Текст книги "Виновны все"

– Ладно, пусть приезжают. Пойду домой. Знаете, когда шли сюда, Ритку я готова была на куски порвать голыми руками. А сейчас отчего-то ее вдруг жалко стало… – Нина тряхнула головой, словно пытаясь отделаться от каких-то навязчивых мыслей, и быстро ушла.

– Вы хорошо знали Ющнову? – подходя к деду, спросил Лев.

Тот, сразу же насторожившись, быстро уточнил:

– Это… В каком смысле – знал?

– Ну-у, вообще-то, во всех смыслах, какие только могут быть: как соседку, как человека, как… Ну, может быть, и… как женщину. Почему бы нет? Чем больше информации, тем лучше. Тогда легче будет установить убийцу и задержать его.

Помявшись, дед, назвавшийся Леонардом Эрнстовичем, рассказал, что сам он в этом доме проживает уже лет десять. Когда они с ныне покойной супругой сюда переехали, вскоре в сто восемьдесят второй поселилась и Маргарита. К ней частенько стали захаживать самые разные мужчины. Из-за этого между новой соседкой и супругой деда почти сразу же возникли напряженные отношения. Когда Людмиле Вячеславовне стало известно, что это за визитеры, которые периодически навещают Ющнову, она ее, что называется, стала на дух не переносить. Открытых скандалов не было, но друг друга соседи игнорировали.

Где-то года три назад Леонард Эрнстович возвращался домой от своего старого институтского друга, с которым основательно выпили. С ним в лифте поднималась и Маргарита. Когда выходили на своем этаже, она (как он понял позже) притворилась, будто подвернула ногу и не может идти. Леонард Эрнстович помог ей дойти до ее квартиры. Но Маргарита упросила его проводить до спальни. Проводил. И вышел из ее квартиры только через полчаса. Как позже он догадался, это была изощренная, заочная месть Маргариты его жене…

Когда Леонард вошел к себе домой, то едва не лишился рассудка от того, что там увидел. Его Люда лежала на полу с посиневшим лицом, держась руками за горло, будучи уже без признаков жизни. Леонард немедленно вызвал неотложку. Прибывшие врачи сообщили ему страшную новость: его супруга умерла буквально за пару минут до его возвращения домой. Причиной смерти стал леденец от кашля, купленный в аптеке. По всей видимости, из-за какого-то неловкого движения Людмилы Вячеславовны леденец скользнул в гортань и вызвал спазм, из-за чего и наступило удушье.

– Я проклял и Ритку, и самого себя. Ведь если бы я не пошел к ней, а вовремя был дома, Люда осталась бы жива, я бы ее спас. Это небо меня наказало за тот мой грех… Но почему я все это рассказываю? Видите, как оно в жизни-то бывает? Из-за Ритки от удушья умерла моя Люда. А теперь, семь лет спустя, задушили ее саму. Кстати, Лев Иванович, я себе на статью уже наговорил? Ну, в смысле мотива убить Ритку? – взглянув на Гурова, Леонард горько усмехнулся.

– Нет… – отрицательно качнул головой Лев. – Если бы убили вы, я бы это сразу почувствовал. Да, история печальная и очень поучительная. Как я понял, убийца у Ющновой был вчера. Вы не заметили, кто к ней приходил во второй половине дня?

– Заметил… Вчера, после обеда, часов в пять, слышу – звонят в мою дверь. Я вышел. Гляжу – это девчонка из какой-то фирмы, чего-то там рекламировала. По-моему, то ли потолки натяжные, то ли пластиковые окна… Я сразу же сказал ей, что мне ничего не надо. Она – извините, мол, за беспокойство, и пошла дальше. Только я стал закрывать свою дверь, дверь лифта открывается, и какой-то парень прямиком направился к Риткиной двери! Ну, я приглядываться к нему не стал. После того случая Ритку и видеть уже не мог, да и всех ее кобелей тоже. Когда тот патлатый ушел от нее – не знаю.

– Ну, хотя бы какой он со спины, описать можете?

По словам Леонарда, визитер Ющновой роста был чуть выше среднего, не ломовик, но крепкий. Одет был в серую рубашку и джинсы. Самое примечательное в нем – это шевелюра, копна черных вьющихся волос. А вот лица его дед не видел…

Поблагодарив соседа, Гуров пошел к операм. Они прибыли как раз в тот момент, когда у них с Леонардом шел разговор. Опергруппа здешнего ОВД, немедленно приступив к обычной рутине осмотра «адреса», то бишь места преступления, очень скоро сделала вывод: это убийство, вероятнее всего, может стать стопроцентным «глухарем». Как явствовало из осмотра дверных ручек, спинок кровати, столов, стен и прочего, где не обнаружилось ни одного отпечатка пальцев, убийца принял все меры предосторожности, чтобы не засветиться. По всей видимости, он не поленился протереть влажными кухонными салфетками все то, чего мог коснуться. Но Гурова этот факт никак не впечатлил. Он уже догадался, что убийца, кроме всего прочего, скорее всего, работал в перчатках, и его «пальчиков» здесь нет, сколько ни ищи.

Судмедэксперт, худой мужчина в годах, быстро установил, что смерть хозяйки квартиры наступила около суток назад в результате асфиксии – удушья. Но, перед тем как задушить, неизвестный нанес Маргарите удар по голове бронзовой сувенирной статуэткой греческой богини любви Афродиты. В ящике прикроватной тумбочки обнаружились несколько упаковок презервативов и всевозможные лубриканты. Нашелся там и блокнот, в котором имелись лишь чьи-то инициалы и проставленные напротив них различные суммы денег. Некоторые были зачеркнуты. Скорее всего, догадался Гуров, это было что-то наподобие долговой книги, куда делалась запись об интимных услугах, оказанных в долг.

Неожиданно запиликал его телефон, выдавая мелодию про то, как хорошо быть генералом. Орлов, поздоровавшись, с ходу осведомился:

– Ну, и что там у тебя?

– Работаем… – сдержанно обронил Лев нейтрально-скучающим тоном. – Много говорить не могу – я на людях.

– Хм… Э-э-э… Но в данный момент ты сейчас где?

– В своем доме, но в дальнем подъезде. Присутствую при обследовании опергруппой здешнего ОВД квартиры нашей потенциальной свидетельницы, убитой пока неустановленным лицом.

– Твою дивизию! Опять труп?!! – непонятно чем или кем возмутился Орлов. – Что там с ней произошло?

– Кто-то ее задушил в ее же собственной спальне.

– Та-а-а-к… Ладно, дергать тебя сейчас не буду – день уже, считай, закончился. Но утром – сразу же ко мне! – строго распорядился генерал.

– Буду, мон шер дженераль! Пока!

Взглянув на часы, Лев прикинул, что еще полчаса времени у него есть, чтобы нанести визит в управляющую компанию, где трудился Ростислав Бульмакин. Поручив операм в обязательном порядке взять копии видеозаписей со всех имеющихся в округе камер видеонаблюдения (несколько таких камер имелось у жильцов их дома, которые парковались под окнами), а также опросить жильцов этого подъезда с первого по третий этажи – как минимум, он отбыл к офису управляющей компании.

Вопреки его опасениям, что все сотрудники разойдутся по домам задолго до семнадцати часов, несколько человек в помещении этой коммунальной конторы еще оставались. Подойдя к девушке, которая подшивала в скоросшиватель какие-то бумаги, Гуров поздоровался и спросил, как бы ему увидеть кого-нибудь из руководства их конторы. Приветливо улыбнувшись, та с сожалением известила, что все из «топ-менеджмента» уже разъехались или по домам, или на какие-то деловые встречи. Но если есть вопросы в ее компетенции, она с удовольствием на них ответит.

– Я не против, – охотно согласился Лев, пожав плечами. – Полагаю, такой человек – Ростислав Бульмакин – вам знаком?

– Да, конечно! Вы хотели бы его увидеть?

– Нет, мне хотелось бы услышать о нем мнение его коллег по работе. – Он решил пока не говорить о том, что Бульмакина уже нет в живых. – Вот вы, например, что могли бы о нем рассказать?

Поймав вопросительный взгляд своей собеседницы, Лев достал удостоверение и, развернув корочку, дал его прочесть.

– Ого! – удивилась она. – Настоящий полковник из настоящего уголовного розыска? Ну, хорошо…

По словам девушки, назвавшейся Екатериной, Ростислав в этой компании работал уже три года мастером по системам водоснабжения. Правда, если по совести, то мастер он был лишь на словах. В своей специальности разбирался очень слабо, поэтому фактически за него работали другие.

– А почему же его тут держат, к тому же на такой должности?

Бульмакин, по слухам, пояснила Екатерина, как-то раз очень даже здорово помог директору УК в решении его личных проблем. Вроде бы у того тяжело заболела жена, и даже светила медицины не знали, как ей помочь. И тут к нему пришел Ростислав, который рассказал про некоего своего знакомого, делающего чудодейственные, правда, достаточно дорогие лекарства (при этом Бульмакин тщательно скрывал, кто тот лекарь, где он находится и как его зовут). Директор УК тут же согласился – больше надеяться было не на что. И вскоре Ростислав привез ему несколько пилюль. Поскольку женщине становилось все хуже и хуже и она со дня на день могла умереть, пилюли были использованы, хоть загадочный лекарь и вызывал немало сомнений – действительно ли он целитель или всего лишь заурядный шарлатан? Но, к огромному удивлению всех, кто об этом знал, женщина вдруг начала поправляться и вскоре выздоровела.

Директор УК был настолько поражен этим, что уговорил Ростислава устроиться в его компанию на «непыльную работу» при высокой зарплате – ему очень хотелось, чтобы такой нужный человек был постоянно рядом с ним. И это себя в известной мере оправдало. В скором времени пилюли таинственного знахаря помогли и ему самому избавиться от застарелого простатита. Впрочем, чудодейственными пилюлями постепенно начали пользоваться и другие сотрудники УК. Причем если директор получал лекарства бесплатно, то все прочие выкладывали за них приличные деньги, что Бульмакину приносило неплохой доход. Однако, справедливости ради, следовало бы отметить, что лекарства этого стоили: кто-то благодаря им избавился от экземы, кто-то – от язвы желудка, кто-то – от холецистита…

– Но все равно многие его почему-то у нас недолюбливают, – недоуменно пожала плечами Екатерина.

– А лично вы как к нему относитесь? – поинтересовался Гуров.

– Да как сказать? Нейтрально. Мне он безразличен. Слава богу, я не болею, и мне его пилюли не нужны. Как и он сам… Где он сейчас может быть, я не знаю. Его уже второй день нет на работе. Лев Иванович, простите, а в связи с чем вы о нем расспрашиваете? Он что-то натворил, и его теперь ищут?

Немного подумав, Лев все же решил сказать:

– Нет, искать его нет необходимости. Видите ли… Вчера он был убит на данный момент пока неустановленными лицами. Причины случившегося тоже пока неизвестны.

Издав испуганно-удивленное «Ой!», Екатерина растерянно произнесла:

– С ума сойти! Кто бы мог подумать?..

– Вот я и хотел бы узнать: не было ли в стенах вашей компании тех, кто мог на это пойти? Может быть, кому-то он отказался привезти лекарство или кому-то оно дало серьезное осложнение, из-за чего и возник конфликт, закончившийся таким вот драматичным финалом?

– Не-е-т! – категорично помотала головой девушка. – Я не скажу, что здесь работают те, что и грубого слова не скажут. Но уж убить, думаю, едва ли кто додумался бы. К тому же даже если шепотком кто-то и высказывался насчет того, что Бульмакин цены на пилюли заламывает «выше крыши», то все равно в нем все были заинтересованы. К кому теперь обращаться за этими пилюлями?

– И последний вопрос… Как часто ему звонили на работу? Я имею в виду, люди со стороны, не работники вашей компании?

Немного подумав, Екатерина утвердительно кивнула:

– Да, звонили ему часто. Насколько я знаю, насчет все тех же лекарств. Некоторые из наших даже прикалывались, что, мол, по части обилия звонков Бульмакин – переучившийся дворник и недоучившийся министр. Как-то раз я даже слышала отрывок его разговора со звонившим. Тот что-то минуты две втолковывал, после чего Бульмакин сказал ему буквально следующее: «Ты еще за прошлую партию экстракта не рассчитался. Мало ли кто и чего требует? Кайф – он дорого стоит!» Тут он меня заметил и сразу же замолчал. Я сделала вид, что ничего не слышала, и прошла мимо.

– А как давно это было? – спросил Лев, мысленно отметив, что это – самое значимое из всего их разговора.

– Да примерно дня четыре назад… – припомнила девушка.

Поблагодарив ее, Лев попрощался и вышел на улицу, осмысливая только что услышанное. Рассказ Екатерины о случайно подслушанном ею разговоре Бульмакина в корне менял все прежние представления о «скромном труженике коммунальной сферы». Теперь уже яснее ясного было, что Ростислав на самом деле не заурядный «тюха-матюха», которого он постоянно изображал из себя. Судя по всему, это был прожженый делец, причем даже не теневого, а самого «черного» рынка, где в обороте не какие-то там, скажем, заурядные макароны, моющие средства и автозапчасти, а что-то куда более серьезное. Например, наркотики. Ну не случайно же в диалоге Бульмакина с его собеседником прозвучало жаргонное слово «кайф»? Как можно было понять из услышанного, некто неизвестный, получив от Ростислава пока совершенно непонятное средство, способное вызывать состояние «кайфа» (ну, не зубной же порошок имелся в виду!), вовремя с ним не расплатился. Поэтому Бульмакин высказал ему претензии по затянувшимся расчетам, невзирая на настроения неких людей, требующих поставки новой партии вещества «икс».

«Завтра же утром надо ехать к Анатолию Борисову! – твердо решил Гуров, садясь в свой «Пежо». – Ёшкин кот! Как бы и его не убили те, кто прикончил Ростислава…»

Когда он уже подъезжал к своему дому, зазвонил его сотовый. Взглянув на высветившийся номер, Лев понял, что ему звонит Федор.

– Лев Иванович, это Горбушин. Вот звоню, как и обещал! Значит, дядя Толя Борисов проживает в селе Семигодово, это в самом конце Егорьевского района.

Закончив разговор, Лев выключил связь, но телефон тут же снова зазвонил. Это были стажеры, проводившие обыск в квартире Бульмакина. По словам оперов, чего-то интересного найти там не удалось. А вот при обыске в гараже Ростислава, хоть там тоже ничего определенного не обнаружилось, или, как выразились парни, оказался «голый вассер», в пакете с мусором была найдена какая-то оберточная бумажка с микроскопическими следами какого-то препарата. Ее опера упаковали во влагонепроницаемую тару, чтобы завтра с утра передать в лабораторию.

– Кстати, Лев Иванович, как удалось выяснить в ходе осмотра гаража, – завершая, дополнил стажер свой отчет, – Бульмакин был явным порноманом. В гараже обнаружилась видеосистема и уйма дисков с порнографией. Всякие там «нимфоманки» и «каллигулы» – это, скажем так, цветочки. Много чего обнаружилось и покруче, в частности материалы с видеопедофилией. Нашли тайник с деньгами – там оказалось более пятисот тысяч, их оформили в присутствии понятых. И еще, Лев Иванович. С операми из райотдела просмотрели некоторые записи видеокамер уличного наблюдения. На одной из них промелькнул тип с копной черных волос, который вошел в крайний подъезд вашего дома.

Одобрив действия стажеров, Гуров лишь покачал головой – ну, Бульмакин! Ну, темнила! Чего только не узнаешь о людях, которые внешне кажутся самыми обыкновенными?! Впрочем, увлечение Бульмакина порнографией – хоть и штрих к тому, кем он был на самом деле, но в плане расследования вряд ли что давал. Вот найденные деньги – да, они говорили о том, что он таил свои доходы даже от жены. Это подтверждало непричастность Нины Бульмакиной к темным делам мужа.

Гуров вошел в свой подъезд и, устало поднимаясь по лестнице (он старался пользоваться лифтом как можно реже), продолжал размышлять о событиях последних дней. Он вдруг интуитивно почувствовал, что дело об убийстве Бульмакина и дело о покушении на Ирину Кудашину имеют несколько точек соприкосновения. Кроме того, теперь уже был явный резон проверить – не Ростислав ли Бульмакин являлся поставщиком той «дури», которой в ночном клубе была отравлена девушка? Но тогда кто же ее производитель? Не Борисов ли? Не исключено, что и он…

Ощущая внутренний зуд нетерпения – в какой-то миг Лев испытал нестерпимое желание немедленно, прямо сейчас, невзирая на позднюю вечернюю пору, махнуть в Егорьевск. Но, пересилив это настроение, он заставил себя продолжить путь домой. Надо было отдохнуть, подкрепиться, хорошенько выспаться, а иначе – какой из него завтра работник? Так можно на полном скаку, если все время гнать без передышки, и «дуба дать»…

Когда он уже шагнул к себе в прихожую, снова запиликал его телефон. Это был Стас. Судя по его голосу, за этот день тот тоже вымотался основательно.

– Лева, привет! Как ты там, живой еще? – До слуха Гурова из трубки донеслись звуки разухабистой плясовой, голоса какой-то компании. – Я еле ноги волочу. Ну и денек у меня сегодня выдался!

– Похоже, у тебя и вечер выдастся не менее бурный… Ты у кого-то в гостях?

– Э-э-э… – Крячко от неожиданности даже закашлялся. – Ну да, Марина к своим затащила в гости. А у них тут юбилей…

– А кто такая Марина? Что-то я о ней не слышал… – вполне искренне удивился Лев.

– А-а-а… Так мы с ней только сегодня познакомились… – шмыгнув носом, признался Стас. – Она работает в «Старлайте» буфетчицей, ну а я, в плане следственных действий, выяснял у нее кое-какие моменты по части тамошнего сервиса и кто к чему имеет отношение… Вот как-то так – слово за слово – познакомились поближе, нашли общие вкусы, настроения, а тут вдруг оказалось, что Марине сегодня идти к родственникам на их семейное торжество. Но вся штука в том, что все дамы на этом вечере будут с мужиками, а она – одна. Ну, чтобы не чувствовать себя «белой вороной», попросила ее сопроводить. А я – что? Рабочий день уже закончился…

– Станисла-а-в Васильеви-и-ч! Ждем вас, жде-о-о-м! – донесся до Гурова певучий женский голос.

– Ладно, Лева, пойду – неудобно людей задерживать… Завтра утром увидимся – много чего интересного расскажу! – пообещал Стас.

– Беги, беги! А то коньяк обратится в морковный сок, а вся вечеринка – в тыкву, – рассмеялся Лев.

Выглянувшая в прихожую Мария, которая слышала окончание их со Стасом разговора, иронично улыбнулась:

– У нашего Казановы новый роман? Ужинать будешь? Сегодня твои любимые голубцы!

Когда Лев уже заканчивал ужин, его сотовый вновь известил о том, что с ним желает пообщаться Константин Бородкин, он же – Амбар.

– Левваныч, доброго вечерочка! Тут такое дело… Прошел слушок, будто какой-то «туз», с погонялом Гончий, всех торгашей, что «дурь» толкают, подминает под себя и планует что-то такое завозить, что покруче «герыча» будет. Кто он такой, узнать не удалось. Но толкуют, что «прихваты» у него крутяцкие. Даже в «Главдури» свой человечек у него имеется.

«Так-так… – мысленно отметил Гуров, закончив разговор с информатором. – В Москве назревает крупный передел рынка наркоторговли. Не исключено, опять начнут «забивать стрелки», нанимать снайперов… Так-то, если одни бандиты начнут крошить других – хрен бы с ними. Но это неминуемо коснется и тех, кто к этому непричастен. Да и столичный имидж будет подпорчен. Начнись стрельба – все западные СМИ тут же поднимут хай насчет того, что в России опять начались «лихие девяностые», с перестрелками, утюгами и паяльниками. Турпоток тут же обмелеет, казна оскудеет… Надо поставить в известность Петруху!»

Набрав номер генерала, Лев вкратце изложил только что услышанное от Амбара. Это Орлова озаботило не на шутку. Особенно сообщение о том, что у неведомого Гончего есть работающий на него сотрудник Главного управления по борьбе с наркотиками, что делает его чрезвычайно опасным.

– То есть, надо понимать, твое расследование по убийству Бульмакина – оно как раз укладывается в русло всех этих тенденций… – резюмировал он.

– Да и не только мое, – внес уточнение Гуров, – но и Стаса, представь себе, тоже. Сегодня мне удалось найти очень интересную информацию, кем на самом деле мог быть Бульмакин. Судя по фрагменту его разговора, случайно услышанному одной свидетельницей, теоретически он вполне мог быть поставщиком того самого «комаина-охарасанана». Вот такая хрень с морковенью.

– Заня-а-а-тный момент… – Орлов, судя по всему, был несколько ошарашен таким развитием событий. – Вот кто бы мог подумать всего два дня назад, что случай в ночном клубе и обращение к тебе соседа по дому – события внешне разные, а подоплека у них может оказаться, по сути, одна? Вот уж действительно, «средь шумного бала случайно»… Конечно, это все еще надо будет проверять, но и имеющиеся факты говорят о многом. Значит, завтра утром встречаемся у меня! – напомнил он.

– Само собой. Пока! – подтвердил Лев, с трудом подавив неудержимый зевок.

На следующий день, прибыв в Главк, Гуров прямым курсом направился к Орлову. Тот уже был на месте. Сидя за столом, генерал просматривал бумаги в скоросшивателе. Поздоровавшись, Гуров опустился в кресло и окинул его изучающим взглядом:

– Слушай, а ты, вообще, сегодня спал?

– Конечно, спал! А почему ты об этом спрашиваешь?

– Когда мы уезжаем домой, ты еще здесь. Мы приезжаем на работу – ты уже здесь. Ну, видок, конечно, ты имеешь загнанный. Мы же со Стасом не так давно советовали тебе: отоспись! А то ведь «крякнешь» раньше положенного срока!

– Лева! О чем ты? – коротко рассмеялся Орлов. – Какой тут, к черту, сон?! Вот вчера вечером мы с тобой поговорили, а вскоре опять звонок. Один знакомый звонит: включи телик на «Ливень» – там тебя «полоскают». Включил. Да, действительно, на этой нашей всероссийской информпомойке телефильм про наш Главк. Причем якобы разоблачительный! Какой-то урод надергал цитат из моих выступлений, насобирал каких-то сплетен, чего-то высосал из пальца, что-то взял с потолка. И вот – полюбуйтесь: пасквиль, готовый к употреблению. Разоблачений в этой хреновине никаких, компромата – ноль, все построено на все том же английском «хайли лайкли»: с большой долей вероятности. Да, доказательств того, что Орлов берет взятки, – у нас нет, но раз у него есть руки, то мы подозреваем, что он может ими брать взятки. Бред сивой кобылы! Но кто-то ведь это смотрит и делает какие-то выводы? То-то же…

– А кто автор – ты не обратил внимания?

– Да какой-то дегенерат, скрывающийся под псевдонимом Мальвин Барабасов, – пожал плечами Орлов. – Судя по его стряпне – мразь редкостная. Я после этого часов до двух уснуть не мог. И встал, едва рассвело. Кто-то решил устроить мне травлю, вот и нанял этого подонка.

– Значит, Мальвин Барабасов? Хорошо, возьму на заметку… – чуть заметно усмехнулся Лев.

Заметив это, генерал отчего-то встревожился и проговорил:

– Лева! Смотри не вздумай как-то так отреагировать на эту всю чушню! А то либерасты нас потом так обольют помоями, что и до скончания века не отмоемся!..

– Спокойствие! Ты заранее-то не спеши делать выводы. Я просто принял к сведению, кто и что на тебя гонит. Кстати, читал я статейку этого Барабасова о Кудашине. Тоже как бы ничего очень уж плохого нет, но и ничего хорошего не наблюдается. Ну, ладно, с этим закончили, теперь о работе…

Гуров вкратце рассказал о своих вчерашних поездках. Его повествование о происшествии в придорожном кафе на трассе рядом с Клином Орлова несколько ошарашило.

– А мне-то что ж вчера об этом ни слова не сказал? – упрекнул он Льва.

– А что об этом кудахтать? Были бы эти двое клоунов какими-то особо опасными или хотя бы с боевым оружием. А то – так, наркоши, с большими понтами и амбициями. Прибежали с газовым и травматическим пистолетиками раздобыть денег на дозу… Тоже мне, «событие исторического значения»!

Более подробно рассказал он и о том, как обнаружил задушенную Маргариту Ющнову.

– Понятно… Значит, Нина Бульмакина обещала помочь с фотороботом того типа, который ее напугал… Что еще? – спросил Орлов, потирая пальцами мочку уха.

– Стас тебе не говорил? Он договорился с Василием Молуяну – мастаком по компьютерной технике из «Виртуала», а также с замом топ-менеджера «Старлайта» Жижельчиком и его помощницей Тамарой о том, что сегодня до обеда общими усилиями они помогут сделать фоторобот некоего Андрея Щемилова. Чую, фигура не последняя в группировке Гончего. Это будет еще одна зацепка. Ребята нашли видеозапись с предполагаемым киллером, задушившим Ющнову.

– Значит, центральной фигурой нашего расследования, как ни верти, на данный момент становится уже убитый Ростислав Бульмакин, – некоторое время помолчав, произнес Орлов. – А сегодня ты собираешься поехать в Егорьевский район к его дальнему родственнику. То есть у нас есть основания предполагать, что этот человек разводит экзотическое, наркосодержащее растение, из которого и вырабатывает наркотик «комаин»?

– Да, именно так! Ну что, убегаю?

Гуров начал подниматься с кресла, но в этот момент в кабинет почти ворвался запыхавшийся Крячко. Поздоровавшись, он плюхнулся в кресло и задал вопрос сразу обоим:

– Я пропустил что-то очень важное?

– Отчасти… – ответил ему Лев. – Лучше расскажи, что там у тебя. Чего вчера накопал?

– Да, выловил я и Павла Дубяхова, и Георгину Мукольскую. Ну, что сказать? Общее впечатление таково, что Дубяхов сейчас в дикой панике, ждет, что его вот-вот арестуют. Похоже, уже нанимает адвокатов и сушит сухари. Но его причастность к случившемуся с Кудашиной у меня под большим сомнением. А вот Мукольская… Ну, я вам скажу, это – еще та штучка! У нее даже в глазах читается что-то от змеюшечки подколодненькой, смотрит – как будто куснуть собирается. Если откровенно, то к ней, как к женщине, у меня полное отторжение!

– Я так понимаю, чего-то конкретного она тебе не сказала… – сожалеюще вздохнул Орлов.

– Ну почему же? – ухмыльнулся Стас. – Хотя зараза она и изворотливая, и скользкая, как настоящая змеюка, но признала-таки тот факт, что очень хорошо знакома с этой самой Андрианой и что тем вечером была на ее концерте. Правда, уверяет, что приехала ближе к концу, когда Кудашину уже увезла «Скорая». Говорил с обслуживающим персоналом клуба. Большинство, я так понял, к случившемуся непричастны. Но есть один официантик из новеньких. Тоже, не хуже Мукольской, чрезмерно шустрый и изворотливый. И именно он разносил минеральную воду. Свое знакомство с Георгиной отрицает категорически. Но по глазам видно – врет. Его надо бы взять под наблюдение и поставить его телефон на прослушку.

– Ну-у-у, друзья! – хлопнул ладонью по крышке стола Орлов. – Где я вам столько людей наберу? Тут вон Лева вчера поставил вопрос о слежке за квартирой Бульмакиных. По просьбе Жаворонкова я вчера выделил человека для наблюдения за неким Мирновым Игнатом… Это же тот самый, кто слышал про новую наркоту? Вот-вот… Ты же, Лева, Жаворонкову поручил отработать это направление? Ну, вот он вчера и отработал. Пришел ко мне и начал долбить, мол, человек – край как нужен. Пришлось выделить. Мои резервы уже на исходе!

– Хорошо! – махнул рукой Гуров. – По наблюдению за квартирой Бульмакиных свою заявку снимаю. Думаю, за официантом проследить было бы важнее.

– Ну, это меняет дело! – довольно усмехнулся Орлов и взглянул на Крячко: – Хорошо, будет тебе человек. Ты только в оперативный отдел дай координаты этого официанта. Что-то еще есть?

– Да, есть, м-м-м-м… Это, Лева… – обернулся Стас к Гурову. – Сразу как-то забыл тебе сказать: Жаворонков вчера передал, чтобы ты утром заглянул в свою почту – там будет отчет по наблюдению за Мерином за вчерашний день и в придачу его досье.

– Ну, тогда надо идти, а то, чую, и до вечера в Семигодово не попаду. – Лев поднялся с кресла.

Поднялся со своего места и Крячко.

– А у тебя сегодня что? – спросил Орлов, глядя ему вслед.

– Да до хрена чего! Надо увидеться с подружкой Ирины Кудашиной, которая ее нашла в дамской комнате. А еще с Костей Кудашиным – мне думается, он в молодежной среде много кого знает. Что еще? Есть одна мыслишка насчет Мерина. Если его удастся подловить на каких-то грешках, то можно было бы попробовать вытянуть из него очень даже дельную информацию. Но, понятное дело, чтобы Амбара не подставить! – поспешил он добавить, поймав вопросительный взгляд Гурова.

Войдя в свой кабинет, опера первым делом ознакомились с материалами по Мирнову. Из его досье явствовало, что Мирнов Игнатий Дмитриевич, восемьдесят восьмого года рождения, уроженец Дрезны Московской области, за свою не слишком долгую жизнь отбыл уже три срока. Все отсидки отбывал за кражи: и квартирные, и из транспортных средств (крал барсетки из авто) …Последний раз «откинулся с зоны» год назад. Проживает у своей сожительницы Эрастовой Елизаветы по адресу: улица Владивостокская, девятнадцать, квартира семьдесят. Официально работает грузчиком в магазине торговой сети «Счастливый пингвин».

Согласно данным наружки, минувшим днем Мирнов находился на работе с семи утра до двадцати двух ноль-ноль. Было замечено, что во время обеденного перерыва он о чем-то разговаривал на крыльце грузового терминала магазина с гражданином лет сорока, которого по фото идентифицировать пока не удалось. Судя по всему, в базах данных МВД и пенитенциарной системы он не числился. Тем не менее наблюдавший за ним сотрудник отметил, что Мирнов во время разговора что-то незаметно взял из руки неизвестного и положил себе в карман (фото собеседника Мирнова прилагалось). По завершении разговора неизвестный сел в автомобиль «Лада Гранта», стоявший на корпоративной парковке «Удачи», и быстро уехал. Номер авто зафиксирован, как позже было установлено, данное транспортное средство принадлежит каршеринговой компании «Трасса».

– Ну вот, надо будет срочно, прямо сейчас, сгонять в контору этой «Трассы» и выяснить, кто именно брал их тачку напрокат… – потирая руки, резюмировал Крячко.

– Это правильно… – задумчиво кивнул Лев. – Сейчас глянем на киллера…

Он включил присланный фрагмент видеозаписи. На ней тип с прической «а-ля Анджела Дэвис», вынырнув из-за угла, кому-то позвонил по домофону и вошел в дверь. Еще фрагмент, снятый минут через пятнадцать, – «волосатый» вышел из подъезда и шмыгнул за угол.

– Лица почти не разглядеть, но внешне чем-то напоминает того «пристукнутого», который следил за Бульмакиной. Ладно, Стас, давай действуй! Я – в Семигодово… – Гуров выключил компьютер и направился к выходу.

И вновь под колеса его авто полетели километры трассы в сторону Егорьевска. Он ехал и вспоминал похожее расследование, которое они проводили со Стасом несколько лет назад. Тогда тоже прошла информация о том, что произошло два убийства в состоянии, аналогичном наркотическому опьянению. Занявшись расследованием, приятели сумели выйти на след одного самодеятельного химика, который и состряпал препарат нейротоксического действия.

Когда его задержали, то увидели перед собой невзрачного, хлипкого сморчка, с неопределенным цветом выпученных, как у рака, глаз. Знакомые именовали его Цахесом – по имени персонажа одной из сказок Гофмана. Цахес оказался недоучившимся химиком-фармакологом. Из университета он вылетел с третьего курса за то, что всяким темным личностям продавал рецепты изготовления взрывчатки из самых обычных средств бытовой химии. За это он даже едва было не сел. Выручила его худоба и умение прикинуться полным инвалидом. Суд над ним сжалился, и вместо реальной отсидки он получил условный срок.