Электронная библиотека » Николай Лузан » » онлайн чтение - страница 4


  • Текст добавлен: 31 января 2017, 19:01


Автор книги: Николай Лузан


Жанр: Военное дело; спецслужбы, Публицистика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава 3

После проливных дождей, заливавших Москву в начале мая, весна наконец пришла в столицу. С юга подули теплые ветры, небо очистилось от свинцовых туч, и под лучами яркого, весеннего солнца природа принялась стремительно наверстывать упущенное. В считаные дни сады и скверы оделись в нежно-зеленый наряд, берега Москвы-реки окутала золотистая пелена распустившейся вербы, а кроны могучих лип загудели от гомона птиц. Молодая трава бинтами-повязками бережно перевязала раны, нанесенные земле бомбежками люфтваффе.

Жизнь, наперекор войне, брала свое. В витринах магазинов и универмагов опять появились щеголеватые манекены с застывшими улыбками на гуттаперчевых лицах. Веселый перезвон трамвайных стрелок, как и прежде, зазвучал на Садовом кольце и Арбате. На улицах и в скверах среди моря цвета хаки все чаще возникали пестрые островки. Это дерзкие модницы, пусть пока робкими стайками, порхали яркими бабочками по улице Горького.

Май 1942 года как на советско-германском фронте, так и в тылу встречали с надеждой, что «несокрушимая и легендарная» Красная армия погонит фашиста в шею с русской земли. Ее питали разгром гитлеровских войск под Москвой зимой 1941–1942 годов, успешная операция по освобождению восточной части Крыма и начавшееся 12 мая мощное наступление частей Юго-Западного фронта. За первые сутки боев ударные группировки под командованием маршала Семена Тимошенко сумели прорвать глубоко эшелонированную оборону 6-й немецкой армии севернее и южнее Харькова и к исходу третьих суток продвинулись из района Волчанска на 25 километров, а из Барвенковского выступа на 25–30 километров вглубь боевых порядков противника. Казалось, еще одно усилие танковых и механизированных частей 57-й армии под командованием генерала Подласа, 38-й армии под командованием генерала Москаленко, и кольцо окружения замкнется вокруг фашистских войск.

Приподнятая атмосфера, царившая в штабе Юго-Западного фронта, бодрые доклады командующего Тимошенко и члена военного совета фронта Никиты Хрущева в Ставку Верховного Главнокомандования, породили излишний оптимизм у Сталина и руководства Генерального штаба. Они уже мыслили о другой, более важной цели – освобождении столицы советской Украины – Киева.

Не столь оптимистично по поводу успехов Юго-Западного фронта были настроены на Лубянке. Внутренняя тревога не покидала наркома НКВД Лаврентия Берию. Основанием для нее служила докладная начальника особого отдела фронта комиссара госбезопасности 3-го ранга Николая Селивановского.

После трудного, с взаимными упреками разговора с Тимошенко и Хрущевым он так и не нашел у них понимания. Его попытки доказать, что планируемое наступление советских войск на Харьков в достаточной степени не обеспечено ни людскими, ни материальными ресурсами и в конечном итоге грозит обернуться катастрофой, они не восприняли. Более того, Хрущев обвинил Селивановского в том, что он раздувает из мухи слона и идет на поводу у своих агентов-дезинформаторов. Эти обвинения, а также близость Тимошенко к Сталину не остановили Селивановского. Не добившись поддержки у своего непосредственного руководителя – начальника Управления особых отделов НКВД СССР Виктора Абакумова, он набрался смелости и направил докладную на имя наркома внутренних дел.

В ней Селивановский, опираясь на оперативные данные, поступившие от зафронтовой агентуры, результаты допросов захваченных в плен немецких солдат и офицеров, а также расчеты начальника оперативного отдела штаба Юго-Западного фронта полковника Рухле, обосновывал ошибочность решения Тимошенко и Хрущева о наступлении. Более того, ссылаясь на последнюю разведывательную информацию, он выдвинул смелое предположение о том, что наступление советских войск искусно провоцируется гитлеровским командованием с целью нанесения ответного контрудара с далеко идущими последствиями.

Цепкая память Берии вернула его к содержанию докладной Селивановского:


«…Планируемая операция преждевременна. Наступление из Барвенковского выступа опасно. Оттуда вообще следовало бы вывести 57-ю армию. Вокруг выступа немцы за зиму создали глубоко эшелонированную оборону и подтянули к его основанию значительное количество войск, которые в любую минуту могут нанести удар в тыл ударной группировки, парировать такой удар мы не сможем – нет достаточно сильных резервов.

Также ошибочно вводить в Барвенковский выступ конные и танковые корпуса, немецко-фашистское командование только того и ждет. Оно с умыслом не усиливает своего левого фланга в районе Славянска. Оно умышленно провоцирует нас на наступление. Как только в Барвенковском мешке окажутся наши ударные группировки, немецкая танковая армия, расположенная южнее, нанесет удар в северном направлении на Изюм. Вывод: подготовленное сражение мы проиграем и этим развяжем руки противнику для крупного наступления на Сталинград и Кавказ…»


Берия встрепенулся. Бодрый голос диктора Левитана, сообщавшего о крупных успехах, достигнутых во время наступления частей Юго-Западного фронта, развеял тревожные мысли наркома, и он снова вернулся к изучению материалов на Миклашевского. Результаты его проверки, доложенные Ильиным и Маклярским, не оставляли сомнений в том, что более надежной кандидатуры для выполнения задания Сталина, чем племянник предателя, не найти. Берия перебирал фотографии, на которых были запечатлены Миклашевский, его семья и он – перебежчик Блюменталь-Тамарин в окружении известных советских артистов. На одной из них, относящейся к началу 20-х годов, без труда можно было узнать самого Блюменталь-Тамарина, его покровителя – наркома просвещения Луначарского, знаменитого певца Собинова и актрису Ольгу Чехову.

Берия задержал на ней взгляд, и в голове пока еще смутно возникла дерзкая идея. «А почему только Блюменталь-Тамарин?! Почему? – подумал он, и его осенило: – Лаврентий, это же тот самый шанс, который выпадает один раз на тысячу! Да, Лаврентий, шанс! Ты не должен упустить его! Неслыханная удача сама плывет тебе в руки!»

Захваченный этой, кажущейся на первый взгляд фантастической, идеей, Берия уже не мог усидеть в кресле. Он поднялся и закружил по кабинету. Его память выхватывала из прошлого факты, и они складывались в логическую цепь. Основные ее звенья составляли Миклашевский, Блюменталь-Тамарин и, конечно, она – Ольга Чехова – любимая актриса дьявола в человечьем обличье Гитлера, приятельница семьи разжиревшего борова Геринга и кумир нацистской верхушки.

«Кумир! Звезда фашистской сцены и экрана! Ха-ха! – мысленно рассмеялся Берия. – А не хотите, Чехова – один из самых ценных наших агентов!

Умница Артузов – самая светлая голова среди дзержинцев, ты смотрел далеко вперед, когда вербовал ее. И этот идиот, садист Ежов, лично пытавший ближайших соратников Ленина – Бухарина, Зиновьева, Каменева и своего предшественника на посту наркома НКВД Ягоду, пустил тебя под нож! Тебя – разработчика блестящих операций «Трест» и «Синдикат 2»! Они позволили ОГПУ почти семь лет дурачить всю белую эмиграцию якобы существующим в СССР антибольшевистским подпольем, водить за нос полдюжины разведок, заманить в западню матерых, непримиримых врагов советской власти: английского шпиона Сидней Рейли и террориста с дореволюционным стажем Бориса Савинкова.

В далеком 1921 году Артузов не ошибся, когда настоял на том, чтобы выпустить за железный занавес, в Германию, малоизвестную актрису Ольгу Чехову – жену Михаила Чехова и племянницу знаменитого писателя Антона Чехова. Прошли годы, и она стала звездой первой величины не только на немецкой сцене, но и в советской разведывательной сети в Западной Европе.

Мой личный агент! Кто таким может похвалиться? Меркулов? Абакумов? Нет, только я!» – эта тщеславная мысль легким румянцем окрасила щеки Берии.

Позже, в 1997 году легендарный руководитель 4-го управления НКВД-НКГБ СССР Павел Судоплатов в своей книге «Спецоперации. Лубянка и Кремль. 1930–1950 годы» так вспоминал о той ключевой роли, которую нарком Лаврентий Берия отводил Ольге Константиновне Чеховой в реализации оперативного замысла по ликвидации фашистской верхушки – Гитлера и Геринга.


«…Ольга Чехова являлась надежным сотрудником и важным источником информации, ее лично «вел» сам Берия… Ольга Чехова должна была при помощи своих друзей среди немецкой аристократии обеспечить нашим людям доступ к Гитлеру».


– Блюменталь-Тамарин… Блюменталь-Тамарин… – повторил вслух Берия, и в его голове начала вырисовываться дерзкая оперативная комбинация. – Нет, рано тебе подыхать, мерзавец! Ты еще поживешь и послужишь нам. Тебе предстоит сыграть роль в самом захватывающем спектакле, а его сценарий напишу я!»

Замысел новой операции приобретал в голове Берии все более зримые очертания. Захваченный им, он уже ни о чем другом не думал и с нетерпением ждал, когда подойдет час доклада Сталину. Стрелки напольных часов медленно ползли по циферблату. Мелодичный бой заставил встрепенуться Берию. До встречи со Сталиным оставалось сорок минут. Он уже не мог усидеть на месте и выехал в Кремль. Перед тем как подняться в приемную, задержался в сквере и еще раз мысленно прошелся по основным позициям замысла ликвидации Гитлера. Он казался безупречными. Риск потери ценнейшего источника информации – Ольги Чеховой не шел ни в какое сравнение с тем, что в итоге сулил успех операции. Утвердившись в своих мыслях, Берия решительно шагнул к подъезду, поднялся по лестнице, сдал пистолет дежурному офицеру и вошел в приемную.

В ней помимо Поскребышева находились руководители из наркомата боеприпасов. Кивнув им, Берия занял место в кресле и сосредоточился на предстоящем докладе. Подошло время приема, минуло еще семь минут, когда наконец дверь кабинета Сталина открылась. Из него вышел нарком иностранных дел Вячеслав Молотов. Судя по его оживленному лицу, разговор со Сталиным проходил в мажорном тоне. Коротко поздоровавшись с присутствующими, Молотов направился к себе. Поскребышев, проводив его взглядом, поднял трубку прямой связи со Сталиным и доложил:

– Иосиф Виссарионович, в приемной находятся Лаврентий Павлович и руководители из наркомата боеприпасов… Да… – и, обращаясь к Берии, Поскребышев пригласил: – Проходите, Лаврентий Павлович!

Берия поправил пенсне и, войдя в кабинет, попытался угадать настроение Сталина. Его вид говорил о хорошем расположении духа. С фронта поступали оптимистичные доклады об успехах советских войск. Ударная группировка Юго-Западного фронта все глубже вгрызалась в оборону противника. Сталин энергичной походкой двинулся навстречу Берии, крепко пожал руку и, задержав проницательный взгляд на лице – от него не укрылся азартный огонек в глазах наркома, спросил:

– Что, Лаврентий Павлович, у тебя тоже хорошие новости?

– Да, Иосиф Виссарионович.

– Хочешь сказать, что нашелся наследник на престол?

Вопрос Сталина привел Берию в замешательство. Глаза забегали за стекляшками пенсне. Он лихорадочно соображал: «Что ты имеешь в виду? Того, кто метит на твое место? Но кого? Или опять меня проверяешь? Ну сколько же можно?!»

– Так что, нашелся? – допытывался Сталин, и в его усах появилась лукавая улыбка.

Берия сообразил: речь идет о легендируемой наркоматом антисоветской организации «Престол», в очередной раз поразился цепкой памяти Сталина и доложил:

– Да, Иосиф Виссарионович, «Престол» находится в надежных руках НКВД. Наш агент Гейне после переброски за линию фронта прошел проверку в абвере. Его подвергли имитации расстрела, но он выдержал и это. В абвере ему присвоили псевдоним Макс и после подготовки выбросили на парашюте в районе города Рыбинска с заданием организовать в Москве на базе подпольной организации «Престол» получение информации о замыслах советского военно-политического руководства. В настоящее время управлением Судоплатова успешно ведется радиоигра с абвером. Ее кодовое название «Монастырь».

– Так значит «Монастырь»? – переспросил Сталин.

– Так точно, Иосиф Виссарионович.

– И кого подвели под тот монастырь?

Берия широко улыбнулся и бодро доложил:

– Двух курьеров из Берлина Станкова и Шалова. Их приняли на легендированной квартире подчиненные Судоплатова, выступавшие в роли членов организации «Престол». Чтобы не засветить Гейне, курьеров не стали сразу брать и на время оставили на свободе. После того как все опасения в отношении Гейне были сняты, Станкова и Шалова негласно задержали и после перевербовки включили в радиоигру с абвером.

– Хорошая работа, – похвалил Сталин и поинтересовался: – В каком направлении собираешься вести эту игру?

– С учетом того, что в абвере полностью доверяют Гейне, полагаю, настало время выводить операцию на стратегический уровень – снабжать гитлеровское командование серьезной дезинформацией. С этой целью по согласованию с начальником Генштаба Гейне зачислен на должность офицера связи. Информация о его назначении доведена до абвера. Берлин сразу же отреагировал и потребовал от Макса-Гейне добыть данные о наших воинских перевозках на Юго-Западный и Брянский фронта.

– Очень кстати, Лаврентий! Очень! – оживился Сталин. – Войска Тимошенко успешно наступают под Харьковом. В сложившейся ситуации умелое использование Гейне может спутать карты немецкому командованию и серьезно изменить ход боевых действий на южном фланге нашего фронта.

– Я уже дал распоряжение Судоплатову, чтобы он совместно с Генштабом проработал необходимую дезинформацию для передачи в абвер, – доложил Берия.

– Все правильно, хорошо, что не ждешь! – одобрил Сталин и поинтересовался: – Как настрой у нашего разведчика?

– Боевой.

– Молодец! Он выполняет очень важную работу. Она сохраняет тысячи жизней советских солдат. Поэтому, Лаврентий, ни он, ни его семья не должны знать ни в чем отказа.

– Они обеспечены всем необходимым, а их безопасность гарантирована, – заверил Берия.

– Хорошо, что еще?

– Это касается вашего поручения в отношении изменника Блюменталь-Тамарина. Судоплатовым подобран исполнитель, способный ликвидировать мерзавца, порочащего ваше великое имя и имена других руководителей партии и советского государства. В ближайшее время…

– Погоди, погоди, Лаврентий Павлович, – остановил его Сталин и строго заметил: – Устранение Блюменталь-Тамарина не должно рассматриваться как личная месть товарища Сталина или товарища Молотова. Это акт справедливого возмездия советского народа.

– Да, конечно. Я имел в виду приведение в исполнение приговора военной коллегии Верховного Суда СССР, Иосиф Виссарионович.

– И кто же приведет его в исполнение?

– Сержант Миклашевский.

– Сержант Милашевский? А почему он?

– Его мать – Миклашевская Августа Леонидовна – была подругой жены мерзавца Блюменталь-Тамарина.

– Погоди, погоди, как ты сказал, Августа Леонидовна?

– Да.

– Она, если я не ошибаюсь, была музой этого пьяницы, скандалиста и дебошира Есенина?

– Совершенно верно, он даже посвящал ей стихи.

– Талантливый был хулиган, но шел не в ногу с революцией и советской властью. Как результат, запутался в своих бабах, собутыльниках и плохо кончил.

– В сложившейся ситуации это сработает на Миклашевского.

– Возможно, время покажет. Что еще связывает Миклашевского с Блюменталь-Тамариным?

– По линии отца – Льва Лащилина, правда, он не состоял в официальном браке с Августой Леонидовной, Миклашевский доводится племянником предателю. Жена Блюменталь-Тамарина является сестрой Лащилина.

– Ну и семейка! У этих артистов все не как у людей, – с сарказмом произнес Сталин и продолжил расспрос: – Что собой представляет Миклашевский?

– Комсомолец. С лучшей стороны проявил себе в боях с финнами, сейчас воюет на Ленинградском фронте. По характеру волевой, решительный, спортсмен, до войны занимался боксом. В отношении него проведена серьезная проверка. Мы поставили его, можно сказать, в невыносимые условия, он их выдержал и не сломался.

– То есть не подведет и рука не дрогнет привести в исполнение приговор предателю?

– Да, Иосиф Виссарионович, – подтвердил Берия и замялся, не зная, с чего начать доклад о дерзком замысле ликвидации самого Гитлера.

Это не укрылось от внимания Сталина, и он спросил:

– Лаврентий, что, все-таки есть сомнения в Миклашевском?

– Наоборот, Иосиф Виссарионович, я убежден, ему по плечу более важное задание.

– И какое же?

– Пока это соображение, так сказать, общего плана.

– И что за план?

– Скорее замысел ликвидации Гитлера!

– Гитлера?! Нуты даешь, Лаврентий!

– Иосиф Виссарионович, другой такой возможности может и не быть! Есть надежный исполнитель, такой же, как Рамон Меркадер! Миклашевский, не задумываясь, раскроит череп Гитлеру. И, что очень важно, через Чехову есть прямой канал его вывода на этого мерзавца! – горячился Берия.

– Говоришь, устранить Гитлера, а к чему это приведет? – задался вопросом Сталин и задумался.

То, что предлагал Берия, выходило за рамки оперативно-боевой операции. Это была акция прежде всего важнейшего политического значения. Ее успех обеспечивал совершенно новый расклад сил не только в Германии, но и в мире. Что до исполнителей, то они, скорее всего, были обречены на смерть. Но вождя мало волновали их судьбы. Что значил десяток человеческих жизней на весах истории, когда решалась судьба огромной страны? Ровным счетом ничего! Кровавый Молох войны ежедневно, ежечасно перемалывал в своих жерновах тысячи и тысячи человеческих жизней. Ликвидаторы являлись всего лишь разменной монетой в большой политической игре. Сталин, как никто другой, знал истинную ее цену и цену самих игроков.

Это они, Даладье и Чемберлен, потакали, а финансово-промышленные боссы Крупп, Шахт, Тиссен вскармливали Гитлера и нацистов с одной целью: уничтожить, стереть с лица земли Советский Союз. Его, Сталина, детище. Детище, которое не давало покоя финансовым воротилам лондонского Сити и нью-йоркской Уолл-стрит. Они спали и видели, как сжить со света ненавистный им СССР и завладеть его несметными богатствами. И тому Сталин находил массу подтверждений. Память вернула его в недавнее прошлое.

После аннексии Австрии нацисты нацелились на следующую свою жертву – Чехословакию. Весной 1938 года они развернули бешеную пропаганду, обвиняя чехов в дискриминации трех миллионов судетских немцев. Вслед за этим у ее границ вермахт грозно залязгал гусеницами. В воздухе запахло порохом. 17 марта по поручению Сталина нарком иностранных дел СССР Максим Литвинов обратился к главам крупнейших европейских держав с призывом не допустить войны и предложил: «…Трем заинтересованным великим державам – Франции, России и Великобритании – выступить с совместной декларацией, которая стала бы наилучшим путем предотвращения войны… и возникновения угрозы для Чехословакии».

Лондон и Париж не только высокомерно отмахнулись от предложений Москвы, но и ничего не сделали, чтобы повлиять на позицию руководителей Польши и Румынии. Те отказались пропустить через свою территорию части Красной армии, которые советское правительство, выполняя свой союзнический долг перед Чехословакией, собиралось направить на ее защиту. Более того, британский премьер Чемберлен, вместо того чтобы поддержать предложение Литвинова – посадить на цепь бешеного пса Гитлера, бросился ублажать его.

16 сентября 1938 года под Мюнхеном в резиденции рейхсканцлера Германии Берхтесгадене в ходе переговоров с Гитлером Чемберлен согласился на расчленение Чехословакии. И как потом метко отметил Черчилль: «…Англия, оказавшись перед выбором: война или позор, в итоге выбрала и войну и позор». После завершения встречи с Гитлером Чемберлен вернулся в Лондон и, сияя белозубой улыбкой, громогласно с трапа самолета объявил: «…Я привез вам мир!» «Мир», который спустя три года обернулся десятками миллионов безвинных человеческих жертв.

Не прошло и года после оккупации Чехословакии, как Чемберлен и Даладье мелко и постыдно предали другого своего союзника – Польшу, отдав ее на растерзание Гитлеру. 1 сентября 1939 года вермахт начал боевые действия. Варшава подверглась жесточайшей бомбардировке, тысячи мирных жителей были погребены под развалинами. И снова Запад закрыл глаза на наглую агрессию фашистов. Отчаянные призывы главы польского правительства Флавой-Сладковского к союзникам – Великобритании и Франции – прийти на помощь не нашли поддержки.

3 сентября Лондон объявил войну Берлину. Вслед за ним то же самое сделал Париж. Но дальше слов они не пошли. На что Гитлер с сарказмом заявил: «…Если они нам и объявили войну… то это еще не значит, что они будут воевать». Он знал, что говорил. Неверные союзники Польши – Великобритания и Франция ограничились ритуальными заявлениями и не ударили палец о палец, чтобы остановить фашистов. В Лондоне и Париже все еще надеялись, что военный каток Германии покатится дальше на восток и раздавит ненавистную западным буржуа советскую Россию.

И только когда вермахт раздавил Францию, а люфтваффе подвергло Великобританию ковровым бомбардировкам, в Лондоне и Вашингтоне спохватились и запели другую песню: о совместной с советской Россией борьбе с Гитлером и фашизмом. Насчет этих заявлений Сталин не обольщался, так как понимал: смерть фюрера могла резко изменить мировой расклад политических сил. У него не возникало сомнений в том, что после гибели Гитлера вчерашние враги: морганы, рокфеллеры, ротшильды, шахты, круппы и тиссены снова собьются в одну хищную стаю капиталистических гиен и бросятся терзать обескровленную войной социалистическую Россию. В условиях, когда на фронте наметился перелом, а Красная армия перешла в наступление, предложение Берии было не только несвоевременно, но и опасно.

Сталин покачал головой и решительно отрезал:

– Нет, Лаврентий, судьбу Гитлера и Германии должны решать не выстрел из пистолета или удар ножа, а русский солдат на фронте!

– Ясно, Иосиф Виссарионович, – не стал настаивать на своем предложении Берия и спросил: – А как быть с Блюменталь-Тамариным?

– А что он? Не за горами время, когда предатель предстанет перед советским судом. Тимошенко успешно развивает наступление, и это только начало. Поэтому, Лаврентий, не будем спешить.

– Хорошо, Иосиф Виссарионович, – согласился Берия и продолжил доклад.

Он изложил ситуацию, сложившуюся на оборонных предприятиях, эвакуированных на Урал, предложил освободить из лагерей ряд конструкторов, инженеров и направить на производство. Сталин согласился. На Лубянку Берия возвращался в хорошем настроении. Его не огорчил отказ Сталина поддержать замысел операции по ликвидации Гитлера. В глубине души Берия надеялся, что рано или поздно это решение будет пересмотрено.

Прошла неделя, месяц, Сталин к этому разговору больше не возвращался. Ему было не до того, и причиной этому стали драматические события на фронте. Сбылся самый мрачный прогноз начальника особого отдела Юго-Западного фронта комиссара госбезопасности 3-го ранга Селивановского.

К исходу дня 17 мая наступление советских войск на харьковском направлении захлебнулось. К тому времени авиация противника, завоевав господство в воздухе, лишила части 6-й и 9-й армий возможности совершать маневры. Тимошенко с Хрущевым забили тревогу: бросили в бой последние резервы, не предполагая, что все самое худшее впереди.

Атакуя правый фланг противника, они не подозревали, что угроза наступающим советским частям исходила с противоположной стороны. На левом фланге над 57-й армией генерала Подласа, подобно дамоклову мечу, нависла мощная группировка противника. Ее костяк составляла 1-я танковая армия. Она проявляла странную пассивность, что наводило на мысль: гитлеровцы, отступая, специально заманивали в ловушку части Юго-Западного фронта. Это предположение Селивановского ни Тимошенко, ни Хрущев не захотели услышать. Они упрямо гнули свое и предлагали руководству Ставки Верховного Главнокомандования подключить к наступлению части Брянского фронта.

То была еще одна роковая ошибка Тимошенко и Хрущева. Ни они, ни Генштаб не знали, что командование группы армий «Юг» вермахта еще в конце апреля 1962 года приступило к разработке наступательной операции против частей Юго-Западного фронта. Она получила кодовое название «Фредерикус», ее подготовка велась в глубочайшей тайне. Конечным замыслом операции предусматривалось силами 6-й армии под командованием генерал-полковника Паулюса и танковой группировки под командованием генерал-полковника Клейста окружить и уничтожить советские войска с последующим выходом к Ростову-на-Дону – воротам на Северный Кавказ.

18 мая командование вермахта ввело в действие план «Фредерикус». Ранним утром после мощнейшего артобстрела и бомбардировки позиций советских войск гитлеровцы перешли в контрнаступление. Командование Юго-Западного фронта, исчерпав все резервы, не смогло оказать серьезного сопротивления. Дальнейшее сражение шло под диктовку вермахта. Танковая группировка генерала фон Клейста, прошла, как нож сквозь масло, через левый фланг Юго-Западного фронта и через пять дней, 23 мая, южнее города Балаклея соединилась с частями 6-й армии будущего генерал-фельдмаршала Паулюса. Кольцо окружения вокруг советских войск замкнулось, управление ими было дезорганизовано, и сражение превратилось в кровавую бойню.

К 28 мая Юго-Западный фронт перестал существовать. Общие его потери составили 85 тысяч погибших и 230 тысяч пленных. Для вермахта открылся, как о том предупреждал Селивановский, путь на Сталинград и Кавказ. За провал операции ответили, конечно, не Тимошенко с Хрущевым, а «стрелочники». Главными виновниками стали командующий 9-й армии генерал Харитонов, отданный ими под суд военного трибунала, и полковник Рухле. Последний был обвинен в сотрудничестве с гитлеровцами.

Знойное лето 1962 года обернулось чудовищной катастрофой для советских войск на Южном и Юго-Западном фронтах. Отчаянные попытки Ставки Верховного Главнокомандования спасти положение не дали результата. В знойных донских степях части Красной армии, оставшись без надежного воздушного прикрытия, становились легкой добычей для фашистской авиации. На земле бронетанковые и моторизованные части вермахта, как в мельничных жерновах, перемалывали остатки истрепанных в непрерывных боях 51-й и 66-й армий. Фронт все дальше откатывался на восток к Сталинграду и Кавказу. Положение становилось все более критическим, и тогда Сталин санкционировал Берии операцию по ликвидации Гитлера.

Нарком не стал медлить и потребовал от Судоплатова представить все материалы на Миклашевского и Блюменталь-Тамарина, после их изучения вызвал его к себе. На доклад Судоплатов прибыл не с пустыми руками, а с перечнем мероприятий по реализации замысла операции и взял с собой ее руководителя – Маклярского. Берия, ознакомившись с материалами, огорошил заявлением:

– Товарищи, Блюменталь-Тамарин не основная цель предстоящей операции! Главная цель – Гитлер!

Судоплатов не нашелся, что сказать. А у Маклярского невольно вырвалось:

– Как?! Это же сам Гитлер!

– И что? Черт не так страшен, как его малюют! – отрезал Берия.

– Я… я, понимаю, товарищ нарком, но это же… – Маклярский не смог найти слов.

– Лаврентий Павлович, но у Блюменталь-Тамарина нет выхода на Гитлера! Я даже не представляю, как выполнить ваше задание, – признал свое бессилие Судоплатов.

– Не мое, Павел Анатольевич, а товарища Сталина! – объявил Берия и приоткрыл одну из самых больших тайн советской разведки: – Выход есть, через Ольгу Чехову!

– Чехову?! Она что, наш агент?!! – поразился Судоплатов.

У Маклярского от удивления округлились глаза. Берия улыбнулся и снисходительно заметил:

– Думали, что одни вы такие прыткие, я тоже кое-что умею.

– То есть Блюменталь-Тамарин сыграет роль посредника при выводе Миклашевского на Чехову! – сообразил Судоплатов.

– Да! – подтвердил Берия.

– У меня вопрос, Лаврентий Павлович, каким образом и на какой основе Чехова введет Миклашевского в окружение Гитлера? Он же не знаменитость и даже не артист.

– Зато известный боксер.

– А что это дает?

– Дает, Павел Анатольевич, и дает немало. Вам что-то говорит фамилия Шмелинг?

Маклярский пожал плечами. Судоплатов напряг память и вспомнил:

– Немецкий боксер, чемпион мира.

– И не просто чемпион, а любимец Геринга.

– То есть Миклашевский после перехода к немцам должен засветиться перед Шмелингом? – предположил Судоплатов.

– Правильно мыслишь, Павел Анатольевич! – подтвердил Берия и развил свою мысль: – Для этого Миклашевский с помощью Блюменталь-Тамарина должен организовать турнир среди боксеров. За него уцепятся пропагандисты Геббельса и, я уверен, подключат Шмелинга.

– С этой частью замысла понятно, а какова роль Чеховой?

– Ключевая! После того как Миклашевский сделает себе имя среди нацистской верхушки, она введет его в ближний круг Геринга и Гитлера.

– Блестящая идея, Лаврентий Павлович! Гениальный ход! – не мог сдержать восхищения Судоплатов.

– Прекрати, Павел Анатольевич, а то я бронзой покроюсь! Гений у нас один – товарищ Сталин, – ворчливо заметил Берия, но его лицо и глаза говорили другое. Поправив пенсне, он снова продолжил в деловом тоне: – Вы профессионалы, и не мне вам объяснять, что операцию подобного уровня одиночке не решить. Необходима группа ликвидаторов.

Судоплатов и Маклярский дружно закивали.

– Меня в первую очередь интересует кандидатура командира группы. Какие есть предложения?

– Яков Серебрянский, – не задумываясь, назвал Судоплатов и пояснил: – Он почти десять лет возглавлял Особую группу при наркоме НКВД. На ее счету десятки ликвидаций. В 1938 году…

– Павел Анатольевич, я в НКВД не с Луны свалился! – перебил Берия. – Этому твоему Серебрянскому по 58-й смертный приговор впаяли!

– Лаврентий Павлович, но вы же знаете, как было при Ежове. Если бы не вы, то и меня…

– Ежов?! Про этого кровавого карлика я чтобы больше не слышал!

– Извините, но Серебрянского действительно посадили ни за что. Это же потом доказали, – пытался отстоять своего боевого соратника Судоплатов.

– Павел Анатольевич, у нас ни за что не сажают! Серебрянский отпадает, тем более он засветился в Германии! – отрезал Берия.

– Понял, Лаврентий Павлович.

– Раз понял, давай другую кандидатуру.

Судоплатов переглянулся с Маклярским, и тот предложил:

– Товарищ нарком, с данной задачей справится старший лейтенант Арнольд Лаубэ.

– Лаубэ? Это не тот ли нелегал, что перед войной работал в Германии?

– Так точно, товарищ нарком! – подтвердил Маклярский и дополнил: – Лаубэ хорошо владеет обстановкой не только в Германии, но и в Австрии. Имеет широкие связи среди коммунистов и антифашистов.

– А вот их в операции и близко не должно быть! Рано или поздно попадут под колпак гестапо, – отверг Берия.

– Есть! Учтем при комплектовании группы! – заверил Судоплатов.

– И еще, Павел Анатольевич, печальный опыт группы ликвидаторов Ваупшасова учит: операционную базу, с которой будет действовать Лаубэ, надо разместить либо на Украине, либо в Белоруссии. В дальнейшем, наладив канал, продвигать ее в Германию к Миклашевскому и Чеховой.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 4.8 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации