Текст книги "Охота на маску"

Не могу сказать, что прием в честь днюхи Анеко был интересным. Он и веселым-то особо не был. Просто прием, каких десятки в месяц в Токио проходят. Но это и понятно – праздник как таковой у Анеко был сегодня в полдень. Не самый лучший выбор времени, как по мне, но говорить об этом самой Анеко я, естественно, не буду. Полагаю, она и сама в курсе, но против решения отца ничего сделать не могла. В общем, если бы не общение с друзьями, было бы совсем скучно. За несколько часов приема произошел лишь один случай, о котором можно рассказать.

– Не завидуй, Тейджо, – издевалась над ним Мизуки. – Моим волосам надо поклоняться, а не завидовать.

– Аматэру-сан! – раздалось у меня за спиной.

Обернувшись, я увидел стоящего передо мной Какидзаки Аричиро – того самого парня, что первым вызвал меня на бой у клуба «Ласточка».

– Мм… Какидзаки-сан? – удивился я.

– О нет! Какидзаки! Теперь ты решил прилипнуть к Синдзи? – воскликнула Мизуки. – Он мой! Не отдам!

Что? О чем она?

– Приветствую, Аматэру-сан, – поклонился он. – Прошу прощения, что беспокою. Вы не против, если я украду у вас на несколько минут Шину-тян?

Покосившись на закатившую глаза Шину, я пожал плечами.

– Не ко мне вопрос, Какидзаки-сан, – произнес я. – Шина сама выбирает, куда и с кем идти.

– Но… – растерялся он на секунду. – Я понял. Шина-тян, погуляем?

– Извини, Какидзаки-кун, – улыбнулась она вымученно. – Не хочу бросать друзей, я так редко их вижу.

– Я не прошу у тебя много времени, всего десять минут. Ну хотя бы пять, – не сдавался он.

– Какидзаки, – вздохнула Шина устало, – я тебе даже одной минуты не дам. Все. Иди, иди, – сделала она рукой «кыш отсюда».

– Но… Шина-тян… – Я уже готовился вмешаться, так как настаивать после настолько конкретного отказа было… неправильно с его стороны, но парень черту не перешел. – Понятно. Что ж, прости, что побеспокоил, Шина-тян. Аматэру-сан. Господа.

И после легкого поклона сразу всем Какидзаки ушел.

– Что это вообще за парень? – спросил Райдон.

– Те, кто знал о Кояма Шине в Дакисюро, – произнесла Анеко, – знал и о Какидзаки Аричиро. Удивлена, что ты о нем не слышал. Хотя что с вас, мальчишек, взять?

Я, вообще-то, тоже не в курсе. Да и остальные парни, судя по выражениям их лиц, не слышали об этой истории.

– А если поконкретней? – уточнил Райдон.

– У Шины, будущего Виртуоза, всегда было много поклонников, – сказала Анеко. – И на нашем курсе, и на старшем. Возможно, и на вашем. Но больше всех выделялся Какидзаки Аричиро, преследующий Шину, несмотря на все ее посылы куда подальше.

– То есть он тебя со старшей школы добивается? – спросил я Шину.

– Он еще и в тот же университет, что и я, пошел, – поморщилась она. – Ничего против него не имею, но надо же головой думать. Кто ж меня из клана выпустит?

– А с главой его рода связаться не пробовали? – опередил меня с тем же вопросом Тейджо.

Шина только плечами пожала.

– Говорили они, – ответила Мизуки. – Что там у них было, не знаю, но Шине разрешили делать с Какидзаки все что угодно. Чем она целый год и занималась. Мне его до сих пор жалко.

– А потом? – уточнил я.

– А потом у меня вроде как парень появился, – ответила Шина. – Возможный жених.

Понятно. Какидзаки, конечно, мог продолжать донимать Шину, но при наличии у нее парня дело могло дойти до межродовой вражды. Войны бы не было, слишком разные весовые категории, но и того, что могло произойти, роду Какидзаки мало не показалось бы.

– А теперь его опять нет, – заметила Норико. – Если я все правильно поняла, у парня последний шанс. Соболезную, Шина.

– В смысле – последний? – не понял я.

– Шина уже не школьница, – пояснила Норико. – Ей давно замуж пора, и следующий «возможный жених», скорее всего, и будет ее мужем.

Как-то так получилось, что после слов Норико вся наша компания задумалась каждый о своем. Молчание нарушил Тейджо.

– А у кого было больше поклонников, у тебя или у Шины-сан? – спросил он у Мизуки.

– Двадцать две поломанных жизни! – вздернула Рыжая нос. – У Шины вроде восемнадцать.

– Ну так ты и не будущий Виртуоз, – проворчала Шина.

– Слабачки! – фыркнула Норико. – Я отшила двадцать четыре парня.

– Пять… – пискнула Торемазу, но, смутившись, замолчала.

– Всего пять? – удивилась Анеко.

– Пятьдесят один избитый парень… – произнесла она тихо.

Ой-ей… Это как-то слишком сурово.

* * *

Пора идти за кланом. Данная мысль появилась в моей голове после того, как я отложил в сторону бумаги по проектам Шидотэмору. Больше нет смысла тянуть. Удивительно, но я именно тянул с этим. Уж не знаю, в чем дело, но предчувствия у меня были не самые радужные, отчего я и откладывал поход к императору. Все пытался понять, в чем дело. Теперь же приходится признавать – у меня больше нет отговорок. Враги кончились, дел нет. Точнее, срочных и важных дел. И до конца месяца существенных событий не предвидится. Делать нечего… Конечно, если задаться целью, я найду чем заняться, вот как сейчас, например, занимаюсь делами Шидотэмору, хотя вполне мог оставить их Танаке. Тем не менее легкое чувство беспокойства, когда я задумывался о клане, не проходило, и идти за правом основать клан мне не хотелось. Надо бы с Атарашики посоветоваться, может, она скажет, чем нам может угрожать собственный клан. Хотя нет, «угрожать» немного не то слово, я не опасность чую, а простое беспокойство.

Атарашики нашел в гостиной женской части особняка, куда из мужчин свободно мог попасть лишь я. Даже Казуки, чтобы попасть к Эрне, предварительно спрашивал разрешения у Атарашики, в ином случае, заберись он в эту часть дома, его будет ждать очень долгая и нудная лекция от нашей старейшины. Ну и от меня наказание. Мне, правда, на эти пережитки прошлого плевать, но ссориться с женской частью рода, – а женщин в семье уже сейчас больше, чем нас, парней, – мне не хотелось. Помимо Атарашики в гостиной находилась и Норико. Обсуждали они какой-то ритуал, какой именно, я не знал, да и подробностей услышать не смог, так как, завидев меня, обе резко замолчали, осматривая мою скромную персону вопросительными взглядами.

– Не сильно заняты? – спросил я, заходя в гостиную.

– Смотря с чем ты пришел, – ответила Атарашики.

– О чем вы тут разговаривали-то? – спросил я, присаживаясь в кресло.

Обе женщины, кстати, сидели на диване.

– Женские темы, – ответила она коротко.

– Ритуал чисто для женщин? – приподнял я брови. – Однако…

– Твой слух порой сильно раздражает, – вздохнула Атарашики. – У каждого уважающего себя рода есть ритуалы, в которые мужчинам лучше не лезть. Часть из них Норико рассказали матери, другую часть обязана рассказать я.

– А мужские ритуалы есть? – стало мне интересно.

– Не слышала о таких, – пожала она плечами.

– Несправедливо как-то, – вздохнул я.

– Боги, – приложила она ладонь к лицу. – Ты думаешь, что женские ритуалы – это привилегия? Глупый мужчина…

– Это обязанность, ответственность и труд, Синдзи, – вставила Норико. – Согласись, отсутствие всего этого скорее плюс, чем минус.

– Ну… так-то да, – кивнул я, – но вопрос обсуждаемый.

– Давай оставим эту тему, – произнесла Атарашики. – Ты к нам по делу пришел?

– Ну да, – вздохнул я. – Хотел с тобой о клане Аматэру поговорить.

– О, интересно, – улыбнулась Атарашики. – Внимательно тебя слушаю.

Норико молчала и не лезла в разговор. Она в курсе того, что я хочу получить клан, и, судя по любопытной мордашке, данная тема ей тоже интересна.

– В первую очередь меня интересуют проблемы для новообразованного клана Аматэру, – начал я. – Вот представь: право на клан мы уже получили, но ни одного рода, кроме нас самих, в нем не состоит. Общественность об этом знает. Знает и о перспективах Аматэру. Как они отреагируют? Какие у нас могут быть проблемы? Кто может пойти на эскалацию конфликта или просто перейти во враждебный нам лагерь? Какие минусы несет смена нашего статуса? Я имею в виду политические и социальные.

Выслушав меня, Атарашики задумалась.

– Знаешь, – произнесла она задумчиво, – пять минут назад я бы сказала, что минусов нет, но раз уж ты с твоим чувством проблем об этом заговорил… – Помолчав еще минуту и двадцать одну секунду, старушка тяжко вздохнула. – Нет, все равно не вижу проблем. Если бы кто-то хотел причинить нам вред, они бы это уже сделали. Новый статус… Ну вот смотри. Сейчас мы свободный род, и в противниках у нас по тем или иным причинам может оказаться кто угодно. Ну, кроме императорского рода и их вассалов. После того как мы станем кланом, имперские роды из предполагаемых противников можно будет вычеркнуть, останутся кланы и такие же, как и мы сейчас, свободные роды. Но если бы у кого-то из них были к нам претензии, мы бы об этом уже знали. С политической и социальной стороны мы никому из них не угрожаем, а даже если у кого-то и появятся к нам претензии… Мы как бы и сейчас можем очень жестко ответить, а уж будучи кланом, и подавно. Нас, скорее, умасливать еще активней станут. Ну а с финансовой стороны дела мы практически ни с кем не конкурируем. То есть пересечений интересов полно, но… – пожала она плечами. – На финансовом поле мы по-прежнему не являемся ни для кого серьезным противником, а единственный наш серьезный актив конкурентов в стране и вовсе не имеет.

Это она про Шидотэмору говорит.

– А что ты скажешь про клан Абэ и им подобных? – спросил я. – За последние два года мы потоптались по паре мозолей. Вражды как таковой нет, но это не в последнюю очередь из-за императора у нас за спиной. Ну а когда мы станем кланом, император в принципе не сможет лезть в возможный конфликт.

– А императорский род вообще сможет нам помогать? – спросила Норико. – Когда мы кланом станем.

– Сможет, – пожала плечами Атарашики. – В чем угодно, кроме клановой политики.

– Это довольно расплывчатое понятие, – заметила Норико.

– Что, конечно, неприятно, – ответила Атарашики, – но терпимо. Мы в любом случае не собираемся влезать в долги к их роду. Зато в финансах и социальных вопросах можно ожидать помощи.

– А как же долги? – спросила Норико.

– Если не частить с этим… – Атарашики не договорила. – В большинстве своем нам и мелких услуг хватит. Чисто по-родственному.

А учитывая, сколько раз мы помогали императорскому роду в прошлом, эти мелочи и на долг-то тянуть не будут.

– То есть нам сейчас никто не угрожает? – спросила Норико.

– Угрожает? – улыбнулась Атарашики. – Нет. Мелкие конфликты, споры и общая нелюбовь присутствуют, но угроза? – Она покачала головой. – Осмотрись, девочка, кто нам может угрожать? Особенно после моментальной победы над Тоётоми. С нами воевать себе дороже. Даже просто враждовать. Абэ, проигравшие Тоётоми, Тайра, да те же Сюнтэн – никто из них не станет открыто враждовать с нами. Для этого нужен действительно серьезный повод.

– Тайра и Сюнтэн – имперские роды, – заметила Норико. – Это не клановая политика, с ними нам император может помочь.

– Тем более, – кивнула Атарашики. – Пакостить будут, конечно, но мы переживем. Ах да, те же Тайра от нас отстанут, мы им именно как свободный, ну, или имперский род, мешаем.

– Тоётоми разорвут, стоит нам только отмашку дать, – произнес я задумчиво. – Но в целом согласен – из тех, кому мы сейчас не нравимся или чем-то мешаем, нет никого, кто… – замолчал я от пришедшей мысли. – Хоккайдо.

После моих слов замерла и Атарашики.

– А вот это – да, проблема, – произнесла она медленно.

Кланы Хоккайдо вполне могут объявить нам войну. У них и повод есть, и попытки меня убить были. При этом, даже если забыть о том, что Патриарх им поперек горла, они могут попробовать провернуть это в надежде, что император вмешается хоть как-нибудь, после чего появится возможность объявить о вмешательстве в дела кланов. Да, найдутся те, кто выступит на нашей стороне, но и на Хоккайдо далеко не один клан, и воевать придется с очень сильным союзом. Правда, война будет походить на то, что происходило у нас с кланом Хейг, так как аристократов с Хоккайдо на остальных островах страны не жалуют и разойтись на полную они не смогут. Тем не менее Хоккайдо – это не Штаты на другой стороне мира, это прям здесь, под боком. Так что активных боевых действий будет навалом.

– Если начнется война, – произнес я, – имперские роды можно исключить из уравнения. У всех наших друзей-имперцев и просто желающих помочь будут связаны руки. Император первый осадит таких помощников.

– А среди кланов найдется не так уж и много желающих воевать с Хоккайдо, – добавила Атарашики. – Пусть и на нашей стороне.

– Кояма да Фудзивара, – кивнул я.

– Тоётоми… – произнесла Норико неуверенно.

– Мм? – поднял я на нее взгляд.

– Тоётоми, в теории, тоже могут выступить на нашей стороне, – пояснила она свою мысль.

– Ха, – возмутилась Атарашики. – Эти скорее в спину ударят.

– Ну не скажи, – произнес я, раздумывая над словами Норико. – Мысль и правда интересная. Для реабилитации в глазах общественности такой ход действительно неплох. А то у них статус сейчас какой-то странный.

Недопредатели, зазнавшиеся наглецы, идиоты. Вроде ничего такого, чтобы оборвать с ними связь, но напрягает.

– Пусть даже три клана, – фыркнула Атарашики. – Два сильных и один средний-побитый. Все равно маловато для войны со всем Хоккайдо.

– Это для начала три клана, – заметил я. – Потом, может, и другие подтянутся. А просто по мелочи помогать, я уверен, многие будут.

– Или в спину ударят, – поморщилась она. – Я тут многое говорила об отсутствии угроз, но это в мирное время. Пусть даже не уничтожить, но сейчас уже вся страна знает, что Норико беременна, теперь можно и убить тебя, чтобы похитить Казуки. Патриархи до сих пор остаются камнем раздора.

– Какая же ты все-таки пессимистка, – покачал я головой.

– С чего сразу пессимистка? – хмыкнула она. – Может, я параноик.

– Параноик я, а ты пессимистка, – махнул я рукой. – В общем, три клана – это нормально. Мы тоже не будем сидеть на месте. Уверен, клан Аматэру найдет себе сильные роды. Мгновенно нас не раздавят, а со временем… Хм, время-то как раз будет играть на нашей стороне.

– Это если мы сможем перетянуть на свою сторону большинство кланов страны, – проворчала Атарашики. – А так время ни на чьей стороне.

– И ты еще будешь говорить мне, что не…

– Да, да, – отмахнулась она. – Пусть будет пессимистка. Кто-то же должен ею быть.

А ведь, если подумать, война с Хоккайдо, точнее, победа в этой войне может быть очень выгодной. Тут уже вопрос в том, не стоит ли нам подготовиться и самим начать войну против них. Чуйка… по-прежнему беспокоится, а не орет благим матом. Но это нормально, даже хорошо; значит, войны с Хоккайдо может и не быть, а если будет, то не слишком опасная для нас. Точнее… Точнее, она не будет опасной, если все сделать грамотно. А если поторопиться или чего-то не учесть… В этом случае вообще очень многое может свести в могилу.

– Ладно, – решил я завершить разговор. – В целом все понятно. Предварительно в ближайшие дни пойду за разрешением на создание клана, но осторожно, не трубя об этом на всю страну. Атарашики, сможешь договориться о встрече с императором через сестру? Так, чтобы об этом никто не узнал?

– Конечно, могу, – произнесла она. – Но раз уж ты решил воевать с Хоккайдо…

– Предварительно, – перебил я.

– То, может, лучше сначала подготовить для этого почву? – продолжила она, не обратив внимания на мои слова. – Переговорить с Фудзивара и Кояма. К Тоётоми, думаю, лучше идти уже после начала войны.

Я задумался. Вообще-то она права, но… А если Хоккайдо не объявит войну? Реально самому ее начинать? Предварительные переговоры, пусть и с дружественными кланами, – это тоже какие-никакие обязательства. Проводить их, не зная, будет ли война, как-то не хочется. Самому начинать войну с Хоккайдо – тоже. Несмотря на выгоду при возможной победе, я все же против подобного исхода. В отличие от моего вторжения в Малайзию, нам сейчас не нужно ничего никому доказывать, родовых земель у возможного противника немного, саму войну быстро закончить не удастся. Не хочу, в общем. Единственный плюс того, что я пойду к Фудзивара и Кояма заранее, состоит в том, как я буду выглядеть. То есть, пойди я к ним сейчас, то буду тем, кто все спланировал заранее, пойду после – стану просителем помощи. Но Фудзивара и Кояма – это те кланы, которые данную мелочь хоть и заметят, но не придадут значения. Слишком хорошие у нас отношения.

– Повременю с этим, – произнес я после недолгого раздумья. – Может, и удастся разойтись с Хоккайдо бортами.

– Не согласна, – нахмурилась Атарашики. – Незачем так рисковать.

– Атарашики, – вздохнул я, – вот скажи, какой нам прок от союза, который мы с высокой долей вероятности и так заключим, если союзные кланы не начнут подготовку к войне? А они не начнут, если хотят, чтобы сам факт союза остался в секрете. Либо, в зависимости от договоренностей, они могут начать подготовку, но тогда Хоккайдо об этом узнают. И поймут, против кого союз, когда начнется движение войск. Как думаешь, сможем мы в этом случае избежать войны?

– Не сможем, – поморщилась она.

– Вот именно, – произнес я. – Так что сначала клан и эскалация конфликта, и лишь потом – союз.

– Рискуешь, Синдзи, – качнула она головой.

– Да, – пришлось с ней согласиться. – Но либо так, либо нежелательная война.

– Им выгодно воевать с тобой, – произнесла она хмуро. – Война в любом случае будет.

– Не совсем так, – поднялся я из кресла. – Для Хоккайдо война со мной оправданна, но не выгодна. Так что отставить паникерство. Прорвемся.

Глава 4

Решение я принял уже перед самым сном. Клану быть. Когда принимал душ, осознал – плевать на Хоккайдо. Взяв клан, мы получим и других противников, причем более мотивированных. Я сейчас говорю о других странах. Для кланов Хоккайдо Патриарх – это так, прыщ на заднице: мешает, но жить можно. Они Патриарха клана Асука пережили, и это во времена отсутствия МПД, шагоходов, плазменного оружия и так далее. Подозреваю, что организация покушений была попыткой взять меня нахрапом. Плюс Тоётоми, которые обещали поддержать. Попытка не пытка, как говорится. Попытались, не получилось, отошли в сторону. Война из-за нового Патриарха для них невыгодна. Оправданна, так как я реально заноза в заднице кланов Хоккайдо, но не выгодна. Они потеряют больше, чем если будут тихо сидеть. Повторюсь – Хоккайдо Патриарха Асука пережил и меня переживет. Потому они так легко и сдались, когда я к ним с претензиями пришел, – не хотели большую войну начинать. И тут совершенно плевать – клан Аматэру или свободный род.

Иное дело – другие государства. В частности, Штаты и Англия, которым я недавно еще и мозоли оттоптал. Франция, как правило, к японцам не лезла, но совсем недавно между нашими странами пробежала черная кошка. Инцидент, чуть не приведший к войне, удалось урегулировать, но напряженные отношения остались. Китай, который непонятно что будет делать. Эти ребята себе на уме и в основном варятся в собственном соку, но нет-нет, да напакостят. Индия вообще без комментариев – между нашими странами не одно десятилетие постоянно войны вспыхивают. Про отдельные военные операции вообще молчу. Можно сказать, что Индия и Япония уже лет сорок находятся в состоянии войны. Если начинать параноить, то можно и про немцев вспомнить. Да, наши страны – союзники, но… Ладно, не будем трогать немцев. А вот русские под вопросом. Бог его знает, к чему они придут и что решат. Но даже если не брать во внимание русских и немцев, по нашу душу могут прийти очень сильные противники. Причем кланы, а не имперцы. Думаю, правители государств найдут тех, кто захочет помочь своей стране. Естественно, афишировать участие государства никто не будет и нашему императору придется стоять в стороне, когда клану Аматэру объявят войну какие-нибудь Гонты. Или не дай бог – Видеха, вторые по древности в мире. А еще они вторые по силе в Индии, сильнее только правящий род, он же самый древний род в мире. И да, Видеха – клан.

Так что суммируем – хорошенько подготовиться, взять клан и не бояться кланов Хоккайдо я могу, но они с высокой долей вероятности и вовсе не нападут. А вот угроза от иностранных кланов будет всегда. Готовься не готовься – не важно. Подготовиться к войне с иностранцами вообще будет очень сложно, так как я не знаю кто, когда и сколько, а стараться усилиться я буду в любом случае. И что мне теперь, отказаться от собственного клана? Вот уж нет уж.

На встречу с императором меня провожали всей семьей. Как на войну. Дело, конечно, не в опасности, просто я иду решать очень важную проблему. Исторический момент для всей страны, можно сказать. Да и для всего мира, так как кланы уже давненько не создавали, а роды возраста Аматэру и подавно.

Одет я был с иголочки, по всем правилам и традициям. Хаори на плечах, хакама на ногах, таби и зори на ступнях и белый узелок хаори химо на пузе. Я поначалу хотел просто деловой костюм надеть – встреча-то неофициальная, организованная через сестру Атарашики, но вся женская часть семьи на это сильно возмутилась. Даже Рейка что-то такое изобразила, но сестра, скорее всего, просто за старшими повторяла. Ну и лекцию от Атарашики пришлось выслушать. Если ужать все, что она сказала, и выдать общий смысл, то деловой костюм показывает, что для меня данное дело не важно, просто рабочий момент, и это императору может не понравиться. Все-таки выдача права на основание клана – это… это… Важно, короче, это. А уж на то, какая там встреча, официальная или нет, никто внимания обращать не будет.

Мне на такие мелочи было пофиг, так что я не спорил.

– Да благословит тебя Аматэрасу-ками-сама, – сказала Атарашики, протягивая мне кожаный коричневый портфель, в котором лежала коробка с маской и планшет с информацией по затопленному Хранилищу.

Находились мы у ворот, за которыми меня ждала машина.

– Ты даже не представляешь, как я горжусь тобой, Синдзи, – улыбнулась Норико.

– У тебя все получится, – произнесла Рейка с очень важной миной на лице.

Милаха.

– Удачи, Синдзи-сан, – кивнул Казуки.

– А ведь я помню свое недоверие, когда ты рассказывал о своих планах создать клан, – произнесла с улыбкой Акеми. – Но ты, как всегда, оказался прав. Удачи, Синдзи.

– Ждем вашего возвращения с нетерпением, Синдзи-сан, – поклонилась Эрна.

А вслед за ней молча отвесила поклон Раха.

Даже Хирано стояла чуть в отдалении. Она ничего не понимала, так как ей никто ничего не объяснил, но, поймав мой взгляд, кицунэ показала мне кулак с поднятым вверх большим пальцем. Атмосферу старая лисица в любом случае читать умела.

Ко дворцу императора мой кортеж подъехал ровно за пятнадцать минут до встречи с правителем Японии. Этого более чем достаточно, чтобы дойти до нужного кабинета… ну или где там будет проходить разговор. Будь я из любого другого рода, я бы не успел, так как охрана забрала бы все время, проверяя и меня, и портфель с его содержимым, но у Аматэру в этом плане преимущество – нас не трогают. Атарашики, например, постоянно носит в своей тканевой сумочке артефакт, способный убивать Виртуозов. Правда, ее хватит на пару выстрелов, после чего старушка ляжет пластом – уж больно много сил требует Гнев Глубин. Так вот, ее никто не проверяет, и ходит она спокойно и к императору, и к его женам. Да и на различных приемах ее никто никогда не проверял. Со мной то же самое – сколько раз к императору ходил, ни разу не досматривали. Вот и сейчас не стали. Старый слуга, встретив меня у входа во дворец, поклонился, поприветствовал и попросил следовать за ним. Привел он меня в кабинет к императору. Старик уже сидел там в своем любимом, судя по всему, кресле, рядом с которым, по правую от него руку, стоял небольшой столик. Как всегда спокойный, я бы даже сказал, без-эмоциональный правитель всея Японии поднял голову, встретившись со мной взглядом. В руках он держал стопку бумаг, которую при моем появлении положил на тот самый столик.

– Аматэру-кун, – поприветствовал он меня кивком. – Прошу, присаживайся, – указал он на свободное кресло напротив себя.

Между этими креслами еще и полноценный стол стоял. Небольшой, но крупнее того, что находился под рукой императора.

– Приветствую, ваше величество, – поклонился я. – Благодарю, что уделили мне время.

После чего направился в его сторону.

– Твоя просьба о встрече, – произнес он, когда я приблизился, – не могла не заинтересовать меня. Особенно организованная через Митико. Чай, кофе?

– Нет, спасибо, ваше величество, – ответил я, присаживаясь в кресло и ставя портфель себе на колени.

– Итак, юноша, поведай мне, с чем ты пришел, – произнес он.

Мелкий, суховатый, в огромном для него кресле. Другой на его месте выглядел бы сейчас слабо и беззащитно, но император Японии… Лично меня его вид скорее напрягал. Вызывал диссонанс между тем, что я видел, и тем, что есть на самом деле.

Молча достав из портфеля простую деревянную коробку из красного дерева, поставил ее на стол между нами. На самом деле чуть в стороне, но ровно посередине между мной и императором. Справа от меня, слева от него. Опустив портфель на пол рядом с креслом, взял в руки коробку и, поднявшись на ноги, сделал шаг вперед.

– Прежде всего, – начал я, – прошу принять этот дар. Со всем уважением, от рода Аматэру. – Произнеся эти слова, я глубоко поклонился, протягивая ему коробку на вытянутых руках.

Забрал он ее не сразу, буквой «Г» мне пришлось стоять семь секунд, но вот наконец император взял подарок в руки, и я смог разогнуться. Сделав шаг назад и отвесив еще один короткий поклон, наконец вернулся в кресло.

– И что же это такое? – спросил он, раскрыв коробку и осматривая маску.

– Маска Вечности, ваше величество, – ответил я.

Вот тут он позволил себе вскинуться и уставиться на меня в удивлении.

– Та самая? – переспросил он.

– Именно, ваше величество, – кивнул я. – Та самая легендарная Маска Вечности, продлевающая жизнь.

– Весомый подарок, – протянул он, переведя взгляд обратно на маску. – Воистину, ваш род умеет удивлять. Что ж, – медленно закрыл он коробку, после чего поставил ее на стопку ранее отложенных бумаг. – Благодарю за этот дар, Аматэру-кун. Итак, какое дело у тебя ко мне?

Вдох-выдох. Полуулыбка.

– Род Аматэру мечтает стать кланом, ваше величество, – произнес я. – И мы просим дать нам право основать его.

Император замер. Он и так-то не шевелился, но в этот момент будто бы закаменел. Я почти слышал, как шестеренки в его голове просчитывают ситуацию.

– Я тебя услышал, Аматэру-кун, – нарушил он тишину. – Но, как понимаешь, дать ответ прямо сейчас не могу. Слишком серьезное решение.

– Понимаю, ваше величество, – медленно кивнул я. – Такие решения необходимо обдумывать.

Я знал, что так будет, но все же надеялся, что для Аматэру будет сделано исключение и все решится здесь и сейчас. Что ж, не повезло.

– Умеешь же ты удивлять, Аматэру-кун, – произнес он медленно, не отрывая от меня взгляда. – Всякого я ожидал, пытался предугадать, что именно ты попросишь… или предложишь. Но про клан как-то не подумал.

– В качестве еще одного подарка, – и чтобы думалось быстрее, – хочу дать вам одну вещь.

Произнеся это, вновь полез в портфель. Достал планшет, включил, запустил просмотрщик изображений. После чего протянул планшет императору.

– Любопытно, – протянул он руку, изобразив улыбку. Правда, получилась она насквозь искусственная. – И чем же ты хочешь удивить меня еще раз?

– Вещицей не столь уникальной, как маска, но тоже очень редкой, – ответил я, улыбнувшись в ответ.

– Хм. – Он посмотрел на экран, где на первой странице было фото со спутника, где кружком обведен небольшой участок моря. – Рядом с Йонагуни? – бросил он на меня взгляд, после чего вернулся к планшету, листая картинки.

И чем дольше листал, тем больше хмурился. В какой-то момент его брови взлетели вверх, но через секунду вновь опустились.

– Как вы уже, наверное, догадались, ваше величество, это Хранилище Древних. Затопленное и всеми забытое, – решил я подать голос.

Полистав картинки с фотографиями этого самого Хранилища изнутри, император залип на одной из них, но скорее всего, он просто сильно о чем-то задумался. Через минуту и двадцать четыре секунды старик тяжко вздохнул и, положив планшет на коробку с маской, посмотрел мне в глаза.

– Эти фото очень многое меняют, Аматэру-кун, – произнес он… с сожалением, если я правильно понял тон. – Я не могу дать клан роду Аматэру.

Что?! Так, стоп, держи лицо.

– По какой причине, ваше величество? – произнес я как можно более нейтральным тоном.

– Хранилище находится на территории моего государства, а значит, принадлежит мне, – ответил он. – Как и половина того, что там находится. И в законе нет упоминаний, что нашедший клад может выбрать себе что-то из ценностей. То есть маска, пока что, тоже никому не принадлежит. Сначала оценка, потом распределение.

Тварь! Ну какая же ты тварь! Держи лицо, Макс. Держи лицо. И «яки». Никакого «яки».

Проблема в том, что по закону он прав. Нашедший клад обязан отдать половину государству, на территории которого клад и обнаружен. И этот закон, технически, распространяется на всех, кроме клановой аристократии. И на простолюдинов, и на имперских аристократов, и на членов свободных родов. Но это если официально. На деле же у аристократов ничего не отбирают. Правило такое негласное. Что упало, то пропало. Даже Сюнтэн, чья ячейка находилась в Хранилище, и узнай они о том, что я его нашел, не стали бы мне ничего предъявлять. Обиделись бы, разозлились, попытались вернуть свои потерянные вещи как-нибудь иначе, но открыто требовать не стали бы. Да, наши с ними отношения, и так плохие, опустились бы еще ниже. Гораздо ниже. Что для Аматэру таки опасно. Но и предъявить им было бы нечего. Этот же урод… Тварь жадная! Короче, император решил нас поиметь. Предполагаемая добыча ослепила даже его. А ведь там нужно все оценить, а для этого понять, что есть что, и эта самая оценка может длиться годами. Десятилетиями. И в конечном счете все будет зависеть от оценщиков. Скажут они, что этот артефакт дерьмо, и все. Древний легендарный артефакт превратится в дерьмо.

Нет, ну не тварь ли? Так еще и клан не дает. Точнее, может, и даст, когда все добытое в Хранилище окажется у него, но пока что обломись, Максимка. Сволочина. Он реально думает, что я ему теперь хоть что-то отдам? Сука, еще и маска у него оказалась. Да лучше бы ее Атарашики носила! Кстати, более чем уверен, что к вопросу с Сюнтэн он подойдет со стороны аристократа, то есть пошли они на фиг. Потеряли свои вещи, вот и не нойте теперь. Ко мне, значит, как глава государства, а к Сюнтэн – как аристократ. Удобная политика. Получается, меня кидают, как и Минамото когда-то с мечом. Спасибо, свободен.

Боже, как же хочется материться! Тысячелетия отношений Аматэру и императорского рода идут прахом. Нет больше братских родов. Сдулись. Все, что мы для них сделали, все лишения и смерти перестают иметь смысл. Вот ведь дерьма кусок. Ладно, спокойствие. Надо понять, что теперь ему говорить… Черт, не знаю я, что говорить!