Текст книги "Постороннее лицо"

– Боюсь, что ты ошибаешься, Анатолий, – сказал Гуров, услышав все это. – Убийцу мы пока не нашли.

– Как же так? – удивился Мозговой. – Ты что, поверил его отмазке? Дома он сидел, кофе пил. Как бы не так! Нет ни одного свидетеля, готового подтвердить эти его слова. Не был он дома, в лесу сидел, караулил Павленко, ударил его этим прутом и побежал к себе.

– К себе, говоришь, да? – спросил Гуров, тут же увидел на лице Мозгового удивление и продолжил: – Почему убийца, получивший заказ изъять у адвоката компрометирующие документы, должен после убийства спешить домой? Ему скорее надо было бежать в квартиру убитого, искать эти самые фотки и все прочее. Вы изучили записи с камер, установленных на доме Павленко? Я там разглядел не меньше двух.

Вместо Мозгового на этот вопрос ответил капитан Тарабрин:

– Записи я изучал. Но ведь тогда мы еще не подозревали в убийстве Жору Ступина, и потому я его не искал. Может быть, он там и есть.

– Если он там есть, то это сильно изменит дело, – сказал Гуров. – Положение нашего арестанта сразу резко ухудшится. Тогда его можно будет всерьез подозревать в убийстве. Но мне почему-то кажется, что мы Жору Ступина на этих записях не найдем. А ведь камеры есть еще и на доме самого Ступина. Если он убил Павленко, то они должны были зафиксировать момент, когда этот тип рано утром выходил из дома. Если вместо этого мы увидим, что это произошло часов в двенадцать, то от обвинения нашего мало что останется.

Мозговой и Тарабрин переглянулись, и капитан спросил:

– Но если Павленко убил не Ступин, то кто же тогда это сделал?

– Не знаю, – ответил Гуров. – В противном случае я не сидел бы сейчас здесь с вами, а ехал с нарядом на место проживания этого убийцы, чтобы произвести его задержание. Но пока что я не могу сказать, куда надо ехать.

Мозговой глубоко вздохнул и произнес:

– Да, хорошенькое дело. Одного хмыря арестовали, и ты, Лев Иванович, сразу сказал, что это не тот. Теперь второго задержали по его же собственной наводке. Опять ты, товарищ полковник, говоришь, что мы не того взяли. Выходит, у нас все выстрелы мимо цели идут, да? Получается, стало быть, что теперь и Турчак нам допрашивать незачем, она нам не нужна?

– Почему же? – сказал Гуров. – Госпожа Турчак нам теперь очень даже нужна. Вот прямо сейчас надо ее вызвать и допросить. Почему у тебя такой расстроенный вид, Анатолий? Смотри, за полтора дня работы мы получили уже три раскрытых преступления. Два из них совершил Петр Красовский. Это сожжение автомашины журналиста Соломина и вымогательство дома у семьи Роговых. Еще одно связано с деятельностью Инессы Турчак. Это создание подпольного борделя. Да, мы пока не приблизились к раскрытию главного преступления, убийства адвоката Павленко, но, расследуя это дело, попутно вскрыли настоящий гнойник, готовы посадить на скамью подсудимых двух, а то и трех преступников. Значит, мы не зря получаем свою зарплату. В общем, как поется в хорошей старой песне: «Не надо печалиться, вся жизнь впереди». Давай, Анатолий, получай разрешение суда на арест Инессы Турчак и высылай за ней опергруппу. Будем ее допрашивать. В ходе этого разговора могут выясниться еще какие-то подробности относительно адвоката. Они приблизят нас к раскрытию его убийства. Пока ты будешь получать ордер и доставлять сюда эту очаровательную даму, я схожу пообедаю.

Оперативники разделились. Мозговой и Тарабрин сели писать представление в суд для получения необходимого разрешения, а Гуров спокойно отправился в ту самую пельменную, которую один раз уже посетил и оценил. Он знал обычаи судей, которые были примерно одни и те же во всех точках России, понимал, что спешить ему совершенно некуда.

Глава 13

Сыщик вернулся в управление и сразу понял, что все рассчитал точно. Когда он вошел в кабинет Мозгового, за эти два дня ставший ему почти родным, там находились все те же два действующих лица, сам хозяин этого служебного помещения и капитан Тарабрин.

– А где же героиня нашего нового романа, прекрасная владелица салонов и аквапарков? – спросил Гуров, снимая куртку.

– Сейчас ее привезут, – ответил Мозговой. – Ждем с минуты на минуту.

Так оно и вышло. Не успел Лев Иванович сесть на приглянувшийся ему стул, а Тарабрин – включить компьютер, как дверь открылась, и полицейский сержант ввел в кабинет эффектно одетую женщину. Внешность у нее тоже была весьма яркая. На вид Инессе Турчак можно было дать лет тридцать пять или сорок, а если внимательнее приглядеться, то и побольше, годков этак на пять.

Мозговой показал ей на стул и заявил:

– Инесса Имрановна, вы допрашиваетесь в связи с уголовным делом об организации публичного дома и вовлечении в проституцию несовершеннолетних, возбужденным против вас. В данном случае вы являетесь обвиняемой. Речь пойдет также об убийстве адвоката Дмитрия Павленко. Здесь вы пока что проходите как свидетельница. Вам понятно ваше положение?

Женщина гордо вздернула подбородок и ответила:

– То, что вы сказали, мне вполне понятно. Хотя все эти обвинения – совершенная нелепость. Я никак не могу воспринимать их иначе. Что ж, задавайте ваши вопросы. Я смогу ответить на все.

– Хорошо, сейчас посмотрим, на что вы готовы ответить, а на что нет, – сказал Мозговой. – Вы являетесь владелицей салонов «Ромашка», «Афродита», «Артемида», «Ассоль» и «Диана-охотница»?

– Верно, это мои салоны, – ответила Турчак. – Вы еще не назвали «Мускул» и «Геракл», а также два аквапарка.

– Может быть, мы дойдем и до аквапарков, – пообещал полковник милой даме. – Вот, посмотрите на эти снимки и скажите, это интерьеры ваших салонов? – Он выложил на стол перед Инессой фотографии, отсканированные с ее собственных рекламных буклетов.

На них виднелись гимнастические залы, где проходили занятия, бассейны, косметические кабинеты.

Турчак сначала глядела на все это настороженно, ожидала подвоха.

Но потом она узнала фотографии, которые, видимо, сама заказывала рекламщикам, успокоилась и сказала:

– Да, здесь снимки из нескольких моих салонов. Вот эти – из «Ромашки», эти три – из «Артемиды», а эти – из «Дианы».

– Что же происходит в этих салонах?

– Так вы же сами видите, – заявила Турчак и пожала плечами. – Клиенты – в основном это девушки – занимаются на тренажерах, плавают в бассейнах. У меня лучшие в городе комплексы! Еще массаж, другие косметические процедуры. Вы разрешите мне закурить? Ужасно, знаете ли, хочется.

– Нет, курить я вам не могу разрешить, – ответил Мозговой. – У нас в управлении делать это запрещено. Значит, в ваших салонах люди только тренируются, улучшают цвет лица, и ничего больше?

– Но вы сами все можете видеть! – возмущенно повторила хозяйка косметической империи, указав пальцем на снимки.

– Да, действительно можем, – согласился с ней Мозговой. – Причем не только это, но и кое-что другое. Скажите, что делают в ваших салонах вот эти люди? – Он выложил перед женщиной еще несколько фотографий.

Они были сделаны точно в тех же салонах, в хорошо узнаваемых интерьерах, что и предыдущие. Но теперь вместо спортивных девушек в трико на снимках были совсем юные создания практически без одежды. Они соблазнительно улыбались, словно приглашали клиентов в свои объятия. Это были снимки, найденные в тайнике, устроенном в квартире Павленко.

При виде этих фотографий лицо Инессы Турчак разительно изменилось. Ничего изящного или важного на нем не осталось. Теперь на физиономии хозяйки салонов был написан открытый ужас. Она явно забыла про вопрос Мозгового, обращенный к ней, и только во все глаза смотрела на разоблачительные фотографии.

Поэтому полковнику пришлось снова заговорить, чтобы вернуть эту особу к действительности.

– Я вижу, что эти снимки произвели на вас сильное впечатление, – сказал Мозговой. – Могу предположить, что они вам понравились. Это хорошо. Ведь у нас есть еще несколько фотографий, а также целая пачка документов, которые могут вас порадовать. Но я повторю свой вопрос. Итак, вы узнаете свои салоны? Вот здесь, как мы видим, «Диана», а здесь – «Ромашка». Вы готовы подтвердить это?

– Я не уверена, – проговорила Турчак.

Голос у нее тоже изменился. Эта женщина мигом охрипла, словно побывала на жестоком морозе.

– Бывают, знаете ли, похожие интерьеры.

– Бывают, – спокойно согласился с этим утверждением Мозговой. – Если хотите, мы проведем экспертизу. Она быстро установит тождество первых снимков со вторыми. Это ваши салоны, почтеннейшая Инесса Имрановна. А вот и вы сами, в центре снимка. Вы же не станете отрицать, что это так? Или опять скажете о похожих лицах?

Госпожа Турчак молчала, явно не знала, что ей сейчас говорить.

– Повторю свой вопрос, – еще раз произнес Мозговой. – Кто эти девушки на снимках? Молчите? Хорошо, давайте я вам подскажу. Они предлагают клиентам сексуальные услуги, ведь так?

Ответа снова не последовало.

Гуров понимал, что происходило теперь с этой особой. Идя на допрос, она не приготовилась к такому оглушительному разоблачению, не знала, чем располагает следствие. Доказательства ее вины, предъявленные ей прямо здесь и сейчас, повергли очаровательную даму в самый настоящий шок. Она молчала не потому, что выбрала такую тактику поведения. Никакой тактики, а равно и стратегии у нее сейчас не было. Женщиной владел самый обыкновенный страх.

Чтобы вывести ее из этого ступора, продолжить допрос, нужно было разбить этот страх. Это нельзя было сделать никакими разумными доводами, логическими заключениями. Тут годился только один способ. Инесса непременно должна была пережить еще больший страх. Пусть она увидит, что ей угрожает намного более тяжкое обвинение, нежели то, которое уже было озвучено. После этого женщина выйдет из ступора и начнет говорить что-то в свою защиту.

– Скажите, Инесса Имрановна, вот эти фотографии вам показывал Павленко, когда начал вас шантажировать? – осведомился Лев Иванович, включаясь в допрос. – Это их должен был найти и изъять Ступин после убийства адвоката? Из-за этих снимков вы наняли его, чтобы он убил Павленко?

Вмешательство сыщика произвело нужное впечатление. Инесса Турчак вышла из состояния ступора, да еще как!

Она вскочила со стула и воскликнула:

– Какое убийство?! О чем вы говорите? Кого я наняла?! Я ничего подобного не делала!

Цель была достигнута. Подследственная снова начала давать показания. Теперь следовало аккуратно размотать всю цепочку вопросов, чтобы Турчак нигде не порвала ее и рассказала все, что оперативники хотели услышать.

– Вы садитесь, Инесса Имрановна, – мягко произнес Гуров. – В ногах правды нет. Не нанимали так не нанимали. Но салоны-то свои вы узнаете?

– Ну да, – нехотя произнесла женщина. – Это «Диана», это «Ромашка».

– А девушки? Как зовут вот эту милую юную леди, которая на снимке сидит рядом с вами?

– Не могу сказать. Я их имен не запоминаю. А у этой девчонки действительно милая мордашка. Кажется, это Зоя. А может, Ксюша.

– Разве не вы их приглашали к себе якобы для участия в съемках какого-то эротического сериала?

– Я?! Нет, что вы! Это не мое дело. Звонить девчонкам, приглашать – это все Алина делала, моя помощница.

– Понятно. Но ведь кто-то должен был объяснить этим доверчивым дурочкам истинный характер той работы, которой им предстояло заниматься, верно? Этот человек, конечно же, вы. Ведь так?

Женщина несколько раз пожала плечами. Ей явно не хотелось отвечать на этот вопрос. Гуров уже решил было, что придется ему еще раз напомнить ей про обвинение в убийстве, но Турчак, как видно, и сама помнила про эту угрозу.

Поэтому она нехотя произнесла:

– Да, я с ними говорила. Надо же было объяснить…

– Но договоры с ними, конечно, не вы составляли, – пришел ей на помощь Мозговой. – Это, видимо, делал Павленко.

– Договоры? – очень искренне удивилась Инесса Имрановна. – Какие именно?

– Да вот эти, – сказал Мозговой, выкладывая перед владелицей салонов документы, найденные в тайнике у Павленко.

На это мадам Турчак реагировала уже не так бурно. Запас эмоций у нее иссяк.

Она лишь брезгливо взглянула на бумаги, лежавшие на столе, кивнула и сказала:

– Да, это все составлял Павлик. В конце концов, это ведь его работа, он адвокат.

– Этими самыми договорами, расписками, а также фотографиями он вас и шантажировал, не так ли?

– Да, – буркнула Турчак. – Как это было низко с его стороны! Я ему так верила!

– Во что адвокат оценил свое молчание? Какую сумму он с вас потребовал?

– Ах, он запросил совершенно непомерные деньги! – Инесса Турчак покачала головой от негодования. – Я должна была отдать ему сто пятьдесят тысяч!

– Рублей?

– Нет, конечно. Что для него были сто пятьдесят тысяч рублей? Долларов, разумеется.

– Но для вас это тоже была не самая фантастическая сумма, верно? – спросил Гуров. – Павленко наверняка знал состояние ваших финансов. Так вы заплатили ему эти деньги?

– Я не могла собрать такую огромную сумму сразу. Да, конечно, он знал, сколько у меня денег, поскольку вел все мои финансовые дела. Но найти такие деньги наличными – для этого требовалось время. Мы договорились, что я сейчас заплачу десятую часть, а остальное отдам через два месяца.

– А когда вымогатель ушел, вы решили, что будет гораздо лучше не платить эти деньги, а убить его?

– Опять вы с этим! – воскликнула Инесса Имрановна. – Не думала я его убивать, хотя он этого более чем заслуживал.

– За такое наглое вымогательство, пожалуй, заслуживал, – согласился с безутешной женщиной Гуров.

– Не только за вымогательство, – сказала Турчак. – Можно, я все-таки закурю? Я так много вам уже рассказала. Вы могли бы и позволить мне эту маленькую слабость.

– Вот закончим допрос, и закурите, – сказал сыщик. – Выходит, был еще один момент, из-за которого вы могли ненавидеть Дмитрия Павленко. Что же это за причина, которая хуже вымогательства?

– Измена, конечно, – заявила владелица салонов. – Ведь буквально накануне того дня, когда Дима заговорил о деньгах, я узнала ужасную вещь. Мне стало известно об этой девушке, с которой он встречался.

– Ну и что же тут такого? – удивился Гуров. – Как я понял, покойный был весьма легкомысленным человеком. Вокруг него всегда было много женщин.

– Это была не обычная связь, – объяснила Турчак. – Я узнала, что Дима, можно сказать, влюбился.

– В кого? – воскликнул Гуров.

– Кто она? – в тон ему добавил Мозговой.

– К сожалению, этого я не знаю, – ответила мадам Турчак.

Оперативники переглянулись, и Мозговой спросил:

– Если вы не знаете, кто эта девушка, то почему же с такой уверенностью говорите, что ваш деловой партнер в нее влюбился? Откуда вы вообще узнали о ней?

– Узнала совершенно случайно, – сказала владелица салонов. – Примерно два месяца назад, в июле, мне потребовалось срочно вылететь в Москву. Я забронировала билет, поехала в аэропорт, уже стояла на регистрации и вдруг заметила у другой стойки знакомого человека. Это был Павленко.

– Куда же летел тот самолет, на который он регистрировался? – спросил Гуров.

– Мне это тоже стало интересно. Я взглянула на табло и обнаружила, что Дима летит в Грецию, – проговорила госпожа Турчак. – Это было странно. Ведь он всегда рассказывал мне о своих планах, о том, что и когда собирается делать, между тем о поездке в Грецию не обмолвился ни единым словом. Но еще больше я была поражена, когда поняла, что он летит не один! Рядом с Димой я увидела молодую особу, довольно миловидную, надо признать, хотя ничего особенного. Все при ней, как говорится, но никак не более того.

– Все же постарайтесь, пожалуйста, описать эту миловидную особу, – проговорил Мозговой. – Возраст, рост, черты лица. Вы это успели заметить?

– Разумеется, успела, – с достоинством отвечала Инесса Имрановна. – На зрение я не жалуюсь. Возраст… ну, пожалуй, года двадцать три – двадцать четыре. Блондинка. Рост средний. Носик такой вздернутый. А в остальном совсем не Мэрилин Монро.

– Вы когда-нибудь раньше видели эту девушку?

– Нет, никогда. Я это вам так уверенно говорю прежде всего потому, что у меня очень хорошая память на лица. Мне в моем бизнесе без этого нельзя. Вокруг меня всегда крутится очень много людей, и всех надо запомнить. Эту особу я никогда не видела, ручаюсь.

– А почему вы решили, что между этой девушкой и Павленко были какие-то интимные отношения, тем более что он влюбился в нее?

Турчак усмехнулась и заявила:

– Такие вещи любая женщина всегда понимает с первого взгляда. Они были любовниками и летели в Грецию, чтобы там, вдали от посторонних глаз, наслаждаться друг другом. У меня было большое желание подойти к этой парочке и устроить им веселую встречу. Я бы ей всю рожу расцарапала! Но, к сожалению, тут подошла моя очередь на регистрацию, и случай был упущен.

– А когда вы после этого вновь увидели Павленко? – спросил Гуров.

– Через две недели, – ответила Турчак. – Все эти дни я пыталась до него дозвониться, но он отключил телефон. Когда мы вновь увиделись и я только открыла рот, чтобы заговорить о его измене, Димочка выложил передо мной эти снимки и стал меня шантажировать.

– А эту девушку вы потом когда-нибудь видели?

– Нет, больше не встречала. Я хотела ее выследить, приставить к Диме кого-нибудь, кто мог бы прояснить все его связи. Но когда он выкатил мне этот счет на сто пятьдесят тысяч долларов, мне стало не до того.

– Вы продолжаете утверждать, что не организовали убийство Павленко? – с упреком в голосе спросил Мозговой. – После того как он вам изменил, когда у вас появилась еще одна причина его ненавидеть? Никак не могу в это поверить, Инесса Имрановна. Может быть, вы все же признаетесь в содеянном, и мы закончим это дело?

– Я ведь уже говорила, что мне не в чем признаваться, – твердо заявила Турчак. – Да, после этой измены я ненавидела Диму, но в то же время продолжала его любить. Да, и так бывает, господин полковник. Я его не убивала.

Гуров взглянул на Мозгового, затем произнес:

– Думаю, на сегодня достаточно. Сейчас вы, Инесса Имрановна, подпишете протокол допроса и после этого можете ехать домой.

– Домой? – удивилась владелица салонов.

– Домой? – одновременно с ней с очевидным недоверием в голосе произнес Мозговой.

– Да, думаю, мы можем ограничиться в отношении Инессы Имрановны домашним арестом, – сказал Гуров. – Ты распорядись, Анатолий Юрьевич, чтобы ее снабдили браслетом сигнализации. Пусть она подпишет обязательство соблюдать режим и едет. – Затем он снова обратился к женщине: – Вам можно будет выходить из дома только на прогулку рядом с домом, нельзя пользоваться интернетом и телефоном, ни с кем встречаться. Впрочем, капитан Тарабрин, который отвезет вас домой, все вам подробно объяснит. В ближайшие дни мы снова вас вызовем. У нас наверняка возникнут к вам новые вопросы. Что, протокол готов? Подписывайте его, Инесса Имрановна, и можете идти.

Глава 14

Гуров краем глаза наблюдал за реакцией полковника Мозгового и видел, что тот недоволен.

Едва за женщиной закрылась дверь, как Мозговой поспешил высказать сыщику свое возмущение.

– С какой стати ты решил ее отпустить? – обрушился он на Гурова. – Отправить домой человека, обвиняемого в убийстве! Это неслыханно! Она наверняка найдет способ нас обмануть и связаться со своими подручными, сможет уничтожить улики, подкупить или запугать свидетелей. Почему ты, Лев Иванович, принял такое решение, не посоветовавшись со мной?

– Потому что надеялся на то, что ты и сам все поймешь, – спокойно ответил Гуров. – В ходе допроса я понял, что мы поспешили предъявить Турчак обвинение в убийстве. Строго говоря, мы его и не предъявляли. В постановлении суда о ее аресте ничего не сказано об убийстве, там идет речь только об организации преступного бизнеса.

– Что значит поспешили? – поинтересовался Мозговой. – Ведь ты сам соглашался с тем, что Турчак у нас сейчас – главная подозреваемая в убийстве Павленко!

– Видишь ли, Анатолий, человек, являющийся заказчиком убийства, всегда помнит об этом своем преступлении, – проговорил Гуров. – Он только об этом и думает, все его поведение подчинено главной цели – отвести от себя это обвинение, привлечь внимание следствия к другим, не столь значительным эпизодам. Турчак, напротив, все время думала об этих девушках легкого поведения, о том, как отвертеться от этого обвинения. Она легко рассказала нам о новой любовнице Павленко, не думая о том, что этот аргумент может быть использован против нее в деле об убийстве. Нет, Анатолий, Инесса Турчак не является заказчиком или организатором убийства адвоката. Мы опять попали в пустоту.

– Ну ты даешь, Лев Иванович, – растерянно произнес Мозговой. – Где ты теперь другого обвиняемого найдешь?

– Говорю же тебе, Анатолий, что никакой она не заказчик! – убежденно произнес Гуров. – Вот увидишь, когда дело дойдет до поиска прямых, а не косвенных улик, это обвинение начнет сыпаться. Выяснится, что у Инессы Имрановны имеется алиби, что она не давала задания убить Павленко ни Ступину, ни кому-то другому, и так далее. Что же касается нового подозреваемого, то его нужно искать. Это наша с тобой работа – найти истинного виновника преступления, а не хватать первого попавшегося.

– Где же мы этого виновника должны искать, как по-твоему? – спросил Мозговой.

– Может быть, там, где вначале искали, то есть в окружении миллиардера Чугунова, – ответил Гуров. – Точнее сказать, среди подчиненных начальника службы безопасности Трегубова или директора частного охранного предприятия Сорокина. Может быть, в совершенно другом месте. Например, стоит заняться этой миловидной девушкой, с которой Павленко летал в Грецию.

Полковник Мозговой пожал плечами.

– Поискать эту девушку, конечно, надо, – сказал он. – Но сделать это просто для полноты картины. Не думаешь же ты, что эта милая особа подкараулила адвоката на лесной тропе и убила его железякой чисто из ревности? Нет уж, лучше я займусь Трегубовым и Сорокиным.

В этот момент в дверь кабинета кто-то постучал.

– Войдите! – тут же откликнулся Мозговой.

Порог переступили два человека. Один был сержант Шамхалов, уже хорошо знакомый Гурову, второй – молодой человек в очках. Оба в рабочих спецовках, изрядно испачканных машинным маслом.

– Мы хотели доложить о результатах осмотра автомобиля Дмитрия Павленко… – начал молодой человек.

Но Мозговой жестом остановил его и сказал, обращаясь к Гурову:

– Вот, Лев Иванович, это наш лучший криминалист, специалист по технике всякого рода капитан Перегудов. Теперь, Иван, когда я тебя представил полковнику Гурову, можешь продолжать. Значит, вы осматривали машину адвоката?

– Да, меня сержант Шамхалов вызвал в гараж, где она стоит, – продолжил свой рассказ криминалист. – Он еще раньше заметил на кузове «Мерседеса» свежую царапину, которую наши ребята не обнаружили при самом первом осмотре. – Тут Перегудов кивнул в сторону Гурова и продолжил: – Товарищ полковник велел осмотреть не только салон, капот и кузов, но и днище машины. Мы это сделали и получили очень интересные результаты.

– Ну-ка, давай, расскажи, что там за результаты, – подбодрил капитана Лев Иванович.

– Я обнаружил на днище машины, на выхлопной трубе и на рессорах характерные повреждения, которые возникают при экстренном торможении и переворачивании автомобиля, – проговорил криминалист. – Подумал об этом, решил еще раз внимательно осмотреть крышу «Мерседеса», нашел на ней царапины и помятости, которые подтвердили мою догадку.

– То есть ты хочешь сказать, что машина адвоката где-то перевернулась? – спросил Мозговой.

– Да, у меня в голове возникла следующая картина. Владелец этой машины пережил ситуацию, угрожающую столкновением. Уходя от него, он резко свернул в сторону, соскользнул в кювет и перевернулся, – ответил Перегудов.

– Как же он потом снова поставил свой «Мерседес» на колеса? – спросил Гуров. – Ему для этого надо было вызывать эвакуатор.

– Не обязательно, – ответил на это криминалист. – Если кювет был высокий, то машина могла перевернуться дважды и встать на колеса. Имелась и другая возможность. В багажнике «мерседеса» мы нашли лебедку. На ней имеются следы, которые говорят о том, что она недавно использовалась. С ее помощью хозяин мог поставить машину на колеса и самостоятельно уехать с места аварии, не обращаясь к помощи эвакуатора.

– А царапина откуда взялась? – спросил Мозговой. – Тоже при капотировании образовалась?

– Нет, царапина появилась от столкновения со встречной машиной, – ответил криминалист. – По всей видимости, виновник этого происшествия задел машину Павленко боковым зеркалом. Я внимательно изучил царапину и обнаружил в ней следы черного автомобильного лака. Его использует фирма «Рено».

– Скажи, капитан, а можно установить, как давно произошло это столкновение? – спросил Гуров.

– Почему же, можно и это установить, – ответил Перегудов. – Я прикинул. Получается, что эта авария случилась примерно десять дней назад.

– Очень интересная информация! – воскликнул Гуров. – Что-то еще можешь сказать, капитан?

– Нет, пожалуй, это все, – произнес криминалист. – Замечу лишь, что Павленко довольно легко отделался. К тому же он, как видно, был хорошим водителем, поэтому сумел уклониться от столкновения. Если бы не свернул в кювет, то обе машины разбились бы в лепешку. Скорость у обеих перед столкновением была приличной.

– Ну да, мы ведь знаем, что Павленко любил уличные гонки, – заметил Гуров. – Это увлечение его и спасло.

– Кто нам говорил об этом? – осведомился Мозговой. – Я такого не помню.

– Зато я помню, – сказал Лев Иванович. – Ступин говорил, что Павленко был увлечен уличными гонками и собственным здоровьем. Ладно, спасибо, капитан. Как я понимаю, заключение по результатам проведенного осмотра ты еще не писал?

– Нет, не успел, товарищ полковник, – ответил криминалист. – Вам оно прямо сейчас нужно? Я бы лучше завтра утром его написал. А то поздновато уже.

Гуров взглянул на часы. Они показывали одиннадцать.

– Да, поздновато, – согласился он. – Хорошо, капитан, напишешь заключение завтра. Сразу давай его мне, я еще раз все прочитаю. Все, можете идти.

Когда Перегудов и Шамхалов вышли из кабинета, Гуров встал, прошелся по комнате из угла в угол, затем повернулся к Мозговому и произнес:

– Вот тебе, Анатолий, и новое направление расследования. Надо искать, с кем наш адвокат так удачно столкнулся.

– А зачем нам его искать? – Мозговой пожал плечами. – Обычное ДТП. Случайное столкновение. У нас в городе таких пяток за день случается. При чем здесь убийство?

– Обычное ДТП, говоришь? – Гуров покачал головой. – Случайности, конечно, бывают, но в делах такого рода они крайне редки. Интуиция мне подсказывает, что адвокат Павленко не мог столкнуться на встречной полосе с чьей-то машиной, едва избежать гибели, а спустя десять дней быть убитым на лесной тропинке. Нет, виновника этого ДТП нужно искать, как и миловидную девушку, с которой Павленко летал в Грецию. Подними на ноги все управление, но найди их. Ты сам можешь заниматься Ступиным и Турчак. Вижу, что это направление кажется тебе самым перспективным. Я завтра познакомлюсь с господами Трегубовым и Сорокиным, проверю эту линию. Твои подчиненные пусть ищут новых подозреваемых. Может, эти люди окажутся лишь свидетелями. В общем, нам нужно рассмотреть эту картину со всех сторон.

– Хорошо, тогда давай я продиктую тебе все номера этих двух господ, какие у меня есть, – проговорил Мозговой.

– Да, давай, – согласился Гуров. – И вот еще какая будет у меня к тебе просьба. Изготовь-ка ты мне к завтрашнему дню справку об освобождении.

Полковник Мозговой не мог скрыть своего удивления.

– Справку?! Тебе? Что, прямо на твое имя?

– Нет, на мое не надо, – сказал сыщик. – А то кто-нибудь может что-нибудь нехорошее про меня подумать. Пусть это будет справка на имя… ну, скажем, Леонида Ивановича Гурьева, который отсидел семь лет по статье о тяжких телесных повреждениях и неделю назад вышел. Сможешь соорудить такой документ?

– Почему же не соорудить, дело ни разу не сложное, – ответил Мозговой. – Но, может, тогда к тебе прикрытие приставить? Я вижу, ты, Лев Иванович, в какую-то опасную авантюру хочешь ввязаться. В таком случае поддержка тебе не помешает. Хочешь, я закреплю за тобой того же Шамхалова? Он парень сообразительный, хороший оперативник, все такое.

– Спасибо за предложение, но я от него откажусь, – сказал Гуров. – Да, Шамхалов парень отличный, но в моем случае лучше работать без прикрытия. Оно может только помешать. Да, еще подскажи мне какую-нибудь захудалую, самую криминальную гостиницу или хостел в вашем городе.

– Что ж, есть такой хостел, – отвечал Мозговой. – Называется «Столица», находится на улице Угольной в Заводском районе.

– Вот пусть твой Шамхалов завтра утром, часов в восемь, привезет документ об освобождении гражданина Гурьева в гостиницу «Сосновый бор», а потом довезет меня до хостела с таким замечательным названием. Ведь это далеко от «Соснового бора». Я правильно понял?

– Очень далеко, – сказал Мозговой. – На другом краю города.