Книга: Воительница - Николай Лесков

Дальше...

Прослушанный в формате аудиозаписи спектакля очерк, так же как и «Леди Макбет...», представляет собой своеобразный портрет определённого женского типа. По форме это рассказ главной героини очерка Домны Платоновны о каких-то примечательных событиях и происшествиях из своей собственной жизни, ну и о судьбах некоторых других женщин. В которых она принимала самое прямое и непосредственное участие. Знаете, есть такие дамочки, которых хлебом не корми, но дай возможность вмешаться в чью-то жизнь, изменить что-то в этой несвоей жизни так, как хотелось бы ей. А то и вовсе заняться элементарным сводничеством попавшей в непростую жизненную ситуацию женщины с богатеньким «папиком», который за услуги определённого рода готов взять её на тайное содержание.

Центральное место в первой части спектакля (пишу о спектакле, ибо разыгранная пьеса могла претерпеть некоторые изменения и отклонения от авторского лесковского текста) как раз и занимает рассказ этой самой Домны. П. О такого рода случае. Причём конечно же ситуация преподносится рассказчицей как пример покровительства по отношению к несчастной молодой женщине.

А затем автор и актёры рассказывают зрителям/читателям о том, как в дальнейшем сложилась судьба и этой дамы, и самой Домны Платоновны. Причём понятно, что концовка подводит нас к мысли, что всякое «добро» не остаётся без отплаты. Хотя не всё так однозначно и в судьбе самой Домны было всякой всячины.

Пара слов непосредственно о спектакле: в главной роли несравненная Вера Васильева (фильм «Девчата» и фильм-спектакль «Безумный день, или Женитьба Фигаро» помнят наверняка многие) и одно ощущение присутствия этой великолепной актрисы придаёт атмосфере спектакля невыразимое очарование. Тем более, что аудиозапись велась непосредственно из зала и потому слышны все зрительские реакции на происходящее на сцене. Кстати сказать, вроде бы есть и видеозапись именно этой спектакля «Воительница» (1988), надо бы посмотреть...

Стоит немного углубиться в биографию писателя, чтобы яснее понять суть и обстановку при которых были созданы одни из самых реалистических, жестоких и обличительных произведений в России середины девятнадцатого века, а именно - "Овцебык", "Житие одной бабы" и "Леди Макбет мценского уезда". Писатель всю жизнь отличался крайне тяжелым и строптивым характером. Попытки найти уют и тихое счастье в семейной жизни увенчались неудачей, но, что еще много хуже, для последующей читающей публики и его литературного наследия, он не умел быть политиком, умеющим обходить острые углы и подавать свою критику остроумно. В отличие от того же Достоевского, который, кажется, был хитрее любого лиса и сумел протащить в печать даже по сегодняшним меркам сверхпровокационные записки (будь то "Из мертвого дома" или "Подполья"), Лесков вынужден был удалять из своих произведений целые фрагменты и части.

Так, например, его эпический роман "Соборяне" претерпел огромнейшие изменения и в итоге вышел, фактически, кратким пересказом первоначальной задумки. Более того, неблаговидная репутация, полученная им по молодости, чуть ли вовсе не поставила крест на его писательской карьере. До конца своих дней он вынужден был скитаться по малым формам повестей или рассказов, которые единственно могли быть принимаемы в разнообразные журналы средней руки. Грандиозный духовный роман, который Лесков без сомнения мог бы написать, так и остался в царстве идей ввиду материальных обстоятельств, понуждающих автора прибегать к малой прозе. Однако и в этом жанре он достиг небывалых высот. Заданный им уровень оказался настолько высок, что форму, стилистику и манеру подачи материала решил усовершенствовать сам Чехов, для которого рассказы стали краеугольным камнем творчества. И сам Антон Павлович нередко вспоминал Лескова как своего главного учителя.

Представленные в книги рассказы представляют из себя образчик яростной атаки на все - на духовенство с его фарисейством, купечество с жаждой наживы, окаменевшее в своей глупости крестьянство и все слои социального пирога. Лесков не скупится на примеры полной деградации персонажей в плане души и тела. Так, например, образцово-показательным в этом отношении является "крестьянский роман" "Житие одной бабы". В нем представлен сверхклассический сюжет про адюльтер и неизбежно следующее за ним роковое искупление. Молодая девушка становится жертвой обстоятельств и оказывается в чужом доме с нелюбимым (и даже много презираемым) супругом. При этом сердце ее еще никогда никого не любило, она все также невинно и честно смотрит на окружающий мир, любит своих ближних и готова пожертвовать ради них многим. Однако судьба складывается иначе. Неведомая сила, живущая в ее душе, в конце концов полностью подчиняет девушку себе, она отдает свое раненое, но нежное сердце молодому крестьянину, и вместе с сердцем вверяет ему и саму судьбу.

С этого момента начинается ее нисхождение в ад. Сначала она теряет свободу, потом своего возлюбленного, новорожденного ребенка, здоровье и, наконец, сам разум. Более того, никто не в силах ей ни помочь, ни помешать. Ее путь одинок и тернист, все страдания она должна претерпеть до конца, оставляя свою любовь чистой и незамутненной. Вполне понятно, что этот образ страдалицы имеет сильно религиозный уклон и может условно трактоваться как житие святой, о которой никто не знал в жестоком и беспощадном миру. Однако для такой трактовки Лескову еще не хватает цельности и законченности в характере героини. Почему-то в ней еще слишком много мирского, квазивозвышенного. В этом отношении куда более продуманной и развернутой выглядит история про "Леди Макбет". В нем все настолько живо и реалистично, насколько вообще может быть, ибо темные стороны души всегда предстают правдивее, фактурнее, но и приземленные, чем блаженные.

В наиболее интересном же, с точки зрения творческого пути автора, рассказе "Овцебык", Лесков прибегает к своему излюбленному приему, которые будет успешно эксплуатировать все последующие десятилетия, доводя его до совершенства. Это прием репрезентации блаженного героя в миру. В рассказе повествуется о философствующем и странствующем персонаже по кличке "Овцебык", который скитается по миру и нигде не может найти себя хоть какого-то пристанища. Это персонаж из разряда максималистов и перфекционистов. Любая подлость, хитрость, злоба в окружающей реальность отдается тысячекратной болью в глубине его сердца. Несмотря на весь свой ум, честолюбие, порядочность и жажду справедливости, таких героев Лескова преследует одно проклятие - неустроенность в быту. Они ни с кем не могут найти крепких контактов, т.к. тотчас все подвергают сомненью, никакое место не подходит для них, т.к. им противна сама черта оседлости и они хотят вновь и вновь познавать, видеть, чувствовать, жить. Ничто для них не является абсолютным и окончательным - ни религия, ни семья, ни служба. Все, что они имеют за душой - веления собственного сердца, которые влекут их в неизвестность. В конечном счете, эта разверзшаяся широта души, которую не может вместить в себя целый мир, приводит к одной единственной точке - последней точке невозврата, где такие персонажи только и могут найти себе успокоение.

Рассказ "Овцебык" отличается от более позднего творчества автора, тем, что написан в строго реалистическом жанре и даже не собирается изображать счастливый конец. Позднейшие персонажи, появляющиеся в творчестве Лескова как бы находят точку соприкосновения с жизнью и умеют не просто войти с ней в гармоничный лад, но и заставить саму жизнь плясать под свою мелодию. Ничего этого еще нет у Овцебыка. Он еще на стадии резкого критиканства и непримиримой вражды. А его чистое сердце пока не может научить других великой любви и смирению.

Наконец, несколько слов про стилистику Лескова. Людям, которые знакомы с волшебной музыкой романа "Соборяне" слог автора может быть покажется немного тяжеловат. Тут действительно пока нет того интуитивного, тихого, но мощнейшего владения русским словом с периодическим уходом к старославянским оборотам. С точки зрения стилистики ренессансный Лесков - это настоящая льющаяся в образах молитва. Тут же мы видим скорее документальное свидетельство или точнейшее изображение крепостного крестьянского быта с его хитрыми и мудрыми сравнениями. Стоит только дивиться таланту Лескова видеть и улавливать в этих словах самую суть, философский корень смысла и представлять его читателю. Несомненно, всякий кто проникнется этим слогом признает, что Николая Семеновича по праву можно причислять к когорте великих.

Преклоняюсь перед истинными мастерами малых форм! Глубокое произведение, заставляет задуматься о причудах судьбы и о том, с кем в жизни воевать – с другими, «бестолковыми», или с собой. И как это понять, в какой момент, как не отвернуться от себя и не начать нравоучительствовать над другими, исподволь доказывая - себе в первую очередь, что не хуже чем вот они… Но Бог - он всё видит…

Слушала аудиовариант в великолепном исполнении Светланы Крючковой и Сергея Дрейдена. Светлана просто бесподобна в образе Домны Платоновны! Ощущение полного погружения в образ, вот такая точно она и есть, эта Воительница, точно переданы интонации, характерные для той эпохи, и весь яркий калейдоскоп эмоций. Сергей Дрейден – отличное дополнение, не затеняющее образ главного персонажа истории Н.Лескова. Блестящее исполнение!

Вот представьте себе молодого мужчину 28 лет от роду небольшого роста, сильного и здорового, коренастого и широкоплечего. Но череп на круглом лице его представлял странную уродливость. Прическа у него была тоже странная, сзади он выстригал коротко весь затылок, а впереди от ушей шли длинные темно-каштановые волосы, он заплетал их в косицы, закручивал их в валики на висках. И они напоминали собою рога того животного, каким он был назван. Это был Овцебык.

Специально порылась в инете, выискивая овцебыковые фото, нашла, естественно, расстроилась и поняла, что такому человеку преднаписано быть лишнем в человеческом обществе, да, он, впрочем, и не особенно то и рвется в людское стадо.

Критики того времени, когда было написано раннее произведение Николая Лескова «Овцебык», в ноябре 1862 году в Париже, отнеслись к рассказу скептически, как впрочем, и ко многим другим его произведениям, не приметив в нем уникального таланта писать о главном простым, без эмоций, чистым русским языком, давая возможность домысливать и выводить свои собственные выводы. А это и есть высокая литература. Не просто перелистнул страницы, а вдумался, поразмыслил, понял. Овцебык не знает, что ему делать в жизни. Он, было, пытался стать монахом, но сбежал оттуда. Он хотел куда-либо пристроиться на работу, но никто не брал, и даже женщины обходили его стороной. Он не жил на одном месте, а имел много логовищ, любил уходить в поля или на кладбище. Но при этом читал книги латинских писателей.

В то время, когда жил Овцебык мужчины не стыдились говорить о чувствах высокого и прекрасного, а женщины любили идеальных героев, слушали соловьев и всласть заслушивались турухтанов, таскавших их под руку по темным аллеям и разрешавших с ними мудрые задачи святой любви.

Обцебыка называли и блаженным и шутом, он вел жизнь непонятную всем, часто исчезал, куда-то уходил, потом возвращался оборванным, оголодавшим, несчастным. Образ рыцаря печального образа, который он надел на себя, казался всем окружающим шутовским. Хотя люди относились к нему по-доброму, кормили, поили, давали какую-никакую работу, но все мимо. Все зря. Он лишний, он не воспринимает ту жизнь, что ему дана, он мучается от несправедливости, он не понимает этой неуклюжей жизни, но другой нет и не будет. Так нужна ли такая жизнь. И он принимает решение, что он лишний. Просто лишний. Не по героически лишний, а просто лишний.

Смотрю опять на Домну Платоновну – ничего в ней нет такого, что лежит печатью на специалистках по части образования жертв «общественного недуга», а сидит передо мною баба самая простодушная и говорит свои мерзости с невозмутимою уверенностью в своей доброте и непроходимой глупости госпожи Леканидки.

Леканида - человек прямо пострадавший от неё также замечает сей недуг:

Нет, извините меня, Домна Платоновна, я на вас сердилась; ну, а вижу, что на вас нельзя сердиться, потому что вы совсем глупы.

На этом, пожалуй, закончу, ибо узнать как закончилась жизнь Домны Платоновны можно, прочитав книгу. Скажу только, что меня не удивил такой конец. Ну не может у этой женщины быть всё как у людей.

Любви у нас с ним большой не было, и согласья столько же, потому оба мы собрались с ним воители, да и нельзя было с ним не воевать, потому, бывало, как ты его ни голубь, а он все на тебя тетерится.

Я очень мало читал Лескова, но после «Воительницы» мне очень захотелось продолжить знакомство. Что там еще из обязательного к прочтению – «Очарованный странник»?