Текст книги "Гуров против Гурова"

– Такое бывает? – удивился полковник.

– Бывает, если изумруды совсем молодые. Не знаю уж, где дедушке удалось достать такие… Не иначе как задействовал свои старые внешторговские связи… Но это большая редкость.

– Понятно. – Станислав вернул ключ от сейфа на прежнее место. На всякий случай проверил содержимое оставшихся выдвижных ящиков, но ничего существенного обнаружить не смог. – Больше ничего не пропало, Леночка?

– Не могу сказать наверняка, товарищ полковник… – виновато улыбнулась она.

– Отставить! – шутливо нахмурился Крячко. – Никаких товарищей и никаких полковников. Зовите меня просто Стас или на худой конец Станислав. И, если не трудно, то лучше всего на «ты». Я, конечно, понимаю, что уже далеко не мальчик, но и чувствовать себя глубоким старцем как-то тоже не очень хочется. Договорились, Леночка?

– Договорились.

– Так о чем ты хотела сказать? – подавая пример, первым перешел на «ты» Крячко.

– Я хотела сказать, что не могу быть ни в чем уверенной относительно пропавших ценных вещей. – Елена все так же бережно прижимала к груди шкатулку из орехового дерева. – Я ведь уже говорила вам…

– Тебе, – живо поправил Станислав.

– Что?

– Мы ведь, кажется, договорились перейти на «ты».

– Да, конечно. Просто я имела в виду тебя и полковника Гурова, – с улыбкой выкрутилась девушка, и Стас в очередной раз смог оценить, насколько удивительно меняется ее лицо, когда на нем появляются характерные «ямочки». – Так вот… Я уже говорила, что приезжала навестить дедушку буквально раз в год. И при этом мои визиты длились не больше недели. Следовательно, я вряд ли смогу точно определить, какие вещи на месте, а какие пропали. Серьги принадлежали мне, а что касается всего остального…

– Я понял, – кивнул Крячко. – И все же постарайся. Посмотри все еще раз, более внимательно. И покажи мне ту записную книжку со знакомыми твоего дедушки. А я пока пойду, поспрашиваю соседей. Может, кто чего видел или слышал… Хорошо?

Он намеренно не хотел брать Елену с собой. Общаться с потенциальными свидетелями ему будет гораздо проще в одиночку.

– Хорошо.

Сначала Крячко позвонил в квартиру напротив, но ему никто не ответил. Сыщик спустился этажом ниже. Кнопка электрического звонка на двери под номером «одиннадцать» отсутствовала. Станислав поколебался мгновение, а затем решительно постучал. Из глубины квартиры доносились звуки работающего телевизора. Судя по безумным разноголосым воплям, шла демонстрация очередного ток-шоу, смысл которых для Крячко до сих пор оставался загадкой. Он постучал еще раз. Звук телевизора сделался тише, и на его фоне полковник уловил неторопливые приближающиеся шаги. Громко и сухо, как выстрел, щелкнул замок. Дверь скрипнула и отворилась.

– Вы ко мне? – Маленькая тщедушная бабулька с забранными в пучок седыми волосами хмуро взглянула на сыщика через очки. – Вы кто? – Ее глаза за линзами выглядели огромными, что совершенно не сочеталось с хрупким телосложением хозяйки квартиры.

– Добрый день. – Крячко продемонстрировал ей свое удостоверение. – Я из полиции. Главное управление уголовного розыска. Хотел задать вам пару вопросов…

– По какому поводу?

– По поводу одного из ваших соседей…

– Про Митьку, что ли? – живо высказала предположение старушка. – Я так и знала, что рано или поздно этот дармоед допрыгается. Где это видано, чтобы человек каждый день в семь утра уже пиво дул в подъезде? Разве у приличных людей день должен с этого начинаться?.. Ну ничего, тюрьма научит его уму-разуму. Верно? На сколько вы его сажаете?

– Вообще-то… – Станислав был слегка озадачен столь решительным натиском. У него сложилось впечатление, что в недавнем прошлом бабулька и сама имела отношение к правоохранительным органам. Ее властный тон чем-то напомнил Крячко тон генерала Орлова, когда тот бывал не в духе. – Если честно…

– Его не сажают? – Старушка разочарованно покачала головой, но уже в следующую секунду ее морщинистое лицо осветила надежда: – Его самого пристукнули? Да? Что ж… О покойниках, конечно, плохо не говорят, но вы уж извините меня, молодой человек… Митька такое заслужил, царство ему небесное. Сегодня ты позволяешь себе плюнуть в подъезде, а завтра что?.. Ведь бог знает до чего можно докатиться. Но начинается все с плевков, молодой человек, вы уж мне поверьте…

– Постойте! – Так и не дождавшись подходящей паузы в монологе собеседницы, Крячко решил безжалостно прервать поток ее излияний. – Я даже не знаю, о ком вы говорите, уважаемая… Простите, не знаю вашего имени-отчества…

– Зинаида Михайловна.

– Очень приятно.

– Пахомова Зинаида Михайловна. В прошлом учительница русского языка и литературы. Ветеран труда.

– Странно, – не удержался от сарказма полковник, – а я думал, вы – из милиции.

– Из милиции – вы, – нравоучительно напомнила Зинаида Михайловна. – Или я чего-то не поняла?

Крячко не стал спорить и объяснять заслуженному ветерану русского языка и литературы, что такое сарказм.

– Все верно, – серьезно подтвердил он. – Только дело вот в чем, Зинаида Михайловна. Ни о каком Митьке, о котором вы толкуете, мне ничего не известно. Хотя, возможно, мы с вами еще и вернемся к этому вопросу. Меня интересует другой ваш сосед, из тринадцатой квартиры. Устьянцев Геннадий Геннадьевич.

– Ах, этот! – Лицо пожилой дамы исказила гримаса неприкрытого презрения. – Буржуй недорезанный, вот он кто. Тридцать лет, как клоп какой-то, сосал кровь трудового народа. Все хапал, хапал… И куда ему столько надо было? Я ведь как-то не выдержала и откровенно спросила его: «Зачем ты столько хапаешь, Гена? На тот свет с собой деньги забрать собираешься? Или багажник на крышку гроба приделать планируешь?» А ему хоть бы хны… Усмехнулся только в усы и отвечает: «На безбедную старость коплю, Зинаида. Для себя и для тебя». Я говорю: «А я-то тут при чем?» А он: «Наберусь смелости и предложение тебе сделаю. Будем вместе старость встречать. И ни в чем не нуждаться». Только зачем он мне такой нужен? Хоть с деньгами, хоть без. Я уж лучше одна… Как-нибудь. Не жалуюсь. А с буржуями и народными кровососами я отродясь дел не имела. И иметь не буду… Вы уж с ним там построже, молодой человек, спуску не давайте. А то ведь Генка – он хитрый…

– Понятно, понятно. – Крячко с трудом подавил зевоту. Он уже понял, что ничего толкового от Зинаиды Михайловны добиться не удастся. – Вы сами-то его последний раз когда видели?

– Что значит «когда»? – Вопрос сыщика вызвал у старушки искреннее удивление. – В тот день, как вы его забрали, и видела. А потом уже ни разу. А он что?.. Сбежал от вас, что ли?

– Не понял? – Теперь уже пришла очередь Станислава удивляться. – Куда и когда я его забирал?

– Ну, не вы лично, молодой человек… Но ваши. Коллеги ваши то есть.

Зевать Крячко мгновенно расхотелось. Он насторожился, подобно гончей, учуявшей след дичи.

– Когда это было, Зинаида Михайловна, не припомните?

– А чего тут припоминать? – откликнулась она. – Я, слава богу, склерозом пока не страдаю. На прошлой неделе это было. Во вторник. Я в тот день как раз пенсию ждала, но почтальонша наша новенькая так и не соизволила явиться. Вертихвостка! Явилась в четверг как ни в чем не бывало. А во вторник, часов в семь вечера… или в самом начале восьмого… Слышу шаги на лестнице. Я к двери… Но пока дошла, они мой этаж уже миновали. Я дверь открыла и слышу, они в квартиру Геннадия звонят. Потом он, видимо, спросил: «Кто там?» – потому что один из ваших громко возвестил: «Откройте, полиция!» Гена открыл. Они вошли к нему в квартиру, и больше я ничего не слышала… А минут через десять-пятнадцать снова хлопнула дверь наверху. Я на кухне была, а там хорошо слышно, как дверь в квартиру Геннадия хлопает… Я назад… Но опять немного не успела. Видела только, как они по лестничному пролету на второй этаж спускались.

– Сколько человек?

– Двое. Геннадий и с ним полицейский один.

– Полицейского, случайно, не рассмотрели? – спросил Станислав.

– Только макушку. – Острое сухопарое плечико слегка дернулось. – У него были черные волосы. Это все, что я могу сказать.

– Извините, но до этого вы сказали «они», а с Геннадием Геннадьевичем спускался один человек. Как это понимать?

– Остальные остались в квартире, – спокойно пояснила Зинаида Михайловна. – Как минимум двое. Я слышала их шаги. Так же, как сегодня слышала шаги ваши и Ленины. Но это только в том случае, если кто-то ходит прямо над моей спальней. В других комнатах такой хорошей слышимости нет. Поэтому я не могу сказать вам, когда остальные ваши сотрудники покинули квартиру Геннадия. Этот момент я, честно признаюсь, упустила из виду. Не доглядела… Так вы мне не ответили, молодой человек. Он что, сбежал?

– Не совсем, – ушел от ответа сыщик. – Тут задействованы разные ведомства, возникла путаница… Все сложно. Но мы разберемся. А вам спасибо огромное за информацию, Зинаида Михайловна.

– Не за что, – отмахнулась старушка, гордо приосанившись. Похвала полицейского пришлась ей по душе. – Если Геннадий виноват, так пусть отвечает по закону. Правильно?

– Полностью с вами согласен.

Распрощавшись с Зинаидой Михайловной, Станислав вернулся в квартиру Устьянцева. Делиться полученной информацией с Еленой, по мнению полковника, пока не стоило. Зачем волновать ее раньше времени? Версия с арестом вызывала у Крячко сомнения. То есть он допускал такой вариант и знал, что сможет проверить его в течение часа, но сотрудники правоохранительных органов определенно не стали бы чистить сейф Геннадия Геннадьевича. Здесь что-то не сходилось.

– Как успехи? – вышла к нему Елена.

Он пожал плечами.

– Пока порадовать, к сожалению, нечем. Извини, – пожал плечами Стас. – Но я не собираюсь сдаваться. Это не в моих правилах.

– Ты найдешь его?

Крячко замялся. Но всего лишь на пару секунд.

– Я сделаю все возможное. Это я тебе твердо обещаю, – решительно проговорил он.

– Спасибо.

Совершенно неожиданно для сыщика Елена шагнула вперед и припала к его груди. Станислав осторожно обнял ее и погладил по волосам.

– Я боюсь, Стас, – подняв на него глаза, честно призналась Елена.

Глава 2

Два легковых автомобиля выкатили на опушку леса и остановились друг за другом. Из черного «Хундая» выбрался крепкий широкоплечий мужчина в серой майке-борцовке, прищурившись и приложив руку ко лбу, чтобы прикрыть глаза от слепящих лучей восходящего солнца, огляделся по сторонам и удовлетворенно кивнул. У стоящей позади него бежевой «девятки» опустилось боковое стекло со стороны водителя.

– Ну чего? – спросила высунувшаяся наружу курчавая голова. – Тут, что ли, твое волшебное место? Или опять заплутали?

– Тут. – Мужчина в борцовке нырнул обратно в салон, выудил легкую камуфляжную куртку и набросил ее на плечи. – Все, как Славик и описал. И дождем в воздухе пахнет. Чуете? Явно всю ночь моросил. У нас рук не хватит всех грибов унести.

Он распахнул заднюю дверцу «Хундая», выпуская наружу жену, полную розовощекую блондинку в облегающем спортивном костюме, и десятилетнего сынишку, для смеха нацепившего пустое лукошко себе на голову.

– Если все так козырно, как ты говоришь, – отозвался водитель «девятки», – я по такому случаю все из багажника выкину, включая запаску, и набью его грибами. Но только белыми. Или на крайняк груздями.

– Вылазьте уже. Тут всякие есть. На любой вкус, как говорится.

– Пап, смотри, какая у меня шапка! – Пацаненок гордо прошелся перед отцом, как модель по подиуму.

– Сними!

– Ну, пап… Можно я так похожу?

– Игорек, ты слышал, что тебе сказали? – подключилась к дискуссии розовощекая блондинка. – Сними эту грязь с головы и поставь возле машины. И не ходи никуда, пока я тебя не побрызгаю средством от клещей. Ты же не хочешь, как в прошлом году, все лето в косыночке проходить?

– О нет! Только не это!

Из «девятки» выбралась вторая женщина. Потянулась, демонстративно выставляя напоказ необъятный бюст, готовый в любую секунду выпрыгнуть из розовой майки на тонких бретельках. Достала пачку «Винстона» из заднего кармана джинсов, прикурила.

– Красиво тут, – со знанием дела оценила она. – Нам давно уже нужно было выбраться на природу, Олег. Даже если не соберем никаких грибов, так хоть воздухом подышим.

– Что значит «не соберем»? – насупился владелец «Хундая». – Еще как соберем! Всю зиму соленые грибы жрать будем. Под водочку-то – самое милое дело.

– Леша! – осадила его супруга.

– А что? Разве не так?

– Пап, а дикие животные тут водятся? – Игорек потянул отца за рукав камуфляжной куртки. – Волки, например?

– Нет.

– А медведи?

– Тоже нет.

– А барсуки?

– Отстань уже, – недовольно отмахнулся отец. Он открыл багажник своего автомобиля, извлек из него два белых пластмассовых ведра и поставил рядом с задним колесом. – Зачем мы его притащили, Марин? Я же сказал, давай отправим на выходные к бабушке. Нет же! Теперь только и будет, что под ногами путаться…

– Брось, Лех! – Второй мужчина по-прежнему находился за рулем своей «девятки» и покидать салон не торопился. По примеру супруги он тоже закурил сигарету и, свесив руку в раскрытое окно, кольцами пускал дым. – Никому он не мешает. Да, Игорек? Если что, моя Наташка за ним присмотрит. Она все равно к грибам равнодушна.

– Как кто-то может быть равнодушен к грибам? – недовольно буркнул Леха. – Не понимаю. Дикость какая-то…

– Мам, а можно я схожу посмотрю, есть ли тут барсуки? – Получив «отлуп» от отца, Игорек решил завладеть вниманием матери. – Я далеко отходить не буду. Честное слово! Только так, чтобы ты меня видела.

– Иди сюда, – позвала мальчика пышнотелая блондинка.

Игорек послушно приблизился. Мать надела на него ветровку, затем достала из салона темно-зеленый баллончик, встряхнула его и методично обрызгала сына со всех сторон.

– Теперь можешь идти, – последовало разрешение. – Но будь на виду.

– Хорошо, мам.

Мальчишка опрометью кинулся в сторону посадок. Водитель «девятки» докурил сигарету и швырнул окурок на землю.

– Натусь, достань из багажника наши ведра.

– Я тебе че? Прислуга? Оторви задницу и достань сам.

– Вот ведь стервоза, – беззлобно протянул мужчина. – Ни о чем попросить нельзя, обязательно на отказ нарвешься. И за что я только люблю такую мегеру? Не знаешь, Лех?

– За ее огромные буфера, наверное, – хохотнул Леха, продолжая копаться в собственном багажнике.

– Леша! – с осуждающей интонацией протянула блондинка.

– А что? Разве не так?

– Ааааааа! – вдруг раздался истошный крик мальчика со стороны посадок, а через секунду он сам появился на краю опушки. Мать испуганно повернулась в его сторону. – Мама! Папа! Идите скорее сюда! Скорее! Скорее! Скорее!..

– Началось, – недовольно прищелкнул языком Леха. – Отправь его завтра же к бабушке. У меня впервые за долгое время два полноценных выходных… Пусть хоть какая-то польза от тещи будет…

Но жена не обратила внимания на его тираду. Все ее внимание сфокусировалось на Игорьке.

– Что там случилось, сынок? – крикнула она в ответ.

– Сюда! Идите сюда! – Мальчик в отчаянии махал руками. – Тут кто-то лежит!

– Твою ж мать! – Отец даже не обернулся на его крики. – Марин, сходи глянь, чего он там опять выдумывает. Лежит у него кто-то…

– Я посмотрю. – Владелец «девятки» выбрался из салона. – Натусь, а ты достань ведра.

Он решительно зашагал к посадкам. Марина последовала за ним. Наташа как стояла, подбоченившись, так и осталась стоять. Казалось, все происходящее вокруг не имело к ней ни малейшего отношения.

– Скорее! Скорее! – не унимался Игорек.

– Ну что там у тебя?

Двое взрослых приблизились к мальчику. Он большим пальцем указал себе за спину. Глаза его были почти квадратными от страха.

– Там кто-то лежит. Честное слово, мам, я не придумываю! – Игорек чуть не плакал. – Прямо под кустом.

– Кто лежит?

– Не знаю. Я искал барсуков… Смотрю под куст, а там рука торчит. Человеческая. Белая-белая… Как будто мелом нарисованная. А больше ничего нет. Кроме руки… Она из земли торчит, мам.

– О господи!

– Так, спокойно! – Владелец бежевой «девятки» взял инициативу в свои руки. – Не разводим никакой паники. Оставайтесь здесь. Оба. А я пойду и посмотрю, что там торчит из земли. Где это, говоришь? – уточнил он у мальчика.

– Справа. Два-три шага, и сразу увидите, дядя Олег. Я так перепугался. Честное слово!

– Я же сказал: без паники!

Оставив женщину и ребенка на краю опушки, мужчина шагнул в посадки. Игорек трусливо прижался к матери.

– Ну, что там? – недовольно крикнул от машины крепыш в борцовке.

– Пока не знаю, – ответила Марина.

– Ну и не хрена там торчать. Зови Олега, хватайте ведра, и погнали. А то таких хитромудрых, как мы, знаешь сколько? Сейчас налетят и оставят нас без грибов.

Однако Марина не двинулась с места. Продолжая обнимать сына, она ждала возвращения Олега. Он вернулся очень быстро и коротко поинтересовался:

– Мобильник с собой? – Его озабоченное лицо встревожило Марину еще больше, чем крики сына несколькими минутами раньше. – А то я свой в машине оставил…

– Да… Конечно… – Она сунула руку в карман «олимпийки». – А что там, Олег?

Мужчина покосился на мальчика и тихо ответил:

– Труп.

– Прошу прощения, – тактично остановил словоизлияния собеседника Гуров, прекрасно понимая, что ничего, кроме эмоций, за его показаниями не кроется. С такими «кадрами» полковнику приходилось сталкиваться нередко. Богатая многолетняя практика давала о себе знать. – Могу я для начала узнать ваше имя?

– Чего? – Мужчина нервно затянулся сигаретой. – Мое имя? А, ну да… Конечно. Я как-то не подумал. Хотя зачем оно вам? Впрочем, ладно… Меня зовут Олег. Куприянов Олег Евгеньевич. Я могу показать вам паспорт. Он в машине… В бардачке.

– Это необязательно. – Сыщик взмахнул рукой, приветствуя судмедэксперта, вышедшего из машины, и вновь обратился к свидетелю: – Вы первым обнаружили тело?

– Не совсем, – признался Куприянов. – Сначала его заметил мальчишка. Сын моего друга. Ему всего десять, но, если вам нужно, он подтвердит мои слова. Хотя… Стоит ли его дергать?.. Дело, конечно, ваше, но… В общем, по факту первым тело нашел он. Увидел его, закричал, позвал мамку. Маринку. Она пошла к посадкам, а я вместе с ней. Ну а дальше… все, как я уже сказал. Велел им оставаться на опушке, а сам…

– Вы что-нибудь трогали, Олег Евгеньевич?

– Нет. Конечно, нет. Ни в коем случае. Я же не дурак… все понимаю. Возле места преступления, как бы давно оно ни произошло, ничего трогать нельзя… И я не трогал. Только убедился, что Игорек ничего не выдумывает, увидел торчащую из земли руку, вернулся на опушку и сразу позвонил вам. Больше мы ничего не делали. Мы ведь приехали…

– За грибами. – Гуров поймал взгляд старшего лейтенанта Алябьева и подозвал его взмахом руки. – Это я понял. В остальном вы все сделали правильно, Олег Евгеньевич. Спасибо вам.

Алябьев бесшумно приблизился и остановился за спиной свидетеля, зябко ежась и глубоко засунув руки в карманы синей куртки.

– Дозвонились до полковника Крячко? – обратился к старлею Гуров.

– Никак нет. Я набираю его каждые две минуты, но безрезультатно. Мобильник отключен, товарищ полковник.

– А по домашнему?

– По домашнему никто не отвечает.

– Продолжайте звонить, старлей, – распорядился Гуров. – И запишите все данные свидетелей. На всякий случай. Фамилии, адреса… В общем, все, как полагается.

Олег послушно развернулся лицом к старшему лейтенанту, по-прежнему готовый оказать следствию любую посильную помощь. Его «девятка», впрочем, как и черный «Хундай» приятеля, все еще находилась на опушке. В хвост двум автомобилям пристроилась патрульная машина с тускло мигающими проблесковыми маячками.

– Давайте сядем в салон, – предложил свидетелю Алябьев.

Гуров проводил их взглядом и только после этого направился в сторону коленопреклоненного эксперта. Заметив приближающегося сыщика, тот поспешно поднялся на ноги. Пареньку было не больше двадцати пяти лет, и на памяти Гурова это был их второй совместный выезд на место преступления. Но, насколько полковник мог судить, из молодого человека должен выйти толк, для этого у него были все задатки.

– Каково предварительное заключение, Антон? – Гуров машинально сверился с наручными часами.

Парень поправил на кончике носа круглые очки. Каждый раз в присутствии матерого оперативника он чувствовал себя немного неловко и старался скрыть это посредством каких-то незначительных действий.

– Ну… Уже можно смело сказать, товарищ полковник, что жертве было никак не меньше семидесяти лет… Убийство произошло приблизительно две недели назад. Более точную цифру я смогу предоставить вам чуть позже… Вероятнее всего, во второй половине дня…

– Отчего наступила смерть?

– Жертва была задушена металлическим шнурком. – Относительно этого вопроса у эксперта не было ни малейших колебаний. – Никаких других телесных повреждений, включая мелкие ссадины или небольшие гематомы, на теле не обнаружено. Следовательно… Я рискнул бы предположить, что жертва не успела оказать никакого сопротивления… Как-то так, товарищ полковник.

– Есть возможность опознания? – последовал новый вопрос Гурова.

– Думаю, да. – Молодой человек стянул с переносицы очки и старательно протер носовым платком каждое стеклышко. Покосился на сыщика, подслеповато щурясь, и продолжил: – Несмотря на то что тело пролежало в земле достаточно долго, оно было не очень глубоко прикопано… Да и левую руку вымыло дождями на поверхность. В общем, я хочу сказать, что рисунок на подушечках пальцев должен был сохраниться, так что жертву можно дактилоскопировать… Но вам лучше поговорить об этом с кем-то из дактилоскопистов, товарищ полковник. Пусть скажут свое мнение. Один из них должен приехать с минуты на минуту…

На опушку выкатила еще одна машина и припарковалась рядом с автомобилем Гурова. Из салона бодро выбрался полковник Крячко. Гуров машинально отметил тот факт, что Станислав был одет точно так же, как и накануне вечером.

– Ну, наконец-то! – Лев оставил эксперта, и они со Станиславом обменялись крепким приветственным рукопожатием. – Где ты был?

– Извини, у меня разрядился телефон.

– Я не спрашивал, что у тебя случилось с телефоном. Я спросил: где ты был?

– Это допрос? Я арестован? Пора звонить своему адвокату? – ухмыльнулся Крячко.

– Хватит ерничать, Стас, – нахмурился Лев. – Мы искали тебя в течение полутора часов. И я, и Орлов. Генерал обещал непременно устроить тебе взбучку. Так что можешь считать, что твой адвокат – я. Но ты должен быть со мной предельно откровенен.

– Ладно, – сдался Станислав. – Помнишь ту девушку, которая приходила к нам вчера? Лена. Она еще хотела сделать заявление в связи с пропажей своего дедушки.

– Ну?

– Там все не так просто, Лева. Похоже, что нам придется завести дело… Я побывал на квартире Устьянцева, осмотрел там все, пообщался с соседкой… Его исчезновение – не случайность.

– А твое?

– Да перестань уже! – отмахнулся Крячко. – Девушке было страшно, и она попросила меня остаться с ней.

– На ночь?

– Не делай такого лица, Лева. И оставь свои грязные намеки при себе. Лена мне, конечно, нравится, не стану этого отрицать… Но ничего не было. Во всяком случае, пока. Я же не животное какое-нибудь и не стервятник, готовый воспользоваться ситуацией. Я, как истинный джентльмен, переночевал у нее в гостиной на диване. А утром… Как только заметил, что телефон разрядился, сразу позвонил в Управление. Мне сказали, что ты тут. Обнаружен какой-то труп? Да?

Гуров сокрушенно покачал головой. Когда напарник увлекался очередной симпатичной особой, переключить его на работу было чрезвычайно сложно.

– Представь себе. Или ты думал, мы тут на пикник собрались?

Крячко пропустил очередную колкость мимо ушей.

– И кто убит? – дежурно поинтересовался он, но по интонациям его голоса было понятно, что мысли сыщика в настоящий момент сосредоточены совсем на другом.

– Пока выясняем. – Гуров вновь сверился с часами. Его интересовало прибытие на место преступления дактилоскопистов. – Группа грибников обнаружила тело, пролежавшее в земле около двух недель. Как утверждает наш эксперт, это мужчина старше семидесяти лет…

– Мужчина старше семидесяти? – встрепенулся Крячко. Глаза его азартно блеснули. – Я хочу взглянуть на него. Я видел фотографии Геннадия Устьянцева, и если это он… – Станислав хотел уже двинуться вперед, но напарник перехватил его за локоть:

– Угомонись, Стас, это не он.

– С чего такая уверенность?

– Ты не поверишь, но в отличие от тебя я вчера слушал, что говорила та девушка, а не пялился, как похотливый кабель, на ее голые коленки, – улыбнулся Лев. – Елена Устьянцева сказала, что разговаривала с дедом по телефону несколько дней назад, перед своим вылетом в Москву, то есть на этой неделе. А наш труп тут уже две недели. Так что давай ты начнешь уже оценивать события рационально, а не эмоционально, Стас. С чего ты вообще решил, что Устьянцев может быть мертв? Что ты там выяснил?

– Давай сядем в машину, – предложил Станислав.

Напарник не стал спорить. Оба сыщика расположились в салоне автомобиля Гурова, и Лев поднял боковые стекла, так как утро выдалось прохладным.

– В общем, история там такая, Лева, – начал Крячко. – Соседка слышала, как к Устьянцеву приходили сотрудники полиции. Лиц она не видела, но утверждает, что по звуку шагов и голосам визитеров было не менее трех человек. Они вошли в квартиру к Геннадию Геннадьевичу, пробыли там какое-то время, а затем один из них увел Устьянцева с собой. Двое других покинули квартиру позже. С тех пор старик пропал. Чувствуешь, чем пахнет?

– Кто-то выдал себя за сотрудников полиции, чтобы попасть в квартиру к Устьянцеву?

– Скорее всего. Я, конечно, проверю по базе данных, не было ли на самом деле официального задержания, но, думаю, это ни к чему не приведет. Визитеры определенно были ряженые.

– Почему ты так в этом уверен?

– Я видел сейф в кабинете Устьянцева. И открывал его. Он совершенно пустой, но деньги в нем до этого были. Девственно чистый квадрат по центру пыльной поверхности.

Гуров с пониманием кивнул, но при этом не преминул задать провокационный вопрос:

– Следы взлома есть?

– Нет, – ответил Крячко. – Сейф открывали только ключом.

– Тогда это ничего не доказывает. Устьянцев мог забрать деньги сам. На какие-то одному ему ведомые нужды. На ту же взятку, например, чтобы замять дело с полицией. Что-нибудь еще из квартиры пропало?

– Сережки Елены, которые дед подарил ей. Золотые с изумрудами… Насколько я понял по ее описанию, вещь эксклюзивная и довольно заметная…

– Только одни сережки? – недоверчиво перебил напарника Гуров.

– Про остальные ценности Лена ничего сказать не могла. Она не вела учет всего того, что хранилось у деда на квартире. – Спокойствие Гурова понемногу начинало раздражать Крячко.

– Я понимаю, – миролюбиво отозвался полковник. – Но и ты должен понять, Стас. Для возбуждения уголовного дела пока нет серьезных оснований. Мы обязаны подождать еще сутки, да и то…

– А если выяснится, что Устьянцева никто не арестовывал? – не унимался Станислав.

– Его могли просто разыграть. Кто-нибудь из старых приятелей.

– О чем ты говоришь, Лева? Это же бред!

Но Гуров по-прежнему остался невозмутим. На опушку леса выкатила еще одна машина. Из салона выбрался невысокий мужчина с реденькими темными волосами, держа под мышкой кожаный портфель. Полковник узнал сотрудника отдела дактилоскопической экспертизы. Размашистым шагом, не глядя по сторонам, вновь прибывший направился к жертве. Патрульный автомобиль покинула розовощекая блондинка, и ее место заняла дама с вызывающим бюстом. Алябьев продолжал снимать показания со свидетелей.

– Следы беспорядка, взломов и так далее… Что-нибудь такое есть, Стас?

– Нет, – недовольно засопел Крячко. – Но сережки – это реальная зацепка, Лева. Если у нас еще есть шанс спасти жизнь человека… Давай я хотя бы навещу пару-тройку крупных ювелиров, из тех, с кем мы уже работали. Побеседую с ними на тему этих сережек. Вреда-то не будет. Верно?

– Верно, – неохотно согласился Гуров. – Только хочу тебе напомнить, Стас… У нас тут вроде как труп.

– И что? Чем я уже могу ему помочь?

– Это у тебя боевое ранение? Да? – Девушка, сидящая на коленях Андрея, ласково провела длинным пальчиком по его шраму на брови. – Ты – военный?

– В прошлом.

Франт по-гусарски опрокинул рюмку коньяка, бросил в рот дольку лимона и запустил руку за отворот девичьей блузки. Девушка томно застонала.

– Это у него еще со времен Второй мировой осталось, – хохотнул Жора. Широкое лицо со сплюснутым носом и плотно прижатыми к голове ушами раскраснелось от выпитого. Жора никогда не ограничивал себя ни в еде, ни в количестве потребляемого спиртного. – Андрюха у нас пять лет на передовой фрицев гусеницами танка давил. Работал без расслабона. А один раз башку-то и высунул… Типа, оглядеться… Вот и прилетело. Мораль! – Жора демонстративно поднял вверх указательный палец и слегка покачал им в воздухе. – Если сидится тебе тихо, в натуре, так и сиди, нечего «кумпол» высовывать. – Он снова захохотал, причем громче прежнего.

– Да ну тебя! – отмахнулась девушка, и ее губы жадно впились в губы Андрея.

– О черт! – завистливо присвистнул Жора. – А я че, рыжий? Я тоже так хочу. Эй! – окликнул он одну из снующих между столиков официанток. – Конфетка! Иди-ка сюда! Не обижу! Дядя щедр на чаевые. Работаем без расслабона, в натуре.

Иваныч слегка повернул голову. Девушку, на которую пал выбор подельника, он видел в «Радуге» впервые. Впрочем, тут нечему было удивляться. Текучка кадров в данном питейном заведении – дело обычное. За исключением Вероники, конечно. Иваныч не знал, в чем секрет его подруги, но Веронике каким-то образом удалось проработать в «Радуге» уже почти два года. Серьезный рекорд…

– Чего желаете? – приблизилась к их столику официантка.

Жора буквально облапал ее взглядом с головы до ног.

– Как и все. Любви, тепла, ласки и секса.

– В меню этого нет, – игриво улыбнулась новенькая.

– А если минуя кассу? – предложил Жора.

– Ну, если так… Я попробую что-нибудь для вас сделать.

Осман, за все время не проронивший ни слова, оторвался наконец от изучения меню. С того момента, как он приехал в «Радугу», он еще не съел ни кусочка и не выпил ни грамма спиртного. Иваныч искоса наблюдал за дагестанцем.

– Из чего это блюдо, красавица? – Осман указал пальцем нужную строчку.

– Из баранины, – склонилась к нему официантка.

– Точно не свинина? – усомнился Осман. – Я не ем свинину.

– Это баранина. Уверяю вас.

– А как я узнаю, что вы не пытаетесь меня обмануть?

– Завянь, Осман, – неприязненно поморщился Жора. – Хорош портить всем настроение своим религиозным нытьем. Работаем без расслабона, брат. Верно, детка? – Официантка не смогла удержать равновесия и плюхнулась Жоре на колени. – Если будет выделываться, пусть сидит голодный, в натуре. А нам какой понт за него голову ломать?