Текст книги "В прицеле ад"

Выбравшись из своего укрытия, я двинулся вдоль пандуса, у которого стояли припаркованные машины. Огромный форд-рефрижератор, взревев мотором, дернулся с места, и тут же остановился, когда перед его радиатором возникла моя фигура.

– Какого черта ты лезешь под колеса? – заорал на меня водитель, высунувшись почти по пояс из окна кабины.

– Смотреть надо, куда прешь, – ответил я, обогнул кабину и, ухватившись за опорную стойку, начал подниматься по лесенке к дверце кабины.

Водитель вновь выглянул в окно и уже открыл рот, чтобы более точно высказать, что он обо мне думает, но я решил, что его мнение может быть оскорбительным. Не желая ничего слышать, от души врезал по его раскрасневшейся от возмущения физиономии. Довод оказался весьма убедительным. Не проронив ни слова, голова парня скрылась в кабине. Распахнув дверь машины, я подвинул безвольное тело и, немного повозившись, удобно устроился в водительском кресле. Аккуратно выехав с площадки и сделав два поворота, никого не задев, машина выбралась из подземного гаража. Дав своему коньку немного разогнаться, я не вписался в поворот, который уводил на нижний транспортный уровень, а, пробив тонкую бетонную стенку, оказался на центральной магистрали.

По всем правилам, моему мастодонту находиться здесь было категорически запрещено, но со мной играли, не соблюдая правил, и я посчитал, что и у меня есть право их нарушать. Взревывая гудком, как огромный океанский лайнер, окруженный рыбацкой и портовой мелочью в виде кабриолетов и седанов не самых последних моделей, многотонное чудовище, набирая скорость, рванулось к отельной автостоянке. Зацепив углом дюймового стального бампера автомат выпуска машин, насладившись полетом его металлического короба и хрустом плат под колесами, я заметил, что выполнил первый этап плана только наполовину. Потухли не все лампы, освещающие стоянку. Сейчас никто из наблюдателей, а в первую очередь меня волновали снайперы, ничего не понимали, но когда я буду вынужден приблизиться к своей машине, а тем более, покину кабину, все станет ясно. В меня начнут стрелять. В этом, конечно, нет ничего удивительного, пусть себе развлекаются, вот только я не люблю, когда в меня попадают.

Машина медленно катилась вдоль стоянки, сбивая как горящие, так и потухшие столбики освещения. Я выдавил сцепление и от всей души нажал на педаль газа. Мощный дизель отозвался таким ревом, что у меня заложило уши. В отеле могли подумать, что на здание пикирует самолет террористов, но меня интересовало черное облако выброшенных отработанных газов из двух выхлопных труб моего Буцефала. Постепенно стоянка скрылась в непроглядной ядовитой темноте, чего я и добивался. Оставался заключительный этап, и машина тараном прошлась через всю площадку.

Боже, если меня поймают, придется пожалеть, что я не родился Ротшильдом. Шарами для моей многотонной биты служили Феррари, Порше, Мазератти, Ролс-Ройсы. За все это я не собирался платить, но скупая слеза скользнула из левого глаза. Стало обидно, как мало я зарабатываю. Из-за каких-то двухсот тысяч устроить такой скандал. Это все-таки было чересчур. Чувство вины немного отпустило, когда вспомнил, что площадку для наших игр выбирал не я. Кроме того, в лобовом стекле моего монстра обнаружилась пара пулевых отверстий, что также с моей точки зрения оправдывало линию моего поведения. Вряд ли меня хотели убить, но даже ранения, пусть и легкие, меня категорически не устраивают. На моей шкуре и так героических отметок хватает.

А вот и мой скромный Кадиллак. Повинуясь легкому повороту руля, стальной соучастник моего шоу вмял дверцы машины в салон. Брызнули стекла. Толкая машину перед собой, мастодонт двинулся к краю стоянки, нависавшей балконом над нижним транспортным уровнем.

– «Несмотря на некоторые недостатки, план неплох», – похвалил я себя.

Пустив в небо очередную порцию черного дыма, выскочил из кабины, добрался до своей машины, кашляя и щуря слезящиеся от поставленной дымовой завесы глаза. Некого винить, сам добросовестно постарался.

От стекол Кадиллака остались одни воспоминания. Как и ожидалось, на заднем сидении меня терпеливо поджидала прекрасная незнакомка. Другая женщина, возможно, порадовалась бы произведенным в ее честь шумом, но эта была не просто женщина, а женщина моей мечты, сама скромность. Похоже, она предусмотрела все. Тонкая ткань ее платья даже не подумала рваться, когда мои руки несколько небрежно потянули за него, извлекая долгожданное тело из салона. Оставался последний штрих.

Когда через пару секунд на нижнем ярусе, всего-то в пяти-семи метрах подо мной, появился длинномер, полуприцеп которого был обтянут какой-то современной синтетикой, морщащейся при встречном ветре, я, не раздумывая, перевалился через ограждение стоянки, крепко обнимая свою добычу.

Посадку мы совершили достаточно мягко, но невольных зрителей надо было успокоить. Фура, идущая сзади, замигала фарами и начала призывно сигналить водителю машины, которая уносила меня от неприятностей. Я сел на тенте и, как заправская звезда, улыбаясь, дружески помахал зрителям ручкой. Сигналы и нервное мигание фар прекратились. Подумаешь, еще два сумасшедших решили прославиться и совершили головокружительный трюк. Дорога ушла в тоннель, где, как я знал, остановка транспорта была категорически запрещена. Три мили подземной трассы надежно обеспечивали путь отступления и прикрытие с воздуха. Кроме того, на моем пути имелось две развилки, так что моим незнакомым знакомцам придется основательно потрудиться и поднять на ноги всю городскую полицию, а, возможно, и полицию нескольких графств.

Теперь следовало поговорить с водителем грузовика. Будучи совершенно уверен, что он с радостью окажет нам всяческое содействие, я оставил свою подругу и вскоре оказался на площадке за кабиной несущегося тяжеловеса.

Вежливый стук в боковое стекло кабины оторвал взгляд водителя от дороги.

– Какого черта тебе тут надо? – опуская стекло и поднимая с сидения помповик, проворчал детина, нимало не удивившись моему появлению.

– Вот, взял билет, но опоздал на посадку, – сообщил я, улыбаясь и помахивая зажатой в руке сотенной купюрой.

– Вне остановки я беру двойной тариф, и тогда мой Геркулес к твоим услугам, – водитель опустил оружие.

– Мне кажется, в мире нет причин, из-за которых два умных человека не могли бы договориться, – произнес ваш хороший знакомый и, услышав щелчок открываемого замка двери, протиснулся в кабину.

– Что случилось, приятель? – поинтересовался водила, устраивая оружие у себя на коленях, а вторым движением забирая с сидения и запихивая в карман две сотни баксов.

– А ты почему без напарника? – справедливо полагая, что за отданные деньги пассажир сам имеет право задавать вопросы, спросил я.

– Крис подхватил простуду. Да и в оба конца здесь и тысячи миль не наберется. Рейс короткий. Заработок неплохой.

Пока дальнобойщик сообщал мне подробности своего бытия, у меня в голове безостановочно крутилась мысль о бесценном грузе, лежащем на тенте кузова. При выезде из тоннеля его наверняка засекут камеры дорожного слежения. Пришло время действовать. Откинувшись на спинку сидения, я, будто разминая затекшие плечи, потянулся. Левая рука, совершая плавный полукруг, окончила движение коротким ударом двух согнутых пальцев за ухом водителя. Перехватив руль, я начал протискиваться между ним и обмякшим телом водителя, одновременно нащупывая ногами педали управления. Все удалось сделать чисто. Грузовик даже не вильнул на дороге. А вот он и поворот, уводящий грузопоток из центрального тоннеля в южном направлении.

Сбросив скорость, машина медленно вошла в бетонную трубу ответвления. Метров через триста нашелся и аварийный карман для остановки.

Порывшись в секции для отдыха, я нашел замасленный старый комбинезон и, сбросив свой прикид, натянул его на себя, водрузив на голову бейсболку находящегося в отключке водителя. По хозяйски выпрыгнув из кабины, обогнул фуру и взобрался на тент кузова, где меня безучастно дожидалась моя знакомая незнакомка. Уловив момент, когда прервался поток машин, двигавшихся в попутном направлении, я взял тело за руки, уже плохо гнущиеся, и, спустив его сбоку кузова, не церемонясь, сбросил на асфальт. Спустившись вниз, взвалил потерявшую всякую привлекательность красотку на плечо и понес ее к кабине. Похоже, мне сегодня везло, если считать везением то, что, споткнувшись о решетку водостока, я упал, чувствительно ударившись плечом.

– «А почему бы и нет?» – мелькнуло у меня в голове, пока я рассиживался на асфальте.

Порывшись в ремонтном ящике машины и найдя приличных размеров монтировку, я приподнял крышку водостока. Опустив в образовавшееся отверстие голову, убедился, что диаметр трубы подходит для моего плана. Еще через пять минут все было закончено. Моя головная боль удобно устроилась в трубе, а решетка легла на прежнее место. Шикарное платье красотки я забрал себе, но больше всего мне доставило удовольствие то, что в водостоке были заметны маленькие передвигающиеся горящие огоньки. Похоже, освободившись от трупа, я сделал подарок хвостатым жителям подземелья.

Теперь следовало поторапливаться. Водитель скоро должен был прийти в себя, а мне не хотелось оставлять в его памяти воспоминания о нашей непредусмотренной остановке.

Вновь сев за руль, я проехал еще с полмили. Потом сбросил комбинезон и, перетащив водителя на его сидение, стал тереть ему уши.

Вскоре мужчина стал подавать признаки жизни и, простонав, начал мотать головой.

– Что случилось? – спросил я, с тревогой заглядывая в его лицо и видя мутный расфокусированный взгляд.

– Не знаю, – ответил он, откидываясь на спинку сидения и упираясь руками в руль для поддержания равновесия.

– Ты заснул за рулем, приятель, – подкинул я ему версию для осмысления.

– Возможно, – прохрипел он, – но со мной раньше никогда ничего подобного не случалось.

– Все когда-нибудь случается в первый раз, – оптимистично отреагировал я. – Машина вильнула. Смотрю, а ты уже лежишь на руле. С сердцем-то у тебя все в порядке?

– Нормально, вот только руки и ноги слегка ватные.

– Попей водички и успокойся. Вот только, извини, дальше я с тобой не поеду. С меня на сегодня экстрима хватило, по это самое не хочу, – я сделал характерный жест, выбрался из кабины, захлопнул за собой дверцу и двинулся в сторону выхода из тоннеля.

Мой расчет оказался верен. В двадцати метрах от входа в стене, на высоте примерно двух метров, находилась выемка с полотном двери, к которой вела лестница из вмурованных в узкий бетонный канал металлических прутьев. Поднявшись по ступенькам вверх, я без труда попал в обслуживающие тоннель рабочие помещения. Естественно, это был аварийный или рабочий ход, а мне нужен был выход на поверхность. Вокруг гудели какие-то установки. По стенам змеились кабели и трубы. Никого не встретив по дороге, я вскоре обнаружил лестницу, ведущую наверх, и, не раздумывая, воспользовался ею. Десятиметровая труба бетонного колодца привела меня в подвал какого-то здания, а узкий коридор вывел в грязный переулок окраины.

Пока я выбирался на центральную авеню, лавируя между мусорными баками, зловонными лужами и свисающими над головой ржавыми конструкциями аварийных лестниц, готовых рухнуть на голову в любой момент, меня посетила шальная мысль. Чем ближе слышался шум ночного города, тем более четко и бесспорно формировалось мое решение. Игра, которая задумывалась, была опасной, но давала ответ на главный и очень волнующий меня вопрос – кто и с какой целью устроил на меня охоту. То, что в этом замешана какая-то спецслужба, я нисколько не сомневался. В крупных корпорациях служат те же самые профессионалы, прошедшие специальную подготовку. Они работают теми же методами, но не на государство, а на зажравшихся толстосумов. Денежные мешки считают свое мнение истиной в последней инстанции, «зная», что хорошо для человечества, а что плохо, и, не стесняясь, посылают своих псов на любые грязные операции. Меня смущали хладнокровное, заранее спланированное убийство знакомой незнакомки и снайперы. Одно не соответствовало другому. Частная служба, не задумываясь, в случае необходимости, уберет любого человека, но светиться снайперами только для того, чтобы ранить меня и облегчить задержание, не будет, зная, что не на ней висит ответственность по задержанию. Федералы относятся к своим правам очень трепетно. В этом случае такую оплеуху можно получить, что горстями из-под себя не выгребешь. Вывод напрашивается один – они работают в связке. Значит, в случае моей «добровольной сдачи» придется познакомиться с местной каталажкой. Отдадут меня, конечно, полиции, а вот работать со мной будут федералы. Работать будут жестко, но я тоже не вчера родился.

Выбравшись в центр, сменил симку, сделал пару звонков и сбросил видеоинформацию, накопившуюся за сегодняшний день. До отлета моего самолета была еще пара часов, так что я успел плотно поужинать, сменить костюм и, взяв такси до аэропорта, к регистрации на рейс прибыл вовремя.

Подойдя к стойке, затылком почувствовал, что сзади меня сгущаются тучи. Лицо сидящей напротив девушки-оператора сменило любезную улыбку на напряженно-испуганное выражение.

Я положил перед ней паспорт, но рука, появившаяся из-за моего плеча, накрыла документ.

Сделав удивленное лицо, я повернулся.

За моей спиной стояли трое крепких парней, при взгляде на которых сразу чувствовалось, что они готовы в любой момент доказать свою состоятельность в мужском споре.

– Что случилось, господа? – вежливо поинтересовался я.

– Ты арестован по подозрению в убийстве, – ответил один из них, доставая наручники, и, дождавшись, когда клиент протянет руки, защелкнул их на моих запястьях.

– Парни, – спросил я. – Кто из вас сегодня побывал на свалке? Если вы все же нашли мой пиджак, то после химчистки можете забрать его себе.

Несмотря на дезодоранты, от них действительно приванивало, и я разрешил себе маленькую месть.

Наказание последовало незамедлительно. Стоящий справа бугай развернулся и будто ненароком чувствительно ткнул меня кулаком в печень. Согнуться, упасть и устроить небольшой спектакль мне не дали. Подхватили под локти и потащили к выходу.

Г Л А В А 2

Город. Тот же день.

– Вот мы и встретились, господин Платов, – в комнату, где я сидел уже два часа, вошел невысокий крепыш с черной густой шевелюрой на голове и проницательными, глубоко посаженными глазами.

– Чем обязан такому знакомству? – полюбопытствовал я, откидываясь на спинку жесткого неудобного стула.

– Как, разве вам ничего не сказали? – с деланным удивлением на лице спросил знакомый незнакомец.

– Представьте себе, нет. Люди вашего учреждения не отличаются воспитанностью. Меня грубо схватили в аэропорту, укололи какой-то дрянью по дороге, ни слова не сообщив о причине ареста. Я не знаю, где нахожусь и с кем имею честь беседовать.

– Зовите меня Джекоб, – сообщил пришедший, устраиваясь напротив меня.

– Располагайтесь, Джекоб, – с обворожительной улыбкой предложил я. – Может, хотите стакан холодного апельсинового сока или красный «Данхил»? Прошу вас, не стесняйтесь.

– А вы, как я вижу, парень не промах, – констатировал мой новый знакомый. – Информация о вас полностью соответствует действительности.

– Не верьте тому, что пишут обо мне газеты.

– Я не читаю газет, за исключением раздела некрологов. Но пока о вас там нет ни слова. Уверен, что это не будет продолжаться очень долго. Все ваше личное дело свидетельствует о том, что по характеру вы наглы, упорны в достижении цели, смелы, быстро принимаете решения, причем порой очень рискованные.

– Весьма польщен за данную вашей службой оценку, но зачем было тратить время на такую незначительную персону, как я? Кто-то из древних мыслителей сказал – «его недостатки полностью скрывают его достоинства».

– Фраза Цицерона звучала несколько иначе – «свои недостатки он поразительнейшим образом превращает в достоинства». Это, знаете ли, талант.

«Ну вот, очередной эрудит на мою голову», – мелькнула мысль, прерванная появлением в комнате одного из подручных, поставившего на стол поднос со стаканом сока, сигаретами и пепельницей.

– Прошу, – предложил Джекоб, молчаливо наблюдая, пока я сделал добрый глоток.

С имеющимся на столе боезапасом можно было вести светскую беседу еще пару суток, но энциклопедист решил повернуть разговор в нужное ему русло.

– Итак, господин Платов, что привело вас в наш город? – задал он свой первый вопрос.

– Желание отдохнуть. Посмотреть новые места.

– По нашим сведениям, вы, нарушая все законы, прибыли сюда с целью сбыта предметов, собранных вами в зоне, и являетесь одним из самых удачливых и, я бы добавил, гениальных сталкеров Евро-Азии.

– Я хочу задать один вопрос.

– Слушаю вас.

– Это допрос?

– Пока только беседа.

– Знаете, Джекоб, вы производите впечатление разумного человека. Все, что вы сейчас тут наговорили, должно быть соответствующим образом доказано. Я готов забыть об этом, если вы проводите меня к выходу, а ваши люди вернут изъятые у меня вещи.

В ответ мой собеседник весело рассмеялся.

– Ваша характеристика абсолютно точна. Вы наглый и самоуверенный тип. Неужели вы думаете, что у меня нет доказательств вашей преступной деятельности на территории США?

– Если они у вас есть, то пригласите моего адвоката и предъявите эти ваши доказательства.

Джекоб несколько поскучнел лицом, но и зоновскому ежу было понятно, что он играет.

– Видите ли, в чем дело, господин Платов. Пока вы не арестованы и не задержаны. Вас вообще нет в этом помещении. Вы по-прежнему находитесь на свободе и гуляете где-то по нашему прекрасному городу. Сотня людей подтвердит под присягой, что вас видели то здесь, то там, в любой нужный мне период времени, до тех пор, пока мы тут беседуем.

– Хорошо, будем временно считать, что вы меня убедили. Мы сейчас сидим в баре и ведем светскую беседу, но я не услышал ничего, что меня могло бы заинтересовать.

– Ну что вы. Пятнадцать лет тюрьмы за убийство в обмен на сотрудничество, думаю, не слабый мотив для заинтересованности.

– Ваши люди тоже что-то говорили в аэропорту о каком-то убийстве, но я не придал этому никакого значения. Да и столкновение моей печени с кулаком одного из них, видимо, несколько отвлекло мое внимание. Не будете ли вы столь любезны пояснить, каким образом чья-то преждевременная кончина связана со мной.

– Паола Андерсен. Вам что-нибудь говорит это имя?

– Ни в малейшей степени, если только это не моя дальняя родственница, оставившая наследство, о котором до настоящего момента я ничего не знал.

– Я вам напомню. Это та женщина, с которой вы танцевали сегодня в ресторане отеля, где остановились.

– Представьте себе, я не спросил ее имя. Значит, она умерла. Жаль. И как же это произошло?

– Вы ее отравили.

– Напомните мне, с какой целью и как я это сделал?

– Все очень просто – обман заказчика. Получив деньги за товар, вы убили женщину, а хабар не передали покупателю. Андерсен погибла вот от этого, – Джекоб вынул из кармана и положил перед собой на стол мою зажигалку. – Узнаете?

Это было уже серьезно. Не зря я беспокоился о пропаже. О том, что эта игрушка с секретом, знало всего два человека, одним из которых был я. Сейчас не было времени забивать себе голову вопросом – что случилось с Юнем, изготовившем ее мне.

– У меня точно такая, – невозмутимо ответил я.

– Это ваша зажигалка, обнаруженная рядом с телом убитой Андерсен.

– Поздравляю вас, Джекоб. Ваши люди прекрасно работают. Определить хозяина предмета так быстро. У вас уже есть заключения дактилоскопической и генетической экспертиз, что вы так бесцеремонно обращаетесь с вещественными доказательствами?

– Доказательства у меня сейчас появятся, – демонстративно сдвигая камень на боковой части зажигалки и кладя большой палец на ее педаль, сообщил мой новый знакомый. – Прикуривайте, Платов, – он вытянул руку в мою сторону, видя, что я держу в пальцах незажженную сигарету.

Такой подход к делу меня несколько насторожил. Заканчивать жизнь именно сегодня не было ни малейшего желания.

«К чему тогда был весь этот шум с моим задержанием?» – мелькнуло у меня в голове. – «Нет, ты нужен им живой», – нашептывала логика, анализируя события сегодняшнего вечера.

Подавив страх, я благодарно кивнул и потянулся к зажигалке.

«Будем надеяться, что съемка у них получилась что надо», – мысленно высказал я свое пожелание, делая затяжку и выпуская в потолок струю дыма.

Фокус не удался. Откажись я сейчас воспользоваться этим «гостеприимным» огоньком, и всем станет понятно, что я знаю о секрете милой игрушки.

– Вы что-то говорили о доказательствах? – невинно спросил я.

– У вас прекрасные нервы, господин Платов, – с легкой злинкой в голосе произнес Джекоб.

– Спасибо, не жалуюсь. Но что случилось с этой несчастной Андерсен? Каким образом зажигалка стала причиной ее смерти?

– Не кажется ли вам, Платов, что вы задаете слишком много вопросов?

– Но вы сами сказали, что это не допрос, а беседа.

– Послушайте, если вы не начнете сотрудничать с нами, то я организую вам еще большие неприятности, чем у вас сейчас есть.

– Верю вам на слово, Джекоб, но мне хотелось бы познакомиться с покупателем, выслушать его личные претензии и увидеть то, что, по вашим словам, я должен был ему передать.

– Всему свое время, господин Платов.

В этот момент я все понял.

Джекоб и его парни не убивали Паолу ради того, чтобы подцепить меня на крючок. Женщину убили по приказу покупателя после того, как я покинул зал ресторана. Сдал меня спецам тоже покупатель, но, в таком случае, какова его цель? Не очень верилось, что это было сделано ради двухсот тысяч баксов, которые я, конечно, не получу, сидя в тюрьме. Обе стороны не могли просчитать мой ход с похищением тела, и теперь против меня у них практически ничего нет. Похоже, Джекоб пытается о чем-то со мной договориться, не зря же употреблено слово «сотрудничать». Кроме того, не в правилах спецслужб прямое запугивание. «Организую вам неприятности» – это не их стиль. Если бы у него были доказательства, он бы выразился иначе. «Платов, вам некуда деваться, но выбор остается за вами. Потом не говорите, что я его не предлагал». Покупателю я тоже нужен для какой-то очень важной работенки. Предложи он мне ее за деньги, я откажусь. Подстава все упрощает. Меня арестовывают за убийство. Неизвестный доброжелатель вносит за меня залог или, еще круче, осуществляет мой побег из тюрьмы, даже если это не входит в мои планы и меня устраивает режим содержания. Я ему должен и по-прежнему продолжаю висеть на крючке у спецслужбы. Он гарантирует мне снятие всех обвинений за выполнение определенной работы, от которой я уже не могу отказаться. А, собственно, почему не могу? Очень даже могу. Получите ваш залог обратно и «грасиас-арриведерчи». Они это тоже просчитали. Значит, побег и, естественно, с парочкой свеженьких трупов. Вот тут уже дело плохо. В штате такие шутки тянут прямиком на электрический стул. Никто даже вопроса не задаст, хочу ли я на нем сидеть, причем, как сами понимаете, очень недолго.

Теперь предстояло выяснить, что хочет получить от меня Джекоб, но что-то в окружающей обстановке было еще не так, давило, настораживало, вызывая чувство неестественности происходящего. Я еще раз мысленно перемотал с калейдоскопической скоростью видеоленту последних событий, задавая по каждому эпизоду вопросы: «Зачем?», «Когда?», «Почему?», и одно из «Зачем?» меня насторожило. Зачем, когда меня везли сюда, сделали отключающий укол? Они меня явно не боялись. Вырубить четверых крепких оперативников в тесном салоне микроавтобуса, находясь в наручниках, я тоже не мог. Оставалось одно. Они не хотели, чтобы я видел, куда меня везут. А не проще ли было просто завязать глаза? Не проще. Знают, что способность к ориентации в пространстве и времени у опытных сталкеров вырабатывается просто феноменальная. Например, пройдя один раз по ранее неизвестному маршруту, я могу пройти его вторично с закрытыми глазами. Зная точку отправления, я могу с точностью до метра повторить маршрут машины, доставившей меня сюда.

Если вы не в курсе, то знайте, что в зоне бывает «Черный туман» или «чернуха», как мы его называем. Идешь, оцениваешь дорогу, видишь ближнюю и дальнюю перспективу ландшафта, и вдруг – раз, среди солнечного дня кто-то выключил свет. Вокруг непроницаемая тьма и абсолютная тишина. Сколько отличных парней сгубила эта ловушка, не знает никто. Стоять и ждать на одном месте, когда эта дрянь исчезнет, бесполезно и смертельно опасно. Умники от науки до сих пор не разобрались, то ли это способ нападения какой-то твари с отключением зрения и слуха, то ли зоновское, если так можно выразиться, природное явление. Насколько я знаю, со стороны «Черный туман» никто никогда не видел. После первого раза, когда в него попал, сразу по окончании рейда двинул к нашим эскулапам. И что вы думаете? Зелени с меня содрали немеряно, а толку – ноль. Со зрением и слухом, говорят, у вас все в полном порядке. Спецы от зоновской медицины только руками развели. Спасло тогда только одно – по памяти из «чернухи» выбирался.

Вам, как хорошим знакомым, шепну. Разобрался я с этим секретом, но вы никому. Молчок.

Как разобрался?

Будет время, расскажу. Тут моего присутствия настоятельно требуют.

– Платов, вы о чем думаете? – донесся до меня, как сквозь вату, голос Джекоба, возвращая к неприятной действительности.

Всегда знал, что эти уроды и секунды свободной не дадут человеку, взятому в оборот. Ладно, пора включаться. О «чернухе» потом поговорим, если время у нас с вами будет.

– Что вы от меня хотите? – продолжая разговор, спросил я. – Если вас интересует мое мнение, то между сотрудничеством и тюрьмой я выбираю последнее.

Пусть подергается и попрыгает. Чем меньше уступок с моей стороны, тем больше он будет вынужден открыть свои карты, мотивируя и склоняя меня к заключению сделки, выгодной ему.

В этот момент меня словно ударило. «Тюрьма».

В который раз я обвел взглядом помещение, в котором находился. Бетонные крашенные стены. Железная дверь с глазком. Ножки стола, намертво вмурованные в пол. Отсутствие окон. Вот разве что стулья пластиковые, раскладные. Таким стулом даже при всем желании не ударишь. Все свидетельствовало о тюремной камере для допросов, но было два существенных отличия. Первое – это то, что по моей просьбе принесли апельсиновый сок. Холодный сок. Из холодильника. И доставили его очень быстро. Что же это за тюрьма такая, где подают холодный сок по заказу, да еще в стеклянном бокале? Но главное было в другом. Вечно я о своем носе забываю. Запах. Здесь не было запаха, специфического для закрытых тюремных помещений. Из всего этого следовал только один вывод: после обнаружения трупа спецы не собирались сдавать меня в кутузку. Они не минуты не верили в мою виновность, но делали вид, что именно я – убийца. Их целью стала моя вербовка, после которой меня должны были отпустить. Им не надо было возить меня в тюрьму, где я бы засветился в глазах у охраны. Они доставили меня на одну из своих конспиративных квартир. В данном случае – в какой-то особняк недалеко от аэропорта.

– Не стоит торопиться, господин Платов, – миролюбиво прожурчал Джекоб, – вы только представьте …

Я отключил слух. Необходимо было до конца додумать сложившуюся ситуацию. Спец сейчас будет рассказывать, какая «веселая» перспектива меня ждет в случае официального ареста и последующего приговора. Приводя яркие примеры, попытается активизировать мое воображение применительно к собственной шкуре. Придется «испугаться» в нужный момент, капитулировать под давлением собственных «страхов» и его «железной» логики. Но пока он еще не дошел до нужного рубежа, я немного подумаю.

«Итак. Эта птица-говорун меня «отпускает». Отпускает, естественно, абстрактно. Если они просчитали все варианты, а они их наверняка просчитали, то мне приделывают солидный «хвост» и «отпускают», чтобы на меня поохотился заказчик. Заказчику теперь будет нечем меня прижать, можно только купить. Я выясняю задачу, которую ставит мне другая сторона и, в зависимости от нее, работаю либо на одного хозяина, либо на двух. Есть еще один вариант. Спецы меня не отпускают, или я не соглашаюсь стать дичью на этой охоте. Тогда под присмотром небольшого отряда они забрасывают меня в зону, где я все равно таскаю для них каштаны из огня, рискуя собственной шкурой. Такой расклад меня не устраивает. Похоже, правильно кто-то сказал, что конкуренция – это двигатель прогресса. Если я нужен обеим сторонам, то почему бы и не получить двойную оплату? И те, и другие будут меня охранять и оберегать, одновременно соперничая друг с другом. В нужный момент мне только понадобится столкнуть их лбами и, как той обезьяне, сидя на ветке, посмотреть на драку двух тигров. Победитель надеется получить все. Но будет ли победитель? Для обеих сторон я могу «погибнуть» в зоне. Можно также сыграть другой вариант. Руками спецов убрать заказчика или сделать это лично уже после моей «смерти». В любом случае, это даром ему не пройдет. Решение принято. Пора выходить на охоту».

– … рано или поздно найдем тело, и тогда вам, Платов, не отвертеться. Мы … – вещал Джекоб в момент, когда я включился в его повествование моих будущих неприятностей.

– Все, что вы тут наговорили, очень впечатляет, – невежливо перебил я его, прекращая изображать ягненка, отданного на заклание. – Вы ни минуты не верите, что я убил эту Андерсен. Я также не верю в справедливость вашей Фемиды и согласен с вами в той части, что угрозы в мой адрес могут быть осуществлены. Предлагаю заключить соглашение. Вы информируете меня о заказчике всего этого шоу. Не пытайтесь говорить, что вы его не знаете и даже не догадываетесь, кто меня вам сдал. Я выполню для вас ту работу, которую вы хотите, но взамен ваша служба навсегда избавляет меня от претензий со стороны хозяев многострадальной Паолы и снимает все обвинения. Да, забыл сказать, за работу я хочу получить двадцать миллионов баксов.

При всей тренированности Джекоба, мои слова прозвучали для него, как хорошая оплеуха, и в течение пары секунд он сидел с открытым ртом, не закончив фразы. Закрыв его, он весело рассмеялся.

– Я должен был ожидать от вас чего-то подобного, – проговорил он. – Но согласитесь, вы требуете невозможного. Поясните, за что вы хотите еще получить такую кругленькую сумму?

– Если у вас есть возможность посадить невиновного человека за решетку на пятнадцать лет, то почему вы не можете выполнить такой мелочи? Я вам уже сказал, что выбираю тюрьму. Только не стройте иллюзий, что я в ней надолго задержусь. В тюрьме я вам не нужен. В ином случае ваше сольное выступление не тянулось бы так долго. Кроме того, я очень нужен заказчику. Похоже, это очень сильный противник, и он не позволит нарушить его планы. Вот за него я и хочу получить деньги, когда передам его вам.