Текст книги "Незнакомка из кофейни"

Марафонец

В спину дул теплый ветер, разметавший его волнистые волосы. Кроссовки прилипали к асфальту, раскаленному под лучами полуденного итальянского солнца. Дыхание срывалось все чаще, перед глазами появилась пелена, ноги стали ватными. Казалось, еще чуть-чуть, и он упадет. С трудом, но он держался. Справа от себя увидел силуэт своей родной сестры Луизы, высокой, худой, черноволосой и кудрявой итальянки с тонким нежным лицом. В руках она держала бутылку воды.

– Серджио! Пей, Серджио, – кричала она, расплываясь в его глазах.

На ответ ей совсем не было сил. Он замедлил шаг и свернул к обочине дороги. Жадно выхватил бутылку из рук сестры и стал пить, постепенно ускоряя шаг.

– Еще немного, Серджио! Ты первый! Еще немного. Ты добежишь!

Он посмотрел в ее сторону потупленным взглядом, смахнул со лба пот и, швырнув бутылку на обочину, побежал в сторону финиша.

– Ты первый, Серджио! Мой брат всегда первый! – услышал он за спиной.

– Я первый, – еле слышно прошептал он, стараясь удержаться на ногах.

Через полчаса он стоял на пьедестале, на самом верху, подняв над собой позолоченный кубок – приз за первое место. Солнце все так же пекло затылок, и жутко хотелось пить. От жары кружилась голова. Он посмотрел по сторонам: место справа занимал поджарый негр с кристально белыми зубами, слева – мясистый рыжеволосый европеец. Оба изнывали от жары. Внизу он заметил Луизу. В руках она держала букет из свежих красных роз. Внезапно она замахнулась и бросила цветы в сторону Серджио. Он протянул руку вперед и почувствовал, как закололо в области сердца, словно туда загнали иглу. Схватившись за грудь, он стал терять сознание. Перед глазами все закружилось.

– Ты первый, Серджио… – последнее, что он услышал, уже падая.

Его разбудил яркий свет лампы. Он попадал в глаза, мешая разглядеть все вокруг. Справа от себя он увидел человека в белом халате, доктора. Слева – раздавленную горем Луизу. Она вытирала кулаком слезы, размывшие тушь на ее юном лице. Доктор ходил из одного края комнаты в другой, словно чего-то ждал. Увидев, что Серджио открыл глаза, он заговорил:

– Ну наконец-то вы очнулись. Как вы себя чувствуете? – Он подошел к Серджио и приподнял его веки. – Все хорошо?

– Да, – кивнул тот, но сразу же почувствовал приступ тошноты.

Испуганная Луиза схватила со стола металлический тазик и поднесла его брату. Серджио вырвало. Комнату наполнил кислый неприятный запах. Врач протянул Серджио стакан воды.

– Пейте! – спокойно сказал он. – Вам нужно много пить!

– Спасибо, – прохрипел Серджио.

– Вы знали, что у вас проблемы с сердцем? – сухо спросил врач, наполняя новый стакан.

– Нет, – ответил Серджио.

– Плохо, это ведь не шутки. У вас порок сердца, видимо, врожденный.

– И как же мне теперь? – сбивчиво спросил Серджио.

– Беречь себя. Для начала пройти полное обследование и выполнять рекомендации врача.

– А бегать? – вмешалась в разговор сестра. – Он сможет бегать?

– Думаю, что с этим пока придется заканчивать, – ответил доктор, снимая резиновые перчатки.

– Мой брат всегда первый… – прошептала Луиза, глядя в стену.

– Боюсь, что с такими проблемами надо будет отказаться от подобных предрассудков. Если он, конечно, хочет жить.

Серджио пил воду маленькими глотками – его губы мелко дрожали, а бледные впалые щеки были как у мертвеца, холодные и безжизненные. Луиза протянула ему руку. Он взял ее влажную ладонь и почувствовал, как бьется ее сердце.

– Для меня ты всегда будешь первым, – сказала она и заплакала навзрыд. Серджио провел рукой по ее распущенным волосам и прижался головой к ее плечу.

– Я все равно им буду… – с трудом выдавил он из себя. Дверь хлопнула – доктор вышел из комнаты. – Я всегда первый, милая.

В комнате было светло: лучи весеннего солнца освещали ее, оставляя лишь одинокие участки, куда могла спрятаться тень. Серджио сидел за длинным дубовым столом, ожидая собеседования. Вошли два молодых человека – пухлый, с маленькой лысой головкой, и тонкий, рыжеватый. Они сели, разложив перед собой бумаги. Пухлый, задав несколько протокольных вопросов, вдруг спросил:

– А кем вы себя видите через десять лет?

– В смысле? – не понял Серджио.

– Ну, через десять лет в компании.

– Ее президентом! – не задумавшись, ответил Серджио.

Рыжеватый собеседник закашлялся в кулак, его коллега открыл бутылку воды, сделал большой глоток и вытер лоб тыльной стороной ладони.

– Я буду тут главным… – завершил Серджио.

Через три года он возглавил самый крупный бизнес компании, еще через два стал ее вице-президентом. К выборам президента корпорации он подошел, когда ему исполнилось тридцать пять.

Он был одним из трех кандидатов. Не основным. Но это был шанс, который он не мог не использовать. Ради достижения цели он выжимал все, что только мог, из своего бизнеса. Всеми силами старался изменить показатели в лучшую сторону. Ради этого подписывал сомнительные контракты, шел на авантюрные поглощения, сокращал людей сначала сотнями, а затем и тысячами. Сотрудники его возненавидели.

В один из дней Серджио позвонил президент.

– Я хочу вам сказать, что корпорация очень ценит ваш вклад и старания, так сказать, но мне кажется, что вы перегибаете палку, – сказал он печальным голосом.

– Что вы имеете в виду?

– Все эти сокращения, это нехорошо.

– Но наша маржа увеличилась, заказы имеют потенциал к росту, люди работают гораздо больше.

В трубке повисла пауза. Казалось, что президент хочет что-то сказать, но не может.

– Вы убьете бизнес, как мне кажется, – наконец-то проговорил президент. – Вы одержимы своей личной целью.

– Я не… – задрожал голос Серджио.

– Думаю, что вам надо остановиться и подумать.

– Но цифры… показатели, – не унимался Серджио.

– И долго вы их будете держать? Квартал или два?

– Год…

– Не думаю, – поставил точку президент. – Я снимаю вас с этой должности и считаю, что на позицию президента вам претендовать еще рано!

– Как… я же… – у Серджио кружилась голова, и он пытался ухватиться хоть за воздух, чтобы не упасть. – Показатели ведь…

– Я решу, куда вас перевести! – сказал президент и положил трубку.

Серджио почувствовал острую боль в области сердца. Его затошнило, перед глазами появилась пелена. Ему казалось, еще чуть-чуть – и он рухнет на пол. В кармане он нащупал телефон, с трудом вытащил его, нашел знакомый номер в адресной книге и, набрав его, выдавил из себя:

– Луиза, приезжай! – он стал падать. – Срочно! – телефон выпал из рук.

Серджио лежал в отдельной палате. Луиза сидела у входа, ожидая доктора, самого лучшего кардиохирурга Италии. Тот появился внезапно.

Он был молодым, высоким, с массивными плечами и квадратным подбородком. Увидев его, Луиза вскочила со стула.

– У него был инфаркт! – начал доктор, не поздоровавшись. – И ему повезло, что он жив!

– С ним все будет хорошо? – с трудом сдерживая слезы, прошептала Луиза.

– Ему нужен покой и, конечно, режим, чтобы восстановиться. Он потерял много сил.

– Конечно, доктор, я позабочусь о нем, – Луиза достала из сумки блокнот, готовясь записывать рекомендации доктора.

– А это не он раньше бегал марафонские дистанции? – внезапно спросил врач.

– Он…

– Сильный был бегун, один из наших лучших.

– Он был первым, всегда, – сказала Луиза, опустив глаза.

Доктор покивал головой, думая о чем-то своем, и добавил:

– Всему свое время.

– Он сможет еще работать, доктор?

– Может быть, все может быть, – неуверенно ответил врач, – но об этом лучше пока не думать. Ему нужен покой.

Серджио выписали через неделю, еще через неделю он приступил к новой работе. Через год был признан самым эффективным вице-президентом корпорации. Через три снова вернулся в тройку основных кандидатов на пост следующего президента корпорации. Но на рынке внезапно разразился кризис, ударив больше всего по бизнесу Серджио. И в этот раз никакие сокращения персонала, сомнительные поглощения компаний и прочие схемы не смогли ему помочь – бизнес неизменно падал вниз.

В один из дней его вызвал президент:

– Я хочу вас поблагодарить за ваш труд. Вы действительно отдаетесь на все сто.

– Спасибо, господин президент.

– Ваша трудоспособность поражает… Говорят, что вы спите по четыре часа и почти все время проводите в самолетах.

– …

– Я очень ценю вашу самоотверженность. Но у вашего бизнеса самые низкие цифры.

– Я пытаюсь все исправить.

– Понимаю. Я на вашей стороне и, поверьте, поддерживаю вас, – он почесал свой крупный блестящий лоб.

– Тогда зачем вы меня позвали?

– Скажу прямо: c такими цифрами мы не можем вас оставить в списке претендентов на мой пост, хотя как человек, как сотрудник…

– Что? Почему? – Серджио затрясло, ртом он стал глотать воздух.

– Вы не волнуйтесь. Вы ведь еще совсем молоды. В вашем возрасте я еще…

Серджио его не слушал. Он развернулся и пошел к выходу, так и не попрощавшись с президентом. Выйдя из здания, он прямиком направился в сторону стадиона, на котором бегал еще в детстве.

Луиза нашла его ночью. К этому моменту его сердце не билось уже несколько часов. Шагомер показывал, что он смог одолеть почти половину марафонской дистанции…

Прозорливый

Войдя в квартиру, Алексей повесил куртку, снял ботинки и быстрым шагом проследовал в ванную. Включил теплую воду и, сполоснув руки, вытер их полотенцем. Почувствовав запах чего-то вкусного, направился на кухню. Жена возилась с готовкой. На круглом белом столе он увидел сковороду с жареной картошкой. Рядом с ней стояла закрытая банка маринованных грибов и лежала вилка, один зубец которой был отогнут в сторону. Внезапно что-то зашипело. Жена быстрым движением сбросила с кастрюли крышку.

– Помочь? – от порога посочувствовал супруге Алексей. Та от неожиданности его появления даже вздрогнула.

– Ой, господи! Ну и напугал же ты меня…

Она повернулась к мужу и быстро посмотрела на него. Но тут же схватила тряпку и стала вытирать с пола разлившийся суп.

– Надо было на тройку поставить, а я на пятерке все, – она смахнула с тряпки в ведро кусочки вареной капусты.

– Да ладно, – Алексей подошел к окну и открыл форточку. – Душно тут. А грибы откуда?

– Мать заехала, говорит, на работе кто-то дал. Сами маринуют.

– Грибники… Мать их…

– Не ругайся, – жена переключила конфорку на тройку. – Грех это! Ругаться…

– Да ладно, – Алексей хлопнул себя по правому карману, нащупал пачку сигарет, взял с холодильника коробок спичек.

– Вот поэтому и не дает тебе бог работу! Оттого, что ругаешься матом все время.

Алексей вытащил из пачки сигарету, подошел к окну, открыл форточку. Закурил.

– Как сходил, кстати?

– Да так… – он выдохнул дым, пустив несколько колец. – Не вариант, там уже по ходу выбрали они.

– А… Ну ладно. Поешь вон. Для тебя поставила.

Алексей сел напротив сковородки, открыл банку с грибами и насадил на вилку опенок. Затем бросил его в рот, облизав вилку.

– Вкусно, не соврала мать, – он полез в банку за новым грибом.

– Мне только оставь, – жена переставила кастрюлю с супом с одной конфорки на другую. – Хватит ему кипеть, а то все витамины выкипят.

– А водки не осталось у нас? – спросил Алексей, зная, что водки нет. – А то под грибы…

– Какая тебе водка. Ешь давай, – строго ответила жена и села за стол. – У тебя же тренировка сегодня?

– Нет, не сегодня. Отменили…

– А чего так? – безучастно спросила жена и положила себе на тарелку жареную картошку. Ложкой достала из банки несколько грибов.

– Отдохнуть решили немного. На прошлой неделе соревнования были. Ребята из Перми приезжали.

– Ах да, я и забыла совсем. Кто-нибудь выиграл из ваших?

– Валерка второе место занял, нокаутировал там одного… С башкой такой, – Алексей развел руки в стороны, пытаясь показать размер головы. – В дыню ему саданул, так тот и сел. А в финале – проиграл все-таки.

– А ты?

– Ничья, замудохался с одним татарином, – Алексей встал, подошел к шкафу рядом с плитой, открыл его. – Юркий оказался. Ничью дали.

– Что ты там ищешь? Водку? – раздраженно спросила жена.

– Было же еще, грамм сто?

– Не было! Я же сказала, что бутылку выкинула!

– Не говорила… – Алексей вернулся к столу, сел на стул.

– А Валерке заплатят за второе место-то?

– Не, у нас же не платят за это. Мы же не профессионалы.

– Понятно, – жена доела остатки картошки, взяла со стола тарелку и поставила ее в раковину. – А он тоже без работы до сих пор?

– Кто?

– Валерка твой.

– Тоже…

Внезапно зрачки у жены сузились, взгляд ее напрягся, и она схватила Алексея за руку:

– Слушай, чуть не забыла. Мать сказала, что тут батюшка один приехал, в соседнем подъезде квартиру снимает.

– И что он мне? Работу, может, даст?

Жена взяла со стула кухонное полотенце, вытерла рот.

– Слушай, он – прозорливый, говорят. И глаза у него, – жена на мгновение прищурилась, – словно озеро – глубокие и чистые. Ангельские, говорят, глаза.

– Ты видела, что ли?

– Мать сказала, у них одна с работы ходила. Говорит – прямо мысли читает. Прозорливый, одним словом!

– Понятно… А ты точно бутылку выкинула? Там же еще оставалось…

– Выкинула! Чего мне врать-то?

Алексей нагнулся над столом, дотянулся до полотенца и тоже вытер губы.

– Ну ладно…

– Сходил бы, может? А то уж какой год работы нет.

– Куда?

– К батюшке этому! Может, скажет, что делать-то.

– Да ну…

Жена поднялась, выпрямилась. На крупной ее шее Алексей увидел две глубокие морщины.

– Чего да ну-то? Уже не знаешь, кому молиться, а тут такой человек приехал. Да еще и в соседнем подъезде принимает.

– И бесплатно принимает? – съехидничал Алексей. – По совести?

Жена смутилась, посмотрела в стол. Кончиками пальцев провела по губам.

– Да нет, ну что-то там надо оставить. Чисто символически. Они же и квартиру снимают, и есть готовят.

– А сколько? Оставить-то?

– Да я почем знаю? Скажут тебе. Деньги, если что, в ящике в коридоре. Ну сам знаешь…

– Знаю, – огрызнулся Алексей. – Да не верю я в это… Не пойду.

Лицо жены словно потемнело, стало отрешенным и чужим. Она шмыгнула носом и ладонью закрыла глаза. Алексею стало ее жалко.

– Да ладно, схожу я. Валерку возьму, и вместе сходим, за компанию.

– Обещаешь? – на лице жены появилась улыбка. – Правда?

– Обещаю, Валерку только уговорю. А то одному…

– Да мне хоть с кем. Главное, чтобы батюшка этот тебя увидел, – она подошла к мужу и крепко его обняла, поцеловала в щеку. – Вот спасибо, а деньги в ящике…

– Да знаю я…

Утром следующего дня Алексей стоял у входа в соседний подъезд, ждал Валерку. Курил. В голове роились разные мысли. Главная, конечно же, про работу. Как он мог тогда психануть, не сдержаться и все выговорить начальнику? Ведь спокойный же человек, выдержанный. И так сорваться. А потом кризис этот и сокращения. В общем, его первого под откос тогда. И зачем? На ровном месте же вся была ситуация. А остальные – все еще там работают, многие. Ух… Он докурил сигарету и швырнул бычок в кусты.

– Ты что это бычками швыряешься? Чуть в меня не попал? – спросил улыбающийся Валерка, появившийся непонятно откуда.

– Извини, я задумался.

– Ничего, это я так. Тебя взбодрить. А то смотрю – нос повесил.

– Повесишь тут… Работу бы найти.

– Найдем, не кисни. Ну что, к батюшке твоему идем?

– А ты деньги, кстати, взял? – перебил Алексей.

– Сотку!

– Хватит, думаю. Все-таки блок сигарет на нее взять можно.

Они зашли в подъезд, поднялись на нужный этаж, позвонили в дверь. Открыла молодая женщина с худым уставшим лицом.

– Вы к отцу Владимиру? – сухо спросила она.

– Да.

– Проходите в коридор. Садитесь, где найдете. Сегодня людей много, – сказав это, она убежала в сторону кухни. Алексей посмотрел ей вслед. На правой руке хозяйки он увидел след от выведенной татуировки.

– Ну и девица… – словно угадывая мысли Алексея, вставил Валерка. – Странная… да и с татухой!

В коридоре сидело несколько человек: молодая девушка с грудным ребенком, пара молодоженов, три или четыре бабки и мужчина средних лет, который постоянно крестился. Кроме них была еще одна седая женщина с раскрытым пакетом в правой руке. В левой же она держала красную длинную свечку. С периодичностью в несколько секунд женщина напевала слова молитвы, специально их растягивая. Получалось что-то вроде заунывной песни. Увидев новых гостей, она протянула руку с пакетом в их сторону, даже не вставая со стула.

– Доставай свою сотку, – шепнул на ухо Валерке Алексей. Тот послушался – бросил в пакет купюру. Алексей последовал за ним – бросил свою.

На кухне заиграла музыка и запахло вареными макаронами. Гости стали переглядываться. Некоторые из них были голодны. Алексей услышал знакомые слова песни.

«В этот день родили меня на свет, мне сегодня тридцать лет!» – доносилось с кухни.

Алексей изумленно глянул на Валерку – эту песню он хорошо знал, играл «Сектор Газа».

– Валерка, так это же…

– «Сектор Газа»!

– Именно! А как это? Тут-то… рядом с батюшкой.

– Не знаю…

Алексей снова посмотрел на друга. Тот был растерян. В глазах его зримо смешались непонимание и удивление. Казалось, он был готов ко всему, но только не к «Сектору Газа».

– Странно все это, – пробормотал Валерка. – Очень странно…

– Может, это? – Алексей сначала кивнул на мешок с деньгами, потом на дверь. – Ну, деньги свои возьмем и того…

– Не-а, мне теперь и самому интересно. Кто это такие-то?

В этот момент в дверь позвонили. Из кухни прибежала девушка с татуировкой и дверь открыла. На пороге появился дед с длинной седой бородой и мохнатыми бровями. Из-за них он был похож на майского жука.

– Бог всем в помощь. Вот и я добрался до отца Владимира, – сказав это, он согнулся пополам, перекрестился. Затем опустился на колени и стал молиться.

– Попали… – Алексей хлопнул Валерку по плечу. – Теперь уже и мне интересно.

Женщина с пакетом привстала и поклонилась гостю. Тот протянул ей несколько сотен.

– Сядем? – внезапно предложил Валерка, увидев две табуретки у одной из стен.

– Сядем, – согласился Алексей.

Они сели и замолчали. Каждый стал думать о своем.

Алексей – о том, что уже несколько лет после ссоры с руководителем не может найти работу. Ссора была глупой и обидной для него. Много раз он вспоминал о ней, жалел, что тогда сорвался, не удержался и все высказал начальнику. Да еще и при коллегах. Знал бы он, как потом все сложится. Ну что уж теперь!

Валерка же думал о новой женщине, которая ворвалась в его жизнь совершенно внезапно, незапланированно. Ломая и перемалывая ее, все переворачивая с ног на голову. И разве думал он еще месяц назад, что будет говорить о разводе с женой? И что жена будет плакать после этого разговора целую неделю. А главное – перестанет разговаривать с ним и даже смотреть в его сторону. Разве думал он, что так все изменится за месяц? Поэтому-то с радостью и принял приглашение Алексея сходить к прозорливому батюшке. Может, тот поможет? Скажет, куда теперь бежать и что делать. Валерка чувствовал, что совсем застрял в этой ситуации, в этом любовном треугольнике.

Так прошел час.

– Заходите! – крикнул кто-то из сидящих в коридоре. – Ваша очередь!

Алексей посмотрел на Валерку, хлопнул его по плечу и сказал:

– Давай ты первый!

Тот встал и, ничего не ответив, зашел в комнату, где принимал батюшка, и плотно закрыл за собой дверь. В коридоре опять стало тихо. Лишь одна молодая женщина читала молитву. Дед с бородой, прикрыв глаза, еле слышно посапывал. Алексей, чтобы скоротать время, вышел на лестничную площадку и закурил.

Дым выходил изо рта и разбивался о стекло. Было грустно. Хотелось чего-то нового, необычного. И прежде всего – вырваться из этой рутинной жизни: найти работу, может быть, переехать в другое место, сменить обстановку. В общем – хотелось любых изменений. За спиной щелкнул замок, Алексей обернулся.

– Ну где вы бродите?! – грубо спросила девушка с татуировкой.

– Уже? – Алексей затушил бычок о стену и швырнул его в мусоропровод.

– Уже!

Алексей зашел в коридор и увидел перед собой Валерку. Тот показался ему слегка опешившим и растерянным. Он хлопал себя по карманам джинсов и, казалось, что-то искал. Потом в его руке появилась зажигалка.

– Ну чего? – не выдержал Алексей. – Что сказал?

Валерка наконец-то посмотрел на товарища и поднял ладони над головой, словно изображая оленя.

– Похоже, липа, Леша! Не понял чет я…

– Проходите! – заглушая Валерку, крикнула девушка с татуировкой. – У батюшки и так мало времени!

Алексей, обойдя друга, просочился в комнату.

Отец Владимир сидел на диване, положив ноги на деревянную табуретку. Его маленькая голова тонула между крупных плеч. Шеи почти не было видно. Одной рукой он перебирал четки, другой – проводил по своей длинной черной шевелюре. На круглых щеках батюшки виднелось несколько длинных несбритых волосков. Увидев их, Алексей поморщился.

– Имя ваше, раб божий… – батюшка сделал в воздухе жест ладонью. Четки зашумели.

– Алексей, батюшка.

– Алексей, значит, хорошее имя. Многих святых так звали. Что тревожит, Алексей?

– Без работы я, батюшка… – Алексей попытался вспомнить срок.

Батюшка одобрительно покачал головой, погладил лоснящуюся бороду.

– Да уж вижу, скоро три месяца будет.

– Года, – поправил Алексей.

– Ах да, – четки дернулись на пальцах батюшки, – три года.

– Вот хотел узнать, что с работой делать? В чем причина? – с легким недоверием продолжил Алексей.

Батюшка внимательно осмотрел Алексея с головы до пят, помолчал, отвернулся, перекрестился на икону, висящую на стене.

– Так как же, батюшка? – повторил вопрос Алексей.

Отец Владимир на мгновение задумался, несколько раз глубоко вздохнул, вытер лоб и вдруг спросил:

– Балуешь? – он прищурился, словно что-то пытался разглядеть в глазах Алексея.

– В каком смысле?

– По девкам-то ходишь небось?

– По девкам? – решил переспросить Алексей, поймав странный взгляд батюшки. – Хожу, а кто же по ним не ходит, – неожиданно для себя продолжил он.

Батюшка внезапно привстал, выпрямился и широко улыбнулся. Алексей разглядел два золотых зуба. Батюшка прикрыл рот широкой ладонью.

– Люблю я это дело, – продолжил Алексей, хотя ни разу за двадцать лет их брака не изменял жене.

– Да вижу я, – оживился батюшка, – как ты с ними балуешь! Все как день вижу! На днях же вот… – он выдержал паузу, словно чего-то ожидая. И изобразил ладонью неопределенный жест в воздухе.

– С соседкой было… Нинкой!

– С Нинкой, да. Дебелой такой бабой.

– Так и есть, – Алексей опустил взгляд, чтобы себя не выдать.

– А месяц назад… С этой, ну как ее, – батюшка вертел в воздухе рукой, словно дирижер.

– С Маринкой из палатки! – Алексей схватился за лоб. Батюшка погрозил ему пальцем.

– Да за такие дела… работу он еще хочет.

Еле сдерживая смех, Алексей опустился на колени и подполз на них к батюшке. Отец Владимир поморщился, посмотрел по сторонам и, нагнувшись к Алексею, спросил:

– Чего еще-то? – Алексей почувствовал изо рта батюшки запах спирта с чесноком.

– Есть грешок один, батюшка.

– Говори, какой! – пальцы священника нервно перебирали четки.

– С другом мы того…

– Чего того?

– Ну друг с другом можем тоже… на выходных, когда жен-то дома нет.

– Да ну… – отец Владимир от изумления прикрыл рукой рот и наклонился ближе.

В этот момент Алексей, оттянув средний палец руки, щелкнул священника по лбу. Тот аж вскрикнул. Алексей же вскочил на ноги и вышел в коридор. Увидев Валерку, он поднял вверх ладони, теперь уже сам изображая оленя.

– Развод, мать их! – крикнул Алексей.

– Вот я им!

Валерка кинулся к женщине с сумкой денег и попытался вытащить две сотни рублей. Та же, схватив руку Валерки и не зная, как защитить добычу, укусила его за палец.

– Мать вашу! – заорал Валерка.

Дед с мохнатыми бровями внезапно вскочил и бросился на Алексея. Но на ходу пропустил удар справа и, хрипя, повалился на пол. Из комнаты выбежал отец Владимир и своими пухлыми пальцами вцепился Алексею в шею. На Валерке уже висела женщина с татуировкой, прибежавшая с кухни. Несколько бабок бегали по коридору, крестясь. Кто-то напевал слова молитвы.

Через десять минут приехал наряд полиции, вызванный соседями. Еще через полчаса всех доставили в милицейский участок. Ближе к вечеру за Валеркой пришла напуганная жена. Увидев расцарапанного мужа, она бросилась к нему на шею, забыв про измену. Алексей же пошел домой сам. На выходе из участка он увидел объявление – требовались строители. Он переписал телефон и позвонил по нему, как только пришел домой. Договорился встретиться с прорабом следующим утром. Через неделю вышел на работу.

Прошло несколько лет. Алексей с супругой были в поездке по городам Золотого кольца. Проезжая мимо одного из монастырей, Алексей решил купить монастырских булок в киоске у обочины. Он постучал в маленькое окошко. Оно открылось.

– Чего вам? – спросил хриплый голос.

– Две булки с вареньем и… – в глубине фургона промелькнула знакомая девушка с выведенной татуировкой. Алексей пригнулся и посмотрел на продавца. Перед ним был отец Владимир. Только в этот раз он оказался без рясы и заметно постаревшим. К двум золотым зубам прибавился третий. Увидев Алексея, отец Владимир сначала невнятно захрипел, потом что-то пробурчал неясное и быстрым движением закрыл окно. Через мгновение на нем появилась вывеска – «Перерыв».