Текст книги "Рублевый передоз"

Любитель сочных официанток остался на открытом пространстве в гордом одиночестве. Его лицо перекосилось от страха. Он ошалело завертел головой, выхватил из-под куртки ствол и дважды пальнул наугад в сторону крыльца. Поликарпов, не раздумывая, ответил одиночным прицельным выстрелом. Блондин сложился пополам, захрипел, а затем рухнул лицом вниз. Влас рванулся вдоль металлического ограждения и занял оборонительную позицию за двумя пустыми металлическими бочками. Поликарпов пустил две пули ему вслед, но промахнулся. Гуров пальнул напарнику в унисон, исключительно для острастки. Путь к отступлению для Власа был отрезан.

Автомобиль за калиткой, взвизгнув шинами, сорвался с места, проехал немного вперед и тяжело развернулся поперек подъездной дорожки.

– Дима, за ним! – громогласно распорядился полковник. – Я прикрою! Взять лучше живым!

– Понял, Лев Иванович!

Поликарпов сорвался с места, как выпущенная из арбалета стрела. За считаные доли секунды он оказался возле калитки, толкнул ее ногой и, кувыркнувшись через голову, оказался за пределами территории. Влас высунулся было из своего укрытия, но Гуров, открыв огонь, прикрыл напарника и заставил бандита вновь ретироваться. Выбив остатки осколков из рамы носком ботинка, Лев спрыгнул на землю. Желание взять Власа живым одержало верх над чувством самосохранения.

Автомобиль боевиков Блеклого уже успел развернуться и стремительно взял курс на основную магистраль. Поликарпов прыгнул за руль служебной машины. Повернул ключ в замке зажигания и до упора вдавил в пол педаль акселератора. Натужно взревел мотор.

Гуров дважды выстрелил, не столько намереваясь поразить цель, сколько для острастки, и уже через секунду оказался рядом с двумя пузатыми металлическими бочками. Ударил ногой по крайней. Влас отшатнулся к ограде. Вскинул руку с оружием, но полковник помешал ему спустить курок. Очередной взмах ноги, и крайне болезненный удар пришелся по кисти, пистолет выскользнул из пальцев, подлетел вверх, а затем упал на землю. Влас быстро сориентировался в ситуации. Нагибаться за оружием он не стал, вместо этого тараном кинулся на вооруженного сыщика. Провел, как в регби, средний захват и, опрокинув Гурова на спину, подмял его под себя. Дуло пистолета ткнулось Власу под ребра.

– Назад! – властно проговорил полковник.

Но тот не подчинился. То ли понял, что Гуров не собирается стрелять на поражение, то ли его охватило безрассудное отчаяние… Так или иначе, Влас распрямился, удерживая сыщика коленями, и с размаху врезал ему по лицу. Из разбитой губы брызнула кровь. Гуров незамедлительно ответил ударом рукояткой в живот. Влас лишь поморщился от боли и тут же снова впечатал кулак в челюсть полковника, замахнулся в третий раз, но Лев успел убрать голову. Кулак, просвистев рядом с ухом, погрузился в рыхлую землю. Ребром ладони Гуров ударил Власа по шее, приподнялся и, толкнув соперника двумя руками в грудь, освободился из захвата. Пружинисто вскочил на ноги. Кровь из разбитой губы тонкой струйкой стекала по подбородку.

– Не двигаться! – вновь взял он Власа на прицел.

– Да пошел ты, сука!

Рука бандита рванулась в сторону, подхватила оброненный пистолет и моментально взвилась вверх. Выстрел грохнул за секунду до того, как Гуров уже готов был спустить курок. Правая сторона лица Власа обагрилась кровью. Он вновь выронил оружие и безжизненно завалился назад.

Поликарпов опустил пистолет и, плечом толкнув калитку, шагнул на территорию. На губах его играла победоносная улыбка.

– Вы теперь мой должник, Лев Иванович, – произнес он, сдвигая кепку на затылок и смахивая со лба выступившие капли пота. – Я, в смысле, понимаю, что вам очень хотелось взять этого засранца живым… Это нормально… Я и сам был бы не против, но… Дать вам погибнуть и вовсе было бы глупо. Согласитесь?

– А выстрелить ему в руку не догадался?

– Извините… Времени на размышления совсем не было, Лев Иванович. Я действовал по ситуации. Вам угрожала опасность, и я…

– Я бы и сам справился, – холодно откликнулся Гуров. – Что с третьим, майор?

– Ушел, товарищ полковник. К сожалению…

Кирилл стянул с головы тяжелую маску-респиратор, небрежно бросил ее на стол, затем взял из общей кучи самый большой кристалл и, подняв его на уровень глаз, пристально рассмотрел со всех сторон, и счастливо улыбнулся:

– Ништяк! Чистейший «мет»! Как моча младенца.

– Как слеза, – машинально поправил напарника Блеклый.

Он тоже снял маску, пригладил мокрые от пота волосы, расстегнул комбинезон и устало опустился в глубокое кресло. Снял с рук резиновые перчатки и аккуратно сложил их в боковой карман комбинезона. Кончики его пальцев немного подрагивали, но Блеклый знал, что спустя какое-то время дрожь прекратится.

– Чего? – Кирилл, продолжая разглядывать кристалл на свет, даже не повернул головы.

– Правильно говорить: чистый, как слеза младенца.

– Какая разница – слеза, моча?.. Главное, что «мет» получился отменный. Зашибательского качества! Даже лучше, чем в прошлый раз. С каждым разом все круче и круче, я отвечаю Такой «мет» у нас с руками оторвут. Без балды! Вся партия разлетится, как горячие пельмени в морозный день.

– Пирожки. – Пальцы Блеклого перестали дрожать, и он устало смежил веки.

– Чего? – выдохнул Кирилл.

– Правильно говорить: разлетятся, как горячие пирожки.

– Да без разницы – пирожки, пельмени… Главное, что «мет» получился отменный! – Он помолчал немного и вдруг спросил: – Слушай, Блеклый… А можно вопросик? Типа, «на засыпку»…

– Задавай!

– Ты как-то сказал, что для тебя важно, чтобы мои вредные привычки не ставили под угрозу наш общий бизнес. Помнишь? А если что-то изменится? Если они поставят его под угрозу? Ну, в какой-то момент… Что будет со мной?

– Как это ни печально, но мне придется от тебя избавиться, – не открывая глаз, ответил Блеклый.

– В расход пустишь?

– Не исключено.

– Да ладно! – Кирилл попытался улыбнуться, но улыбка получилась какой-то уж слишком вымученной. – Гонишь! А с кем варить будешь? Ты же без напарника не потянешь…

Блеклый открыл глаза. Его колючий взгляд встретился с затуманенным наркотой взглядом подельника. Несколько секунд он просто молчал, затем глухим и каким-то отстраненным голосом произнес:

– Я буду с тобой откровенен. Раз уж ты спросил. Та работа, которую ты выполняешь… она, безусловно, необходима. Но при желании я мог бы обучить делать ее даже мартышку. Однако… Во-первых, это займет какое-то время. Во-вторых… – Блеклый поднял вверх руку и принялся демонстративно загибать пальцы. – Я, как ты знаешь, не люблю перемен. И в‑третьих… А это самое главное!.. Мы вместе с тобой начинали все это. На равных. Слово «честь» – не последнее в моем лексиконе. Но слово «бизнес» располагается куда выше, так что, если…

Он не закончил фразу. Его прервал виброзвонок мобильного телефона, лежавшего на журнальном столике справа от кресла. Блеклый потянулся и взял трубку. Бросил взгляд на дисплей – звонил Игорь Александрович.

– Слушаю, – поднося трубку к уху, сказал он.

– Человечек выполнил то, что ему было поручено. – Судя по посторонним звукам в динамике, Игорь Александрович находился в машине. – Святого больше нет.

Блеклый кивнул. Он воспринял эту новость спокойно. Как должное.

– Когда это произошло?

– Три часа назад.

– Ты не слишком-то торопился поставить меня в известность.

– Ну… – слегка замялся Игорь Александрович. – По большому счету это не моя вина, Блеклый. Как только меня поставили в известность, я тут же позвонил тебе…

– Кто?

– Что «кто»?

– Кто поставил тебя в известность?

– Марафонец.

– Понятно. – Рука Блеклого нырнула под комбинезон. Короткие узловатые пальцы с обломанными ногтями проворно выудили колоду карт и быстро перетасовали ее. – Мне нужна встреча. Со всеми, кто имеет отношение к наркобизнесу в столице. «Сходняк», как это у них называется. Присутствие Гремлина и Богдана обязательно. Место выбери на свое усмотрение. И сообщи мне.

– А время?

– Завтра утром. В девять.

– Обычно, насколько я знаю, сходки так рано не назначают… – осторожно попытался вставить Игорь Александрович, но Блеклый резко оборвал его на полуслове:

– Мне плевать, как у них это происходит обычно! Или происходило. Договорись о встрече на девять. И скажи, что другой возможности мирно разрешить назревший конфликт у них не будет. Это все.

Блеклый, не прощаясь, отключил связь и уже спокойно положил мобильник на стол. Еще раз перетасовал карточную колоду и ловко выдернул одну карту из середины. Ею оказалась дама бубей. Блеклый неопределенно повел бровью.

– Кто это сделал? – Орлов навис над собственным рабочим столом, упершись двумя кулаками в полированную поверхность. Костяшки пальцев генерала побелели от напряжения. – Я хочу знать, кто это сделал. И хочу знать прямо сейчас! Я доходчиво озвучил свое пожелание?

– Это не мы, товарищ генерал, – негромко произнес Поликарпов.

Алябьев позволил себе легкую улыбку и коротко переглянулся с сидящим напротив полковником Гуровым. Выражение лица последнего оставалось мрачным и сосредоточенным. Он перекатывал шариковую ручку меж пальцев правой руки.

Глаза генерала метнули молнии, позавидовать которым мог бы и сам Зевс-громовержец.

– Шутки шутим, майор? Вам весело? Да? Я рад, что вам весело. Надеюсь, что после своей отставки вы тоже продолжите веселиться. А вот мне не весело, господа, совсем не весело. И в преждевременную отставку мне тоже отправляться не хочется. В отличие от вас… А потому я повторю свой вопрос. Кто это сделал? Лев Иванович! Может, ты ответишь?

– Мы не знаем, товарищ генерал… Будем выяснять… – покачал головой Гуров.

– Выяснять? – Децибелы в голосе Орлова буквально зашкаливали. – Убит один из самых влиятельных криминальных авторитетов столицы… Нет, самый влиятельный, не побоюсь этого слова! Убийство Святого – это вам не отстрел рядовых наркодилеров столицы. А вы не знаете, кто виновен в его смерти, и только еще собираетесь это выяснять?

– При всем уважении к вам, товарищ генерал, – вновь смело взял на себя инициативу разговора Поликарпов, – Святой – всего лишь преступник. Рецидивист. Точно такой же наркодилер, как и все предыдущие жертвы… Ну, лишь немного рангом крупнее… Из-за чего такой сыр-бор? Я не понимаю…

– Вам объяснить, майор? – Орлов грозно расстегнул китель. – Что ж… Я охотно объясню. То, что происходило в последнее время в Москве, вело к войне. К жестокому переделу сфер влияния, как в девяностые. Святой, в силу своего авторитета, был единственный, кто мог бы эту войну предотвратить. А теперь он мертв. Его убили…

– Незаменимых людей нет, товарищ генерал. – Поликарпов был решительно настроен на полемику. – Да, Святой убит, это факт. Но на его место придет другой. Тот, кто сможет взять ситуацию в свои руки и не допустить той самой войны, о которой вы говорите. И, возможно, этот человек справится лучше…

– Вы так думаете, майор?

– Да. Раз он пошел на такой шаг, как устранение Святого…

– Мой коллега, безусловно, в чем-то прав, товарищ генерал, – подал голос Гуров, и Орлов моментально повернул голову в его сторону. – Не во всем, конечно, но… Преступление – есть преступление, тем более убийство, и спускать такое на тормозах никто не собирается…

– Рад это слышать, – насупился генерал.

– Но войны, о которой вы говорите, скорее всего, удастся избежать. Кто именно стрелял в Святого, мы не знаем. Девушка, на квартире которой это случилось, сказала, что убийц было двое. И что они скрывали лица за черными спецназовскими масками. Но совершенно определенно, товарищ генерал, что заказчиком ликвидации выступает Блеклый. И этим убийством он не столько развязал войну, сколько положил ей конец… Я уверен, в ближайшее время состоится сходка, на которой Блеклый выступит перед крупными наркобаронами с ультиматумом: либо они с ним, либо… – Лев многозначительно замолчал.

– И что? – Орлов сплел пальцы в замок. – Нам теперь этого Блеклого по головке погладить за оказанную услугу? Или, может быть, предлагаешь ему премию выписать?

– Никак нет, товарищ генерал. Работа по Блеклому ведется…

– Это я уже слышал! Каждый день слышу одно и то же!

– Мы вышли на одного человека, – осторожно высказался Гуров и положил шариковую ручку на стол. – По старым делам… Предположительно, этот человек может быть знаком с Блеклым…

– Предположительно? – недовольно скривился Орлов.

– Да, – кивнул Гуров. – Это всего лишь версия. Капитан Алябьев как раз ее сейчас прорабатывает.

– Так точно, товарищ генерал, – подтвердил капитан.

Орлов метнул в его сторону недовольный взгляд, после чего вновь повернулся лицом к Гурову:

– Сплошные загадки, Лева… Тебе так не кажется? Загадки, загадки… И никаких отгадок. Прежде ты так не работал.

– Возможно, прежде нам не приходилось иметь дело с таким конспиратором, как Блеклый, – уклончиво ответил полковник. – А возможно… старею, товарищ генерал, теряю хватку.

Брови Орлова сошлись над переносицей. Он подался вперед и возмущенно воскликнул:

– А вот это ты мне брось, Гуров! Чего выдумал? Возрастом решил прикрыться! Хватку он теряет! Я тебе потеряю хватку! Иди и найди мне этого великого конспиратора. Без всяких там… Понял?

– Так точно, товарищ генерал! Понял.

– Вот и славно, – шумно выдохнул Орлов. Очередной ураган эмоций пронесся над головами подчиненных и рассеялся как дым. – Свободен, Лев Иванович! Все свободны! Во всяком случае, на сегодня. А завтра… Завтра жду только хороших вестей. Иначе мне придется принять меры. А доводить до такого совсем не хотелось бы…

Уже с семи утра на дверях «Глории» красовалась дежурная табличка с надписью: «Закрыто на спецобслуживание». Однако все столики ресторана были пустыми. Они даже не были сервированы. Официанты, повара, метрдотель и вся прочая обслуга «Глории» еще со вчерашнего вечера были уведомлены о том, что сегодня у них выходной. На своем законном рабочем месте присутствовал только директор ресторана. Да и то ему строго-настрого приказали не покидать пределов кабинета до особого распоряжения. И он не покидал… Ему было известно только о том, что шестеро мужчин расположились в просторной отдельной кабинке на втором этаже его заведения. Ни выпивки, ни еды они не заказывали. Заплатили только за аренду ресторана. Но заплатили прилично…

Шторы кабинки, как на двери, так и на окнах, были плотно задернуты, не позволяя проникнуть внутрь ни единому лучику света. Тусклое освещение комнаты составляли пять настенных бра над головами пятерых сидящих в глубоких креслах мужчин. Лицо шестого мужчины тонуло во мраке. На столике перед ним горела компактная настольная лампа, развернутая таким образом, что в световом пятне виднелись лишь руки мужчины с короткими узловатыми пальцами, бесперебойно тасующими карточную колоду.

– Я думаю, что представляться мне не имеет смысла, – негромко начал он, выдержав достаточно длинную театральную паузу и веером раскладывая перед собой колоду. – Уверен, всем вам прекрасно известно, кто я такой… И известно, по какому поводу я собрал вас здесь сегодня. Не так ли?

– Мы – не дураки, Блеклый, – первым откликнулся мужчина в темном костюме. – Мы знаем, кто ты, и знаем, чего ты хочешь. Убийство Святого – твоих рук дело?

Мужчина в темном костюме, известный в определенных кругах под кличкой Шкипер, по имеющейся у Блеклого информации, начинал когда-то в столице свой кокаиновый бизнес совместно с Гремлином. Спустя некоторое время им двоим стало в Москве тесновато, и они мирно разделились. У Гремлина остались точки в столице, а Шкипер двинулся покорять Подмосковье.

– Моих, – не стал отрицать Блеклый.

Он вновь собрал колоду в единое целое и ловко перебросил ее из правой руки в левую.

– Попахивает беспределом, – мрачно произнес Богдан, занимавший место ближе остальных к выходу.

Поначалу он привычно достал из кармана четки, но почти тут же сунул их обратно. Гремлин, сидящий рядом, бросил короткий взгляд в его сторону, но разговора не поддержал. Он молча теребил пальцами золотую сережку в левом ухе. Старик предпочитал сначала слушать, а уже потом говорить.

– Ну… – Карты в руках Блеклого замерли. – Во-первых, это была банальная «обратка». Святой первым отправил по мою душу своих киллеров… Однако его ребятам не повезло… Я вынужден был ответить, и мои люди оказались успешнее… Или, правильнее будет сказать, профессиональнее… А во‑вторых, я никогда и ни от кого не скрывал того факта, что я – беспредельщик. Скорее, наоборот, сразу продемонстрировал это свое качество как личный козырь. Ведь никто из вас не позволил бы мне развернуться в Москве со своим бизнесом, действуй я «по понятиям». Не так ли? Вот и пришлось обозначать свои права в грубой форме… Я расскажу вам одну историю, господа. – Лицо Блеклого по-прежнему было скрыто в густой тени, и никто из пяти его собеседников не смог бы сказать наверняка, на кого из них устремлен взгляд метамфетаминового короля в той или иной момент его монолога. – Очень древнюю историю. Еще времен моей юности. Кстати, не самой бурной, скажу я вам… Когда мне было девятнадцать, я встречался с одной девушкой. Не с самой красивой, не с самой сексуальной, как это часто звучит в историях подобного рода… Нет! Девушка была самая обычная. Из разряда середнячка. Но она мне нравилась… Скажу больше, наверное, я даже любил ее… Мы встречались почти год, начали строить совместные планы на будущее, собирались пожениться. Но в какой-то момент у нас на курсе появился он. Хм… Даже не знаю, как его лучше охарактеризовать? Сейчас таких называют «мажорами». Дорогие шмотки, навороченная тачка, высокопоставленный папочка где-то во властных структурах… В общем, один из тех парней, кто берет от жизни все, что захочет. – Блеклый замолчал, неторопливо снял сверху колоды карту и перевернул ее. Это была шестерка треф. Никто из присутствующих не перебивал его, и он продолжил: – По какой-то причине… Не знаю, по какой… Он решил, что хочет мою девушку. Почему-то именно ее. Я не стану утомлять вас подробностями, как он подкатывал к даме моего сердца, господа. Важен лишь конечный итог. Он ее получил. И самое смешное… – Следующей перевернутой картой оказалась дама червей. Пальцы Блеклого едва заметно дрогнули. – Он ведь даже не уводил ее у меня. Просто время от времени потрахивал ее в своей крутой тачке на парковке университета. А она при этом вроде как оставалась моей невестой… Но я знал. Да все знали! Смеялись за моей спиной, шушукались… А что я мог поделать? Хилый, затюканный студент-«ботаник» в старомодных очках… Таким я был. Кстати, я не упомянул, что тот парень занимался боксом? Нет? Так оно и было. Здоровый такой, уверенный в себе… – Блеклый положил поверх червовой дамы пикового короля. – Считаете, мне стоило поговорить с ним? Разобраться «по понятиям»? Не думаю… Я поступил иначе. Я нажрался с утра селедки, запил теплым парным молоком и отправился на занятия. Как меня крутило! До сих пор помню это болезненное ощущение. Но я терпел… Почти полдня терпел… Ждал своего часа… А потом отправился на парковку, где этот накачанный боксер-«мажорик» резвился в своей тачке с моей девушкой, забрался на крышу машины, открыл люк, присел, спустил трусы и… Вышло немало, скажу я вам, господа! Ох, немало! Я обдристал ему всю голову… И даже на лицо моей девушке прилетело от души… – Блеклый перевернул новую карту. Девятку пик. После чего смешал колоду. – Тот тип пулей выскочил из машины. Я слез с крыши… Думал, он убьет меня прямо на месте. Но этого не произошло. Он растерялся. Представляете? С его головы на лицо стекало жидкое дерьмо, он утирался рукой и буквально не знал, как ему поступить… Минут через пять он, наверное, пришел бы в себя, но я не стал ждать. Развернулся и неторопливо ушел с чувством собственного достоинства. И испытал при этом невероятное облегчение. Во всех смыслах этого слова.

Блеклый замолчал. Напряженно молчали и все присутствующие. В кабинке воцарилась мертвая тишина. Лицо Богдана скривилось от отвращения. Гремлин продолжал теребить мочку левого уха вместе с серьгой. Сидящий справа от него низкорослый смуглый выходец из Узбекистана по прозвищу Джонни нервно поерзал в кресле. Шкипер раскурил сигарету. Его лицо скрылось за густыми клубами дыма. Еще один столичный наркобарон с бритой головой, покрытой многочисленными цветными татуировками, за что в свое время он и был удостоен не слишком грозного прозвища «Цветик-Семицветик», несколько раз сухо кашлянул в тяжелый кулак.

– К чему я это, господа? – Блеклый медленно и обстоятельно перетасовал колоду. – К тому, что я – беспредельщик. Я – неадекват, если хотите. А неадекваты опасны вдвойне из-за своей непредсказуемости… Когда я решил наладить в Москве свой бизнес, я твердо знал одно: если понадобится, насру на голову любому, кто встанет на моем пути. И это как минимум, если вы понимаете, о чем я.

– Понимаем, – еще раз откашлялся Цветик-Семицветик. – И чего ты хочешь, Блеклый?

– Я хочу заправлять всем. – Блеклый несколько раз провернул колоду вокруг оси и привычно разложил ее веером. – Не больше, но и не меньше. Метамфетамин потеснит с рынка Москвы все остальные наркотики. И мы с вами будем работать по этой схеме как единый организм. Вот чего я хочу!

– То есть нам лечь под тебя? – вскинулся Богдан. – Так получается?

– Именно так.

– А с какой радости?

– Во-первых, это выгодно. А во‑вторых… я так решил. Аргумент более чем весомый, как мне кажется.

– А вот мне не кажется. – Глаза Богдана сузились. В этот момент он был похож на хищную кошку перед смертоносным броском. – Я никогда не работал ни на кого, кроме себя, и не собираюсь этого делать.

Руки Блеклого вместе с карточной колодой повисли в воздухе. Он выдержал очередную паузу, после которой проговорил:

– Это твое право, Богдан. Каждый человек свободен в своем выборе.

– Отлично! – поднялся с кресла кавказец. – И я делаю выбор не в твою пользу, Блеклый. Хочешь наложить мне кучу на голову – милости просим! Но мы это тоже умеем. Не хуже твоего. Так что…

Он не закончил начатой фразы, замолчал, демонстративно плюнул себе под ноги и направился к выходу из кабинки. Тяжелая портьера качнулась, выпуская Богдана наружу. Четверо авторитетов проводили его взглядом. Короткие узловатые пальцы с обломанными ногтями, освещенные настольной лампой, мягко положили колоду. В правой руке Блеклого появился мобильник.

– Это я. – В голосе метамфетаминового короля не было никаких эмоций. – У меня новый заказ. Богдан и его ближайшее окружение. Да… Полная ликвидация. К завтрашнему вечеру ни от него, ни от его бизнеса не должно остаться и следа… Хорошо… Буду ждать. До связи. – Мобильник лег рядом с карточной колодой, а Блеклый обвел всех присутствующих пристальным взглядом: – Есть еще кто-то, кто не готов к сотрудничеству?

Пару минут оставшаяся четверка наркобаронов столицы хранила глубокомысленное молчание. Гремлин оставил в покое свое ухо и устало откинулся на спинку кресла.

– Мне, может быть, осталось жить два понедельника, – сказал он. – Иными словами, я слишком стар, чтобы воевать. Это время прошло. К сожалению или к счастью… Какие условия ты предлагаешь, Блеклый?

– Тридцать процентов. При том обороте, который я планирую, это могут быть гораздо большие деньги, чем те, что вы имеете сейчас.

– Я бы предпочел сорок. С твоего позволения… – скупо улыбнулся Гремлин.

Раздумья Блеклого были недолгими.

– Тридцать пять, – категорически отрезал он. – И исключительно из уважения к твоим сединам.

– Благодарю, – слегка склонил тот голову. – Можешь считать, что я в деле.

– Остальным вынужден теперь предложить такую же долю. – Блеклый вновь взял в руки карты.

– Я согласен, – поддержал бывшего подельника Шкипер.

Цветик-Семицветик молча кивнул, обозначая свою позицию.

– Пусть так, – многозначительно протянул Джонни. – Это лучше, чем ничего. И уж куда лучше, чем пуля в голову.

– Прекрасно! Тогда обсудим детали…

– Я не хочу конфликтов с законом.

При разговоре с Алябьевым Аркадий Денисович машинально постукивал двумя пальцами по посиневшей от возраста оттопыренной нижней губе. Клочки оставшихся седых волос на голове торчали в разные стороны. Старик сильно сутулился, едва не касаясь впалой грудью края стола.

– Их и не будет, Аркадий Денисович, – заверил капитан. – Разумеется, в том случае, если вы будете со мной предельно откровенны…

– Я уже отмотал срок за былые прегрешения, так сказать.

– Я знаю.

– В таком разе, что же вам от меня надобно, гражданин начальник?

– Ну, для начала давайте вы будете обращаться ко мне не «гражданин начальник», а Роман Сергеевич, – открыто улыбнулся Алябьев. – И вам будет проще, и мне удобнее. Договорились?

– Договорились, Роман Сергеевич, – согласился старик. – Только я по-прежнему не уразумею…

– А я охотно объясню вам. – Капитан положил перед собой чистый лист бумаги, рядом пристроил шариковую ручку. – И сразу буду предельно откровенен, Аркадий Денисович. Зачем нам с вами ходить вокруг да около? Верно? Я вызвал вас скорее для того, чтобы попросить вашей помощи в одном расследуемом нами деле.

– Помощи? – искренне удивился старик. – У меня?

– Именно. Из достоверных источников нам стало известно, что у вас, Аркадий Денисович, имеется… ну, что-то вроде картотеки, что ли… Назовем это так, пожалуй… Весьма своеобразной картотеки… Проще говоря, у вас есть список всех крупных и мелких наркодилеров столицы. Список точек, поставщиков, распространителей. И так далее… Своего рода архив. Вот так, полагаю, будет точнее.

Аркадий Денисович несколько раз нервно сморгнул. Оставил в покое свою нижнюю губу и спрятал обе руки под стол. Алябьев, не отрываясь, смотрел ему в глаза.

– Ну… Я… – замялся старик.

– Надеюсь, вы не собираетесь этого отрицать? – живо отреагировал капитан. – Во-первых, это было бы глупо, а во‑вторых… Зачем? В этом ведь нет ничего противозаконного. Верно?

– Ну да…

– Возможно, вы собирали всю эту информацию, чтобы когда-нибудь написать книгу. Настоящий бестселлер! Некий художественный вымысел, но на основе реальных событий. – Алябьев продолжал все так же добродушно улыбаться и даже ободряюще подмигнул старику при этом. – Ведь так, Аркадий Денисович?

– Да, так и есть, – откровенно обрадовался тот. – Я собирался писать книгу.

– Понимаю, – кивнул капитан. – И уверен, это будет великолепный роман. Современный читатель любит реалистичность. Чем ее больше, тем лучше. Но… – Последовала небольшая пауза, после чего улыбка сползла с лица сыщика. – Думаю, составление такого списка далось вам непросто. Наверняка вам не раз приходилось контактировать с людьми из криминального мира, быть в курсе некоторых крупных сделок… И знаете что, Аркадий Денисович? Вы ведь понимаете, что при желании мы можем развернуть ситуацию таким образом, что вы окажетесь соучастником одной из таких сделок. И это в ваши-то годы…

Аркадий Денисович вновь несколько раз моргнул и тихо проговорил:

– Какая помощь вам нужна, Роман Сергеевич? Вам нужен этот список?

– Не совсем. Нам нужно немного другое, Аркадий Денисович. Я хочу знать, предоставляли ли вы в последнее время кому-нибудь копии своего богатого архива.

Старик ответил не сразу. Его маленькие, глубоко посаженные глазки беспокойно забегали из стороны в сторону, и, по сути, ответ капитану уже стал очевиден. Оставалось только дождаться, пока Аркадий Денисович справится со своими внутренними колебаниями.

– Да, – тяжело вздохнув, наконец произнес он и вновь потянулся двумя пальцами к нижней губе. – Должен признаться, месяца четыре или пять назад ко мне обращался один человек…

– Наркодилер?

– Да.

– Из вашего списка?

– Ну… – Аркадий Денисович нервно поерзал. – Да, он есть в этом списке. В нем есть все… Для книги, как вы и сказали, это очень важно. Достоверность…

– Я понял, – кивнул Алябьев. – Его имя, фамилия, адрес. Будьте любезны, Аркадий Денисович.

– Конечно. Если вам угодно… Только… Мне не хотелось бы, чтобы кто-то узнал, от кого вы получили данную информацию. Вы можете мне это гарантировать, гражда… Роман Сергеевич?

– Гарантирую, – заверил Алябьев. – Все строго конфиденциально.

– Хорошо. – Покатые плечи старика опустились еще больше. – Тогда записывайте. Харитонов Виктор Павлович. Кличка Студень. Официально он проживает на Кутузовском… Так сказать, по прописке. Но на самом деле у него небольшая квартирка на Нагатинской. Нагатинская, шестьдесят четыре, если быть точным. Квартира восемь. Хотя… Насколько часто он там бывает, я вам не подскажу. Дилеры – они же как перекати-поле, сегодня здесь, завтра там. Работа у них такая. Чем больше потопаешь, тем больше полопаешь. Так, кажется, говорится?

– Один проживает?

– Да. Он водит к себе каких-то девок, насколько я знаю… Но не регулярно, и все время разных.

– На кого он работает?

– Сейчас сложно сказать, – ушел от ответа старик, хотя по его бегающим глазкам капитан понял, что ему известно гораздо больше. – Такая чехарда в Москве в последнее время… Из-за этого «мета»… Ну, вы, наверное, в курсе?

– Наслышаны. А на кого работал Харитонов, по вашим сведениям?

– На Гремлина.

– А сейчас его босс – Блеклый?

– Я не знаю… – солгал Аркадий Денисович.

Алябьев не стал настаивать. Основная информация, на которую он рассчитывал, была получена. Версия полковника Гурова подтвердилась. Капитан набрал номер его мобильника сразу же, едва старик покинул кабинет, и доложился:

– Я нашел человека, через которого Блеклый получил список всех наркодилеров столицы, товарищ полковник.

– Адрес есть? – немедленно отреагировал Гуров.

– Так точно.

– Диктуй.

Капитан продиктовал.

– Отличная работа, Рома! – похвалил его Лев. – Свяжись с Поликарповым, и выдвигайтесь по этому адресу. Я тоже подъеду. Буду на месте минут через сорок.

– Вас понял, товарищ полковник.

Алябьев поднялся из-за стола, закрепил оружие в наплечной кобуре и набросил на плечи куртку. Попутно свободной рукой он уже набирал номер майора Поликарпова.

– Мы на месте, – коротко доложился в трубку Шершень и, выбравшись из салона, захлопнул за собой дверцу. – Нам подняться? Всем вместе?

– Не надо никуда, мать твою, подниматься, – раздраженно откликнулся Марафонец и шумно рыгнул при этом. – Ваших вонючих харь мне еще тут не хватало! Стойте там, засранцы, и ждите. Я сам спущусь. Ясно?

– Ясно.

Шершень был само воплощение спокойствия. Никакие оскорбительные выпады из уст главы службы безопасности Блеклого не могли пошатнуть это спокойствие. Отключив связь, он небрежно сунул мобильник в боковой карман куртки.

Две группы прибыли к офису ГСБ на двух машинах. Кол с задумчивым видом смолил сигарету, сидя за рулем «Шкоды» и пуская в приоткрытое окно неровные кольца дыма. Бейсболка «Найк» была перевернута задом наперед. Место на заднем сиденье занимал крепкий широкоскулый мужчина средних лет, во внешнем облике которого было что-то отдаленно восточное. Новичок был отдан под начало Шершня вместо недавно почившего Трубы, и все, что «бригадир» знал о нем на данный момент, так это то, что он откликался на погоняло Хаммер. Не больше и не меньше. Проверить Хаммера в деле Шершню еще только предстояло.