Текст книги "Таежная полиция"

– Ни в коем случае, – горячо заверил сыщик. – И чист в своих помыслах, как ангел. Но осторожность нам все равно не помешает. Давайте до прибытия в Читу не оставлять купе без надзора. И вы по одной не ходите, даже в туалет.

Гуров хотел было попросить отдать ему ту самую флешку, которую просили доставить в Читу Алину, но подумал, что с такой просьбой девушки его точно заподозрят в сообщничестве со злоумышленниками. На ночь запираться, днем он будет выходить в коридор, когда девушки пойдут в туалет, и будет за ними смотреть. «Обойдется, в Чите сдам я эту Алину и ее встречающего Крячко. Выясним, что тут за тайная деятельность».

Успокоив, насколько это было возможно, девушек, Гуров стал большую часть суток проводить в коридоре, лениво поглядывая на других пассажиров. Поезд шел по южному берегу Байкала, и виды открывались замечательные. Заставив девушек запереться, он сходил в буфет и принес еды на троих. Все было тихо и совсем не подозрительно.

Проблемы начались к вечеру. И опять у Татьяны. Поезд давно уже миновал Улан-Удэ, в темноте за окнами высились горы, покрытые дремучими лесами, пробегали небольшие поселки с редкими фонарями и маленькими станционными постройками. Ноги у сыщика заметно устали стоять в коридоре: облокотившись на поручень, он беспрестанно пропускал ходивших туда-сюда пассажиров.

– Ваня, – позвала Алина из двери купе.

Гуров обернулся, и ему не понравилось лицо девушки.

– Вань, Татьяне плохо. Ее тошнит постоянно.

Сыщик нахмурился и вошел. Девушка в самом деле выглядела бледной, она постоянно вытирала пот и морщилась.

– С чего это? – спросил Гуров. – Вроде все ели одно и то же. Ты-то, Алина, как себя чувствуешь?

– Я – нормально.

– Чем тебе помочь, Танюша? – Гуров присел на край постели. – Может, таблеток каких поискать, поспрашивать? Или врача найти?

– Ты забыл, что я сама врач? – буркнула блондинка. – Ладно, дайте бумагу, я напишу, что поспрашивать.

Заставив девчонок опять запереться, Гуров отправился к проводнице со списком возможных таблеток. У той в аптечке кое-что нашлось. Вернувшись в купе, Гуров и Алина занялись лечением попутчицы, но состояние девушки все ухудшалось и ухудшалось. Ее начало рвать, пульс ослаб и стал нитевидным. Озноб переходил в жар и обратно.

Плюнув на все, Гуров побежал к проводнице и попросил сообщить на ближайшую станцию, чтобы подготовили медиков. Ждать оставалось около часа. И этот час показался очень длинным.

Наконец впереди по ходу поезда показались огни. Их было хорошо видно, когда железнодорожное полотно делало крутой поворот. Гуров с Алиной помогли Татьяне сложить вещи и сидели рядом, с жалостью глядя на бледную с зеленью девушку. Поезд замедлил ход, фонарей за окном стало больше, потянулся небольшой перрон и специфические строения: то ли лабазы, то ли гаражи. Мелькнула большая белая табличка на стене с черными буквами «АЛЕКСЕЕВСКОЕ».

Забежавшая в купе проводница сообщила, что «Скорая» стоит прямо на перроне. Гуров и Алина помогли Татьяне выйти, спуститься по ступенькам. От машины двое молодых санитаров или медбратьев взяли девушку под руки и посадили в медицинский «уазик»-буханку. Гуров подал сумку девушки и поспешил в вагон. Поезд стал набирать скорость, медленно уползая в темноту.

– Странно, – первой нарушила молчание Алина, продолжая, подперев кулачком подбородок, смотреть в темное окно.

– Что странно? – Гуров сидел рядом, откинувшись на спинку и сложив руки на груди. Он тоже пребывал в глубокой задумчивости с примесью грусти.

– Странно, что за всю дорогу к нам не подсадили ни одного пассажира. Так втроем и проехали.

– Бывает, – пожал плечами сыщик. – Странно другое. То, что Татьяна отравилась, а нам хоть бы что. Никакого намека. Ели-то вместе и одно и то же…

– Бывает, – отозвалась Алина и вдруг рассмеялась, поняв, что ответ прозвучал как передразнивание. – Так, может, ты скажешь серьезно, кто ты такой на самом деле?

Алина повернулась к Гурову и положила ему руку на плечо. Ее пальчики прошлись по воротнику спортивной куртки, потом коснулись щеки мужчины. Гуров с интересом наблюдал за действиями Алины. Гляди-ка, не оставила своих попыток! Ах, женщины, готовы на любую блажь, лишь бы удовлетворить свое любопытство. И главное, какая в этом логика, какой смысл в этой информации? Она ведь ничего Алине не даст, так нет же… Как там говорит Крячко? Мужская логика правильнее, а женская интереснее.

– Такой весь загадочный, – голосом, похожим на урчание пантеры, проговорила Алина, продолжая водить пальчиками по щеке Гурова. – И не признается. И как мне тебя расшевелить?

Девичья рука скользнула со щеки на шею, потом на грудь Гурова.

– Какие твердые мышцы, – продолжала мурлыкать Алина прямо в ухо. – Тренированный сильный мужчина. И так холоден…

Гуров с интересом ждал продолжения, но мысли его то и дело возвращались к Татьяне. Что-то беспокоило сыщика, но он пока не понимал, что. Алина вдруг одним гибким хищным движением перекинула ногу через бедра Гурова и уселась на них верхом. Она стала чуть заметными круговыми движениями водить тазом.

– Может быть, так мы расшевелим нашего загадочного рыцаря, – снова промурлыкала девушка с чуть заметным учащением дыхания.

Гуров улыбнулся, медленно протянул руки и взялся за бока Алины чуть ниже подмышек. Брови девушки удовлетворенно шевельнулись. Но тут сыщик сильным движением свалил девушку на полку, стиснув руками ее грудную клетку, чтобы она не вырывалась. Алина замерла с ожидающей улыбкой на лице, хотя ноги ее оказались в очень неудобном положении.

– Алинка, – проникновенно сказал Гуров, – ты, конечно, заводная женщина, но у тебя ничего не выйдет.

– Ты верный муж? – удивилась девушка. Но тут ее глаза наполнились смешинками и сощурились. – А может, ты голубой? Или импотент…

– Все перечисленное одновременно, – заверил Гуров. – Так сказать, в одном бокале.

Алина зашлась в неистовом хохоте. Сыщик некоторое время смотрел на девушку, но потом понял, что приступ веселья нашел на нее не из-за того, что он сказал что-то уж очень смешное. Алина, как и всякая женщина, пыталась смехом скрыть уязвленную ее гордость. И немного отомстить за отказ насмешкой.

– Ты пока смейся, а я расскажу тебе кое-что, – сказал Гуров, похлопав девушку по бедру и откинувшись на спинку. – Видишь ли, они там быстро разберутся, что Татьяна не та, кто им нужен. И то, что мы все в этом купе случайные попутчики. И они вернутся, чтобы закончить дело, причем закончить быстро, радикально и без проколов. Их и так было слишком много, чтобы ошибаться в очередной раз…

– Стой, стой, стой! – вдруг перестала смеяться Алина и, упираясь локтями, поползла назад, пытаясь занять полусидячее положение. – Ну-ка, повтори. Кто это они? С чем разберутся, куда вернутся? Ты что-то знал все это время и молчал?

– Да не больше твоего, – отмахнулся Гуров. – Просто пытаюсь анализировать ситуацию и делать выводы. – Гуров повернул голову к девушке и широко улыбнулся. – Я же бухгалтер, привык проводить экономический анализ, вот и тут пытаюсь свести концы с концами. Баланс, так сказать.

– Экономический анализ проводят экономисты, – невесело усмехнулась Алина. – Бухгалтеры, к твоему сведению, занимаются другими вещами.

– Ну, это я образно, – легкомысленно махнул рукой сыщик. – Для иллюстрации. Так вот. Во-первых, за время нашего совместного путешествия я заметил повышенное внимание к нашему купе со стороны других пассажиров. Я могу даже назвать, каких именно, но это уже детали. Во-вторых, нелепая попытка что-то украсть из нашего купе и выбросить своим… соучастникам в окно, чтобы они в условленном месте это подобрали. В-третьих, когда эта операция по какому-то случайному стечению обстоятельств сорвалась, была предпринята попытка выкрасть самого человека, к которому у них имеется интерес. В-четвертых, они выкрали человека с места «одиннадцать», но не знали, что вы с Татьяной поменялись местами. Следовательно, они знали, что нужный человек, который везет то, что им очень интересно, едет именно на одиннадцатом месте. Так вот, этот человек – ты, потому что ты везешь флешку, которую тебе передала некая девушка, похожая чем-то на Татьяну. И которая должна была ехать именно на этом месте в этом купе.

После продолжительного молчания Алина наконец подобрала ноги и обхватила их руками.

– Знаешь, Ваня, если бы я верила в то, что ты на самом деле бухгалтер, то разнесла бы твои умозаключения в пух и прах.

– А ты попробуй, – посоветовал Гуров.

– Я бы сказала, что повышенное внимание к нашему купе, которое ты якобы уловил, не более чем фантазия человека, далекого от таких дел. Фобия, мания преследования. И кража кейса объясняется легко. Воришка, естественно, не нашел мобильников и кошельков, потому что мы все это носили с собой. Он схватил первое попавшееся, что выглядело ценным. А потом возникла угроза, что его застукают, или он не смог открыть замок. И он избавился от улики, а потом пошел дальше по вагонам, чтобы спереть что-нибудь по-настоящему ценное. И отравиться Танька могла по одной простой причине – грязные руки. Ну, не помыла она их с необходимой и достаточной тщательностью.

– Ты же знаешь, какая Татьяна чистюля и аккуратистка, – усмехнулся Гуров. – И воришка не стал бы выбрасывать кейс, не вспоров его на всякий случай ножом. Глупо не поинтересоваться, раз все равно выбрасываешь.

– Вот потому я и говорю, что могла бы твои гипотезы разнести в пух и прах, но мне в самом деле страшно, Ваня. Я очень хочу выбросить эту флешку, в унитаз ее спустить. Только понимаю, что это ничего не решит. Я и к тебе сейчас полезла больше из-за того, что интуитивно искала защиты. Между прочим, настоящий бухгалтер меня бы сейчас оттрахал тут во всех позах. На халяву.

В купе было тихо, и только по зеркалу на двери купе пробегали тени и отблески редких фонарей на переездах и полустанках.

– Иван, она ведь в опасности, – снова сказала Алина. – У меня сердце сжимается, когда я начинаю думать, что ее там могут пытать, чего-то требовать… Она же умрет от страха, пупсик наш беленький.

Гуров не ответил. Он не верил, что Татьяну кто-то будет пытать или что ей угрожает серьезная опасность. Но потом Лев соотнес свою секретную миссию с событиями в поезде. Он ведь едет с целью прощупать ситуацию в Чите. Они с Крячко должны определить, насколько в этом городе и соответственно в крае криминализована полиция, насколько там местный криминал сросся с местной властью. У генерала Орлова, очевидно, была конкретная оперативная информация, на основании которой он сделал свои выводы. И информация была получена им в Москве. И кто-то из той же Москвы везет что-то важное в ту же Читу. Получается, что все произошедшее в поезде имеет прямое отношение к секретной миссии Гурова и Крячко в Забайкалье.

– Вот что, Алинка, – решительно сказал Гуров, выйдя наконец из задумчивости. – Сдается мне, что дело очень серьезное. Жаль, что мы не можем посмотреть, что там на этой флешке, и действовать придется вслепую.

– Ты что задумал?

– Ни много ни мало – сойти с поезда на ближайшей станции и вернуться в Алексеевское на поиски Татьяны.

– Значит, ты считаешь…

– Ничего я пока не считаю, Алина. Я только знаю, что, как говорит один мой друг полковник, на дворе двадцать первый век.

– Ах, все-таки полковник… И что же он про двадцать первый век говорит?

– А то, что для отравления человека в наше время необязательно делать ему инъекцию или подсыпать порошок в пищу. Разработано достаточно контактных ядов с самыми различными свойствами. От смертельных до вызывающих кратковременный паралич, имитирующих различные заболевания, вплоть до отравления. Достаточно мазнуть по руке ваточкой, смоченной в растворе, и через некоторое время яд, впитавшись через кожу, начнет давать эффект.

– Но это же…

– Я и говорю, что все очень серьезно, – напомнил Гуров.

– Я не останусь тут одна! Я пойду с тобой!

– Ну-ну, Алина, – улыбнулся сыщик. – Черт знает, каким способом и как долго придется возвращаться в Алексеевское. Неизвестно еще, с кем или с чем мы там столкнемся. Поверь, что без тебя мне будет проще.

– Ты что, думаешь обо мне как о Таньке-блондинке? – тут же набычилась Алина. – Я, если хочешь знать, спортом занимаюсь. И я выносливая. Я с тобой пойду!

– Ладно, – согласился Гуров, – может, и правда тебе лучше уйти со мной. Лежи здесь, а я схожу погляжу по графику движения, когда у нас следующая остановка.

Выйдя в коридор, сыщик первым делом посмотрел по сторонам. Коридор был пуст. До двенадцати ночи, когда во всех вагонах отключают большой свет и оставляют только дежурный, оставалось минут пять. Через двадцать минут значилась двухминутная остановка на станции Инигмир. Ну и отлично, решил Гуров. Уйдем налегке, а вещи непременно заберет полиция в Чите. Ведь пассажиры-то пропали. Можно еще звякнуть Крячко, чтобы взял вопрос на свой негласный контроль и извлек из днища сумки служебное удостоверение и пистолет.

Так же не спеша Гуров вернулся в купе и тихо прикрыл за собой дверь.

– Давай, переодевайся, – велел он девушке. – Через двадцать минут остановка, и мы тихо исчезнем.

В этот момент дверь резко откатилась в сторону, и прямо в лицо Гурову уперся черный зрачок дула пистолета. За ним виднелось бесстрастное лицо мужчины с холодными глазами. Давлением ствола сыщика заставили отойти от двери в глубь купе. В коридоре виднелось плечо еще одного человека в черном свитере.

– Без шума, – коротко приказал незнакомец. – Сел на диван!

Боковым зрением Гуров заметил, как побелевшие пальцы Алины судорожно сжали простыню. Решать нужно сразу и быстро. Только неожиданность может сейчас все решить.

– Вы с ума сошли! – зашипел Гуров на незнакомца, делая все же шаг назад. Пистолет был какой-то странный, с толстым стволом. Не исключено, что стрелял он бесшумно. – За нами же постоянно наблюдают! Они только и ждут, кто войдет в контакт. Уберите своего помощника от двери… лучше сюда его заведите. Черт, быстрее же!

Гуров пошел на этот экспромт, потому что был уверен, что пассажиры третьего купе интересуют не одну группу людей. Черт его знает, что там на флешке и кому она нужна, но в вагоне точно собрались две противоборствующие силы. И церемониться они, по всей видимости, уже не собираются. Значит, эта парочка не из тех, кто удалил из поезда Татьяну.

Незнакомец без лишних разговоров согласился с доводами пассажира третьего купе. Он прищурился, видимо не ощущая опасности, повернулся к двери и приоткрыл ее. Второй в черном свитере тут же оказался в дверном проеме. Бледный коротко кивнул ему и посторонился, давая возможность войти. На короткий момент перед Гуровым двое ночных гостей оказались скученными перед дверью. Безоружный парень в черном свитере закрывал сейчас сыщика от своего бледнолицего шефа с пистолетом в руке. Да и пистолет был направлен практически в пол. Похоже, незнакомец не особенно был готов пускать его в ход, только как психологическое оружие.

Лет пять назад на занятиях по физической подготовке в управлении появился новый инструктор по единоборствам. Невысокий шестидесятилетний человек в очках выглядел скорее как школьный учитель, нежели ас рукопашного боя. Но пришел он, видимо, откуда-то из спецслужб и владел такими приемами, о которых опера и не слышали. Учил он, конечно, эффективному задержанию и скоротечному рукопашному бою. Но для разнообразия демонстрировал и кое-какие страшные вещи из арсенала боевиков спецслужб. Например, как можно убить человека одним ударом – и с помощью подручных средств, и голыми руками. Или как можно мгновенно и надолго вывести противника из строя, искалечив его практически одним-двумя ударами или просто приведя в бессознательное состояние. Кое-что Гуров запомнил, кое-что удалось попробовать на практике.

Льву очень повезло, что эти двое не воспринимали его как серьезного противника. Наверное, они и не были готовы к активному и неожиданному сопротивлению. Сыщик понял это сразу. Удар молодому в пах ногой согнул противника вдвое. Парень в черном свитере подставил, как и следовало ожидать, ту самую точку за ухом, которую показывал тогда инструктор. Тут удар не должен быть очень сильным, просто резким и жестким.

Эти два удара Гуров провел меньше чем за секунду. Молодой противник еще падал, согнувшись пополам, а Гуров возвратным движением кисти снизу вверх ударил в глаза бледнолицему. Глупо было бы надеяться, что он попадет. Но пальцами глаза Гуров все же задел сильно. Его второй противник почти не вскрикнул. Он отшатнулся, насколько позволяла закрытая дверь за спиной, левая рука машинально метнулась к лицу, а правая, с пистолетом, так же машинально пошла вверх, нацеливая ствол на Гурова.

Сыщик не был до конца уверен, что ночной визитер не будет стрелять. Движением локтя он отстранил поднимающийся пистолет и впечатал крюком свой кулак в солнечное сплетение бледнолицего. При весе в девяносто килограммов сила удара у Гурова с разворота была килограммов тридцать. Бледнолицый ахнул на выдохе и получил еще один удар в основание черепа.

Два тела кучей лежали у двери, а Гуров крутил головой и прислушивался. Кажется, все прошло относительно тихо. По крайней мере, не настолько громко, чтобы сбежались соседи из других купе выяснять, что тут такое произошло. Особенно из четвертого.

Алина таращилась, бледная, как простыня. Сыщик вывел ее из ступора, сдергивая с себя спортивную куртку:

– Быстро переодевайся! Времени у нас совсем мало!

Гуров скинул свой спортивный костюм, натянул джинсы. С сомнением посмотрел на нижнюю полку, под которой лежала его сумка с двойным дном. Конечно, при таком обострении отношений с наблюдающей стороной пистолет очень не помешал бы. Но для того, чтобы его извлечь, придется распарывать сумку. А это значит, что удостоверение полковника полиции тоже надо забирать с собой. И оно может в какой-то момент помочь. Но тогда вся секретность миссии Гурова рухнет. А ведь он только-только так удачно и случайно ухватился за интересную ниточку… Так везет очень редко, и рисковать исходом оперативной разработки Лев не собирался. «Черт с ним, гости принесли мне оружие, – подумал он, поднимая пистолет бледнолицего и суя его за брючный ремень, – вот им и ограничимся».

Минут через десять после того, как поезд тронулся после короткой остановки в Инигмире, кто-то учуял запах дыма. Прибежавшая проводница и пассажиры столпились перед дверью в третье купе. Сквозь щель оттуда тянуло горелым. Проводница несколько раз постучала в дверь ногой, крича, чтобы открыли. В ответ изнутри тоже послышались стуки в дверь. Проводница достала трехгранный ключ. В купе горели на столике сваленные кучей простыни и ватная подушка. Окно было опущено, и ветер только раздувал огонь. К большому изумлению всех присутствующих, на полу обнаружились двое связанных мужчин. Во рту у каждого был самодельный кляп.

* * *

…– А вот это уже хреново, – заключил Гуров, пытаясь в который раз вытащить и снова вставить в свой мобильный батарею.

Телефон работать не хотел. Видимо, во время падения сыщик ударился о землю как раз тем боком, где в кармане и лежал телефон. Алина сидела рядом с виноватым видом и боялась поднять на своего спутника глаза. Гуров посмотрел на девушку внимательно.

– Да, – кивнула Алина, – я его забыла взять. Переодевалась и в спортивной куртке оставила.

– М-да, теперь мы без связи, – сказал Гуров, рассматривая треснувший корпус своего аппарата.

Вытащив SIM-карту, он убедился, что она тоже треснула напополам. Приподняв пласт мха, Гуров положил под него аппарат, а сверху привалил большим камнем. Пружинисто поднявшись на ноги, он подал руку Алине.

– Пойдем по шпалам. Не так удобно идти, но зато не будем плутать и ломать ноги в темноте в чащобе.

– Согласна, – кивнула Алина. – Наверное, это самый прямой путь.

Идти, вопреки опасениям Гурова, было не очень трудно. Бетонные шпалы почти не выпирали из-под засыпанного между ними щебня. При средней неторопливой скорости пешехода пять километров в час он рассчитывал за остаток ночи преодолеть расстояние километров в тридцать. А уж днем можно было попытаться поймать попутку или сесть на местный автобус и добраться до Алексеевского.

Часам к четырем утра, когда небо на востоке стало сереть, Гуров заметил, что бодрости шага у Алины поубавилось. Девушка стала чаще спотыкаться и отставать. Пришлось спуститься с насыпи. Сломанная ветром береза оказалась очень кстати, и путники уселись на ее ствол, свесив ноги.

– Ночью так жутко было, – поежилась Алина. – Все черно вокруг, птицы с нечеловеческими криками… И ни проблеска!

– С нечеловеческими, – усмехнулся сыщик.

– Ага, потусторонними. Почему человек так боится темноты, откуда это пошло?

– С каменного века. Отсутствие света и красок вводит в состояние крайней неудовлетворенности и глубочайшего сенсорного голода, – пошутил Гуров, чтобы немного поднять девушке настроение. – Сейчас вот уже светает и не так страшно, а все равно неприятно. Все серое, теней нет. Бледный предутренний мир.

– А если они за нами сейчас на какой-нибудь дрезине почешут? – без всякого перехода сменила тему Алина.

– Не почешут. Где они ее ночью возьмут?

– А кто они вообще такие, как ты считаешь?

– Думаю, просто бандиты, – ответил Гуров, доставая сигареты. – Бандиты, которых кто-то нанял для этого дела. Если были бы хоть какие-то государственные спецслужбы, то давно бы всех нас задержали, обыскали, допросили. А эти действуют тайно, что нам и на руку. Возможностей у них маловато.

– А может, они шпионы?

– Разберемся, – усмехнулся Гуров. – Вот доберемся до Алексеевского, и разберемся. Нам бы Татьяну разыскать.

– Хорошо, когда рядом сильный и уверенный мужчина, – вздохнула Алина и после небольшой паузы добавила: – И к тому же бухгалтер.

– Сам радуюсь, – улыбнулся сыщик.

В Алексеевское добрались только после обеда. Автобус мягко пискнул тормозами, фыркнул пневматикой и остановился перед деревянным строением прошлого века. Под вывеской «Алексеевское» еле заметно виднелись остатки надписи «Автостанция». Алина, спрыгнув с подножки автобуса, сладко потянулась и потерла припухшие от сна глаза. Гуров дернул ее за рукав и потащил внутрь строения, где за стеклами можно было разглядеть высокие буфетные столики.

Как такового помещения под буфет тут не было. Просторный зал с дощатыми стенами с одной стороны имел два окошечка кассы и администратора, в самом центре обшарпанные деревянные лавки, а у окна пять высоких столиков и буфетная стеклянная витрина. Пара шоферов в кожаных истертых куртках и кирзовых сапогах пили горячий чай с лимоном, бережно обнимая граненые стаканы ладонями с въевшимся в них моторным маслом. Двое мужчин и женщина в фуфайках и длинных брезентовых плащах – по виду геологи. Два солдата с чемоданами – отпускники или дембеля. Несколько женщин и стариков. Вот и весь народ.

Поселок был довольно приличный по размерам, можно сказать, маленький городок тысяч на двести жителей. Хотя автостанция и находилась на окраине, где преобладали частные деревянные дома и виднелся забор какой-то промзоны, но вдалеке виднелись и серые пятиэтажные панельные дома, и решетчатые фермы ретрансляционной вышки. И даже флаг какой-то развевался – наверное, на крыше местной администрации.

К сожалению, буфет – это не то место, где можно сытно поесть. Кроме бутербродов, консервов и конфет, там ничего не было. Гуров настоял на том, чтобы они взяли сублимированной лапши «бизнес-ланч». Все-таки горячее и можно ложкой похлебать.

Если на окраине городские легкие куртки и джинсы Гурова и Алины выделяли их из среды «аборигенов», то ближе к центру они слились с прохожими. Станция «Скорой помощи» оказалась в двадцати минутах ходьбы от центральной площади. Старинное кирпичное здание еще дореволюционной постройки огораживал простой бетонный забор. По ступеням Гуров и Алина поднялись на веранду с двумя лавками по краям и очутились в узком коридоре. Где-то в самом конце отчетливо потрескивала радиостанция.

– Здравствуйте, – вежливо улыбнулся Гуров молодой девушке в белом халате, разглядывавшей глянцевый журнал.

– Здрасьте, – нисколько не удивилась девушка-дежурная. Видимо, порядки тут были намного проще, чем в больших городах.

– Мы разыскиваем свою знакомую, которую этой ночью ваша машина сняла с 340-го поезда, – продолжал излучать обаяние Гуров. – Скажите, а в какую больницу ее могли отвезти? У нее что-то вроде отравления было.

– С поезда? – удивилась девушка.

Отложив журнал, она пододвинула к себе толстую «амбарную книгу» и перевернула листок назад. Пожав плечами, она, как показалось сыщику, пробежала записи дважды.

– Не было у нас вызова на железнодорожную станцию.

– То есть как не было? – вмешалась опешившая Алина. – При нас же машина «Скорой помощи» подъезжала.

– Бригада «11», – подсказал Гуров, – там номер такой был на машине.

– Да вы что, граждане, – засмеялась девушка, – у нас машин-то всего шесть. Это вы в темноте что-то перепутали, наверное.

– Наверное, – быстро согласился Гуров, дернув за рукав Алину, которая пыталась еще что-то возмущенно сказать. – Темно было, это точно. А в какую больницу могли ее отвезти?

– А она у нас тут одна. Есть инфекционное отделение, терапевтическое, детское…

Гуров вежливо поблагодарил и буквально выволок упирающуюся Алину на улицу.

– Тихо-тихо, девочка, – сказал он, – не надо столько эмоций на людях.

– Какое «тихо»! – не унималась девушка. – Что тут у них происходит? Это что, заговор?

– Да успокойся ты! – прикрикнул на Алину сыщик. – С твоей выдержкой только бандитов и ловить… Ну-ка, соберись!

– Извини, – буркнула девушка. – Я просто ничего не понимаю.

– А тут и понимать нечего. Поддельная «Скорая помощь», только и всего. Приклеили бумажки на борта, чтобы в свете фонарей похоже было.

– Так, значит…

– Я тебе еще в вагоне говорил, что отравление у Татьяны было вызвано, скорее всего, искусственно. Что ее таким способом просто с поезда сняли. И в больнице мы ее не найдем.

– Так зачем же мы туда идем? – остановилась Алина как вкопанная посреди улицы.

– Если можно проверить, то лучше проверить. Времени это много не займет. К тому же я еще надеюсь, что похитители вовремя разобрались, что взяли не ту, и в самом деле отвезли ее в больницу. Но… это так, мечты.

Алина замолчала и повесила голову. Гуров отмахал со своей напарницей еще минут тридцать и выбрался на противоположную окраину городка. Как и следовало ожидать, вчера ночью женщин с поезда в больницу не доставляли. И никаких Татьян за последние сутки в больницу не поступало. Вообще никто из женщин не поступал.

– И что теперь будем делать? – угрюмо и без всякого энтузиазма поинтересовалась Алина. – Обращаться в полицию? Все-таки человек похищен.

– Я бы не стал рассчитывать на полицию, – покачал головой сыщик. – Очень вероятно, что злоумышленники из поезда имеют с ними связи. А если не имеют, то мы все равно окажемся в категории подозреваемых. И нас задержат.

– Это за что? – изумилась Алина. – Мы же сами пострадавшие, мы…

– Глупая, – рассмеялся Гуров, – мы же теперь тоже пропавшие из вагона. Да еще нападение на других пассажиров, избиение…

– Но они первые на нас напали. И с оружием!

– Откажутся, – уверенно пообещал сыщик. – Свидетелей нападения нет, а вот свидетелей того, в каком состоянии они были найдены, наверняка будет много. Я же постарался с пожаром в купе, чтобы как можно больше людей узнали о ЧП.

– Вот этого я вообще не поняла. Зачем все-таки тебе понадобилось поджигать подушку?

– Видишь ли, Алина, у меня есть в Чите кое-какие друзья. И без их помощи нам из этого дерьма не выбраться. Если бы я просто связал этих двух типов и оставил в купе, то они рано или поздно освободились бы сами, а потом тихонько ушли. Всё. О том, что пропало двое пассажиров, узнали бы только в транспортной полиции и вяло стали бы расследовать это дело в недрах своего линейного отдела. А вот пожар в купе – это круто! Об этом узнают многие, это скандал и большое ЧП. Вот теперь мои друзья наверняка узнают о моем исчезновении из поезда. Еще лучше было бы взорвать вагон, но у нас с тобой не было взрывчатки.

– Взорвать вагон? – отшатнулась Алина от Гурова.

– Шучу-у! – обнял со смехом сыщик девушку за плечи. – Надо же мне как-то поднять твое настроение, а то ты совсем приуныла.

План, который предложил Гуров, оказался настолько простым, что Алина удивилась, почему она сама не догадалась об этом. Никаких гостиниц и ночевок на вокзале. Преступники легко могут догадаться, что двое пассажиров третьего купе пропали не зря. И что они наверняка вернутся в Алексеевское и попытаются найти третью похищенную пассажирку. Плохо было то, что эти неизвестные люди теперь будут думать, что все три пассажира купе были заодно, но с этим придется смириться. Зато большой плюс в том, что своим диким побегом из поезда Гуров дал понять, что не верит в отравление Татьяны и «Скорую помощь». Теперь преступники будут думать, что против них выступила другая серьезная сила. Они будут суетиться и совершать ошибки. А если учесть, что в вагоне поезда было как минимум две противоборствующие силы, то для всех них ситуация окончательно запуталась.

Интуиция подсказывала Гурову, что смерть Татьяне не грозит. Не будут они усугублять положение убийством. Наверняка похитители быстро поняли, что выкрали не ту. Теперь они или избавятся от нее, высадив где-то в районе жилья, либо будут продолжать прятать, используя как приманку для него и Алины. Теперь-то уж они будут думать, что двое других пассажиров точно что-то собой представляют.

Возможен и другой поворот событий, другая логика, и на эту логику преступников Гуров надеялся больше всего. Если похитители поняли, что выкрали не того, кто им нужен, то исчезновение из вагона двух других пассажиров расценят однозначно: это именно те, кто им нужен. Они поняли, что их обложили, они решили бежать. Они решили пустить ложный след – «поиск Татьяны». Сами же отправятся иным путем в Читу. В этом случае в Алексеевском их искать не будут, а будут перекрывать все пути на восток. Эх, в который раз подумал Лев, знать бы еще, что там на флешке, знать бы, кто за кем и зачем охотится, тогда можно было бы играть в полную силу.

План Гурова, в который он посвятил Алину, был прост. В маленьком городке ее держать не будут, потому что тут все друг друга знают и засветиться с похищенным человеком очень легко. Если бы какие-нибудь спецслужбы были причастны к похищению Татьяны, тогда они спрятали бы ее в городе. Но спецслужбы давно бы уже начали действовать иначе и проще. Нет, тут чьи-то помощнички дров наломали. И прятать Татьяну они будут в тайге. А тайга – это вам не подмосковный лес. В тайге под деревцем не переночуешь, там даже летом ночью вода в ведре замерзает. Очень большая суточная амплитуда температур. Никуда не денешься – резкоконтинентальный климат. Этой экзотики Гуров однажды уже хлебнул полную чашу, когда они с Крячко расследовали несчастный случай на охоте с одним очень высокопоставленным чиновником. Значит, какая-то заимка или брошенная избушка старателей. Все это, включая и смысл своей затеи, Гуров и рассказал Алине.