Текст книги "Всё о Незнайке и его друзьях"

Жители Цветочного города пока ещё не успели сделать у себя зоопарк, поэтому Незнайка и его друзья никогда в зоопарке не были. Они представляли себе звериные клетки в виде больших мрачных железных ящиков с решётками; на самом же деле это были очень привлекательные на вид, нарядные домики, которые стояли среди зелени и цветов. Их крыши были выкрашены яркими, разноцветными красками. Передняя стенка каждого домика была сделана из решётки, поэтому сидевшие в них звери были хорошо видны. Кроме клеток, в зоопарке были устроены пруды и водоёмы, в которых жили различные водоплавающие птицы и такие животные, как тюлени и бегемоты. Для летающих птиц были сделаны просторные вольеры из проволочной сетки. А такие птицы, как павлины и индюки, которые не умели ни плавать, ни летать, разгуливали на свободе, где им хотелось. В центре зоопарка была устроена искусственная гора со скалами, по которым лазили горные козлы и бараны.

Попав в зоопарк, Незнайка во все глаза глядел на животных, стараясь отыскать среди них Листика, которого он превратил в осла. Ему хотелось как можно скорей превратить его обратно в коротышку, потому что совесть всё время мучила его и не давала покоя. Кнопочка тоже с большим интересом разглядывала зверей и не переставала удивляться. Сердце у неё было очень доброе. Поэтому она каждый раз грустно вздыхала и говорила:

– Ах вы бедненькие! Зачем же вас в клетку заперли? Вам ведь, наверно, погулять хочется…

Зато Пёстренький ничему не удивлялся, по своей привычке, и только старался держаться от клеток подальше. Увидев волка, он сказал:

– Подумаешь, волк! Просто большая собака.

Увидев тигра, сказал:

– Просто большая кошка. Ничего страшного.

– Так подойди ближе, если ничего страшного, – сказал Незнайка.

– А ближе я плохо вижу. У меня глаза дальнозоркие.

Недалеко от клетки с тигром стоял киоск с газированной водой. В киоске продавца не было, но каждый, кто хотел пить, подходил, нажимал кнопку, и газированная вода автоматически наливалась в стакан. Заметив это, Пёстренький сказал, что ему очень жарко и тоже хочется попить газированной водички с сиропом.

– Что ж, можно попробовать, – согласился Незнайка.

Они подошли к киоску и увидели на прилавке целый ряд краников с кнопками.

– Какую же нажимать кнопку? – с недоумением спросил Пёстренький.

– Ну, нажми ту, где нарисована вишенка, – посоветовал Незнайка.

Пёстренький нажал пальцем кнопку, возле которой была нарисована красная вишенка. Сейчас же из круглого отверстия, которое имелось под краном, выскочил чистый стакан, и в него с шипением потекла розовая струя газированной воды с вишнёвым сиропом. Пёстренький с удовольствием выпил воду и поставил стакан обратно под кран. В стойке сейчас же открылось отверстие, и стакан опустился вниз.

– Ну вот! – обиженно сказал Пёстренький. – А я хотел выпить ещё стаканчик.

– А ты снова нажми кнопку, – посоветовала Кнопочка.

Пёстренький нажал кнопку, возле которой был нарисован апельсин. Из отверстия снова выскочил чистый стакан, и в него полилась оранжевая струя воды с апельсиновым сиропом. Пёстренький выпил и эту воду.

– А ну-ка, я нажму вот – где нарисован лимончик, – сказал он.

– А я нажму – где нарисована клюковка, – ответил Незнайка.

– А я – где клубничка, – подхватила Кнопочка.

Все стали нажимать кнопки и пить воду. Наконец Пёстренький, у которого выпитая вода стала в животе булькать, а выделявшийся из неё углекислый газ начал бросаться в нос, сказал, что пока ему больше не хочется пить, и наши друзья отправились дальше. Скоро они были в обезьяннике и смотрели на обезьян, которые оказались очень подвижными, ловкими и занятными зверями. В клетках у них были устроены лестницы, шесты, качели, трапеции. Обезьяны карабкались по шестам, раскачивались на качелях, прыгали по лестницам, ловко цепляясь за них всеми четырьмя руками и даже хвостом. Одна обезьяна нашла где-то маленькое зеркальце и носилась с ним по всей клетке, не выпуская ни на минуту из рук. Она то и дело смотрелась в зеркало с такими ужимками, что невозможно было удержаться от смеха. Незнайка громко смеялся, глядя на эту обезьяну, а потом сказал, что она похожа на Пёстренького.

– И совсем не похожа! – обиделся Пёстренький. – У неё хвост, а у меня нет никакого хвоста.

Они принялись спорить. Пёстренький разозлился:

– Вот скажу Кнопочке, что ты превратил коротышку в осла.

– Я тебе «скажу»! Ты ведь обещал молчать, изменник! – зашипел Незнайка, наступая на Пёстренького с поднятыми кулаками.

– Тише, тише! Какой позор! – возмутилась Кнопочка. – Постыдились бы хоть обезьян! Пойдёмте отсюда.

– Не хочу я отсюда! – сердито проворчал Пёстренький. – Мне и тут хорошо…

– Что же, ты будешь целый день на обезьян смотреть? Нам ещё надо слона увидеть.

Друзья отправились смотреть слона. По дороге они увидели невысокую загородку, за которой находился деревянный сарай. Возле сарая стоял серенький ослик. У него были длинные уши и большие печальные глаза. Он грустно понурил голову и, казалось, о чём-то думал. Увидев осла, Пёстренький захихикал и принялся толкать Незнайку локтем:

– Смотри, твой осёл.

– А ты молчи! – зашипел Незнайка. – Держи язык за зубами. Понял?

– Ну что вы там опять друг на друга шипите, словно два гуся? – спросила Кнопочка.

– Мы не шипим, – ответил Пёстренький. – Просто я говорю, что это, наверно, тот осёл, про которого писали в газете.

Посмотрев на осла, путешественники пошли дальше и через несколько минут были возле слоновника. Увидеть слона оказалось довольно трудно, потому что вокруг клетки стояла огромная толпа коротышек. Кнопочка сейчас же начала пробираться сквозь эту толпу. Пёстренький полез вслед за ней.

А Незнайка, как только увидел, что остался один, сейчас же повернул обратно и побежал к тому месту, где видел осла.

Осёл по-прежнему находился за загородкой. Он только подошёл ближе к калитке. Незнайка осмотрелся по сторонам и, увидев, что поблизости никого нет, вытащил из-за пазухи волшебную палочку, взмахнул ею и сказал:

– Хочу, чтобы осёл превратился опять в коротышку.

Не успел он сказать этих слов, как увидел, что осёл приподнялся на задние ноги, выпрямился… И уже это был не осёл, а самый настоящий малыш. На нём был кургузый зелёный пиджак с узенькими, короткими рукавами в обтяжку, широкие брюки зеленовато-жёлтого цвета. На голове красовался ярко-синий берет с оранжевыми горошинами, с такой же оранжевой кисточкой на макушке. Из-под берета выбивался длинный чуб и свешивался прямо на лоб, закрывая его до самых бровей.

Взглянув на Незнайку, коротышка деловито сплюнул сквозь зубы, громко шмыгнул носом и энергично провёл по нему кулаком. Кулак у него был большой, а нос маленький, вроде пуговки, весь покрытый веснушками. Проделав всё это, малыш толкнул ногой калитку и вышел из неё. Здесь он на минутку остановился и повернулся к Незнайке. Его крошечные глазки задорно блеснули, длинная верхняя губа задралась к самому носу, рот разъехался чуть ли не до ушей. Улыбнувшись таким образом Незнайке, бывший осёл сунул обе руки в карманы брюк и пошёл по дорожке прочь. Незнайка долго смотрел ему вслед. У него словно тяжесть свалилась с плеч. Совесть, которая не переставала мучить его, умолкла, и он, радостный, побежал обратно к своим друзьям.

Пока Незнайка отсутствовал, Кнопочка пробралась к слоновьей клетке и как следует разглядела слона. Она была очень удивлена величиной этого диковинного животного. Но больше всего её удивило то, что у слона был впереди длинный хобот, которым он, как рукой, мог брать различные предметы. Пёстренький, однако, побоялся подходить близко к такому большому зверю. Он всё время вертелся в толпе и смотрел на слона из-за спин стоящих впереди зрителей. В результате ему удалось увидеть только слоновью голову с висящими по бокам ушами. Решив, что этого зрелища с него вполне достаточно, Пёстренький начал вылезать из толпы обратно. В это время вернулся Незнайка.

– Ну, видел слона? – спросил он Пёстренького.

– Э, ничего удивительного! – махнул рукой Пёстренький. – У всех только и разговору: «Слон, слон!» А чего там смотреть? Одна голова да уши!

Тут из толпы выбралась Кнопочка:

– А ты где пропадал, Незнайка? Почему на слона не смотрел?

– Э, буду я тут ещё на уши смотреть! Пойдёмте лучше ещё газированной водички попьём.

– Правильно! – обрадовался Пёстренький. – Мне уже тоже почему-то пить захотелось.

Но Кнопочка отказалась.

– Идите, а я вас тут на лавочке подожду, – сказала она и уселась на лавочке, которая стояла на краю дорожки.

Незнайка и Пёстренький отправились обратно к киоску.

– Знаешь, Пёстренький, а я этого осла уже превратил в коротышку! – похвастал Незнайка.

– А… – протянул Пёстренький. – То-то я заметил, что ты бегал куда-то.

Через минуту они снова подошли к загородке, и Пёстренький увидел осла, стоявшего в глубине у забора.

– Вот так превратил! – засмеялся Пёстренький. – Да он вон где стоит!

– Кто стоит? – удивился Незнайка.

– Да осёл твой!

– Ах, чтоб тебя! – с досадой воскликнул Незнайка, увидев осла, который как ни в чём не бывало поглядывал на него и лениво моргал глазами. – Не может быть, чтоб он обратно в осла превратился! Слушай, а может быть, это не тот осёл?

– Правда! – сообразил Пёстренький. – Может быть, это другой. Наверно, он из сарая вылез.

– Хорошо, что мы его увидели, – сказал Незнайка. – Может быть, это как раз и есть тот осёл, который мне нужен, а тот, которого я превратил уже, был не тот.

– Верно! – подхватил Пёстренький. – Этот, возможно, конечно, тот, а тот был не тот, а может, наоборот, тот был не тот, а этот – тот…

– Постой, а то я в этих ослах уже запутался, – перебил Незнайка. – Лучше я этого превращу тоже.

– Правильно, – поддакнул Пёстренький, которому очень хотелось увидеть, как осёл превратится в коротышку.

Незнайка взмахнул палочкой и сказал:

– Хочу, чтоб этот осёл тоже стал коротышкой!

Не успели Незнайка и Пёстренький моргнуть, как вместо осла перед ними появился коротышка. На нём был такой же коротенький пиджачок с узкими рукавами и такой же берет с кисточкой на макушке, только пиджак был не зелёного, а ярко-рыжего цвета; берет же был не синий, а голубой с белыми крапинками. Что касается брюк, то они были такого же ядовитого зеленовато-жёлтого цвета. Лицом этот коротышка был тоже похож на первого: такие же маленькие чёрные глазки, длинный чуб, свесившийся на лоб, непомерно длинная верхняя губа, маленький нос с веснушками. Отличие заключалось лишь в том, что у первого веснушки были только на носу, а у этого они сидели и на носу и на щеках вокруг носа.

Осмотревшись с недоумением по сторонам, коротышка наморщил свой веснушчатый нос и не то чихнул, не то фыркнул, мотнув головой. Не взглянув на Незнайку и Пёстренького, он подошёл к забору, перелез через него и скрылся. Увидев это чудесное превращение, Пёстренький онемел от растерянности и, только когда коротышка исчез за забором, спросил:

– Тот?

– Как «тот»? – не понял Незнайка.

– Ну, тот это коротышка, которого ты вчера превратил в осла?

– Шут его знает! – развёл Незнайка руками. – Я уже забыл, какой был тот. Да ладно, какой-нибудь из двух – тот… Постой, а это ещё там кто? – закричал он вдруг.

– Батюшки! Ещё один осёл! – ахнул Пёстренький, увидев длинноухую голову, которая высунулась из открытой двери сарая.

– Вот не было печали! – воскликнул Незнайка. – Придётся ещё одного превращать…

– Погоди, – сказал Пёстренький. – Это, кажется, не осёл, а лошадь.

– Что ты! Лошадь гораздо больше.

– Верно, – согласился Пёстренький. – С одной стороны – это как будто лошадь, а с другой стороны – осёл. Должно быть, просто большой осёл, вот и всё.

– Э, некогда мне тут с ними возиться! – сказал Незнайка. – Превращу – и дело с концом. Будет на одного коротышку больше.

Пока они разговаривали, осёл вышел из сарая и направился прямо к ним. Незнайка поскорей замахал у него перед носом палочкой:

– Хочу, чтоб и этот осёл стал коротышкой!

Сказав это, он зажмурился, а когда открыл глаза, осла уже не было, а вместо него стоял коротышка. Он был такой же, как два предыдущих, только немного выше, с такой же длинной губой, а веснушки у него были не только на носу и вокруг носа, а по всему лицу, даже кулаки у него были веснушчатые. Подойдя к загородке, он взглянул в упор на Незнайку и строго спросил:

– Где Брыкун и Пегасик?

– Какие Брыкун и Пегасик? – испугался Незнайка.

– Ну, ослы. Не видал разве, что тут два осла были?

– Не видал, – растерявшись, соврал Незнайка.

– Что ты врёшь? Может быть, по лбу хочешь?

– Как это «по лбу»? – не понял Незнайка.

– А вот как!

Коротышка протянул через загородку свою руку и дал Незнайке по лбу такого щелчка, что тот чуть не полетел с ног.

– Ах, так! – закричал, задыхаясь от гнева, Незнайка. – Так ты, значит, драться? Да я тебя!.. Я тебя!..

– Что ты сказал? – закричал коротышка. – Вот я сейчас с тобой разделаюсь!

И он тут же полез через ограду. Не дожидаясь расправы, Незнайка бросился удирать. Пёстренький побежал за ним. Они мчались со скоростью метеоров мимо звериных клеток, а за ними, громко сопя и стуча ногами, как лошадь, бежал новоявленный коротышка. Неизвестно, чем бы кончилась эта погоня, если бы коротышка не растянулся вдруг посреди дороги, зацепившись ногой за корень. Поднявшись с земли, он увидел, что Незнайка и Пёстренький уже далеко и ему теперь не догнать их.

– Я тебе покажу! – кричал он. – Мы ещё встретимся! Ты у меня попляшешь!

Погрозив Незнайке увесистым кулаком, он сунул обе руки в карманы своих широких зеленовато-жёлтых брюк и зашагал прочь. Увидев, что опасность миновала, Незнайка и Пёстренький вернулись к Кнопочке.

– Где же вы ходите? – сердито спросила она. – Я уже хотела идти искать вас.

– Да за нами тут один сумасшедший осёл гонялся, – ответил Незнайка.

– Какой сумасшедший осёл?

– Я потом тебе расскажу.

– Это что ещё за новости – «потом»! Ты сейчас рассказывай!

Пришлось Незнайке признаться, что это он превратил вчера Листика в осла, и рассказать обо всём, что случилось.

– Вот видишь, Незнайка, какой ты злой! – сказала Кнопочка, прослушав его рассказ. – Разве тебе волшебная палочка для того дана, чтоб ты превращал в ослов коротышек?

– Я не злой, Кнопочка! Я всё время так мучился из-за этого Листика и из-за Буковки тоже. Меня совесть совсем загрызла, честное слово! Ты не сердись. Ведь всё хорошо кончилось, и теперь Листик уже, наверно, вернулся к Буковке.

– Хорошо ещё, что мы прочитали в газете, где искать Листика, – сказала Кнопочка.

Конец дня путешественники провели в зоопарке, так как там оказалось ещё много зверей, которых они не видели. Только к вечеру они вернулись в гостиницу и, поужинав, легли спать. На этот раз Незнайку не мучила совесть, и он заснул очень быстро.

Впрочем, он не заснул бы так скоро, если бы кто-нибудь рассказал ему, что среди трёх ослов, которых он превратил в коротышек, вовсе не было Листика. В газете произошла ошибка, и, вместо того чтоб напечатать, что найденного осла отправили в цирк, ошибочно напечатали, что его отправили в зоопарк. Вот поэтому Листик так и остался в цирке, а вместо трёх ослов, которые были в зоопарке, появились трое коротышек. Первого звали Пегасик, второго – Брыкун, а третьего – Калигула. Хотя в зоопарке Калигула считался обыкновенным ослом, на самом деле он был не осёл, а лошак. Как известно, лошак – это нечто среднее между лошадью и ослом, то есть он немного поменьше лошади и чуть-чуть побольше осла. Если из Брыкуна и Пегасика получились коротышки обычного роста, то Калигула вышел довольно высоким. Ростом он оказался в девять с половиной ногтей. Ноготь – это такая мера длины в стране коротышек. В переводе на наши меры ноготь равняется одному сантиметру с четвертью. Помножив девять с половиной на сантиметр с четвертью, каждый может узнать, какого роста был этот Калигула.

Все трое – и Пегасик с Брыкуном, и Калигула – удивлялись происшедшей с ними перемене. Больше всего им казалось странным, что они ходят на двух ногах, а не на четырёх, как прежде, и что они как-то вдруг сразу выучились говорить. Но особенно они удивлялись тому, что теперь у них на руках вместо копыт были пальцы. Это почему-то их очень смешило. Стоило кому-нибудь из них взглянуть на свою руку или хотя бы на палец, как его начинало трясти от смеха.

Однако ни Калигула, ни Брыкун, ни Пегасик не сумели бы объяснить, что здесь такого смешного. Вообще из них получились коротышки, которые не любили о чём-либо задумываться, а делали сразу всё, что только приходило им в голову. Впрочем, читатель в дальнейшем и сам убедится в этом, так как ему ещё предстоит встретиться с ними.

Проснувшись на другой день, Незнайка, Кнопочка и Пёстренький стали думать, куда бы им ещё пойти погулять и не отправиться ли опять в зоопарк, но Кнопочка сказала, что лучше просто пройтись по улицам и посмотреть город, которого они, в сущности, до сих пор не видели.

Позавтракав, наши путешественники спустились по лестнице и, выйдя из гостиницы, очутились на улице. Толпы прохожих уже двигались по широкому тротуару. Свежий утренний ветерок доносил запах цветов, которые во множестве росли вдоль тротуаров. Солнышко только что поднялось над крышами домов и пригревало пешеходам и плечи, и спины, и щёки, и лбы, и носы, и уши. Поэтому лица у всех были довольные и весёлые.

На краю тротуара Незнайка и его спутники увидели коротышку в белом фартуке и чёрных блестящих резиновых сапогах. Звали его Чубчиком. В руках у него был резиновый шланг, из которого он поливал цветы. Струя воды с силой вырывалась из трубки; коротышка ловко направлял струю на цветы, стараясь, чтоб ни одна капля не попала на кого-нибудь из прохожих.

Остановившись неподалёку, наши путешественники невольно залюбовались его работой. В это время вдали появился ещё один коротышка. На нём был кургузый зелёный пиджак с узенькими рукавами, зеленовато-жёлтые брюки и синий берет с оранжевой кисточкой. Незнайка сразу узнал в нём осла, которого он вчера превратил в коротышку. Это и на самом деле был Пегасик. Он с утра слонялся по городу, глазея по сторонам и не зная, чем бы заняться. Увидев поливальщика, он тоже остановился и стал смотреть. Ему почему-то вдруг страшно захотелось побрызгать из шланга водой, и он сказал:

– А ну-ка, дай мне чуточку подержать трубку. Мне тоже хочется немножко полить цветы.

Чубчик приветливо улыбнулся и, протянув Пегасику наконечник со шлангом, сказал:

– Пожалуйста.

Пегасик обрадовался, взял в обе руки металлическую трубку и направил струю на цветы.

– Пускайте струю немного выше, чтоб вода падала на цветы сверху, – посоветовал Чубчик. – Если вы будете направлять струю в упор, то это может повредить растениям.

Пегасик послушно направил струю повыше.

– Вот теперь правильно! – одобрил Чубчик. – Я вижу, что у вас есть способности к поливке цветов. Вы пока поработайте, а я на минуточку сбегаю домой. Если вас не затруднит, конечно, – добавил он.

– Нет, нет! Чего там! Не затруднит, – ответил Пегасик.

Чубчик ушёл, а Пегасик вполне самостоятельно продолжал поливать цветы. От напора воды трубка вздрагивала у него в руках. Пегасику казалось, будто она живая, и он очень гордился, что выполняет такое важное дело. Вдруг он увидел стоявших впереди Незнайку, Кнопочку и Пёстренького, и сейчас же шальная мысль пришла ему в голову:

«А ну-ка, что будет, если я окачу их водичкой?»

Не успел он это подумать, как руки сами собой направили струю на Незнайку, окатив его с головы до ног.

– Эй! – закричал Незнайка. – Ты зачем обливаешься?

Пегасик сделал вид, будто не слыхал его слов, и отвёл струю в сторону, а потом снова, будто нечаянно, окатил Незнайку. От злости Незнайка чуть не подпрыгнул на месте и уже хотел бежать наказать обидчика, но Кнопочка схватила его за руку и сказала:

– Пойдём отсюда! Не хватает только, чтоб ты драку затеял!

Все трое повернулись и уже хотели уйти, но в это время Пегасик направил струю прямо в затылок Кнопочке.

– Ай! – завизжала Кнопочка, чувствуя, как ледяная струя проникает за шиворот и растекается по спине.

– Так ты ещё Кнопочку обливать! – закричал, разъярясь, Незнайка. – Вот я тебе покажу сейчас!

Он подбежал к Пегасику и хотел вырвать у него трубку из рук, но Пегасик отвёл трубку в сторону, и струя начала бить вдоль тротуара, обливая прохожих. Пытаясь овладеть трубкой, Незнайка зашёл сбоку, но Пегасик повернулся к нему спиной и старался оттолкнуть его ногой.

– А, так ты ещё ногами лягаться! – проворчал Незнайка.

Он наконец схватил трубку и начал отнимать её у Пегасика, но Пегасик не отдавал. Струя с шипением вырывалась из наконечника и с силой хлестала то в одну сторону, то в другую. Спасаясь от холодной струи, пешеходы бросились удирать. Они столпились в отдалении с обеих сторон тротуара и никак не могли понять, зачем их обливают водой. Некоторые кричали Незнайке и Пегасику, чтоб они перестали баловаться. Кнопочка тоже кричала, но Незнайка и Пегасик не обращали на крики никакого внимания и продолжали вырывать друг у друга трубку из рук.

– Надо бы отнять у них шланг, – сказал кто-то.

– Правильно! – закричали в толпе. – Надо всем вместе напасть на них и отнять трубку – тогда они не смогут обливаться.

Сразу нашёлся предводитель. Это был коротышка по имени Ёршик. Он был в светло-коричневом спортивном костюме и шляпе с широкими полями.

– Ну-ка, братцы, за мно-о-ой! – закричал Ёршик и бросился вперёд.

Увидев это, Пегасик направил струю прямо ему в лицо. Шляпа слетела у Ёршика с головы и покатилась по улице.

– Стой! Стой! – закричал Ёршик, бросаясь за шляпой.

В это время Незнайка изловчился и выхватил шланг у Пегасика из рук. Пегасик, однако, не растерялся. Он ухватился руками за трубку и дёрнул с такой силой, что оторвал её от шланга. Незнайка хотел дать ему по голове шлангом, из которого продолжала хлестать вода, но в это время его схватили за руки подбежавшие со всех сторон коротышки. Увидев, что дело обернулось таким скверным образом, Пегасик, не долго думая, швырнул трубку на землю и бросился наутёк.

Вокруг Незнайки моментально собралась толпа. Коротышки запрудили весь тротуар и даже мостовую. Автомобильное движение прекратилось, и на улице образовалась пробка. Неизвестно откуда прибежал милиционер и закричал:

– Попрошу всех разойтись! Вы мешаете движению транспорта!

– Вот этот водой обливался! – кричал Ёршик, показывая на Незнайку пальцем.

– Я не обливался! – кричал Незнайка. – Меня самого облили.

– Смотрите на него! – кричал Ёршик. – Его облили! Ха-ха!

К месту происшествия со всех сторон бежали новые коротышки. Толпа становилась всё больше и больше. Автомобили запрудили всю улицу вплоть до перекрёстка. Бедный милиционер даже за голову схватился.

– Разойдитесь, пожалуйста! – кричал он.

Но никто не хотел расходиться. Те, которые видели всё это происшествие, не уходили потому, что им хотелось рассказать обо всём тем, которые не видели, а те, которые не видели, не уходили потому, что им обязательно хотелось посмотреть на Незнайку. Милиционер сообразил, что никто не уйдёт до тех пор, пока Незнайка будет находиться на улице, и поэтому решил отвести его в милицию.

Взяв Незнайку за руку, милиционер повёл его к автомобилю, который стоял за углом в переулке. Увидев, что милиционер посадил Незнайку в машину, Кнопочка и Пёстренький побежали к нему и закричали:

– Возьмите и нас с собой! Возьмите и нас!

Но машина уже тронулась и поехала. Выбиваясь из сил, Кнопочка и Пёстренький бежали за ней. Но где там! Разве могли они её догнать! Расстояние между ними быстро увеличивалось. К счастью, отделение милиции оказалось недалеко. Машина повернула за угол и минуты через две остановилась возле небольшого одноэтажного дома с круглой, куполообразной крышей, выкрашенной сверкавшей на солнышке серебряной краской. Кнопочка успела заметить, как милиционер и Незнайка вышли из машины и направились к этому дому.

Войдя в дверь, сопровождаемый милиционером Незнайка очутился в светлой просторной комнате. Здесь он увидел ещё одного милиционера, который сидел на круглом вертящемся стуле перед пультом управления с разными выключателями, переключателями, рубильниками, микрофонами, телефонами и громкоговорителями. Над пультом в четыре ряда были помещены пятьдесят два шаровидных телевизионных экрана, на которых, как в зеркальных шарах, отражались пятьдесят два городских перекрёстка вместе с домами, движущимися машинами, пешеходами и всем, что только могло быть на улице.

Посреди комнаты висел ещё один такой же шаровидный экран, но только значительно бо «льших размеров.

Оба милиционера – и тот, который привёл Незнайку, и тот, который сидел у пульта, – были одеты, как и все остальные коротышки, а чтоб было видно, что они милиционеры, которых все должны слушаться, на головах у них были блестящие медные каски, вроде как у пожарных. Тот, который сидел у пульта, был маленького роста и толстенький. Его звали Караулькин. А тот, который привёл Незнайку, был длинненький и худой. Звали его Свистулькин.

Милиционер Караулькин увидел, что милиционер Свистулькин привёл Незнайку, и сказал:

– А, поливальщик пришёл! Вы что же это, братец, вздумали водой обливаться на улице?

– Я не обливался, – растерянно пробормотал Незнайка.

– Как «не обливался»? – удивился милиционер Караулькин. – Мы ведь видели. У нас в милиции всё видно. Вот попрошу вас подойти ближе.

Милиционер Свистулькин легонько подтолкнул Незнайку в спину, заставив его приблизиться к пульту с шаровидными экранами.

– Под наблюдением нашего отделения милиции находятся ровно пятьдесят два перекрёстка, – сказал Караулькин. – Стоит нам взглянуть на эти пятьдесят два шарика – и мы увидим всё, что творится на каждой улице. Если на маленьких шариках подробности плохо видны, мы можем включить шарик побольше.

С этими словами милиционер Караулькин повернул выключатель. Сейчас же зеркальный шар, который висел посреди комнаты, озарился изнутри таинственным голубоватым светом, и на нём стал виден перекрёсток с остановившимися посреди мостовой автомашинами.

– Вот видите: на углу Пряничной и Галетной улиц затор. Всё движение остановилось! – укоризненно сказал Караулькин и показал рукой на шар.

Он тут же щёлкнул другим выключателем, и на экране появился другой перекрёсток.

– На углу Сахарной и Котлетной – тоже затор, – сказал Караулькин. – Теперь долго придётся ждать, пока движение восстановится. А ведь каждая машина должна куда-нибудь ехать. Из-за этих задержек нарушается нормальная жизнь города.

В это время милиционер Свистулькин посмотрел на один из малых шаровидных экранов и сказал:

– А на Восточной улице толпа не разошлась ещё.

– Сейчас включим Восточную улицу, – сказал милиционер Караулькин.

Он повернул ещё один выключатель – и на большом шаре появилось изображение Восточной улицы как раз в том месте, где Незнайка подрался с Пегасиком из-за шланга. Подойдя ближе к экрану, Незнайка увидел большую толпу, которая запрудила всю улицу. Впереди всех стоял Ёршик и рассказывал всем, что здесь произошло.

– Что за публика у нас в городе! – поморщился Караулькин. – Так и будут теперь толпиться. Придётся тебе, Свистулькин, ещё раз съездить туда и попросить, чтоб они разошлись. Пусть они идут разговаривать в другое место, а толпу незачем собирать. От этого движение нарушается.

– Сейчас выполню, – согласился Свистулькин.

Он отвёл Незнайку в соседнюю комнату, посреди которой стояли стол и несколько стульев, и сказал:

– Попрошу вас подождать меня здесь минуточку. Я скоро вернусь.

Захлопнув дверь, милиционер Свистулькин ушёл, а милиционер Караулькин продолжал наблюдать за всеми пятьюдесятью двумя шарами с изображением перекрёстков. Взглянув на большой экран, он увидел, что явившемуся на место происшествия Свистулькину удалось уговорить коротышек разойтись, и толпа начала понемногу редеть.

Добившись успеха, Свистулькин сел в машину и поехал обратно.

– Что нам теперь с задержанным делать? – спросил он, возвратившись в милицию.

– Просто даже не знаю… – пожал Караулькин плечами.

– Я тоже не знаю, – сказал Свистулькин. – Сколько лет работаю в милиции, и ни разу не было случая, чтоб прохожие водой обливались. Думаю, ему надо прочитать коротенькую нотацию и отпустить поскорей домой, а то как бы он на нас не обиделся…

– Я тоже ужасно боюсь, что он может обидеться. Отпусти его, пожалуйста, Свистулькин. Внуши ему как-нибудь поделикатней, что обливаться водой нехорошо, и попроси вежливенько извинения за то, что мы задержали его. Скажи, что это необходимо было сделать для того, чтоб толпа поскорей разошлась и восстановилось движение транспорта.

– Хорошо, – согласился Свистулькин.

– Да приведи его, кстати, сюда, я тоже попрошу извинения за то, что разговаривал с ним слишком строго.

Такой разговор между милиционерами может показаться кому-нибудь странным и даже неправдоподобным. Все понимают, что любой милиционер обязательно придумал бы для задержанного нарушителя порядка какое-нибудь хотя бы самое малое наказание и уж во всяком случае не стал бы перед ним извиняться. Однако следует учесть, что в Солнечном городе всё было по-своему. Когда-то давно в Солнечном городе, как и в других городах, случалось, что некоторые коротышки вели себя плохо. Они дрались между собой, швырялись камнями и грязью, обливались водой, некоторые даже брали чужие вещи и вообще обижали друг друга. Для борьбы с такими нарушителями порядка была создана милиция, которая имела право наказывать виновных. Если кто-нибудь дразнился, показывал язык, нарушал правила уличного движения, ездил на автомобиле не там, где надо, обливался водой, плевался или дразнил собак, то милиционер обязан был сделать виновному внушение и прочитать нотацию длиной от пяти до пятидесяти минут. Чем больше была вина, тем длиннее читалась нотация. За более тяжёлые провинности накладывались более строгие взыскания, например: за удар кулаком в грудь, спину, бок или по затылку полагались одни сутки ареста; за удар по лицу или по голове – двое суток ареста; за бросание камнем или удар палкой полагалось трое суток. Если в результате удара получался синяк, ссадина или царапина, то давали уже пять суток, а если шла кровь, то десять. Если кто-нибудь брал чужое, то полагалась самая большая кара – пятнадцать суток.

Некоторые могут подумать, что пятнадцать суток ареста – это слишком небольшой срок за такие провинности, как кража, но для маленьких коротышек, для которых время тянется гораздо медленней, чем для нас, этот срок довольно большой. Во всяком случае, он вполне достаточен для того, чтоб почувствовать раскаяние.