Текст книги "Мемуары гидростроителя. Воспоминания о детстве, юности, учебе, работе в тресте «Гидромеханизация» Минэнерго (1928—2017 гг.)"

Гидромеханизация на освоении месторождений нефти и газа в Западной Сибири

Возрастающее потребление топлива и сокращение запасов в традиционных районах добычи к середине 1960 гг. определили задачу срочного освоения разведанных крупных месторождений нефти и газа в Западной Сибири.

Инициатором освоения этих месторождений был Председатель Совмина СССР А. Н. Косыгин, своевременность этого решения подтверждает история, когда нефть и газ с начала 1990-х годов становится основным топливом для ТЭС и почти единственным продуктом экспорта страны. Без газа и нефти Западной Сибири Россия сегодня вообще не могла бы существовать как самостоятельное государство.

Но освоение топливных запасов Западной Сибири было исключительно сложным делом ввиду того, что эти месторождения располагались в необжитых таежно-болотистых районах и тундре северной климатической зоны с обводненной поверхностью, с периодом положительной температуры не более 5 месяцев в году и зимними морозами до минус 40 0 С.

Для добычи топлива нужно было связать месторождения с «большой землей» железными и автомобильными дорогами; поднять из болота промплощадки для бурения скважин и насыпи под дороги, газопроводы, ЛЭП, произвести подсыпку грунта территории городов, поселков, построить мощные ТЭЦ для добычи и транспортировки топлива.

Для развития инфраструктуры этих районов потребовалась выполнить более 2 млд. м3 насыпи песчаного грунта, выполнить который в условиях обводненности поверхности можно было только с помощью земснарядов. Без гидромеханизаторов эта задача вообще не могла быть решена, и они были «пионерами» освоения этого региона.

Сооружение насыпей под железную дорогу Тюмень – Сургут – Нижневартовск, автомобильных и промысловых дорог было начато в 1966 г. объединением «Трансгидротеханизация», впоследствии в Западной Сибири от этого объединения было организовано три производственных треста гидромеханизированных работ.

Для обеспечения электроэнергией добычи и транспортировки газа в сжатые сроки строятся Сургутская ГРЭС-1, Нижневартовская ГРЭС, Сургутская ГРЭС-2 и Уренгойская ГРЭС.

В 1972 г. Уральское СУ треста «Гидромеханизация» (начальник СУ Л. Беренцвейг, главный инженер Б. А. Кашилов) организует в Нефтеюганске базовый участок гидромеханизации (начальник участка Л. А. Тарасенко) для выполнения работ по намыву основания буровых площадок и насосных станций, полотна промысловых дорог и коммуникаций (рис. 4). С Рыбинского завода было поставлено в Нефтеюганск 7 земснарядов типа 380—56.

Намыв автодороги близ г. Нефтеюганска земснарядом №328 Уральского СУ гидромеханизации

В 1981 г. трест организует Нижневартовское СУ гидромеханизации с отдельным участком в Уренгое для намыва площадок и строительства систем водоснабжения вышеупомянутых ГРЭС.

В управление было поставлено 15 земснарядов типа 380—56. Организаторами СУ были опытные гидромеханизаторы: И. А. Кузнецов, В. В. Терещенков, С. П. Михайленко, Е. Д. Денисюк, В. М. Алыпов, Х. Х. Шарипов, командированные из других СУ треста. Рабочие кадры земснарядов также комплектовались из всех подразделений треста.

Работа была организована по вахтовой системе, на объект завозилось 2 смены, каждая из которых работала в напряженном режиме по 12 часов в сутки, включая выходные дни, смена вахт производилась через 1 месяц работы.

Доставка вахт в Нижневартовск и Нефтеюганск производилась из Москвы специальным рейсом самолета, на удаленные объекты смены доставлялись вертолетом.

Бытовые условия рабочих были тяжелыми, на земснарядах было организовано коллективное питание, смена отдыхала после 12 часовой работы в вагончике, через 12 часов эта же смена вновь приступала к работе.

Переработка рабочего времени компенсировалась месячным отдыхом по месту проживания семьи. Эксплуатация земснарядов ограничивалась пятью месяцами в году из-за суровых климатических условий.

Несмотря на столь трудные бытовые и организационные условия производительность земснарядов была высокой за счет опытности вахтовых рабочих и внедрения на всех земснарядах эжекторного грунтозаборного устройства.

Гидромеханизаторы обеспечивали выполнение графика ввода этих крупных электростанций, всего подразделениями треста было намыто более 350 млн. м3 насыпей, далось это самоотверженной работой коллектива.

С наступившей в стране «перестройкой» работа по дальнейшему развитию топливно-энергетического комплекса в этом регионе даже возрасла и бывшие подразделения треста «Трансгидромеханизация» успешно намывают промысловые дороги и площадки в объемах до 100 млн. м3 ежегодно до сего времени (2016 г.), даже на полуострове Ямал.

Новый управляющий трестом «Гидромеханизация» Ю. Н. Дьячков при начавшейся в стране перестройке отказался от продолжения гидромеханизированных работ в этом регионе, не сумевши вести работы при «рыночной экономики» новой страны «Российская Федерация». Этим решением он по существу ликвидировал трест и все его подразделения. Работоспособным осталось только самостоятельное Новочебоксарское АО «Гидромезанизация», благодаря его инициативному молодому начальнику В. В. Панину.

Быт гидромеханизаторов

Большие сложности представляло перебазирование коллектива, главные трудности были в отсутствии на новом объекте цивилизованного жилья и элементарных бытовых условий. Выплачиваемые надбавки к зарплате в виде «суточных» или «монтажных» в размере около 50% от тарифной ставки не могли компенсировать неустроенного быта и разрыва с семьей.

Переезд работника в барак или вагончик с неясной перспективой в будущем не обеспечивали ему ни «длинных рублей», ни уверенности в улучшении условий.

Во многих случаях переезд работников на новую стройку определялся привязанностью к коллективу, бригаде и своей специальности.

С бытовой стороны, существовавшая ранее система строек ГУЛАГа, для энергостроителей мало чем отличалась и от последующих «комсомольско-молодежных» строек. Обычно все эти действительно великие стройки начинались с выемки котлована, а не со строительства жилья и устройства быта для строителей, и это было правилом.

Некоторым отрадным исключением были строительства Каунасской ГЭС, Запорожской АЭС, где цивилизованные поселки строителей возводились в первую очередь и то вопреки партийно-правительственным установкам. В этом нужно отдать должное уважение отважным начальникам строительств, которым удалось отстоять права строителя на человеческий образ жизни.

В этих «правилах» начала стойки с котлована сказывались давно устаревшие установки на энтузиазм строителей и желание руководства скорее начать «осваивать» смету и отчитаться, что заложили «первый камень». Потери от таких установок были неисчислимыми и, в конце концов, они оборачивались увеличением сроков строительства, моральными и физическими потерями кадров.

Обеспечение работников нормальными жилищными условиями являлось одной из важнейших задач треста по закреплению кадров. В основном эта программа решалась через генподрядчика и заказчика строек. При заключении договора на выполнение работ оговаривалось количество выделяемых мест в общежитии и квартир. Но эти договорные условия часто не выдерживались.

Во многих случаях приходилось самостоятельно приобретать и монтировать вагончики для временного жилья и вести капитальное строительство жилья собственными силами или по долевому участию в финансировании. Но выделяемые для этих целей средства были крайне ограничены.

Очень стесненно в послевоенные годы жили и москвичи. Вновь организованный трест разместили в бараке недостроенной Семеновской ТЭЦ по ул. Семеновский вал, д.10.

Понимая особую важность наличия жилья для комплектования кадров треста и его подразделений в Москве, первый управляющий треста С. Б. Фогельсон с первых дней своей работы поручает Московскому СУ реконструировать административное здание недостроенной ТЭЦ под контору аппарата треста и жилой дом на 10 квартир.

На этой же площадке в 1959 г. было начато строительство 5-ти этажного жилого дома на 40 квартир.

В связи со строительством этого дома можно привести мои воспоминания. Московское СУ выполняло с 1958 г. очистку и реконструкцию Люблинского и Б. Садового прудов, одновременно велось проектирование завода «Промгидромеханизация».

При проектировании и производстве работ, особенно по размещению гидроотвалов, возникало много технических проблем, решать которые мне приходилось в Аритектурно – планировочном управлении Москвы. Главным архитектором Москвы в этот период был Иосиф Игнатьевич Ловейко.

С приходом к власти Н. С. Хрущёва в Москве развернулось массовое жилищное строительство 5-ти этажных панельных домов с малогабаритными квартирами с высотой этажа 2,5 м. Увеличение высоты этажа было строго запрещено и могло производиться индивидуально только с разрешения Главного архитектора города.

Столь малая высота этажа оправдывалась экономическими соображениями, хотя экономия была грошовая, а объем квартиры сокращался. Аналогом этому решению была зарубежная застройка, но там приходилось площади на одного жителя до 30 кв. метров, а в Москве выделялось при получении новой квартиры до 7 кв. метров.

Конечно, москвичи были очень рады и такой новой отдельной квартире с совмещенным санузлом, но все же столь «обжатая» планировка не могла быть перспективной.

Управляющий трестом С. Б. Фогельсон поручил мне получить разрешение на увеличение высоты этажа 40 квартирного дома до 2,8 м.

Работникам АПУ удалось организовать мне прием у И. И. Ловейко. Встретил он меня очень приветливо, расспросил о реконструкции прудов, рассказал о плане застройки Москвы.

По просьбе об увеличении высоты этажа ответил: «По одному вашему дому в виде исключения по архитектурным соображениям я дам разрешение на увеличение высоты этажа. Но что же мне делать с массовой застройкой?

Я получаю каждый день десятки писем, о том, что я порчу Москву унылыми коробками из 5-ти этажных домов с малогабаритными низкими квартирами и совмещенными санузлами, что через 20 лет дома с несущими перегородками и стенами из тонких вибропанелей развалятся.

Авторы писем правы, но что я могу сделать, если такова установка Н. С. Хрущева».

В 1960 г. И. И. Ловейко покинул пост Главного архитектора Москвы, а сегодня эти дома массово сносят, как отслужившие свой срок. Для правительства Москвы это очередная «головная боль».

Но при этом нужно отметить, что несмотря на подобные издержки, массовое жилищное строительство на промышленной основе в стране было начато при Н. С. Хрущёве, и в этом его заслуга несомненна.

Следует остановиться еще на одном «героическом» объекте – строительстве Ингурской ГЭС, где вместе с работами гидромеханизации по выемке отводящего канала ГЭС и добычи и сортировки песка и гравия тресту в принудительном порядке было поручено строительство «под ключ» трех Перепадных ГЭС на отводящем канале.

В 1970 г. из состава Московского СУ было выделено Закавказское СУ, его начальником назначили Вениамина Семеновича Сверановского – одного из гидромеханизаторов первого поколения.

Наряду с успешными работами по выемке канала и добычи песка и гравия с помощью драги и строительством поселка «Приморский» для гидромеханизаторов, строительство Перепадных ГЭС было для треста и всех его СУ мучительным, что еще раз подтверждало басню Крылова о специализации.

Управление гидромеханизации не имело ни опыта строительства ГЭС, ни соответствующих кадров и оборудования.

Наступила полоса невыполнения плана. В. С. Сверановский был освобожден от должности начальника СУ, его сменил Н. П. Белов, затем П. П. Митин, наступила «чехорда» в руководстве. Этот объект пришлось «вытягивать» лично управляющему трестом Г. М. Маслякову и главному инженеру Б. Г. Гурьеву, которому длительное время фактически пришлось руководить строительством Перепадных ГЭС, направляя на помощь рабочих из разных СУ.

Были, правда и отрадные факты, удалось построить поселок Приморский на берегу Черного моря с гостиницей, в которой в 1990 г. организовали дом отдыха для гидромеханизаторов, а ранее, с 1980 г., был открыт учебный комбинат для подготовки квалифицированных кадров для работы на земснарядах. Учебным комбинатом руководил Н. П. Белов, который хорошо организовал его работу. Подготовка рабочих кадров была очень своевременна.

Добыча и сортировка песка и гравия

Из общей программы треста добыча и сортировка песка и гравия для приготовления бетона, фильтров гидротехнических сооружений и изготовления силикатных изделий составляла всегда значительную долю, и особенно в последние годы, когда гидротехническое и энергетическое строительство по существу прекратилось.

Технология «мокрой» сортировки песчано-гравийной смеси позволяла получить фракционированный песок и гравий нужных фракций в соответствии с ГОСТом в совмещенных операциях добычи смеси из карьера с помощью земснаряда и разделения грунта по фракциям на гидравлических классификаторах и ситах.

В проектной конторе был создан специальный отдел гравзаводов, которым руководили инженеры Л. Н. Булаков и Н. А. Лобов.

Добыча и сортировка нерудных материалов выполнялись почти на всех объектах энергетического строительства. Наиболее современные сортировочные заводы, позволяющие получать несколько фракций гравия и песка, были построены на строительстве Воткинской ГЭС, Нижнекамской ГЭС, Камского автозавода, Ингуской ГЭС, Братской ГЭС, Кайшадорской и Загорской АЭС.

Многие комплексы по добыче инертных материалов продолжали эксплуатироваться и после окончания строительства электростанций для удовлетворения нужд гражданского и промышленного строительства в этих районах. Так после окончания строительства Каунасской ГЭС (начальник участка В. И. Ойкин) добыча песчано-гравийной смеси продолжалась десятки лет (начальник участка М. Б. Тульчин).

Однако в начале 1980 гг. по указанию Минэнерго целый ряд таких комплексов, а также горно-вскрышные работы, были переданы заказчикам как не соответствующие профилю Минэнерго и отвлекающие его ресурсы..

Для треста изъятие этих объектов было крайне нежелательным, так как опытные кадры рабочих и ИТР, имеющие нормальные социальные и жилищные условия на постоянных объектах, всегда, при необходимости, могли быть направлены в командировку на вновь начинаемые энергетические строительства. Маневренность в комплектации кадрами новых строительств при этом значительно снижалась.

Но с начальством спорить было бесполезно, ведомственный подход к обеспечению «фондами» и «лимитами» был важнее…

Устранение последствий аварий на электростанциях

В тоже время довольно часто подразделения треста использовались в качестве современных подразделений МЧС для устранения возникавших аварийных ситуаций. Из воспоминаний начальника Московского СУ Н. Н. Кожевникова:

«В середине ноября 1978 г. возникла аварийная ситуация по обеспечению водоснабжения на ТЭЦ-22 Мосэнерго.

Обвалился под землей один из двух самотечных водоводов подачи воды к береговой насосной станции, расположенной в 500 м от р. Москвы, возникла угроза провала грунта под вторым водоводом и остановки электростанции.

Помимо выработки электроэнергии, которую можно было компенсировать подкачкой из системы, эта электростанция обеспечивала теплоснабжение в домах района Орехово-Борисово, где проживало до 1 млн. человек, в то время как отопительный сезон с устойчивыми морозами уже наступил. Кроме того, эта станция обеспечивала водой и паром нефтеперегонный завод в районе Коптево и прекращение их подачи могло привести к непредсказуемым последствиям.

Минэнерго обязало Главгидроэнергострой, которым в то время руководил Н. А. Лопатин, в течение 10 суток построить плавучую насосную станцию с подачей 4 м3/с воды из р. Москвы в бассейн береговой насосной ТЭЦ.

Единственной производственной организацией в Москве в составе Главгидроэнергостроя было Московское СУ треста «Гидромеханизация», которому и была поручена эта аварийная работа.

Насосы и понтоны находились в Рыбинске, проекта на плавучую насосную не было. Судоходство к этому времени по каналу Москва-Волга уже закрылось, но в районе Южного порта находился земснаряд типа 300—40 треста «Трансгидромеханизация».

По предложению Г. М. Маслякова было принято решение о проводке этого земснаряда на ТЭЦ-22, для чего потребовалось вновь открыть шлюз на Перервенской плотине и выделить буксир. Земснаряд был быстро доставлен в район водозабора и включен на подачу воды в емкость береговой насосной ТЭЦ.

Тем временем из Рыбинска были доставлены секции понтонов и 4 насоса 18НДс, масса металлоконструкций и оборудования составляла около 200 т.

Конструктором М. М. Фридманом за двое суток был разработан проект плавучей насосной,

Московское СУ в течение одной недели смонтировало две плавучие насосные и ввело их в действие. Монтаж насосной шел круглосуточно и выполнялся командированными рабочими Шатурского участка под руководством опытного прораба В. Д. Коровкина и главного механика А. З. Гончарова.

Практически и я круглосуточно находился на объекте. К концу каждых суток я докладывал о ходе работ Н. А. Лопатину, монтаж насосных на месте ежедневно контролировал главный инженер Мосэнерго Нестор Иванович Серебряников. В оговоренные приказом сроки плавучие насосные были задействованы и ТЭЦ – 22 продолжала бесперебойно работать.

Однако злоключения этим не закончились. После ввода плавучей насосной и положенных часов испытания, её эксплуатация продолжалась командированными сменами рабочих из Шатуры.

Регулированием работы насосной в зависимости от нагрузки распоряжался диспетчер ТЭЦ, который передавал по телефону на плавучую насосную команду на пуск и остановку насосов.

Понимая ответственность за работу насосной и организационную сложность её обслуживания командированными рабочими, я неоднократно настаивал перед руководством о передаче насосной и её нормальной эксплуатации службами ТЭЦ.

Но руководство ТЭЦ тянуло с переходом на обслуживание насосной станции собственными силами, и так продолжалось около 3-х недель, и наступил уже декабрь.

Однажды в понедельник, приехав для решения о передаче в постоянную эксплуатацию насосной, я застал в дирекции ТЭЦ все руководство электростанции и Мосэнерго.

Все были в возбужденном состоянии и с напуганными бледными лицами. На мой вопрос что случилось, Н. И. Серебряников ответил, что мне крупно повезло что я ничего не знаю, и рассказал мне следующее:

В ночь на субботу по команде ЦДУ энергосистемы несколько раз изменялся режим работы ТЭЦ, при изменении нагрузки плавучая насосная станция неоднократно запускалась и останавливалась. При очередном пуске плавучей насосной произошла остановка насосов береговой насосной станции, поступавшая в «стакан» насосной вода затопила электродвигатели насосов и вывела их из строя, все агрегаты ТЭЦ были остановлены, прекратилась подача тепла в жилые дома и воды и пара на нефтеперегонный завод в Коптево.

В этой критической ситуации для жизнеобеспечения Москвы к ликвидации аварии были подключёны все службы Мосэнерго и Мосгориисполкома, включая все пожарные службы, МВД и КГБ.

Утром в субботу приехал на ТЭЦ 1-й секретарь МГК, член Полтитбюро ЦК КПСС В. В. Гришин, который взял под свой контроль ход ликвидации аварии.

Службам Мосэнерго удалось восстановить работу ТЭЦ в течение субботы и воскресенья, демонтировав резервное элктрооборудование и электродвигатели с других ТЭЦ Мосэнерго.

При оперативном расследовании причин аварии органами КГБ на месте, вина работников гидромеханизации не была установлена, т.к. на плавучей насосной имелся журнал записи команд диспетчера станции на запуск и остановку насосов.

После этой печальной информации Н. И. Серебряникова об аварии, я немедленно отправился к Н. А. Лопатину, доложил ему о случившемся и попросил его избавить меня от эксплуатации насосной.

Он немедленно вмешался в решение этого вопроса, и построенная нами в немыслимо короткий срок плавучая насосная станция была передана в эксплуатацию ТЭЦ-22.

Этот аварийный случай по привлечению гидромеханизации для подачи воды на ТЭЦ не был единичным. При вводе блоков ТЭС при неготовности блочных насосных станций часто использовались земснаряды для подачи воды на конденсаторы или для заполнения водоемов-охладителей.

Также часто и долговременно использовались земснаряды для промышленного и коммунального водоснабжения, мелиорации и ирригации при неготовности или авариях на капитальных насосных станциях.

Подразделения гидромеханизации треста участвовали в ликвидации аварии на 4-м блоке Чернобыльской АЭС, случившейся в апреле 1986 г.

Возникла опасность смыва радиоактивных осадков с поверхности земли и заражения воды в реке Припять, впадающей поблизости от Чернобыля в реку Днепр, при этом могли быть радиоактивно заражены все источники водоснабжения на Днепре.

Комиссией по ликвидации аварии было принято решение перехватить фильтрационные воды из водоема-охладителя АЭС путем устройства дренажного канала за ограждающей водоем дамбой, а к весеннему паводку 1987 г построить отстойник на р. Припять для задержания взвешенных наносов.

Отстойник по проекту Харьковского отделения ТЭПа представлял собою прорезь длиною 1 км вдоль течения реки, шириною в 300 м при глубине до 10 м.

Эти работы выполнялись Киевским СУ треста с помощью трех земснарядов типа 350—50 и привлечением одного земснаряда технического речного флота с подачей 10 тыс. м3.

Несмотря на очень сжатые сроки исполнения и большой объем выемки (до 3 млн. м3) работы были выполнены своевременно, твердый паводковый сток р. Припять был задержан в отстойнике.

Работами гидромеханизации руководил на месте начальник Киевского СУ А. А. Владимиров и Г. М. Масляков.

Команды земснарядов работали по принципу вахты и сменялись через 1 неделю.

Большую помощь в ликвидации последствий аварии оказал заместитель Министра Юрий Николаевич Корсун, гидромеханизаторы, работавшие с ним на стройках теплоэнергетики, помнят его как руководителя, оперативно решающего возникающие в ходе строительства организационные и технические вопросы.

Нахождение работников в зоне радиации не могло не отразиться на состоянии их здоровья. Так А. А. Владимиров вскоре скончался, а Г. М. Масляков в 1987 г. вышел на пенсию.

По рекомендации Г. М. Маслякова управляющим трестом с августа 1987 г. был назначен Юрий Николаевич Дьячков, который прошел хорошую школу гидромеханизации, пройдя все «ступени»: от багермейстера земснаряда в Волгоградском СУ до начальника СУ в Губкине и Нижнем Новгороде.