Текст книги "Жизнь под обрез"

– Ага, понятно. И тут вы его и узнали. Так? – Лев Иванович посмотрел на охранника, с нетерпением ожидая ответа.

– Так.

– И кто это был?

– Это… Он работал инженером по наладке оборудования. Да. Это был он. Только я тогда его фамилию не мог вспомнить. А потом вспомнил и к вам пошел.

– Очень хорошо. И кто это был?

– Баев его фамилия. Иван… Э-э-э, Денисович, кажется. Он уже года полтора как у нас не работает.

– А отчего вы подумали, что это он мог убить Игнатова? Мало ли зачем человек приходил на завод. Может, ящик коньяка по старой дружбе ему кто-то обещал на халяву, – предположил Гуров.

– Ага, может, и так. Но вот что-то я никакого ящика у него в руках не увидел. Он руку одну под ветровку прятал, словно у него что-то в руке было. А еще…

Верховцев снова замолчал, а потом спросил:

– А чаю можно? В горле все пересохло.

Словно услыхав его просьбу, в кабинет вошел Улямов и многозначительно посмотрел на Гурова. Тот в ответ ему едва заметно кивнул.

– Сейчас чайник закипит, – как бы между прочим заявил Тамир Васильевич и, сев за свой стол, по-деловому зашуршал бумагами.

– Что еще было необычного в этом Баеве? – повернулся к Верховцеву Лев Иванович.

– Я просто тогда вспомнил, что несколько дней назад, перед убийством еще, когда я на завод на работу утром приехал, то видел, как наш управляющий беседовал с Баевым. Вернее, даже ругался с ним. Они стояли недалеко от проходной, и этот Баев, он за грудки, знаете, взял Игнатова и что-то ему так зло выговаривал, а тот руки его от себя отцеплял и бледный весь стоял, а меня увидел и пятнами красными на лице пошел. Словно его ударили. А потом и Баев меня увидал и отпустил управляющего. Что-то сказал ему быстро и, развернувшись, к остановке автобусной пошел.

– Ага, к остановке… Во сколько это было?

– Часов в восемь утра я на смену приехал. Но число не помню. Знаю только, что за несколько дней до убийства это было.

Лев Иванович, обдумывая сказанное Верховцевым, встал и посмотрел на Улямова, который, уже не прячась, внимательно слушал рассказ охранника. Гуров подошел к чайнику и, налив в кружку кипяток, бросил в него чайный пакетик.

– Несите стул поближе к столу, – предложил он Верховцеву, ставя кружку на стол Тамира Васильевича. – Все, что вы рассказали, очень важно для следствия. Поэтому нам необходимо, чтобы вы теперь повторили весь рассказ, но только под запись. Согласны?

Охранник кивнул и придвинул стул к столу. Сделав осторожный глоток из кружки, он попросил:

– А сахар у вас есть?

– Да, конечно же.

Пока Улямов настраивал компьютер, Лев Иванович подал Верховцеву сахарницу и ложку.

– Вот видите, ничего страшного нет в том, что вы пришли и рассказали нам обо всем, что знаете, – добродушно заметил Тамир Васильевич.

– Это меня напарник мой все отговаривал к вам идти, когда я с ним поделился тем, что видел, – признался охранник, помешивая сахар в кружке. – Говорит, что нас могут попереть с места, а работу найти сейчас сложно. Молчи, говорит, они и без нас убийцу найдут. А не найдут, так это их дело. Он и посоветовал мне больничный взять. Сиди, говорит, и молчи в тряпочку. Но я долго так не выдержал. Решил, будь что будет, а все расскажу.

– Вот и правильно решили, – одобрил Лев Иванович. – Мы и сами уже на Баева вышли, но у нас не было пока что веских улик для его задержания. А ваши показания очень ценны, и теперь мы его обязательно задержим и допросим.

Верховцев совсем уже успокоился и даже развернул плечи и выпрямился на стуле, довольный похвалой Гурова.

Гуров налил чаю себе и кофе Улямову и стал составлять протокол допроса охранника, записывая его рассказ более обстоятельно и с разными уточнениями и подробностями.

Минут через пятнадцать в кабинет вошел Алаутдинов, и Лев Иванович, отойдя от стола Улямова, стал тихо разговаривать с Егором Арсеновичем.

– Приходил Гоша, сказал, что у вас есть подозреваемый и какие-то улики против него, – тихо заметил Алаутдинов.

– Есть, – кивнул Лев Иванович. – Это  муж любовницы Игнатова, некто Баев Иван Денисович. Сейчас Тамир допрашивает охранника, который утверждает, что видел Баева на территории завода как раз в вечер убийства. Кстати, забыл сказать: Баев уволился полтора года назад с ликероводочного. Работал там инженером по наладке оборудования.

– А, так вот почему он всю территорию знал как пять пальцев, – заметил Егор Арсенович. – Ты оказался прав, когда сказал, что убийца работал или работает на заводе.

– Это было очевидно. Но вот загвоздка – мы вышли на него, когда искали его жену, чтобы поговорить с ней. На него-то мы вышли, а вот жену найти не можем. У меня есть стойкие подозрения, что он и ее убил, узнав о ее связи с Игнатовым.

– Хм. Надо нам этого Баева срочно задержать и допросить. Сейчас позвоню судье, пусть дает разрешение на обыск у него в доме и на задержание.

– Звони, – согласился с Алаутдиновым Лев Иванович. – Но вот только сам Баев пропал тоже. Ни на работе, ни в квартире, ни на даче его нет. Похоже, он почуял что-то неладное и решил сделать ноги.

– Думаешь?

– Чувствую. Тамир посылал сегодня людей к нему и на работу, и в квартиру. Те ему потом отзвонились и сказали, что нигде Баева найти не могут, и на звонки он тоже не отвечает. Опрашивали соседей и сотрудников. На работе его не было со вчерашнего дня…

– Но ты же с ним сегодня разговаривал. Куда он мог так быстро пропасть? – нетерпеливо спросил Алаутдинов.

– Разговаривал. Но кто же тогда знал, что именно мой с ним разговор заставит его скрываться? – с досадой проговорил Гуров. – Я просто хотел узнать у него, куда пропала его жена и почему он ждет уже целую неделю и не подает заявление об ее исчезновении.

– Похоже, что именно эти вопросы насторожили его и заставили уйти в бега. Особенно если он в действительности и ее убил. Что ж, будем искать. У него какая машина?

Лев Иванович назвал марку и регистрационный номер автомобиля Баева, и Алаутдинов спешным шагом удалился звонить судье и в ГАИ.

Гуров подошел к окну и стал задумчиво смотреть на улицу. Погода, которая еще вчера была теплой и солнечной, с сегодняшнего утра начала портиться. Несмотря на то что времени было только четыре часа, из-за неба, затянутого дождевыми тяжелыми тучами, на улице было сумрачно, и оттого казалось, что уже поздний вечер. Ветер усиливался и вот-вот должен был пойти дождь. Настроение у Льва Ивановича тоже было сумрачным и дождливым.

– До свидания, – вывел его из задумчивости голос Верховцева. Охранник тоже опасливо покосился в окно и добавил: – Ох и разгуляется непогода. Успеть бы мне до дома добраться.

Он вышел, а Улямов, подперев щеку ладонью, задумчиво произнес:

– Если мы опоздали и Баев уже уехал из города, да еще и вооруженный обрезом, то нужно по всей Московской области его в розыск объявлять.

– Послушай, нужно попробовать засечь его телефон через операторов связи. Может, он его не выключил, а просто поставил в режим ожидания? Или пускай хотя бы укажут район, из которого сигнал поступал в последний раз, и когда он поступил.

– Попробуем, – согласился Улямов и позвонил кому-то из экспертов. Объяснил, что требуется, и, выслушав ответ, закончил разговор, а потом сказал Гурову: – Минут через двадцать обещали перезвонить и сказать результат. Остается только надеяться, что Баев не отключил телефон.

18

Улямов и Гуров замолчали, каждый размышляя о своем, но тут в кабинет бодро вошел Виноградов и вместе с ним – невероятно вкусный запах чебуреков.

– Я нам поесть принес! – радостно объявил он.

– Чую запах алаутдиновских чебуреков, – расплылся в улыбке Улямов и в предвкушении потер ладони. – Давай доставай скорее, а то на слюну весь изойду. Попробуй, Лев Иванович, какие чебуреки в кафе у сына нашего начальника жарят. С языком проглотишь.

Тамир Васильевич завозился с чайником, а Гоша раздал всем по два огромных чебурека.

И только тут Гуров вспомнил, что с утра ничего не ел, и поэтому голодный как волк.

– Я бы сейчас не только чебуреки с языком проглотил, но и манную кашу, – пошутил он и с большим удовольствием откусил от чебурека большой кусок. Сок так и потек по руке. – Ох, ну и изгваздался я, – посетовал он и оглянулся, высматривая, обо что бы можно было вытереть руку.

Неожиданно у него в кармане заиграл телефон, и Лев Иванович с досадой обронил:

– Не вовремя кому-то приспичило позвонить.

– На вот, вытри руки, – протянул ему Улямов какую-то тряпку.

Гуров наскоро отер руки и вынул телефон.

– Рашевская звонит, – нахмурился он и, подозревая недоброе, включил громкую связь. – Да, Лина Савельевна, слушаю вас.

Раздались рыдания, и сквозь них сыщики разобрали:

– Приезжайте скорее. Он сошел с ума, вломился ко мне, душил…

– Успокойтесь, Лина Савельевна, – прервал ее твердым голосом Гуров. – Объясните толком – кто вломился и кого душили. Вас душили?

– Да-да, меня, – всхлипывала Рашевская. – Он угрожал мне, и теперь я боюсь, что он вернется и…

– Да кто – он? – снова перебил ее Лев Иванович.

– Да Баев же, Иван Баев! Он и Игорька, то есть Игоря Владимировича, ударил, – не переставая плакать, ответила Рашевская.

– Уже едем. Говорите адрес, – торопливо проговорил Гуров и стал натягивать куртку.

Рашевская назвала адрес, и сыщики, с сожалением бросив взгляд на недоеденные чебуреки и остывающий кофе, ринулись на выход.

* * *

Рашевская, уже спокойная, но несколько растерянная, провела всех в гостиную. Там на диване сидел Игорь Владимирович. Одной рукой он носовым платком прикрывал левый глаз, а другой рукой нервно теребил полу своего костюма. Молча и угрюмо кивнув оперативникам, он вопросительно посмотрел на Лину Савельевну.

– Может, мне уйти? – нерешительно спросил он.

– Нет-нет, что вы, останьтесь. Вы ведь свидетель… И потерпевший, – добавила она и улыбнулась ему слабой усталой улыбкой. – Если бы не Игорь Владимирович, то он наверняка бы меня убил, – повернулась она к Гурову.

– Расскажите нам все по порядку, – попросил ее Лев Иванович, когда все расселись, и только Георгий Виноградов остался стоять у входа в гостиную, как солдат на посту – прямой и суровый.

– Я сегодня неважно себя чувствовала, – начала рассказывать Рашевская, обращаясь к Гурову. – После нашего с вами разговора я совсем расклеилась, разнервничалась и расстроилась так, что не могла вести машину. А поэтому Игорь… Игорь Владимирович любезно предложил меня отвезти домой. Я просила его остаться, и мы разговаривали о… – последовал тяжелый вздох. – В общем, обо всех этих событиях, которые произошли, – об исчезновении Полины и об убийстве…

– Хорошо, – перебил ее Гуров. Его не очень интересовало, чем занималась Рашевская с Игорем Владимировичем. – Расскажите о главном.

– Примерно сорок минут назад в дверь позвонили, и я пошла открывать…

– А я в это время пошел на кухню попить воды, – встрял Игорь Владимирович.

– Да, – подтвердила Лина Савельевна. – Так вот, я посмотрела в глазок и увидела на площадке Ивана. Он уже тогда показался мне каким-то нервным. Но я подумала, что он что-то узнал о Полине и приехал мне сообщить. Я открыла дверь, и тут он сразу же ворвался в квартиру, захлопнул за собой дверь и схватил меня за горло…

При этих словах Рашевская сама поднесла руку к шее и нервно потерла ее.

– Я этого никак не ожидала и чуть не упала. Даже крикнуть не могла. А он стал толкать меня в гостиную и… нес какую-то ахинею… Повалил меня на диван, вот сюда, стал душить… – Рашевская указала на место, где сидел Игорь Владимирович, и тот при ее жесте поморщился.

– И что он там вам говорил? – спросил ее Улямов.

– Какую-то несвязную чушь, – передернула плечами Рашевская. – Если дословно, то это звучало так: говори, шлюха… простите, это он так выражался… говори, где документы на магазины! Я знаю, ты с Полиной заодно. Знала ведь… тут он опять выругался… знала, что она путается с этим Игнатовым, и молчала. Обе вы… такие-рассякие. Отдай документы, иначе придушу.

Рашевская перевела дыхание и снова передернула плечами, словно от озноба.

– И тут в комнату вбежал Игорек… э-э-э… Игорь Владимирович и стал Ивана от меня оттаскивать. А тот развернулся, и вот… – Она сделала жест в сторону хмурого Игорька.

Тот убрал руку с платком от глаза, и сыщики увидели огромный, темный синяк и заплывший глаз.

– Надо бы к врачу, – присвистнув, заметил Виноградов. – Так и без глаза можно остаться. Холод нужно приложить.

– Холод? – растерялась Рашевская, а потом, всплеснув руками, вскочила: – Вот я дура! С перепугу совсем забыла, чему меня моя бабка учила. Лед же нужно или холодное мясо прикладывать. Сейчас я принесу.

– Да не стоит беспокоиться, – слабо пытался возразить Игорь Владимирович, но Рашевская уже умчалась на кухню.

Вернулась она с кухонным полотенцем, в которое было что-то завернуто.

– Вот, приложи. Я специально замотала. Очень холодное, из морозилки.

Игорек благодарно и как-то по-детски тепло улыбнулся Лине Савельевне и принял из ее рук сверток.

– Ай, холодное, обжигает просто, – отдернул он приложенный было к глазу пакет, но потом все-таки снова приложил и одним глазом благодарно посмотрел на Рашевскую. – Уже легче.

– Как он его вообще не убил! – вздохнула Лина Савельевна. – Иван в молодости боксом занимался. Да и сейчас по два раза в неделю в «качалку» ходит.

– О каких документах говорил Баев, вы не в курсе? – спросил Гуров.

– Документы на магазины. Это он так сказал. Но что он имел в виду, я так и не поняла…

У Улямова зазвонил сотовый, и он, извинившись, вышел в коридор.

– Интересно, зачем ему понадобились документы на магазины? На чьи магазины? На ваши, или на Полины Алексеевны? Он не уточнял? – спросил Гуров.

– Нет, но раз он говорил «на магазины», значит, думал, что у меня есть документы на Полинины магазины. У меня ведь только один бутик, – немного подумав, ответила Рашевская.

– А что, разве Полина Алексеевна вам их отдавала на хранение? – Гуров склонил голову набок.

– Нет, не отдавала. Поэтому я сразу и не сообразила, что он от меня требует, – нахмурила брови Лина Савельевна.

– Угу. А после того как Баев ударил Игоря Владимировича, он что-то еще говорил?

– Говорил. Сказал, что если не отдам ему документы и не скажу, куда уехала Полина, то очень сильно об этом пожалею. А потом выбежал из квартиры.

– А вы знаете, где Полина Алексеевна? – пристально посмотрел на нее Лев Иванович.

– Откуда?! – искренне и удивленно воскликнула Рашевская. – Я ведь вам и говорю, что он вел себя как безумный. Да и выглядел при этом как чокнутый – глаза горят, сам бледный, губы трясутся.

В комнату вернулся Тамир Васильевич, но садиться не стал. По нему было видно, что у него есть какие-то новости, и Гуров решил, что нужно закругляться с опросом Рашевской.

– А куда он мог уехать от вас, вы не в курсе?

– Понятия не имею. Домой – в квартиру или на дачу. Не знаю я…

– У него есть друзья, знакомые или родственники, к которым он мог бы поехать?

– Наверное, есть. Но я ничьих адресов и телефонов не знаю, – пожала плечами Рашевская. – У него брат двоюродный в Шараповске живет. А еще одна сестра, как я знаю – в Москве. Вернее, не в самой Москве, а где-то в Королеве. Это все, что я знаю.

– Ну хорошо. Мы будем его искать. Но если он снова у вас появится…

– Я боюсь его! – Лина Савельевна схватила Гурова за рукав. – Вдруг он и вправду с ума сошел и придет меня убивать! Я теперь очень даже верю, что это он мог убить Игнатова!

– Ничего не бойтесь. У вас вон какой смелый защитник есть, – улыбнулся Лев Иванович, указывая на Игоря Владимировича и отцепляя пальцы женщины от рукава. – Просто соблюдайте меры предосторожности. Посидите пару дней дома, не открывайте дверь никому и ждите, когда мы его поймаем.

– А вы его поймаете? – испуганно спросила Рашевская, отпуская рукав.

– Обязательно поймаем, и сразу же вам позвоним, – пообещал Гуров и направился к выходу. Рашевская обреченно, с опущенными плечами, направилась за сыщиками.

– Так вот, если Баев вдруг появится у вашей двери, сразу же…

Лина Савельевна активно закивала головой и быстро произнесла:

– Да-да. Я сразу же вам и позвоню. Прямо сию же секунду, как его увижу.

– Вот и хорошо. И ничего не бойтесь. Попросите кого-нибудь из родственников или вот хотя бы Игоря Владимировича побыть с вами. – Лев Иванович опять не сдержал улыбку и, чтобы Рашевская ее не заметила, быстро вышел за дверь и стал спускаться по лестнице.

19

– Звонили по поводу запроса на телефон Баева, – на ходу сообщил Улямов.

– Я так и понял, – кивнул Гуров. – И какие новости?

– Сигнал его телефона был зафиксирован пятьдесят минут назад в районе кафе «Трюдо» в центре города. Потом он переместился в этот район. То есть к дому Рашевской. А примерно через пять минут после этого пропал.

– Получается, что как только он вышел от Рашевской, то телефон совсем отключил, – сделал вывод Лев Иванович. – Значит, у него был какой-то план.

– Может, и не было никакого плана. Он ведь отлично разбирается в разной технике, раз закончил с отличием политех. Поэтому и отключил, что стал догадываться, что его ищут, – вставил свое мнение Виноградов.

– Думаю, Гоша прав, – согласился с напарником Улямов.

– Он мог уже выехать за город за это время? – спросил Гуров. – Сколько прошло со времени исчезновения сигнала?

– Почти полчаса, – определив время, быстро сделал подсчет Улямов. – Вполне мог уже выехать и за пределы города, если только никуда не заезжал. Например, на квартиру, чтобы взять какие-то вещи.

– Квартира должна быть под присмотром, – ответил Виноградов. – Я сам просил Алаутдинова послать к дому и к Баеву на дачу людей. Зашел к нему в кабинет, когда ходил относить пакет с мешком, что нашли на даче. Сказал, что Баев у нас под подозрением.

– Да, Егор Арсенович заходил и спрашивал меня о нем, – кивнул Гуров. – Кстати, надо бы узнать у него – разрешение на обыск и задержание судья уже выдал или нет?

Лев Иванович достал сотовый, чтобы набрать Егора Арсеновича, но Алаутдинов, словно прочитав его мысли, сам уже звонил ему.

– Все, разрешение в кабинете Улямова на столе. Можете задерживать и обыскивать, – сказал он Гурову.

– Обыскивать-то обыщем, а вот насчет задержания… Есть подозрение, что Баев мог выехать из города.

– Ничего страшного. Я сообщил гаишникам о перехвате. Они передадут всем постам в районе. Я и из своих ребят две группы снарядил прочесать местность рядом с «Калинкой». Да и тамошнему участковому отзвонился. Будем искать нашего беглеца. Докладывать о ходе операции они будут напрямую мне. Появятся результаты – я вам позвоню.

Закончив разговор с Алаутдиновым, Лев Иванович сказал:

– Обыск начнем с дачи Баевых. В квартире, как мне кажется, искать нам нечего. Очень уж она аккуратно выглядит. Иван Баев в последние две недели перед убийством, по словам соседки, жил именно на даче.

– На дачу так на дачу, – согласно кивнул Тамир Васильевич. – Сейчас дежурному позвоню, дам ориентировку на адрес, пусть высылает группу экспертов в «Калинку».

– Темнеет уже, – заметил Виноградов.

– Ничего, не впервой. Фарами подсветим, если что. И у меня фонарь есть в багажнике. Мощный фонарище. Я с ним на ночную рыбалку езжу, – успокоил Гошу Лев Иванович. – Как твои ноги, Тамир Васильевич? В аптеку не нужно заезжать?

– Нет, не нужно. У меня с собой обезболивающее. Я уже принял одну таблетку – еще в кабинете. Так что пока оборону держим, – улыбнулся Улямов и стал звонить в управление дежурному, чтобы тот отправлял группу экспертов для проведения обыска.

По дороге в «Калинку» разговорились. Лев Иванович задался вопросом, отчего это вдруг Баеву вздумалось напасть на Рашевскую и, угрожая ей, требовать с нее документы на магазины жены.

– Странно все это, – рассуждал он вслух. – Сначала, в разговоре со мной, он отрицает, что Полина могла изменять ему с Игнатовым. Потом кричит на Рашевскую и обвиняет ее в том, что она знала, будто жена изменяет ему с Игнатовым, и была с ней заодно. Требует от нее документы…

– Да и Верховцев говорит, что видел своими глазами, как Баев Игнатова за грудки держал и о чем-то с ним жестко разговаривал, – напомнил Улямов. – Может, он все-таки знал, что Полина ему изменяет, но не верил этому? Хотел от самого Игнатова признание получить?

– Если не верил, то почему тогда убил Игнатова? И куда подевалась его жена? – резонно заметил Гоша.

– Да, задал он нам задачку, – высказался Лев Иванович. – Ну ничего. Найдем Ивана Баева – ответим на все вопросы.

– Найдем, куда он от нас денется, – уверенно ответил Улямов.

– Хорошо, если так, – осторожно заметил Гуров.

Осторожно, но не потому, что не верил, что Ивана Баева рано или поздно поймают, а потому, что тот мог отказаться говорить и уйти в несознанку. Доказать, что он убил Игнатова, – это они докажут. Улик против него собрано предостаточно, но вот найти труп жены им без него будет сложно. Кто знает, куда он спрятал тело? И тут ему вспомнились слова Баева Рашевской, когда он от нее уходил – не скажешь, куда уехала Полина… Лев Иванович нахмурился. Какая-то смутная мысль появилась у него в голове, но тут же пропала. Он попытался вернуть ее, но так и не смог.

– Зачем ему понадобились документы на магазин? – снова вслух задался он очередным вопросом, так волновавшим его. – Может ли быть так, что убил он жену для того, чтобы потом, объявив ее пропавшей, присвоить все ее магазины себе и стать единственным хозяином прибыльного бизнеса?

– При чем тогда тут Игнатов? – удивился Виноградов.

– Ну Игнатова он убрал заодно, утешив себя мыслью, что отмщен за измены жены, – немного подумав, ответил на вопрос Гоши Улямов.

Гуров молчал. Он думал. Что-то тут было не так. Что-то было неправильно во всей этой истории. Он вспомнил, как был удивлен и ошарашен Иван Баев, когда он, Гуров, спросил его, знал ли он о связи своей жены с Игнатовым. Его удивление и чувства тогда показались сыщику неподдельными. Не мог Баев так натурально сыграть свое недоумение и растерянность от полученной новости.

– Вполне вероятно, что Баев и не знал об интрижке своей жены, – задумчиво проговорил он и добавил: – В разговоре со мной он постоянно выгораживал ее и ругал Игнатова. Если бы он знал, что они любовники, он бы не стал так себя вести. Похоже, что он узнал об этом только от меня. Поэтому и поехал к Рашевской, чтобы она подтвердила это ему. Знал, что жена наверняка делилась с Линой Савельевной всеми своими секретами, в том числе и этим.

– Тогда снова возникает вопрос, – усмехнулся Улямов. – Зачем он убил свою жену, раз не знал, что она ему изменяет? Не из-за магазинов же! У Баева – свой неплохой бизнес. Да и прибыль с магазинов жены они наверняка тратили вместе.

– Хороший вопрос, – задумчиво ответил Лев Иванович. – Только вот ответа на него я пока что не знаю. Да и сомневаться я что-то начал, что он убил Полину.

Улямов и Виноградов переглянулись.

– Есть основания? – осведомился Тамир Васильевич.

– Во-первых, когда я первый раз позвонил Баеву, чтобы договориться о встрече, он подумал, что ему звонит его жена. Номер был ему незнаком. Значит, он не мог знать, что звонит ему полковник уголовного розыска, и потому разыграть передо мной неведение относительно нахождения жены он не мог. Второе, по словам Рашевской, когда он уходил, то в угрозах упомянул, что ей не поздоровится, если она не скажет ему, где скрывается Полина.

– Н-да, – озадаченно произнес Улямов. – Вывод напрашивается сам собой.

– Хотя и исключать, что я ошибаюсь и Баев убил свою жену, тоже не стоит, – заметил Лев Иванович. – В моей практике встречались такие мастера маскировки, что на них даже и не подумаешь, что они были способны на убийство.

* * *

Прибыв на место и посовещавшись, оперативники решили не дожидаться группы экспертов и начать обыск без них. Виноградов сходил за соседкой и ее мужем – сухопарым и молчаливым мужичком, который был совершенной противоположностью говорливой и полной жене.

Дом открыли отмычкой, которая нашлась у Льва Ивановича в бардачке. В доме был беспорядок. Нет, не то чтобы там было все перевернуто вверх дном, но посуда громоздилась в раковине немытой горой, на столе стояли кружка, наполовину заполненная кофе, и тарелка с недоеденным бутербродом. В передней комнате валялась раскиданная повсюду мужская и женская одежда и обувь. Создавалось впечатление, что хозяева, складывая чемоданы, решили отказаться от части вещей, да так и бросили их лежать на полу, креслах, столе и диване. В спальне большой шкаф был открыт, все вещи из него были извлечены и брошены на кровать. Ящики прикроватной тумбочки были выдвинуты и практически пусты, словно из них выгребли самое ценное и нужное, оставив только бесполезную мелочевку.

– В ванной то же самое – шкафчик раскрыт и опустошен. Ни тебе бритвы, ни лекарств, ни зубной щетки, – возвестил Георгий Виноградов, выходя из боковой, примыкающей к спальне двери.

– Похоже, что собирался он в спешке. Брал только необходимое, – констатировал Улямов.

– Да, похоже на то, – согласился с ним Лев Иванович. – Вопрос только, когда он собирался? Лидия Семеновна, – обратился он к соседке. – Когда мы уехали, хозяин в доме не появлялся?

– Честно скажу, не видела, – отозвалась женщина. – Мы с мужем как раз обедали после вашего отъезда, а потом отдыхать легли. Может, он и приезжал, да только мы не видели. Телевизор смотрели в гостиной. А там окна на огород выходят, а не на улицу.

– Надо бы поспрашивать других соседей. Гоша, сделаешь? – Улямов обратился к Виноградову.

Тот молча кивнул и вышел.

– Тут пока нам и смотреть нечего, – сказал Лев Иванович. – Пойду во двор. Надо попробовать открыть машину и глянуть, что в ней.

– Темно уже, – заметил Улямов, глядя в окно.

– Ничего, я фонариком посвечу.

Гуров вышел на небольшую веранду. Одновременно с другой стороны вошли два криминалиста.

– Понятые уже в доме, Тамир Васильевич вам все расскажет, – поздоровавшись со специалистами, махнул Гуров на дверь, ведущую в жилые комнаты.

Сам он вышел на улицу и, вдохнув глубоко свежий, прохладный и влажный воздух, поежился.

– Зябко, – сказал кто-то из темноты, а потом спросил: – Машину будем смотреть?

Лев Иванович сначала увидел небольшой огонек от сигареты, а потом и силуэт мужчины. Подойдя ближе, увидал того самого эксперта, который приезжал вместе с Улямовым и кинологом на завод и фотографировал следы протекторов.

– Обязательно надо осмотреть, хотя бы поверхностный осмотр провести пока, – Гуров поздоровался с экспертом за руку. – Я сейчас фонарь из машины принесу. Он у меня мощный, рыбацкий.

– Хорошо бы, а то ни зги не видать. Осень, а как вы думали.

Гуров никак не думал ни о темноте, ни об осени, а поэтому только кивнул и направился к своей машине. Вернулся, и они с экспертом открыли машину сначала со стороны водителя. Посветили внутрь салона фонарем.

– Ага, отлично! Ключи зажигания на месте, – обрадовался Лев Иванович.

Эксперт завел машину. Машина сразу же ровно и, как показалось Гурову, довольно заурчала, словно обрадовавшись, что ее наконец-то завели. В салоне включили свет, и криминалист стал осматривать внутри. Гуров нетерпеливо топтался рядом.

– У вас нет перчаток! – наконец дошло до специалиста, и он, вынув из кармана еще одну пару, протянул ее Льву Ивановичу.

Гуров поблагодарил и, натянув их, открыл багажник. В багажнике лежал большой, коричневой кожи чемодан. Пока сыщик размышлял, как ему быть и где будет удобнее осматривать чемодан – тут, на месте, или внести в дом, – подал голос эксперт:

– Я тут телефончик, а вернее, смартфон нашел в бардачке, – возвестил он.

Гуров подошел к нему и посмотрел на находку. Смартфон был не новый, на две сим-карты.

– Он, наверное, разрядился, – эксперт попробовал его включить, но аппарат не подавал признаков жизни. – Сейчас поищем зарядное.

Но зарядного устройства они с Гуровым так в машине и не нашли.

– Ладно, давайте его мне, я в дом отнесу, – сказал Лев Иванович. – У меня есть универсальная зарядка для таких вот случаев. Попробуем его зарядить и посмотреть, что это за телефон и чей он.

Гуров снова сходил до своей машины за зарядкой, а потом, прихватив с собой чемодан и телефон, направился в дом. В комнатах уже вовсю работали эксперты – рассыпая порошок для снятия различных следов и отпечатков и складывая подозрительные на их взгляд вещи в пакеты для вещдоков.

Улямов о чем-то разговаривал с понятыми и время от времени что-то записывал.

– Смотри, что мы нашли в машине, – Лев Иванович отодвинул на столе какую-то одежду, наваленную бесформенной грудой, и положил принесенный с собой чемодан. – Сейчас откроем и глянем, что там. Только вот телефон на зарядку поставлю. – Он осмотрелся в поисках розетки. – Ага, вот она.

Установив на зарядку смартфон, он вернулся и стал рассматривать замки чемодана. Они были кодовые, и открыть просто так чемодан не получилось бы.

– Давайте я открою, – подал голос Эдуард Владленович – молчаливый муж словоохотливой соседки.

– Да, пусть муж откроет, – тут же затараторила женщина. – Он у меня слесарь, так что ему на раз и два это сделать.

– Попробуйте, – почесал в затылке Лев Иванович. – Не хотелось бы ломать.

Молча кивнув, Эдуард Владленович наклонился над замками, рассматривая их, потом попросил иголку или булавку у своей супруги.

– Ты всегда с собой что-то острое таскаешь, – серьезно добавил он скорее для сыщиков, чем для жены.

Та и вправду вынула откуда-то булавку и протянула ему. Через пару минут замки уже были открыты.

– Ловко, – похвалил Лев Иванович и, расстегнув ремешки и молнию, откинул крышку.

– Ого! – удивленно воскликнул Улямов, заглянув в чемодан.

В чемодане были кучей навалены женская одежда, белье и обувь, какие-то кремы, парфюм, бижутерия и прочие безделушки, необходимые только женщинам.

– Это все Полиночкино, – заявила соседка, с любопытством рассматривая содержимое. – Я помню вот этот сарафанчик с ромашками. И вот эти бусы тоже помню, – ткнула она пальцем в красные гранатовые бусы и тут же отдернула руку, словно обожглась.

– Вот и хорошо, – кивнул Улямов. – Давайте-ка вместе с вами посмотрим, что есть в чемодане, и вы мне скажете, что вам знакомо и что вы видели на Полине Алексеевне. Одну минуту.

Тамир Васильевич отвел Гурова в сторону и тихо, чтобы не слышали соседи, спросил:

– Странно это все выглядит, тебе не кажется? Такое впечатление, что Баев намеренно хотел создать впечатление, что его жена куда-то уехала, да вот только не успел довести весь фарс до конца.

– Да, похоже на то, – задумчиво произнес Лев Иванович. – И это не обязательно вещи, которые были у Полины Баевой на даче. Мы ведь с тобой знать не знаем, что из гардероба у нее было тут, а что в городской квартире. Если предположить, что Баева сама куда-то уехала, то она забрала с собой какие-то другие вещи. Но тогда для чего весь этот цирк? – Гуров махнул в сторону чемодана. – К тому же у меня есть подозрение, что телефон в багажнике машины тоже принадлежит Полине Алексеевне. Пойду гляну. Он уже наверняка хоть как-то зарядился, и есть возможность включить его и посмотреть, прав я или нет.