Текст книги "Запрещенная история, или Колумб Америку не открывал"

Андрей Жуков, Николай Непомнящий
Запрещенная история, или Колумб Америку не открывал

© Жуков А., 2013

© Непомнящий

© ООО «Издательство Алгоритм», 2013

Предисловие

520 лет назад впередсмотрящий Родригес де Триан первым увидел на горизонте неведомый берег. То был крошечный Гуанахани из группы Багамских островов неподалеку от сегодняшней Флориды. С тех пор – вот уже пять с лишним столетий – идут споры на тему: «Кто же был первым?».

Проникая все глубже в дебри Центральной и Южной Америки, последователи генуэзского морехода восхищались совершенными пирамидами, многолюдными городами, величественными каменными дворцами и не могли поверить, что все это создали сами «слуги дьявола», как окрестили жителей Нового Света первые конкистадоры. Корни всего этого нужно было непременно искать в Старом Свете. Те, первые, исследователи не могли допустить того, что сходные цивилизации возникали независимо в разных частях света – на территории сегодняшних Мексики, Гватемалы, Ближнего Востока, Египта… Ученые придут к этой мысли позже, через века, а пока все, абсолютно все похожее объяснялось «привнесением». Сама по себе эта теория, получившая позднее название «диффузионизм», не лишена смысла, и мы поймем это, знакомясь с некоторыми конкретными колумбами, но не будем возводить ее в абсолют.

Известный испанский хронист Бартоломео де Лас Касас в середине XVI в. первым выдвинул версию о том, что в Новый Свет переселились «12 колен Израилевых», после того как ассирийцы разгромили Израилево царство. У Лас Касаса были для этого основания: элементы раннего христианства находили в религии майя и у других этносов Центральной Америки, и от этого трудно было отмахнуться. Как тут не вспомнить и знаменитый Параибский камень из Бразилии, повествующий о плавании выходцев из Восточного Средиземноморья (о нем будет отдельный рассказ)? Многие наши исследователи в ироническом стиле отметают эти версии как «маловероятные». Но какие веские контраргументы они могут выставить против самой возможности посещения Нового Света жителями Средиземноморья в древности? Только лишь то, что культуртрегерство издавна считалось у наших ученых-этнографов страшным грехом, который позволительно было хулить со всех трибун и в каждой второй книге по этнографии.

Можно долго спорить, заставляя чашу весов колебаться в пользу той или иной версии, – здесь все осложняется тем, что в распоряжении специалистов пока что не так много данных, которые позволили бы поставить точку в спорах. Археология подбрасывает аргументы то одной, то другой стороне. Примечательно то, что путешественники, такие как Т. Хейердал или Т. Северин, моделирующие древние плавания, становятся сторонниками именно диффузии культур, тогда как кабинетные ученые тяготеют к «изоляционизму» (т. е. независимому культурному развитию народов Старого и Нового Света). Это симптоматично и показательно.

Действительно, в основе такого противостояния лежит, прежде всего, представление о возможности или невозможности трансатлантических плаваний. При этом практик Хейердал своими плаваниями на «Кон-Тики», «Ра», «Ра II» и «Тигрис» наглядно показал технические возможности мореходства разных древних народов. Однако позиции скептиков «изоляционистов» это мало поколебало. Но категоричное неприятие в противостоянии двух научных направлений было ослаблено. Появились исследователи, которые, опираясь на археологические и исторические источники, стали на позицию возможности случайных контактов через океаны. Суть же сводилась по-прежнему к принципу «изоляционизма» и отсутствию культурного влияния на американские народы в ходе таких спорадических контактов.

Но возможна и еще одна, промежуточная точка зрения, которой и придерживаются авторы этой книги. Она заключается в следующем. На протяжении нескольких тысяч лет до плавания Колумба представители разных народов Старого Света (речь прежде всего о правящей элите) знали о существовании американских материков. Более того, в Новый Свет периодически снаряжались экспедиции, и в разных частях обеих Америк могли появляться небольшие колонии заморских гостей. Естественно, колонисты оказывали определенное культурное и религиозное влияние на аборигенов. Но оно оказывалось точечным, и нет смысла отрицать в целом независимое развитие американских цивилизаций. К тому же, учитывая чаще всего «буйную» историю европейских и восточных народов за последние тысячелетия, можно смело предполагать, что заокеанские колонии достаточно быстро теряли связи с монополиями. А оставшиеся в изоляции немногочисленные колонисты быстро ассимилировались местным населением, и внешнее воздействие без подпитки из-за океана сходило на нет. Собственно, обоснованию этой гипотезы и посвящена данная работа.

Пролог
Используя опыт предшественников

500 с лишним лет минуло со времени первого знаменитого плавания Христофора Колумба в Новый Свет. С тех пор не утихает давний, ставший уже традиционным спор на тему «Кто же был первым?». Скорее всего, никто. Вернее, наоборот, все были первыми, ибо открывали для себя разные части Нового Света, по-разному относились к своим открытиям. А потом наступил 1492 год, и появился тот, кто собрал воедино, творчески переработал и использовал опыт предшественников.

Кто же помог ему ступить на землю Америки? Прежде чем окунуться в седую древность и вернуться на тысячелетия назад, поговорим о его недавних предшественниках – тех, кто проложил Колумбу тропку к Карибскому морю и предоставил информацию об «Индиях».

Северная прелюдия

В биографии Колумба, как это ни странно, имеется множество белых пятен. Особенно страдает от отсутствия достоверных фактов первая часть жизни будущего великого генуэзца. К примеру, имеются отдельные свидетельства, что в 1477 году Колумб совершил путешествие на север. По некоторым сведениям, он был в Исландии. По другим – не был. В Бристоле он побывал, это доказано, и к этому мы еще вернемся. Но вот плавал ли Колумб от Бристоля дальше на север? Известный канадский полярный исследователь Вильямур Стефанссон утверждает, что зима 1476–1477 года в полярных областях была мягкой. В такие зимы парусникам без труда удается проникать далеко на север, до широты острова Ян-Майен.

Решительно никаких доводов у противников северной экспедиции Колумба нет. Спорно и загадочно другое – сумел ли он во время своего плавания к берегам Исландии получить важные сведения о выдающихся открытиях скандинавов в Западной Атлантике – плаваниях Лейфа Эйриксона, открытии Гренландии и поселениях там норманнов, о плаваниях принца Мадока (о них еще будет рассказ)? Кто еще мог поделиться с путешественником своим опытом плаваний в Новый Свет?

Но предположим даже, что Колумб не был в Исландии. «Существование земель в Арктике и Субарктике, найденных норманнами, отнюдь не было тайной для современников Колумба», – справедливо отмечает в послесловии к книге Дж. Энтерлайна «Америка викингов» Тур Хейердал. Об открытии Винланда, лежащего к западу от Гренландии, говорилось уже в «Географии Северных земель» Адама Бременского в 1070 году, за 400 с лишним лет до плаваний Колумба. И даже если он не был в Исландии, то мог получить интересующие его сведения у побывавших там мореходов.

Норманны никогда не делали секрета из своих исследований в Винланде, всю важную информацию тотчас сообщали Римской церкви. Колумб был ревностным католиком, разделяя как миссионерские амбиции церкви, так и ее прогрессивные географические воззрения. Этим и можно объяснить, почему он с таким упорством убеждал генуэзцев и королевские дворцы атлантических стран прислушаться к его смелому утверждению: за Атлантикой есть земля, и путь до нее составляет четверть того расстояния, которое предполагают ученые мужи!

Дыхание Нового Света

В 1473 или 1474 году, когда Колумб начинал свою морскую карьеру, времена были смутные: на востоке свирепствовали турки, у итальянских берегов гуляли пираты. Португалия по-прежнему оставалась великой морской державой. До конца XIV века о ней в Европе знали мало – страна была обращена в сторону Атлантики, в то время плохо знакомой. К исходу века она перехватила эстафету морских экспедиций средиземноморских стран.

На рынки Лиссабона и Сагреша потекли караваны невольников. В 1419 году португальцы закрепились на Мадейре, чуть больше десятилетия спустя – на Азорах. Острова эти, еще необитаемые, но богатые лесом и пресной водой, лежали на ближних подступах пока нехоженых путей, что вели в Страну заходящего солнца.

На острове Мадейра Колумб бывал не раз. До 1872 года в Фуншале на улице Эшмералду стоял его дом, где, по местным преданиям, он всегда останавливался. На Мадейре Колумб торговал книгами и картами. Португальские годы стали для Колумба временем учебы. Правда, сам он не раз признавался, что не искушен в науках. Но все, что необходимо было для осуществления его планов, он изучал с рвением необычайным.

В 1479 году Колумб женился на доне Филиппе Перестрелло, дочери губернатора островка Порто-Санту, что находится неподалеку от Мадейры.

Именно тогда он состоял в переписке с известным ученым того времени Паоло Тосканелли, и он как-то раз написал Колумбу: «С благодарностью получил ваше послание. Отмечая ваше постоянное стремление расширить пределы обитаемой цивилизованным человеком как на востоке, так и на западе вселенной, в том числе достичь Китая, двигаясь в западном направлении, хочу заметить, что это не худший вариант. Впрочем, этот маршрут хорошо виден из карты, которую я вам отправляю».

К сожалению, карта, о которой упоминает Тосканелли, не сохранилась, однако ее можно попытаться восстановить, воспользовавшись другим, совершенно загадочным письмом Тосканелли, на этот раз португальскому королю (там карта опять была приложена к письму): «Сир! От хорошо известного вам острова Антилия до другого большого острова Сипангу плыть на запад всего 10 пределов… Так что идти в неизведанных водах придется всего ничего…». Выходит, Тосканелли сообщал правителю о поселении португальцев в Новом Свете задолго до Колумба? В самом деле, португальские историки утверждают, что колония выходцев из Лиссабона и Сагреша существовала где-то на Антильских островах еще с 30-х годов XV столетия и была там в 1492 году, когда Колумб собирался в плавание. До сих пор это утверждение официальная наука не принимала всерьез. Также отдельные историки заявляют, что Колумб знал о существовании такой огромной земли, как Бразилия, и вообще, после того как он увидел старые португальские карты, это существенно обогатило его знания о мире. И еще: сам Колумб и его брат Бартоломе присутствовали на приеме, когда Б. Диаш докладывал королю, что обогнул мыс Доброй Надежды именно на указанной на карте широте. То был удар по самолюбию Колумба. Теперь он просто был обязан открыть Землю пряностей, идя на запад через океан, а не вдоль берегов Африки!

Положение Колумба при португальском дворе становилось все более неустойчивым. Никто больше не собирался делиться с генуэзцем своими планами и картами. К тому же скончался папа Иннокентий VIII, с которым у Колумба были доверительные отношения, и он вынужден был покинуть Португалию, где оставался его брат Бартоломе. Взор морехода обратился к католическим королям Изабелле и Фердинанду… ему было что предложить им!

Сын Колумба – Фернандо – и хронист Лас Касас со слов мореплавателя рассказывают о том, что слышал Колумб от моряков. Некто Мартин Висенти поведал генуэзцу о том, что в 450 лигах (2700 км) от мыса Сан-Висенте он подобрал в море кусок дерева, искусно обработанный каким-то явно не железным предметом. Другие моряки встречали на широте Азорских островов лодки с шалашом. Видели и огромные стволы сосен, приносимые западным ветром. Попадались трупы широколицых людей, явно не христианского обличья. Так мало-помалу давал о себе знать огромный материк на западе…

Рассказ о «неизвестном кормчем» (генуэзец встретился с ним на острове Мадейра в 80-е годы XV века), сообщившем Колумбу сведения о землях за океаном, мы обнаружили у Лас Касаса, а также у Гонсало Фернандеса Овьедо-и-Вальдеса в труде «Всеобщая и естественная история Индий». Некоторые утверждают, что этот капитан, кормчий, был андалусийцем; другие называют его португальцем; третьи – баском; иные говорят, что Колон находился тогда на острове Мадейра, а некоторые предпочитают говорить, что на островах Зеленого Мыса и что именно туда была отнесена его каравелла…

К Земле трески

В Лиссабоне, городе, где Колумб провел годы учебы, на современной авениде Свободы в фешенебельном отеле стена просторного холла занята мозаичным панно: бородатый морской волк стоит на носу каравеллы и всматривается в туманную даль. Внизу надпись – «Жуан Кортереал. Открыватель Америки в 1472 году». За некие таинственные плавания ему дали титул губернатора города Ангра на азорском острове Тершейра. Давайте попробуем разобраться в загадке Кортереала.

Документальное подтверждение его путешествия впервые четко изложено в небольшой книге датского историка С. Ларсена «Открытие Америки за 20 лет до Колумба». Почему датского? Какое отношение имела Дания к португальским открытиям в Атлантике? Как выясняется, самое непосредственное. Оказывается (об этом свидетельствуют рукописи королевского архива), король Португалии Афонс V дал санкцию на экспедицию, осуществлявшуюся двумя норвежскими капитанами – Дидриком Пайюшгом и Гансом Пофорстом. В качестве наблюдателя при экспедиции находился Жуан Ваш Кортереал, представитель короля Португалии. Скорее всего, именно он и был руководителем предприятия.

Первые попытки заполучить на португальскую службу скандинавских мореходов относятся еще к 1448 году – об этом пишет известный хронист Гомеш Эаниш ди Азурара. Он подробно рассказывает о том, как некий Валларт, датчанин, прибыл ко двору инфанта Энрике (будущего Генриха Мореплавателя) в Сагреше и был назначен главой экспедиции на острова Зеленого Мыса. Она закончилась печально. Известно, что Валларт и еще несколько человек команды были захвачены в плен местными жителями, и с тех пор их больше никогда не видели. Таких эпизодов Ларсен приводит множество. Так что, выходит, отношения с Данией были длительные и прочные. Смерть Генриха Мореплавателя не прервала этих контактов, а только подтолкнула к продолжению задуманного инфантом – поиску северо-западного пути через Атлантику.

Здесь мы подходим к самому загадочному месту в нашей истории. Король Афонсу решил финансировать эту экспедицию в надежде на то, что будет найден северный морской путь в Азию и Индию. Но не было известно никаких доказательств возможности этого путешествия. И вот нашли письмо некоего Карстена Крипа, бургомистра Киля, королю Дании Кристиану III. В письме, написанном 3 марта 1551 года, говорится, что его автор, Карстен Крип, видел карту Исландии с изображением неизвестных предметов, обнаруженных в этой стране. Далее он утверждает: карта подтвердила, что дед его королевского величества, Кристиан I, послал экспедицию по просьбе короля Португалии к новым островам и материку на северо-западе.

Дедушка получателя письма правил Данией с 1448 по 1481 год. Не о Кортереале ли идет речь в том письме? История экспедиции Кортереала в Америку полна белых пятен по вполне понятным причинам: португальцы неохотно расставались со своими морскими секретами.

Итак, датский король послал двоих – Пайнинга и Пофорста. Пайнинг был пиратом, плавал под своим и британским флагами, занимал в Дании несколько значительных постов. В конечном счете он стал губернатором Исландии, возможно получив это место в качестве награды за участие в экспедиции Кортереала. Пофорст, близкий друг Пайнинга, тоже был пиратом.

Отправной пункт экспедиции неизвестен, хотя резонно предположить, что ее участники вышли из Норвегии или Дании и проследовали к Исландии. Оттуда они пошли в Гренландию, а потом в Новый Свет. Судовой журнал не велся, и вычислить курс экспедиции удалось при помощи более поздних разбросанных в различных источниках свидетельств. Но тем не менее эти показания, хотя их и немного, убедительно доказывают факт присутствия Кортереала в Америке в 1472 году. Взять одно из них – знаменитый глобус Мартина Бехайма 1492 года. На нем живописно представлены не только Скандинавские страны, но и земли к западу от Исландии, которые имеют удивительное сходство с Новой Шотландией, Ньюфаундлендом и заливом Святого Лаврентия. До Бехайма такого глобуса никто не изготавливал. Но откуда он тогда получил эти сведения?

Удалось выяснить, что Мартин Бехайм, знаменитый немецкий астроном и картограф, женился в 1486 году на Жоанне ди Мандо. Красивая девушка была сестрой зятя Кортереала – ди Утра, и молодожены поселились на одном из Азорских островов – Тершейре, которым управлял престарелый Кортереал. Бехайм жил там четыре года. Глобус сделан в 1492 г. Значит, в течение нескольких лет Бехайм жил по соседству с Кортереалом и, без сомнения, проводил много времени в беседах с губернатором, выслушивая и запоминая, а может, и записывая все самое интересное о далеких краях, которые тот посетил в 1472 году.

Сравнивая глобус Бехайма с более поздней картой того же района, выполненной Джоном Кэботом, ученые убедились: первый – лучше! А что если Колумб видел этот глобус незадолго до того, как отправился в Америку?

Судьба открытия Кортереала печальна. Экспедиция оказалась под такой завесой секретности, что об открытии никто ничего не узнал. Будь известия о вояже обнародованы, не пришлось бы человечеству праздновать 500-летие открытия Америки в 1972 году?

Атлантическое интермеццо

В начале прошлого века вышла двухтомная книга американского колумбоведа Г. Виньо «Критическая история Христофора Колумба». В ней впервые высказывается предположение, что Колумб шел открывать не берега Восточной Азии, а острова Атлантики, о которых до него уже знали другие мореплаватели. Идея же о плавании в страну великого хана зародилась, как представляет Виньо, уже после возвращения из первого путешествия. Через двадцать лет эту теорию поддержал аргентинский историк Р. Карбия, а позже в ее пользу высказывались и другие ученые, в том числе и российские. Контрдоводы есть, но их не настолько много, чтобы отмести эту гипотезу. Каковы они? Верительная грамота великому хану, выданная за 11 месяцев до возвращения Колумба из первого плавания, – раз. Толмач, знавший восточные языки, прикомандированный к команде, – два. Пометки морехода на полях книг, им читанных, – три. Но не было ли это запланированной серией хорошо продуманных фальсификаций? Ради чего? Да ради того хотя бы, чтобы скрыть подлинные цели экспедиции – достичь богатейшей земли и ни с кем не делиться! Средневековые монархи были не так глупы, как это зачастую преподносится. На подготовку плавания они потратили десятки килограммов золота. Но посчитаем: по самым скромным подсчетам за триста лет владычества в Латинской Америке Испания вывезла оттуда столько ценностей, что их стоимость соответствовала трем миллионам килограммов золота. Было ради чего постараться, обеспечивая власть над Новым Светом!

Как мы говорили, уже Аристотель в IV веке до нашей эры сообщает об островах в океане по ту сторону Геркулесовых столбов. Вполне вероятно, сообщения древних и античных авторов покоились на сведениях об открытии Мадейры, Канарских и, может быть, Азорских островов. Как видно из книги ирландского монаха Дикуила (VIII–IX века), в монастырях читали сочинения древних авторов, отыскивая указания о далеких Счастливых островах. Остров Брандана путешествует по средневековым картам: на венецианском портулане (компасной карте) 1367 года он – на месте Мадейры, а на глобусе Бехайма – западнее островов Зеленого Мыса.

Еще одной загадочной точке на карте – Земле Бразил – повезло больше. Она не исчезла с карт, как остров святого Брандана, а блуждала до начала XVI века, пока не превратилась в восточную часть южноамериканского материка. Кстати, когда Педру Кабрал открыл Бразилию в 1500 году, он назвал ее Санта-Круш, и это название было признано повсеместно европейскими картографами в XVI веке. Но только не французами! Они всегда называли ее именем Бразиль. Это слово издавна применялось в описаниях ценных пород красного дерева. И именно так называли открытые задолго до португальцев земли в океане дьеппские купцы.

Еще один поразительный момент. В десятилетия, предшествовавшие плаваниям Колумба, географические воззрения претерпели серьезные изменения, произошел как бы переход от правильных взглядов к неправильным. На картах наблюдаются удивительные превращения. Страны Восточной и Юго-Восточной Азии непомерно разрастаются, и их перемещают все дальше к востоку, то есть к берегам Западной Европы. Появляются несуществующие реки, горы, озера, фантастические страны. Картографы основывались на практических данных – такой вывод напрашивается сам собой, он покоится на истории картографии – науки, неразрывно связанной с практикой и базирующейся на накопленном опыте. Причины ломки старых воззрений, считают некоторые исследователи, в целом ряде каких-то сообщений путешественников. Причем не одного, а многих. Картографов информировали о землях на западе, и они, приписывая их Азии, рисовали на своих портуланах.

«Индии» становятся ближе

Остров Бразил искали и купцы из Бристоля, центра рыболовства в Северной Атлантике. Торгуя в основном с Ирландией, купцы поначалу не ходили в дальние моря. Но в 80-е годы XV столетия они стали проявлять повышенный интерес к фантастическим островам в океане. Наверное, неслучайно. Явно купцы получили интересные сведения от исландцев. То, что европейские картографы давно узнали о Гренландии, уже доказано. На карте 1467 года Клавдиуса Клавуса уже имеется множество местных названий населенных пунктов гигантского острова.

В свое время испанский историк Луис Андре Виньерас опубликовал письмо, найденное в архиве Симанкаса, проливающее некоторый свет на историю открытия Америки. На испанском языке, без даты, оно было написано Джоном Дэем, англичанином, некоему официальному лицу – Великому Адмиралу, который оказался не кем иным, как гранд-адмиралом Кастилии Христофором Колумбом. Письмо свидетельствовало о хороших географических познаниях отправителя и доказывало, что между двумя людьми имела место переписка, обмен книгами и информацией о плаваниях английских моряков.

Данное письмо посвящено удачному плаванию из Бристоля неизвестного путешественника через океан в страну, которую Дэй называет Страной семи городов. По многим характерным данным, и в том числе большой пенсии, назначенной королем этому человеку по возвращении, можно определить и самого путешественника – Джона Кэбота, который в 1497 году обследовал значительную часть Ньюфаундленда и побережья материка. В письме, однако, говорится еще, что ранее путешественник совершал менее удачные вояжи из Бристоля. По данным Виньераса, это было в 1480, 1481 и 1491 годах. А может, и раньше?

Фобс Тейлор, профессор Института механики, специалист в области истории промышленности и торговли, обнаружил новые доказательства плавания бристольских мореходов в сторону Нового Света. Он пришел к этому после изучения подробных коммерческих отчетов, включающих таможенные списки грузов, которые каждое судно ввозило в Бристоль и вывозило начиная с 1479 года.

Согласно декларациям, капитаны судов вели торговлю с Ирландией. Однако зачастую странный состав грузов и чрезмерно длительные плавания наводят на мысль о какой-то тайне. Ф. Тейлор проанализировал характер грузов и рейсы судов. Вот типичный маршрут одного из кораблей («Кристофера»), который принадлежал Моррису Таргату. Он отбыл из Бристоля якобы в Ирландию 17 ноября 1479 года и вернулся 11 марта 1480 года, то есть через 115 дней. Отчего же плавание «Кристофера» было таким продолжительным? Причиной его задержки не могли быть сильные ветры в Бристольском заливе, так как иные суда трижды проделывали за тот же срок рейсы к берегам Ирландии и обратно. Маловероятно, чтобы корабли ходили во Францию или Испанию, ибо такой груз – а это были пять тонн забракованного вина – везти туда все равно, что отправлять в Ньюкасл шлак вместо угля. Одно из двух: либо Таргат бессовестным образом транжирил время в поездках в Ирландию, либо он водил суда далеко на запад и осуществлял там свои необычные коммерческие сделки…

15 июня 1480 года судно Джона Дэя – младшего покинуло Бристоль и направилось в сторону острова Бразил, к западу от Ирландии, но вскоре вернулось, пострадав от непогоды. 6 июля 1481 года два судна – «Джордж» и «Троица» из Бристоля, принадлежавшие Томасу Крофту, покинули порт, чтобы найти в океане остров под названием Бразил. И таких вояжей было много. Об их результатах мы пока ничего не знаем.

Испанец Педро де Айала докладывал из Лондона в 1498 году королевской чете Фердинанду и Изабелле: «Эти из Бристоля уже семь лет посылают каждый год флотилии из двух, трех, четырех каравелл на поиски острова Бразил и Семи городов…».

Кому это выгодно?

Кому было выгодно плавание генуэзского морехода в «Индии»? Кто, зная или догадываясь о грядущих несметных сокровищах, поддержал искателя новых дорог? Колумбу помогали архиепископ Толедский, кардинал Педро Гонсалес де Мендоса, хранитель казны короля Луис де Сантанхель. Они были связаны с купцами и банкирами Кастилии и Арагона. И на вопрос: «Кому это нужно?» – могли однозначно ответить: «Нам!»

Западный путь на Восток… Не о нем ли грезили поколения генуэзских купцов, когда турки перекрыли дороги к Черному морю и захватили Константинополь? Именно эти люди одолжили кастильской короне деньги для снаряжения первой и второй трансатлантических экспедиций. Именно они впоследствии стали управлять торговыми домами в колониях Нового Света – «Индиях».

Король Фердинанд. Его в те годы волновали проблемы Неаполя и Сицилии, Сардинии и Алжира. Он гасил пламя крестьянской войны в Каталонии, тратил силы и средства на Гранаду. А деньги на сомнительное предприятие дал!

Королева Изабелла. Она была моложе и мудрее своего мужа. Мила и обходительна с нужными ей людьми. Острый ум и отличная память позволяли ей блестяще вести государственные дела. Колумб молился на нее всю жизнь.

Так кому же была выгодна экспедиция? Конечно же, им, католическим королям, которые мечтали о великой кастильско-арагонской империи, владеющей чудо-городами в Китае, Индии… А может быть, и не Индии? Кто знает, что лежит там, за океаном?..

В дневнике Колумба мы обнаружили отсутствие колебаний при выборе маршрута, а также при самом передвижении в огромном, казалось бы, неведомом океане. Суда шли до Канар и оттуда на широте этих островов – к Новому Свету. То есть на всем протяжении маршрута они постоянно пользовались дующими восточными пассатами и благоприятными течениями в океане. То был лучший для парусников маршрут в Атлантике.

Д.Я. Цукерник, историк из Алма-Аты, замечает, что, двигаясь по неизвестному маршруту, кораблям следовало бы идти только в светлое время суток, а ночью либо останавливаться, либо замедлять плавание, чтобы не натолкнуться на остров или другую землю. Но каравеллы шли полным ходом днем и ночью, как будто кормчий был уверен, что никаких неожиданностей нет и не будет…

Каравелла «Ниньа» – любимый корабль Х. Колумба

Колумб перед отправлением с Канарских островов вручил командирам кораблей пакеты, написав на них, что вскрыть их можно только в случае разъединения бурей. Там было сказано, чтобы при отдалении судов на 700 лиг от Канарских островов они не двигались ночью. 700 лиг – это 4150 километров. Восточные острова Карибского архипелага находятся от Канар именно на таком расстоянии… Откуда адмирал знал об этом?

Проблема возвращения домой встала перед участниками экспедиций в первые дни плавания. Морские течения и пассаты пугали членов команды: матросы думали, что они станут неодолимым препятствием для возвращения домой. Единственным человеком, сохранявшим спокойствие и невозмутимость, был Колумб. Он успокаивал моряков, уверяя, что обратно они поплывут тоже с попутным ветром.

Обратно флотилия шла на северо-восток и более двух недель уверенно продиралась сквозь ветры и волны именно в этом направлении. Там она попала в зону постоянно дующих западных ветров и течения, ими образованного. Затем суда круто повернули на восток и на большой скорости подошли к Азорам. То был лучший маршрут из Старого Света в Новый!

Друг детства Колумба и участник его второй экспедиции Микеле ди Кунес в письме от 15–28 октября 1495 года писал, что, когда Колумб заявил, будто Куба – это берег Китая, один из участников плавания с этим не согласился и большинство спутников тоже. Тогда адмирал прибег к угрозам и заставил людей произнести заранее подготовленную клятву, что они согласны с ним во всем и обязуются никогда не излагать иных взглядов. Так руководители экспедиции распространили лживые сведения, будто бы открытые земли – Азия и цель экспедиции – лишь достичь ее.

Бартоломе Колумб, брат и сподвижник Христофора, показал: «В те времена, когда брат ходатайствовал об этом, над ним издевались, говоря, что он, наверное, хочет открыть Новый Свет». Ни в Средневековье, ни в иное время Азия никогда не именовалась так…