Текст книги "Миллион в лохмотьях"

Глава 6

Пять часов полковник Гуров потратил на поиски информации по Мерцхулаве. Он выяснил, что тот приехал в Москву в год, когда был зарегистрирован фонд «Рука помощи». Собственно, директором фонда Тимур Мерцхулава выступал с самого первого дня. Каким образом парню, не имеющему российского гражданства, удалось получить разрешение на подобную деятельность? Об этом в документах не говорилось. Так или иначе, директорствовать он начал спустя четыре месяца после приезда в столицу, об этом свидетельствовала миграционная карта, оформленная сразу по приезде. Через полтора года Мерцхулава обзавелся квартирой, а еще через год переехал в собственный дом. Хороший старт, как сказали бы многие. Слишком подозрительное везение, так посчитал Гуров. В определенные моменты работа фонда вызывала подозрения у надзорных органов, но всякий раз Мерцхулава каким-то чудом выходил сухим из воды. Скорее всего, дело было в хороших «откатах», но доказательств у Льва, разумеется, не было.

В отличие от Трифонова-Кудряшова Тимур Мерцхулава вел активную светскую жизнь. Участвовал в городских тусовках, «светился» на телевидении и всячески старался продвинуть свою персону, надеясь пролезть в столичную элиту. Людей, знакомых с ним, оказалось столько, что только на перечисление фамилий у Гурова ушел бы день. А вот в связях с криминальными структурами города Мерцхулава замечен не был. Сам не привлекался и в кругу друзей «сидельцев» не имел.

К концу пятого часа Лев начал снова впадать в отчаяние. Что за дело такое, за какой конец ни потянешь, все впустую? По всему выходило, что Мерцхулава ни сам не мог убить Кудряшова, ни киллера нанять, чтобы тот сделал за него грязную работу. Нет, конечно, чтобы выйти на наемного убийцу, не обязательно самому иметь связи с криминалом, но слишком уж чисто тот сработал, чтобы предположить, что Мерцхулава нашел его по Интернету. Да и сам Мерцхулава не тянул ни на хладнокровного убийцу, ни на легковерного простачка, способного доверить серьезное дело первому встречному.

К четырем часам вечера пришел отчет по проверке документов с компьютера Трифонова. Результаты Гурова взбодрили. Все-таки первоначальная версия о причастности Трифонова к работе фонда подтвердилась. В скрытых файлах специалисты нашли информацию, которая содержала в себе бухгалтерские отчеты фонда за пять лет, причем даты с момента создания документа не изменялись. Получалось, либо Трифонов собирал компромат на фонд в течение пяти лет, либо контролировал бухгалтерию фонда весь этот период. Лев склонялся ко второму варианту.

Почти одновременно с отчетом от компьютерщиков пришла информация о работе самого фонда. Гуров дал задание Жаворонкову собрать все случаи, когда директора фонда собирались привлечь к ответу за превышение полномочий, и тот выполнил просьбу на «пятерку». В папке, которую переслал Жаворонков, таких дел насчитывалось порядка тридцати. С этим уже можно было идти к Мерцхулаве.

На этот раз звонить и предупреждать о своем приезде Лев не стал. К зданию фонда он подъехал незадолго до шести. Поднялся на второй этаж, вошел в знакомую уже приемную. Секретарша Леночка удивленно взглянула на него и потянулась к селектору, но Лев остановил девушку, сунув под нос удостоверение. Глаза секретарши округлились еще больше, но руку от селектора она убрала. Гуров же беспрепятственно прошел в кабинет.

Тимур Мерцхулава сидел в кресле в вальяжной позе и курил дорогую сигару. Услышав шаги, он, не открывая глаз, произнес:

– Ленок, сегодня не получится. У меня выдался нелегкий денек.

– Думаю, она не станет расстраиваться, – негромко проговорил Лев.

Мерцхулава подскочил в кресле, сигара выпала из рук и откатилась к стене, но он даже попытки не сделал, чтобы поднять и затушить ее.

– Что? Какого черта? Кто вас впустил? – сначала растерянно, затем гневно воскликнул он.

– Меня не надо впускать, с этим я могу справиться и сам, – ответил Лев, на этот раз предъявляя удостоверение и Мерцхулаве.

– Ах, вот оно что! А я-то голову ломаю, что бы значил ваш визит, – протянул тот, и в его голосе улавливались заискивающие нотки. – Почему же вы сразу не представились? Неужели так необходим был этот утренний спектакль?

– Работа такая, – спокойно ответил Гуров. – Сейчас ситуация изменилась – изменились и методы.

– Пришли меня арестовать? – неудачно пошутил Мерцхулава.

– А есть за что? – в тон ему спросил Лев.

– Простите. Шутка не удалась. – Мерцхулава встал, поднял упавшую сигару и затушил ее о край пепельницы. Затем взглянул на Гурова и спросил: – Чем могу быть полезен на этот раз? Снова будете спрашивать о Леониде, как там его…

– Трифонов. Леонид Александрович Трифонов, – подсказал Лев.

– Благодарю за подсказку, но я бы и сам вспомнил фамилию, память у меня на имена-фамилии неплохая. Я и даты легко запоминаю, но не всегда. С фамилиями проще, когда человека в лицо знаешь. Отвлеченно сложно запомнить, а вот если портрет перед глазами возникает, то и с фамилиями проблем нет.

– Хотите тратить время на светскую беседу? Не вопрос. – Гурову с трудом удалось вклиниться в словесный поток. – Предлагаю проехать в участок и обсудить уникальные возможности вашей памяти там.

– Зачем же сразу в участок, – слегка побледнел Мерцхулава. – Здесь нам тоже никто не помешает.

– Вот и отлично. Итак, как я понял, Трифонова Леонида Александровича вы вспоминать отказываетесь.

– Сложно вспомнить того, кого не знаешь.

– Я тут навел справки, – начал выдавать информацию Гуров. – По документам выходит, что вы занимаете должность директора фонда чуть ли не со дня его основания. Это так?

– Это тоже имеет отношение к вашему Леониду? – вопросом на вопрос ответил Мерцхулава.

– Возможно. Но сейчас меня интересует другое: каким образом вам удалось возглавить фонд без гражданства?

– Повезло, – сказал Мерцхулава, но голос при этом дрогнул. Отвечать на неудобные вопросы он явно не привык.

– Допустим. Тогда объясните, почему гражданин Трифонов, не являясь ни учредителем, ни директором, ни даже рядовым сотрудником фонда, имел доступ к бухгалтерским отчетам организации?

Этот вопрос оказался для Мерцхулавы неподъемным. Добрых пять минут он таращился на Гурова и не находил достойного ответа. Помогать ему Лев не стал, предпочел дождаться, пока директор сам созреет. Ждал напрасно, так как ответа у Мерцхулавы так и не нашлось. Он озадаченно покачал головой и заявил:

– Даже не знаю, что сказать.

– Странный ответ для руководителя. Получается, вы совсем не владеете ситуацией. Что ж, давайте разбираться вместе. Несколько дней назад в районе Одинцова найден труп мужчины. По документам он проходит как Кудряшов Евгений Григорьевич. Это имя вам тоже незнакомо?

– Увы, нет.

– Я так и думал, – произнес Гуров и продолжил: – В ходе следственно-розыскных мероприятий было установлено, что гражданин Кудряшов имел два документа, подтверждающих личность. По второму документу его имя Трифонов Леонид Александрович.

Лев посмотрел на Мерцхулаву, ожидая, какова будет реакция на его заявление. И снова Мерцхулава растерялся. Пару раз он открыл и закрыл рот, собираясь что-то сказать. Затем, не придумав ничего более оригинального, схватился за сердце и сдавленным голосом произнес:

– Простите, что-то мне нехорошо. Не могли бы вы позвать Леночку?

– Она исцелит вас от недуга? – не сдержавшись, съязвил Лев.

– Воды. Она принесет мне воды.

– С этим справлюсь и я. – Гуров встал, налил воды из кулера и протянул стакан директору.

Мерцхулава нетвердой рукой обхватил стакан, сделал пару глотков и откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза. Какое-то время он прерывисто дышал, затем дыхание начало приходить в норму, он открыл глаза и снова извинился:

– Прошу прощения, сердечко пошаливает. Так на чем мы остановились?

– На том, что ваш Трифонов по совместительству является еще и Кудряшовым.

– Он не мой. Трифонов не мой. Как и второй господин. Кудряшов, так?

– Так, – кивнул Лев. – Странно, что вы не знаете убитого ни как Трифонова, ни как Кудряшова. Вот они оба имели весьма обширные познания о работе вашего фонда.

– Вы в этом уверены? Есть доказательства? – Мерцхулава изо всех сил старался показать, что слова полковника его не задевают.

– И уверен, и доказательства есть. В лице Трифонова, покойный, как я уже упоминал, держал дома архив фонда плюс бухгалтерские документы за пятилетний период, а в лице Кудряшова даже раздавал соседям памятные сувениры с логотипом вашей организации, – чуть приукрасил действительность Гуров.

– Не помню, чтобы кто-то из Одинцова обращался за помощью в фонд. По крайней мере, не в ближайшее время. Так что реклама этого Кудряшова прошла впустую, а жаль, – неловко пошутил Мерцхулава.

– Возможно, кто-то и обращался, – внезапно для самого себя высказал предположение Гуров. – Просмотрите записи, освежите память. Может, что-то и всплывет.

– Не думаю, как я уже упоминал, память у меня отменная, – как-то слишком поспешно проговорил Мерцхулава. – И вообще, разве это может как-то отразиться на мне и деятельности моего фонда?

– Это зависит от степени вашей откровенности. До настоящего момента вы не особо активно сотрудничали с полицией. Быть может, пришло время начать?

– Вряд ли смогу хоть чем-то вам помочь. Ни Кудряшов, ни Трифонов мне незнакомы. Каким образом Трифонов сумел завладеть документами фонда, я, разумеется, буду выяснять, но исключительно в рамках внутреннего расследования. Что же касается сувениров с логотипом фонда – эта информация меня не сильно волнует. Каждый волен распространять рекламные сувениры там, где считает нужным. Будь то элитная тусовка или барак, где живут одни пропойцы.

– Почему вы упомянули про барак? – тут же отреагировал Гуров.

– Не знаю, просто к слову пришлось. Возможно, вы раньше про барак говорили, разве нет? – засуетился Мерцхулава.

– Нет, не говорил. Так почему такая странная ассоциация?

– Да никакая это не ассоциация, зачем вы к словам придираетесь? – Глаза Мерцхулавы забегали из стороны в сторону. – Хотя, может, и так. Кажется, кто-то из клиентов упоминал про случай в бараке. Да, точно! В Интернете об этом писали, что-то про инициативу Думы и помощь социально незащищенным слоям населения. Сами понимаете, моя работа связана с оказанием помощи таким людям, поэтому нужно держать руку на пульсе.

– Тогда фамилия Кудряшова должна быть у вас на слуху, – заметил Лев.

– Видимо, пропустил. Закружился, такое бывает, – развел руками Мерцхулава. – Уж простите.

– Значит, сотрудничать вы отказываетесь…

– Не отказываюсь, а сомневаюсь в своей полезности. Мне на самом деле нечего вам сказать, – изобразил на лице искренность директор. – По вопросам утечки информации будет проведено расследование, и о результатах я вам непременно сообщу.

На этом Гуров и Мерцхулава расстались. Первый понял, что директор фонда откровенничать не готов, второй – что сейчас лучше держать язык за зубами. Оба приняли выжидательную позицию, отчего дальнейший разговор не имел смысла.

В Управлении Гурова вновь ждал сюрприз: поступил звонок из Одинцовского отдела полиции. Дежурный сообщил, что в районном отделе с ног сбились, ищут полковника. Он прошел в кабинет и связался с Одинцовом. Там его звонка действительно ждали. Судмедэксперт, который проводил вскрытие Кудряшова, просил передать полковнику Гурову, что по его делу есть вопросы, требующие проработки. Звонить судмедэксперту Лев не стал, вместо этого собрался и поехал в морг. Как выяснилось, поступил он дальновидно.

Судмедэксперт встретил его возбужденным возгласом:

– Наконец-то! Я часа четыре вас вызваниваю. Звоню одинцовцам, а они говорят – нет его, не появляется. Я им – так найдите. Раз шесть звонил.

– Что, действительно так срочно?

– Думаю, да, – ответил судмедэксперт. – Проходите в комнату отдыха, там все и обсудим. У меня как раз небольшой перерыв выпал, так что все удачно складывается. А то я уж думал, придется нам над трупом беседу вести. Сегодня день уж больно плодовитый на «жмуриков».

В комнате отдыха судмедэксперт сразу приступил к делу, по ходу наливая воду в чайник, расставляя чашки и нехитрое угощение к чаю.

– Обычно я не зацикливаюсь на телах, которые вскрываю, – издалека начал он. – На каждом трупе зацикливаться – «кукушка» соскочит. Но тут меня прям зацепило, это я про Кудряшова вашего. Вскрытие провел, отчет составил, с вами пообщался. Казалось бы, самое время забыть, выкинуть из головы и не вспоминать. У меня после Кудряшова на очереди три трупа: утопленник, умудрившийся в сидячей ванне захлебнуться, девица, возрастом чуть старше школьницы, найденная повешенной на чердаке жилого дома, и сразу двое угоревших из райцентра. Все моего участия ждут, всех нужно обработать и отчеты на места разослать. А я про Кудряшова все думаю. Девицу вскрываю, а думаю про вашего «жмурика». Вам чай с сахаром?

Вопрос судмедэксперт задал без перехода, и Лев не сразу сообразил, что он обращен к нему. Когда сообразил, кивнул и приготовился слушать дальше.

– Так вот, сначала я не мог понять, что именно меня беспокоит, – продолжил судмедэксперт. – Дело-то простое. Огнестрел вообще нехитрая работа. Пришел, пальнул из пистолета, и кончено дело. Умом понимаю, а мозг все к пулевым отверстиям возвращается. Сколько дней мозг мысль сверлила, я уже злиться начал. И тут понял, что мне покоя не дает: характер третьего выстрела.

– И что не так с третьим выстрелом?

– С ним-то как раз все так. Этот выстрел меня на правильную мысль и навел. Понимаете, обычно контрольный выстрел делают в висок либо в сердце, приставив ствол вплотную к телу, – так пуля однозначно мимо не проскочит. Об этом даже дилетанты знают, спасибо криминальной хронике, – охотно пояснил судмедэксперт. – А тут стреляли под подбородок. Как правило, таким способом пользуются самоубийцы. В сердце страшно, в висок – рука дрогнет, а под подбородок дуло упер и гарантированно мозг вынес. Вот и здесь вроде как мозг должен был разлететься по всей комнате. Но не разлетелся. Вы помните материалы осмотра места происшествия и мой отчет?

– Помню, – подтвердил Гуров. – Про это там ни слова не сказано.

– И правильно, что не сказано, – довольно потер руки судмедэксперт. – Потому что мозг Кудряшова остался на месте. Пуля застряла в теле, а именно – на рубеже между носоглоткой и собственно мозгом.

– И вы знаете, что это означает, – завершил за судмедэксперта Гуров.

– Знаю, – радостно подтвердил тот. – Таким способом когда-то действовал наемный убийца по кличке «ЛОР». Давно это было, потому не сразу вспомнил.

– ЛОР? Не слышал о таком.

– Конечно не слышали, он уже лет тридцать как на арене не появлялся. Я-то и то только из архивов про него знаю, сам ни одного трупа после ЛОРа не вскрывал.

– Значит, вы думаете, что ЛОР вернулся?

– Боже упаси, нет, конечно! – замахал руками судмедэксперт. – Ему сейчас, наверное, лет под семьдесят. Кто работает киллером до семидесяти?

– Тогда что? Кто-то воспользовался его идеей, изучил стиль, отработал технику и после использовал при убийстве Кудряшова? – предположил Лев.

– Похоже на то. Да вы сами его дела посмотрите. В архиве их с десятка два наберется, это только те, по которым уголовные дела возбуждали, – посоветовал судмедэксперт.

– Ну, спасибо за наводку, – поблагодарил Лев. – Правда, не знаю, поможет ли это или заведет меня еще дальше в дебри.

– Сложное дело? – участливо поинтересовался судмедэксперт.

– Не то слово. Что ни день, то сюрпризы.

– Ничего, как показывает опыт, чем сложнее дело в начале, тем легче его раскрыть, стоит только напасть на нужное направление, – подбодрил судмедэксперт.

– Будем надеяться, что ваша теория сработает, – улыбнулся Лев и стал прощаться. – Спасибо за помощь. Поеду в архив, просмотрю дела ЛОРа, может, и наткнусь на что-то стоящее.

От судмедэксперта Гуров сразу поехал в архив. По пути он снова позвонил Жаворонкову и дал тому новое задание: просмотреть дела по огнестрелу за последние пять лет. Искать Жаворонков должен был случаи, когда контрольный выстрел, как и в случае с Кудряшовым, убийца совершал под подбородок. Гуров рассудил, что ради одного убийства вряд ли кто-то стал бы тратить время на отработку сложного приема. Если Жаворонков найдет подобные случаи, значит, налицо плагиатор ЛОРа, и тогда напасть на его след будет гораздо проще.

Приехав в архив, он занялся разбором дел ЛОРа. Информация, собранная в архиве, содержала в себе достаточно фактов, так что Гурову без труда удалось составить портрет преступника. Первое, что обращало на себя внимание, это статус жертв, убитых ЛОРом. Все – сплошь высокие чины, более чем состоятельные бизнесмены, даже иностранные граждане. ЛОР действовал дерзко, но обдуманно. Он ни разу не попался, даже намека на это в делах не проскальзывало.

Портретных данных на ЛОРа собрать не удалось, прозвище ему присвоили заочно, для удобства ведения протоколов. А вот заказчиков в четверти случаев следователи и оперативники вычислить сумели. Кое-кто даже признательные показания дал, но про ЛОРа только и смогли сказать, что услуги его стоят недешево.

Место действия ЛОР выбирал, ориентируясь на обстоятельства. Если жертва имела привычку к соблюдению точного графика перемещений, он вылавливал ее на маршруте. Если жертва оказывалась фанатом свежего воздуха, мог отправиться за ней и на природу, и на дачу, и даже на отдых в более дальние регионы. Когда он узнавал, что жертва питает слабость к женскому полу, мог проникнуть в бордель или на съемную квартиру. Ну, а в случае, если в люди жертву никаким калачом не заманишь, не стесняясь заявлялся домой и совершал расправу там.

Как ему удавалось уходить от правосудия? Все следователи в один голос утверждали, что это результат долгой и тщательной подготовки. С наскока ЛОР работу не делал. Пользовался всегда пистолетом системы «Макаров», без каких бы то ни было примочек. Само оружие менял, а марку – никогда. Не было у ЛОРа и фетишей, типа именных пуль или метки, оставляемой на месте преступления. По всей видимости, к своей деятельности ЛОР относился, как к работе. Рутина – она и есть рутина, чем ее ни подслащивай.

С криминального горизонта он исчез внезапно. Просто в сводке перестали попадаться дела с его почерком. Ни к дате, ни к политическим изменениям, ни к состоянию криминального мира аналитики исчезновение ЛОРа отнести не смогли. Существовало мнение, что он скончался. Почему нет? Ведь жизнь наемного убийцы тоже не беспредельна. Аналитики с альтернативным мнением считали, что ЛОР сознательно вышел из игры. Заработал денег столько, сколько хотел, и ушел «на покой». По мнению Гурова, эта версия тоже имела право на существование.

Перелопатив гору материалов, Лев пришел к выводу, что в конкретном деле эта информация ему помочь никак не может. Да, есть вероятность, что кто-то копирует ЛОРа. Также можно предположить, что ЛОР решил тряхнуть стариной и в семьдесят четыре года снова вышел на арену. В первом случае оставалось ждать, что сумеет раскопать Жаворонков. Во-втором же – надеяться, что этим делом ЛОР ограничится. Выйти на его след Гуров не надеялся. Если уж это не удалось сделать, когда ЛОР в год выполнял по три-четыре заказа, каким образом найти зацепку, когда дело всего одно?

Для очистки совести он решил все же пройтись по старым делам, хотя бы по тем, где фигурировали хоть какие-то свидетели и где удалось вычислить заказчиков. Хотел встретиться с каждым и задать конкретные вопросы. Кто знает, может, за сроком давности кто-то из них станет более откровенным?

Всего свидетелей и заказчиков насчитывалось восемь человек. Двое из них, как выяснил Гуров, покоились на кладбище, один – в санатории для душевнобольных, еще трое проживали в отдаленных регионах, и только двое числились в Москве. Из них один – свидетель по делу об убийстве директора сети ювелирных магазинов, и один – отсидевший срок заказчик.

Первым для визита Гуров выбрал заказчика. Фамилия заказчика Суримчик показалась Льву знакомой, поэтому он и решил посетить сначала его. Суримчик Павел Петрович проживал в спальном районе среднего класса с женой и престарелой тетушкой. Тетушку можно было отнести к разряду долгожительниц, так как в этом году ей предстояло отметить свой девяностопятилетний юбилей. Все это Лев выяснил, когда приехал по адресу, записанному в деле Суримчика.

У подъезда многоквартирного дома его взяла в оборот крепкая старушка. Она стояла у подъезда, когда он припарковал автомобиль у дома. Не успел Лев выйти, как старушка напустилась на него с упреками: чего, мол, воздух во дворе своей «пукалкой» портишь? Здесь дети малые гуляют, а ты газами их травишь.

Гуров огляделся: помимо его машины во дворе стояло как минимум пара десятков автомобилей. Он неосмотрительно указал на это обстоятельство старушке, за что и попал на ее острый язык. Минут десять та разносила его на все корки, не давая войти в подъезд. Затем вдруг утихла и как ни в чем не бывало принялась выпытывать, к кому он приехал и за какой надобностью.

«Будто с двумя разными людьми пообщался» – такое ощущение создалось у Гурова от общения со старушкой. Тем не менее от нее он узнал немало интересного о жизни Суримчика. Старушка рассказала, что Суримчик сидел, что жена его чистая «стерва», а тетушка, в чьей квартире они, собственно, и проживали, никак не помрет и не освободит жилплощадь «молодежи». «Молодежью» старушка называла самого Суримчика шестидесяти шести лет от роду и его жену, которая была и того старше.

Престарелая тетушка являлась таковой Суримчику лишь формально, на самом деле кровного родства между ними не было. Когда-то Суримчик проживал с тетушкой Региной на одной лестничной площадке, затем, во время отсидки, жилплощадь потерял, а когда освободился, Регина вдруг позвала его к себе. Почему? Зачем? Бодрая старушка не знала, но историю рассказывала с видимым удовольствием.

Из того же источника Гуров узнал, что Суримчик работает на автозаправке и получает неплохие деньги. На станцию его пристроила все та же Регина. Жена Суримчика в жизни не проработала ни одного дня, а сама Регина заправляла каким-то магазинчиком, торгующим всякой всячиной. Про нынешнее житье-бытье Суримчика старушка отзывалась как о тухлом болоте, где из всех развлечений только комаров бить да тину разгонять. Поняв, что старушка не замолчит, пока есть слушатель, Лев решительно сдвинул ее в сторону, освободив проход в подъезд, попрощался и ушел.

Павел Петрович оказался не столь разговорчивым, как его соседка. В квартиру он Гурова впустил, изучив удостоверение, поинтересовался целью визита, а когда узнал, что речь идет о наемном убийце ЛОРе, сразу замкнулся.

– Я свое отсидел, перед обществом чист, – нехотя произнес он. – Все остальное не мое дело.

– Понимаю, желания ворошить прошлого у вас и не должно возникать, – начал Гуров. – Но так уж сложились обстоятельства, что вы – практически единственный человек, который может пролить свет на загадочную личность по кличке ЛОР. Вы знаете, что его так и не поймали?

– Жизнью ЛОРа не интересуюсь, – сухо произнес Павел Петрович.

– А вот мне приходится. Недавно произошло новое убийство. По почерку мы предположили, что исполнителем может быть ЛОР.

– Да бросьте, ему сейчас, наверное, под семьдесят! – не сдержал удивления Павел Петрович.

– Семьдесят пятый, если быть точным, – подсказал Лев.

– Вот-вот. С него песок сыпется, а вы ему дело шьете.

– Факты говорят сами за себя, – возразил Лев. – Мне и самому не хочется думать, что ЛОР снова в деле, но наши желания редко осуществляются. Есть еще одна версия: у ЛОРа появился преемник, и это куда опаснее, чем престарелый киллер, взявшийся за старое. Вот почему нам нужна ваша помощь. Прошу вас, отбросьте обиду на общество, судью и прокурора. Помогите разобраться в том, что творится на московских улицах.

– Думаете, я затаил обиду на весь мир? – Губы Павла Петровича растянула саркастическая улыбка. – Напрасно. Общество я не виню, судью и подавно. Получил то, что заслужил. Только помочь вам я все равно не смогу. Знаете, сколько мне было лет, когда случилась вся эта история с ЛОРом? Двадцать шесть. Сейчас мне шестьдесят шесть. Прошло сорок лет, и вы думаете, все эти сорок лет я день за днем прокручивал в голове события той злополучной весны? Чтобы не забыть?

– Не думаю, что вы смогли забыть, – искренне произнес Гуров. – Такое не забывается. Каким бы жестоким или циничным ни был человек, первое преступление никогда не стирается из памяти.

– Это вы из личного опыта? – поддел Павел Петрович.

– Из профессионального, – спокойно ответил Гуров.

– Ладно, ваша взяла. Я ничего не забыл, или думаю, что ничего не забыл, – вдруг заявил Павел Петрович. – Та весна оказалась для меня роковой, разве такое забудешь. Вы читали мое дело? Знаете, с кем я свел счеты с помощью ЛОРа?

– Знаю, – чуть помедлив, ответил Лев.

– Вот и делайте выводы. Я брата «заказал», убил родного брата. Каково пережить такое? – Слова звучали с надрывом, было видно, что рана еще не затянулась, несмотря на то что прошло сорок лет. – Да, он был говнюком, и даже хуже. Он всегда таким был, с самого детства. Я бы его не тронул, если бы не дерьмо, которое творилось в стране. Он меня кинул, не просто кинул, он унизил меня, оскорбил мою жену. Физически надругался, это вы понимаете? ЛОР об этом не знал, он бы не взялся. Меня заранее предупредили: кровная месть не про ЛОРа, он убирает конкурентов по бизнесу, «валит» тех, кто деньги между собой поделить не может, работает на тех, кто хочет «отжать» бизнес. Любое дело, связанное с финансовыми разногласиями, – это к ЛОРу, а если личное, то не проси. Ни за какие деньги, так мне сказали.

– Об этом я догадался, – дождавшись паузы, проговорил Гуров. – Но сейчас меня больше интересует то, что касается личности ЛОРа.

– Здесь не помогу, – вздохнул Павел Петрович. – ЛОРа сам не видел, общался с ним через посредника, и то всего два раза.

– Кто был посредником? В деле имя посредника не указано.

– Боюсь, ответ вам не понравится, – произнес Павел Петрович и, помолчав, продолжил: – Его имени нет в деле, потому что я его не называл. Меня взяли как основного подозреваемого. Мурыжили в камере две недели. Я сперва держался, а потом сломался. Не потому что били, нет. Совесть заела, представляете?

– Так бывает, – пожал плечами Лев, показывая, что слышать подобные заявления ему не в новинку.

– Может, и бывает. То, что я вам сейчас скажу, наверное, тоже бывает. – Павел Петрович втянул носом воздух и заявил: – Посредником был мой брат.

– Тот, которого убил ЛОР?

– Да.

– Как это вышло?

– Когда я узнал, что он сделал с моей женой, я решил, что больше терпеть эту падаль нельзя, и решил его убить. Сам убить. Оказалось, это не так просто, взять и лишить жизни человека, пусть ты и знаешь, что он последняя скотина, – усмехнулся Павел Петрович. – Мой брат не знал, что жена мне все рассказала. Даже не догадывался. На тот момент мы разделили бизнес, он отдал мне четверть доходов от общего бизнеса, из-за которого мы все время цапались, и отправил в свободное плавание. Я пришел к нему и сказал, что кое-кто из моих конкурентов зарвался, и я хочу его убрать.

– Брат не удивился?

– Нет. Знаете, почему? Потому что за время, пока мы работали вместе, он таким образом избавился от двух конкурентов. Я догадывался, но молчал. Когда же мы разделились, я признался ему, что знаю о том, кто виноват в смерти тех двоих. Брат не отрицал, он даже похвалил меня за «взрослое» решение. И сказал, что поможет выйти на наемника. Он и помог.

– Почему же ранее вы сказали, что общались с посредником всего дважды? – задал резонный вопрос Гуров.

– Я сказал, что общался с ЛОРом через посредника, – напомнил Павел Петрович. – По мне, так это большая разница.

– Как это происходило?

– С ним связывался брат. Каким образом? Не знаю. После того как я озвучил свое желание, он пришел ко мне ночью и сказал, что ЛОР ждет данные на «заказ». Это значило, что я должен передать ему информацию на жертву. Фото, фамилия, адрес и причина, почему его нужно убрать. Конверт с данными я должен был отнести в назначенный день в назначенное место. В моем случае это был туалет при Казанском вокзале. Третья кабинка справа. Оставил конверт в мусорной корзине.

– Что было дальше?

– Ждал месяц, потом брат пришел и сказал, что ЛОР ждет гонорар, и назвал сумму. Это означало, что он согласился. Деньги я отнес в то же место, оставил в корзине и ушел. А через три дня узнал, что брат убит. Вот и вся история.

– И вы не спросили у брата, как он связывался с ЛОРом?

– Нет.

– И не пытались проследить за братом или за ЛОРом?

– Не пытался.

– Предположение, откуда у брата был выход на ЛОРа, есть?

– Он в таких компаниях крутился, что получить выход на наемного убийцу для него – что для вас билет в театр заказать, – усмехнулся Павел Петрович. – Каждый второй либо «шишка» административная, либо криминальный авторитет.

– Ясно. Что ж, думаю, вы ответили на все мои вопросы. – Гуров поднялся, протянул руку.

– Я же говорил, что не могу вам помочь. – Павел Петрович равнодушно скользнул взглядом по протянутой ладони, но свою не протянул. – Идите с миром, и больше не приходите. Хватит с меня ваших ментовских допросов.

Слова звучали беззлобно, даже устало. Гуров убрал руку, подождал с полминуты, но Павел Петрович молчал и попыток проводить полковника до двери не делал.

– И все же я благодарен вам за беседу, – неожиданно для самого себя, сказал Лев. – Надеюсь, мы его поймаем. Правда надеюсь. Тогда за вашу жизнь он тоже понесет наказание.

– Думаете, в том, что моя жизнь пошла под откос, виноват он?

– Безусловно. Не будь таких, как он, отчаявшийся человек шел бы в полицию. Тогда ваш брат понес бы заслуженное наказание, а вы продолжали бы жить с чистой совестью.

– Это вряд ли, – издал тяжкий вздох Павел Петрович. – Нет в нашем народе доверия полиции, уж простите за откровенность.

– А вот это напрасно. Честных людей достаточно в любой профессии, уж я-то знаю.

Больше Гуров не добавил ни слова, быстрым шагом прошел в коридор и вышел из квартиры.