Текст книги "История Мексиканской революции. Истоки и победа. 1810–1917 гг.Том I"

Хуарес прекрасно понимал, что как для роста экономики, так и для централизации страны необходимо развивать сеть железных дорог, прежде всего между столицей и крупными портами. Дорогу от Веракруса к Мехико начали строить еще в 1837 году, но бесконечные войны и сильно пересеченный рельеф местности задерживали ввод магистрали в строй. В 1860 году в США находилось в эксплуатации 30 000 миль железнодорожных путей, а в Мексике – 150 миль.[53]53
  Meyer M., Sherman W. The Course of Mexican History. New York, 1987. P. 405.


[Закрыть] Дорога от Мехико до Гвадалахары протяженностью примерно в 425 миль занимала более недели, и то при условии сухой погоды. Во времена империи концессию на строительство железной дороги Мехико – Веракрус получили англичане. Возмущению многих не было предела, когда после войны Хуарес в нарушение закона, требовавшего конфискации имущества всех коллаборационистов, сохранил концессию за английской компанией. Причем к 1867 году фирма обанкротилась, и правительство Хуареса согласилось платить ей годовую субсидию в 560 тысяч песо в течение 25 лет. Газеты наперебой стали обвинять Хуареса в поддержке империалистов за государственный счет. К тому же одним из главных акционеров компании был некий Антонио Эскандон, который входил в состав мексиканской делегации, пригласившей Максимилиана на царство. Однако для Хуареса железная дорога была превыше всего, и ее строительство стало быстро завершаться. Английские инженеры совершали чудеса, строя мосты через глубокие ущелья. Аналогов таким сооружениям не имелось даже в США.

Внутреннее положение правительства Хуареса с каждым годом осложнялось из-за роста крестьянских протестов против засилья либеральных помещиков. Но эти помещики являлись одним из двух столпов республики. Вторым был мелкий средний класс – государственные служащие, офицеры, учителя, адвокаты и т. д. Крестьяне либералами воспринимались как инертная консервативная сила, среди которой широко распространены религиозные предрассудки. Неудивительно, что к концу третьего президентского срока Хуареса страну захлестнула волна крестьянских выступлений.

На юге страны, где индейцы составляли большинство населения, движение зачастую носило религиозные формы. В 1869 году подняла восстание мексиканская Жанна д’Арк – простая крестьянская девушка Августина Гомес Чечеп, объявившая себя новой спасительницей человечества.[54]54
  Mexico since Independence. London, Cambridge University Press. 1991. P. 59.


[Закрыть]

В 1868 году рядом со столицей стали действовать «бешеные социалисты» (терминология мексиканской прессы того времени), последователи учения некого Плотино Родаканати, который именовал Христа «божественным социалистом человечества». Основным требованием повстанцев был раздел помещичьих земель. «Мы хотим социализма, мы хотим разрушить нынешнее злое государство эксплуататоров… Мы хотим мирно обрабатывать собственную землю».[55]55
  Mexico since Independence. London, Cambridge University Press. 1991. P. 58.


[Закрыть]

Ирония состояла в том, что оппозиция считала социалистом и индейца Хуареса. А тот особенно и не отказывался от этого титула. Во время одного из выступлений в Конгрессе он сказал: «Мы должны так организовать нашу жизнь, чтобы удовлетворить все потребности крестьянина, производящего основные богатства страны. Наш долг позаботиться, чтобы трудящийся имел просторный дом, школу для своих детей и был застрахован на случай болезни и безработицы. Мне скажут, что это социализм. Что ж, это слово меня не пугает. Социализм – естественное стремление улучшить условия и свободное развитие физических и моральных качеств человека. Каждому по его способностям, по его делам, по его знаниям. Тогда исчезнут привилегированные классы и несправедливые преимущества».[56]56
  Лаврецкий И. Р. Хуарес. М., 1969. С. 211–212.


[Закрыть] В библиотеке президента был «Манифест коммунистической партии» Карла Маркса.

Однако адвокат Хуарес был сторонником эволюционного развития общества и не мог принять любые насильственные попытки передела собственности. Поэтому он посылал войска и «руралес» против повстанцев. Но не везде правительственным войскам сопутствовал успех. Индейцы майя укрепились в труднодоступных джунглях Юкатана и создали там собственное государство, продержавшееся до 1901 года. Они покупали оружие в соседнем британском Гондурасе и предпринимали вылазки в сопредельные мексиканские штаты.

На севере Мексики, теснимые американскими поселенцами, появились апачи. Они угоняли скот местных помещиков и делали ведение сельского хозяйства почти невозможным. За время войн с апачами в конце XIX века погибли не менее 15 тысяч жителей страны. Не надеясь на армию, владельцы асиенд вооружали своих пастухов и рабочих, и вскоре в северных штатах страны возникли целые военные поселения. Именно эти люди впоследствии станут самыми боеспособными отрядами мексиканской революции.

Хуарес чувствовал: для того, чтобы его реформы принесли осязаемые результаты, ему необходим новый президентский срок. В 1871 году он выдвинул свою кандидатуру в четвертый раз. Но теперь даже внутри его собственной партии этот шаг натолкнулся на резкую критику. Соперником Хуареса помимо все того же Диаса стал ближайший соратник президента, министр иностранных дел Себастьян Лердо де Техада. Хуареса как действующего президента по традиции поддерживали все представители власти, а также многие индейцы, по-прежнему считавшие «дона Бенито» своим. Интеллектуал Лердо был популярен среди лиц свободных профессий и образованного класса в целом. К тому же он был креолом без всякой примеси индейской крови, и многие считали, что при нем точно не будет никаких социальных экспериментов. За Диасом шли все недовольные, включая бывших консерваторов, и он был единственным по-настоящему оппозиционным кандидатом.

Выборы не принесли абсолютного большинства голосов ни одному из кандидатов, хотя Хуарес занял первое место. По конституции, в этом случае президента из трех кандидатов выбирал Конгресс. Там у Хуареса было прочное большинство, и он стал главой государства в четвертый раз. Лердо заявил о признании результатов голосования.

А вот Диас 8 ноября 1871 года поднял открытый мятеж. Он выступил с «планом Ла Нория» (так называлось поместье генерала). Сердцевиной программы мятежников было требование запретить президенту страны занимать этот пост более одного срока подряд. «Нашим знаменем будет Конституция 1857 года, а программой нашего правительства: больше свободы и меньше администрирования».[57]57
  Meyer M., Sherman W. The Course of Mexican History. New York, 1987. P. 410.


[Закрыть] Брат Порфирио Феликс, по прозвищу Курносый, быстро установил контроль над Оахакой, родным штатом и Диасов, и Хуареса. В этом штате, где генерал Диас успешно воевал в годы интервенции, к мятежникам присоединились даже федеральные войска. На севере страны Диаса поддержал другой генерал, Тревиньо, собравший несколько тысяч человек и захвативший крупные районы северных штатов. Сам дон Порфирио во главе тысячи бойцов пока достиг предместий Мехико и призвал столичных жителей к всеобщему восстанию. Однако те остались равнодушными. Войска Хуареса легко отогнали мятежного генерала от столицы. В это же время в Оахаке был убит Феликс Диас. И оставшиеся без лидера мятежники разбежались.

В то время как мятеж Диаса разваливался (сам генерал скрывался в горах у индейских племен), неожиданно умер Хуарес. Президент в последние годы часто болел – сказывались тяготы походной жизни в период бесконечных войн. В 1870 году он перенес инсульт. 2 января 1871 года в возрасте 44 лет скончалась любимая жена президента донья Маргарита, и он очень тяжело переживал эту утрату. 18 июля 1872 года Хуарес принимал в своем дворце приемных детей – сирот, родители которых погибли в годы интервенции. Они содержались в специальном приюте, который президент республики оплачивал из своего скромного жалованья. Неожиданно Хуарес почувствовал удушье, и сердечный приступ унес его жизнь в ту же полночь. Вся страна вне зависимости от политических убеждений испытывала глубокую и искреннюю скорбь. Ее выразил даже Диас. 23 июля 1872 года президента-индейца хоронила вся столица.[58]58
  Лаврецкий И. Р. Хуарес. М., 1969. С. 218–220.


[Закрыть]

Временным президентом страны стал бывший соперник Хуареса на выборах Лердо, который занимал должность председателя верховного суда республики. Хотя он мог занимать высший пост в течение четырех лет, Лердо немедленно объявил новые выборы и легко победил на них Порфирио Диаса. Всем участникам мятежа Диаса была предложена амнистия. Правда, при условии лишения генерала всех званий и орденов. Диас скрепя сердце согласился и удалился в свое поместье, где занялся любимым делом – стал столярничать. Например, он смастерил кресло-качалку с автоматическим опахалом.

Лердо был, пожалуй, самым нетипичным и одним из самых профессионально подготовленных президентов Мексики. Правда, стараниями Диаса период нахождения его соперника у власти был вычеркнут из истории страны, и до сих пор о Лердо мало что знают даже мексиканцы.

Себастьян Лердо де Техада, родившийся в 1823 году, был не генералом или помещиком, а ученым, долгие годы возглавлявшим столичный университет. Блестящий и талантливый оратор, он абсолютно не искал популярности и не старался угодить ведущим политическим группировкам страны. Еще больше, чем Хуареса, Лердо заботило безусловное выполнение законов, и он еще меньше, чем его предшественник, был склонен идти на компромиссы. Именно поэтому стараниями его политических противников и желтой прессы за Лердо закрепилась репутация надменного интеллектуала, не способного по-настоящему понять душу Мексики. Как и любого талантливого человека, его боялись и ненавидели. К тому же Лердо был неподкупен.

Лердо продолжил политику Хуареса и сохранил в правительстве основных министров своего предшественника. Поначалу ему удавалось многое. В частности, он все-таки добился учреждения сената. Если уставший от войны Хуарес предпочитал договариваться с «каудильос» в обмен на номинальную лояльность, то Лердо посылал против местных вождей войска. В частности, ему удалось разбить «тигра Алики» Мануэля Лосаду, контролировавшего горную местность, в честь которой он и получил свое прозвище. В годы интервенции Лосада, как батька Махно в России, поддерживал то империю, то республику. Он вел дела с иностранными предпринимателями и одновременно раздавал помещичьи земли индейским деревням. В 1873 году Лосада был убит, и многие земли снова вернулись к помещикам. Ведь этого, по мнению Лердо, требовал закон.

Новый президент опять ужесточил политику по отношению к церкви. Он изгнал из страны всех иезуитов-иностранцев и включил все основные антиклерикальные законы в конституцию.

Во внешней политике Лердо стремился восстановить дипломатические отношения с европейскими странами, чтобы избежать зависимости Мексики от США. Он активно раздавал железнодорожные концессии англичанам, причем требовал строительства дорог с запада на восток, чтобы соединить мексиканские порты Атлантического и Тихого океанов. В то же время Лердо всячески противился строительству дорог с юга на север, к американской границе. Он говорил, что «пустыня [имелись в виду засушливые и малонаселенные северные штаты Мексики] разделяет силу и слабость». Чтобы бороться с североамериканскими контрабандистами, Лердо основал мексиканскую береговую охрану, закупив для нее четыре судна. Это стало началом создания военно-морских сил республики.

Лердо стремился соединить столицу со всеми главными городами штатов телеграфом. Во время его короткого президентства было проложено 1600 миль новых телеграфных линий.

1 января 1873 года президент торжественно открыл железную дорогу Веракрус – Мехико, которая существенно ускорила экономическое развитие страны. Под давлением крупных помещиков с севера, стремившихся экспортировать в США скот и мясо, Лердо все же дал концессию на строительство железной дороги к американской границе, но по стратегическим соображениям поручил этот проект компании, составленной только из мексиканцев и англичан. Тем, к сожалению, не удалось собрать достаточный капитал, и правительство согласилось субсидировать строительство. Это сразу же принесло Лердо обвинения в коррупции и фаворитизме со стороны СМИ, хотя в то время государственное субсидирование железных дорог было широко распространено. В частности, тот же Лердо платил американским компаниям по 12 500 песо за каждую милю проложенной железной дороги на перешейке Теуантепек.[59]59
  Meyer M., Sherman W. The Course of Mexican History. New York, 1987. P. 412.


[Закрыть]

В январе 1876 года Лердо заявил о намерении баллотироваться на новый срок. Конституция Мексики этого не запрещала. Но Диас, еще больше опасавшийся Лердо, чем в свое время Хуареса, не мог оставить власть в руках интеллектуала-технократа.

Желания Диаса и американцев совпадали. В Вашингтоне правительство Лердо считали крайне недружественным к американскому капиталу. И на то были все основания. В 1875 году Лердо отказался от всех ранее предоставленных гражданам США концессий на прокладку железных дорог в северных районах страны. Таким же отказом президент Мексики ответил и на предложение Вашингтона заключить торговый договор, по которому американские товары освобождались бы от всех пошлин при ввозе в Мексику. Наконец, США в угрожающем тоне требовали предоставить их войскам право преследовать на мексиканской территории контрабандистов и бандитов, которые якобы угоняли в Мексику скот американских фермеров. Причем наглость американского правительства зашла настолько далеко, что оно потребовало отозвать командующего мексиканскими войсками на границе генерала Кортину и наказать его за покровительство контрабандистам. Ни одно более или менее суверенное правительство не могло удовлетворить подобные притязания. Но в США Мексику суверенной и не считали. Бывший президент США Грант в ходе турне по Европе открыто назвал Мексику «протекторатом США».

На пике американо-мексиканской конфронтации в декабре 1875 года в США появился опальный генерал Диас, который нанес визит в Новый Орлеан, а потом обосновался в приграничном техасском городке Браунсвиль. Там он встретился с ведущими бизнесменами юго-западного Техаса Стилманом, Кеннеди и Кингом.[60]60
  Hart J. M. Revolutionary Mexico: The coming and process of the Mexican revolution. Berkeley, University of California Press, 1989. P. 107.


[Закрыть] Те предложили деньги на организацию свержения Лердо, потребовав в обмен железнодорожных концессий, выплаты ущерба, понесенного в ходе гражданской войны и интервенции, а также наведения порядка на границе. Кеннеди и Стилман давно работали в Мексике. В ходе мексиканско-американской войны они занимались снабжением оккупационной армии. Некоторые конгрессмены (прежде всего Густав Шлейхер) от Техаса надеялись, что в ходе очередных беспорядков в Мексике им удастся отколоть север страны и создать там марионеточную республику, которая по образцу Техаса присоединится к США.

Диаса эти тонкости мало волновали. Он пообещал удовлетворить все требования американцев.

15 января 1876 года генерал Фиденсио Эрнандес провозгласил в Пуэбле «план Тустепек», предусматривавший свержение Лердо и передачу власти Диасу В марте 1876 года по просьбе Диаса военные подняли мятеж в штате Оахака и поддержали «план Тустепек». Его квинтэссенцией опять было требование ограничения президентской власти одним сроком. Причем на этот раз Диас предложил ввести такой же порядок и для штатов, что принесло ему широкую поддержку местных элит. Ведь во многих штатах страны власть десятилетиями находилась в руках влиятельных семей военных командиров или помещиков (часто это были одни и те же люди). Представители среднего служилого класса увидели в программе Диаса возможность добраться наконец до рычагов государственной власти.

Поначалу новый мятеж Диаса развивался еще более неудачно, чем предыдущий. Войска Лердо легко разгромили путчистов в Оахаке. В местечке Икамоле правительственные силы разбили и самого Диаса. Глава мятежников прекрасно понимал, что если он срочно не получит из США деньги и оружие, то мятеж провалится. Но понимал Диас и то, что, поскольку мексиканская казна пуста, Лердо не выдержит длительных боевых действий, да и денег от США несговорчивый мексиканский президент уж точно не дождется. Тем не менее мятежу срочно требовалось второе дыхание в виде солидной финансовой подпитки.

На следующий день после провозглашения «плана Тустепек» ведущие железнодорожные магнаты юго-запада США встретились в городке Кингсбери (Техас). Они решили поддержать Диаса в обмен на его обещание разрешить прокладку железной дороги к американо-мексиканской границе. Таким путем американские торговцы намеревались нанести серьезный удар по европейским конкурентам, которые использовали мексиканские порты для экспорта товаров в Мексику.

Диас дал честное слово, что помимо концессий уберет с границы генерала Кортину, и немедленно получил 40 тысяч долларов, на которые тут же закупил оружие и боеприпасы. В марте 1876 года ему доставили 500 винтовок и 250 тысяч патронов. 17 апреля на деньги бизнесменов Браунсвиля было дополнительно закуплено 510 винтовок, 350 карабинов, 382 тысячи патронов, а также вагоны, мулы, униформа и провиант.[61]61
  Hart J. M. Revolutionary Mexico: The coming and process of the Mexican revolution. Berkeley, University of California Press, 1989. P. 122.


[Закрыть] Позднее Диас получил несколько партий вооружения через Новый Орлеан.

Техасские газеты выражали полную поддержку «смелому мексиканскому генералу». Торговые партнеры техасцев в Мехико оказывали финансовую помощь мятежникам южнее столицы и передавали корреспонденцию между разрозненными отрядами путчистов.

Столь активная помощь США заставила многих колеблющихся мексиканских генералов примкнуть к Диасу Сам он осмелел настолько, что 1 апреля решился наконец перейти границу со своим отрядом из 1500 повстанцев. Примечательно, что половину отряда составляли граждане США. Между тем после протестов мексиканского посланника в Вашингтоне госсекретарь США Гамильтон отдал приказ командующему американскими войсками на границе генералу Орду пресечь деятельность отряда Диаса с территории США. Орд ответил, что такие действия невозможны, поскольку они «нарушат гражданские права мексиканцев».

Тем временем прекрасно экипированные части Диаса медленно продвигались вдоль атлантического побережья к столице. Войска Лердо, не располагавшие современным оружием, ничего не могли им противопоставить. Однако мятежники не пользовались в Мексике особой поддержкой населения. Когда в Тамаулиапасе Диас организовал парад 800 национальных гвардейцев, последним было предложено добровольно присоединиться к «борьбе за свободу». Из строя вышли один офицер и два солдата. Многие дезертиры из войск Диаса бежали в США.

Лердо же чувствовал себя настолько сильным, что, несмотря на мятеж, объявил президентские выборы. Он был переизбран. Но неожиданно результаты голосования отказался признать председатель верховного суда Иглесиас, который сам метил на президентский пост. Иглесиаса поддержали многие депутаты Конгресса и губернаторы некоторых штатов. Это развитие событий вдохнуло в мятеж Диаса новую жизнь, и его отряды нанесли чувствительное поражение правительственным войскам 16 ноября 1876 года.[62]62
  Meyer M., Sherman W. The Course of Mexican History. New York, 1987. P. 414.


[Закрыть] Однако была разгромлена всего одна, 12-я дивизия регулярной мексиканской армии. У Лердо еще оставались войска, но не было денег. Стратегия войны на измор, примененная Диасом с американской помощью, себя оправдала. Лердо бежал из страны и эмигрировал в США.

Диас предложил Иглесиасу признать его временным президентом в обмен на предоставление ему самому статуса вождя революционной армии. Вторым условием было немедленное объявление новых президентских выборов. Иглесиас переоценил свои силы и отказался. Однако когда войска Диаса двинулись к столице, верные Иглесиасу части просто разбежались. 21 ноября 1876 года Диас занял Мехико. В марте 1877 года состоялись президентские выборы, которые генерал в отсутствие серьезных оппонентов легко выиграл. Никто в Мексике не предполагал, что ему предстояло править страной до 1911 года.

Глава 2. Жестокая модернизация. Эра Порфирио Диаса

Никто не правил Мексикой дольше, чем Порфирио Диас. Тем не менее страна, до сих пор чтящая Хуареса, Диасу не поставила после смерти ни одного памятника, не назвала в его честь ни одной улицы. Правление этого человека, закончившееся в Мексике невиданным по мощности социальным катаклизмом, до сих пор оценивается историками с диаметрально противоположных позиций. Не меньше разногласий и относительно личности и политических взглядов этого человека, которого еще при жизни за несвойственную мексиканцам скрытность называли сфинксом.

Порфирио Диас, наполовину индеец племени мистеков, родился 15 сентября 1830 года – как и сапотек Хуарес, в штате Оахака. Мистеки с давних времен славились воинственностью, в отличие от их мирных соседей сапотеков, предпочитавших земледелие и ремесла. Отец Диаса был кузнецом и владельцем трактира. Он умер, когда мальчику было три года.[63]63
  Интересная параллель с сиротским детством Хуареса. См. Ruiz R. E. Triumphs and Tragedy. A history of the Mexican people. New York, 1992. P. 271.


[Закрыть] Учась в школе, Диас подрабатывал столяром и сапожником. Его крестный отец, архиепископ Оахаки, по просьбе набожной матери Порфирио устроил мальчика в семинарию. Но, как и Хуарес, Диас священником быть не хотел. Уже в 16 лет, узнав о вторжении американских войск, он вступил добровольцем в милицию своего родного штата. Повоевать ему в тот раз, правда, не пришлось. Юноша с большим энтузиазмом ремонтировал пистолеты и собственноручно делал приклады к ружьям.

Порфирио Диас

В 1850 году Диас начал изучать юриспруденцию. Его профессором по гражданскому праву был не кто иной, как Бенито Хуарес. Однако учеба явно казалась Порфирио скучноватой. В январе 1854 года он сдал первый экзамен на звание адвоката. Много позже в своих воспоминаниях Диас писал: «Моими отличительными качествами были хорошее здоровье, высокий рост, примечательное физическое развитие, огромная подвижность и склонность, желание и возможность заниматься атлетическими упражнениями. Как-то в мои руки попал учебник по гимнастике, наверное, первый, который достиг Оахаки, и он позволил мне соорудить в своем доме импровизированный гимнастический зал».[64]64
  Krauze E. Porfrio Diaz. Mistico de la autoridad. Mexico, 1998. P.9.


[Закрыть]

До конца жизни Диас практически не читал книг и очень плохо писал по-испански. Его коньком была не грамота – он научился прекрасно разбираться в людях, что и привело обычного метиса в президентское кресло.

В 1855 году Диас бросил юриспруденцию и включился в борьбу либералов против Санта-Анны. Он открыто голосовал против диктатора во время инсценированного последним плебисцита. Губернатор штата запретил Порфирио организовывать отряды национальной гвардии – якобы из-за того, что уроженцы тех мест не были способны к военной карьере. Тогда молодой человек стал формировать воинские части на свой страх и риск и вскоре возглавил либеральные войска в городе Истлан. В декабре 1856 года ему присвоили звание капитана – довольно высокое по тем временам. Бойцы любили его за то, что он воевал нестандартно, постоянно стремясь удерживать наступательную инициативу в своих руках.

В начале гражданской войны, в 1857 году Диас на стороне либералов командовал ротой, составленной из бывшей скотоводов, и в первом же бою получил ранение. Хуарес назначил активного и толкового офицера на стратегический пост – поручил Диасу командование всеми силами либералов в районе перешейка Теуантепек, самой узкой части Мексики между Атлантическим и Тихим океанами. После победы либералов в 1860 году Диас, принявший участие в 12 крупных боях и дослужившийся до звания полковника, впервые покинул свой родной штат. Хуарес говорил: «Диас – это самый выдающийся человек Оахаки».[65]65
  Krauze E. Porfrio Diaz. Mistico de la autoridad. Mexico, 1998. P.15.


[Закрыть] А друзья называли его «драчун Диас».

Звезда Диаса ярко засияла в годы борьбы против французов. В судьбоносном сражении при Пуэбле 5 мая 1862 года он отказался повиноваться приказам главкома республиканцев Сарагосы, и инициатива его принесла победу Мексике и звание бригадного генерала ему самому. Сарагоса особо отмечал «предприимчивость и азарт» «гражданина генерала Диаса». После сдачи Пуэблы в 1863 году Диаса назначили командующим Армии Востока, которая вела основные бои с интервентами южнее Мехико, полностью отрезанная от основной массы республиканских войск на севере страны. В марте 1865 года Диас попал во французский плен, но сумел бежать, переодевшись индейцем. Этот дерзкий побег еще больше усилил его популярность в стране. Максимилиан неоднократно предлагал Диасу перейти на его сторону, но тот, прекрасно освоив методы партизанской войны, неизменно отвергал все посулы. Тогда власти империи назначили за голову лучшего республиканского генерала награду в миллион песо.

После побега из плена Диас уже не знал поражений. Во главе сотни деморализованных солдат, с боеприпасами на 15 минут битвы, он нанес поражение при Миатлане вооруженному до зубов отряду, превосходящему его войско по численности вдвое.[66]66
  Krauze E. Porfrio Diaz. Mistico de la autoridad. Mexico, 1998. P. 18.


[Закрыть] В других схватках ему удавалось побеждать с бойцами, вооруженными только мачете, старыми мушкетами и просто кулаками. 2 апреля 1867 года, как уже упоминалось, он одержал победу над войсками Маркеса при Пуэбле и осадил столицу. Правда, защищавшие Мехико солдаты Максимилиана к тому моменту изрядно пали духом, и взятие Пуэблы заняло у Диаса 15 минут. Позднее, уже в годы его президентства, этот успех был раздут официальной пропагандой до масштабов побед Юлия Цезаря.

Когда Хуарес триумфально вступил в Мехико, его встретила сооруженная по приказу Диаса триумфальная арка, увенчанная Богиней мира. В отличие от скромного Хуареса, Диас и тогда, и позже всегда понимал значение пышных церемоний для укрепления престижа власти. Генерал устроил для президента парад своей 35-тысячной армии и вручил ему прошение об отставке. Теперь Диас решил всерьез заняться политикой. В то время он был, несомненно, вторым по популярности человеком в стране после Хуареса. Президент называл генерала «хорошим парнем» и «нашим Порфирио». В душе Диас, однако, считал именно себя архитектором победы над французами. Хуарес же полагал, что успехом Мексика обязана в первую очередь своему народу, его стойкости и преданности идеалам конституции 1857 года.

Как уже упоминалось, в 1871 году Диас организовал мятеж против Хуареса. Президент заявил: «Милитаризм поднимает свое одиозное знамя против стяга законности… Пожертвовать порядком и свободно принятыми законами ради иллюзорных планов одного человека, пусть даже и усыпанного заслугами, означает ввергнуть всех нас в пучину анархии».

Уже во время первого путча Диаса ясно проявилось его основное отличие от президента-земляка. Для Хуареса существовали некие политические принципы, прежде всего свобода и демократия, которые не подлежали никакому обсуждению. Диас, напротив, никакие принципы святыми не считал и полагал, что цель всегда оправдывает средства. В 1871 году ради политической выгоды он заключил союз с вышеупомянутым «тигром Алики» Лосадой, который сам хотел провозгласить себя индейским императором.

Стоит сказать несколько слов и о личной жизни героя нации. Во время операции на перешейке в Теуантепеке Диас сошелся с тамошней красавицей и светской львицей Хуаной Каталиной Ромеро. Он даже велел изменить маршрут строившейся железной дороги, чтобы она проходила в двух метрах от крыльца дома Хуаны. Поезд замедлял ход, и молодой офицер прыгал с подножки прямо на ступеньки дома своей возлюбленной.[67]67
  Krauze E. Porfrio Diaz. Mistico de la autoridad. Mexico, 1998. P.15.


[Закрыть] У Диаса и Ромеро родились внебрачные дети. Дочь Амада навсегда осталась его любимицей.

В 1867 году генерал женился на своей племяннице Дельфине Ортега, с которой жил до ее смерти в 1880-м.[68]68
  Диас был образцовым семьянином, и никаких слухов о его внебрачных связях не появлялось.


[Закрыть] Хуана Ромеро так никогда и не вышла замуж, но в годы президентства Диаса стала успешным предпринимателем (редкость не только для Мексики, но и для всего тогдашнего мира, в котором не было равноправия мужчин и женщин) и много путешествовала, в том числе и по святым местам. Местный истеблишмент Оахаки прекрасно понимал реальное влияние этой женщины: ведь на устраиваемые ею пышные банкеты всегда приезжал президент.

В первый кабинет Диаса вошли его соратники по «плану Тустепек», чем новый президент очень тяготился. Порфирио понимал, что в случае чего они могут поднять мятеж против него так же, как сам он восстал против Лердо. Президенту приходилось лавировать, и он пока продолжал, в общем и целом, политику своего предшественника, отказавшись от репрессий против сторонников Хуареса и Лердо.

Диас говорил: «Я не люблю и не ненавижу», давая понять и друзьям, и врагам, что всегда готов договориться. Друзьям он обещал «pan» (т. е. «хлеб» – аналог русского «пряника»), врагам – «palo» («дубинку» – аналог русского «кнута»). Внутренний мир был очень нужен Мексике не только вследствие почти тридцатилетних войн – политики постоянно помнили об угрозе со стороны северного соседа.

Поначалу могущественные Соединенные Штаты отказались признать нового мексиканского президента. Отношения между двумя странами быстро ухудшались, и на горизонте замаячила новая война. Основным камнем преткновения были постоянные попытки индейских племен и просто контрабандистов угонять из США скот через плохо охраняемую мексиканскую границу. К тому же, желая поощрить предпринимательство на приграничной с США территории, мексиканские власти провозгласили десятимильный пояс вдоль границы «duty free» – зоной беспошлинных продаж. Там сразу расцвела контрабандная торговля.

Американские власти под давлением возмущенных фермеров и коммерсантов потребовали у Диаса предоставления права на преследование нарушителей на самой мексиканской территории. На столь явное ущемление суверенитета своей страны герой войны с французами пойти не мог. Напротив, Диас подверг критике решение Лердо строить железные дороги к американской границе.

Однако, прекрасно понимая неблагоприятное для Мексики соотношение военных сил и экономической мощи, Диас пытался не давать американцам ни малейшего предлога для вторжения. Заняв в 1876 году Мехико, он немедленно собрал ведущих банкиров и других богатых людей. Диас попросил у них денег, чтобы заплатить США 300 тысяч долларов, которые Лердо обещал в качестве первого взноса в порядке компенсации ущерба, нанесенного американским гражданам.[69]69
  Hart J. M. Revolutionary Mexico: The coming and process of the Mexican revolution. Berkeley, University of California Press, 1989. P. 127.


[Закрыть] В обмен на выполнение обещаний, данных американцам в период подготовки мятежа в 1876 году, Диас надеялся получить дипломатическое признание со стороны северного соседа.

Но здесь он ошибался. Деньги американцы, естественно, взяли, но сразу же потребовали еще. Они считали Диаса своей марионеткой и хотели выжать из нового правительства все, что возможно. К тому же в Америке прошли президентские выборы, и свежеиспеченный президент США Хейс недолюбливал мексиканского диктатора. Хейс демонстративно приказал командующему южным военным округом генералу Орду преследовать контрабандистов на территории Мексики без всякого разрешения тамошних властей. В ответ Диас перебросил на север большой контингент войск под руководством своего соратника по путчу 1871 года генерала Тревиньо и приказал силой пресекать все попытки нарушения границы американскими солдатами. В воздухе явно запахло большой войной. Об этом трубили мексиканские и американские газеты, но Диас был абсолютно спокоен. Ведь не кто иной, как Орд помог ему прийти к власти. Вдобавок за время мятежа Тревиньо и Орд успели подружиться.