Текст книги "Борьба за Красный Петроград"

Глава 4

В апреле 1919 г. на нескольких предварительных совещаниях руководителей Северного корпуса был решен вопрос о переходе частей корпуса в наступление. Инициатива в этом деле исходила от группы офицеров во главе с командиром 2-й бригады корпуса генерал-майором А. П. Родзянко, который всеми доступными ему способами старался стать во главе Северного корпуса. Командовавший корпусом полковник К. К. Дзерожинский не отличался инициативностью и вследствие этого вызвал недовольство в среде своих подчиненных. Русские контрреволюционные организации Ревеля также считали необходимым перемену командующих и развили большую агитационную работу за кандидатуру Родзянко. Эстонский главнокомандующий генерал И. Я. Лайдонер в свою очередь в беседе с Родзянко высказывал желание видеть последнего на посту командующего Северным корпусом. Вся эта подготовительная работа в отношении перемены командующих носила вполне открытый характер и заставила полковника К. К. Дзерожинского дать обещание в личной беседе с Родзянко о передаче ему командования. Однако никакой перемены в командовании корпусом не произошло, и полковник Дзерожинский оставался на своем посту до середины мая 1919 года[87]87
  А. П. Родзянко (племянник председателя 4-й Государственной думы) в книге «Воспоминания о Северо-западной армии», на стр. 31, говорит, что к моменту обещанной полковником Дзерожинским передачи всех дел генералу Родзянко пришло известие из Гельсингфорса о назначении адмиралом Колчаком Юденича главнокомандующим Северо-западным фронтом и что в связи с этим Юденич высказался против перемен в командном составе корпуса.
  Так как, согласно другим источникам, в том числе и белых, телеграмма адмирала Колчака о назначении генерала Юденича главнокомандующим Северо-западным фронтом была датирована 5 июня и получена в Гельсингфорсе 14 июня 1919 г., те мотивы, на которые сослался полковник К. К. Дзерожинский при отказе передать командование корпусом генералу Родзянко, скрывали, по-видимому, его личные тенденции в борьбе за власть. С другой стороны, вполне возможно, что полковник Дзерожинский имел поддержку от генерала Юденича, который, находясь в Финляндии, принимал в то время все меры к тому, чтобы самому возглавить работу русских белогвардейцев в Эстонии, и в связи с этим давал указания по тем или другим вопросам.


[Закрыть].

На одном из совещаний группы генерала Родзянко было признано необходимым начать сосредоточение всех частей корпуса в районе г. Нарвы. Это решение было санкционировано эстонским главнокомандующим, и по приказу последнего эстонские войска должны были сменить 2-ю бригаду Северного корпуса, находившуюся в Юрьевском районе.

В конце апреля 1919 г. части 2-й бригады перешли в г. Нарву и временно расположились на Кренгольмской мануфактуре. Штаб корпуса в это время из г. Ревеля переехал в г. Везенберг.

Находившаяся в Нарвском районе 1-я эстонская дивизия расположена была по левому берегу р. Наровы, и только перед г. Нарвой и Хунгербургом части ее выступали вперед на 2–3 километра. Штаб дивизии находился на ст. Вайвара.

1-я бригада Северного корпуса расположилась южнее г. Нарвы, в дер. Усть-Жердянка, Криуши, Омут, Скорятина гора, Б. и М. Загривье. Кондуши, Радовели и Заборовье. В дер. Скамья и Сыренец стоял Балтийский полк со своим конным отрядом.

Вскоре с согласия командира 1-й эстонской дивизии генерала А. И. Тениссона началась переброска частей 2-й бригады в район расположения 1-й бригады Северного корпуса, за исключением одного Талабского полка, который по приказу занял позицию у Хунгербурга. Штаб 2-й бригады переехал в начале мая в дер. Князь-Село.

План летних операций частей Северного корпуса, разработанный генералом Родзянко, полковником Ветренко и начальником штаба 2-й бригады поручиком Видякиным, сводился к следующему: сводный отряд в составе Балтийского полка, Конного эскадрона того же полка, партизанского отряда имени С. Н. Балаховича под командой капитана Григорьева, конного полка имени Балаховича под командой штаб-ротмистра И. Н. Булак-Балаховича имел задачей занятие г. Гдова; отряд полковника Ветренко (Волынский и Талабский полки, при 2 орудиях), сосредоточившись у дер. Радовели, должен был действовать в направлении дер. Гостицы и занять переправы на р. Плюсса; отряд полковника графа И. К. Палена (Островский полк и отряд полковника Бибикова, при 2 орудиях), сосредоточившись в дер. Кондуши, – действовать на дер. Поля – Гавриловская; отряд полковника Георга (офицерская рота и Ревельский полк) должен был занять ст. Низы. При удачных результатах наступления начальник 1-й эстонской дивизии генерал Тениссон обещал перебросить в г. Нарву из района Хунгербурга батальон Талабского полка.

Накануне общего наступления один партизанский отряд под командованием поручика Данилова, переодевшись в красноармейскую форму, должен был переправиться через реку Плюссу, выйти незаметно в тыл красных частей и там занять узлы дорог.

Дальнейшие действия частей корпуса зависели от их первоначального успеха, но все же в плане было отмечено, что части должны развивать свое наступление к югу от г. Гдова и, оставив заслон по направлению к г. Луге, двинуться на жел. – дор. ст. Веймарн – дер. Килли. При таком движении к линии железной дороги Ямбург – Гатчина части белых выходили в тыл Ямбургской группе советских войск. При последующих обсуждениях этого плана было решено, что в случае успеха на р. Плюссе три левые группы корпуса соединяются под общим командованием полковника графа И. К. Палена и ведут форсированное наступление в тыл Ямбурга, имея задачей захватить жел. – дор. ст. Веймарн, отрезать красноармейские части от форта Красная горка и перерезать Петроградское шоссе у дер. Малли.

Этот общий план наступления был одобрен командующим корпусом полковником К. К. Дзерожинским и эстонским главнокомандующим генералом И. Я. Лайдонером.

10 мая стало известно, что со стороны эстонского командования будет предпринята операция по высадке десанта численностью до 400 штыков у пристани Пейпия (Копорский залив) для нанесения вспомогательного удара на дер. Котлы. Английская эскадра и эстонские военные суда должны были обеспечить с моря высадку этого десанта.

Переход в общее наступление был назначен на 4 часа 13 мая 1919 г. Отряд поручика Данилова должен был начать выполнение поставленной ему задачи 12 мая вечером. Кроме этого, каждая из групп корпуса по распоряжению своих начальников должна была выслать партии разведчиков для действий в тылу красноармейских частей и порчи в нескольких местах жел. – дор. полотна, преследуя цель захвата трех бронированных советских поездов, курсировавших по линии г. Гдов – ст. Низы.

Последние указания для частей корпуса накануне перехода их в наступление сводились к уточнению оперативных задач и заключались в следующем: полковник С. Н. Булак-Балахович должен был выслать конный полк в тыл красных для порчи жел. – дор. полотна в районе дер. Пелеши, Подобручье, с остальными частями отряда идти на г. Гдов. После занятия г. Гдова конный полк должен был двигаться вдоль р. Плюссы на дер. Чернево, а остальные силы – занять базу Чудской озерной флотилии Раскопель. Полковнику Ветренко – занять жел. – дор. участок Гостилицы – Пелеши, взорвать полотно железной дороги, захватить красный бронепоезд и двигаться на дер. Б. и М. Руя, Выскатку и Кураплешево, одновременно выставив заслон от озера Долгое до реки Плюсса. Графу Палену – занять жел. – дор. участок дер. Поля – Гостицы и двигаться на дер. Попкову Гору и Кураплешево. Полковнику Георгу – занять ст. Низы и дер. Поля, дер. Монастырей и Тихвинку. Резерв корпуса должен был сосредоточиться в районе дер. Гостицы – ст. Низы[88]88
  Родзянко А. П. Воспоминания о Северо-западной армии. С. 30–38.


[Закрыть].

Общий замысел всей летней операции, по словам генерала Родзянко, исходил из необходимости расширить плацдарм для более широких белых формирований и выйти из положения зависимости от Эстонии. Одновременно с выработкой оперативного плана поднимался основной вопрос о цели самого наступления и в связи с этим об основном операционном направлении. Генерал Родзянко не считал целесообразным вести наступление по кратчайшему направлению на Петроград. Действия же в Псковском районе с дальнейшим направлением на Новгород – Чудово – Ладожское озеро, по мнению генерала Родзянко, имели больше шансов на успех вследствие того, что «население Псковской и Новгородской губерний, по имевшимся сведениям, питало к нам больше симпатии и, наверное, принесло бы армии больше пользы, чем рабочие и потерявшие человеческий облик интеллигенты Петрограда»[89]89
  Там же. Подобное умозаключение генерал Родзянко делает в конце своей книги и относит его в равной степени как к первому, так и ко второму наступлению белогвардейцев на Петроград. Стараясь найти глубокие причины поражения контрреволюции под Петроградом, Родзянко не понимает того, что наступление русских белогвардейцев и летом, и осенью 1919 г. в направлении Псков – Новгород отнюдь не спасло бы ее от бесславной гибели. Наступление на Петроград было игрой ва-банк и принимало вполне «нормальный» характер быстрого и внезапного набега русских белогвардейцев по кратчайшему направлению.


[Закрыть].

Эту точку зрения разделял формально и эстонский главнокомандующий генерал Лайдонер, который подходил к вопросу занятия Петрограда как к вопросу политическому[90]90
  Родзянко А. П. Указ. соч. С. 31.


[Закрыть]. Однако формальные соображения не всегда соответствуют действительному ходу мыслей. Следуя тенденциям молодой эстонской буржуазной государственности, преследовавшей свои собственные на советской территории цели, генерал Лайдонер, санкционировав переброску 2-й бригады Северного корпуса в район г. Нарвы, включил псковское направление в сферу действий эстонских войск.

К моменту перехода в наступление Северного корпуса части 7-й советской армии располагались по фронту от Онежского до Чудского озер, общим протяжением около 600 км. Этот общий фронт 7-й армии был разделен на три участка: Междуозерный (между Онежским и Ладожским озерами), Карельский (перешейки между Ладожским озером и Финским заливом) и Нарвский (от Финского залива до г. Гдова).

Южнее г. Гдова и до озера Мурати располагалась Красная эстонская армия, которая с конца апреля 1919 г. должна была перейти в наступление в направлении на г. Верро, в обход Псковского и Чудского озер с дальнейшей задачей двигаться совместно с левым флангом 7-й армии на г. Ревель[91]91
  Надежный Д. На подступах к Петрограду. М. – Л.: Госиздат, 1928. С. 12.


[Закрыть].

Командование 7-й армии из трех своих боевых участков наибольшее внимание уделяло Междуозерному, где велась борьба за г. Олонец, и Карельскому участкам. Гипноз ожидавшегося наступления со стороны Финляндии настолько овладел командованием 7-й армии, что последнее в своих оперативных расчетах при очередных перегруппировках недооценивало силы Северного корпуса.

На Нарвском боевом участке фронта 7-й армии располагалась одна 6-я стрелковая дивизия (начальник дивизии – Фрейман), состав которой был чрезвычайно разношерстный, что затрудняло нормальное руководство этими частями. Фронт дивизии был разделен на свои три боевых участка и тянулся по левому берегу р. Луги, от с. Илькино на с. Фитинка, Коростель, Федоровка, Кейкино, мыза Лом (правый боевой участок – 2-я бригада 19-й стрелковой дивизии без 167-го стрелкового полка, под начальством командира бригады Александрова); от мз. Лом до с. Карлово (средний боевой участок – 4-й эстонский и 51-й стрелковые полки под общей командой командира 1-й бригады 6-й стрелковой дивизии Ярчевского); дальше – фронт 6-й дивизии шел по левому берегу р. Плюсса, вдоль железнодорожного полотна от с. Низы на ст. Гостицы и далее до стыка с Чудским участком Красной эстонской армии (левый боевой участок – 167-й (без одного батальона) и 53-й стрелковые полки, партизанский отряд Евсеева и одна батарея, под общим начальством командира 3-й бригады 19-й стрелковой дивизии бывш. генерала А. П. Николаева; штаб участка – с. Попкова Гора). Резерв дивизии находился в районе г. Ямбурга.

Артиллерия (большая часть легкой и вся тяжелая) была сосредоточена преимущественно на среднем, более ответственном боевом участке[92]92
  Надежный Д. Указ. соч. С. 36.


[Закрыть].

Соотношение сил двух сторон было не в пользу 6-й дивизии. На протяжении всего своего фронта в 100 км 6-я дивизия располагала 2700 штыками при 12 легких и 6 тяжелых орудиях[93]93
  Там же. С. 35.
  Данные о боевом составе 6-й дивизии приведены по состоянию на 17 апреля 1919 г.


[Закрыть].

Силы Северного корпуса, его главной группы, состоявшей из трех колонн, насчитывали около 2500 штыков при 6 орудиях и 30 пулеметах[94]94
  Родзянко А. П. Указ. соч. С. 37.


[Закрыть]. Общая боевая численность (включая и группу полковника С. Н. Булак-Балаховича, гдовского направления) всех частей корпуса, сосредоточенного на фронте в 35 км, едва ли значительно превышала 3000 штыков и сабель при 8–10 орудиях. Всего едоков в корпусе числилось 5500 чел., в том числе 400 чел. при всяких штабных учреждениях[95]95
  Горн В. Л. Гражданская война на Сев. – Западе России. Берлин: Изд-во Гамаюн, 1928. С. 53.
  Д. Надежный в своей книге «На подступах к Петрограду», на стр. 34, силы Северного корпуса определяет в 4000 штыков и сабель, исходя из предположения, что отряд Булак-Балаховича имел около 1500 штыков и сабель. Эти его данные едва ли могут соответствовать тогдашней действительности, так как для того, чтобы довести численность партизанского отряда Булак-Балаховича только до 200 чел., понадобилось специальное выделение из полков корпуса по 30 чел. (Родзянко А. П. Воспоминания о Северо-западной армии. С. 35). В Балтийском и конном полках имени Балаховича помимо этого партизанского отряда могло быть по 200 чел. в среднем, а всего во всем отряде – около 600 штыков и сабель. Чрезвычайно любопытной является степень осведомленности двух сторон о силах своего противника по данным своих разведывательных органов. Так, по разведывательным данным штаба 7-й армии, к 15 мая 1919 г. силы Северного корпуса равнялись: 4700 штыков, 1100 сабель, а силы 1-й эстонской дивизии – 5800 штыков при 16 легких и 14 тяжелых орудиях, 2 бронепоездах и 2 английских танках (Надежный Д. Указ. соч. С. 34). Штаб Северного корпуса, по «самым точным» данным, исчислял силы красноармейских частей, расположенных от моря до Чудского озера, в 15 000 штыков, при 60 орудиях и 500 пулеметах (Родзянко А. П. Указ. соч. С. 37). Подобная информация о красных силах летом 1919 г. является прямым дополнением к таковой же имевшейся в штабе Псковского добровольческого корпуса в конце ноября 1918 г.


[Закрыть]. Таким образом, только один средний подсчет плотности фронта двух сторон дает больше чем тройной перевес противнику. На 1 км фронта 6-я стрелковая дивизия имела 27 чел., Северный корпус – 100 чел. В действительности при неравномерном распределении сил по фронту 6-й стрелковой дивизии численное превосходство противника было еще более значительно в отношении частей левого боевого красного участка.

Такое соотношение сил и их расположение всецело способствовали успешным операциям частей Северного корпуса. На боевом участке 6-й стрелковой дивизии, против которого была сосредоточена основная группа Северного корпуса, красноармейские части несли сторожевое охранение в виде отдельных застав. Единственная батарея участка находилась у с. Гавриловское. Никаких укреплений левый участок не имел, отсутствовали таковые и в тылу. Следовательно, после прорыва красного фронта белые имели возможность развивать свое дальнейшее наступление в глубокий тыл среднего боевого участка 6-й стрелковой дивизии. До перехода в общее наступление белых на фронте 6-й стрелковой дивизии, на ее правом и среднем участках, были поиски разведчиков и отдельные боевые столкновения за обладание некоторыми селениями. Только на левом боевом участке в начале мая установилось некоторое затишье, которое усыпило бдительность расположенных на нем частей.

Противник свой удар и направил на этот участок советского фронта.

Согласно оперативному плану наступления Северного корпуса, партизанский отряд поручика Данилова, численностью в 260 штыков и 6 чел. из подрывной команды, сняв свои отличительные знаки, под видом красноармейцев в ночь на 13 мая 1919 г. скрытно подошел по лесистой местности к с. Попкова Гора, занял перекрестки дорог и перерезал все телефонные провода. В этом селе был расположен штаб левого боевого участка 6-й стрелковой дивизии во главе с начальником участка командиром 2-й бригады 19-й стрелковой дивизии, бывшим генералом А. П. Николаевым. Белогвардейцы неожиданным нападением рассеяли красноармейские части и захватили в плен в с. Большая Руя А. П. Николаева, который утром 13 мая обходил район своего участка[96]96
  Белое дело. Берлин: Изд-во «Медный всадник». Т. 2. С. 190–196.


[Закрыть]. Были захвачены и остальные работники штаба участка, за исключением начальника штаба Силкина, которому удалось скрыться.

Захваченный в плен А. П. Николаев подвергся сразу же целому ряду издевательств, которые не прекратились и тогда, когда к нему подъехал поручик Данилов. Будучи плененным, Николаев проявил исключительное для него, как бывшего генерала и человека в возрасте 59 лет, геройство и глубокую преданность Советской власти. Он категорически отказался служить белому делу и был повешен белогвардейцами на площади в Ямбурге[97]97
  Этот геройский поступок А. П. Николаева был отмечен председателем РВС Республики только 5 октября 1919 г., причем и такая поздняя информация страдала неточностью, так как гибель Николаева была приписана жестокости С. Н. Булак-Балаховича, который в период летнего наступления не находился в Ямбурге, а наступал на Гдов и Псков.
  Тело Николаева было перевезено в Петроград и в торжественной обстановке предано земле на Марсовом поле.


[Закрыть].

Ровно в 3 часа 13 мая перешли в наступление главные силы Северного корпуса. Высланные ими вперед партии разведчиков подорвали в нескольких местах железнодорожное полотно и отрезали путь отступления двум советским бронепоездам, курсировавшим по линии железной дороги Нарва – Гдов, и захватили батарею у с. Гавриловское.

Генерал Родзянко лично руководил операцией. После форсирования всеми частями корпуса р. Плюссы он приказал полковнику Ветренко двигаться форсированным маршем к переправам через р. Лугу у с. Сабек – Лычно и дальше в направлении железнодорожной ст. Веймарн, к востоку от которых он должен был взорвать железнодорожный путь. Полковнику графу И. К. Палену было приказано от Павловской горы двигаться на подводах к с. Муравейно и ст. Веймарн, имея в виду в дальнейшем движение на Килли-Макли, что северовосточнее от Ямбурга. Полковнику Георгу было приказано передать Ревельский полк, который находился в районе с. Монастырей, в отряд полковника графа Палена.

К 15 мая весь район левого боевого участка 6-й стрелковой дивизии между р. Плюсса и р. Луга был захвачен противником.

На правом и среднем участках дивизии положение по-прежнему было устойчивым.

Начальник 6-й стрелковой дивизии 15 мая, после выяснения положения, решил образовать в районе ст. Веймарн группу для обеспечения станции от захвата противника. Аналогичное решение было принято и командующим 7-й армией. Однако время не позволило сорганизовать эту группу, так как противник к вечеру 16 мая овладел ст. Веймарн и разъездом Тикопись и утром 17 мая подошел к с. Керстово.

С 15 мая начались активные действия и на правом участке 6-й стрелковой дивизии, где стали высаживаться с судов, вошедших в р. Лугу, группы противника неопределенной численности (от 150 до 300 чел.). Части этого десанта высадились у с. Остров и повели наступление на с. Б. Куземкино и Получье.

В Кронштадте в это время было получено следующее радио:

«За нами идет эскадра с десантом и продовольствием. На фронтах сдаются без боя. Не губите жизней и народного дела и приготовьтесь к сдаче, друзья России. Родзянко»[98]98
  Надежный Д. На подступах к Петрограду. С. 44.


[Закрыть].

Только на одном среднем участке положение дивизии было устойчивым, но и здесь под угрозой обхода противника обстановка быстро менялась.

После выхода белых к ст. Веймарн 16 мая был дан приказ об отступлении 6-й стрелковой дивизии. Отступление носило беспорядочный характер, части наталкивались на противника, бросали артиллерию и сами рассеивались. Общего руководства отступавшими частями не было, так как штаб дивизии потерял связь с большинством частей и сам переехал на ст. Вруда.

В г. Ямбурге были оставлены из-за невозможности вывезти по железной дороге большие запасы продовольствия и снаряжения. Железнодорожный мост через р. Лугу был неудачно подорван, чем также не замедлил воспользоваться противник.

17 мая на побережье Копорского залива у сс. Пейпия, Систо-Палкино и Долгово был высажен новый десант ингерманландцев, который совместно с Островским полком Северного корпуса действовал в районе сс. Копорье и Систо-Палкино.

Главная группа противника к этому времени оперировала вдоль Балтийской железной дороги. 18 мая части этой группы внезапным налетом овладели ст. Вруда, где захватили красный бронепоезд. Очередные попытки советского командования образовать линию сопротивления противнику успехом не увенчались. Части были предоставлены сами себе и находились в состоянии полной деморализации. Некоторые группы местного населения оказывали к тому же поддержку белым и производили отдельные налеты на красноармейцев[99]99
  Надежный Д. Указ. соч. С. 50.


[Закрыть].

В этих условиях противник имел возможность развивать свой успех и дальше. 20 мая им была захвачена железнодорожная ст. Волосово, а к вечеру и ст. Кикерино. Штаб среднего боевого участка переехал в г. Гатчину.

К 24 мая стали прибывать на фронт воинские части, отдельные партизанские и коммунистические отряды, кавалерийские отряды, орудия, бронелетучки. Все это дало возможность несколько стабилизировать положение фронта, линия которого к 24 мая проходила от с. Долгово, на сс. Готобужи, Воронино, Анташи (для вновь сформированной сводной Балтийской дивизии; начальник дивизии – А. И. Тарасов-Родионов, штаб дивизии – в г. Ораниенбауме); Анташи, Ожогино, Горки, Пульево, Донцы – Б. Дивенка (для частей 6-й стрелковой дивизии; начальник дивизии – Окулов – Римский-Корсаков; штаб дивизии – в г. Гатчине).

Разграничительная линия между сводной Балтийской и 6-й стрелковой дивизиями проходила через г. Красное Село, Кипень, с. Бегуницы (все пункты для 6-й дивизии включительно).

Общее руководство этими двумя дивизиями, составившими группу нарвского направления, было возложено на Иванова; границы действий группы проходили по южному берегу Финского залива, за исключением Красногорского укрепленного района, по верхнему течению р. Плюсса, до параллели г. Гдова. Штаб группы был расположен в Гатчине.

Одновременно с этим член РВС 7-й армии В. С. Шатов был назначен начальником тыла Нарвского участка в границах от побережья Финского залива до р. Плюсса (на юго-западе) и до железной дороги Петроград – ст. Батецкая (на востоке). Обязанностью начальника тыла являлась борьба с дезертирством и формирование красноармейских частей из различных отрядов.

Между группой нарвского направления и Лужским участком, входившим в район действий Красной эстонской армии, разграничительная линия проходила от жел. – дор. ст. Мшинская до озера Самро.

Впоследствии произошли изменения в системе управления на всем фронте 7-й армии. Сводная Балтийская дивизия была расформирована, и части ее влились в 6-ю стрелковую дивизию. Эстонская Красная армия была переименована в Псковскую группу, которая с Лужским участком перешла в подчинение Южной группе 7-й армии. Командующим этой Южной группой 3 июня 1919 г. был назначен начальник штаба Красной эстонской армии А. И. Корк.

Нарвский и Карельский участки 7-й армии составили Северную группу под командованием Блюмберга.

Таким образом, главные силы Северного корпуса, начав наступление 13 мая, к началу июня 1919 г. заняли обширную территорию по кратчайшему направлению на Петроград.

Такие же успехи имел отряд С. Н. Булак-Балаховича, который из района с. Скамья двинулся на Гдов. Слабые по численности и не вполне боеспособные красноармейские части не могли оказывать сопротивление противнику и отступили. 15 мая Булак-Балахович взял г. Гдов.

Командующий Красной эстонской армией в связи с падением Гдова и нависшей угрозой для Чудской озерной флотилии дал приказ последней эвакуировать свою базу Раскопель и перейти в Псковское озеро. При эвакуации база и пороховой погреб были взорваны, часть снарядов была затоплена, некоторая часть имущества и вооружения была вывезена на подводах. Личный состав базы в количестве 67 человек с начальником базы Афанасьевым выступил утром 20 мая походным порядком на дер. Голодуша. Ушедшие же в Псков два парохода флотилии, «Ольга» и «Ермак», под начальством комиссара базы Морозова дошли до дер. Островец и, обстреляв артиллерийским огнем дер. Островец и Подборовье, повернули назад и направились к реке Кунест, где передались Булак-Балаховичу. На «Ольге» ушло 20 военных моряков, на «Ермаке» – 5. Изменники захватили с собой 19 000 руб. казенных денег[100]100
  Гражданская война. Боевые действия на морях, речных и озерных системах. РИО морских сил РККФ. 1926. Т. 2, часть 2. С. 147.


[Закрыть].

Отряд Булак-Балаховича вскоре вышел к реке Желча, на которой все мосты были взорваны находившимися по другой стороне ее красноармейскими частями. Из отряда Булак-Балаховича Балтийский полк был переброшен на усиление группы полковника графа Палена. На этом рубеже установилось временное равновесие двух сторон, которое было нарушено только с переходом в наступление на г. Псков 2-й эстонской дивизии.

К этому времени относится формальное вступление генерала Родзянко в должность командующего Северным корпусом. Осуществляя фактическое руководство наступлением корпуса, генерал Родзянко, воспользовавшись временным отъездом полковника Дзерожинского в Ревель, отдал приказ о своем вступлении в должность командующего корпусом. После же возвращения из Ревеля полковника Дзерожинского Родзянко предложил ему пост командира частей среднего боевого участка на правах командира бригады. Дзерожинский предложение принял и получил впоследствии от Родзянко чин генерал-майора.

Все силы Северного корпуса к 24 мая 1919 г. имели три боевых участка: 1) северный, от Финского залива до с. Сабека, под командованием полковника графа И. К. Палена; 2) средний, от с. Сабека до р. Плюссы, под командованием полковника К. К. Дзерожинского и 3) южный, Гдовский, от р. Плюссы по р. Желче, под командой полковника С. Н. Булак-Балаховича[101]101
  Родзянко А. П. Указ. соч. С. 47.


[Закрыть].

Новый командующий корпусом генерал-майор Родзянко развил усиленную деятельность в целях закрепления достигнутых майским наступлением результатов. Начальником тыла он назначил произведенного им в генералы К. А. Крузенштерна, которому были подчинены вновь назначенные начальники – снабжения, военных сообщений и управляющий гражданской частью.

Одновременно с этой работой Родзянко пытался найти помощь извне для укрепления белого фронта.

Буржуазия Эстонии и Финляндии, разумеется, преследовала свои цели в борьбе с Советской республикой. Успехи русских белогвардейцев вывели из состояния относительной пассивности эти внутренние силы буржуазной Эстонии и Финляндии и заставили их в свою очередь поторопиться с реализацией своих скрытых планов. В этом они имели поддержку и заверение от Антанты, которая устами французского министра иностранных дел Абрами заявила, что она «окажет деятельную помощь против большевизма окраинным национальностям путем доставки им оружия, денег, обмундирования, экипировки и продовольствия»[102]102
  Бах М. Г. Политико-экономические взаимоотношения между СССР и Прибалтикой за десять лет. М.: Изд-во Комм, акад., 1928. С. 16.


[Закрыть].

Несмотря на довольно сильную оппозицию, представители торгово-промышленной буржуазии Финляндии и Эстонии решили принять прямое участие в борьбе с Советской республикой.

Еще в двадцатых числах апреля 1919 г. из Финляндии, со стороны Сердоболя, была выброшена так называемая Олонецкая добровольческая армия силою около 2000 чел. под командованием известного впоследствии руководителя террористических организаций в СССР, расстрелянного 9 июня 1927 г. по постановлению коллегии ОГПУ в числе «двадцати» белогвардейцев, – штаб-ротмистра Г. Е. Эльвенгрена. Последний со своей «армией» имел целью завоевание Восточной Карелии и присоединение ее к Финляндии. Для осуществления этого плана Олонецкая добровольческая армия получила задачу перехватить Мурманскую железную дорогу и действовать по линии Званкы – Лодейное Поле – Петрозаводск. В случае успеха боевых действий финляндское правительство без всякой предварительной подготовки общественного мнения, что не прошло бы безболезненно, и без объявления войны оказалось бы втянутым косвенными путями в войну с Советской Россией.

Эльвенгрен, наступая на г. Лодейное Поле в мае 1919 г., имел в виду воспользоваться отвлечением сил Красной армии от Петрограда в связи с успехами Северного корпуса.

Для завуалирования истинных намерений финской буржуазии отряд Эльвенгрена считался «повстанческим» и действовал формально – по призыву бутафорской «Карельской делегации». При отряде находилось «временное правительство», имевшее целью подготовить созыв Национального собрания для санкционирования присоединения Восточной Карелии к Финляндии. Представители буржуазной Финляндии и, в частности, председатель финляндского правительственного совета Кастрен на запрос социал-демократической фракции в сейме сказал, что «правительство не запретило финнам-добровольцам идти помочь своим братьям-карелам, бежавшим на эту сторону границы [так называемой «Карельской делегации»], также правительство не отказало им и во всем снаряжении»[103]103
  Петроградская правда. 1919. № 101.


[Закрыть].

Правительство Финляндии не только снабдило и вооружило «добровольческую Олонецкую армию», но и укомплектовало ее значительным количеством финских офицеров, которые за время действий Олонецкой армии в Восточной Карелии считались по приказам финской армии находившимися в длительном отпуске.

Интересно, что истинные намерения Олонецкой армии, так старательно затушевывавшиеся финской буржуазией, были во всей их неприглядности вскрыты дебатами в финском сейме 30 апреля 1919 г.

Так, социал-демократический депутат Котонен в своем запросе правительству говорил: «Среди добровольцев-дружинников, быть может, и есть люди, идейно настроенные, но за спиной стоят спекулянты, кидающие хищные взоры на местные богатства Олонецкого края. И неудивительно, так как в составе Олонецкого правительства [ «Временного правительства»] заседают два представителя компании по эксплуатации лесных участков»[104]104
  Русская жизнь. Гельсингфорс. 1918 № 54.


[Закрыть].

Вторгнувшись в пределы Советской Карелии, Олонецкая добровольческая армия вначале имела успех, но затем в течение двухмесячной борьбы с Красной армией была разбита и рассеяна.

Другой, почти аналогичной по своему замыслу и мотивам попыткой воспользоваться наступлением Северного корпуса на Петроград в своих целях является действие эстонских войск в псковском направлении.

Эстонские войска, состоявшие летом 1919 г. из трех пехотных дивизий и одной дивизии бронированных поездов, вели бои с советскими частями как с Северной, так и с Южной группами 7-й армии. При майском наступлении Северного корпуса эстонцы производили десантные операции в Лужском и Копорском заливах, тем самым способствуя успехам русских белогвардейцев. Однако эта второстепенная роль не могла удовлетворить аппетиты эстонской буржуазии, интересы которой требовали самостоятельных активных действий белоэстонских войск на псковском направлении.

Вскоре представилась возможность реализовать эти планы, так как неудачное наступление 11-й стрелковой дивизии на Мариенбургском участке и отход ее южнее от железной дороги Верро – Псков имели своим следствием активность белоэстонцев на печорском и чудском направлениях Псковского боевого участка. Беспорядочное отступление из Нарвского района 6-й стрелковой дивизии также способствовало продвижению белоэстонцев на Псков. Наконец, в конце мая 1919 г. стали сказываться стратегические последствия отбитого эстонцами в начале 1919 г. наступления Северной и Южной групп 7-й армии. Положение Красной латышской армии у Кальнцема и Митавы приняло чрезвычайно острый характер, граничивший с катастрофой, так как ее фронт был прорван соединенными силами балтийского ландвера, германской так называемой «железной» дивизии и русского белогвардейского отряда под командой ротмистра князя А. П. Ливена. Красная латышская армия вынуждена была отступить и в начале июня вышла на линию г. Остров – р. Вяда – оз. Лубань – р. Дубна – р. Западная Двина.

Все это в совокупности создавало вполне благоприятную обстановку для действий белоэстонцев на Псков в лице их 2-й стрелковой дивизии под командованием полковника Пускар.

Учитывая такое положение Пскова, генерал Родзянко вначале сам обратился к эстонскому главнокомандующему с ходатайством немедленно двинуть 2-ю эстонскую дивизию для занятия Пскова совместно с частями Северного корпуса. На это предложение эстонский главнокомандующий ответил, что он «не может руководствоваться советами Родзянко и будет действовать так, как подскажет сама обстановка». Только после того, когда и для самого Родзянко стало понятным, что «эстонцы хотят занять Псков самостоятельно», он прибыл в Гдов и стал требовать от Булак-Балаховича «возможно более энергичного продвижения в псковском направлении»[105]105
  Родзянко А. П. Воспоминания о Северо-западной армии. С. 48.


[Закрыть].

Однако русские белогвардейцы не успели войти в Псков первыми, так как 2-я эстонская дивизия, находясь на ближайших путях к городу, раньше начала наступление на Псков.

Положение Пскова стало тревожным уже с момента занятия отрядом Булак-Балаховича Гдова, так как фронт Псковского боевого участка представлял из себя «тонко натянутую нить, еле-еле сдерживавшую натиск противника». Тогда в Пскове было приступлено к эвакуации грузов 1-й очереди и к спешному формированию отрядов из коммунистов и членов профессиональных союзов. Первый такой отряд, численностью около 350 чел., выступил на фронт 21 мая, второй, силою около 200 чел., – 24 мая.

21 мая Псков и губерния были объявлены на осадном положении. Коммунисты, не занятые работой по эвакуации, были влиты в местный караульный батальон, который вокруг города выставил полевые заставы. На пожарной каланче был установлен наблюдательный пункт, так как предполагалось, что военные действия будут развертываться в непосредственной близости от города, в 11 км, на последней оборонительной линии.

Напряженное состояние Пскова усугублялось еще и тем, что находившиеся на Псковском участке фронта красные эстонские войска были ненадежны, на что указывали политические руководители 10-й стрелковой дивизии, поддерживавшие тесную связь с Псковским губернским комитетом РКП (б). Деятельность командования также давала повод заподозрить его в прямой преступности. Это выразилось в том, что незадолго до падения Пскова была предпринята переброска частей, способствовавшая ослаблению советского фронта[106]106
  Военный комиссар 10-й стрелковой дивизии Я. Ф. Фабрициус по поводу таких действий командования, и в частности относительно вывода 22 мая в армейский резерв 5-го стрелкового полка (приказ об этом не был подписан Фабрициусом), обратился со специальным письмом к В. И. Ленину (ЦВПА при ВПАТ, связка № 44, дело № 39, л. 31).


[Закрыть].