Текст книги "В прицеле ад"

ГЛАВА 1

Город. День первый

До встречи с представителем хабарчека оставался еще час, и спешить не имело смысла. Костюм за две штуки зелеными уже лежал на кровати, отутюженный сервисной службой отеля, а я с остервенением завязывал галстук. Узел никак не получался. Пальцы, больше привыкшие держать в руках автомат, сжимать рукоятку мачете или черенок лопаты, плохо слушались. Сказывалось отсутствие практики. С раздражением отбросив в сторону превращенный в тряпку этот аксессуар мужского туалета, я решил, что сегодня обойдусь без него. В демократическом обществе и порядки должны быть демократическими.

На мой взгляд, встреча где-нибудь в баре рабочего квартала была бы проще и надежней, но о вкусах заказчика не спорят. Назначена встреча в престижном ресторане – извольте соответствовать.

Но вот как быть с галстуком? Вообще-то, моя фигура, а особенно кисти рук, выглядят весьма убедительно для многих мужчин и сразу бросаются в глаза. Правда, иногда попадаются особи, которым приходится доказывать, что ты имеешь право на свое личное мнение. Думаю, будет справедливым предположить, что швейцар и метрдотель относятся к первой категории вышеупомянутых гражданских лохов. Такие индивидуумы и в постель к своей жене часто идут с опаской.

Да, совсем забыл сообщить, что несколько лет назад зона умудрилась расписаться на моем лице. Шрамы, бесспорно, украшают мужчину. Прекрасная половина человечества мгновенно обращает на меня внимание. Этакий скуластый стройный мачо, со шрамом на левой щеке и благородной проседью в волосах.

Не буду упоминать о других отметках на моей шкуре. По мере их появления каждая обзавелась соответствующей легендой, созданной для любопытных длинноногих созданий, достаточно часто соглашающихся разделить со мной ужин и скрасить мое одиночество. Получив все, что им причитается, они начинают лезть в мою личную жизнь, будто это проходной двор. Будучи джентльменом, приходится удовлетворять их любопытство. Ну не рассказывать же им, как я выл от боли, когда по неопытности попал под удар чистоплюя в первый год работы. Такие отметки на моей шкуре при полицейском задержании все равно, что вручение визитной карточки, подтверждающей, кем ты являешься на самом деле. Или, к примеру, шрам от пулевого отверстия на плече. Банальная история адюльтера одной моей знакомой, с которой я до сих пор поддерживаю дружеские, можно даже сказать, близкие отношения. Из соображений приличного воспитания не буду называть ее имени. Зачем знать милой леди, устроившейся в этот момент на моей груди, что Джек по кличке Кривонос, этакий собственник и ревнивец, проделал эту дыру в тот момент, когда я, не успев попрощаться с дамой и презирая хорошие манеры, выходил через окно ее уютного гнездышка? В данном инциденте моей вины не было. Джек сидел в каталажке, и по нашим расчетам должен был освободиться не раньше полудня. Проклятый стряпчий вытащил его на несколько часов раньше, чем мы рассчитывали, внеся залог. Чтоб у этого лысого козла никогда больше денег не было. Справедливости ради нужно сказать, что Кривонос был человеком мстительным и предусмотрительным. Первая черта характера его подвела. Ревнивец нашел меня примерно через полгода. Вторая оправдала его надежды. Он упокоился на том кладбищенском участке, который заранее прикупил.

Все это рассказывать дамам в высшей степени не интересно и вульгарно. Темные отметины, оставленные чистоплюем на моей груди, превратились в шрамы от картечи, которую я получил в разборке с полицией. Пулевая отметка – память о пятидневной войне за независимость, где, конечно, моя персона выступала на стороне правых сил. Подробности моих героических поступков я сейчас опускаю, так как вы не являетесь той дамой, которая лежит на моей груди, и знаете, что все это – чистый фуфел.

Пока мы тут с вами ударились в воспоминания, я прошел по этажу, спустился на лифте и вошел в ресторан. Все, уважаемые, начинается работа, и отвлекаться на пустую болтовню больше некогда. Может, я еще и прокомментирую для вас некоторые свои действия, но особенно на это не рассчитывайте.

Зал был полон, и я не обиделся, когда никто не обратил внимания на мое появление. Косой взгляд, неестественный поворот головы – ничего такого не наблюдалось. Все занимались своими делами. Интуиция подсказывала, что все чисто. Метрдотель, на разумное поведение которого я рассчитывал, проводил меня к столику без каких-либо вопросов. Сегодня я предпочитал быть менее заметным, и, похоже, мои пожелания сбывались.

Удобно сев лицом в сторону входа и уставившись в раскрытую, обтянутую кожей папку меню, я еще раз мысленно прошелся по схеме хозяйственных и подвальных помещений отеля. Заглянул между делом в канализацию, откуда пахнуло очень знакомыми запахами и воспоминаниями. Слоняться в дветысячедолларовом костюме по сточным сырым и грязным тоннелям, на мой взгляд, было верхом расточительности. Быстро вернувшись в зал, сделал заказ терпеливо стоящему перед столиком официанту. Может быть, когда выйду в отставку и привыкну к дорогим ресторанам, стоящий рядом официант не будет меня раздражать, но сейчас этот истукан со слащавой улыбкой нервирует. По моим прикидкам, до отставки еще год, не меньше, да и то при условии, что мои походы в зону будут результативны, а не смертельно болезненны. Но не будем о грустном. Сегодня предстоит сделка, результаты которой, как я надеялся, значительно пополнят мой пенсионный фонд и приблизят то замечательное время, когда о путях отступления можно будет не думать.

Я закуриваю и кладу на стол опознавательный знак – зажигалку. Окружающая обстановка вступила в диссонанс с моим внутренним состоянием. Радует одно – представитель заказчика должен скрасить этот вечер. В отличие от обычных встреч людей моей профессии со своими клиентами в глухих темных переулках окраин, в грязных барах, где у встречающей стороны топорщатся карманы от обилия оружия, нынешняя носила характер великосветского раута. Скупщики-оптовики, которым сдавался хабар, были понятны, и рисковали не меньше нас. Партия попрыгунчиков или тягун-травы, с которыми ты попался службе охраны зоны или полицейским, могла окончиться пятилетней отсидкой, но росток чистоплюя или кошачьи жабры приводили пойманного сталкера или скупщика на электрический стул.

Сегодняшняя встреча не представляла для меня никакой опасности. Хабар был спрятан в городе в надежном месте. Представитель заказчика должен принести мне электронную карточку банка, на счет которого переведен причитающийся мне гонорар. Я имел возможность проверить наличие денег на счету, позвонив в банк, или через банкомат, или пообщавшись с финансистами через интернет. Убедившись, что товар оплачен и карточка действительна, сообщал представителю покупателя место хранения хабара. После того, как товар переходил к покупателю, сделка считалась завершенной.

Как вы понимаете, обман с обеих сторон полностью исключался. Я не мог воспользоваться деньгами до момента личного появления в банке. То, что я туда попаду в случае, если хабар не обнаружится на указанном месте, было практически не реально. Мне даже не дадут выйти из ресторана. Карточка вновь окажется у продавца, а я, естественно, в морге. Такая перспектива была не в новинку, но сегодня играть краплеными картами я не собирался.

Халдей принес заказанный мною коньяк хорошей выдержки, лимон и холодные закуски. Пригубливая, я посмотрел на часы. Время встречи, определенное промежутком с двадцати двух часов до двадцати четырех, уже началось, и посланца заказчика можно было ожидать с минуты на минуту.

Закурив и откинувшись на спинку стула, я стал лениво оглядывать зал. Сегодня, как, впрочем, и всегда, меня в первую очередь интересовали женщины. К сожалению, из этого правила очень часто приходится делать исключения, но не здесь и не сейчас. Я был чист, как новорожденный после купания. И если даже в зале или за его пределами есть сявки, наблюдающие за мной и желающие отправить меня за решетку, то пусть утрутся. Ни хабара, ни оружия, ни хвостов из старых дел у меня нет.

– Вы не пригласите даму на танец? – промурлыкал за моей спиной мягкий девичий голосок.

Я медленно повернулся.

«Вот он, обещанный подарок судьбы и мой связной», – мелькнуло через пару секунд в голове.

Передо мной стояло стройное существо в длинном темно-зеленом вечернем платье, с обнаженными руками и плечами, будто вырезанными из слоновой кости, тронутые легкой желтизной загара. Аккуратная головка на стройной шее, украшенная короткой стрижкой. Волосы пепельного цвета приятно гармонировали с ее зелеными, чуть удлиненными раскосыми глазами. Тонкие, очень изящные черты лица. Узнать девушку было трудновато. Я неоднократно видел ее блондинкой в бикини, с длинными распущенными волосами, но, отбросив воспоминания о стройном теле, сейчас скрытом переливающимся материалом платья, все же узнал. Ямочка на подбородке, слегка вздернутый кончик носа, зеленый цвет глаз и изумрудные серьги, очень гармонирующие ее платью.

Желая мне помочь, она сделала узнаваемое, чуть заметное движение бедром и характерным жестом положила на него руку.

Я встал, сделал легкий поклон головой, предложил даме свой локоть, и мы чинно двинулись к танцевальной площадке, где в это время заиграл медленный блюз, подаривший возможность прижать вплотную к себе это обворожительное создание.

Представитель хабарчека не имела ничего против. Получив эту фею в свои руки, я на несколько минут забыл, кто она и зачем мы встретились. Мне очень мешал пиджак, так как хотелось через тонкую ткань платья почувствовать ее плотную небольшую грудь, призывно и вызывающе устремленную вперед.

– Встряхнись, мальчиша. Карточка у тебя в кармане, – прошептала она, и эти слова вернули меня к действительности.

– Когда в руках богиня, не хочется думать о делах, – оправдывая свое состояние, нежно ответил я, склоняясь к ее маленькому ушку и вдыхая полной грудью аромат ее духов.

– Я думаю, ты сейчас представлял, как снимается мое платье, и совсем забыл, как перезаряжается пистолет. А насчет богинь могу напомнить, что они очень коварны.

Упоминание об оружии и коварстве окончательно вернули меня в реальный мир сделки. Стало понятно, что заказчик не предоставил мне бонуса за подписанный контракт в виде обворожительного связника, а, наоборот, подложил ядовитую змею, способную ужалить.

– Все в полном порядке, крошка, – уже без эротического придыхания сообщил я. – После того, как съем заказанную отбивную, вы позволите мне пригласить вас на танец?

– Я даже настаиваю на этом, – мило улыбаясь, ответила фея, но на этот раз мне показалось, что в тембре ее голоса появился шип ядовитой гадины.

Музыка смолкла. Я проводил партнершу к ее столику, где нас встретили вежливыми легкими аплодисментами двое представительных мужчин и одна женщина. Вежливо раскланявшись, я помог даме присесть и, поцеловав на прощание руку, удалился на свое место.

Банковская карточка, как было обещано, лежала в кармане моего пиджака. Когда ее магнитный край попал в сканер моего сотового, тот завибрировал. Все было в полном порядке. Оговоренная сумма, код, номер счета, пароль, наименование банка высветились на дисплее и исчезли с магнитной строки носителя. С удовольствием поглощая прекрасную отбивную, запивая ее легким вином, я несколько раз повторил про себя реквизиты вклада и, вытирая губы салфеткой, стер их из памяти телефона. Проверочный запрос в банк был сделан с другого телефона, из туалета ресторана, и подтверждал, что сделка произошла без обмана. Как я и предполагал, деньги со счета можно было снять только лично, в течение десяти дней. Сумма, прямо скажем, была не бог весть какая – пара сотен тысяч, но она четко соответствовала договоренности, да и хабар, передаваемый заказчику, не тянул на большее. Теперь оставалось только еще раз оказаться в объятиях феи-горгоны, дождаться сигнала изъятия покупателем хабара и сделать ручкой этому гостеприимному городу, порядком мне надоевшему.

Второй ход был за мной. Чтобы побыстрее закончить со всеми формальностями, я прямо из туалета направился к столику своей дамы. Как женщина, она потеряла для меня всякую привлекательность. Когда мои губы шептали ей во время танца координаты закладки посылки с хабаром, стороннему наблюдателю могло показаться, что я угрожаю этому милому созданию.

Вернув даму в ее компанию, я без особого удовольствия съел десерт и, закурив, стал ожидать сигнала окончания сделки.

Слева от столика возник халдей. Похоже, им не сидится на месте, когда клиент больше не тратит деньги, а бесплатно просиживает стул в заведении.

– Не желаете ли чего? – пропел он, сдабривая свой вопрос, как мне показалось, ехидной улыбкой, в которой читался намек, что мне пора покинуть помещение в случае отрицательного ответа.

– У меня слабо работает желудок, – мило улыбнувшись в ответ, сообщил я. – Сейчас приедет врач и пустит мне газы. До этого момента не рекомендовано вставать и что-либо есть.

Лицо халдея вытянулось от такой бестактной откровенности. Он ошарашенно, с полуоткрытым ртом, оглядел стоящие рядом столики, то ли решая, кого из ближайших ко мне посетителей можно незаметно эвакуировать, то ли степень скандала с участием высокопоставленных лиц, попадающих в зону будущего заражения. Так и не поняв, шучу я или действительно в ресторане вскоре разразится скандал, халдей отошел от столика и стал наблюдать за мной со стороны.

Я сделал ему ручкой с зажатой между пальцами сигаретой и плеснул себе в бокал коньяка. Не пропадать же добру.

Отвлекшись на несколько секунд на это ходячее меню, по своим реакциям очень похожее на зоновского пороса, я пропустил момент, когда моя обворожительная гадюка продефилировала мимо с одним из своих приятелей. Они заняли место с краю танцпола, откуда их было прекрасно видно, и когда ее лицо в танце обращалось в мою сторону, тонкие длинные пальцы на плече партнера выбивали легкую дробь. Вынув сигарету изо рта, я сделал жест рукой в сторону выхода, и в ответ ее густые ресницы медленно опустились. Все, сделка успешно завершена, и обещанного халдею врача, кажется, не стоит дожидаться.

С трудом поднявшись, опираясь на столешницу, я отставил свой зад в сторону соседнего столика и задержался в этой позиции на пару секунд, не спуская глаз с официанта. Ожидание паники не оправдалось. С хорошей спринтерской скоростью халдей рванулся через зал в мою сторону, сжимая в поднятой руке аэрозольный баллончик. Вот что значит приличное заведение. Похоже, здесь предусмотрены все аварийные ситуации. До распыления ароматического газа оставались доли секунды.

Я быстро выпрямился и полез в карман за бумажником. Официант остановился рядом, со страхом втягивая в себя носом воздух.

– Молодец. Хорошо бегаешь, – одобрил я его прыть, бросая на стол несколько купюр.

Пошарив по столу взглядом, я не нашел своей зажигалки, и это мне очень не понравилось. У нее, конечно, скверный характер, но уйти своими ногами она никак не могла за отсутствием оных. Сейчас следовало решить – поднимать по этому поводу шум или тихо уйти? Выбрав последнее, я зашагал к выходу из зала.

Подумаешь, зажигалка. Маленький штришок в моей бурной биографии, где потеря головы достаточно обычное явление, но этот штришок меня насторожил. Зажигалки в таких ресторанах не крадут. Значит, им была нужна именно моя вещь. Кому им, предстояло еще выяснить, и по этому поводу не стоило суетиться. Буду нужен, сами, если смогут, найдут.

Теперь первый вариант ухода из этого города отпадал. Придется воспользоваться вторым. У меня не было никакого желания заводить здесь знакомства. Они – как новая обувь: она может быть красивой, но в самый неподходящий момент начинает натирать мозоли, а тогда уж в ней далеко не уйдешь и особо не побегаешь.

Подойдя к стойке администратора и расплатившись за номер, я попросил отправить мои вещи в аэропорт, сообщив, каким рейсом и компанией необходимо отправить багаж.

Адресовав любителей новых знакомств в аэропорт, я спокойно направился к лифту и поднялся на свой этаж. Идя к номеру, споткнулся, и, растирая ногу, воткнул концы женской шпильки, зажатой между пальцами, в розетку, использующуюся персоналом отеля для подключения пылесосов и другой техники. Сами понимаете, свет в коридоре мгновенно погас. Как я уже отмечал, по натуре я человек скромный, и не люблю навязчивого внимания незнакомых людей. Служба безопасности отеля мне не знакома, и в данный момент знакомиться с ней у меня нет никакого желания. Будем надеяться, что видеокамер, следящих за коридорами в инфракрасном диапазоне, здесь нет.

Время пошло. С хорошей скоростью, свернув в другую сторону от ранее избранного направления, считая шаги и надеясь не ошибиться, ваш знакомый совершил короткий забег к двери без таблички, которая, по его наблюдению, не закрывалась. Это было рабочее помещение отеля, снабженное вертикальной трубой, через которую обслуживающий персонал сбрасывал в прачечную постельное белье из номеров клиентов. Прыгать с высоты двенадцатого этажа не очень-то хотелось. Обмотав кисти рук подвернувшимся тряпьем из стоящей рядом тележки, я откинул крышку люка и с трудом стал протискивать свое тело в приемное окно. Покончив с этой операцией, уперся локтями и подошвами в стенки трубы и стал медленно скользить вниз. Приземление было мягким. Я упал на гору белья, уже скопившегося внизу. Схватившись за край тележки, в которую угодил, стал подниматься, но в этот момент увидел, что одна из дверей помещения открывается. Великолепный кадр! Джентльмен в дветысячедолларовом костюме на куче грязного белья. Картина, достойная кисти Сезанна. Черный таракан, пришпиленный к листу белой бумаги. Я стал лихорадочно тянуть на себя простыню. Сквозь сетчатую стенку было видно, что это обычный рабочий прачечной. Спасение пришло неожиданно, в виде новой порции белья, водопадом хлынувшей сверху. Через минуту меня куда-то покатили.

«Черт возьми», – мелькнуло в голове. «Если прямо сейчас меня забросят в стиральную машину, то я не успею предупредить прачку, что по халатности не захватил с собой акваланг».

К счастью, процесс моей стирки откладывался. Рабочий, закатив тележку в машинный зал, оставил ее недалеко от входа и удалился. Прачечная сверкала безупречной чистотой. Выбравшись из тележки, я накинул на себя простынь, укутавшись в нее с головой. Концы одеяния волочились по полу, и моя фигура со стороны напоминала то ли привидение, которое плохо просматривалось в окружающей его белизне, то ли арабского шейха, заплутавшего в лабиринтах отеля. На арабском не знаю ни слова, но в случае необходимости придется разговаривать именно на нем.

Наметив путь отступления, я вскоре оказался в небольшой раздевалке для персонала. Сменить дветысячедолларовый костюм на рабочий комбинезон не составило большого труда, но пиджак мог еще пригодиться, и я бросил его в пакет, найденный в шкафчике. Критически оглядев себя в зеркало, с сожалением вздохнул. Мои туфли, стоящие штуку баксов, никак не гармонировали с зеленым комбинезоном, но с этим сейчас ничего нельзя было поделать. Я и так задерживался. Не хватало еще, чтобы мои знакомые незнакомцы добрались до меня и начали задавать неприятные вопросы. В том, что это так и будет, не было никакого сомнения.

Короткий коридор вывел меня во внутренний двор. Натянув поглубже на лоб рабочую кепь, я двинулся раскачивающейся походкой в сторону полуоткрытых ворот, где маячила фигура охранника. Проходя мимо оканчивающего погрузку мусоровоза, бросил в приемный зев машины пакет с пиджаком и, благополучно проскользнув в арку, оказался на улице. Мысленно пожелав моим незнакомым знакомцам проехаться до ближайшей свалки, если моя прекраснейшая гюрза оставила маячок где-то на пиджаке, я гуляющей походкой двинулся к первой точке моего запасного варианта эвакуации.

Голову даю на отруб, вы сейчас все время думаете, что это я так засуетился. Может, у меня приступ паранойи образовался? Никто за ним не гонится. Если не врет, хабар в оговоренном комплекте и в указанном им месте клиент нашел. К чему все эти скачки и непонятные телодвижения? Может, конечно, нехорошие незнакомые знакомцы решили трудягу-парня обидеть, честно заработанные деньги у него отнять? Так это уж совсем ни в какие ворота. Не в ресторане же его на гоп-стоп брать, для этого другие места и возможности у серьезных людей имеются, выбирай, не хочу.

Скажу честно, сам многого не понимаю, но чувствую одним своим местом, которое, как и вам, мне очень дорого, что хочет со мной кто-то познакомиться и сделать предложение, от которого нельзя отказаться. И пахнет это предложение совсем не деньгами, а их полным отсутствием, так как в тюрьме можно заработать все, кроме них.

Сейчас для меня самое безопасное место в зоне, но до нее еще добраться надо, вот я туда и тороплюсь. С самого начала меня настораживала вся эта конспирация. Когда пропала зажигалка, все вроде встало на свои места. Незнакомые знакомцы стали очень знакомы, используя свои накатанные методы. Связника, место встречи, заказ и его стоимость – все мне по телевизору показали. Реклама. Новости. Чего и кого там только не увидишь, а если знать, что и когда смотреть, то и вопросов не возникает. Даже дурацкий боевик в качестве рекомендации, чтобы хабар с собой не тащил. Ну, тут они палку совсем перегнули. Только после исчезновения моей зажигалки мне стало понятно, что со мной хотят познакомиться, вплотную, так сказать, с глазу на глаз.

Вот, например, как вы думаете, где моя зажигалка сейчас лежит? Не знаете, а я знаю. Лежит она, скорее всего, где-нибудь под сидением арендованной мною машины, и там же лежит труп моей милой гадюки, которая в ресторане меня развлекала. Она же и зажигалку, проходя мимо столика, утащила, пока меня халдей отвлекал. В машине отпечатков моих полно. На орудии убийства тоже. Правда, имеется и второй вариант. Стройная фигурка удобно устроилась в кресле или на кровати в моем номере и находится в том же состоянии, что и с вариантом в машине. Куча моих следов, и все та же зажигалка. Скоро я стану знаменитостью и появлюсь на экранах телевизоров. Сейчас бы посидеть, хорошенько подумать, кому я так мешаю, аж до не могу, но, как сами заметили, времени у меня свободного нет, надо ноги делать, да как можно быстрее.

Кожей чувствую, как вы за меня переживаете, поэтому открою вам маленький секрет. Соврал я вам в самом начале, когда сказал, что я чист, без оружия и без хабара. Ну подумайте сами, кто же из людей моей профессии на встречу пойдет без оружия? Зажигалочка моя с секретом. Если изумрудик на ее корпусе повернуть, да огоньком угостить человечка, с которым не хочешь иметь никаких дел, то он больше одной затяжки от прикуренной сигареты и не сделает. Остаток уже на том свете докуривать придется, и то при условии, что в ад попадешь. В раю, как утверждают святые отцы, табак не в чести.

Ну вот, поговорил с вами, и легче стало, а то все один, да один. Теперь не отвлекайте, себя, родного, спасать надо. Может быть, кто-то из вас по доброте душевной и обеспечил бы мне алиби на момент убийства, вот только не знаем мы, когда оно произошло, а поэтому остается только бежать.

Скажете – сам виноват. Работа не всякая у нас в почете. С кем попало не водись, так еще мама говорила. Друзей и знакомых тщательнее выбирать надо. Все вы правильно сказали, но только и меня послушайте. Президентская должность у нас в почете, но, что странно, отстреливают уважаемых, даже без учета охотничьего сезона. Друзья у меня надежные, вы с ними еще познакомитесь, а пока на слово поверьте. С кем попало в контакты не вступаю. Просто работа есть работа. Пока контракт заключаешь, все белые и пушистые, это вам любой бизнесмен скажет, а как доходит дело до оплаты, здесь вам не тут. Нет, нет, да какая-нибудь непонятка образуется. Между прочим, хочу заверить, всегда не с моей стороны. Надеюсь, вы заметили, что знакомиться с незнакомцами я вообще не люблю. Иногда очень назойливые попадаются. С ними лучше в зоне встречаться. У меня там получается все очень доходчиво и убедительно. Выстрел в голову – и все доводы. Самое главное – в дальнейшей перспективе никаких претензий. Сегодняшний случай не в счет. Похоже, им нужен я лично, в полном здравии и замазанный по самые уши. В крайнем случае, могут немного попортить шкуру при задержании. Возражения с моей стороны не принимаются. Но зачем и для чего? Не думаю, что вся эта заварушка из-за несчастных двухсот штук баксов. Здесь замешаны чьи-то крупные интересы, не связанные с моей сделкой и с хабарчеком. Хабарчек взял хабар, заплатил и отвалил. Заставили его сдать меня, либо выследили. На хабаре взять не смогли, вот труп рядышком и образовался. Теперь в дело вмешается полиция. Точнее, даже не полиция, а, скорее, антисталкерская служба. Эти псы считают себя спасителями человечества. Им разменять чью-то жизнь на результат иезуитских замыслов ничего не стоит. Цель оправдывает средства – вот их девиз. Все это прикрыто благородной миссией спасения мира от инопланетной чумы. Сотворили свеженький трупик, повесили его на меня, как гирьку на шею.

Я бы мог привести сейчас десятки примеров, когда сталкеры, рискуя собой, спасали это самое человечество, а потом попадали в тюрьмы и даже на электрический стул. Но что толку. Оппонировать к противнику, не воспринимающему никаких доводов, кроме своих, и для которого ты наживка в непонятной тебе игре? Пока ясно только одно. Я им нужен для выполнения какого-то плана, иначе не стали бы они так суетиться. И место реализации этого плана не может быть никаким другим, кроме зоны.

Если тебя не собираются убивать или посадить на неудобный стульчик, то можно принять их условия игры, но сыграть свою партию. Впрочем, я не любопытен. Сделаю им ручкой и совсем не огорчусь, что не узнаю о той миссии, которую они хотят на меня возложить. Совать нос в чужие дела и работать шестеркой не в моем стиле. Будьте уверены, в обмен на мою свободу они не попросят отловить в зоне визима для частного зоопарка или притащить на горбу живой труп из пятого сектора.

Все, пора заканчивать треп и приступать к делу. Я тоже могу играть в эти игры. Посмотрим, кто в конечном итоге окажется в выигрыше. Итак, определимся сначала, где я сейчас нахожусь. Дисплей моего телефона весело подмигнул, и городская система джи-пи-эс выдала мое местонахождение с точностью до одного метра. Будем надеяться, что мой номер телефона им неизвестен, и красная точка моего вызова не появилась на экране слежения, вызывая ехидную улыбочку у какой-нибудь гнусной морды. Обратного сигнала нет, и это обнадеживает. Сменив симку, я двинулся по переулку и, найдя аварийную лестницу одного из домов, начал подниматься на крышу здания. Двадцать пять этажей решетчатых ступеней дались не легко, тем более, что следовало спешить. Слегка отдышавшись, зашагал по периметру крыши. Нужно было сначала определиться с путями отхода, прежде чем делать следующий ход.

В том, что за моим номером в отеле ведется электронное наблюдение, я ни секунды не сомневался, но сейчас должен был точно знать, где находится моя красотка. Притягательности в ней, как сами понимаете, уже никакой, но обладание этим красивым телом стало делом моей свободы. Сами понимаете – нет тела, нет и дела. Сейчас мы начнем выяснять, где находится вещественное доказательство моего преступления. Я нажал несколько кнопок, и на экране телефона появился мой номер. Передача зафиксировала двух бугаев. Один расположился на диване, второй вольготно раскинулся в кресле. А вот и третий – скромно пристроился на краешке моей кровати, которую я не успел даже обмять. Последнее, что я сделал, это заглянул в ванну. Трупа моей знакомой незнакомки нигде не было. Они не знают, что я сдал номер? После аварии с электричеством еще надеются на встречу? Даже номер не удосужились обыскать. Не зря я там камеры оставил. Вот был бы юмор, если бы меня арестовали. Преступник сидит в тюрьме по обвинению в убийстве, а на сайт суда приходит съемка, как они заносят и раскладывают труп.

«Злодей задержан сразу после убийства». Мысленно я уже видел заголовки специальных выпусков газет, и дикторов телевидения, брызгающих слюной с экранов.

Адвокатам пришлось бы очень повозиться, доказывая, что полиция к убийству не имеет никакого отношения. О том, что это явная подстава, и говорить не стоит. Будем считать, что здесь мне не повезло.

Я вернул картинку в гостиную. С чего это вдруг мои незнакомые знакомцы засуетились? Ага, понятно. Амбал, вскочивший из кресла, водит антенной сканера в разные стороны. Зафиксировали передачу из номера. Все правильно. Теперь и мне пора сменить место дислокации. Проследить направленность сигнала им ничего не стоит, а поджидать полицейский вертолет на этой крыше нет никакого желания. Сквозняки тут, и люди прилетят грубые, неразговорчивые. Не люблю таких.

Снимая на ходу ремень, перешел к противоположной стороне крыши. Перекинул его через изолированный кабель, тянущийся через улицу на крышу ближайшего двадцатиэтажного офисного здания, и, не раздумывая, оттолкнулся от края. Несколько секунд полета, и, мягко приземлившись с пятиметровой высоты, я оказался в ста метрах от точки приема сигнала.

Оперативно работают. Я еще не успел открыть дверь будки лифтовой, когда с неба по соседней крыше, где я только что находился, мазнул луч прожектора. Пара минут у меня еще есть, пока они не убедятся, что дичь не спряталась среди труб и других хозяйственных надстроек.

Сбежав по ступенькам, вошел в кабину лифта и, не задерживаясь, поехал вниз. Сами понимаете, сплошная морока, когда все идет не так, как планировалось. Естественно, на выходе из фойе меня ожидал охранник. Парень был ни в чем не виноват, но пришлось выдать короткий удар левой, отвлекая его внимание, пока я правой рукой искал несуществующий пропуск из здания. Минут двадцать тишины с его стороны были гарантированы. Может, еще премию получит. Как же, участвовал в задержании опасного преступника. Не задержал, правда, но получил травму при исполнении.

Открыв дверь электронным ключом охранника, я оказался на улице и двинулся в сторону отеля. Красотка явно должна была находиться в моей машине, и мне предстояло проделать еще один не совсем безопасный трюк. Засады на стоянке я не опасался, но вот снайперы могли испортить все дело, так что придется поторапливаться.

Затесавшись в толпу пешеходов, подземными переходами я вышел к отелю, но не с его фасадной стороны. Скользнув в глубокую тень высокого парапета, мне оставалось дождаться тяжелого грузовика, спускающегося на подземную стоянку для разгрузки. Ожидание оказалось недолгим. Пока охранник проверял документы у шлагбаума и разговаривал с водителем, я нырнул под раму прицепа, с комфортом устроившись на площадке рядом с запасным колесом. Сейчас мне позарез нужна была тяжелая машина, а быстро найти ее можно было только на подземной разгрузочной площадке отеля.