Текст книги "Эрнесто Че Гевара. Вива Куба! Маленькие рассказы о большом успехе"

28. Гевара журналист

Всю сознательную жизнь Че вел дневники. Впоследствии дневниковые записи лягут в основу его книг. Раскрыв сегодня любую книгу Че Гевары, мы, по сути, читаем его личные записи. И можем убедиться в его незаурядном литературном даровании.

Тогда, в Гватемале, этот талант помог ему выжить. Чтобы хоть как-то заработать на жизнь – а торговля приносила сущие гроши и отнимала очень много времени и сил – Че взялся за статьи о своем путешествии в Перу. Статью о Мачу-Пикчу он предложил столичному гватемальскому журналу. Материал приняли и опубликовали. Заказали еще одну статью. Потом еще. Так Че Гевара освоил еще одну профессию – журналиста.

У него было легкое перо. И главное качество пишущего человека – искренность. Его статьи подкупали ярким выражением авторского отношения к описываемым событиям. Жители Центральной Америки по-разному относятся к доколумбовой истории континента. Но все, как один, считают древнюю культуру своим национальным достоянием. И охотно откликаются на призывы сохранить культурные ценности индейцев, их самобытность.

Статьи Че попали в самую точку. Он, вообще, обладал тонким чутьем на политическую конъюнктуру. Вероятно, сказался его талант шахматиста. В политике аналитический склад ума едва ли ни главное условие успеха…

Он будет вести дневник до самой смерти. И последняя запись в его походной тетради будет сделана за несколько часов до гибели.

29. Ильда Гадеа

Человек очень яркий, красивый, Че пользовался успехом у женщин. Но сам при этом пренебрегал какими-либо условностями. Не умел и не любил ухаживать, делать комплименты (не говоря уже о танцах, которые он, лишенный даже зачатков музыкального слуха, исполнял с грацией бегемота). И тем не менее у него была невеста из богатой семьи, с которой так ничего и не получилось – Гевара попросту перестал обращать на нее внимание, и девушка вышла замуж за другого. Были короткие бурные связи, которые оставляли в сердцах его пассий незаживающие раны, но не особенно трогали самого Че.

В Гватемале он познакомился с перуанкой индейского происхождения, политической эмигранткой левых взглядов Ильдой Гадеа. Эта женщина на годы станет соратницей Че Гевары, а потом и его женой. Их отношения продлятся не слишком долго – они проживут в браке всего четыре года. Но Ильда успеет родить Геваре дочь и навсегда сохранит с ним товарищеские отношения…

В общем, тот самый вариант «товарища Крупской». Не слишком всепоглощающая страсть, но общие политические взгляды и общие опасности. А опасности сближают людей. Иногда они даже создают иллюзию любовных отношений. Хотя вместо любовной горячки и пыла здесь лишь постоянная тревога и инстинктивный поиск защиты.

Но Че был очень привлекательным мужчиной. Только вот одевался как попало. Ильда познакомилась с ним, когда Че носил распадающийся от ветхости костюм. Видеть его в этих лохмотьях было неприятно.

30. Кубинские эмигранты

Однажды Рохо, приехавший в Гватемалу вместе с Че, привел Эрнесто в пансионат, в котором нашли приют кубинские эмигранты, бежавшие из страны после неудачной попытки штурма казарм Монкады и Байамо. На неряшливо одетого, в рваных ботинках, похожего на вечного студента Гевару обратил внимание Ньико Лопес, один из будущих соратников Фиделя и Че Гевары, оказавшийся среди погибших во время высадки со шхуны «Гранма».

Когда Рохо представил Гевару, Лопес вскинул брови:

– Что означает это Че?

– Ничего, м улыбнулся Эрнесто. – Просто человек из народа. Аргентинец.

И Лопес тут же широко улыбаясь пожал ему руку. Этот парень определенно ему нравился. А что касается старых ботинок… То в этом скромном пансионате все были одеты кое-как.

Следует заметить, что «кровавый режим диктатора Батисты» отнесся к мятежникам более чем гуманно. Даже тех, кого войскам удалось арестовать, были вскоре освобождены и выдворены из страны. Когда Фидель придет к власти, подобной гуманности к своим врагам он уже не проявит. Сторонников Батисты будет расстреливать лично никто иной, как Че Гевара. Не только взрослых мужчин, но и стариков и даже детей… Об этом тоже не следует забывать. Че был не ангелом и не убийцей. Он был сразу и тем, и другим…

В этом пансионате Гватемалы Че узнал много нового. И эта встреча с кубинцами определила всю его судьбу.

31. Война в Гватемале

Между тем события в Гватемале развивались по самому худшему для президента-реформатора сценарию. Поняв, что президент Хакобо Арбенс Гусман следует тактике коммунистов, Эйзенхауэр, президент Соединенных Штатов, отдал приказ о вторжении в Гватемалу.

Формальной причиной агрессии стала конфискация государством необрабатываемых земель площадью в 222 тысячи акров, принадлежащих компании «Юнайтед фрут». Это произошло 24 февраля 1954 года. Президент Эйзенхауэр отреагировал моментально. Он заявил, что не допустит экспроприации имущества американских граждан. Весной 1954 года в Гватемале высаживается отряд из 1200 наемников, которые в мгновенье ока добиваются своего.

Че и его новые товарищи попытались организовать сопротивление. Но гватемальцы, поддерживая кубинских революционеров на словах, не ударили палец о палец, чтобы защитить свою страну.

Президент Арбенс укрылся в мексиканском посольстве и объявил о добровольной отставке. Че и его кубинские друзья спрятались в посольстве Аргентины. Но его уже считали коммунистом (и не без оснований), а потому выдворили из посольства, дав убежище в консульстве – не такое надежное, но все же…

А потом из Буэнос-Айреса прилетел самолет. И Че отказался в него садиться, заявив, что в Аргентине ему делать нечего. Тогда новые власти предоставили ему возможность эмигрировать в Мексику поездом…

Кровавый, очень кровавый режим. А вот демократические власти Кубы такой возможности своим оппонентам не предоставят. Ни по воздуху, ни морем сбежать от победившей революции не удастся. Только через кладбище.

32. Че марксист

Как это ни удивительно, но Че был одним из первых и до поры очень немногочисленных коммунистов среди кубинских революционеров. Его взгляды, как убежденного марксиста, окончательно сформировались во время гватемальской катастрофы и бегства в Мексику. Целые дни он коротал за изучением трудов Маркса и Ленина. И пришел к мысли, что Латинской Америке нужен социалистический путь развития…

А Кастро, главная фигура кубинской революции, не был не только коммунистом, но и марксистом! Никто из его приближенных не считал себя левым. И затевали они вовсе не социалистическую, а народно-освободительную революцию, добиваясь лишь одного – сместить ставленника США диктатора Батисту, заменив тем самым одну диктатуру другой.

Самое же поразительное заключается в том, что США, желая дестабилизировать режим Батисты, который стал слишком независим, упрям и несговорчив… вооружало бойцов Кастро! Революция состоялась на деньги Соединенных Штатов! Каково? Что же превратило национально-освободительное движение в социалистическую революцию? Недальновидность властей США. Им попросту не хватило аналитической разработки ситуации. Не уничтожать надо было Кастро, а принять под свое крыло – как раннее Батисту. И сегодня Куба была бы совершенно другой страной.

Только Че в ее истории тогда бы тоже не было. «Дружить» с Соединенными Штатами этот человек бы ни стал. Ни за что. Ни за какие посулы.

33. В Мексике

В вагоне поезда на Тапа-Чулу, в вагоне третьего класса, билет в который Че не покупал – у него не было в кармане ни гроша, Гевара познакомился с интересным человеком, беженцем из Гватемалы Хулио Роберто Касересом Валье по прозвищу «Патохо». Все имущество Патохо заключалось в старом потертом портмоне с сотней долларов наличности и в том, что было на него надето. У Че вещей было еще меньше. Бумажник отсутствовал за ненадобностью, а одежда имуществом могла считаться лишь условно – ее бы ни купил ни один старьевщик, настолько она была ветхой.

После пересечения мексиканской границы оба почувствовали себя свободными. И тут же разошлись бы в разные стороны. Но Патохо спросил:

– Че, а ты когда в последний раз ел?

– Не помню, – отмахнулся Гевара.

– Ну, тогда я угощаю…

С этого момента они не расставались в течение нескольких месяцев. И Патохо стал лучшим другом Че Гевары. Че, вообще, обладал удивительной способностью притягивать внимание людей. Это можно было назвать обаянием, но дело здесь было, скорее, в другом. Че умел овладевать вниманием собеседника, как завзятый гипнотизер. И говорил настолько убедительно, что очень скоро совершенно незнакомый человек начинал чувствовать себя так, словно Че был его старым другом или даже братом…

Мексика, Мексика – чудесная страна… Между прочим, здесь самые комфортабельные тюрьмы и самые либеральные тюремные порядки в мире. И скоро Че Геваре пришлось убедиться в этом на собственном опыте.

34. Че фотограф

Че и Патохо стали неразлучны, но чаще всего это выражалось в том, что они вместе голодали… Действительно, какой бы свободной ни была страна, но если тебе нечего есть, толку от этой свободы немного.

– Слушай, у меня есть немного денег, – сказал однажды Патохо. – Как бы ими получше распорядиться?

– Давай купим… фотоаппарат? – предложил Че. – А что, будем фотографировать гуляющих в городском парке и потом продавать иллюстрации им же.

И они купили фотоаппарат, а к нему увеличитель, ванночки, несколько пачек реактивов, пленку и фотобумагу. На все это хозяйство ушли все накопления Патохо. От сотни американских долларов не осталось ни цента.

Дело было в Мехико. В парк людей с фотоаппаратами пускали свободно, но заниматься «диким промыслом» – извините. Для этого нужно было купить лицензию и договориться с другими фотографами. Ничего этого друзья делать не стали, полагаясь на свои молодые ноги и крепкие кулаки.

Поначалу дело не шло – иллюстрации получались настолько дурными, что их не удавалось продать и за пару центов. Потом Че познакомился с хозяином небольшой фотолаборатории и взял его в долю. Качество фотографий резко возросло. И люди стали фотографироваться. Все, что оставалось друзьям, раздать визитки с адресом лаборатории и сдать отснятые пленки на обработку.

Финансовое положение Че и его друга заметно упрочилось. Вскоре они уже не голодали.

35. Революционный врач

Лучше о событиях того времени, чем сам Че, не сможет рассказать никто. Вот выдержка из его статьи 1960 года.

«Почти всем известно, что я начал свою самостоятельную жизнь в качестве врача несколько лет назад. Но когда я еще только приступал к изучению медицины, большинство взглядов, которые присущи мне сейчас как революционеру, отсутствовали в арсенале моих идеалов. Я, как и все, хотел одерживать победы, мечтал стать знаменитым исследователем… добиться чего-то такого, что пошло бы на пользу человечеству. В силу обстоятельств и, наверное, благодаря своему характеру, я начал путешествовать по Американскому континенту и хорошо узнал его… Путешествия мои проходили в таких условиях, что я смог тесно соприкоснуться с нищетой, голодом, болезнями, я видел, как не могут вылечить ребенка, потому что нет средств; как люди доходят до скотского состояния из-за постоянного чувства голода и обиды… И я понял, что есть задача, не менее важная, чем стать знаменитым исследователем или сделать существенный вклад в медицинскую науку, – она состоит в том, чтобы прийти на помощь этим людям… После долгих странствий, находясь в Гватемале, Гватемале Арбенса, я попытался сделать ряд заметок, чтобы выработать нормы поведения революционного врача. Я попытался разобраться: что же необходимо для того, чтобы стать революционным врачом. Но тут началась агрессия, агрессия, которую развязали „Юнайтед фрут“, госдепартамент, Фостер Даллес – в общем-то это одно и то же… Вот тогда я понял главное: для того, чтобы стать революционным врачом, прежде всего нужна революция…».

36. Дом Марии Антонии

Этот дом в Мехико на улице Эмпаран, 49, помнят многие ветераны кубинской революции. Здесь жила их спасительница Мария Антония Гонсалес. Уроженка Кубы, она вышла замуж за мексиканца и переехала жить в Мексику.

В 1954 году из Кубы приехал ее брат Исидоро. Прошедший через застенки Батисты, он был в очень плохом состоянии и в том же 1954 году умер. Отныне Мария Антония ненавидела Батисту. И всячески поддерживала его врагов.

Небогатый, но очень добрый человек, Мария Антония однажды встретила на улице Мехико двух умирающих от голода людей. Спросила – не кубинцы ли (уж больно смутил ее их акцент). Оказалось, что да, кубинцы. Политические беженцы, участники штурма Монкады. Мария Антония привела их домой, накормила обедом. И сообщила, что они могут приходить к ней ежедневно. Денег с них брать она не собирается…

Таким же образом она спасла от голодной смерти десятки людей! А потом забирала в свой дом обитателей отеля «Галвестон», все тех же участников неудачного штурма Монкады, кубинских революционеров. Лишенные средств к существованию, эти люди были вынуждены покинуть гостиницу. Мария Антония накупила подушек и раскладушек, превратив свое жилище в «революционный отель». Но собрания кубинцев властями Мексики запрещены. И женщина договорилась с хозяином лавки напротив ее дома, чтобы тот в случае опасности подал тревожный сигнал. Была разработана целая система ухода от полиции. Конспирация есть конспирация…

Среди гостей Марии Антонии был и Че Гевара.

37. Встреча с Фиделем

В принципе, жизнь Че уже налаживалась. Мексика в отличие от Гватемалы аргентинские дипломы признавала. И однажды Гевара прошел конкурс на замещение вакантной должности специалиста по аллергическим заболеваниям центральной городской больницы. И приступил к работе (не только в клинике, но и в институте кардиологии Мехико), зарабатывая очень неплохие деньги, позволившие ему наконец-то снять нормальное жилье, прилично одеться и питаться не отбросами, а пристойной человеческой пищей.

В один из дней июня 1955 года на прием к Че пришел старый друг Ньико Лопес, с которым Гевара не виделся еще со времен гватемальской катастрофы. Они обнялись, потом разговорились.

– Ты бываешь у Марии Антонии? – спросил Лопес.

Че кивнул – мол, бываю, хотя и реже, чем хотелось бы.

– Значит, приходи послезавтра. Обязательно приходи. Двадцать третьего приезжает Рауль Кастро. Вы должны познакомиться…

И Че пришел. И пожал руку этому малозаметному, скромно одетому, смущенно улыбающемуся человеку. А спустя еще несколько дней, 10 июля, Рауль познакомил Че Гевару со своим старшим братом Фиделем, который приехал в Мехико накануне.

Та первая встреча ничего не изменила. Че и Фидель просто познакомились. Однако, чуть позже, через несколько дней после первого знакомства, состоялся их главный разговор. Вот что рассказал об этом событии сам Че: «Я познакомился с ним в одну из тех холодных ночей в Мексике, и, помню, наш первый разговор был о международной политике. И в ту же ночь, спустя несколько часов, на рассвете я уже стал одним из участников будущей экспедиции».

Речь идет о будущей высадке на Кубу на шхуне «Гранма».

38. Мексиканская тюрьма

Как ни конспирировала Мария Антония, как ни скрывала свою благородную деятельность по спасению кубинских революционеров, а власти ее выследили. Стало ли это следствием ее неосторожности, либо стараний тайных осведомителей, но однажды к дому Гонсалесов подъехали машины с мигалками и всех постояльцев, включая и саму Марию Антонию, забрали. За нарушение закона об эмигрантах их посадили в тюрьму «Шульц». Срок – три месяца, с июня по август 1956 года…

Оставшиеся на свободе товарищи, включая и Ильду Гадеа, приходили в тюрьму ежедневно, чтобы подкормить заключенных и поддержать их морально. И тут кто-то заметил, что все кубинские эмигранты расхаживают по тюрьме без наручников, а Че, один Че – в наручниках! Оставшиеся на свободе эмигранты подняли жуткий шум. В этой стране наручников не надевают даже убийцам! И наручники с Че были сняты.

Потом Ильда обратила внимание на ветхий костюм Че Гевары. Он ходил в нем около года и успел изрядно потрепать. В нем он работал в клинике, в нем же был препровожден в тюрьму. Эти кофейного цвета тряпки нужно было срочно заменить. Ильда сообщила Че, что друзья намерены купить ему новый костюм, вскладчину. Вопреки ее ожиданиям, Гевара этой идеей загорелся. И даже выбрал цвет – коричневый. А когда костюм принесли, радовался, как ребенок… Спустя час Че подарил этот костюм своему товарищу по камере Каликсто Гарсии.

39. Че командир

Их арестовывали несколько раз. И это здорово затягивало подготовку к высадке на Кубу. Пришлось усилить конспиративные меры, провести чистку рядов, чтобы выявить агентов мексиканской полиции, ФБР и охранки Батисты…

А потом началась сама подготовка. Военному искусству добровольцев обучал генерал Альберто Вайо, командир подразделения республиканцев во время гражданской войны в Испании. Он учил кубинцев стрелять и выживать в тяжелых ситуациях.

Будущие участники десанта выезжали в горы в район Чалько (огромное ранчо Санта-Роса, имевшее 16 километров в длину и 9 в ширину), покрытый непроходимым лесом. Здесь они стреляли по мишеням, бегали по горам с полной боевой выкладкой и даже ходили строем, вырабатывая привычку к субординации.

Че получал от генерала только отличные оценки. И к концу обучения получил должность командира. Воинских званий у будущих героев еще не было. Но звание командир (команданте) уже означало принадлежность к высшему руководству… К слову – их было совсем немного, всего 82 человека. И на всех три командира – Фидель, Камило Сьенфуэгос и Че Гевара.

Соратники Че, прошедшие с ним огонь, воду и медные трубы, рассказывали, с каким воодушевлением Гевара занимался военной подготовкой. В своем последнем обращении к кубинцам Че впоследствии напишет о том, что настоящим революционерам следует культивировать «продуктивную ненависть, превращающую человека в деятельную, жестокую, избирательную и хладнокровную машину для убийства». Комментарии излишни.

40. Новые товарищи

Занимаясь военной подготовкой, Гевара не забывал и об основной профессии. Но все деньги, которые получал в клинике и институте кардиологии, отдавал на дело кубинской революции. Этот человек был обречен вести жизнь аскета. Традиционные человеческие ценности его не «заводили»…

На себя Че Гевара взял медицинскую подготовку бойцов отряда Фиделя. Никто из кубинцев не заблуждался на счет затеянной ими авантюры. Каждый мог погибнуть и, скорее всего, погибнуть суждено всем. Но это их не останавливало. Они знали, на что идут. И Че взялся обучить своих товарищей оказывать первую медицинскую помощь в случае ранения.

Последовательность действий самая немудреная – укол противостолбнячной сыворотки, обезболивающий укол, чистый бинт, перевязка, наложение шины в случае повреждения кости. Самую большую трудность представляли уколы. Бойцы согласно кивали, мол, что тут непонятного. Но когда Че предлагал им ввести в мышцу иглу и вколоть несколько кубиков безопасного физиологического раствора, взрослые сильные мужчины бледнели и отводили глаза.

Во время одно из таких занятий Че не выдержал. Он стал вводить раствор себе – чтобы показать, насколько это просто, безболезненно и безопасно. И сам не заметив, сделал себе… около сотни инъекций! Он, буквально, исколол руки и ноги, на которых не осталось живого места. Но своего добился. Каждый из участников отряда на его глазах сделал себе укол физиологического раствора.

41. «Гранма»

Главными финансистами кубинской революции были сами Фидель и Рауль Кастро. Сыновья богатого латифундиста, они могли позволить себе самые разнообразные удовольствия, включая и «небольшую революцию». На их деньги и была куплена рыбацкая шхуна, получившая название «Гранма».

Это было 18-метровое судно, принадлежавшее шведу Верйеру Грину. За шхуну пришлось отдать 12 тысяч долларов. Судно стояло в порту Туспан между Веракрусом и Тампико. Оттуда и началась эта безумная военная экспедиция, закончившаяся полной победой Фиделя и его немногочисленных соратников.

Выбор судна оказался непродуманным. Достаточно просторная для рыбацких дел шхуна могла взять на борт лишь… 8 человек! А отряд повстанцев насчитывал 82 человека. Более чем десятикратный перегруз. А переход предстояло совершить по беспокойному морю. Причем, переход дальний и крайне опасный.

Но оснащать и переделывать шхуну времени не было, как не было уверенности в том, что отряд не перестреляют в первые же минуты боя. И было решено положиться на удачу. «Свобода или смерть» – старый девиз, который сработал и в этот раз.

В конце ноября 1956 года бойцы Кастро были полностью готовы к последнему решительному бою. Че Гевара, как и все его товарищи, сел за прощальные письма… Что могла почувствовать матушка Селия, получив такое письмо от старшего сына? Он писал, что борьба будет тяжелой. «Это все равно, что драться со стеной»…