.).
  По агентурным данным советских учреждений Псковского уезда, белогвардейский гарнизон Талабских островов имел от 1000 до 1500 чел. при 6 орудиях, из коих четыре 6-дюймовых орудия прибыли на острова в ночь на 22 октября 1918 г. По тем же данным, следовало, что из Киева вскоре прибудет в Псков конно-егерский полк, к которому присоединились 11 000 русских пленных (Архив Ленинградского областного истпарта (АЛОИ), связка № 18).


[Закрыть].

Ближайшие к демаркационной линии уездные партийные организации после получения сведений о работе русских белогвардейцев в Пскове производили мобилизации коммунистов для прохождения всеобщего военного обучения. Гдовский уездный комитет РКП (б) 27 октября созвал общее собрание членов организации, на котором было постановлено, что с 28 октября всем коммунистам стать под ружье и, образовав особую боевую единицу, приступить к немедленному прохождению курса всеобщего военного обучения. Основной задачей Гдовской партийной организации было ликвидирование кулацких восстаний в пяти волостях уезда, которые были результатом усиленной деятельности не только внутренних контрреволюционных элементов, но и зарубежных псковских агентов.

Восстания кулаков приурочивались к моментам проведения Советской властью реквизиций и мобилизаций и тем самым затрудняли успешность этой ударной работы и требовали применения решительных мер по ликвидации кулацких восстаний.

Гдовская партийная организация выслала по уезду несколько коммунистических отрядов, которые должны были оказывать поддержку комитетам бедноты в их борьбе с кулаками.

Отряд, выехавший в ноябре 1918 г. в северный район уезда, способствовал созыву съезда комитетов бедноты по Добручинской волости, на котором была принята следующая резолюция:

«Мы, представители деревенской бедноты, заявляем, что, свалив вооруженной рукой власть векового гнета и получив в руки мощное орудие борьбы – власть, не отдадим ее ни кулакам, ни помещикам, ни международным разбойникам – империалистам, разрушившим весь мир и залившим кровью трудящихся во имя своих барышей. Пусть не мечтают негодяи о возврате былого, не допустим лжи и обмана. За братство народов, трудящихся миллионов, мы будем бороться до победного конца, до полного уничтожения паразитов и грабителей, глумившихся над нами. Мы созываем съезд комитетов бедноты, и под его руководством мы проявим всю силу власти на пользу трудящихся. Долой паразитов деревни! Да здравствует трудящаяся беднота! Долой мировых разбойников – капиталистов, помещиков, королей. Да здравствуют всемирные комитеты бедноты – власть трудящихся! Да здравствуют вожди международной революции и победа трудящихся!»[48]48
  АЛОИ, связка № 14, дело № 191, протокол общего собрания членов и кандитатов Гдовской организации РКП (б) от 24 ноября 1918 г.


[Закрыть]

После проведения съезда комитетов бедноты коммунистический отряд из деревни Добручи, разбившись на мелкие партии, направился к селу Скамья (у истока реки Наровы из Чудского озера), где встретил дружелюбный прием со стороны германских солдат. Представители солдатского совета и здесь проявили свою контрреволюционную сущность, которая была выражена в настойчивой просьбе «не предпринимать строгих мер по отношению к буржуазии». При дальнейшем продвижении вдоль демаркационной линии коммунистический отряд Гдовской организации констатировал недружелюбное отношение крестьянского населения, спровоцированного местным кулачеством. В этом северном районе уезда товарищи обнаружили сильно развитый эстонский шпионаж, для борьбы с которым нужна была особая бдительность красноармейских частей и комитетов бедноты. Часть коммунистов из отряда в связи с таким положением в северных волостях уезда осталась в них для работы[49]49
  Там же, связка № 14, дело № 191, протокол общего собрания членов и кандидатов Гдовской организации РКП (б) от 24 ноября 1918 г.


[Закрыть].

Выступление кулачества наблюдалось вообще во всем районе от ст. Веймарн до Гдова. В деревнях отмечалось засилье кулачества и полная беспомощность бедноты. Представителям Советской власти кулаки прямо заявляли, что «центральной власти они не признают, декреты для них не обязательны, что власть – на местах»[50]50
  Там же, связка № 5, папка № 1.


[Закрыть].

Коммунистические отряды, посланные из Гдова в южные волости уезда, также способствовали успешной и нормальной деятельности комитетов бедноты и помогали красноармейским частям в деле ликвидации попыток нападения из-за демаркационной линии белогвардейцев. Близость Пскова, как очага русской контрреволюции, к южному району Гдовского уезда создавала там трудные условия для советской работы. Состав волостных исполнительных комитетов часто менялся. Большое развитие получил также шпионаж в пользу русских белогвардейцев, находившихся на Талабских островах. Все население приозерной береговой полосы было терроризовано белогвардейцами. При выборе, например, нового состава исполнительного комитета Середкинской волости не явилось население из 33 деревень, так как они были предупреждены белогвардейцами, что в случае явки на выборы против них будут приняты репрессивные меры[51]51
  АЛОИ, связка № 14, дело № 191, протокол общего собрания членов и кандидатов Гдовской организации РКП (б) от 24 ноября 1918 г.


[Закрыть].

В волостях Псковского уезда также наблюдалась усиленная деятельность зарубежных агентов, которые находили для своей агитации соответствующую социальную почву у кулачества. Например, в Больше-Загорской волости и в соседних с нею волостях в результате антисоветской агитации имело место индивидуальное и групповое просачивание через демаркационную линию в Псков враждебных диктатуре пролетариата элементов.

Последние в целях наилучшей реализации своих планов получали от местных волостных исполнительных комитетов документы на командировку в Псков по различного рода делам. Отсутствие достаточной вооруженной силы в пограничных волостях исключало возможность решительно воспрепятствовать подобного рода явлениям[52]52
  Псковское архивное бюро (ПАБ), фонд губисполкома № 68, по описи № 9, дело № 3, л. 10. Донесение военного комиссара Больше-Загорской волости Псковскому уездному военному комиссару от 26 октября 1918 года.


[Закрыть].

Следовательно, необходимость советизации северо-западного района Советской республики требовала много сил, средств и времени и являлась основной задачей советских органов власти летом и осенью 1918 г., так как от своевременного разрешения ее зависела успешность формирования частей Красной армии.

Советское правительство, получив сведения о деятельности русских белогвардейцев в Пскове, обратилось через А. А. Иоффе к германскому правительству с нотой протеста по поводу организации Белой армии при содействии немецких войск. Нота, обращая внимание германского правительства на факт набега русских белогвардейцев на Талабские острова, требовала принятия необходимых мер для устранения подобного рода ненормальных с точки зрения советско-германских взаимоотношении явлений[53]53
  Северная коммуна. 1918. № 146.


[Закрыть].

Местные же советские органы и военное командование принимали все меры к тому, чтобы лучше обеспечить охрану демаркационной линии и оказывать сопротивление всем активным действиям псковских белогвардейцев.

Сконструированный 24 октября 1918 г. Военно-революционный комитет Карамышевского района принял постановление о немедленном обследовании демаркационной линии и о проверке несения службы охранения на ней. Серьезное внимание члены комитета уделяли вопросам связи с жел. – дор. станцией Торошино и г. Порховом, Великими Луками и Петроградом. В обращении на имя Петроградского окружного военного комиссара Военнореволюционный комитет Карамышевского района указывал на то, что этот участок предоставлен сам себе, и требовал соответствующего внимания центра. Своей инициативой комитет старался придать обороне демаркационной зоны характер стройной организации и впредь до выяснения некоторых принципиальных вопросов со штабом Новгородской дивизии назначил командующим военными силами района Р. Берзина и поручил ему усилить пограничную охрану, охрану железнодорожных мостов по линии ст. Карамышево – Подсевы и Кебь – Карамышево, организацию разведывательной службы и контроль пассажирских поездов. В распоряжении Берзина находился один батальон численностью в 300 штыков, который занимал линию от р. Кепь – дер. Батлово до дер. Мигуново, в 10 километрах от демаркационной линии, общим протяжением в 25 километров. Батальоном выставлялись заставы с целью оказания в случае необходимости хоть незначительного сопротивления противнику. Никакого резерва район не имел, и, следовательно, вся оборона границы возлагалась только на расположенные вблизи ее советские части. С 7 ноября появились белогвардейцы-балаховцы в районе деревень Зубово, Лопатово и Гнильно, которые напали на пограничную охрану деревни Зубово и обезоружили ее.

В ночь с 8 на 9 ноября Военно-революционный комитет Карамышевского района принял план обороны участка, согласно которому пограничные части от дер. Кебь стягивались в район дер. Лопатово и от дер. Тешково – в район мест. Быстрецкое. Было решено также поставить охрану на больших проезжих дорогах в районе ст. Карамышево.

Никакого руководства центра Военно-революционный комитет не чувствовал, со стороны же военно-полевого штаба Торошинского района руководство было недостаточным[54]54
  ПАБ, фонд губисполкома № 68, по описи № 9, дело № 3, л. 1, 12.


[Закрыть].

Только после ноябрьской революции в Германии, в предвидении сильной активизации западной границы Республики, центром начались приниматься меры для усиления, в частности, 7-й армии, которая на ревельском направлении имела 6-ю стрелковую дивизию численностью около 6000 штыков[55]55
  Какурин Н. Как сражалась революция. М.; Л.: Госиздат, 1926. Т. 2. С. 101.
  В отношении численности Нарвской группы 7-й армии данные автора вызывают сомнение, так как по ряду косвенных указаний действительная численность группы была меньшей.
  Псковская группа той же армии уступала по численности Нарвской группе и имела, по-видимому, до 3000 чел. По данным Н. Какурина, эта группа – «сводная дивизия» – была «приблизительно такой же численности», как и Нарвская, т. е. имела до 6000 штыков.


[Закрыть] и на псковско-валкском – различные части, не закончившие формирование, общей численностью до 3000 чел.

По распоряжению главного командования начались переброски эстонских и финских частей из 1-й и 3-й армий Восточного фронта на Западный[56]56
  Северо-западного фронта тогда еще организационно не существовало.


[Закрыть], в район Ямбурга.