Текст книги "Альберт Эйнштейн. Теория вероятности. Маленькие рассказы о большом успехе"

14. Первая любовь

Скромный, молчаливый, аккуратный, внимательный и при этом обладавший удивительным чувством юмора юноша очень понравился старику Винтелеру. Но не только ему. В Альберта влюбилась, и не без взаимности, его дочь Мари. Девушка была старше Альберта на два года. Ей было 19, ему – 17. Спустя годы Мари Винтелер будет вспоминать свои отношения с Эйнштейном, как очень чистые.

Тут следует заметить, что Альберт Эйнштейн, и это признают все его биографы, обладал очень развитым сексуальным темпераментом. История тоже необыкновенная. Обычно крупные ученые, увлеченные своим главным делом, сексуальной стороне жизни уделяют не столь много внимания. Работа для них – сублимация всех устремлений и чувств, в том числе и таких человеческих, как любовь. Но у Эйнштейна было все не так. В его жизни были две главные страсти – наука и женщины. И, как признавался сам Эйнштейн, увлечение женщинами часто мешало работе.

Первые любовные приключения молодого Эйнштейна остаются для нас тайной. До увлечения Мари Винтелер у него была пара историй, о которых неизвестно ровным счетом ничего (кроме того, что они были). Но и в отношениях с Мари все не так ясно. Были ли они любовниками в полной мере? Неизвестно. Они ничего не скрывали от родителей Мари, а те этим отношениям не противились (значит, эти отношения носили, скорее, платонический характер).

Когда Эйнштейн осенью того же 1896 года уехал в Цюрих учиться, Мари восприняла это, как разрыв. И так остро переживала его, что угодила в психиатрическую клинику. От беды её спасло замужество.

15. Выбор пути

В октябре 1896 года Эйнштейн, как обладатель аттестата зрелости, был зачислен в Цюрихский Политехникум на… педагогический факультет!

Знали бы об этом его гимназические учителя, лопнули бы от негодования. Впрочем, скоро, когда Эйнштейн стал мировой знаменитостью, они об этом узнали и высказали свое «фи», ставя под сомнение то, что сомнению не подлежит – гениальность этого человека. И нам понять логику действий Эйнштейна тоже непросто. Стал бы любой из нас отдавать жизнь тому, что, по сути, сломало нашу судьбу, искалечило молодость, отодвинуло успех на неопределенное будущее.

Только представьте, что было бы, если бы на пути Альберта в отрочестве встретился толковый учитель, настоящий педагог от бога. Нас ждал бы новый Моцарт в физике, вундеркинд, юный талант, поразивший всех своим даром провидца и ученого. Так бы и случилось. Но учителя не встретилось. И все было так, как было – постоянные неудовлетворительные оценки, презрительное отношение отличников (из которых, к слову, ни один не выбился ни в науке, ни в искусстве) и учителей.

И вдруг – решение самому стать педагогом. Почему? И главное – зачем?

Альберт обладал очень ценным знанием. Он точно знал, как нельзя учить. Осталось выяснить, как же все-таки учить следует. Это и стало его основной целью.

Скажем сразу, Альберт Эйнштейн всю последующую жизнь был педагогом. Университетский преподаватель – вот его главная профессия.

16. Политехникум

Одним из учителей Альберта Эйнштейна стал выдающийся математик Герман Минковский. Выделяя талантливого студента из общей среды учащихся, Минковский много раз пытался привлечь Эйнштейна в стены своей кафедры, предполагая сделать его математиком. Но интересы Эйнштейна уже целиком были отданы физике. Он усиленно изучал классические труды Кирхгофа, Максвелла, Гельмгольца. И много времени проводил в физической лаборатории…

И снова нужна оговорка. Эйнштейна привлекала теоретическая, а вовсе не экспериментальная физика. Более того, неудовлетворительные оценки в этот период он получал именно за практические занятия в лаборатории.

Эйнштейн быстро уставал во время практических занятий. Его внимание рассеивалось, он забывал соблюдать условия экспериментов, терял результаты, пренебрегал техникой безопасности. Однажды пострадал от взрыва реагентов, с которыми проводил лабораторную работу.

Что, снова неспособность к обучению? Ответ – нет.

Представьте себе человека, от которого требуют нарисовать то, что он видит в своем воображении. А он при этом не умеет рисовать. То же и с Эйнштейном. Он ни в коей мере не экспериментатор. Опытный путь исследований – не его метод. Весь его инструментарий – голова, карандаш и бумага. Все! Ни физических лабораторий. Ни колб с реактивами. Ни синхрофазотронов и электронных микроскопов. Нет даже условных моделей атомов из пластилина. Только воображение, чистое воображение. Эйнштейну не нужна была лаборатория, дорогое оборудование и штат научных помощников. Он сам себе институт.

17. Эйнштейн апатрид

В конце 1896 года, уже будучи студентом Цюрихского училища, Эйнштейн пошел на весьма опасный и неоднозначный шаг. Он стал человеком без родины. Апатридом.

Сначала о причинах. Ознакомившись с педагогикой, как с серьёзной наукой, Альберт был поражен несоответствием практической педагогики, которую испытал сам в немецкой школе, ее научному воплощению – той педагогике, которая должна быть. Эта разница оказалась настолько разительной, что привела Альберта в негодование и даже в ярость. Вот как его должны были учить! Должны – если эти люди считают себя педагогами. Обязаны – поскольку дело имеют с самым ранимым, самым хрупким «материалом», детьми.

Потрясение было исключительно сильным. Юный Эйнштейн отправился в германское представительство в Швейцарии и… написал письменный отказ от немецкого гражданства. Это было его личное возмездие за искалеченное детство.

Гражданство Швейцарии он мог получить мгновенно – требовалось лишь уплатить пошлину в одну тысячу швейцарских франков. Но таких денег ни у Альберта, ни у его родителей не было. Копить пришлось пять лет. И целых пять лет Эйнштейн жил, как человек без родины…

Что такое – быть апатридом? Не иметь ни судебной, ни политической защиты государства, в котором ты живешь. Не иметь права на собственность. Права на работу. Права на медицинскую помощь и другие социальные блага. Не иметь права ни на что, даже на нормальную жизнь. Ровным счетом – ни-че-го.

18. Злой гений Вебер

С одной стороны Герман Минковский, с другой – Генрих Вебер. Один любил своего ученика и возлагал на него большие надежды (кстати, именно Минковский годы спустя облек теорию относительности Эйнштейна в строгую математическую форму), другой ненавидел…

Вебер был деканом факультета, где учился Эйнштейн, и одновременно возглавлял кафедру физики, предмета, который Эйнштейн боготворил. Конфликты начались с первых занятий. Сторонник классической физики, Вебер не признавал последних достижений науки. Результаты теоретических исследований ведущих ученых того времени он считал шарлатанством и требовал от учеников строгого следования установившимся в науке канонам. Разумеется, согласиться с этим Эйнштейн не мог.

Он снова столкнулся с начетничеством и косностью. Ничего не менялось несмотря на то, что дело происходило в другой стране и в одном из лучших европейских учебных заведений Европы.

Это противостояние зашло очень далеко и длилось все годы обучения в Политехникуме. Более того, когда Эйнштейн защитил диплом, на кафедре Вебера были две вакансии лаборантов. Эйнштейн попросился на работу, чтобы продолжить занятия наукой. Но Вебер ему отказал, хотя других претендентов на то время у него не было.

Свой шанс «воспитать гения» Вебер упустил. Зато потом, во время триумфа своего ученика, отзывался об Эйнштейне зло и совершенно несправедливо.

19. Эйнштейн преподаватель

В 1900 году Эйнштейн получил диплом преподавателя физики и математики. На этом его образование завершилось. Впереди была научная карьера. Впрочем, он об этой карьере в те годы мог только мечтать. Не снискав лавров первого ученика (по некоторым предметам Эйнштейн все так же не успевал, как и ранее в гимназии), он все же вырвал у судьбы свою долю знаний (как оказалось, весьма и весьма значительную долю – ровно столько, сколько требуется гению для реализации своих выдающихся идей). Но что его ждало впереди?

Работа школьного учителя. Но… это в его положении было совершенно исключено. Он по-прежнему был апатридом и не имел права на какую-либо работу вообще. Денег на получение швейцарского гражданства тоже не было. Микроскопические накопления и те деньги, что могли отдать ему родители, он попросту проел. Что оставалось делать?

Два года он перебивался случайными эпизодическими заработками – заменял заболевшего учителя физики в школе в Винтеруре. Но уже эти непродолжительные периоды стабильности показали, что учителем он был хорошим. Дети встречали его с радостью. А его лекции запоминались учениками без зубрежки.

И тем не менее работой и источником дохода эти нерегулярные приработки признать было невозможно.

Свободное время, которого у Эйнштейна в 1900—1902 годах было в избытке, он отдавал занятиям наукой.

20. Не годен к строевой

В 1901 году, получив гонорар за первую научную статью «Следствия теории капиллярности», опубликованную в берлинском журнале «Анналы физики», Эйнштейн смог оплатить пошлину и получить, наконец, гражданство Швейцарии. И его тут же вызвали повесткой на призывной пункт. В Швейцарии действовала и действует до сих пор всеобщая воинская повинность для всех без исключения граждан мужского пола.

Эту повестку Эйнштейн воспринял без особого энтузиазма. Однако, призыв мог бы решить его проблемы – в армии он хотя бы ни голодал.

Осматривавший Эйнштейна врач нашел у него целый букет болезней и пороков – от плоскостопия и расширения вен, до физического истощения.

– Молодой человек, так нельзя, – говорил доктор, пока Эйнштейн натягивал на себя одежду. – Вы должны правильно питаться. Поймите, в зрелом возрасте вы ощутите все те ошибки, что совершили в молодости собственным телом. Вот скажите, почему вы так истощены? Почему вы не едите, а?

– Не хочется, – выдавил из себя Эйнштейн, который не ел уже третий день – просто нечего было есть, в кармане не было ни франка.

– Вот я и говорю, так нельзя. Нужно себя заставить, превозмочь. Дайте мне слово, что отныне будете есть не менее трех раз в день.

Эйнштейн, не терпящий лжи, промолчал. А когда доктор на него пристально посмотрел, едва заметно и весьма неопределенно кивнул – то ли давая слово, то ли полемично покачав головой.

– Впрочем, к службе в армии вы совершенно не годитесь, – пробормотал врач, подписывая бумагу.

21. Голод

Эти два года стали самыми тяжелыми в жизни великого ученого. Вопрос стоял, буквально, о физическом выживании. Эйнштейн элементарно голодал, питаясь от случая к случаю через два дня на третий. Чувство голода преследовало его. И от этих тяжких невыносимых ощущений спасало лишь увлечение наукой.

Он не мог себе позволить нормального жилья, одевался, как попало, и жил, по сути, на деньги своей подруги Милевы Марич. В эти годы безбытный Эйнштейн не имел ни постоянного угла, ни какого-либо имущества. Он не брал денег в долг, поскольку знал, что не сможет отдать. Не ходил в гости, поскольку чувствовал, что не найдет сил для вежливого отказа от предложения поужинать (а его друзья были так же оглушительно бедны, чтобы кормить его за свой счет). Самое страшное, что впереди не было никакого просвета.

Вытащила Эйнштейна из этой трясины Милева. Но это другая история, о которой следует рассказать отдельно…

Ужасные лишения, пережитые Эйнштейном в молодые годы, оставили след в его дальнейшей судьбе. Наголодавшись, он в годы успеха (а достигнув признания, больше он не бедствовал никогда) любил хорошо поесть. Религиозных ограничений, принятых в иудаизме, Эйнштейн, как атеист, не признавал, предпочитая мясную немецкую кухню. И в зрелом возрасте заполучил язву желудка и тяжелое поражение печени, с которым был вынужден прожить до самой кончины. Под старость он был вынужден бросить курить и стать вегетарианцем. И это стоило ему немалых усилий воли.