Текст книги "Программа власти"

Четыре часа утомительного тренинга подошли к концу. Взглянув на себя, обновленного, в зеркало, ему стало стыдно, что его зовут какой-то собачьей кличкой Зяба.

– Вот так и держись, Константин Николаевич, – посоветовала безымянный специалист.

«Черт возьми, она еще и мысли читать умеет», – подумал он про себя.

Женщина подняла трубку телефона, стоящего на столе и, не набирая номера, сказала:

– Он готов. Заберите.

Через пару минут в открывшейся двери появился Юнь. Критически оглядев с ног до головы новоявленного миллионера, он обозначил свое удовлетворение увиденной картиной легким поклоном в сторону специалиста и также жестом руки и движением головы предложил пройти на выход.

– Можно было и слегка попроще, – оценил Крепкий проделанную работу.

– К чему это все? – задал вопрос Зяба.

– Здесь тебе не там, Константин Николаевич, – оборвал его авторитет. – Не на шконке замусоленный червонец в очко сорвать. Сейчас Юнь отведет тебя в кабинет, где будет проходить игра, обживись там, отдохни. Впереди ужин, на который ты слегка опоздаешь. Тебя выпустят, когда будешь нужен. Ты – торговец оружием с крупными связями в верхах. Это работает на мой имидж. Много рот не открывай. Соберешься говорить, думай, парень ты смекалистый.

Кабинет, в который проводил его китаец, был идеально подготовлен к игре. Хорошее освещение над столом, четыре мягких стула. Рядом с каждым стулом невысокая приставка, куда можно было поставить кейс с деньгами. Здесь тоже исповедовалась истина – «Карты любят живые деньги».

Вечер удался на все сто, как выразился бы Зяба. Но бизнесмен черного рынка оружия Константин Николаевич, прощаясь с партнерами, сказал, что очень рад знакомству и надеется на новую встречу.

Выигрыш Крепкого составил сто пятьдесят тысяч зелеными, и он прямо светился от счастья.

– А ты боялся, – сказал он Зябе, лично пересчитав наличность и заперев деньги в свой сейф. – Еще пять-шесть таких выступлений, и можешь отправляться на все четыре стороны.

Новорожденный Константин Николаевич сидел в кресле, крутил на пальце печатку с бриллиантом и понимал, что так просто после сегодняшнего успеха авторитет его не отпустит.

Два дня он отсыпался, гулял по городу, а на третий проснулся оттого, что ему на плечи и грудь навалилась какая-то тяжесть. В лицо брызнули чем-то остропахнувшим.

Пришел он в себя в подвале и сразу обнаружил, что его руки скованы за спиной, сам он лежит на бетонном полу, а рядом стоят ноги в щегольских ботинках и наглаженных брюках.

– Очухался, – прогремел чей-то голос, после чего ноги исчезли из поля зрения.

Зяба с трудом поднял голову. Подвал был хорошо освещен. В двух метрах от него стоял стол, за которым восседал Крепкий. По обоим торцам стола стояли два мордоворота и не спускали с сидящего глаз.

– Спасибо, доктор, вы свободны, – махнул рукой авторитет.

За спиной пленника открылась и закрылась с металлическим лязгом дверь.

– Что, Константин Николаевич, будем разговаривать начистоту? – спросил Крепкий.

– Не пойму, о чем базар, – ответил Зябликов, стараясь держать голову, раскалывающуюся от боли.

– Колись, что за контора тебя послала, и кто ты такой на самом деле?

– Все рассказал, как на духу. Век воли не видать.

– Все, да не все, вот поэтому ты тут и сидишь, и не выйдешь отсюда, пока все не расскажешь, причем не расскажешь добровольно. Если эти мальчики тебя обработают, – он кивнул на стоящих по сторонам амбалов, – то инвалидом я тебя выпустить не смогу.

– Спрашивай, что надо и кончай пугать. Отвечу.

– Вот это правильно. Это – по-нашему. Погуляйте пока, пацаны. У нас будет базар сугубо конфиденциальный.

Дождавшись, когда за палачами закрылась дверь, Крепкий встал из-за стола и, обойдя его, присел на край.

– Сначала я расскажу тебе, почему ты здесь и в таком положении, это чтобы сохранить мое время и твое здоровье от последствий вранья. Потом выслушаю тебя. Если меня не удовлетворят ответы, то парни вернутся, а я уйду. Не люблю шума.

Авторитет сделал паузу и, видя, что пленник ожидает продолжения, начал:

– Первый твой прокол был в том, что ты обставил Ушастого, а может быть, ваш план в этом и состоял. Так или иначе, но Ушастый слил тебя мне за пять штук зелени. Второй прокол выявился два дня назад. Раньше ты никогда не играл в преферанс, а на катране сделал всех влегкую, причем проигрывал по мелочи, а крупный банк брал без вопросов. Я проверил, в зоне в преферанс не играют.

– А я играл в него еще до посадки.

– Возможно, но пойдем дальше. Ушастый сделал вывод, что ты не катала, но карты видишь или чувствуешь насквозь. Когда хочешь, выигрываешь, когда хочешь, проигрываешь. Не вздумай говорить мне, что это у тебя от маминой сиськи. Не поверю. В зоне ты почти не играл, а мог на этом поднять свой авторитет. Дальше еще интереснее. После того, как мы с тобой перетерли, ты рванул в город. Ты знаешь его как свои пять пальцев, но мне прогнал туфту. Ты ни разу не посмотрел на названия улиц, не спросил, куда идет тот или другой автобус, и сколько остановок нужно проехать. Твои корешки бомжи подтвердили, что ты даже не знал, на какой станции спрыгнул.

Видя, что Зяба хочет что-то сказать, он остановил его жестом.

–Ты прошел по адресу, данному тебе Волком, дворами и переулками, о которых знает только житель этого района. Значит, ты знал заранее, где расположена хата. Но самое интересное и последнее – это то, что ты можешь беспроигрышно играть в рулетку. Как ты уже, наверное, понял, я кинул тебе на хвост своих парней. Рулетка тоже не фокус. Если ты не мент, а ты не мент, а что-то покруче, то остановить колесо фортуны для вас тоже пара пустяков. Я спрашиваю себя, зачем вам это, и не нахожу ответа. Сейчас идет много трепа о черной магии и экстрасенсах. Если ты один из них, то какого тебе тереться рядом со мной? Теперь можешь говорить.

– Пусть принесут сюда любую книгу или газету.

– Зачем?

– Пусть принесут, иначе ты мне не поверишь.

Крепкий прошел мимо. Загремел дверью.

Минуты через три в помещение зашел один из амбалов и, положив на стол газету, удалился.

– Читай вслух любую статью, на свой выбор пять-шесть абзацев.

Авторитет начал читать.

– Достаточно, – прервал его пленник. – Теперь следи по тексту.

Зяба дословно повторил все, что только что услышал и, закончив, подытожил:

– Если газета свежая, то я ее не мог видеть, следовательно, не мог выучить ради такого случая. У меня феноменальная память. Хвост видел и доложил тебе, что я изучал план города. Хватило одного раза, чтобы все запомнить. Если не веришь, читай еще. Любой человек, зная направление и город, обязательно срежет угол, чтобы выйти к нужной ему точке. Так и я прошел переулками к хате, зная ее адрес. Я ответил на твой вопрос?

– Давай дальше.

– Я действительно не игрок. Увидев карты в доме Ушастого, у меня появилась уверенность, что я выиграю, если сяду за стол. Как это произошло, и почему у меня появилась такая уверенность, я точно сказать не могу, но подозрение, откуда прорезались такие способности, есть. Я действительно знаю, какие карты на руках у партнера, но как это происходит, объяснить не в силах. Зачем бы мне было в день нашего разговора идти в казино, если бы я знал о своей способности? У меня мелькнула мысль, что такая способность должна быть, и я решил это проверить. Подсказка, на какую цифру ставить, появляется у меня в голове, но подряд несколько ставок не сделаешь. Озарение приходит периодически. Теперь по поводу конторы, в которой, по твоему мнению, я могу работать. Я не мент и не феэсбешник. Задавай любые вопросы по зоне, или ты думаешь, что ради того, чтобы появиться здесь, агент будет три года трубить у хозяина?

– Двойнику хватило бы и пары месяцев.

– Чего огород городить? Сам я к тебе не пришел, Ушастый мог меня не слить. Тогда вся задумка ментов или федов псу под хвост.

– Знатно мутишь, да в делах моих не сечешь.

– На деле проверь, если сомнения имеешь.

Крепкий задумчиво теребил подбородок.

– Ты там что-то начал говорить о том, что знаешь, откуда у тебя все это.

– Я сказал, подозреваю, абсолютной уверенности у меня нет.

– Излагай.

– Твои люди разговаривали с бомжами, и ты в курсе, что я подыхал, когда они меня нашли. Когда-то я читал, что в критических, смертельных ситуациях у человека открываются сверхспособности. Это первый вариант.

– Каков второй?

– Второй покруче. Подорвав из зоны, я, как уже рассказывал, заплутал в тайге и вышел на охотничье зимовье. Нашел там хавку, пожрал чуток, и меня сморило. С трудом вспоминаю, что вокруг меня мелькали какие-то тени, был яркий свет, а потом появился старик в длинной рубахе. Я видел все будто со стороны. Вот я лежу на лавке, а он стоит, раскрыв надо мной ладони, и что-то шепчет с закрытыми глазами. Больше ничего вспомнить не могу. Очнулся, никого. Слышу, собачий лай приближается, ну, я опять в рывок. Одна только странность. Вертухаи должны были меня взять, рядом прошли, но не заметили, и собаки молчали. Может, этот старик меня способностью к картам наградил, если он был, конечно.

– Что дальше?

– Все рассказал.

– Как я понимаю, свои способности ты передать никому не можешь?

–Каким образом? – Зяба пожал плечами.

– Посиди пока, мне подумать надо.

– Браслеты сними, и пить очень хочется.

– Обойдешься. – Крепкий оттолкнулся от стола и прошел мимо. За спиной загремела, открываясь и закрываясь, дверь.

Прошло не меньше часа. Дверь опять загремела, и в подвал вместе с авторитетом вошел представительный седоволосый мужчина и двое качков.

– Расстегните, – приказал незнакомец.

Зябликов почувствовал, что чьи-то крепкие руки подняли его с пола, посадили на стул и сняли наручники. Он осторожно перевел затекшие руки вперед и стал массировать запястья и двигать плечами.

Неизвестный сел на стул напротив.

– Вам нужно поспать, молодой человек, вы очень устали, – проникновенно, приятным голосом сообщил мужчина, глядя ему в глаза. – Вам очень тепло и уютно. Я досчитаю до пяти, и вы уснете. Раз, два, три, четыре, пять.

Глаза пленника закрылись. Голова свесилась на грудь.

– Расскажите, что произошло с вами в зимовье, когда вы скрывались от погони, – попросил гипнотизер.

Зяба повторил все то, что уже рассказывал Крепкому. Уточняющие и дополнительные вопросы ни к чему не привели. Причина появления неординарных способностей у беглеца так же не была выявлена. Где точно располагается зимовье, он тоже не знал и мог указать только общее направление своего движения.

– Что скажете? – спросил авторитет, когда гипнотизер закончил допрос.

– Он не врет. Это практически невозможно под гипнозом. Единственное, что мы получили – это описание старика, которого он видел. Это могло быть галлюцинацией, или с ним поработал опытный оператор. Единственное, что можно в этом случае сделать – это ввести его в транс уже на месте, и там он может привести нас к зимовью. Однажды что-то зафиксировав, человек не забывает этого никогда. Вопрос в способности вытащить из памяти нужные факты. Есть еще два варианта. Первый – найти местных охотников. Зимовий в тайге не так много, можно обойти их одно за другим. Второй – несколько человек, участвовавших в погоне, тоже были в зимовье и смогут проводить вас к нему.

– Вы пойдете со мной, профессор.

– Я очень занят, а походы по тайге уже не для меня.

– В какую сумму вы оцениваете выполнение моей просьбы?

– Ну что ж, я думаю, мы договоримся, – ответил гипнотизер.

Глава 3

Лейтенант Глыбин.

Поиски двух пропавших подружек из деревни Раздолье Маши Гусевой и Лены Звонцовой спустя десять дней были прекращены. По заключению врачей, девятилетние дети не могли выжить в тайге без воды и пищи больше недели.

Вертолеты МЧС, местные охотники, сотрудники райотдела и две роты солдат вышли из тайги только после приказа о завершении спасательной операции.

Участковый трех деревень – Раздолья, Малахова и Троегорья, лейтенант Глыбин тоже не вылезал из тайги. Сыну потомственного охотника, знающего ее на две сотни верст в округе, было не в тягость, а в удовольствие провести под открытым небом десяток-другой летних дней. Если бы не безрезультативность поиска, то за последний год это были бы самые приятные дни в его жизни. Семейные дебоши, пропажи кур и гусей порядком надоели лейтенанту, и временами он уже подумывал о подаче рапорта на увольнение.

Сегодня у него был выходной день, но, когда он встал и по привычке сделал зарядку, его неудержимо вновь потянуло в тайгу. Быстро одевшись и прихватив карабин, он вышел к своему верному УАЗу, стоящему во дворе. Спальник, аптечка и небольшое количество продуктов лежали на заднем сидении. Вернувшись вчера ночью, он не стал вынимать их из машины.

Связавшись по рации с дежурным по отделу, он сообщил, что выезжает на участок и, пропылив по улице, выехал за пределы райцентра.

Тридцать километров до Раздолья по хорошей асфальтированной дороге заняли не больше двадцати минут. Не заезжая в село, он сразу свернул к лесу, начинавшемуся в километре от крайних домов. Попрыгав на ухабах, машина въехала под тень сосен. Он забирался все глубже и глубже в тайгу, пока деревья полностью не перекрыли дорогу. От опушки удалось проехать чуть больше трех километров, дальше предстояло идти пешком. Закинув за спину рюкзак и взяв в руки карабин, Глыбин двинулся в сторону Чудова озера. На всем протяжении своего пути то здесь, то там он замечал сломанные ветки кустов, окурки сигарет и даже нашел потерянный кем-то нож. По следам было отчетливо видно, что здесь, вблизи деревни, поисковики прошлись частым гребнем.

«Что я тут делаю?» – задал он сам себе вопрос, не замедляя шага и поглядывая по сторонам.

Отмахав добрых пять километров, Глыбин присел на поваленной сосне и с наслаждением закурил. Неожиданно, краем правого глаза, он заметил в стороне легкое движение. Внимательно присмотревшись и ничего не обнаружив, решил, что ему показалось. Пять минут отдыха и, затушив сигарету, он двинулся дальше.

Глаза охотника постоянно высматривают дичь, и постепенно их обзор значительно расширяется, замечая малейшее движение, происходящее даже в стороне. Вторично он не мог ошибиться. Градусов под семьдесят от его пути находился кто-то, нет-нет, да попадающий в поле его зрения.

«Леший шуткует, а может, знак подает», – пронеслось в голове, и, уверенно свернув, он двинулся в сторону замеченного им мелькания. Пройдя метров пятьдесят, остановился, тщательно осмотрел почву. Никаких следов, но он был уверен, что именно здесь что-то видел. Это могла быть и птица, и упавшая с ветки шишка. Отшагав примерно с километр, участковый остановился и замер, весь обратясь в слух. Так он простоял минуты три, когда услышал, что впереди что-то хрустнуло.

«Заманивают, что-ли?»

С браконьерами он встречался в лесу неоднократно. Проводил обыски, изымал оружие, так что врагов у него хватало. Озлобленный преступник мог случайно увидеть участкового в тайге и решить свести с ним счеты.

Глыбин расстегнул куртку и, вынув из плечевой кобуры пистолет, снял его с предохранителя. Обшаривая глазами окружающее пространство и пригибаясь, он, двигаясь по дуге, стал делать короткие перебежки от дерева к дереву. Вот, похоже, то место, откуда раздался легкий треск, и опять никаких следов на земле. Бросив взгляд влево, вправо, он присел за сосну и вновь прислушался. Две-три минуты тишины, кроме привычного шума леса. Собираясь сделать первый шаг, по привычке посмотрел себе под ноги, чтобы неосторожно не хрустнуть веткой и просмотреть будущее направление бесшумного движения. У его левого берца, отсвечивая свежим сломом, лежала сухая ветка. Это была уже верная замануха, к бабке не ходи. Следов рядом не было, а, следовательно, ветку сюда бросили.

Слева метрах в пяти были густые кусты. Медленно опустившись за стволом сосны на землю, он лег на живот и ящерицей скользнул в листву зарослей.

«Вслепую стрелять наверняка не будут» – промелькнула мысль.

Осторожно, стараясь не качать верхушки растений, он медленно пополз вперед. Кустарник неожиданно кончился, за ним открылась небольшая полянка, на которой, прижавшись спинами друг к другу, спали две девочки. Картина так ошеломила лейтенанта, что он поднес к лицу руку и потер глаза. Видение не исчезло. Осторожно поднявшись, шагнул вперед и склонился над детьми. Обе мирно дышали во сне. Ни следов крови, ни побоев. Одежда в полном порядке. На чистеньких лицах застыли улыбки.

Глыбин не стал их будить. Время еще раннее. Выбраться к людям они успеют засветло. Беспокоил только невидимый противник. Осмотревшись, он снял рюкзак и, прикрываясь небольшим взгорком, пополз с поляны. Удалившись метров на пятьдесят от места, где спали дети, поднялся и осторожно пошел по кругу. Он искал следы человека, но так ничего и не нашел.

«Тайга-матушка шутит», – решил он про себя и тихо добавил в пространство:

– Спасибо, дедушка леший.

Вернувшись на поляну, оперся о рюкзак спиной и, подняв голову, зажмурился. Над ним голубело летнее небо без единого облачка. Он не заметил, как уснул. Ему приснилось странное сооружение – решетчатая конструкция в виде пирамиды стояла на невысоком постаменте, в центре которой находился он сам. Над его головой двигались три ярких шара, которые все убыстряя и убыстряя движение, слились в светящийся круг. Контуры окружающей его решетки начали расплываться, и он неожиданно, потеряв под собой опору, рухнул вниз.

– Просыпайтесь, дяденька, – услышал лейтенант и почувствовал, что его одновременно трясут за обе руки.

Открыв глаза, увидел испуганные лица детей.

– Проснулись, пигалицы? – улыбаясь, спросил Глыбин.

– Мы проснулись, а вы спите и спите, добудиться не можем, страшно стало.

– А не страшно было десять дней по тайге плутать?

Девочки переглянулись.

– Какие десять дней? Мы сегодня из деревни ушли. Сморило что-то, вот и уснули. Просыпаемся, а тут вы.

До Раздолья было километров тридцать. Получалось, что девочки напрочь забыли о своих блужданиях по тайге. Выглядели они вполне здоровыми, и участковый не стал задавать им больше вопросов.

– Ну, давайте знакомиться, – улыбнулся он. – Меня дядей Романом зовут.

– Я – Маша Гусева, – представилась светловолосая.

– А ты – Лена Звонцова, – указал лейтенант на вторую девчушку.

– Ой. А откуда Вы меня знаете? – удивилась Лена.

– У меня работа такая – все знать, – с гордостью сказал Глыбин. – Вот, например, у тебя, Лена, папа агроном, а у Маши мама учительница, обеим вам по девять лет, и живете вы в деревне Раздолье.

– Волшебник, – с придыханием в голосе прошептала Маша.

Лена незаметным движением дернула ее за подол платья.

– В волшебников мы не верим. И вообще, с чужим никуда не пойдем, – нахмурившись, серьезным тоном сообщила девочка.

– А я вовсе не чужой. Я всем добрым людям свой, – пропел Глыбин.

Девочки рассмеялись.

– А где вы работаете, дядя Рома? – спросила Маша.

– Я работаю в милиции, – ответил он.

– Вот почему вы все знаете. А здесь что делаете? Бандитов ловите? – задала вопрос Лена.

– Нет. На охоту вышел. Вас увидел. Жалко было будить. Устал слегка, вот и уснул. А вы что так далеко от дома забрались?

– Недалеко. Дом рядом, – Маша махнула рукой в сторону тракта.

Вторая попытка что-то выяснить тоже не удалась. Дети ничего не

помнили.

«Похоже, лешим тут не обошлось», – подумал лейтенант.

В голову полезли мысли об НЛО и пришельцах. В последнее время эта тема звучала с экрана телевизора довольно часто. Да и только что виденный сон способствовал размышлению именно в этом ключе.

– Раз мы все проснулись, надо идти домой, – поднимаясь и забрасывая за спину рюкзак, сообщил Глыбин. – Только сначала заедем в райцентр. У меня там дела, врачу показаться надо.

– У вас что-то болит? – спросила Лена.

– Нет. Есть распоряжение администрации района: те, кто был в лесу, должны обязательно зайти в больницу и сделать прививку от клеща. Так что, вам тоже это предстоит.

– А мы уже такие прививки сделали, и нечего с нами разговаривать, как с маленькими, – слегка обиделась Маша.

– Ну, если вы такие большие, то вперед, – скомандовал Глыбин.

Передохнув по дороге всего два раза, они вышли к УАЗу лейтенанта. А уже через час машина остановилась у районной больницы.

– Посидите пока здесь, я узнаю, нужно ли вам проходить осмотр, – сказал он, выходя и захлопывая дверь кабины.

Предупредив врачей о том, что девочки не помнят о времени, проведенном ими в тайге, он оставил их в приемном покое и, выйдя, связался с дежурным. Доложив о том, что пропажа нашлась и где находится, поехал домой, надеясь отдохнуть в свой законный выходной. Рация взорвалась вызовом, когда машина уже сворачивала на свою улицу.

– Глыбин, немедленно к Хворостову, – сообщил дежурный.

– У меня выходной.

– В выходной надо сидеть дома или на рыбалке, а не работать, – ответила рация, и дежурный отключился.

– Опять писанина, – тяжело вздохнул лейтенант, разворачиваясь.

Объяснение с начальником райотдела и написание рапорта отняли еще два часа. Домой лейтенант вернулся только к шести и, лежа на диване, стал перебирать в памяти обстоятельства прошедшего дня. Он не верил в чертей, леших и духов, но, воспитанный отцом, допускал, что в тайге есть силы, не подвластные человеческому пониманию. Именно поэтому он не указал в рапорте, что к месту, где он нашел девочек, его привела погоня за невидимкой, не оставляющим следов.

Следующий день начался со скрипа начальника службы, что заявления, находящиеся в производстве, долго разрешаются, материалы, находящиеся на проверке, вовремя не сдаются, и это касается всех, в том числе и героев дня, о чем начальник сообщил, глядя в упор на Глыбина.

Бумаги были действительно немного запущены, и лейтенант, сев в кабинете участковых, начал писать рапорта и постановления, подшивать материалы. Два часа он кропотливо трудился, когда громкая связь по отделу, голосом дежурного, приказала всем находящимся в отделе собраться в комнате для инструктажей.

– В Лесогорске совершено нападение на Восточный райотдел, – сообщил вошедший в комнату Хворостов.

По помещению прокатился возбужденный гул голосов.

– Отставить обсуждение, – рявкнул майор. – Вчера неизвестным лицом в дежурную часть отдела был сделан звонок. Мужской голос сообщил, что на улице стоит автомобиль КамАЗ, загруженный оружием. Наряд ППС, направленный дежурным, подтвердил сообщение. В машине, кроме оружия, находились трое связанных мужчин. Транспорт загнали во двор отдела, а мужчин поместили в камеры дежурной части. Через два часа в дверь позвонила женщина с разбитым в кровь лицом, заявив, что ее ограбили на улице. Помощник дежурного открыл дверь и был убит выстрелом в упор из бесшумного пистолета. Трое мужчин в масках проникли в РОВД, расстреляли дежурного и следователя. Освободили задержанных. Были убиты также два рядовых сотрудника ППС, охранявших машину во дворе. Нападавшие скрылись, вывезя с собой оружие. По области объявлен план «Кольцо». Вы знаете, что делать. Прошу приступить к выполнению задачи по задержанию опасных преступников. Офицеры остаются для получения задания. Сержантский и рядовой состав идут вооружаться.

Хворостов расположился за столом, расстелив перед собой карту района. Когда к нему подошел Глыбин, то получил задание: установить контрольно-пропускной пункт на малонаезженной проселочной дороге, идущей от Лесогорска полями и частично лесом в сторону Малаховки.

Получив бронежилет и автомат, он выбежал во двор и, увидев сержанта Харитонова, крикнул:

– Володя, возьми кого– нибудь из молодых, и за мной.

Уже через три минуты они неслись по шоссе в сторону места, где были должны создать временный КПП.

– Четвертый, где находитесь? – раздался вызов из динамика.

– Володя, возьми, это наш позывной, – сказал лейтенант.

– Сержант Харитонов. Группа лейтенанта Глыбина. С нами рядовой Смирнов. Начали движение, находимся в двух километрах от федеральной трассы.

– Понял. Два километра от федералки.

Радиостанция замолчала. Сейчас дежурный контролировал выдвижение нарядов, а капитан Будько сидел рядом, отмечая на карте время прибытия групп на места.

Выскочив на трассу и изредка подвывая сиреной, чтобы водители уступали дорогу, машина, гремя стареньким кузовом, устремилась к цели. Полчаса на пределе возможного по проселку, и они вышли в точку ожидания.

– Четвертый прибыл на место, – доложил Глыбин.

– Понял тебя, четвертый, – отозвался динамик.

Поставив машину на обочине, Глыбин выпрыгнул из кабины и прошелся вдоль малонаезженного проселка. По охотничьей привычке ему хотелось определить, кто и когда проезжал здесь последним. Судя по следам, последней проезжала телега. Ее узкие колеса перекрывали след большегрузного автомобиля, прошедшего по проселку дня два или три назад. Лейтенант помнил, что четыре дня назад шел дождь, и следы машины после него не могли сохраниться. Осмотрев след протектора, оставленного на песке, он заметил характерную деталь. На заднем правом колесе часть протектора была будто срезана ножом.

– Остаемся здесь, – приказал он, оглядывая опушку. – Со стороны полей мы не видны, ну, а если кто из леса появится, тоже в последний момент нас увидит, да и услышим мы его. Володя, твое место вон на том взгорке, – он указал пальцем на возвышение метрах в тридцати от дороги между соснами. Не светись. Если кто появится, тебя нет. Работаешь только в случае задержания.

– Понял, – ответил Харитонов и двинулся к указанному ему месту засады.

Единственным плюсом передвижного КПП, устроенного группой Глыбина, было то, что он находился в тени в этот жаркий солнечный день. Милиционеры не расслаблялись. Бронежилетов не снимали и, выходя из машины, всегда брали с собой автомат. Преступники, совершившие нападение на ОВД, не станут церемониться. В случае попытки их задержания оружие всегда должно быть под рукой.

Благодаря тому, что они выехали на УАЗе участкового, в машине нашлись пара банок консервов, сухари и пятилитровая канистра с водой. Каждые полчаса рация начинала хрипеть, и лейтенант докладывал дежурному, что у них все в полном порядке.

– Беспокоятся, как бы нас тут не положили, как в Лесогорске, – сделал свой вывод рядовой Смирнов.

– Будешь каркать, заставлю окоп выкопать, полного профиля, – пригрозил лейтенант.

– Нельзя.

– Это еще почему?

– Издевательство над рядовым составом, – авторитетно заявил напарник.

– Тогда быстренько сбегай вон на ту сопочку, посмотри, что там за ней делается, да аккуратно, не высовывайся, – приказал лейтенант.

До сопки было метров триста, и проселок спускался по ней к лесу. Требование старшего было вполне разумным. Смирнов помедлил несколько секунд и, не дождавшись отмены приказа, ленивой трусцой побежал по обочине. Добравшись почти до вершины, он лег на пыльную траву и пополз наверх.

Вернулся он весь в поту и сразу припал в канистре с водой.

– На горизонте пусто, товарищ лейтенант, – доложил он, переводя дух.

Глыбин почувствовал, что засиделся. Мышцы требовали движения.

– Теперь я сбегаю в другую сторону, – решил он и с хорошей скоростью заработал ногами, углубляясь по дороге в лес.

Бежать в тени было, конечно, легче. Он даже слегка спуртанул. Место, откуда была видна машина, скрылось за деревьями, и лейтенант решил возвращаться. Тут он и обратил внимание, что большегрузная машина, следы которой он осматривал в начале дежурства, съезжала с дороги.

«Вежливый водитель какой. Дорогу освободил», – мелькнуло у него в голове. – «Стоп, значит, был еще встречный автомобиль, только вот куда он делся? Следов выезда его из леса на опушке нет. Значит, можно сделать вывод, что две машины здесь встретились, заранее договорившись, и направились в одну сторону».

Он прошел вперед, тщательно изучая следы. Предположение полностью подтвердилось. Все свидетельствовало о том, что здесь встречались две машины. Причем, приехавший сюда, судя по ширине шин и колее, внедорожник уехал более тяжелым, чем прибыл. Его след при отъезде был более глубоким. Здесь что-то перегружали с машины на машину, и груз был достаточно тяжелый. След от него лейтенант, присмотревшись, тоже нашел. Груз представлял собой продолговатый предмет с двумя поперечными планками на днище.

«Армейский ящик», – без сомнения определил следопыт. – «Они уронили его, когда снимали с кузова. Чем бы измерить?».

Лейтенант полазил по карманам, но не нашел ничего подходящего. Тогда, сняв с себя ремень, стал им замерять следы. Отметки на коже он делал концом патрона, выщелкнув его из магазина автомата. Длина, ширина ящика, расстояние между его поперечными планками, расстояние между следами колес, ширина протектора. Все замеры отобразились четкими штрихами на внутренней стороне ремня. Догадки позже следовало скрупулезно проверить. Это еще не факт, что здесь были преступники. Не факт, что в упавшем ящике было оружие. Рисунок протектора внедорожника он тщательно запомнил. Пришлось повозиться и со следами обуви. Отчетливые отпечатки оставили на песке три человека. Двое были в кроссовках. Один в узких модельных туфлях с тупыми носками. Глыбин замерил следы. Пора было возвращаться. Прошло уже много времени, как он скрылся из зоны видимости напарников.

– Ты чего так долго? – спросил Смирнов, когда лейтенант легкой трусцой подбежал к машине.

– Осматривал следы на дороге, – ответил Глыбин.

Порывшись в бардачке машины, он нашел карандаш, лист бумаги и перенес на него рисунок протектора джипа.

После обеда сорвался ветер. Верхушки сосен под его порывами зашумели, и с запада потянулись темные тучи. Через полчаса по крыше машины застучали первые крупные капли дождя. Последовавший за ними ливень опустился такой плотной стеной, что в пятидесяти метрах ничего не возможно было рассмотреть.

«Конец всем следам», – подумал участковый, сидя в машине.

Так же неожиданно, как и начался, дождь прекратился. Выглянуло солнце. Под его лучами от нагретой земли повалил пар.

Дежурство продолжалось, но за весь день мимо КПП прошел только один старый «Москвич» из Малаховки. В девять часов вечера прибыла смена, и они вернулись в отдел. Сдав оружие и написав трехстрочный рапорт, лейтенант отправился домой. О виденных следах он не обмолвился никому, и это угнетало. Теперь оставалось только одно – самому найти эти машины.

На следующее утро он зашел к дяде Феде, старому эксперту-трассологу.

– Здравствуйте, Федор Михайлович, – поздоровался он.

– Привет, служба, – ответил эксперт, отрываясь от изучения фотографий, лежащих перед ним на столе. – Что привело в мою берлогу?

– Совет нужен.

– Излагай.

Глыбин положил перед стариком лист с размерами следов транспорта.

– Это ширина колеи и длина машины, – он указал на две первые цифры. – Хотелось бы узнать, что за транспорт мог оставить такой след.

– Это КамАЗ, – уверенно сказал Михалыч. – Даже в справочники смотреть не буду.