Текст книги "С трудом о прошлом, о былом. Очерки о жителях д. Верхние Таволги"

Николай Коротков
С трудом о прошлом, о былом. Очерки о жителях д. Верхние Таволги

© Коротков Н. Г. – текст, 2014

© ИП Чумаков С. В. 2014

* * *

Карта влдений Акинфия Демидова на Урале, 2-я пол XVIII в.

Коротков Николай Галактионович

Коротков Николай Галактионович родился в 1950 году в деревне Верхние Таволги Невьянского района Свердловской области.

Закончил восьмилетку в нижнетаволгинской школе. После окончания Свердловского автодорожного техникума в 1969 году был направлен на Дальний Восток, и до призыва в Вооруженные силы работал в Еврейской автономной области Хабаровского края. Армейскую службу проходил в Дальневосточном высшем общевойсковом командном училище им. маршала Рокоссовского К. К. После службы вся дальнейшая жизнь была связана с г. Кировградом Свердловской области – работал на Кировградском медеплавильном комбинате (в автотранспортном цехе, вуправлении предприятия) на инженерно-технических должностях. Поддерживает постоянную связь с родной деревней и земляками. С женой Людмилой Васильевной воспитали дочь и сына. В семье подрастают внучка и три внука.

В настоящее время занимается изучением своей родословной и историей уральского старообрядчества. Очерки Короткова Н. Г. не раз публиковались в местной прессе.

Публикации в книгах: Из истории невьянского старообрядчества. – Невьянск: МУ «Редакция газеты «Звезда», 2011 г.

К читателям

О чём не подумал – про то не напишешь,

О чём не поплакал – про то не споёшь.

Вопросы истории своего рода меня всегда интересовали и, по-своему, волновали, но не это подвигло, как говорится, «взяться за перо»… К ним, этим вопросам, я обратился как-то неожиданно для самого себя. Началось же всё с обращения ко мне моей внучки Женьки – дотошного и любознательного тринадцатилетнего подростка. Расскажи-ка, говорит, многоуважаемый, о своих дедах – прадедах, да о бабушках – прабабушках. Ну, поведал я ей в общих чертах что мог, но, не подав виду, поймал себя на мысли, что и сам знаю не слишком много о своих корнях. Перебирая старые фотографии, думал, как и с чего начать. Надписи на их обратной стороне мало о чём говорили. В общем, похвастаться было нечем пока. Даже лица родственников с сохранившихся снимков, как показалось мне после этого, стали смотреть с укором: мол, раньше-то где были и о чём думали, когда все мы ещё были живы…

Ну и вот, чтобы как-то исправить положение, – принялся за дело. Общение со здравствующими родственниками, со старожилами, запросы в архивы – это то, чем пришлось заниматься. Так, поездка за поездкой – наматывались километры, за запросом запрос исписывались стопки бумаги. А после запросов в архивы копились «добросовестные» ответы с откровенными отписками. В общем, нудно, рутинно, досадно… Да, ладно! Так, по крохам, благодаря добрым людям, удалось насобирать кое-что… Внучка за это время успела вырасти и даже отойти от рубежа совершеннолетия.

Изначально думалось, что соберу биографические справки, события и даты, выстрою в какую-то схему, приложив фотографии, изложу всё на бумаге, передам из рук в руки внукам и буду считать свою миссию исполненной. Чуть позже мне подумалось: может кому-то из родственников тоже будет интересно заглянуть в прошлое, в историю с давностью в сотни лет?

Так возникла идея – довести этот, ставший довольно объёмистым, материал до заинтересовавшихся, близких мне людей. Только как это сделать для меня было тоже непонятно. Конечно, хорошо бы было встретиться и, устроившись за столом, знакомясь с материалами, вспоминать прошлое! Но жизнь разбросала всех – кого куда… В телепередачах, услышав что-то про области и про города, думаешь – ага, там наши живут… Общаться с ними приходится редко, да и то через расстояния, насчитывающие тысячи и тысячи километров, с помощью спасительной сотовой связи. Что касается «увидеться воочию», так это только, как закон уже, на похоронах… В результате выход из создавшейся ситуации просматривался один – пробовать писать… Слово же написанное никак не уравнивается со сказанным. Звучащее слово, да ещё с теплотой сказанное, весомее слова, написанного на бумаге. Интонация тоже много значит для смысла и убедительности речи. Что касается писанины… Никогда в жизни, кроме диктантов и изложений, ничего не писать, и вдруг взяться за книгу… Да и писать-то не о ком-нибудь, а о своих предках, которые (я всегда говорю об этом) за свершённое в жизни заслуживают не одних тёплых слов и хороших воспоминаний, – они многого заслужили…

Вот так вот самому себе далась установка, и вопроса «Не писать?» уже более не существовало. С робостью пред неизведанным решил пробовать… О публикации очерков вообще не думалось и не предполагалось. Однако со временем и после настоятельных просьб некоторых лиц на страницах нескольких газет были опубликованы отдельные статьи о наших родственниках. Кроме того, часть этих материалов (по моей личной просьбе – анонимно) вошла в вышедший в Невьянске сборник «Из истории Невьянского старообрядчества». Все огрехи в написанном я принимаю на себя. Успокаивает то, что это не последняя дань памяти нашим предкам, и в этой связи выражаю надежду на то, что кто-нибудь из родственников впоследствии заинтересуется и продолжит начатое дело поустановлению родословной и всё поставит на должный уровень и в более расширенном варианте. Это же, появившееся, будет только началом, отправной точкой.

Выражаю бесконечную благодарность добрым людям – моим землякам, поделившимся со мной воспоминаниями, очень пригодившимися при написании! Отдельное спасибо за помощь в подготовке материалов говорю Медовщиковой Нине Ивановне и Ступиной Алёне.

Особую признательность выражаю Юрию Витальевичу Коновалову, снабдившего меня сведениями, которые позволили уточнить и существенно расширить родословные таволожских семейств.

P.S. После того, как родовые росписи были составлены, а подготовка книги к изданию подходила к концу, в ноябре 2013 года, с разницей в два дня появились на Божий свет продолжатели рода Коротковых: Коротков Анатолий Андреевич, третий внук Николая Галактионовича и Людмилы Васильевны, и Коротков Владимир Дмитриевич, праправнук Дмитрия Филипповича и Федоры Варфоломеевны.

Так что, жизнь продолжается!

О прошлой, о былом…

В суете прожитых и проживаемых дней как-то не успеваешь задуматься ни о своих корнях, ни о следах жизненных, которые в какой-то форме оставили твои родственники, твои предки… А когда опыт и возраст позволяют, и есть вроде бы и желание и возможность, то с ужасом ощущаешь, что время реально упущено. Есть интерес, да узнать не у кого, хотелось бы спросить, да никто не ответит. Отошли в мир иной близкие сердцу люди. Но ведь они жили – женились, венчались, рожали и воспитывали детей, учились и учили других, воевали и погибали в боях… А жили все просто, не просили никаких привилегий. И пускай великих людей в родстве не было, но то, что скромно делали твои предки, – это и составляет, как ни кинь, историю твоего рода, неотделимую от общей истории. В этом и есть величие простых людей.

И если мы, старшее поколение ныне живущих, именно сейчас не позаботимся о том, чтобы хоть как-то зафиксировать деяния своих предшественников, то, понятно, всё канет в забвение, став незаслуженно и безвозвратно утраченным. А допустить это – чёрная неблагодарность. Потому мы просто обязаны собрать и положить на бумагу, по мере своих сил, все памятные архивы, семейные предания, воспоминания родственников, соседей, земляков-односельчан, которые пока ещё не стёрлись из памяти. Писать биографические очерки о родственниках мне до сих пор в жизни ни разу не приходилось. Но несомненно одно: своё жизненное предназначение на этом свете они выполнили до конца, а потому достойны наших поклонения и памяти, сохранить которую для живущих после нас можем только мы. В своей книге мне хотелось выразить свои чувства потеплее, сказать слово повернее, получше, без сумбурности и спешки уложить свои мысли. Как это получилось – судить читателю.

Истоки

Наши предки, появившиеся по злому року и по воле судьбы в этих краях и здесь оставшиеся, выступили основателями Верхних Таволог.

Конечно, был год, был месяц, и было число, когда они, остановившись на берегу речки Таволги, сделали первую ночёвку. Эту дату по праву надо было бы и считать днём основания нашей родной деревни. Только вот время то было известно им одним. Будучи старообрядцами, они вынуждены были жить скрытно и хранить свою веру втайне, не оставляя никаких видимых следов. Если что-то и полагалось знать, то всё держалось в уме и от поколения к поколению передавалось в форме изустных преданий. В силу такой скрытности история не сохранила для нас точных дат, о коих мы не узнаем уже никогда и можем только предполагать, что момент появления старообрядцев в этих местах относится примерно к 60-70 м годам XVII века. С тех давних времён Таволги отсчитывают свой возраст.

Теперь давайте посмотрим, что же происходило в этих бескрайних просторах до того, как наши предки здесь обосновались, кто оказался их соседями, проживающими на примыкающих территориях, и на фоне каких событий зарождалась деревенская жизнь.

Вот некоторые основные события и даты тех далеких лет…

980-1015 – годы правления Владимира I Святославовича Красное Солнышко, походами ходившего в эти широты за сбором дани.

1268 г. – вручение новгородцами грамоты князю Ярославу Ярославовичу, преемнику Александра Невского об объявлении Пермской земли подвластной себе.

1430 г. – солепромышленники Калинниковы основали город Соликамск на Пермской земле.

1472 г. – московский воевода Фёдор Пёстрый объявил земли, лежавшие по реке Каме и её притоках, принадлежащими Московскому князю.

1483 г. – московский воевода князь Фёдр Курбский – Чёрный со своей ратью совершил поход до реки Оби и возвратился обратно.

1488 г. – купец – вотчинник Фёдор Лукич Строганов заложил Сольвычегодск.

1574 г. – царь разрешил копать на Камских землях металлы.

1581 г. – завоевание Сибири Ермаком.

1696 г. – верхотурский воевода Дмитрий Протасьев раскопал на реке Нейве железную руду.

1698 г. – на реке Нейве, под деревней Федьковкой, заложен железоделательный завод.

Слухи о несметных богатствах земель, которые лежат в Предуралье, на самом Урале и за Уральскими горами, ходили по Русской земле ещё с самой глубокой древности.

Наш земляк Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк на основе глубокого изучения особенностей уральской жизни в своих произведениях воспел красоту уральской земли, самобытность уральцев и историю освоения края. Он описывал это для того, чтобы показать как, шаг за шагом, в течение сотен и сотен лет русские люди стремились на восток, строили городки, маленькие крепости. Воевали с инородческими племенами, заводили промыслы и торговлю. Много было пролито русской крови и пота, прежде чем достичь того, что мы сейчас имеем. В одном из описанных Маминым-Сибиряком преданий рассказывается о походе киевского князя Владимира, который со своим дядей Добрыней Никитичем ходил брать дань с населяющих эти места племён. После одного сражения князь шёл с Добрыней по полю битвы. Добрыня показал на убитых врагов и сказал князю: «Княже, эти (то есть враги) – в сапогах, с них будет трудно получать дань. Пойдём, поищем лучше лапотников…» Владимир послушался этого совета и повернул свою дружину обратно… Может быть, ничего подобного никогда и не было, но это предание заслуживает внимания в том отношении, что свидетельствует о независимом и непреклонном нраве племён, с которыми боялся воевать даже и киевский князь Владимир, прославивший себя своей храбростью.

Уральский хребет отделяет Европейскую Россию от Сибири (ранее называвшейся Югорской землёй). По Пермской земле протекает глубокая река Кама со своими бесчисленными притоками Вычегдой, Чусовой, Белой, Вяткой и т. д. По Югорской земле течёт ещё более многоводная река Обь со своим притоком Иртышем. В прежние времена, особенно в гористых и лесистых местностях, единственными дорогами были реки, поэтому Кама и Обь, со своими притоками имели громадное значение для земель Предуралья и Зауралья. Север населяли народы угро-финского племени: вогулы, остяки, зыряне, пермяки. На юге – народы монгольского происхождения: башкиры, татары, киргизы и мещеряки.

Если татарские племена признавали единого бога и пророка Магомета, то остальные были самыми грубыми язычниками, поклонявшимися разным идолам, солнцу, огню, воде, деревьям, скалам и животным. Пермские остяки – поклонялись громадной ели, башкиры – разным деревянным и кожаным идолам. Всё это сопровождалось приношением жертв, и все эти религии были пёстрой смесью диких обрядов и суеверий.

Слухи о богатстве этой территории привлекали немало охотников добраться до них и при возможности пограбить или взять дань. Ходили сюда и удалые новгородские ушкуйники, и промышленники, а потом и московские воеводы. В 1472 году московский князь Фёдор Пёстрый объявил земли, лежавшие по реке Каме и её притокам, принадлежащими князю и обложил местных черемисов, зырян, остяков и вогулов обязательной данью драгоценными мехами (ясак).

В 1483 году Московский воевода князь Фёдор Курбский – Чёрный, воюя с вогулами и отгоняя их всё дальше от московских владений, он со своей ратью перешёл через Уральские горы и поплыл вниз по рекам Тавде и Иртышу. Добравшись до реки Оби, он повернул обратно, поскольку побоялся остаться в незнакомой стороне, среди враждебных племён и вдали от помощи своих. Вообще, Московским великим князьям Уральские земли стоили больших хлопот и расходов. Главным же неудобством было то, что земли эти лежали слишком далеко от Москвы: трудно туда было вовремя послать необходимую помощь, своевременно доставить товары и произвести догляд.

В 1552 годы царь Иван IV Грозный завоевал Казанское царство. В это время на Пермской земле, в городе Сольвычегодске, проживали богатейшие промышленники Строгановы. Как люди предприимчивые и пронырливые, чувствуя озабоченность царя в связи с невыгодностью управления далёкими землями, они обратились к Ивану Грозному с просьбой отвести им земли – сначала по берегам Камы, а потом – по Чусовой. Царь своими грамотами эти земли пожаловал, но с условием, чтобы Строгановы, обходясь собственными средствами, не обременяя царскую казну, строили городки и заводили своё войско для обороны от всякого нападения.

Особая же миссия в освоении земель Зауралья выпала на долю знаменитого волжского разбойника донского казака Ермака Тимофеевича. Он совершил то, что не удалось сделать никому, поэтому о нём поговорим поподробнее.

Ермак родился и вырос на Урале, в вотчинах упомянутых выше Строгановых. Корни же его родословной идут из города Суздаля, где жил его дед Афанасий Григорьев по прозвищу Алёнин. Позже, по воле судьбы, дед оказался в городе Юрьевец-Подольский, где и умер. Оставшись в нищете, его сыновья Родион и Тимофей ушли к Строгановым, в их камские владения, и назвались там Подольскими. У Тимофея родилось три сына: Гаврила, Фрол и Василий. Из всех сыновей меньшой Василий был всех смышленее, бойчее и речистее. Чем только не занимались хозяева – и соль добывали, и железо вырабатывали и строились, возводя необходимое. В общем, работы хватило всем. Василий ходил на Строгановских барках по Каме и по Волге, бурлачил. Только тяжёлая бурлацкая работа ему быстро наскучила, и он подался на Тихий Дон, к вольным людям – донским казакам. Там Василий Тимофеевич получил и своё прозвище «Ермак». Он у казаков был на барке кашеваром, а общий котёл, в котором варили походную кашу, назывался ермаком – сотоварищи и прозвали кашевара Ермаком. Ну а уж потом получилось то, что получилось… Тот скоро прославился и стал Ермаком Тимофеевичем. Работы в то время на Дону было так же, как и у Строгановых, – непочатый край. К тому же, здесь проходила южная граница Русского царства, которую приходилось постоянно защищать от набегов крымских татар. За удаль и храбрость Ермака Тимофеевича выбрали старшиной станицы. Однако на Дону ему стало тесно и, став во главе «ватаги гулящих казаков» ушёл он промышлять сначала на Волгу, а потом на Каспий. Промышлять – это, попросту сказать, разбойничать. Вольничая, он грабил поначалу бухарских и персидских купцов, а потом не гнушался «облегчить» и царские суда. Узнав про чинимые им безобразия, царь Иван Грозный присудил Ермака и четырёх его атаманов к смертной казни, а на Волгу послал свои войска с целью поимки окаянного негодника. Спасаясь от царского гнева, Ермак решил уйти на свою сторону – на Каму, к Строгановым: тут-то его ватаге найдётся дельце, душе его отрадное, – поусмирению воинствующихтам и черемисов и вогулов и башкир.

В то самое время царь опять пожаловал Строгановым земли – на сей раз за Уральским хребтом – по реке Тоболу. Условия были те же, что и ранее – самостоятельно осваивать и охранять наделы. Только в тех местах царствовал сибирский князь Кучум, у которого что-то взять без боя было невозможно. И наведение порядка легло на плечи Ермака сотоварищи.

Строгановы поблагодарили Ермака за выполненную работу и предложили другую, новую миссию, что по плечу лишь отважным да рисковым людям, а заключалась она в том, чтобы совершить поход в Сибирь, на отведённые царём земли и отвоевать их. Работа та была Ермаку по душе, и потому от предложенного он не отказался, а попросил у работодателей лишь «ружей, да воинского снаряду». Строгановы снарядиться помогли, ни перед чем не постояв и ничего не пожалев, ибо видели в том для себя прямой интерес. Припасы, оружие и снаряжение Ермаку было выделено «сполна, да в придачу дали ещё триста человек своего войска». На прощанье Строгановы Ермаку сказали, что не для них он сейчас идёт, а для самого царя, который в случае удачи, возможно, простит ему все прошлые прегрешения. Сам же Ермак, наверняка, не забывал, что его участь находится в руках государя и секира, занесённая над его головой, в любой момент может опуститься. Дабы подвигнуть гневного самодержца сменить гнев на милость, нужно было совершить нечто особое. Так что этот назревший поход за Урал стал счастливым случаем, а предстоящая победа, если таковая случится, козырной картой. 1 сентября 1581 года был отслужен напутственный молебен, и Ермак со своей почти тысячной ватагой отправился вверх по реке Чусовой. Путь предстоял не лёгкий: по Чусовой до речки Серебрянки, а по Серебрянке опять вверх по течению. Места кругом дикие и глухие, а Серебрянка – река горная и быстрая. Казаки струги подымают против воды, где на вёслах, а где лямкой. Плывут – плывут казацкие струги, да где-то на перекате сядут на мель. Команда во главе с Ермаком и тут ухитрялась: запрудят реку ниже стругов – подымет эти струги водой, и опять продвигаются дальше… Медленно, но верно! Из Серебрянки казакам свои плавсредства пришлось волоком перетаскивать в речку Журавлёвку, впадающую в реку Тагил. Тяжёлой и изнурительной была та работа – волочить увесистые многопудовые струги по земле да через горы, но казаки работали дружно и с ней справились и перебрались за хребет. Далее путь лежал по Тагилу до Туры, а потом по Туре до реки Тобол. Так исторически получилось, что покорение Сибири легендарным Ермаком связано с нашим Уралом и с местами, где мы сейчас живём.

26 октября 1581 года Ермак дошёл до цели и овладел городом Искером – столицей Сибирского царства. С этого дня можно считать Сибирское царство завоёванным, так как той своей победой Ермак присоединил его к владениям русского царя.

Вскоре после победы Ермак своего атамана Кольцо послал в Москву, к самому царю Ивану Грозному, чтобы известить его об одержанной победе. Давно государь осудил Кольцо (как и самого Ермака) к смерти, но храбрый атаман смело ехал в стольную: может царь и помилует, когда узнает, что казаки завоевали ему целое царство. Так и вышло: его приезд в Москву был ознаменован хорошим концом – с собой он привёз в подарок от Ермака пушнину соболей, бобров и чёрных лисиц, что очень понравилось царю. А за блестяще одержанную победу над превосходящим по силе войском татар Иван Васильевич казакам с атаманами простил всё, и послал для них подарки царские. Самому Ермаку пожаловал дорогую шубу со своего плеча, серебряный ковш да две дорогие кольчуги. К тому же Ермак Тимофеевич был удостоен титула «Сибирский князь». Вместе с атаманом Кольцо в поддержку Ермаку в Сибирь из Москвы были посланы триста стрельцов.

По случаю знаменательной победы Москва ликовала: по церквям служили молебен, гудели московские колокола, славя живых и поминая убиенных героев. Вот уж поистине: кого убьют – бог простит, кто останется жив – царь наградит.

Тот колокольный звон разнёсся по всей Руси, возвещая о зарождении в диких Уральских и Сибирских местах новой жизни. Безмолвие в таёжных отрогах нарушилось, оглашаясь то там, то тут стуком топоров да весёлыми голосами работного люда.

Родные звуки церковных колоколов с вновь возведённых повсюду храмов на новообживаемых землях также радовали слух и сообщали о пришествии туда христианства и его победе над тьмой язычества. Тот поход позволил открыть ворота в Сибирь, а народ не забыл Ермака, отнеся его к любимым «былинным» богатырям, о чём сложены легенды и поются песни.

В 1838 году в Тобольске Ермаку был открыт величественный памятник.

Завоевание Сибири Ермаком дало импульс и ускорило возникновение русских городов на территории нынешней Свердловской области. После его легендарного похода становление первыхуральских городов стало неизбежным, это успешно продолжило летопись освоения русским народом Уральской земли.

Уральские города, посёлки и деревни отделены друг от друга не только расстоянием, но и временем основания. Они прошли длительный и сложный путь своего развития.

Пути продвижения из центральной полосы на Урал, как мы отмечали, были известны издревле, и мы об этом уже говорили выше, но после похода Ермака самым оживлённым стал путь от Москвы через Ярославль на Волгу, Великий Устюг, Кайгород, Чердынь. Далее, перевалив через Уральские горы в северной их части, он проходил по рекам Лозьве и Тавде к Тобольску. И вот, именно в том месте, где дорога проходила через Урал, возникли и первые Уральские города – пионеры. Они стали играть роль военно-транспортных центров. Некоторые из них испытали как головокружительный взлёт, пору славы и востребованности, так и не менее сокрушительное падение. Позже часть тех городов вообще исчезла или превратилась в небольшие селения. В 1589 году на Лозьве, у впадения в неё реки Ивдель, был построен Лозьвинский городок – опорный пункт за Уральским хребтом, для защиты «московской» дороги (через Чердынь) в Сибирь. Другой военно-транспортный городок – Пелым – возник южнее Лозвинска в 1593 году, на месте древней столицы пелымских князей. Эти городки стали центрами двух новых уездов.

Вместе с тем, быстрое освоение русскими Сибири, заселение Зауралья, возрастающая переброска хлеба, припасов, разного рода работных и служивых людей, а также транспортировка «денежной и соболиной казны» и «рухляди» поставили вопрос о новом сокращении пути в Сибирь и обратно.

В 1597 году Соликамский «посадский человек» Артемий Сафонов Бабинов нашёл новую дорогу по Уралу в Сибирь – через Соликамск к верховьям реки Туры. Дорога получила официальное название «Новая Сибирская Верхотурская дорога», которая в продолжении свыше полутора столетий являлась единственной действующей дорогой в Сибирь.

Открытие нового пути на восток вызвало необходимость основания на реке Туре – на восточном конечном пункте «Бабиновской дороги» (так она стала называться) – хорошо укреплённого пункта, чтобы обезопасить сообщение по новому пути. Так в 1589 году появился город Верхотурье – праотец всех городов Свердловской области, быстро превратившийся в важнейший административно-экономический центр Зауралья. Как отмечал один из исследователей Урала Л. Е. Иофа (1951), Верхотурье стало своеобразной «дверью в Сибирь». Через два года после основания Верхотурья, в 1600 году, на половине пути между Верхотурьем и Тюменью по стратегическим соображениям возник город Туринск, а Лозвинский и Пелымский городки, оставшиеся в стороне от нового пути в Зауралье и Сибирь, какутратившие свое значение, перестали развиваться.

Строительство укреплённых городков создавало предпосылки и для сельскохозяйственного освоения плодородных зауральских земель. Сначала вдоль рек, а затем и в глубинных районах зарождалось немало сельских населённых пунктов, в том числе и слобод, часть которых послужила основой для последующего возникновения городских поселений. Так, в 1621 году возникла Невьянская Слобода, в 1625 – Тагильская, в 1631 – Ирбитская, в 1644 – Краснопольская, в 1669 – Аятская слободы и другие крестьянские поселения. Наиболее интенсивно заселялись Верхотурский и Туринский уезды, а постепенно, с развитием горнозаводской промышленности Урала начали строиться крупные по тем временам чугунолитейные, железоделательные и медные заводы: Невьянский (1701), Каменский (1701), Алапаевский (1704), Уктусский (1702). Все эти заводы стали предшественниками будущих городов и вошли в их состав.

Важнейшим событием горнозаводского строительства в этот период явилось сооружение в центре быстро формирующегося района Урала Исетского завода, как основания будущего города Екатеринбурга (1723). Благоприятное месторасположение города, на границе Европы и Азии, способствовало тому, что он стал главным уральским городом, осуществляющим управление уральскими и сибирскими заводами.