Текст книги "Альберт Эйнштейн. Теория вероятности. Маленькие рассказы о большом успехе"

57. Отказ от немецкого гражданства

Чем он мог отплатить Германии за вынужденное изгнание? Став гордостью нации и ее совестью, Эйнштейн в благодарность получил вздорные обвинения и был вынужден покинуть родину. В ответ он вновь отказался от немецкого гражданства и от членства в Прусской и Баварской Академиях наук.

Но связей с Германией он не утратил. До конца войны Эйнштейн помогал эмигрантам, бежавшим от нацизма, устроиться в Америке, найти работу и обрести свой новый дом. Эйнштейн был щедрым и скромным человеком. Раздавая собственные деньги, он не афишировал свои акции, стараясь оставаться в тени.

Активно выступая против нацизма, Эйнштейн не только обличал преступления фашистов, но и предлагал пути выхода из чудовищного кризиса, в который угодила Германия. Он, в частности, стал одним из соучредителей леволиберальной Немецкой демократической партии.

Эйнштейн не был немцем. Но он был великим сыном Германии, отвергнутым отечеством. Сегодня, когда память о фашистских деятелях в Германии выкорчевана, практически, с корнем, Эйнштейн снова занял свое место, как гордость нации. И утверждения Гитлера о том, что теория относительности Эйнштейна не более чем часть «еврейского заговора в физике» способны вызвать разве что иронию. Горькую иронию…

Он снова стал человеком без родины. И снова был вынужден жить в стране, языка которой не знал. До конца своих дней Эйнштейн испытывал большие проблемы с английским. Свои лекции он читал на странной смеси немецкого и английского, перемежая речь американизмами.

Студенты его обожали.

58. Принстон

По приезду в Штаты Эйнштейна тут же пригласили в Принстонский университет. Получив должность профессора физики, ученый занялся преподаванием и исследовательской деятельностью…

Принстон стал его последним домом. Крошечный тихий городок (тогда в нем проживало всего около десяти тысяч человек), очень зеленый, очень чистый и по американским меркам «старинный».

Условия жизни семейства Эйнштейнов в Принстоне оказались скромней, чем были в Германии. Но равнодушный к роскоши ученый не обращал на это ни малейшего внимания. Главное – ровное благожелательное отношение коллег, идеальные условия для работы, отсутствие городского шума и суеты – Принстон был настоящим «заповедником науки». Недаром он был и остается одним из самых престижных университетов Америки и всего мира…

Не обошлось и без трудностей. Эйнштейну очень тяжело давались языки. Коллег удивляла его неспособность выучить, к примеру, французский. Попадая на научные конференции в Париж, Эйнштейн изъяснялся на таком чудовищном французском, что его не понимала даже… жена. Его часто поддразнивали. Манеру Эйнштейна говорить исподтишка пародировали студенты. И он об этом прекрасно знал. И сам над собой частенько подтрунивал… Ну, не давался человеку английский. И что, он перестал после этого быть гением?

Вскоре навалились и проблемы личного характера – тяжко заболела жена Эльза. Она давно страдала сердечными недугами, а в Америке и вовсе расхворалась.

59. Единая теория поля

С первых дней пребывания в Америке фигура Эйнштейна привлекла пристальное внимание журналистов, политических деятелей, ученых. Эйнштейн был знаменитостью, ученым с мировым именем, который сознательно выбрал американские ценности. И этого в США не могли не оценить.

Он моментально стал необыкновенно популярен. Его имя ассоциировалось с высшей формой развития интеллекта, с «идеальным» разумом, с ученым высочайшего порядка. Американцам нравилось в Эйнштейне все – внешность (ученый и в зрелые годы был удивительно обаятелен и привлекателен), скромность (он был абсолютно доступен и терпеть не мог, когда его в глаза называли гением), непритязательность (он пользовался общественным транспортом и когда разъезжал по стране один, покупал билеты в вагоны третьего класса) и удивительное чувство юмора (его цитировали все газеты, Эйнштейн быстро превратился в автора множества афоризмов).

Принстон с его традиционной университетской обособленностью ограждал его от пристального круглосуточного внимания репортеров и давал возможность спокойно работать… А работал он в те годы над единой теорией поля или, «теорией всего», пытаясь объединить теорию гравитации и электромагнетизм. Цель этого титанического труда – получить общую стройную систему устройства Вселенной, в которой бы описывались все возможные явления и все происходящие во Вселенной процессы.

«Теория всего» – название, которое не лишено иронии. Слишком грандиозна задача, жизни не хватит. И Эйнштейну, действительно, не хватило.

60. Рассеянный профессор

Детали научной деятельности Эйнштейна тридцатых годов будут больше интересны, наверное, специалистам, чем нам, обывателям дилетантам в области теоретической физики. Любопытней другая сторона жизни великого ученого – его частная и общественная жизнь. А личность Эйнштейна оказала не меньшее влияние на современное общество, чем его открытие на современную науку…

Именно в тридцатые годы под влиянием бесконечного обаяния Альберта Эйнштейна в общественном сознании (сначала американцев, затем и европейцев) сформировался «типичный» образ ученого – такого, каким он «должен» быть.

Почему кавычки? Разве имя Эйнштейн не стало нарицательным, обозначающим «типичного» гения? Да потому, что гений не может быть типичным. Он всегда аномалия, чудо природы, явление уникальное и редкое. Ни о каком типаже здесь не может быть и речи.

Однако, кто для нас ученый такого ранга, каким был Эйнштейн? Невысокий (хрупкий?) человек пожилого возраста. Седой, как лунь (Эйнштейн начал седеть уже к 36 годам). С внимательным взглядом чуть подслеповатых глаз. С блуждающей рассеянной улыбкой. В России – бородка клинышком (благодаря товарищу Калинину, который, впрочем, ученым не был ни в малейшей степени). В Америке – с усиками или вовсе бритый…

Рассеянный – вот главный «признак». Почему именно рассеянный? Потому что постоянно углублен в свои размышления. Удивительно, но Эйнштейн как раз был очень рассеянным человеком.

61. Скромная звезда

Он был рассеян до такой степени, что увлекшись разговором со случайным встречным, забывал, куда направлялся.

Вот одна из забавных историй о рассеянности Эйнштейна, которая была опубликована во многих американских газетах.

Однажды великий ученый в задумчивости шёл по улице и встретил своего приятеля. Он пригласил его к себе домой:

– Приходите ко мне вечером, у меня будет профессор Стимсон.

– Но я ведь и есть Стимсон! – удивился приятель.

Эйнштейн рассеянно посмотрел на него и ответил:

– Это не важно – всё равно приходите…

Другим качеством Эйнштейна, о котором ходили, буквально, легенды, была скромность.

Он был абсолютно прост в общении и, гуляя по парку Принстона, мог заговорить с любым, кто с ним здоровался. Во время разговора автоматически принимался крутить пуговицу на пиджаке у своего визави. И в конце концов, оторвав ее, принимался извиняться. Эта привычка откручивать у собеседников пуговицы укоренилась настолько, что в старости у Эйнштейна скопилась большая коллекция…

Доступностью и приветливостью Эйнштейна часто пользовались студенты и молодые ученые, желая продемонстрировать друзьям, что они «на короткой ноге с самим Эйнштейном». Рассказывают, что однажды к Эйнштейну подошел молодой ученый, хлопнул его по плечу и воскликнул:

– Как дела, коллега?!

– Коллега? – удивился Эйнштейн. – Неужели вы тоже больны ревматизмом?

62. Сергей Коненков

В 1935 году администрация Принстонского университета решила заказать бюст Эйнштейна. Заказ передали выдающемуся русскому скульптору Сергею Коненкову, который с 1923 года жил в США. Договорились о сеансах позирования – для этого Эйнштейну предстояло съездить в Нью-Йорк. Он выбрал время – чтобы заодно уладить в Нью-Йорке накопившиеся дела. И поехал…

Примечательно, что именно Эйнштейн отправился к Коненкову. А не наоборот, хотя фигуры были явно разновеликие. Но утруждать русского скульптора Эйнштейн посчитал неэтичным.

Он вошел в мастерскую скульптора и остановился на пороге, пораженный обилием бюстов и незаконченных миниатюр. Еще больше его поразила женщина – стройная, очень красивая, молодая.

Она протянула руку и мягким грудным голосом произнесла:

– Маргарита…

Это была супруга Коненкова Маргарита Ивановна. Полная сил 39-летняя женщина. Эйнштейн, которому тогда было 56 лет, влюбился с первого взгляда.

Так началась его последнее и самое длительное увлечение женщиной. И самая большая любовь всей жизни, которая так и не переросла в брак.

Это посещение мастерской Коненкова было единственным. В дальнейшем скульптор продолжил работу по памяти и с Эйнштейном больше не встречался.

Но прошло время, и в Принстоне неожиданно для Эйнштейна появилась Маргарита. Потом она приехала еще раз и еще. Они гуляли по дорожкам роскошного парка и говорили о всякой всячине. Эйнштейн был очарован кругозором и эрудиции Маргариты Коненковой.

63. Маргарита

Маргарита Ивановна Коненкова – фигура в высшей степени любопытная. Уроженка городка Сарапул, Мария Воронцова в юности переехала в Москву и поселилась в семье писателя Ивана Бунина. Она поступила на юридические курсы и случайно, посредством друзей из художественной богемы, познакомилась с маститым старым скульптором Сергеем Тимофеевичем Коненковым. Коненков моментально влюбился в юную девицу, причем, до такой степени, что когда Маргариту выслали обратно в Сарапул (за связь с уважаемым старцем), скульптор отправился в провинцию сам и лично вернул Маргариту в столицу. Семь лет Маргарита была гражданской супругой скульптора. Но за это время успела стать любовницей таких грандов, как Федор Шаляпин и Сергей Рахманинов.

Молодая женщина часто увлекалась и изменяла мужу. Но Коненков старался не обращать внимания на ее увлечения, никогда не закатывал скандалов. Он просто ждал, когда Маргарите надоест новая связь и она вернется под его крыло. Так всегда и происходило – Маргарита неизменно возвращалась к Коненкову. И их семейная жизнь продолжалась, как ни в чем ни бывало.

После революции жизнь сильно изменилась. Дом Коненковых не выглядел уже таким обеспеченным и даже роскошным. Но сам скульптор был обласкан новыми властями – его называли «советским Роденом» и очень оберегали.

В 1923 году Коненков с женой выехали в Нью-Йорк для участия в выставке русского и советского искусства и… не вернулись. Они прожили здесь много лет и в Советскую Россию выехали лишь в 1945 году – по настойчивому приглашению правительства СССР. Эту «измену» Коненкову никогда не припоминали. Он до конца своих дней жил в богатстве и при максимальной опеке государства. А вот Маргарите – припомнили. После смерти великого супруга она была всеми покинута и забыта. И провела остаток дней, как обычная пенсионерка, стараясь выжить на скудную советскую пенсию. Умерла она в 1980 году. Причина смерти – истощение…

На что она могла рассчитывать? На многое. Она же была агентом НКВД и в Америке занималась добыванием «атомных» секретов. Помимо любовной связи с Эйнштейном в ее активе знакомство с Оппенгеймером… Впрочем, достоверные сведения о ее разведывательной деятельности до сих пор засекречены.

64. Вдовец

В последние годы жизни Эльза Эйнштейн страдала тяжким сердечным недугом. Она сильно располнела, редко выходила из дома, стала некрасивой и сильно состарилась. Эйнштейн, которому внимание женщины для нормальной жизни было просто необходимо, заводил связи на стороне. Эльзу это и печалило, и злило, и душевного спокойствия уж точно не прибавляло…

В 1936 году в возрасте 50 лет Эльза Эйнштейн умерла после тяжелого сердечного приступа.

Эйнштейн эту утрату переживал тяжело. Только теперь, потеряв супругу, он понял, кем она была в его жизни – домохозяйкой, заботливой женой и даже отчасти матерью (в быту Эйнштейн был совершенно несамостоятелен).

Двадцать лет назад Эльза сама вытащила будущего мужа из депрессии и тягот тяжелого периода жизни. В 1917 Эйнштейн заболел желтухой, повлекшей серьезное поражение печени, и язвой желудка. На помощь Милевы рассчитывать не приходилось, первая супруга Эйнштейна жила в Швейцарии и мужа, скорее, ненавидела. Какая уж тут помощь… Но рядом оказалась Эльза, которая души не чаяла в своем знаменитом друге. Она-то и стала той опорой, что помогла ученому встать на ноги.

И вот сейчас, когда помощь потребовалась самой Эльзе, Эйнштейн спасти ее не сумел. Он винил себя в ее смерти. И до конца жизни больше не женился. Эльза навсегда осталась последней его супругой…

Однако, кончина Эльзы развязала Эйнштейну руки. Отныне он мог почти открыто и без угрызений совести поддерживать отношения с Маргаритой Коненковой.

65. Саранак-Лейк

Три года Эйнштейн и Маргарита встречались урывками, на несколько часов. Затем женщина возвращалась к мужу, чтобы через некоторое время снова вырваться в Принстон…

Эйнштейн купил небольшой дом в курортном местечке на берегу океана Саранак-Лейк (штат Нью-Йорк). Это было дивное спокойное место, где ученый любил отдыхать. Сюда же он пригласил и Маргариту, придумав хитроумную комбинацию, чтобы обмануть Сергея Тимофеевича, ее супруга. Для этого Эйнштейн написал Коненкову пространное письмо, в котором сообщал, что Маргарита серьезно больна и нуждается в длительном лечении и в смене климата. Лучшего места, чем Саранак-Лейк и найти невозможно. В доказательство своих слов Эйнштейн приложил ворох медицинских справок и рекомендаций, полученных ученым от его знаменитых друзей-медиков.

Коненков, очень любивший жену и трогательно о ней заботившийся, не мог оставить без внимания это необычное послание. Разумеется, он отпустил жену в Саранак-Лейк. И… здесь на вилле Эйнштейна Маргарита и Альберт провели целое лето. Ученый на некоторое время отъезжал по делам в Принстон, но потом возвращался. И его всякий раз встречала радостная Маргарита.

То, что дело не чисто, и дружба между Эйнштейном и Маргаритой давно переросла в любовную связь, Коненков все-таки узнал. Вызвал жену телеграммой в Нью-Йорк и устроил грандиозный скандал. Он объявил ей, что не хочет видеть Эйнштейна на пороге своего дома. И что отныне намерен контролировать каждый шаг жены.

66. Альмар

Это была настоящая любовь… Скандал, который Коненков устроил жене, ничего не изменил. Влюбленная, но все же достаточно трезвомыслящая женщина решила на время прекратить встречи с возлюбленным. Но не выдержали оба – и Маргарита, и Эйнштейн. И снова стали встречаться, на этот раз соблюдая правила конспирации – в специально снятых для подобных встреч квартирах или просто на улице…

Это лето в Саранак-Лейк запомнилось обоим. Эйнштейн часто вспоминал его в письмах, которые посылал в Россию после возвращения Коненковых на родину. В ответных письмах эти волшебные дни вспоминала и Маргарита.

Комнату, в которой они жили на вилле, они называли своим гнездышком. А вещам, которые покупали в то лето, придумали название – «Альмар». Это слово было образовано из их имен – Альберт и Маргарита. Так появились «Альмарово одеяло», «Альмарово кресло», «Альмарова трубка».

Маргарита очень трогательно ухаживала за Альбертом, мыла его густую шевелюру, добавляя в воду немножко синьки – чтобы седые волосы были ослепительно белыми. Покупала вещи, на которые сам Эйнштейн и внимания не обратил – спортивную обувь, бриджи для езды на велосипеде, теннисную кофту.

А он подарил ей золотой кольцо, которое женщина не могла носить при муже. И множество безделиц, способных ее скомпрометировать в глазах Коненкова…

Это была настоящая любовь, но – тайная, тщательно скрываемая и… почти преступная.

67. Новая война

Между тем в Европе снова запахло войной. Воинственные речи Гитлера, в правдоподобность которых невозможно было поверить. Ужасающие новости из Европы, где уже возводились концентрационные лагеря, и люди десятками тысяч погибали в жутких застенках. Многократно усилившийся поток эмигрантов, спасающихся от нацизма… Эйнштейн негодовал, протестовал, предупреждал. Он выступал со статьями в газетах, с речами на публичных выступлениях. Не он один, но его, как Чаплина, как великих американских писателей, не слушали. Президент Рузвельт уверял, что Америка останется в стороне, что это европейская проблема и европейская война. Политика изоляционизма, спасавшая Америку в прежние времена, по мнению политиков должна была уберечь США от разрушительной катастрофы и на этот раз. Но – не спасла…

Эйнштейн, как никто иной, понимал, что война неизбежна. Зная воинственность Германии и помня нравы нацистов, он знал наверняка, что Америка в стороне не останется. Что война может перекинуться и через Атлантический океан. И что она будет настолько разрушительной, что затмит собой все предыдущие войны, развязанные человечеством. Для него надвигающаяся катастрофа была катаклизмом общепланетного масштаба. Он привык доверять не столько чувствам, сколько трезвому и аргументированному расчету. Но при этом был «художником» от физики, человеком с необычайно развитым воображением. Ужасы будущей войны он воспринимал, как реальные, а вовсе не гипотетические страдания.

И самым горьким было то, что новую войну, как и прежнюю, развязывала Германия.

68. Эйнштейн-пацифист

Эйнштейн ненавидел войну. В преддверии мировой катастрофы и с ее началом позиция ученого вызвала глубокие симпатии американцев. Но так было не всегда. После войны, в годы разгула маккартизма, во времена «охоты на ведьм», пацифизм ставили Эйнштейну в вину. Его подозревали в стремлении к анархизму, в отрицании роли государства в жизни американского общества и даже в подрыве благополучия Америки. Эти обвинения удивительным образом походили на абсурдные обвинения нацистов. И это было обидней всего…

Пацифизм Эйнштейна имеет глубокие корни. Это даже не убеждение, это целая система, его мировоззрение. Детские годы Альберт провел в стенах немецкой гимназии, где прусская педагогическая традиция (которая в полной мере была перенята баварской школой) требовала от учеников слепого подчинения и пресекала любое свободомыслие. По сути, школа была устроена по типу армии.

Учеба в Цюрихском Политехникуме кардинально отличалась от учебы в мюнхенской гимназии, но и здесь были признаки подавления вольнодумства и самостоятельности. Мир устроен так и никак иначе – заявлял профессор Генрих Вебер. Любое отклонение от научной догмы воспринималось им, как неповиновение, любая попытка спора – как бунт.

Армию Эйнштейн воспринимал, как институт подавления воли. А собственный опыт ему подсказывал – эффективно работать может только свободный человек.

69. Письмо Рузвельту

2 августа 1939 года на стол президента США Франклина Делано Рузвельта легло письмо, написанное венгерским эмигрантом, физиком, работавшим в одной из лабораторий Калифорнии Лео Силлардом.

Об этом еще мало кто знал, но незадолго до написания письма Силлард вместе с коллегами доказал возможность цепной реакции при делении ядер урана. Позже, в рамках проекта «Манхэттен», он вместе с Энрико Ферми вычислил критическую массу изотопа урана «двести тридцать пять» и тем самым приблизил практическую реализацию создания атомной бомбы.

В письме президенту речь шла именно о бомбе. Осознав масштабы выброса энергии при цепной ядерной реакции, Силлард пришел к выводу, что будущая бомба, будь она создана, станет самым страшным, самым разрушительным оружием, которое только было создано человечеством. При это никто не мог сказать определенно, что произойдет в момент взрыва – будет ли цепная реакция развиваться по затухающей модели, либо этот взрыв приведёт к бесконечной цепной реакции, которая способна уничтожить и нашу планету, и даже всю Вселенную…

Силлард знал, что исследования атомного ядра ведутся в немецких лабораториях. Что Гитлер проявляет повышенный интерес к практическим аспектам ядерной физики. А это означает, что немцы находятся на пути к атомной бомбе. Ученый призвал президента начать активные исследования, чтобы опередить нацистов.

Под письмом стояли подписи самых авторитетных ученых Америки. В том числе и Альберта Эйнштейна.

70. Грешник или праведник?

Спустя некоторое время Белый дом издал секретную директиву по организации проекта «Манхэттен». Центром ядерных исследований был выбран Чикагский университет. Сам Силлард покинул Калифорнию, перебрался в Чикаго и наряду с ведущими физиками современности (такими, как Энрико Ферми, Нильс Бор, Ричард Фейнман – всего 34 имени, без учета тех участников проекта, которые впоследствии по этическим соображениям отказались от своего авторства) в 1942 году занялся разработкой ядерной бомбы. Руководил проектом Роберт Оппенгеймер.

Эти работы длились несколько лет. Их результатом стало испытание плутониевой бомбы «Тринити» на полигоне Аламогордо 16 июля 1945 года.

Интернациональный проект, в котором принимали участие ученые из США, Канады, Великобритании и Германии (эмигрировавшие в Америку специалисты), достиг своей цели. Бомба была создана. А у нацистов, к счастью, ничего не получилось…

После падения фашистского режима Гитлера разработка бомбы утратила смысл. Германия пала. Но беда была в том, что бомба стала реальностью. И она была в руках политиков.

6 августа 1945 года бомба «Малыш» была сброшена на Хиросиму, а 9 августа бомба «Толстяк» – на Нагасаки. Разразилась первая в истории человечества атомная катастрофа…

Эйнштейн очень сожалел о своей причастности к тому памятному письму. Он считал себя лично ответственным за гибель десятков тысяч японцев. И атомную бомбардировку переживал, как личную трагедию.

Был ли он на самом деле виноват? Кто может ответить?