Текст книги "Мятежный дальнобойщик"

Глава 5

Максим Яропольцев шагал вдоль железнодорожного полотна в сторону станции Непецино. Покинув гостеприимный салон «москвичонка» деда Андрея, он уже через десять минут ходьбы пожалел о принятом решении. Нужно было воспользоваться первоначальным предложением старика и проехаться с ним до Бортникова, а там напроситься на ночлег. Дождь закончился, но тепло все еще не вернулось. Довольно сильный ветер, по-осеннему промозглый, леденил кожу, накаляя промокшую одежду, так и не успевшую высохнуть за время поездки. От этого настроение, и без того мерзопакостное, упало до самой нижней отметки.

Зато сонливое состояние, преследующее Максима вот уже сутки, несколько ослабло. Сколько времени он уже в пути? И сколько часов кряду не спал нормально, в теплой постели и без страха быть пойманным? Ответ на этот вопрос ему был хорошо известен. Перед ночной сменой, отработанной в последний раз на разгрузке вагонов, поспать не удалось из-за ухудшегося состояния Ольги. Головные боли не оставляли ее почти сутки. Не помогали даже те сильные лекарства, которые присоветовал челябинский светила медицинского центра. Ольга лежала на диване, подавляя стоны, чтобы не беспокоить его. Тебе нужно выспаться, превозмогая боль, твердила она. Только до сна ли ему было? Лежал рядом, делая вид, что спит, на самом деле проклинал всех врачей, вместе взятых. Три года не могли поставить диагноз, а под занавес обрадовали. Нашли причину, поставили диагноз. Оказалось, что излечению ее хворь уже практически не поддается. Время упущено, сказал тот самый светила, что так долго размышлял над Ольгиным «феноменом», как он его называл.

Потом темнота в кухонном окне лишила возможности вернуться домой. После того как Ольга не пришла к памятнику, ему пришлось вызволять из камеры хранения сумку и снова пускаться в бега. Неудачная попытка получить расписание пригородных автобусов напугала его больше, чем он ожидал. Как горланила эта глупая толстуха! До сих пор мурашки по всему телу. Еще бы чуть-чуть, и его сцапали бы простые вокзальные охранники. Вот был бы номер! От курбановских головорезов ушел, а привокзальным олухам попался. Но нет, видно, его время еще не пришло. Правда, из колеи выбило основательно, иначе не тащился бы сейчас вдоль железнодорожного полотна, промокший и замерзший.

Да, нервишки подвели, с этим не поспоришь. Мало того что он до утра таскался по московским улицам, а вернее закоулкам, отыскивая дорогу к Кольцевой, так еще, добравшись до места, перепутал направление и чуть ли не полсотни километров отмахал не туда, куда планировал. В итоге к пяти вечера он оказался в районе аэропорта Внуково, хотя на самом деле собирался в Люберцы.

Легким утешением ему служил тот факт, что в какой-то момент его пешей прогулки он потерял связь с реальностью. Боль от осознания произошедшей утраты накрыла, точно десятиметровая волна. Самое страшное в его потере было то, что он даже попрощаться с ней не сможет. И даже если все закончится более или менее удачно для него, он все равно не сможет прийти к ней на могилу, потому что не будет у нее никакой могилы. Как они их называют? Бесхозные трупы? Невостребованные тела? Что-то вроде этого. А с невостребованными телами не церемонятся. В мешок – и в печь…

Выйти из забытья ему помог дождь. По всей видимости, он шел уже давно, так как рубашка к тому времени успела промокнуть насквозь. Остановившись, Максим попытался сориентироваться на местности. Находился он неподалеку от шоссейной развязки. Машины плотным потоком мчались во всех направлениях. Дойдя до указателя, он присвистнул – Киевское шоссе. Далеко же его занесло! И что теперь? Возвращаться тем же путем или попытаться поймать попутку? Оглядев себя, он отбросил мысль о попутке. В таком виде только дачников в Хеллоуин пугать. Значит, придется выбираться своим ходом. Он свернул на первую попавшуюся дорогу, ведущую в нужном направлении, и продолжил путь.

Недалеко от Троицка силы окончательно оставили его. Тогда он вышел на шоссе и остановился на обочине, отдав себя на волю случая. На этот раз судьба смилостивилась над ним. Неказистый «москвичонок» посигналил фарами и остановился прямо перед ним. Доброе, приветливое лицо пожилого водителя сулило временную передышку. Максим забрался в теплый салон машины, согласный ехать куда угодно. Дед ехал в Бортниково. Где это? Какая теперь разница, только бы не пешком, только бы дать отдых натруженным ногам и измученному мозгу. Какое-то время дед Андрей, так водитель представился Максиму, пытался завязать с попутчиком беседу. Он понимал, что поступает невежливо, уклоняясь от разговора, но сил на светские расшаркивания не было. Дедок попался сочувственный. Сообразив, что молоть языком попутчик не расположен, он предоставил Максима самому себе, и тот сразу уснул. Это было неудивительно. К тому времени подходили к концу третьи бессонные сутки.

Сейчас, шагая по железнодорожной насыпи, Максим думал, что несколько часов сна в машине, в неудобной позе, проблемы не решали. Нужно было найти ночлег. Причем срочно, пока он не превратился в ходячего мертвеца. Быть может, ему повезет и он устроится в каком-нибудь вагоне у сердобольной проводницы? Приобрести билет он, естественно, не сможет, но наличные пока есть. Главное, выбрать сговорчивую бабенку и на деньги не скупиться, тогда может и выгореть.

Впереди показались огни железнодорожной станции. Максим облегченно вздохнул. С расстоянием дед Андрей не обманул, хотя его высказывание насчет близкого рассвета и было преувеличено. До рассвета, судя по часам, нужно было еще дожить. Максим ускорил шаг, размышляя, насколько крупной станцией является Непецино и как часто на ней останавливаются пассажирские составы.

Станция его разочаровала. Она оказалась незначительной по своей пропускной способности, всего-то пять транзитных путей. Наверняка с остановками пассажирских составов тут недобор. Практически пустая платформа подтверждала его предположение лучше всякого расписания. Не поднимаясь на платформу, Максим обошел строение, предпочитая производить осмотр с приличного расстояния. Нельзя сказать, что на станции все замерло ввиду позднего часа. Двое станционных рабочих быстрым шагом пересекли платформу и скрылись в здании вокзала. Возле самой двери восседала деревенская баба, окруженная баулами. То ли торговка, то ли запоздалый пассажир, сразу не понять. Возле закрытого питейного заведения притулился бомжеватого вида мужик. Он мирно посапывал, привалившись к стене.

К нему-то и направился Максим. Заслышав шаги, мужик приоткрыл один глаз, оценивающе оглядел его и снова зажмурился. Видимо, он не внушил ему почтительных чувств, и надежда на поживу испарилась, едва появившись. Присев возле мужика, Максим достал из рюкзака пачку сигарет, чудом не вымокшую под дождем, и, демонстративно похлопав себя по карманам, легонько толкнул мужика в плечо:

– Огоньком не богат, приятель?

– Баш на баш, – не открывая глаз, предложил мужик.

– Годится, – быстро согласился Максим, протягивая мужику пачку.

Сон мужика как рукой сняло. Он живо подскочил на месте, выхватил из рук незнакомца сигареты и, высыпав добрую половину на ладонь, вернул пачку обратно. Только после этого извлек из кармана затертой куртки спичечный коробок и, чиркнув спичкой, поднес огонек к сигарете Максима. Тот прикурил, благодарно кивнув. Затянулся и мужик. Помолчали. После третьей затяжки Максим спросил:

– Давно отдыхаешь?

– Да всю жизнь, – весело ответил мужик. – Как школу окончил, так и отдыхаю. А ты, я вижу, из пахарей?

– Типа того, – улыбнулся Максим. – Тоже, как школу окончил, так и пашу.

– На дядю небось? – усмехнулся мужик.

– Не без этого, – кивнул Максим и задал новый вопрос: – Не знаешь, пассажирский скоро?

– Тебе в какую степь надобно? – поинтересовался мужик. – У нас тут с направлениями негусто.

– А куда ходят?

– Кто на запад, а кто на восток.

– Мне как раз на восток, – заявил Максим. – Ждать долго?

– Часа три, – авторитетно объявил мужик. – А билет тебе сейчас не продадут. Манька в отпуске, а без нее ночные кассы не фунциклируют.

– Хреново, – протянул Максим. – Окончания Манькиного отпуска мне ждать никак не с руки.

Мужик захихикал, оценив шутку незнакомца. Потом заговорщицки подмигнул и предложил:

– Могу подсказать местечко, где можно время переждать. В приятной компании и с щедрым угощением. Бабки имеются?

– Ты б лучше подсказал, как побыстрее выбраться отсюда, – высказал заветную мысль Максим.

Он задумчиво всматривался в даль, надеясь увидеть огни приближающегося поезда, поэтому не заметил, как взгляд бомжеватого мужика внезапно изменился. Сначала в глазах появилось некое подобие удивления, сменившееся сомнением, которое моментально превратилось в уверенность. К тому моменту, когда Максим перевел взгляд на собеседника, лицо того приняло обычное скучающее выражение. Снова помолчали. На этот раз молчание нарушил мужик:

– Ты, я вижу, не местный? Каким ветром в нашу глушь занесло?

– К другу приезжал. Думал – надолго, а получилось как всегда, – ответил Максим первое, что пришло на ум.

– Рассорились или на месте не оказалось? – продолжал расспросы мужик.

– Первое, – коротко бросил Максим, которого допрос бомжеватого мужика начал напрягать. – Так что насчет поезда? Посодействуешь с отправкой?

– Все зависит от полноты налитого стакана, – многозначительно проговорил мужик.

– Этим не обижу. Только, чур, расплачиваться после совершения сделки. Идет?

– Это как же, после совершения? – притворно возмутился мужик.

– А так. Посадишь в поезд – получишь сполна. И на стакан, и на бутылку хватит. Может, и на две.

– Из деловых, значит? – хмыкнул бомж. – Ладно. Будь по-твоему. Жди здесь.

– Сам куда? – насторожился Максим. – Поезда-то еще не видно.

– С Акимычем переговорить. Он у нас здесь всем заведует, – пояснил мужик и скрылся за углом.

Максим удивился, что тот не пошел в здание вокзала. Резоннее было бы предположить, что человека, заведующего всем на станции, нужно искать именно там. Но местным виднее, рассудил он и отбросил неприятные мысли. Прошло с четверть часа, прежде чем мужик появился снова. Только на этот раз он был не один. И привел он с собой не своих дружков-собутыльников. Это Максим понял сразу. Вскочив на ноги, он рванул к путям, не дожидаясь, пока бритоголовые братки подберутся ближе.

– Стой, сволота! – заорал один из них. – Стой, падла, пристрелю как собаку!

Максим даже не обернулся. Спрыгнул с платформы и бросился к ближайшим кустам. Бритоголовый не шутил, обещая пристрелить беглеца. Тишину станции разорвали пистолетные выстрелы. Над головой засвистели пули. Пригнувшись, Максим перепрыгнул с одной железнодорожной линии на другую и, петляя, помчался к спасительным кустам. Топот двух пар ног за его спиной оповестил о том, что преследователи так просто его не отпустят.

– Вентиль, заходи слева! Отсекай от кустов! – орал один из преследователей, продолжая стрелять.

В этот момент пути осветили фары электропоезда, несущегося на полной скорости к месту перестрелки. Длинный паровозный гудок предупреждал о своем приближении. Возле кустов появилась фигура Вентиля, бегущая наперерез Максиму. Тому пришлось изменить направление. Он кинулся обратно к платформе, предполагая, что отдалился от первого преследователя на приличное расстояние. Минуту спустя выстрелы возобновились.

Оставался один выход – сократить расстояние до Вентиля и попытаться пробиться к кустам. Иначе за его жизнь не дадут и ломаного гроша. Перепрыгнув в очередной раз через две рельсовые полосы, он бросился на землю и кубарем покатился под откос. Не успел принять вертикальное положение, как в свете фар возникла фигура Вентиля. Совсем близко. Буквально в трех шагах. Он стоял, широко расставив ноги, и целился Максиму в голову.

– Кранты тебе, сволота. Отбегался! – ощерив беззубый рот, прошипел Вентиль. – Поднимайся, побазарим.

«Сейчас или никогда», – промелькнуло в голове Максима. Электропоезд издал очередной сигнал, и колеса застучали по рельсам, проносясь в метре от того места, где лежал Максим. Воспользовавшись тем, что от второго преследователя его закрывает поезд, Максим незаметно набрал пригоршню щебня с насыпи и начал подниматься.

– Ваша взяла! – прокричал он. – Берите деньги и валите!

– Гляди ты, какой щедрый, – заржал Вентиль, приближаясь еще на шаг. – Бабки мы и без твоего разрешения возьмем. Ты сюда топай, к паханам пойдешь. За кидалово ответить придется.

Только сейчас Максим сообразил, что это не простые грабители из местной братии. Это по его душу Курбан своих по всей области напряг. «Теперь уж точно либо ты его, либо конец твоей истории напишут прямо здесь, на захудалой станции с дурацким названием». Он резко выкинул правую руку вперед и, целясь в глаза, выпустил щебень, точно дробь из дробовика. Не ожидавший нападения бандит резко отпрянул, хватаясь за глаза, и то ли с испугу, то ли по привычке нажал на курок. Пуля прошила плечо Максима, но остановиться не заставила. Он бросился на Вентиля. Удар ребром ладони по горлу, контрольный в солнечное сплетение, и с Вентилем было покончено.

Отшвырнув ногой пистолет, Максим метнулся в кусты и, не останавливаясь, помчался напролом, не задумываясь о том, куда приведет его дорога. Пока поезд загораживает от второго преследователя то, что творится на насыпи, у него есть шанс затаиться в посадках. Подавив мимолетное сожаление о том, что не подобрал оружие, Максим продирался все дальше сквозь посадки, слыша за спиной гневные крики бритоголового. Видимо, тот нашел своего напарника и теперь пытается привести его в чувство. «Надеюсь, я его не убил», – подумал Максим, выбираясь на ровную дорогу, идущую вдоль посадок. Прятаться больше не было смысла. Как он и предполагал, преследовать его никто не собирался…

Утром Гурова разбудил зычный голос генерала Орлова. Он открыл глаза и не сразу сообразил, где находится. От неловкой позы затекла шея, в голове шумело, как после великой попойки, да еще и желудок издавал жалостливые трели, так как накануне поужинать Гурову не довелось.

– Что это ты, Лев Иванович, казенные диваны протираешь? Перед супругой провинился или она перед тобой? – нависая над Гуровым, спрашивал генерал Орлов, глядя на полковника, скромно приютившегося на миниатюрном диване.

– Доброе утро, Петр Николаевич, – подражая генералу, поздоровался Лев, поднимаясь с дивана и приводя одежду в надлежащий вид.

– Докладывай, чем провинился, – продолжал шутить Орлов.

– Да все по делу Яропольцева, – признался Гуров. – Сначала фоторобот с соседом составляли. Потом по базе пробивали. С Вольновым связались. Короче, крутились, как могли. А под занавес ребята с Ярославского шоссе подарочек преподнесли, задержали мужчину, по приметам схожего с Яропольцевым, притащили его к нам. В итоге оказалось, не того взяли. Пока разобрались, от ночи один хвостик остался. А наутро новая куча неотложных дел. Вот мы со Стасом и решили не тратить время на дорогу.

– А Стас-то где? – оглядывая кабинет, спросил Орлов.

– Должно быть, в комнате отдыха храпака дает, – предположил Гуров.

– А вот и нет. Стас давно уже не спит. Он, между прочим, успел о завтраке для себя и своего друга позаботиться, – донеслось от двери.

В дверном проеме возникла фигура Крячко. Радостно потрясая пакетами из соседнего кафетерия, он предложил Орлову:

– Присоединишься? Еды на всех хватит.

– Пожалуй, откажусь. Сыт, спасибо. А вот рапорт о том, как продвигается расследование убийства Ольги Яропольцевой, выслушать желаю. Вы тут давайте по-быстрому с едой заканчивайте и ко мне на доклад.

– Так можно совместить, – не растерялся Крячко. – И время сэкономим, и в приятной компании позавтракаем.

– Ладно, шут с вами, – сдался Орлов. – Хватайте снедь и перебазируйтесь в мой кабинет. Так уж и быть, кофе с меня.

Гуров наскоро причесался, стряхнул остатки сна, и оба полковника направились в кабинет генерала Орлова. По пути заглянули в информотдел, вручили Жаворонкову запрос для челябинских коллег, пояснив, что приоритет запроса наивысший, что означало для Жаворонкова отложить все дела и постараться добыть информацию в кратчайшие сроки.

В кабинете Орлова сыщики расположились как у себя дома. Приятный аромат кофе, приготовленного расторопной Верочкой, распространялся по всему кабинету. Не дожидаясь команды, они приступили к завтраку. Уминая бутерброд с колбасой, Гуров коротко ввел генерала в курс дела.

– Жаль, что с задержанным оказия вышла. Было бы неплохо пообщаться с Яропольцевым. Сразу все прояснилось бы, – заключил Лев.

– И что же ты обо всем этом думаешь? – поинтересовался Орлов. – Чего ради курбановская братва гоняется за Яропольцевым?

– Да уж не ради того, чтобы привет передать. Наверняка без веской причины Курбан своих людей гонять не стал бы.

– А я думаю, что Гробарь и Зачетчик делают это по собственной инициативе, – возвращаясь к своей версии, произнес Крячко. – На бабки он их кинул. И наличие в тайнике энной суммы доказывает мою правоту.

– Двести «косых», конечно, сумма немалая, – неспешно проговорил Гуров, откладывая бутерброд в сторону, – но только не для Курбана и его приспешников. Они такими деньжищами ворочают, тебе и не снилось. Нет, не станут они ради этой мелочи подставляться.

– Ничего себе, мелочь! – возмутился Крячко.

– К тому же это дело их воровской чести, – вклинился в разговор Орлов. – Неужели Курбан оставил бы безнаказанным того, кто сумел его кинуть?

– С этим не поспоришь, – согласился Гуров. – Тем не менее, я уверен, все тут посерьезнее кучки банкнот.

– Что собираешься предпринять? – поинтересовался генерал.

– Буду искать Яропольцева. Он-то наверняка знает, за что погибла его жена.

– А Гробарь и Зачетчик? Пусть гуляют? – в очередной раз возмутился Крячко.

– А что ты можешь им предъявить? Показания седовласого старца, который видел их во дворе дома, где проживали Яропольцевы? Отпечатков пальцев нет, свидетелей, которые видели Гробаря и Зачетчика непосредственно у квартиры убитой, тоже нет. Да, старик сказал, что бандиты выходили из первого подъезда, и даже подтвердить свои слова в суде не отказался. Но ведь это не доказательство. Поставят твоих братков перед судьей, а они заявят, что приятеля искали, адресом ошиблись или вообще в подъезд не входили.

– Тут Лева прав, как ни крути, – сказал Орлов. – Предъявить нам курбановским нечего.

– Пока нечего, – поправил его Гуров. – Как только выйдем на след Яропольцева, обвинения сразу появятся. Я в этом уверен.

– Да как ты на него выйдешь? Вся московская полиция на ушах стоит, а кроме угонщика Шумахера, ни одной зацепки. Наверняка Яропольцев либо на дно залег, либо свалил уже из столицы. Желаешь по всей России за ним гоняться? – разозлился Крячко.

– Ты, Стас, не кипятись. Есть у меня задумки, как нам на Яропольцева выйти. И гоняться по стране для этого не придется, – осадил его Лев.

– Так выкладывай свои соображения, – потребовал Орлов.

– Есть вероятность, что Яропольцев будет искать защиты у кого-то из старых армейских приятелей. У кого он еще поддержку получит, да без лишних вопросов? Позвоню Вольнову, попрошу прошерстить списки тех, с кем служил Яропольцев. Выберу подходящую кандидатуру и пообщаюсь с товарищем.

– Сколько тебе понадобится на это времени?

– Максимум два часа. Думаю, за это время и из Челябинска ответ поступит, – ответил Гуров.

– Ладно, Лева, действуй, – дал добро Орлов. – Через два часа доложишь, каковы результаты.

Прихватив остатки еды, сыщики покинули кабинет начальника. Вернувшись к себе, Гуров набрал номер Вольнова. Изложив свою просьбу, получил положительный ответ. После этого придвинул папку с материалами недавно завершенного дела и приступил к составлению отчета. Крячко ошарашенно следил за действиями напарника.

– Что не так? – оторвавшись от своего занятия, спросил Гуров.

– Ты серьезно собираешься заняться отчетом? – недоверчиво проговорил Стас. – А как же Яропольцев? Мы даже не обсудим план дальнейших действий?

– Для этого нужно дождаться сведений от челябинских коллег и от Вольнова. Предлагаешь просидеть битый час в ожидании, ничего не делая? По-моему, занять себя полезной деятельностью – это самое логичное решение. Попробуй последовать моему примеру. Не заметишь, как время пролетит.

– Да я просто не смогу усидеть за столом, когда тут такая интрига наклевывается, – честно признался Крячко.

– Тогда сходи, поторопи капитана Жаворонкова, – предложил Лев.

– Думаешь, от этого будет толк? – с сомнением покачал головой Станислав.

– Непременно, – уверенно произнес Гуров, а про себя подумал: «По крайней мере, не будешь над душой стоять».

Крячко еще какое-то время пошатался по кабинету и вышел. Больше часа Гурова никто не беспокоил. Он спокойно закончил текущие дела, разложил документы по папкам, потянулся и удовлетворенно вздохнул. Тут как раз в кабинет вернулся Крячко, держа в руках стопку факсовой бумаги. Лицо его сияло довольством.

– Итак, твой поход был не напрасным, – заключил Гуров, протягивая руку и жестом требуя принесенные отчеты.

– А как же? В отличие от бумажных червей, которых медом не корми, дай только доклады построчить, Крячко даром времени не терял, – выкладывая на стол листы, самодовольно проговорил Станислав.

– Успел изучить? – спросил Лев, пробегая глазами первый лист.

Это была информация от челябинских коллег. Личная жизнь Яропольцева тут была прописана во всех подробностях. Судя по датам, в Челябинске Максим Яропольцев появился спустя полгода после увольнения из армии, сразу устроился водителем в фирму грузоперевозок и проработал там ни много ни мало три с половиной года. Характеристика с последнего места работы была сплошь положительная. И ответственный он, и дисциплинированный. В дурных связях не замечен. Ни алкогольной, ни наркотической зависимости не наблюдалось. В азартные игры не играл, шумных компаний не водил. Уволился два месяца назад по собственному желанию.

Следующий листок содержал информацию о фирме «ГрузТранс», в которой подвизался Яропольцев. Основная деятельность фирмы была напрямую связана с Челябинским фармацевтическим заводом, выпускающим целый ряд медицинских препаратов. Завод поставляет свою продукцию в тридцать крупнейших городов России. В фирме имеется спецбригада водителей-дальнобойщиков, выполняющих рейсы исключительно по заказу завода. В эту группу входил и Яропольцев. Это обстоятельство особо заинтересовало Гурова. Он достал блокнот и выписал телефон владельца фирмы «ГрузТранс», собираясь лично побеседовать с ним.

Третий листок содержал список тех, с кем служил, а главное, общался Яропольцев за время службы. Составлен он был четко и лаконично. Узнав почерк Стаса, Гуров оторвал взгляд от листка и с улыбкой спросил:

– Сам Вольнова побеспокоил? Не дождался, пока тот позвонит?

– Хотел ускорить события, – хмыкнул Крячко. – А что, не разберешь мои каракули?

– Напротив, все очень четко прописано. Ничего лишнего.

– Учти, Вольнов передал информацию сугубой секретности. В список вошли только те, кто по тем или иным причинам оставил службу в секретном подразделении «Коршун». Сам понимаешь, личности этих ребят не афишируют, – довольный похвалой, прокомментировал Крячко.

– Надеюсь, этого хватит. Вряд ли Яропольцев обратился бы за помощью к кому-то из тех, кто все еще несет службу в «Коршуне».

– Думаешь, побоялся бы, что сдадут?

– Такое тоже возможно. Для этих ребят государственные интересы превыше всего. И потом, мы еще не знаем, во что вляпался Яропольцев, а товарищам ему придется раскрыться.

– Ты читай, читай, – поторопил Крячко.

Гуров углубился в изучение списка. Он был не особо длинный. Всего пять фамилий. Двое сослуживцев в настоящий момент проживали в Москве. Один служил в системе охраны банков. Второй занялся коммерческой деятельностью. Их кандидатуры Гуров отмел сразу. Если бы кто-то спросил его о причинах такого решения, он бы, наверное, не смог дать вразумительного ответа. Просто посчитал, что Яропольцев не стал бы обращаться за помощью к ним. Возможно, причиной тому была дорожная сумка, дожидавшаяся своего часа в камере хранения круглосуточного торгового центра. Да и деньги, замурованные в стене, скорее подтверждали эту теорию, чем опровергали ее. Куда проще было бы в случае необходимости созвониться с бывшим сослуживцем и получить вещички, так сказать, с доставкой. Вот если бы ему, Гурову, пришлось рвать когти из столицы, он бы наверняка так и поступил. Позвонил бы Крячко, назначил встречу где-нибудь за МКАД, принял сумку с деньгами и документами и отчалил в неизвестном направлении. Конечно, была вероятность, что Крячко «примут» соответствующие органы, а подставлять друга как-то не по-товарищески. Но уж если обстоятельства исключительные, то кто поможет, если не верный друг?

Еще одну фамилию Гуров вычеркнул из списка по причине сильной удаленности его настоящего местопребывания как от Москвы, так и от Челябинска. Парень проживал где-то в дебрях Калмыкии. Маленький захудалый населенный пункт, куда и железнодорожная развязка-то вряд ли подходила. Поездка туда увела бы Яропольцева слишком далеко от конечной цели, а Гуров по-прежнему был уверен в том, что корни проблем четы Яропольцевых тянутся именно из Челябинска. Значит, Калмыкию можно смело вычеркивать.

В списке осталось всего две фамилии, и обе они заслуживали пристального внимания. Уфа и Нижний Новгород. В Уфе доживал свой век первый командир Яропольцева Константин Зверев. В Нижнем осел его последний напарник, Сергей Чекменев. Помимо прочего, оба парня, согласно данным Вольнова, являлись должниками Яропольцева. Долг этот был неоплатный, который парой добрых дел не окупится. И тому, и другому Яропольцев спас жизнь. Обычное дело для солдат спецподразделения. И тем не менее такое не забывается, сколько бы лет ни прошло с тех пор.

Гуров снова взялся за блокнот. Аккуратно перенося сведения в записную книжку, он начал рассуждать.

– Что у нас получается, друг мой Стас. А получается у нас следующее. Несколько лет Максим Яропольцев оттрубил водителем-дальнобойщиком при Челябинском фармацевтическом заводе. Само место работы довольно знаковое, ты не находишь? Большие возможности для грязных делишек, о которых не подозревают государственные структуры, но которые могли стать известны бывшему спецназовцу. Могло это послужить причиной внезапного отъезда Яропольцева из Челябинска? Думаю, могло.

– Почему ты решил, что его отъезд стал внезапным? – остановил рассуждения Гурова Крячко.

– Этому выводу есть неоспоримое доказательство. Посуди сам: семейный мужчина решает сменить место жительства, а нового места для себя заранее не присмотрел. Странно? Весьма. Я бы еще поверил в спонтанность решения, если бы Яропольцев был безусым мальцом. Надоела рутина, захотелось перемен. Сложил вещички, и айда колесить по свету. Но Яропольцев не безусый малец. Многое на своем веку повидал. Бросать насиженное место, квартиру, работу, наверняка неплохо оплачиваемую, и мчаться в неизвестность? Ради чего? Ради съемной квартиры и шабашки грузчика в столице? Похоже это на бывалого бойца?

– Согласен. Но ведь у него могли быть и бытовые причины, – возразил Крячко.

– И какие же?

– С начальством поругался. Выгодные заказы стали проходить мимо него, а он терпеть этого не стал. Гордость взыграла, его, бывшего спецназовца, задвигают на задний план. Как тебе такой поворот?

– Поругался, говоришь? И именно по этой причине его начальник выдал ему такую блестящую характеристику, сравнимую разве что с характеристикой чудесной девушки Нины из «Кавказской пленницы»? Логично, ничего не скажешь, – рассмеялся Гуров.

– Ладно, Лева, уел. В этом вопросе мне придется с тобой согласиться. Нового места себе Яропольцев действительно заранее не присмотрел. К тому же нельзя забывать, что целый месяц до Москвы он тоже где-то валандался. Но почему он, узнав, что на заводе происходит нечто противозаконное, не обратился к властям?

– А вот это правильный вопрос, – согласился Гуров. – И объяснение может быть только одно: парень и сам замазан по самые помидоры.

– Да брось! Яропольцев и криминал? Больно лихо заворачиваешь, полковник, – недоверчиво произнес Крячко.

– Твоя версия?

– Пока неясно.

– А ты порассуждай, – настаивал Гуров.

– Допустим, у него не было возможности. Нужно было спасать свою шкуру, а в лояльности местных правоохранительных органов он не был уверен, – начал Крячко.

– Неплохо, но спорно, – возразил Лев. – С момента отъезда из Челябинска у Яропольцева была масса возможностей обратиться куда следует. Или к столичным сыскарям у него тоже доверия нет?

– А чему ты удивляешься? Нашего брата, мента, как только не склоняют. Неудивительно, что простой обыватель считает, что и в прокуратуре, и в полиции все схвачено и правды тут не добьешься.

– Тоже правдоподобно, только вот наш беглец не относится к разряду простых обывателей. Он как-никак много лет сам относился к госструктурам, – заметил Гуров.

– И что с того? – упрямился Крячко.

– Сам знаешь что. Если бы целью Яропольцева являлось разоблачение бывших работодателей, он мог обратиться к своему бывшему начальству, а уж они подсказали бы, куда следует нести информацию. Однако этот вариант Яропольцев проигнорировал, предпочтя жить инкогнито по поддельному паспорту. И жена его, судя по всему, никаких возражений против такого расклада не имела. Да еще не забудь про увесистую пачку денег, найденную в тайнике на съемной квартире. Похоже это на то, что Максим Яропольцев совершенно чист перед законом и только жизненные обстоятельства загнали его в угол? Кстати, я тут поразмышлял на досуге. Уж больно чистая подделка эти паспорта. Наверняка влетели Яропольцеву в копеечку. Надо бы потрясти местных умельцев на предмет изготовления поддельных документов для четы Яропольцевых. Кто знает, может быть, парень где-то прокололся и невольно выдал какую-то информацию тому, у кого делал заказ. По крайней мере, узнаем, как он вообще на них вышел.

– Кого собираешься напрячь? – воодушевился Крячко.

– Есть один вариант. Помнишь, в прошлом году мы накрыли наркопритон? Там еще парнишка один не вовремя в эту бодягу вписался, – напомнил Гуров.

– Это тот, которого ты так ловко отмазал? – припоминая события годичной давности, уточнил Крячко.

– Я его не отмазывал, – нахмурился Лев. – Парень был не при делах, и тебе это известно не хуже моего. Его хотели сделать козлом отпущения, а я таких выкрутасов не люблю. Я просто поставил все на свои места.

– И этот парень оказался крупным дельцом, специализирующимся на подделке документов? – пошутил Стас.

– Не он, а его близкий родственник. Точнее, дядя.

– И кто же наш дядя?