Текст книги "Человек с лицом убийцы"

– С каким условием? – поинтересовалась Наталья.

– Сначала она выпросила у него обещание, что он выполнит одну ее невинную просьбу, а когда он неосторожно пообещал сделать для нее все, что угодно, попросила такую вот постановочную фотку. Ей, видите ли, понравилось, как он просил ее выйти за него замуж. Но раз она не может этого сделать по известным причинам – она его не любит, – то пусть этот момент останется у нее на память об их встрече в виде фотографии. Он не мог отказать ей в просьбе после того, как обещал сделать все, что она попросит, но поставил условие, что фотографию эту она никому никогда не покажет. Леночка ему клятвенно обещала, но на всякий случай при этом держала два пальчика скрещенными у себя за спиной.

– Ага, поэтому она и показала тебе эту фотографию, – улыбнулся Гуров.

– Да, наверное, только поэтому, – согласилась Мария. – Если бы она так не сделала, то этой фотографии она бы мне ни за что не показала, и мне пришлось бы просто поверить ей на слово, когда она рассказала мне всю эту историю с похищением и обознатушками.

15

История, случившаяся с подругой жены, навела (после некоторого размышления) Льва Ивановича на одну интересную мысль, которую он решил проверить. Но для начала он захотел подробнее изучить дело об убийстве Елизара Шишковского. Поэтому в понедельник он позвонил Разумовскому и рассказал ему обо всем, что им с Крячко удалось узнать за выходные и об Антонине, и об Елизаре.

– Евгений Северьянович, у меня к вам еще одна просьба. Созвонитесь с Тульской исправительной колонией номер один и узнайте о Макарове Алексее Дмитриевиче. А конкретно – отбывает он срок до сих пор или был выпущен досрочно? Это нужно сделать прямо сегодня.

– Макаров – это настоящий отец Антонины? – уточнил Разумовский. – Понял, узнаю. Что-то еще?

– Да. Желательно к вечеру подготовить все отчеты по уликам, собранным в квартире Шишковских. И еще. Я вчера не стал никого беспокоить, но сегодня криминалистам нужно обязательно съездить на Каширские дачи и поработать на даче Шишковских. Там явно побывали, и мне интересно знать, кто побывал. Ключи от коттеджа я завез дежурному в ваше управление. У него и заберете. А я сам поеду в Одинцовский район изучать дело об убийстве Елизара.

– Хорошо. А Станислав…

– Станислав Васильевич занимается поисками Антонины, – быстро ответил Гуров на незаданный вопрос Евгения Северьяновича. – У меня вечером, на пять часов, назначена встреча со следователем, которому поручили вести дело Шишковских. Поэтому к этому времени мне нужно иметь как можно больше информации и бумажек… В общем, вы меня поняли.

– Понял, – буркнул не очень довольный такой спешкой Разумовский. – Начальству главное, чтобы были отчеты, а не результат.

– На то оно и начальство, чтобы иметь дело с бумажками, – добродушно заметил Гуров. – Это мы в основном с людьми работаем, но зато с нас и спрос больше. Мы с тобой, – Гуров сам не заметил, как перешел на «ты», – Евгений Северьянович, передовой отряд, так сказать. И нам в случае чего голову первым рубать будут – и враги, и свои.

Сразу после разговора с Разумовским Лев Иванович отправился в следственный отдел города Одинцово и стал разыскивать там следователя, который занимался в свое время делом Елизара Шишковского. Оказалось, что этот следователь уже вышел на пенсию и его дела предали другому – Липовцу Аркадию Аркадьевичу.

Липовец оказался молодым, но весьма сумрачным и необычайно спокойным, даже как будто бы сонным мужчиной, который вообще очень мало походил на следователя. Но, узнав, что Гуров интересуется старым и нераскрытым делом почти семилетней давности, он оживился.

– Отлично, – улыбнулся он, и его лицо просветлело. – Сейчас я вам его найду.

Липовец открыл сейф у себя в кабинете и достал целую кипу папок.

– Видите, – кивнул он на кипу, – это все нераскрытые дела, которые достались мне по наследству. Я, если честно, хотя и прочитал дело Шишковского, когда мне все это хозяйство было передано, но помню о нем смутно. Так что подробности узнавайте сами из документов. Они тут практически все в наличии.

– Что значит – практически все? – осторожно осведомился Лев Иванович.

– Практически все – это значит, что практически все, какие были на тот момент у оперативника, который это дело должен был раскрыть, но не раскрыл за неимением подозреваемого.

– Что, вообще никакого подозреваемого в деле не было? – удивился Гуров.

– Нет, зачем же – ни одного? – Выражение лица Липовца снова стало сонно-сумрачным. – Один подозреваемый, кажется, все-таки был, но он как в воду канул. Никто его не видел с тех самых пор, как он сошел с поезда, кажется. Не удалось его найти. Впрочем, сами посмотрите в деле. Если будут вопросы, то фамилия и телефон оперативника, который расследует это убийство, в документах есть, – явно скучающим тоном закончил следователь и добавил: – Я вас оставлю одного. У меня дела, как вы понимаете.

И, протянув Гурову нужную папку, следователь удалился из кабинета. А Лев Иванович стал изучать документы из дела под номером 14364 об убийстве Шишковского Елизара Валерьевича.

Перед ним раскрылась следующая история. В начале сентября в отделение полиции Тверского района супругами Шишковскими было написано заявление о пропаже их двадцатилетнего сына Елизара. Розыски молодого человека шли, в общем, как и полагается – были опрошены проводницы поезда, в котором ехал Елизар, и два пассажира, которые откликнулись на просьбу полиции и позвонили в отделение. Но ни проводница, ни пассажиры не могли точно сказать, где и когда вышел Елизар и ехал ли он до самой Москвы или же вышел раньше на какой-нибудь пригородной станции.

Проводница и вовсе утверждала, что Елизар, который ехал в купе, перешел в другой вагон классом пониже – в плацкартный. Когда именно он это сделал, она не была в курсе, потому как не видела. Но в какой-то момент она переходила из одного вагона в другой и столкнулась с Елизаром. Парень курил в тамбуре и, остановив ее, сообщил, что встретил своего старого знакомого и перебрался в другой вагон. Вообще-то такие вещи, как переход из одного вагона в другой, не разрешалось делать, и проводница сказала ему об этом, предупредив, что постельное белье, раз он не собирается ночевать в ее вагоне, он должен в таком случае сдать ей уже сейчас. Разговор этот происходил поздно вечером, примерно в половине двенадцатого. Парень не стал спорить, а сделал так, как велела ему проводница, после чего она благополучно забыла об этом пассажире до тех пор, пока ее не стала расспрашивать о нем полиция.

Выяснить, в каком вагоне и с кем ехал оставшееся до Москвы время Елизар, не удалось. Те же пассажиры, которые откликнулись по объявлению о розыске, были лишь его попутчиками по купе и знали то же, что и проводница – Елизар перешел с вещами в другой вагон.

Оперативники опрашивали и других проводников, надеясь, что кто-то из них заметил в своем вагоне лишнего пассажира, но те так и не смогли ничего вспомнить. Елизар перешел в другой вагон ночью, а утром состав уже подходил к Москве, и проводникам надо было убирать мусор в вагоне, принимать от выходивших пассажиров постельное белье и следить, чтобы никто не проспал свою станцию. Так что обращать внимание на пассажира из другого вагона им было некогда.

Далее шли отчеты с места, где было найдено тело Елизара. Нашли его, как и говорила Жанна Валентиновна, в небольшом леске между двумя селами – Немчиновкой, в которой в то время была дача у Шишковских, и Ромашковом. Полиция установила, что убийство произошло как раз в том месте, где и было обнаружено тело, и сожгли его тоже тут же – облив голову и верхнюю половину туловища бензином. Предполагаемое орудие убийства – большой камень – найдено рядом с убитым. Несмотря на дожди, которые лили почти всю осень, экспертам удалось обнаружить на камне следы крови, которая соответствовала группе крови Елизара.

Оперативникам также удалось выяснить, что некий молодой человек, по описанию очень похожий на Елизара Шишковского, купил в начале сентября у одного из местных ромашковских алкашей небольшое количество (примерно пару литров) бензина. Дачу в Немчиновке тоже проверили, но точно установить, жил ли кто-то в доме в то время, когда было совершено убийство, не представилось возможным. Походило на то, что все следы, если они и были, тщательно стерли. Что, впрочем, давало основание думать, что в доме кто-то все-таки обитал какое-то время. Ведь идеальный порядок не сам собой навелся и пыль не сама стерлась с мебели и пола. Соседи же говорили, что никого не видели на даче уже давно. Шишковские приезжали туда полгода тому назад – еще весной, и то на пару дней, а потом и не появлялись уже. Следы во дворе, если таковые и были, давно были смыты дождями.

Опознание тела проводилось по всем правилам. Кроме того, что у убитого была одна группа крови с Елизаром Шишковским, родители признали в нем своего сына по одежде, в которую был одет Елизар, когда уезжал из Сочи, чемодану и другим мелким вещам, которые обнаружились у него при себе. Например, по часам.

Пустой чемодан был найден неподалеку от тела, что говорило о том, что Елизара каким-то образом заманили в этот лесок и ограбили. Но Гурову показалось странным, что, забрав и мобильник, и остальные вещи из карманов и чемодана, убийцы отчего-то не стали снимать с руки Елизара дорогие золотые часы.

«Вероятно, потому, что они слишком уж заметны и их трудно будет продать, – подумал Лев Иванович. – В отчете написано, что на них была гравировка с внутренней стороны. Подарок от отца на восемнадцатилетие Елизара».

Еще более странным Гурову показался выбор места убийства – неподалеку от дачи Шишковских. Поразмыслив над этим фактом, Лев Иванович пришел к мысли, что такой выбор не был случайным и убийца неплохо знал эту местность. Впрочем, как он выяснил позже, прочитав все дело до конца, к такому же выводу пришли и оперативники. Они тщательно проверили оба села на предмет маргинальных личностей, бывших осужденных и другого контингента, который мог быть причастным к такого рода преступлению. Были проверены также все знакомые и друзья Шишковских – и самого Елизара, и его родителей. Искали оперативники и того самого знакомого, к которому якобы перебрался в поезде Елизар. Список пассажиров поезда прилагался к делу, но установить по нему, кто же был тем самым давним знакомым парня, не получилось.

Оперативно-разыскная работа, как заметил Лев Иванович, была проделана огромная и весьма скрупулезная. Придраться ему было не к чему. Все расследование было проведено на хорошем профессиональном уровне, но результатов не достигло и ушло в разряд «глухарей».

Теперь же у Льва Ивановича появились новые, как он сам думал, данные об Елизаре. А вернее, о том, кто был его знакомым. Гуров предположил, что знакомым Елизара мог быть и тот самый, похожий на Шишковского молодой человек, который познакомился с Антониной. В случайные совпадения, в судьбу и в разные там кармы Лев Иванович не верил, поэтому резонно решил, что убийца Елизара, кем бы он ни был, отсидевшись где-то и поняв, что его перестали искать после стольких лет, решил наведаться к родителям своей жертвы. Узнав, что они удочерили девочку из детского дома, решил действовать через нее. Войдя в доверие, он проник в дом, убил родителей…

«Стоп, – сам себе сказал Лев Иванович. – Что-то в моих предположениях не сходится. Каков был мотив убийцы? Его еще можно понять, когда он убивал Елизара. Тут можно предположить ограбление. У парня были хорошие дорогие вещи и деньги. Но как объяснить убийство родителей Елизара? Может, конечно же, быть такое, что это просто совпадение – познакомившись с Тоней из простого любопытства, убийца Елизара потом решил помочь девочке отомстить Шишковским за какую-то обиду и бежать вместе с ней. Но тогда как объяснить эсэмэску Скороходовой, в которой девочка просила ее о помощи? Получается, что она-то никак не желала смерти своим приемным родителям».

Все эти рассуждения и нестыковки еще больше утвердили Гурова в мысли, что в этой истории не все так просто, как кажется с первого раза, и разгадать эту загадку, а вернее, подтвердить свою догадку можно только одним способом – провести эксгумацию Елизара Шишковского и сделать ДНК-анализ. Лев Иванович решил, что обязательно поговорит об этом сегодня на встрече со следователем. Решать такие вещи и договариваться с судьей придется все-таки Черновой.

Поразмыслив и внимательно перечитав показания свидетелей, Лев Иванович сделал для себя кое-какие выписки и позвонил Липовцу:

– Аркадий Аркадьевич, я закончил изучать дело Шишковского. Где я могу его оставить?

– Уберите его в сейф и закройте. Ключ положите в ящик моего стола, – ответил ему следователь и поинтересовался: – Нашли для себя что-то полезное? Как думаете, можно это дело раскрыть?

– Насчет раскрыть говорить пока рано, – заметил Лев Иванович. – Но у меня есть кое-какие мысли, которые бы не мешало проверить. Я буду держать вас в курсе, если расследование сдвинется с места.

– Да, пожалуйста, звоните мне в любое время. Буду премного благодарен, – ответил Липовец. – Желаю удачи.

Он отсоединился, и Гуров подумал, что как следователь Липовец был ужасно нелюбопытным. А ведь мог бы поинтересоваться подробностями. Мол, какие такие мысли возникли у Гурова и как он хочет сдвинуть следствие с мертвой точки. Хотя – такие вопросы по телефону обычно и не задают.

16

Вернувшись из Одинцова, Гуров набрал Станислава Крячко.

– Ты где? – поинтересовался он у друга.

– Я везде, – услышал он ответ. – Во всех местах сразу. Мотаюсь сегодня, как савраска, с этими фотографиями. Раздал их своим агентам и гаишникам, отдал фото Антонины и подозреваемого, чтобы установили на городскую систему видеонаблюдения. Поговорил мимоходом с учительницей Тони… В общем, как-то так.

– Что говорит учительница?

– Да ничего особенного. Говорит, что Тоня была спокойной девочкой, училась неплохо, по всем предметам успевала, с другими ребятами хотя близко и не сходилась, но была со всеми в хороших отношениях. Мальчика, с которым бы она дружила, у Антонины, по наблюдениям учительницы, не было. В общем, ничего нового я не узнал. У тебя что нового? Ты уже вернулся из Одинцова?

– Да, только что приехал. Через час встречаюсь с Черновой. Я говорил тебе, что это…

– Это следователь, которая ведет дело Шишковских, я помню.

– Да.

– У тебя есть что ей сказать?

– Ты знаешь, я буду просить ее обратиться в суд за разрешением на эксгумацию Елизара Шишковского и последующую ДНК-экспертизу.

– Ты думаешь, что…

– Это на всякий случай, – не дал договорить ему Лев Иванович. – Я читал отчет об опознании. Вся процедура проходила по правилам, и сомнений, что убитый и есть Елизар Шишковский, а не кто-то другой, ни у кого не возникло. Рост и вес при жизни у жертвы соответствовали росту и весу Елизара. Правда, волосы на голове жертвы были полностью сгоревшими, и лицо с руками тоже сильно обгорели, но зато была на нем одежда Елизара и его часы. Золотые, между прочим.

– А тебе не кажется, что часы не стали забирать, чтобы…

Гуров снова не дал Станиславу договорить и ответил:

– Кажется. Но это нужно проверить. Поэтому я и собираюсь уговорить Чернову на эксгумацию.

Поговорив с Крячко еще минут пять, Гуров договорился встретиться со Станиславом после встречи со следователем и обсудить кое-какие вопросы с ним и с Разумовским.

* * *

– Нет-нет, так дело не пойдет, – покачав головой, заявила следователь Чернова. – Что я, по-вашему, Лев Иванович, должна буду сказать судье? Как аргументировать вашу просьбу об эксгумации и проведении ДНК-анализа? Скажу, что у полковника Гурова возникло интуитивное предчувствие? Сами ведь понимаете, что суд не принимает во внимание такие доводы. Обе процедуры весьма затратные и выполняются за счет государства, поэтому нужно веское основание для принятия такого решения. У вас есть такие основания?

– Есть, – твердо заявил Лев Иванович, – и я вам их уже высказал. Перед нами возникла дилемма – нужно выбрать один из вариантов версии, а выбрать можно, только если один из этих вариантов аннулировать, признать его неправильным.

– Ага, и сделать это возможно только одним способом – провести дорогостоящий ДНК-анализ, – ехидно заметила Оксана Романовна и, постучав по папке с документами, которые ей принес Гуров, добавила: – У вас вот тут практически нет ничего, что давало бы основание полагать, будто преступление совершил не двойник Шишковского, а кто-то другой. Если вы считаете по-другому, то соберите мне материал, который бы доказывал обратное. Мне ведь с чем-то нужно идти к судье. Пока что оснований для выполнения вашей просьбы не вижу даже я.

Чернова открыла папку и взяла в руки один из листочков.

– Вот посмотрите. Вы ведь сами делали выписки из протокола опознания тела Елизара Шишковского. Там ясно сказано, что группа крови убитого и группа крови на камне – предполагаемом орудии убийства – соответствует группе крови Елизара. Одежда и часы на трупе также принадлежали убитому. Родители их опознали. Тут все ясно и понятно сказано.

Гуров сидел, склонив голову, и еле сдерживался, чтобы не нагрубить следователю. Он и сам понимал, что она в какой-то степени права, но и свой опыт, свое сыщицкое чутье он не мог задвинуть куда подальше и игнорировать. За все время службы в уголовном розыске Лев Иванович не раз сталкивался вот с такими ситуациями, когда правила и законы не помогали, а только препятствовали быстрому и качественному раскрытию преступления. Но поделать с этим он ничего не мог. Вот и сейчас Гуров решил не спорить с Черновой, а попробовать решить проблему обходным путем. Оставался вариант убедить своего начальника и друга генерала Орлова в необходимости выпросить у судьи разрешение на эксгумацию тела Елизара Шишковского и проведение ДНК-анализа.

Видя, что Гуров больше не пытается ей возражать, Оксана Романовна подумала, что убедила его в своей правоте, и, сворачивая разговор, сказала:

– В общем, так. Вашей задачей сейчас является найти вот этого человека, кем бы он ни был. – Она снова постучала пальчиком по папке. – Если он так сильно похож на покойного, то нам же лучше. Проще будет его отыскать. Нам известны его основные приметы, так что все карты вам в руки. Отдайте фото в городскую систему видеонаблюдения. Если убийца в Москве, то проблем с его поимкой не будет. Не мне вас учить, Лев Иванович, как нужно работать. Все, можете идти.

«Интересно, а чем вы сейчас занимались, Оксана Романовна, как не пытались учить меня, как нужно работать?» – с досадой и накатывающим раздражением подумал Гуров, но вслух, естественно, ничего не сказал и вышел из кабинета следователя в дурном расположении духа.

* * *

– Да, дела, – поскреб небритый подбородок Разумовский, когда Лев Иванович рассказал ему и Крячко об итогах встречи со следователем. – А ты, Лев Иванович, точно уверен, что без ДНК-процедуры не обойтись?

– Обойтись-то можно, – пожал плечами Гуров. – Но тогда нам придется долго и упорно искать того, сами не знаем кого, и искать там, сами не знаем где.

– Предположим, где искать, мы знаем, – заметил Крячко, и Разумовский с Гуровым посмотрели на него, ожидая объяснений. – Что вы на меня так смотрите, словно с Луны свалились? – рассмеялся Станислав. – Вы в какое время живете? В век высоких технологий. А где сегодня вся информация? Правильно, в интернете.

Крячко вопросительно посмотрел на Гурова, предоставляя ему самому дойти до очевидного.

– Ну да, – после недолгого, но сосредоточенного молчания ответил Лев Иванович. – У нас ведь есть фотография Елизара Шишковского. Та, что в комнате у домработницы. Нужно прогнать ее через поисковики и…

Лев Иванович посмотрел на Крячко.

– Все верно, – кивнул Станислав, соглашаясь. – Даже если тот, кто похож на покойного Елизара, будет находиться в Австралии и его будут звать Джонни Депп, например, то мы об этом все равно узнаем.

– А если таких двойников у Шишковского найдется с десяток по всему свету? – с серьезным видом поинтересовался Разумовский.

– Евгений Северьянович, Станислав шутит, – улыбнулся Гуров. – Естественно, мы будем учитывать только тех, кто живет в Москве или в Подмосковье и по возрасту близок к Елизару Шишковскому.

Сыщики немного помолчали, а потом Гуров спросил:

– Кто завтра сможет наведаться в гимназию, в которой учился Шишковский? Мне нужна информация о нем – каков у него был характер, как он сходился со сверстниками, и вообще все, что только можно узнать о нем как о человеке. Жанна Валентиновна слишком уж идеализирует, как мне кажется, своего воспитанника, а мне бы хотелось узнать, каким на самом деле был Елизар.

– Я пока что свободен, – отозвался Станислав. – Если будет какая-то информация по Антонине или подозреваемому, об их местонахождении, то мне сообщат. Так что я могу этим заняться, пока ты будешь выискивать двойника Шишковского.

– Хорошо. Тогда тебе, Евгений Северьянович, остается все тот же сбор улик. На даче у Шишковских удалось обнаружить какую-нибудь полезность для нас?

– Пока не знаю. Мы вернулись оттуда буквально только что, за пять минут до моей с вами встречи, так что все, что удалось найти, будет обрабатываться только завтра с утра. От себя могу сказать, что я нашел шофера автобуса, который вечером отходит последним рейсом из Каширских дач, и показал ему фотографию подозреваемого и Антонины. Думал, может, он их опознает. Но он сказал, что мало обращает внимание на пассажиров, если они ведут себя прилично. Вот если бы эта парочка была пьяной, принялась буянить или была одета как-то необычно, то другое дело – он бы их запомнил. А так…

– Сделай на всякий случай еще запрос в таксопарки. Вдруг они все-таки приезжали на такси, а уехали обратно на автобусе? – подсказал Гуров. – И еще – они могли и на своей машине приехать. Надо все варианты рассмотреть.

– Обязательно узнаю, – согласился Разумовский и, немного подумав, спросил: – А что нам делать с телами Шишковских? Сегодня мне звонил Веслав и сказал, что к нему приходил двоюродный брат Валерия Викторовича и спрашивал, когда можно будет забрать и похоронить родственников.

Даже не задумываясь, Гуров ответил:

– Передай судмедэксперту, пусть отдает тела, но оставит у себя материал для ДНК-экспертизы от обоих супругов. Я все-таки попытаюсь добиться, чтобы эксгумировали тело Елизара и провели тесты.

– Пойдешь к Петру? – спросил Станислав.

– Пойду, – решительно заявил Лев Иванович.

* * *

– Ну, и чем я тут смогу тебе помочь? – развел руками Петр Николаевич, услышав просьбу Гурова. – Ты ведь знаешь, что Чернова права.

– Знаю и понимаю, – согласился Лев Иванович. – Поэтому и пришел с этой просьбой к тебе. Анализы ДНК делаются не за один день. Поэтому чем раньше их начнут делать, тем скорее мы получим результаты.

– И что эти результаты тебе дадут? – Орлов вопросительно приподнял мохнатую бровь.

– Я сэкономлю время на поисках и буду четко понимать, кого мне следует искать. К тому же это поможет раскрыть не одно, а сразу два преступления. Одно из которых было совершено почти семь лет назад, – аргументировал Лев Иванович.

– Еще какие-то доводы в пользу твоей версии есть?

– Пока нет. Но Станислав завтра начнет вплотную заниматься личностью Елизара Шишковского, а я буду пытаться найти его двойника. Возможно, тогда мы что-то и сможем предъявить.

Орлов пригладил пятерней и без того ровную прическу и задумчиво походил по кабинету.

– Хорошо, – после некоторых раздумий сказал он. – Я попробую договориться с Крючковым. Мы с ним иногда в шахматы перекидываемся. Уважаем друг друга, и, возможно… – Орлов многозначительно посмотрел на Льва Ивановича. – Возможно, что он из чистого ко мне уважения пойдет навстречу и одобрит рассмотрение твоего заявления. Но ты должен иметь в виду, что он может вызвать тебя и начать задавать разные вопросы относительно дела, которое ты ведешь. И тебе нужно будет ответить ему на все эти вопросы. И ответить…

– Не простыми фразами, а аргументированно и доходчиво, желательно с предъявлением документов, доказывающих необходимость таковых действий для успешного дальнейшего расследования, – закончил за Орлова Лев Иванович.

– Вот именно, – серьезно кивнул Петр Николаевич.

– Ты, Петр, главное, договорись, а уж я, если потребуется, как-нибудь сумею убедить Крючкова в необходимости и эксгумации, и проведения ДНК-тестов.

– Смотри у меня, – погрозил генерал Гурову пальцем.

Лев Иванович добродушно усмехнулся и пожал плечами, мол, все будет нормально. На том и расстались.