Текст книги "500 великих загадок истории"

Кем был Гомер?

Если прав Иммануил Великовский, то «темных веков» никогда не существовало – это просто изобретение археологов, которые пытались таким образом уйти от проблем, связанных с неверной хронологией!

Согласно системе Великовского, войну следует отнести приблизительно к 800 г. до н. э., что решает многие проблемы: Гомер, например, часто упоминает о финикиянах, которые стали активно торговать только в IX в. Кроме того, отмена темных веков восстановит репутацию Гомера как первого в мире великого поэта-летописца и опровергнет миф о том, что он был попросту собирателем древних легенд или даже это было собирательное имя для группы поэтов.

Гомер. Древняя Греция. I в.

Вот некоторые ошибки в датировке греческих «темных веков».

В конце XIX в. два археолога раскопали храм Геры и датировали его XIII–XII вв. до н. э. на основании микенской керамики, но началась дискуссия по поводу геометрических изделий VIII в., найденных там же. И микенская керамика, и геометрическая, по Великовскому, датируются VIII в.

По Гомеру, столица Нестора, одного из царей, сражавшихся в Трое, была в Пилосе, и на этом месте был раскопан огромный микенский дворец. По микенской керамике было установлено, что он сгорел около 1200 г. до н. э. Но в некоторых местах обнаружили глиняные изделия, относящиеся к VII в. Археолог Г. Блеген посчитал, что более поздние изделия «каким-то образом проникли из верхних слоев» через развалины и отложения, которые образовались на месте, покинутом на протяжении 500 лет.

Современные археологи ассоциируют Троянскую войну с разрушением слоев Трои VI или Vila, датируемыми 1300 и 1260 гг. до н. э. Троя Vllb, предположительно, была покинута в XII в., несмотря на тот факт, что 9-вековой пласт был обнаружен под одним из ее строений, абсолютно неповрежденный. Более того, греки – жители Трои VIII, основанной в 700 г. до н. э., использовали керамику, родственную керамике Трои Vila, а спустя 400 лет после этого периода нет никаких находок.

По Гомеру, фригийцы помогали защищать Трою от греков. Но самые ранние фригийские артефакты датируются 800 г., в то время как археологи относят войну к XIII в.

«В центральной Анатолии до сих пор не найдены артефакты фригийской культуры или каких-либо других народов, которые можно было бы датировать между 1200 и 800 годом до н. э.» (Экрем Акургал, ведущий турецкий археолог).

Тайна «Одиссеи» Гомера

Древнегреческие источники таят секреты, не разгаданные археологами до сих пор. В них чаще всего правдива география, а исторические события искажены. Пожалуй, самой интересной из этих легендарных историй является вторая поэма Гомера, широко известная «Одиссея» – о плавании в таинственные и волшебные земли греческого героя Улисса.

Маршрут героев «Одиссеи» стал объектом многочисленных изысканий и толкований. Вначале появилась версия, кстати, имеющая сторонников до сих пор, о плавании Улисса в пределах Средиземного моря. Но она не выдерживает серьезной критики. Уже с доисторических времен это море, по которому плавали греки, финикийцы, египтяне, карфагеняне, было хорошо известно, его многочисленные острова заселены, и при внимательном изучении становится ясным, что они не соответствуют описаниям Гомера. Остается более вероятной другая версия – атлантическая.

Корабли Одиссея проплывают мимо острова сирен. Роспись древнегреческой керамики

«Одиссея» в Атлантическом океане

Гомер не называет в своей поэме пунктов маршрута Улисса: их нужно определить в соответствии с современной географией. Этим и занялся французский ученый Робер Филипп. Однако локализация мест оказалась делом далеко не простым, и некоторые исследователи, даже сторонники атлантической версии, посчитали предлагаемую версию плавания Улисса столь неубедительной, что были склонны вообще отрицать географическую нить «Илиады» и «Одиссеи», в которой бесспорными признавали только отдельные места (ведь нельзя уже было отрицать существование Трои и Микен, остальное же они относили к области фантазии). Поскольку «Илиада» после открытия Шлиманом Трои не обещала больше тайн, основой спора ученых оставалась «Одиссея».

Улисс бродит по Атлантике

Путешествия Улисса символизируют приключения греков. Все они связаны с возвращением на родину. Возвращение – «ностос» – является излюбленной темой древнегреческой литературы. В этом приключенческом рассказе говорится, что после благополучного возвращения к мысу Мале буря как бы создает черный провал в девять дней. Улисс словно исчезает на какое-то время, а затем, через девять дней, возобновляет путь к греческому архипелагу. В Средиземном море? Судя по всему, нет!

Буря отбрасывает Улисса, по-видимому, за его пределы, за Геракловы столбы, то есть за Гибралтарский пролив – в Атлантический океан, и там, на «таинственных островах», происходят самые поразительные и фантастические приключения. Так где же находятся эти острова и существуют ли они вообще в действительности?

Описание путешествия имеет явно финикийское происхождение. Гомер написал «Одиссею» спустя пять веков после плавания Улисса, и можно себе представить, как обросли за эти пять веков исторические факты в изустной передаче многими людьми нескольких поколений. Гомер в «Одиссее» использует старую хитрость, когда не хватает данных для последовательного рассказа, он использует «черный провал». Он пишет, что феасьены погрузили Улисса, отягощенного сном, на быстроходное судно и отвезли на остров. Феасьенские моряки сонного доставляют его на пляж. Такой прием очень удобен: во сне человек многое не помнит или все ему представляется не так, как было в действительности. Здесь, в этом месте поэмы, все опять соединяется с чисто греческим рассказом.

Доказательства Робера Филиппа

Для географической локализации пути плавания Улисса французский ученый маршрут Улисса дает последовательными эпизодами. Конечно, предварительно нужно было бы побережье возвратить к его прежнему состоянию. Мы знаем, что оно значительно изменилось, судя по карте, на которой Филипп пытается дать изображение, конфигурацию берегов к концу 2-го тыс. до н. э.

Улисс употребляет слово «океан». Очевидно, это все же не слишком веский аргумент, чтобы обосновать гипотезу о его выходе в Атлантику, за пределы Средиземного моря. Зато «морские инструкции», между прочим перепутанные в поэме, более впечатляюще доказывают версию об океанском плавании.

За сравнительным построением Р. Филиппа, в котором он локализует путь Улисса, не случайно следует раздел под названием «Найдена ли Атлантида?». На первый взгляд может показаться, что разговор об Атлантиде не имеет отношения к плаванию Улисса. Но в действительности это не так. История греческих войн и нашествия атлантов переплелась в устных и письменных преданиях, обросла досужими домыслами, подверглась обработке, сам Гомер тоже приложил к этому руку, все это и нашло отражение в его «Одиссее». Расшифровка и изучение всего, что относится к атлантам, помогает разобраться в сложном лабиринте этой во многом мифической истории.

Найдена ли Атлантида?

Есть все основания утверждать, что Улисс совершил плавание из Греции в Скандинавию. Путь его был сложен и опасен по причинам несовершенства корабля, плохо приспособленного для дальнего океанского плавания, о чем речь пойдет дальше, отсутствия карт и вообще ясного представления о маршруте, хотя тогдашние мореплаватели старались плыть в виду берегов.

Изображение океана, представленное в «Одиссее», можно связать с исчезнувшей цивилизацией Атлантиды. Общая черта всех описаний городов в «Одиссее» – циклопическая их архитектура.

Эта мегалитическая цивилизация описывается в обычных «человеческих масштабах» на последней остановке путешествия Улисса, то есть по прибытии в Бретань и Скандинавские страны, соответствующие острову Цирцеи и стране феасьенов. На острове Цирцеи жилища «делали из гладких камней». Вокруг бродили горные волки и львы, которых волшебница смогла околдовать своими снадобьями. Сделаем мысленную перестановку в мегалитической цивилизации Бретани: дома из гладких камней – это долмены, они сохранились до наших дней.

Город феасьенов – это Осло, город из камня, приведший Улисса в восхищение. «Вскоре мы могли увидеть город с его высокими стенами… большая площадь с ее обширными, выкроенными плитами».

В каменных городах Гомер неустанно помещает бронзовые ворота, бронзовые стены, бронзовое оружие. «Чудесный из чудесных дворец царя Альсинооса… он весь из бронзы, серебра и золота». Улисс останавливается у бронзового порога. Бронзовые ворота открывали плотины и управляли потоком воды внутри города-порта.

Очевидно, речь идет об исчезнувшем, легендарном городе Ис… Этот город-порт был защищен каменными плотинами.

В целом речь идет о городской цивилизации бронзового века, богатой и пышной, являвшейся западным эквивалентом финикийской цивилизации. Производство золотых и серебряных изделий здесь также занимало исключительно важное место. В этой части археология присоединяется к легенде. В музее Копенгагена хранится экспонат, упомянутый в тексте Платона. Речь идет о колеснице солнца: солнечный диск, запряженный лошадьми.

Исчезновение Атлантиды, то есть затопление прибрежной атлантической полосы и нескольких островов, явилось причиной эмиграции атлантов. В XIII в. до н. э. в Средиземноморье явились завоеватели, которые совершили нападение на жителей.

Столкновения были и в Западном Средиземноморье. Во всяком случае, все эти события того времени связываются с прибытием народа из-за моря. Для нас заморскими народами являются атланты, искавшие убежище в Средиземноморье. Много иконографических документов дают возможность сравнить физический тип завоевателей, их вооружение, их цивилизацию. Пункт их отправления – Швеция.

Какими бы неточными и еще не выясненными до конца ни оставались обстоятельства плавания Улисса, ясно одно – он плавал в открытом океане.

Итак, мы совершили мысленную поездку туда и обратно по Средиземноморью и западному морю, туда – с Улиссом, обратно – с атлантами…

Дельфийский оракул: правда и вымысел

В древние времена люди уделяли огромное внимание пророчествам. Они совершались в специальных храмах и собирали толпы страждущих. И хотя с оракулом общался посредник, или, как бы мы сказали сегодня, медиум, считалось, что его голосом говорит сам пророк. Одним из наиболее почитаемых пророков Древней Греции был Дельфийский оракул, обосновавшийся в храме Аполлона у подножия горы Парнас в Дельфах.

Согласно греческой мифологии, святилище оракула было воздвигнуто на том самом месте, где бог Аполлон умертвил дракона Пифона, никого не допускавшего к расселине, якобы дающей человеку дар пророчества. С тех пор главную жрицу храма стали называть по имени дракона Пифией, а за ней и всех последующих жриц стали именовать Пифиями. Перед изречением пророчества главная жрица совершала омовение и принимала паровую ванну, а затем опускалась в подземную камеру (адитон), стоящую прямо над трещиной. По свидетельству паломников, из нее поднимались потоки воздуха, возможно, увлекавшие за собой вулканические газы. Пифия садилась на треножник, в одной руке она держала ветку лавра (лавр – священное дерево Аполлона), а в другой – чашу с водой из протекающего здесь и бурлящего ручья. Под воздействием поднимающихся паров Пифия впадала в транс и начинала бессвязную речь. В обязанности других жриц входило превращение этой речи в более или менее осмысленный текст, который потом подвергался толкованию.

Удивительно, что довольно долго традиция объясняла феномен этого, казалось бы, чисто мифологического явления вполне научно: трещина в земной коре, пары, поднимающиеся через нее, и вода из подземного источника.

Микеланджело. Дельфийская сивилла. Роспись Сикстинской капеллы в Ватикане. Фрагмент. 1535–1541 гг.

Но в начале 1900-х гг. английский геолог Адольф Пол Оппе посетил Дельфы, где велись в то время археологические раскопки. Изучив ситуацию на месте и убедившись в отсутствии здесь каких-либо намеков на трещины под храмом Аполлона или на истечение подземных газов, Оппе разразился большой статьей, в которой сделал три критических заявления по адресу Дельфийского оракула. Первое: никаких расселин или газовых выделений под храмом Аполлона в Дельфах не было и нет! Второе: если бы газы и появились там, они не могли бы вызывать у Пифий состояние, подобное трансу. И третье: рассказ Плутарха о Пифии, впавшей в безумие и вскоре скончавшейся от него, противоречит традиционному описанию процедуры пророчества и потому должен быть отвергнут.

В 1996 г. геологи Джелли де Боэр и Джон Хейл тщательно обследовали фундамент храма Аполлона и выявили в нем несколько существенных аномалий. Во-первых, адитон, где размещалась Пифия для пророчеств, оказался на 2–4 м ниже уровня окружающей местности. Во-вторых, храм имел некую асимметричность – во внутренней колоннаде была широкая трещина, как бы обозначившая место исчезнувшего строительного элемента. В-третьих, рядом с углублением для адитона обнаружен дренажный канал для слива воды из источника. Таким образом, у исследователей появились основания утверждать, что храм Аполлона был предназначен не для прибежища бога, а для изоляции водного источника от окружающего пространства.

В 1996 г. археологи отец и сын Майкл и Рейнольдс Хиггинсы высказали предположение, что «дурманящим» газом в Дельфийском оракуле мог быть углекислый газ. К этому умозаключению их подтолкнуло обнаружение этого газа в другом храме Аполлона (в Гиераполисе в Малой Азии), хотя он не был местом пророчеств.

В результате проведенных исследований начинает вырисовываться общая картина процессов, происходящих под Дельфийским оракулом. Здесь, среди скальных пород мелового периода, встречаются слои битуминизи-рованного известняка. Их движение вдоль разломов сопровождается трением, разогревающим известняк до такой степени, что из него начинают испаряться нефтехимические включения. После этого он выносится наверх бурлящим источником, увлекающим за собой и различные газы. Но какие именно? Для ответа на этот вопрос исследователи взяли на анализ газовые пробы из водного источника Дельфийского оракула и сравнили их с пробами из слоев известкового туфа. В слоях туфа удалось выделить метан, этан и позже – этилен. Поскольку этилен имеет сладковатый запах, химики вспомнили сообщение Плутарха о «сладком аромате» пневмы. Двадцатипроцентный раствор этилена может ввести человека в бессознательное состояние, а уменьшенные концентрации могут вызвать состояние транса. Токсиколог Спиллер подчеркивал удивительное совпадение ощущений от вдыхания этилена с ощущениями от вдыхания пневмы, как они описаны в различных исторических источниках…

Исчезновение амазонок

Предания греческой старины, донесенные до нас Гомером и Геродотом, повествуют о племени амазонок – дев-воительниц, некогда живших на берегах Черного моря, «в дебрях Скифии далекой». В их царстве не было места мужчинам. Смелые и безжалостные, они сражались у стен Трои против греков. Была ли то досужая сказка? Или грекам довелось встретиться с племенем, жившим по законам матриархата?

Триста дев в поисках главного героя

День весны. Берег моря. Позади лежит полмира, покоренного им, героем. Он устал. Разве он не добился всего, о чем мечталось? К нему приближается слуга: «Прибыла какая-то знатная дама». Кивок головы, жест победителя: «Пусть войдет!»

Битва греков с амазонками. Рельеф Мавсолея в Галикарнасе

Героем был Александр Македонский. Завоевав половину известного ему тогда мира, он стоял лагерем на южном берегу Каспийского моря. Чужестранку звали Фале-стрис. Она была царицей, «правившей всеми живущими между Кавказом и рекой Фазис», но весь облик ее так не подобал ее сану, что удивлял любого: короткая юбка, завязанная над коленями узлом; в руках – легонький щит в виде полумесяца; «левая половина груди обнажена». Она была царицей амазонок – племени, жившего на берегах Черного моря. Она желала зачать от героя дочь, ибо той надлежало родиться лучших, царских кровей.

Две недели длилось празднество, куда были допущены триста амазонок и лучшие македонские воины. Было же в те дни все, что допускает помышление: и пьянство, и танцы, и любовь, коей предавались в темноте, едва найдя друг друга. Затем Фалестрис отправилась в свое царство, а Александр – в Парфию.

Известный биограф македонского царя Арриан (90/95—175 гг.) так оценивает сказание о встрече Александра с амазонками: «Обо всем этом нет ни слова… ни у одного писателя, рассказу которого о таком исключительном событии можно было бы поверить. Я же не думаю, чтобы племя амазонок сохранилось до времени, предшествующего Александру».

Очевидно, то была и впрямь фантазия пресыщенного жителя Рима, любителя «хлеба и зрелищ». Настоящие амазонки, если они и жили, то на много столетий раньше. Их царицы погибли в сражениях. Их потомки скрылись в отдаленных уголках Азии и Северной Африки. Остались лишь предания и мифы, путевые записки и военные хроники, а еще памятники, монеты и даже названия городов.

Без страха и ячменя

Не только греки и римляне говорили об амазонках. Рассказы о сражениях с племенами воинственных женщин известны, например, из древнекитайской и египетской истории (сохранился, в частности, папирус эпохи Рамсеса II). Однако никто не говорил об этом чаще греков, да и само название – амазонки – придумано ими.

В первый раз они упоминаются в «Илиаде» – поэме, написанной в VIII в. Название их племени могло переводиться как «безгрудые» (a-mazos), поскольку, по преданию, амазонки сызмальства выжигали правую грудь, чтобы «было удобнее натягивать лук и бросать копье» (Курций Руф). Возможно и более прозаичное объяснение. Слово «амазонки» мы вправе возвести к греческому a-maza, то есть «живущие без ячменя». Значит, амазонки – это кочевницы, не знавшие земледелия. Скифы же судили воительниц по их делам и звали «людоубийцами».

Случайно ли греки вновь и вновь вспоминали амазонок? По преданию, во 2-м тыс. до н. э. племена эти жили в Малой Азии. Их царство простиралось от Черного до Средиземного морей, а его центром были окрестность реки Фермодонт и город Фемискира в Малой Азии.

Согласно Геродоту, амазонки отделились от скифов – кочевого племени, происходящего из Северного Ирана.

Предание гласит, что амазонки пять раз подступались к Афинам, грозя перебить ее жителей. В последнем безжалостном бою греки и чужестранные девы сошлись именно во время Троянской войны. Амазонки были окончательно разбиты. Уцелевшие кочевницы скрылись среди отрогов и ущелий Северного Кавказа.

В одном из мифов любимый греческий герой Геракл отправляется добыть пояс Ипполиты (по другой версии, Антиопы), дочери бога войны Ареса и царицы племени амазонок. Этот волшебный пояс сделал Ипполиту неуязвимой для любого оружия, ведь его подарил сам Apec.

Геракл готовился к худшему, но вышло иначе. Ипполита радушно приняла гостя и подарила чаемое: «Пояс ему пестроцветный сама Ипполита вручила» (Аполлоний Родосский). Но разгневанные амазонки решили расправиться с Гераклом. Тому пришлось укрыться на корабле вместе с войнолюбивой Ипполитой, и лишь приплыв в Афины, беглецы почувствовали себя в безопасности.

Однако месть амазонок не заставила себя ждать. Они появились под стенами Афин, где правил в то время Тесей. Битва выдалась столь кровавой, что память о ней пережила многие столетия. Еще Плутарх (ок. 46—125 гг.), посещая Афины, видел там памятники, напоминающие о войне с амазонками. По его словам, победа над ними праздновалась здесь каждый год, и пышностью своей этот праздник затмевал даже победу над персами. Видел он также массовое захоронение амазонок. Именно признание историка и философа Плутарха считается сегодня доказательством, что сражения греков с амазонками в самом деле исторический факт, а не выдумка поэтов.

«Эмансипация» амазонок

Когда-то во всем Средиземноморье, как и в других районах планеты, власть в племени принадлежала женщинам, но постепенно с изменениями в обществе – с развитием плужного земледелия и скотоводства – все большую роль стали играть мужчины. В удел женщинам осталось домашнее хозяйство – они занимались им наравне с рабами.

Так, в Афинах около 600 г. до н. э. женщины потеряли право вмешиваться в политическую жизнь полиса. Им было отказано даже в праве посещать театральные представления и спортивные зрелища. Тем сильнее смущали афинян слухи о том, что где-то в Азии лежит царство женщин.

Интересно, что, говоря об амазонках, античные авторы неизменно подчеркивают их беспримерную отвагу и военную доблесть. В Римской империи высшей похвалой для воина считалось сказать ему, что он «сражался, как амазонка».

Девы-воительницы были достойны сих восторгов. Их хладнокровие вошло в легенду: преследуемые врагами, они без промаха поражали их из лука, полуобернувшись в седле. Особенно же ловко они умели обращаться с двойным топором. Это острое, как бритва, оружие, а также легонький щит в форме полумесяца стали неизменными атрибутами амазонок на любых изображениях.

Еще удивительнее был образ жизни воинственных дам.

Раз в год, по весне, когда все цветет и жаждет плодиться, общий морок, как сетью, спутывал амазонок, увлекая их в грех. Они отправлялись на охоту за мужчинами. Наловив себе пригожих, пышущих здоровьем самцов, – чаще всего это были мужчины соседних племен, – они два месяца пировали и предавались любви.

Через девять месяцев после этой весенней оргии на свет появлялись дети. Если это были мальчики, их в лучшем случае отсылали к отцам, а в худшем – увечили или убивали. Дочери же были желанными детьми, их вспаивали молоком кобылицы.

Война мужчины и женщины

Гомер довольно сухо отзывается об амазонках. В сказании об аргонавтах они изображены в виде отвратительных фурий. Однако в сообщениях позднейших авторов их образ становится все привлекательнее. Война с амазонками, очевидно, не только война «крови и почвы» – с чужим народом и за чужую землю, – но прежде всего «война полов». Лучший пример тому история самой знаменитой амазонки – Пентесилеи. В новейшей европейской литературе она становится героиней одноименной пьесы Генриха Клейста.

Для сценического воплощения Клейст избрал редкий вариант мифа, малоизвестный даже грекам. В нем Пентесилея убивает своего противника – Ахилла. Основной вариант мифа твердит иное.

Ее история разыгралась на фоне Троянской войны и стала кульминацией мифа об амазонках. Их племя вновь воспламеняет жажда мстить за Антиопу-Ипполиту. Ведомые своей царицей, «богоподобной» Пентесилеей, они грядут «с брегов Фермодонта», «прекрасные, блистательные и жаждущие битвы». «Зверям подобно, пожираемым свирепой злобой», они бросаются в сражение, истребляя ненавистных мужчин. Их пример увлекает жительниц Трои: с трудом защитникам Ил иона удается удержать своих жен и сестер, готовых ринуться в битву и обагрить свои руки мужской кровью.

Но вот все вдруг меняется: на поле брани вступает Ахилл, долго чуравшийся битвы. Ахилл смертельно ранил Пентесилею, сорвал с ее головы золотой шлем, и сам был уязвлен в сердце стрелой Амура. Он полюбил прекрасную царицу, умиравшую перед ним. Отныне до самой смерти его будет мучить отчаяние, ведь он своей рукой убил деву, о которой мог лишь мечтать.

Пентесилея, говорит Диодор, была последней черноморской амазонкой, отличавшейся доблестью. После ее героической смерти амазонки скрылись в горах Кавказа и, по словам Геродота, смешались с народом скифов.

Девы-воительницы стали воистину легендарными существами. Их образы лишь расцвечивали подвиги древних героев, будоражили фантазию, а заодно и пресекали любые прекословия женщин. Как выразился ритор Исократ (436–338 гг. до н. э.): «Сколь ни храбры были амазонки, но были побеждены мужчинами и лишились всего».

Могилы, разделившие явь и ложь

История амазонок напоминает чистый миф, но ведь и история Троянской войны – парадного выступления армии амазонок – долгое время казалась красивой сказкой. Лишь в последние сто с небольшим лет стало понятно, что у гомеровской «Илиады» есть реальная подоплека. То же касается мифа об амазонках.

В незапамятные времена матриархата нравы амазонок никого бы не удивили. Однако в мире, где всем давно верховодили воинственные мужчины, амазонки воплощали далекое прошлое. Была ли возможна встреча двух разных миров – древнего и нового?

Но ведь еще в XX в. в дебрях отдаленных тропических лесов можно было встретить людей, живущих в каменном веке. Почему бы греки-ахейцы времен Микен и Троянской войны в одном из военных походов не могли повстречать племя, живущее по законам матриархата? Эта встреча поразила бы их не меньше, чем нашествие одноглазых циклопов. Сражение с ними могло на много столетий запечатлеться в народной памяти.

…В 1928 г. советские ученые сделали сенсационное открытие во время раскопок в местечке Земо-Ахвала на побережье Черного моря, то есть в области расселения амазонок. Они раскопали доисторическое захоронение, в котором был погребен «князь» в полных доспехах и во всеоружии, здесь же лежал и двойной топор. Однако детальное изучение скелета показало, что это… останки женщины. Кто была она? Царица амазонок?

В 1971 г. вновь, на этот раз в Украине, было найдено захоронение женщины, погребенной с царскими почестями. Рядом с ней лежал скелет девочки, столь же роскошно украшенный. Вместе с ними в могилу положили оружие и золотые сокровища, а также двух мужчин, умерших, как выяснили ученые, «неестественной смертью». Убитыми в честь нее рабами?

В 1993–1997 гг., во время раскопок близ местечка Покровка в Казахстане, были найдены могилы неких «воительниц». Быть может, права легенда, гласившая, что после Троянской войны уцелевшие амазонки скрылись среди гор Кавказа? Оттуда за несколько столетий они могли перекочевать в казахские степи.

До сих пор никто не мог однозначно связать все эти находки, сделанные в Причерноморье и близ Каспийского моря, с легендой о племени воинственных женщин, живших по законам матриархата. Кроме того, пока не проводились систематические раскопки в Турции, в устье реки Фермодонт, где, по легенде, лежало царство амазонок.