Текст книги "Прованс в мрачных тонах"

– Стоять! – кинулся к нему Гирин, а в руках Морозова сверкнул пистолет, направленный на мужчину.

Человек попался не робкого десятка и сразу оценил обстановку, наверное, уже имел неприятные отношения с полицией. Он за мгновение развернулся и бросился бежать через поле в сторону ворот, где его поджидала засада.

Молодой рыночник не соврал, на вид мужчине было около сорока лет, но он был невысокого роста и худощавого телосложения, поэтому, если бы не скорость молодого офицера Гаврилова, вряд ли даже Морозов догнал бы его, не говоря уже про Егора Васильевича.

Погоня была недолгой – открытое место, короткая дистанция, подножка, падение на асфальт, наручники за спиной.

Обыск задержанного ничего не дал: оружия при нем не нашлось, только засаленный паспорт без обложки, который от проведенных лет в грязных карманах превратился в сшив замызганных и надорванных листков. Задержанного звали Армен Гургенович Манукян, согласно регистрации проживал недалеко от рынка «Фортуна», на улице Еременко.

Морозов усадил задержанного на асфальт: сам тот подняться не мог из-за застегнутых на руках наручников за спиной. По выражению лица Манукяна было понятно – он прекрасно знает, за что его задержали, и сотрудничать явно не собирается.

– Твой? – кивнул в сторону мотоцикла Морозов, сидя на корточках рядом с Манукяном.

– Кто? – нагло ответил вопросом на вопрос мужчина.

– Мотоцикл?

– Э-э-э, не… не моё, – клацнул языком Манукян и покачал головой из стороны в сторону.

– Как не твое? А че бежал тогда? – подошел поближе к задержанному Гаврилов, отряхивая запачканную штанину.

– Чё б не бежать, когда в тебя пистолетом тычут?

– В машину его, – скомандовал Гирин, – в отделе допросим этого юмориста.

С противоположной стороны поля подошел Платов и два полицейских. Петров с Гавриловым взяли под руки задержанного и повели в сторону полицейского автомобиля.

– Не трогай, – Егор Васильевич окликнул Платова, который рассматривал одиноко стоящий возле стены мотоцикл. – Сейчас вызовем эксперта-криминалиста, пускай снимает пальчики, этот умник вроде без перчаток был, так что должно что-то остаться. А то он решил из нас дурачков сделать, – усмехнулся начальник угро.

– Да, да, конечно, я в курсе, – ответил Марк, цепким взглядом осматривая каждый сантиметр мотоцикла. Он достал свой мобильный телефон и сделал несколько снимков крупным планом отдельных частей, после немного отошел и сфотографировал весь мотоцикл.

– Что-то увидел? – спросил Морозов, зайдя за спину частному детективу и тоже разглядывая транспортной средство.

– Очевидно, что это тот самый, – перебил его Гирин, – тот самый, со вчерашнего убийства.

– Отчего такая уверенность? – спросил Марк, игнорируя вопрос Александра.

– Он полностью совпадает с ориентировкой. Убийца попал в обзор видеокамеры с соседнего дома. Там отчетливо видно: черная «Хонда», по бокам полосы разного цвета, стилизованные под молнии, – Егор Васильевич вытащил сложенный лист бумаги, на котором было изображение такого же точно мотоцикла, и протянул Платову.

На фото мотоцикл засветился той же стороной, левой, что и сейчас предоставил для обзора сыщикам, а правой был плотно прислонен к стене магазинчика. Видеокамера на соседнем доме, где расстреляли Пирогова, давала отличное изображение в высоком разрешении, поэтому фото мотоцикла было крупное и позволяло рассмотреть даже мелкие детали.

В общих чертах это несомненно был тот самый байк, вряд ли даже в городе-миллионнике найдутся два идентичных мотоцикла – цвет, раскраска, колесные диски, хромированная выхлопная система, но при детальном сопоставлении мелочей Платов нашел все-таки несколько различий.

– Вот смотрите, – показал Марк пальцем на черную пластиковую обшивку, – здесь большая трещина и отломан кусок пластика размером со спичечную коробку, а на фотографии корпус целый.

– Манукян его мог уронить запросто, вот и треснул пластик, – предположил Егор Васильевич.

– Вот еще несколько мелких повреждений: потертая боковая сторона ручки на руле и счесанный обод диска переднего колеса. К сожалению, на фотографии не видно, были эти повреждения или нет.

– Ну, раз не видно, значит были, – хлопнул в ладоши Егор Васильевич и с довольной улыбкой пошел через поле в сторону автомобиля.

Проведенная стандартная процедура прибывшим экспертом подтвердила наличие на байке отпечатков пальцев Манукяна, к тому же косвенно подтвердила участие именно этого мотоцикла во вчерашнем убийстве – на мотоцикле были уничтожены все возможные номера, которые хоть как-то могли помочь идентифицировать его владельца по базам данных полиции.

Но даже под тяжестью доказательств, находясь в отделе полиции, Манукян продолжал отпираться и отрицал свою причастность к мотоциклу:

– Нэ мой, – с акцентом отвечал Армен. – Он возле забора стоял… я шел мимо… пока никого не было, я посидел на нем… больно красивый.

– А продать ты его собирался? – продолжался допрос.

– Э-э-э, нэт… не мой… – крутил головой армянин.

Продолжать задавать вопросы не имело никакого смысла, у задержанного на все был один и тот же ответ. Манукяна отвели в камеру.

– Отпускать его нельзя, он может быть связан с киллером, – размышлял Гирин, оставшись в кабинете с Морозовым и Платовым. Мысль о том, что Манукян может и быть этим киллером, откинули сразу. Он не подходил ни по росту, ни по комплекции к человеку, которого зафиксировала камера видеонаблюдения.

– Долго вы его держать собираетесь? – спросил Платов.

– Пока не отработаем все его связи. Он калач тертый, – продолжал Егор Васильевич, – дважды судим за кражи, поэтому так себя и ведет.

– Можно я с ним поговорю один на один? – Марк встал, намереваясь идти в дежурную часть, где находятся камеры для задержанных.

– Зачем? Ты думаешь, он к тебе воспылает доверием? – ухмыльнулся Егор Васильевич.

Платов пожал плечами:

– И тем не менее, раз вы меня попросили помочь, хочу быть полезным, – в его голосе чувствовалась недосказанность. У частного детектива уже созрели определенные идеи, которые требовали подтверждения либо опровержения, но сущность Платова состояла в том, что пока одна из версий не будет тщательно проверена и безапелляционно доказана, стать общедоступной ей не суждено. Окружающим такое поведение не нравилось, а иногда и банально злило, но оно повторялось из раз в раз, из расследования в расследование и стало дурной привычкой в глазах окружающих, на которую старались не обращать внимание.

– Иди, – несколько недовольно буркнул Егор Васильевич.

В Гирине сейчас боролись две противоположности: с одной стороны, он понимал, если Платов разговорит задержанного, то покажет их некомпетентность, а с другой – любая помощь сейчас на вес золота. Побеждал здравый смысл, поэтому он поднял трубку телефона и дал распоряжение, чтобы Платова пустили к задержанному.

Ужасный запах снова ударил в нос Платову. Вчера весь день он потратил, чтобы привести себя в порядок, пролежав в горячей ванне около двух часов, а сегодня снова в этой же камере.

Манукян лежал на деревянном настиле нар, подперев рукой голову. Он чувствовал себя здесь в своей тарелке и не испытывал давления окружающей обстановки.

Платов сел напротив мужчины. Дверь в камеру закрылась, и щелкнул замок. Манукян с ехидной улыбкой рассматривал бородача в пальто.

– Только вчера отсюда вышел и снова здесь, – выдохнул Марк.

– Э-э-э, командир, зачем обманываешь? Ты ж тока на допросе был, я тебя видел, – с улыбкой и в шутку погрозил ему пальцем Манукян.

– Я не работаю здесь, – ответил Марк. – Я частный детектив, – и он протянул свое удостоверение.

Мужчина с интересом поднялся и принял сидячее положение.

– У вас там канцелярия, любую бумажку состряпают, – разглядывая в руках Марка удостоверение, щурился Армен, предполагая, что к нему в камеру подсадили агента.

– Ты не прав, – ответил Марк и предпринял попытку втереться в доверие к задержанному. – Давай сначала я расскажу немного о себе, потом поделюсь своими догадками насчет тебя и мотоцикла, а уже после ты решишь, доверять мне или нет.

Армен пожал плечами и сделал гримасу, означающую не то что согласие, а скорее безразличие.

– Меня зовут Марк Платов, и я действительно частный детектив. Вчера меня задержали патрульные и нашли при мне пакет с наркотиками…

– Тогда че ты-ы здесь делаешь? – перебил его Манукян, все еще до конца не понимавший, что происходит. За свою криминальную жизнь он достаточно хорошо знал, что такое допрос или «допрос с пристрастием», не раз побывал в разных тюрьмах и колониях, видел арестантов, которые сотрудничали с полицией, и что с ними делали сокамерники, когда это становилось известно. Армен по своему опыту знал, что долго здесь его не продержат, но не мог понять, зачем к нему в камеру пришел этот детектив: с ним происходило это впервые, и он не понимал, как ему себя вести, каждую секунду предвидя подвох и провокацию.

– Помогаю полиции, а вчера это было недоразумение.

– Стукач, что ли?

– Нет, я же говорю, частный детектив, и моя помощь полиции вполне официальна.

– Зачем мне с тобой разговаривать? Я же сказал, что ничего не знаю. Нэ-э мой мотоцикл! – он подался корпусом вперед и уставился рыбьими глазами на Марка.

– Знаю, что не твой, но есть один нюанс, который, я уверен, ты не знаешь.

– Кто есть? – поморщился от незнакомого слова Манкуян.

– Одна деталь, связанная с мотоциклом. Вчера был застрелен директор агентства недвижимости – заказное убийство. Киллер скрылся на спортивном байке черного цвета. Угадай, что это за байк? – Марк пристально посмотрел на Армена.

Манукян от удивления вернулся в первоначальное положение и молча ждал продолжения.

– А теперь загибай пальцы: сейчас эксперты сопоставляют рисунок протектора заднего колеса мотоцикла с места убийства и того, который обнаружен на «Фортуне». Результат, я думаю, очевиден – это раз! На мотоцикле твои отпечатки пальцев – это два! И полностью довершает картину твое криминальное прошлое и неоднократные судимости – это три! Как думаешь, судья поверит в твою болтовню «моё – не моё»? – Марк умышленно попытался обвинить его в убийстве, чтоб хоть как-то вывести на разговор, раз к доверительным беседам Манукян не хотел располагаться.

– Э-э-э, какое убийство? – задержанный вскочил и заходил по камере от одной стенки к другой. – Вы что! Зачем такое говоришь?!

– Несмотря на такие улики, я все же думаю, что мотоцикл достался тебе случайно. Я прав?

– Угу, – кивнул Манукян, сам того не заметив, впервые согласился, что имеет отношение к мотоциклу, что так усердно отрицал несколько минут назад.

– Больше того, я практически уверен, что ты не умеешь даже ездить на байке, – Марку удалось завладеть вниманием Армена, который с сосредоточенно слушал, что говорит частный детектив.

– Как узнал? – вырвалось у него.

– Ты прикатил мотоцикл на рынок, а не приехал на нем. Когда тебя задержали, я шел с другой стороны поля и на асфальтовой пыли отчетливо видел следы шин, а рядом то и дело мелькали следы твоих кроссовок, это при том что ключ вставлен в замок зажигания. Идем далее – твой длинный пуховик очень неудобен из-за того, что большеват тебе и доходит до середины бедра. В таком одеянии сложно постоянно слазить и залазить на байк. И самый важный момент, – Марк решил сыграть на человеческом самолюбии, это практически всегда срабатывало, – я подумал так: если бы ты был киллером или как-то с ним связан, наверняка не пошел бы на следующее утро продавать мотоцикл на авторынок. Ты ведь не совсем умалишенный?

– Верно, – Манукян уже смотрел на Платова с надеждой, видя в нем защитника, а не обвинителя.

– Но ты же понимаешь, что мои догадки против выводов экспертов… – Марк многозначительно развел руками, показывая свою беспомощность.

– Расскажи мне, – продолжал Платов, – кто дал тебе этот мотоцикл?

Теперь Манукян, уверенный, что лучше быть умным угонщиком, чем глупым киллером, заговорил:

– Я его нашел вчера уже поздно ночью…

– Нашел? – усмехнулся Марк. Между ними установился контакт, и можно было немного разрядить обстановку.

– Э-э-э, да, – с улыбкой ответил армянин.

– И где ты его нашел?

– На пустыре в садах66
  Садоводческие товарищества ранее примыкали к западной окраине города. В настоящий момент активно застраиваются коттеджами и таунхаусами и давно вошли в черту города.


[Закрыть]. Могу показать, – оживился Армен.

– То есть ты его угнал?

– Нашел! – обиженно произнес Манукян. – Он стоял возле дерева с ключами. Я посмотрел, никому он не нужен, вокруг ни домов, ни огородов – значит не нужен! – пытался всяческими отговорками, даже абсурдными, объяснить ситуацию Манукян и не признаваться в угоне.

– И решил продать его на авторынке?

– У меня брат там работает. Он свел с человеком, чтоб на разборку сдать его, а тут вы.

– Номера с рамы мотоцикла вы с братом уничтожили?

Манукян отвел взгляд и не ответил на этот вопрос.

– Ладно, сейчас на карте покажешь точно, где ты его нашел, если соврал – не обижайся, – Марк встал и постучал в дверь камеры, чтобы его выпустили.

– Нэ-э-э, точно говорю, нашел. Я не убивал, – схватил Марка за рукав Манукян.

– Последний вопрос, – уже в дверях спросил Марк.

– Ага, – с надеждой в глазах смотрел на него Армен, не отпуская рукав пальто.

– Ты мотоцикл ронял на землю?

– Э-э-э, нет! Дорогой очень! Бережно с ним обращались, пылинки сдували, – активно зажестикулировал армянин, пытаясь придать своим словам большей значимости и правдивости.

Через несколько минут у Платова было точное описание места, отмеченного на карте, где, по словам Манукяна, он обнаружил брошенный мотоцикл.

– Брешет! – выслушав информацию от Марка, заявил Гирин у себя в кабинете. – Что ему еще делать, когда соучастие в убийстве замаячило? Со следователем я договорился, сегодня Манукяна отправят в изолятор временного содержания, а там уже его ждут наши агенты. Они-то выудят из него имена сообщников.

– Что ж, если вы не против, я все-таки поеду на это место, – Марк поднял в руке карту, – осмотрюсь, с людьми побеседую.

– Зря потратишь время, но как знаешь.

3

Середина дня, на улице играло весеннее солнышко, хотя тепла от него было пока совсем мало. Платов и Морозов вышли на крыльцо отдела полиции и остановились в задумчивости. Несколько дней стояла сухая погода, поэтому возможные следы на пустыре, где Манукян нашел мотоцикл, должны сохраниться. Но небо потихоньку серело и затягивалось тучами, к вечеру собирался пойти дождь.

Не успев обсудить с Марком планы на вторую половину дня, Морозов отвлекся на телефонный звонок. Он отошел в сторону, чтобы никто не слышал разговора. Молодому парню все не удавалось наладить отношения со своей девушкой, Ольгой Кругловой. Из-за большой занятости на службе Александр и Ольга виделись редко, что, конечно, не устраивало девушку. Самая радостная и счастливая пора отношений – это их начало. Прогулки, свидания, подарки, долгие разговоры по телефону и переписка – всего этого Ольга получала гораздо меньше, чем остальные девушки. Саша постоянно пропадал на своей работе, а законный выходной тоже не гарантировал спокойного отдыха, потому что в любую минуты его могли вызвать.

Морозов все-таки подарил Ольге на прошедший Новый год колечко. Девушка была счастлива и вроде между молодыми людьми отношения наладились, и она согласилась весной переехать к нему жить. Но на пути семейного счастья встала служба Морозова, перспектива находиться постоянно одной дома в ожидании суженого раздражала Ольгу, из-за чего, не начав еще совместного быта, они частенько ссорились. Особенно Оля обижалась, когда редкие свидания отменялись из-за срочных вызовов. Она не раз говорила Морозову: «Как ты собрался заводить семью?.. Тебя нет сутками напролет… Женись на своем уголовном розыске!..»

Сейчас перед Морозовым снова стояла нерешаемая задача: во-первых, расследование убийства только набирает обороты и не известно, когда закончиться сегодняшний рабочий день, а во-вторых, и, как назло, сегодня вечером, он обещал сходить с Ольгой в кинотеатр. И это не простой поход в кино, а своеобразное извинение за прошлое сорванное свидание. Второй раз подряд расстраивать планы Александр не хотел, но и с работы уйти не мог.

Он отошел в сторону и ответил на звонок.

– Привет, дорогой, все в силе на вечер? – прозвучал тоненький голосок в трубке. – Я позвала Катю, мою подругу, с ее молодым человеком вместе с нами. Ты не против?

– Привет, – озадаченно ответил Морозов. – Нет, конечно, не против. Извини, любимая, я сейчас занят, давай перезвоню чуть позже, – опер растерянно повесил трубку. Ситуация патовая.

Морозов, угрюмый, подошел к Платову.

– Ты со мной? – спросил Марк.

– Куда? – безразлично спросил Саша. Голова его была занята решением совсем не служебных задач.

– На пустырь.

– Мне Гирин поручил побеседовать с вдовой и сыном убитого, это на другом конце города.

– Я бы с удовольствием тоже их послушал, – произнес Марк. – Вечером может пойти дождь, так что сначала надо ехать на пустырь, а к вдове всегда успеем.

У Морозова в мыслях предстала долгая поездка на окраину Западного, неопределенное время поиска улик, которых может там и не быть вообще. А обратно предстояло возвращаться в самый час пик и ехать на другой конец города. С каждой минутой ситуация становилась все более неразрешимой.

– Поехали, – махнул рукой Саша и пошел на парковку в сторону служебного автомобиля.

В дороге каждый думал о своем, Платов – о деталях, которые успел подметить и на месте хотел найти им подтверждение или, наоборот, выкинуть их из головы. Морозов – о своем, о личном.

Полицейский автомобиль двигался по проспекту Стачки, пересек улицу Малиновского, когда-то самую последнюю в городе. Многоэтажки сменились новыми частными домами, вдоль дороги повырастали автомагазинчики, сервисы и шиномонтажные мастерские. Город постепенно менял облик садоводческих товариществ и кооперативов, расположенных здесь. Морозов свернул в узкий проезд, согласно отметкам на карте, сделанным Манукяном, и медленно двигался по садово-огородному лабиринту. Сначала дорога имела асфальтовое покрытие, потом перешла на щебень, а затем и вовсе превратилась в разбитую земляную одноколейку. Чем глубже заезжали сыщики, тем чаще им встречались покосившиеся заборы, полузаброшенные дачи и необжитые маленькие домики.

Наконец улица закончилась и вывела сыщиков на пустырь, о котором рассказал угонщик. Морозов остановился на пустыре, детективы вышли из машины. Вокруг был разбросан строительный мусор, на редких проплешинах виднелась сухая прошлогодняя трава. Манкунян не соврал, по крайней мере пустырь был реальностью и на нем действительно росло несколько деревьев. Марк направился к высокому тополю.

За время сотрудничества с полицией он много интересовался криминалистикой, читал специальную литературу, наблюдал за работой экспертов, иногда задавал вопросы. Но все равно оставался самоучкой, потому что в современных условиях иметь специализированное криминалистическое оборудование у себя дома практически невозможно.

Так как Морозов с Платовым приехали сюда неофициально, то и вызвать на место штатного эксперта не было возможности. Марку пришлось, впервые в своей практике, применять азы новой профессии. Александр выступил в роли ассистента.

Земля под тополем была сухая, кое-где виднелись остатки травы, через которые вела тропинка к улице, по которой приехали сыщики. Смеркалось, а небо начало заволакивать тучами. Марк и Александр прошли рядом с тропинкой, чтобы не затаптывать возможные следы.

Морозов достал телефон и подсвечивал встроенным фонариком тропинку. На середине Марк заметил отчетливый след от колеса длиной около двадцати сантиметров. Зафиксировать его или сделать с него слепок было нечем, да и сказать с точностью, что след принадлежит именно мотоциклу, который украл Манукян, тоже невозможно. На помощь пришла фотокамера, встроенная в любой современный смартфон. Сделав больше десяти снимков под разными углами и ракурсами, Платов продолжил движение.

Морозов медленно прочесывал фонариком тропинку и землю рядом с ней. В быстро проведенном луче света что-то блеснуло, отразив свет в пасмурное небо. Александр присел и пристально вглядывался в пыльную землю, усыпанную мелкими веточками и травинками, проводя медленно фонариком над каждым сантиметром поверхности, откуда появился неестественный блеск. Вот оно – маленький кусочек черного пластика, высококачественного пластика, покрытого черной эмалью и несколькими слоями лака, который дает отличный отблеск.

– Смотри, – подняв двумя пальцами, произнес Александр, – вполне похож на обшивку байка.

Марк посмотрел на маленький кусок пластмассы и одобрительно улыбнулся. Информация Манукяна подтверждалась вещественными доказательствами.

С неба полетели первые капельки, еле ощущаемые кожей, а воздух стал влажным и свежим.

– Мало времени, – сказал Марк и, развернувшись, направился к одиноко стоящему тополю.

Самое обычное дерево, ничем не отличающееся от тысяч остальных, покачивало еще голыми ветвями. Через десяток метров росло еще такое же дерево, а за ним еще, но меньше. Манукян сообщил Марку точно, у какого из трех деревьев стоял мотоцикл, и времени на его осмотр оставалось крайне мало.

С помощью двух телефонов, используемых как фонарики, сыщики детально осматривали толстый ствол дерева, торчащие корни и землю вокруг. Внимание Марка привлекли странные мелкие пятна на стволе дерева. Пятна остались на уровне плеча Марка. Изрезанная морщинами кора дерева впитала в себя буроватую жидкость, оставив засохшие следы только на вершинах ребер отслаивающихся слоев.

– Кровь? – заинтересованно спросил Марк. – Как думаешь?

– Не знаю, – ответил Александр, – с одной стороны, похоже, а может, это какая-нибудь смола или птичий помет.

Дождик постепенно усиливался и уже крупные капли падали сверху, оставляя на одежде длинные тонкие мокрые следы.

– Хватит там лазить! – раздался женский крик откуда то сзади. – Я сейчас полицию вызову, наркоманы проклятые, – доносились ругательства в адрес сыщиков.

На той стороне пустыря, из-за последнего забора торчала физиономия женщины под зонтиком. Худощавое лицо желтоватого нездорового оттенка строго наблюдало за действиями сыщиков.

– Хозяйка, мы сами из полиции, – крикнул в ответ Морозов.

– Ага! Конечно! Пошли отсюда, сейчас настоящую вызову! Слоняются здесь не пойми кто, управы на вас нет.

Дождь все сильней давал о себе знать, постепенно уничтожая все следы на дорожке, а несколько капель попало и на ствол дерева.

– Нож есть? – спросил Марк.

Морозов вытащил складной клинок и передал его своему другу. Платов быстрыми движениями подковырнул отслаивающуюся кору, на которой остались засохшие пятна, и, держа их в руке, спрятал под полу плаща, чтобы капли не намочили их.

Друзья поспешили к автомобилю, дождь с каждой секундой нарастал, грозя превратиться в ливень. Проходя мимо забора, сыщики услышали в свой адрес несколько нелестных эпитетов, но из-за непогоды никак на них не прореагировали.

– Ну почему за последние несколько дней все меня принимают за наркомана, ищущего закладки? – возмутился Платов, усевшись на пассажирское сиденье и быстрее скрываясь за дверью от надвигающейся грозы. И, не дождавшись ответа, продолжал: – Неужели мы выглядим, как наркоманы в поисках дозы? Ладно я был бы в той одежде, – и он махнул рукой, – но сейчас?..

– Пустырь пользуется спросом у местных наркоманов. Достали бабульку, – заводя автомобиль ответил Саша. – На дереве, может, и кровь, но оставить ее могли наркоманы, подравшись из-за дозы. Вот обломок обшивки – это улика!

Пока Морозов пытался выехать на нормальную дорогу из царства дачного поселка, частный детектив нашел в машине служебные документы, аккуратно уложенные в полиэтиленовый канцелярский файл. Бесцеремонно вытрусил их оттуда, и на их место бережно положил кусочки коры, срезанной с дерева, чем вызвал молчаливое удивление Александра, граничащее с недовольством.

– Вообще-то там лежали мои бумаги, – возмутился он уже вслух, так как на его грозный взгляд Марк не отреагировал.

Платов молча рассматривал сквозь полиэтилен кусочки коры и не замечал возмущение своего друга:

– Как думаешь, сколько эксперту надо, чтобы определить, что это?

– День-два. Придется просить Рогова провести исследование в свободное время: мы-то побывали здесь по твоему желанию, неофициально, – Саша скривился. – Опять придется ему магарыч нести…

Марк не слушал речи своего друга, он погрузился в свои мысли вписывая новые факты в общую картину преступления.

Время шло к завершению рабочего дня, и основные магистрали города постепенно становились в километровые пробки. Произошло то, о чем и думал Саша: пробираться сквозь заторы придется не один час, работа на сегодня вся еще не выполнена, так как Гирин поручил побеседовать с домочадцами убитого предпринимателя, а через два часа у него назначено свидание с Ольгой. Оба дела сделать за этот вечер никак не получится, а выбрать, какое из них главнее, он не мог и терзал себя изнутри. С одной стороны, побеседовать с родственниками можно и завтра утром, но кто знает, что еще произойдет завтра. Да и кино никуда не уедет, можно посмотреть в другой раз, но очередной перенос свидания Ольга может воспринять очень болезненно, и как будут развиваться их отношения, предугадать становилось очень затруднительно.

На автомагнитоле светились цифры «18:00», в пробке друзья больше стояли, чем ехали. За полчаса проехали только четверть пути. Ближе к центру автомобилей становилось все больше, и, по самым оптимистичным расчетам, ехать к дому, где расстреляли Пирогова, оставалось не меньше часа. Молча под звуки урчащих моторов и изредка раздающихся клаксонов в адрес заснувших водителей, сыщики вырвались из окружения стальных коней и добрались до пункта назначения.

На сотовый телефон Морозова сыпался град сообщений, на которые он не отвечал. Писала Ольга.

– Езжай, – сказал Марк.

– Что? – переспросил Саша, вырвавшись из плена своих мыслей, которые полностью заполнили его голову.

– Тебя ждет твоя девушка? Езжай, – ответил Марк.

– Как? – запнулся Саша: – Я ничего не говорил, что мне надо ехать.

– Все написано у тебя на лице, – улыбнулся Марк. – Ты столько раз взглянул на часы на автомагнитоле, доставал из кармана телефон и проверял, соответствует ли и там время, – тихо засмеялся он. – Ну и твоя застывшая физиономия вместе с кучей пропущенных сообщений не оставляют маневра моему логическому мышлению.

– Да, – вздохнул Саша. – Как я поеду? Надо опросить вдову.

– Когда молодая голова занята любовью, результата в работе не будет. Говорю, езжай! Только давай вместе зайдем, ты представишься, начнем разговор, а потом езжай. Сошлись на неотложные дела, а я тебе потом все передам. Если, конечно, будет что-нибудь интересное.

На секунду Морозов задумался: никогда в своей карьере он так не поступал, но, признаться, и ситуация такая возникла впервые. Он одобрительно улыбнулся другу, когда раздался звонок телефона. Устав ждать ответа на свои сообщения, Ольга решила позвонить, так как времени до встречи с друзьями в кинотеатре оставалось совсем чуть-чуть.

Саша, довольный развитием событий, ответил на звонок и сказал, что будет вовремя. После чего, не теряя времени, позвонил в дверь калитки.

Дом Пирогова был новый, из хорошего кирпича ярко-оранжевого цвета. Высокий забор облицован в тон основной постройке. В некоторых местах отделка еще не была завершена: на кромке забора торчали толстые электрические провода, ожидая установки внешнего освещения. По низу не была закончена облицовка природным камнем, а перед самым въездом насыпана гора песка и стояли, накрытые толстой пленкой, палеты с тротуарной плиткой. Район, где находился дом, не часто попадал в криминальные сводки. Тихие улочки, не загруженные автомобильным потоком, мирно идущие по своим делам прохожие – этакий островок спокойствия в бурлящем городе.

Из переговорного устройства на калитке послышался мужской голос:

– Кто там?

– Добрый вечер. Полиция, – ответил Морозов.

После произошедшего вчера больше никаких слов жильцам этого дома не требовалось. Клацнул замок, и калитка отворилась. Во дворе сыщиков встречал молодой мужчина в темном костюме. Марк вспомнил фотографию убитого Петра Михайловича Пирогова, так вот мужчина был его копией, только на два десятилетия моложе.

– Здравствуйте, – устремился мужчина к ним навстречу и протянул руку. – Меня зовут Виктор, я старший сын … – он осекся и не мог подобрать подходящего слова или словосочетания взамен «убитого отца».

– Капитан Морозов, – пожал ему руку Александр, а через секунду добавил: – Александр.

– Марк Платов, – поздоровался частный детектив.

– Мы бы хотели побеседовать с вами и, если возможно, с вашей матерью и сестрой. Вчера этого не получилось из-за их плохого самочувствия, – продолжил Александр.

– Да, конечно. Маме уже лучше. Они с сестрой всю ночь не спали, только сегодня днем от изнеможения на несколько часов заснули, – Виктор отошел немного в сторону, приглашая сыщиков пройти.

Как и снаружи, внутри дома не все ремонтные работы были завершены, поэтому первое, что бросилось в глаза сыщикам, – это несколько дверей в помещения, которые завешены тканью, а вдоль стены в прихожей стояли ряды из открытых мешков со шпатлевкой, пирамидки из ведер и разных стройматериалов.

– Проходите в гостиную, – предложил Виктор, зашедший в прихожую последним.

Марк и Александр прошли дальше по коридору и оказались в просторной комнате. Здесь отделка была завершена. Обстановка напоминала легкий шарм Франции – Прованс. Светлые тона, бежевые стены, бледная мягкая мебель с крупными подлокотниками и подушками, журнальный столик на гнутых ножках и открытый буфет. Гостиная восхищала своей гармоничностью и простотой, навевая мотивы Лазурного берега даже тем, кто нам никогда не был.

На стенах висело множество фотографий в крупных красивых рамках разного размера. Особенно выделялись черно-белые снимки, часть из которых действительно были очень старые, а некоторые, хоть и сделаны цифровым фотоаппаратом специально обесцвечены.

Стиль и уют помещению придавала квадратная раскладка на стеклах и легкий полупрозрачный тюль с крупными рисунками голубых цветков. Хотелось тут же попросить чашечку чая и расслабиться после трудовых будней.

– Присаживайтесь, – тихо произнес Виктор. – Я сейчас позову маму и сестру.

– Очень со вкусом у вас обставлена гостиная, – остановил его на полпути Марк. – Чувствуется рука профессионала.

– Отец всегда любил все французское и нас приучал, – вздохнул мужчина. – Когда начали строить этот дом, он… – комок к горлу подступил у Виктора при очередном упоминании об отце. – В общем, это все сделал дизайнер по заказу папы, – Виктор развернулся и быстрым шагом пошел к лестнице на второй этаж, которая находилась в дальнем углу комнаты.

Пока ждали хозяйку, Марк с интересом разглядывал фотографии, висящие на стене. Александр начал нервничать, постоянно поглядывая на телефон, а со второго этажа никто не спускался.