Текст книги "Ультиматум президенту (сборник)"

Николай Самойлов
Ультиматум президенту (сборник)

Книга посвящается светлой памяти моей жены Самойловой Натальи Ивановны

www.napisanoperom.ru

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения правообладателя Самойлова Н.Н.

© Н. Самойлов, 2014

© ООО «Написано пером», 2014

Ультиматум президенту

Глава 1. Авария

Чёрное безмолвие небытия озарила, ослепительно – белая, как молния в угольной темноте южной ночи, мысль:

– Зачем меня оживили? Там было так хорошо!

Мысль сверкнула и погасла. Но мозг ожил, сознание вернулось ко мне. Я открыл глаза и увидел белый потолок и белые стены незнакомой мне комнаты. Осмотрев комнату, я вдруг запаниковал:

Где я? Что со мной? Почему лежу голый? Что за щупальца тянутся ко мне? Начал судорожно ощупывать себя. Когда коснулся трубок – щупалец, они, закачались, стеклянным звоном спугнув тишину. В комнату вбежала девушка в белом халате. Я услышал её взволнованный крик:

– Не шевелитесь, вам нельзя двигаться.

Девушка подбежала и стала привязывать мои руки и ноги к кровати.

– Что вы делаете? Отпустите меня, я хочу в туалет!

– Лежите, утка под вами.

Привязав меня к кровати, медсестра торопливо вышла из комнаты.

Через несколько минут в комнату вбежал врач – невысокий, худой мужчина лет сорока.

– Ну, что ожил? – Склонившись надо мной, спросил он. – Мы уже потеряли надежду. Какое сегодня число?

– Семнадцатое – не задумываясь, ответил я.

– Семнадцатого тебя привезли к нам после аварии. Был без сознания, белый, как снег, от потери крови. Две недели находился в коме. Лежи спокойно. Двигаться тебе ещё рано, терпи.

– Со мною в машине были жена и друг, что с ними?

– Тебя привезли одного, про остальных не знаю.

– Тогда всё в порядке. Я деревенский, живучий, оклемаюсь.

Веки отяжелели и сомкнулись, как диафрагма в зрачке фотоаппарата. Тишина и тьма затянули меня в вихрящуюся воронку, покружив, снова бросили в чёрную бездну беспамятства. Потом свет и звуки прорывались ко мне на короткие мгновения и снова исчезали. Хрупкие, пугливые мысли путались и рвались. Ни боли, ни страха не было. Я хорошо помнил, как я, моя жена Света и мой знакомый – Виктор, ехали из Москвы, на недавно купленной им, «Волге». Я вёл машину ночью. Утром на таможне, в посёлке Объячево плотно позавтракали. Выпили для аппетита по сто граммов коньяку, помечтали о жаркой бане, пельменях и заспешили домой. Витя сел за руль, я рядом с ним, жена полулежала на заднем сиденье. За стёклами кружил густой, плавный, как свадебный вальс, снег. Виктор любил быструю езду. Я дремал, когда мы догнали огромную фуру. Её колёса поднимали снежную круговерть, в которой, как в степной метели, не было просвета. Виктор без колебаний начал обгон фуры, нырнул в белую, непроглядную муть, клубящуюся за колёсами. Через мгновение на меня, как лавина с гор, обрушились тьма и тишина.

Зачем меня оживили? Там было, так хорошо!

Эта мысль долго преследовала меня.

В ноябре 1999 года проснулся в три часа ночи, как от толчка. В голове роились стихи. Я сначала не понял в чём дело. Попробовал уснуть, но хоровод из слов, строчек, четверостиший не давал, мозги, буквально, шевелились.

Разозлился, решил встать и записать. Через несколько минут была написана первая глава этой книги. На следующую ночь вторая, потом третья. Так продолжались, пока не закончил сказку. Меня поразило то, что я ничего ни о сюжете, ни о ритме, ни о рифме не думал. Писал, сокращая слова, чтобы не забыть того, что приснилось.

Путин в то время был премьер министром, а у меня в сказке, уже стал президентом. Глава 7 начиналась:

 
Когда ступил на землю Путин,
Своей страны он не узнал,
Вчерашний пьяница и трутень
Платить налог исправно стал.
 

Путин, бывший в то время премьером, в сказке назван президентом. Решил исправить ошибку.

 
Долго бился, пока заменил на:
Когда вернувшись из полёта
ступил на землю президент…
 

Оказалось, время и силы потратил зря. За эти дни Ельцин назначил Путина своим наследником. Выходит, я предсказал изменения в стране, приход к власти Путина и события на Украине точнее всех политологов и астрологов. Так мною был написан правдивый портрет лихих девяностых. Может, эта сказка является ответом на вопрос: «Зачем меня и оживили»?

О России, власти и народном счастье
(Сбывшаяся сказка)

Немного теории из русской истории.

 
Русь не привыкла к изобилью
Над нею света и тепла.
Два века рабства и бессилья
Упорно веру берегла.
И Вера помогла народу.
Москву, не зря зовут святой.
Полки за веру и свободу
Привёл к победе князь Донской.
Москва росла, копила силы,
С соседних княжеств сбила спесь,
В людей уверенность вселила,
Народ решил: Столица – здесь!
Страну со всех сторон теснили,
Врастала в дебри и снега,
Когда крестьян закрепостили,
Кто был смелей, пошли в бега.
Сдвигали за Урал границы,
Казак Ермак – шагнул в Сибирь.
Царь Пётр, любивший, сам трудится,
Страну к морям раздвинул, вширь.
Завидуя, растущей силе,
Меж братьями, вбивая клин,
В столицах Запада решили:
Пусть сгинет Русский Исполин.
Устроим на него охоту,
Когда в берлоге зверь уснёт.
Загоним в топи и болота,
Пускай, там кровью изойдёт.
Без жалости Россию били,
Рубили саблей, жгли огнём.
Живыми редко уходили,
На Русь, пришедшие с мечом.
Когда на Западе луна
Пути влюблённым освещает,
Восток уже зарю встречает,
Там просыпается страна.
Пока рассвет несёт сегодня —
Вчера на западе, как тень,
Поэтому держать в поводьях
Не может власть, нас, по сей день.
Народ, смелея, рвался к счастью,
Но власть не делалась умней,
А без ума людские страсти
Не сдержишь с помощью цепей.
Для шторма и линкоры – щепки,
Война любых штормов страшней.
Людей за горло держит цепко,
И царства губит, и царей.
Без споров сдался император,
Семья была важней, чем трон.
Его сменил юрист – оратор,
Войну решил продолжить он.
Коррупция и казнокрадство
Лишь умножались в дни войны,
Заводчики свои богатства
Пополнили за счёт казны.
Судьба за жадность покарала,
Солдат лить кровь не захотел,
Правительство без боя пало,
Лишь залп Авроры прогремел.
Народ ждал равенства и братства,
Власть в руки взял рабочий класс.
Решил он, поделив богатства,
Их сделать достояньем масс.
И тут нашла коса на камень,
Те, кто делиться не хотел,
Озлясь, войны раздули пламень,
Когда начался передел.
Пошёл с винтовкой брат на брата,
От крови Русь была пьяна,
Пощады не было богатым —
Страшна гражданская война.
Делили Русь односельчане,
Сражались насмерть земляки,
На мировой однополчане —
В гражданской встретились в штыки.
Боролся каждый за отчизну,
За Русь, которую любил.
Не дорожил своею жизнью,
Но и чужую не щадил.
Свои – своих в крови топили,
Сходясь среди снегов и трав,
Стреляли, вешали, рубили
И каждый думал, что он прав.
Одних корысть толкала в битву —
Забыли заповедь Христа,
Других вела в бой как молитва —
О вечном равенстве мечта.
Когда пожары погасили,
Россия стала воскресать,
Училась, напрягая силы
С колен быстрей хотела встать.
Умел поставить цели Сталин,
Народ принялся выполнять,
Страну от центра до окраин
Мир стройкой века начал звать.
Двадцатый век был к нам не ласков:
Война сменялась вновь войной,
Мы, жизнь мечтая сделать сказкой,
Вновь шли с великих строек в бой.
Но выстояли, победили
Упал к ногам отцов Рейхстаг.
Фашистов, уложив в могилу,
Зажгли над миром алый стяг.
Тут Бог оставил нас. Славяне,
Пропив рассудок и кресты,
Готовы вновь на поле брани
Отчизну рвать на лоскуты.
Нас столько лет учили братству!
Пускай не так, пускай не те,
Забыть о дружбе – святотатство,
Измена предкам, их мечте.
Князья к добру не приводили,
Воюя с братьями за власть.
В Орду за помощью ходили,
Сегодня не стыдятся красть.
Мечтают гордую державу,
Ограбив на клочки порвать.
Неужто, наших дедов славу
Мы им позволим в грязь втоптать?
Молю: опомнитесь, славяне!
Где ваша гордость за отцов?
Зачем опять блуждать в тумане,
Призвав, в поводыри слепцов?
Спасает душу не нажива,
Не миллиарды на счетах.
Не хлебом с маслом люди живы,
А правдой в жизни и словах.
 

Глава 1.

О том, какими стали мы

И споре Бога с князем Тьмы.

 
Его зовём Творцом и Богом.
Он создал землю, небо, рай
И каждому сказал: Дорогу
Своею волей выбирай.
Себе и нам хлопот тем нажил.
Весь мир в сомнениях живёт,
Никто в дни горя не покажет,
Где к счастью сделать поворот.
Не спишь, ворочаясь в раздумьях,
Вся жизнь поставлена на кон,
Уютней депутатам в ДУМЕ:
Взял деньги, – выдавай закон.
Тут и дурак не ошибётся,
Подскажут, что и как нажать,
Сам не нажмёшь – сосед найдётся,
Живи, нервишки зря не трать.
Никто не знает планов Бога.
Свободу воли людям дал,
Чтоб каждый, подводя итоги,
За грех на Бога не пенял.
Немало лет с тех пор промчалось,
Умён и горд стал человек,
Империй многих не осталось,
Разрушил их двадцатый век.
Нет Австро-Венгрии, России —
Кровь смыла тысячи границ.
Застыли ангелы в бессилии,
Пугая скорбью бледных лиц.
На них взглянув, Бог удивился:
– Как вы бледны? Что с князем тьмы?
– Наглец, совсем, от рук отбился!
Смирить его, не в силах мы.
Война и бунт снесли границы,
Могучих некогда держав.
Гордец разрушить мир стремится,
Зачинщиком раздоров став.
Сгубил он царскую Россию —
Страну, любимую тобой.
Не раз смиренно мы просили:
– Иди к себе, командуй тьмой.
Лишь злобный хохот был ответом
На просьбы ангелов твоих.
Мы, верные твоим заветам,
Молились, чтобы он утих.
Бог, выслушав, сказал: – Зовите,
С отступником продолжу спор.
Учил Я: Ближнего любите!
Он злобу сеет до сих пор.
Гордец вошёл. Глаза сияли
Пожаром, мир сжигавших бед,
Они надежд не оставляли,
Что примет от Творца совет.
Привык он к горю и страданью,
Давно своим считает ад,
Где, всем живущим в назиданье,
Страдая, грешники вопят.
Умён, заносчив, дерзок даже,
В решеньях быстр, в поступках скор,
Сказал: Творец, ты горд и важен,
Но зря со мной затеял спор.
Земля уже не так прекрасна,
Испорчен мир людьми за век.
Вглядись, и Ты увидишь ясно,
Что мне послушен человек.
Пошли архангела в Россию,
Не буду я ему мешать,
Сам убедишься – он бессилен,
Не сможет ничего менять.
Бог выслушав, ответил мрачно:
Пора в дорогу, Гавриил,
Надеюсь, всё пройдёт удачно,
На помощь людям хватит сил.
 

Глава 2

В чём наша сила

и приключения Гавриила.

 
Давно известно, что в России
Из бед неодолимы две:
Дороги – все в них грязь месили,
И дурь у граждан в голове.
Поэтому, спеша в дорогу,
Таил тревогу Гавриил,
Ни слова не сказал он Богу,
Был с виду бодр и полон сил.
Явился в городок районный,
Зимой в лохмотьях и босой.
Сразил закалкой город сонный,
Сбежались люди: Он святой!
Веками бедная деньгами,
Всегда щедра на жалость Русь,
Народ зарплату ждёт годами,
На что живёт, сказать стыжусь.
Весь город вышел к Гавриилу,
Погреться водочки несут,
Все с детства знают её силу,
И в радости, и в горе пьют.
Голодный Гавриил напился,
Как православным отказать?
В сугроб за папертью свалился,
Никто не кинулся спасать.
Бедняге протрезветь не дали,
Три здоровенных молодца,
Архангел помнит, что кричали:
Дай на общак и бей скупца!
Он плакал, ни за что побитый,
Лежал, отхаркивая кровь,
Без помощи и без защиты,
Решил: начну всё завтра вновь.
 

Глава 3

Размышления Гавриила О том, как вернуть России силу.

 
За век Россия изменилась,
Не в моде нищие теперь,
Прошло то время, когда милость
Бездомным открывала дверь.
В стране царит закон безбожный,
Из слабых душ, творя калек,
Жить честно стало невозможно,
Так вымрет русский человек.
Не выжить бедному народу.
Недавно нищим был Китай,
Теперь богаче год от года.
Спеши, Россия, догоняй!
Учись, китайцы в долг не брали,
В стране, оставив сильной власть.
Они в свободу не играли,
Строжайше запрещая красть.
Страна за десять лет окрепла,
Заставив мир признать себя.
Россия, или ты ослепла,
Распутством свой народ губя?
Раздумья спать ему не дали:
Как так могла Россия пасть,
Как россияне проморгали,
Свой шанс честнее выбрать власть?
В Москву его ввёз шестисотый,
Бронёй укрытый мерседес,
Охранников на джипах рота,
У каждого под центнер вес.
Открыли деньги Гавриилу
Дороги в Кремль и высший свет,
Он в Сочи покупает виллу,
Дом в самом центре, краше нет.
Вокруг восторг и почитанье
Под тихий шёпот: Он бандит.
Живёт не только крышеваньем,
В офшоре крупный банк открыт.
Красив, смекалист, не продажен,
Богат и щедр, с людьми не горд,
В поступках и словах отважен,
Поставил в рейтингах рекорд.
Когда был избран депутатом,
Решил: Придумаю закон,
Все станут, счастливы, богаты,
Преступников накажет он!
Не знал ещё святой мечтатель,
Что множит мафию прогресс,
А, ведь, его учил Создатель:
– Богатым не видать небес.
Скорее ниткою пролезет
Верблюд в игольное ушко,
Торгаш о миллионах грезит,
И ищет, где украсть тишком.
Мечтает о счетах в офшорах,
Где можно красть и тратить всласть,
Тому, кто с ним затеет ссору,
Поможет на тот свет попасть.
Дрожит люд в лифтах и подъездах,
Зато в бандитах страха нет,
А демократы на партсъездах
Несут о праве на жизнь бред.
Какая может быть свобода
Быть избранным и избирать?
У обнищавшего народа
Одно есть право – вымирать.
И люди молча умирают —
По миллиону с лишним, в год,
И вряд ли мёртвых утешает,
Что рынок, выживших спасёт.
Сгубила святость Гавриила,
Был слишком к олигархам строг,
Нашлись в Москве такие силы,
Что жить не дали без тревог.
С газет посыпались вопросы:
Откуда сам? Где деньги взял?
С телеэкрана кровососом
Не раз ведущий обозвал.
Устал давать опроверженья,
Писал на тысячах страниц,
Не изменил протестом мненья,
С экрана говорящих лиц.
Не раз, коллег из Думы, с пылом,
Звал за закон голосовать —
Бандиты с помощью тротила
Сумели мерседес взорвать.
Друзья по ДУМе на могиле,
Клялись героя не забыть,
Убийцам кулаком грозили —
На этом кончилась их прыть.
Такая русская натура,
На оскорбленья не серчать,
Прикажут, и прокуратура
Закон не будет защищать.
На небо взрывом вознесенный,
Явился к Богу Гавриил:
– Прости, Господь, мной не спасенный
Народ грешит, как и грешил.
Никто не думает о рае,
Забыта святость отчих мест.
Похмельем по утрам страдая,
Любой пропьёт нательный крест.
В России власть полна коварства,
Страною правят торгаши,
У каждого по два гражданства,
Болтают, даже, две души.
 

Глава 4

В России можно и пропасть,

Но можно получить и власть,

А, если наплевать на братство,

То и не малое богатство.

 
Князь Тьмы, речь, выслушав, смеялся:
“Теперь ты понял, Гавриил,
Как Бог жестоко ошибался,
Когда людей и мир творил.
Про две души придумал лихо,
Но тут, ты, братец, поспешил,
Не допущу неразбериху —
Ответит тот, кто согрешил.
Поверь, казна моя богата,
В делах я щедр, но не транжир,
На грешников не трачу злата —
Зелёный доллар их кумир.
Глупцы за знаки водяные
С восторгом душу отдают,
А, выпив водочки, хмельные
И за сто грамм её пропьют.
Я бывший ангел, но умею
И в долг давать, и долг забрать.
Никто из грешников не смеет,
Мне даже в самом малом врать.
Смотри, как нужно миром править.
В душе бунтарь и демократ
Смогу на путь людей наставить,
Богатству каждый будет рад.»
Рассвет Москву, как даму пудрой,
Украсил беленьким снежком,
Когда Семен Петрович Мудрый
Слетел с небес одним прыжком.
Купил и паспорт, и прописку,
Приватизировал музей.
Его отдал за ящик виски
Чиновник – вор и ротозей.
Потом, пугая компроматом,
Владельцем банка Мудрый стал,
А после этого, по блату,
Купил себе телеканал.
Веселый, щедрый, хлебосольный,
Собой украсил высший свет,
Сумев у дам в первопрестольной
Кумиром стать на много лет.
Он пил, но не пьянел на пире,
Шутил и щедро угощал,
Любил и юмор и сатиру,
Стихи красоткам посвящал.
На стрелки ездить не боялся:
На всех имея компромат,
Сказать об этом не стеснялся,
Мог применить и автомат.
Семен не только тратил щедро,
Умел и дельный дать совет,
Не зря помощником по недрам
Его назначил президент.
Он сразу поразил уменьем
Извлечь богатства из земли.
Предложенные им решенья
Бюджет пополнить помогли.
Решив, для всех своим стать быстро,
Ни денег не жалел, ни сил.
Друзья сулили пост министра,
Астролог выше возносил.
От звезд не нужно мне презента,
Без них дорогу нахожу.
Зачем мне рваться в президенты?
Полезней я, там, где служу.
О том, сказали президенту.
Обдумав, намотал на ус:
Умён, не рвется в претенденты,
Богат, трудолюбив, не трус.
Пора уже за ум и рвенье,
(Пока есть силы и задор)
Ему дать должность в поощренье,
Для дел у нас в стране – простор.
За месяц пост вице-премьера
Семен делами заслужил.
Успешно делая карьеру,
Служить чиновников учил:
Забудьте старые привычки,
К вершинам власти труден путь.
Друзья, вы, слуги, без кавычки,
В служенье людям ваша суть.
Того, кто взятку взять посмеет —
Пора презрением клеймить,
И детям, если их имеет,
И внукам службу запретить.
Так требуют заветы Бога —
Наказывать до трех колен.
Жить нужно о душе тревогой,
Бояться резких перемен.
Мгновенно можно стать богатым,
Народ до нитки обобрав.
Из ада не сбежит по блату
И самый резвый, взятку дав.
Там не помогут отпущенья
Грехов от тысячи попов —
Ведут поступки к очищенью,
А не потоки лживых слов.
Встав утром, день начни с молитвы,
навек запомни “Отче, наш”
Так день за днём за душу битву
Веди с соблазном. Тело блажь.
Оно лишь на земле тревожит,
Смиряя страсти, прав аскет —
Душа вечна, она дороже
Всех наслаждений кратких лет.
Он приводил такие факты,
Как будто видел Бога сам,
Но, сколько ни просили, с тактом
Войти отказывался в храм.
Постов придерживался строго,
Хвалил частенько мусульман —
У них все верящие в Бога,
К нужде щедрее христиан.
В день праздника бедняк не будет,
Аллаха, славя, голодать,
И самый жадный не забудет,
Из нажитого, часть раздать.
Молиться пять раз в день Аллаху —
Не подвиг, долг у мусульман,
Закон поддерживает страхом,
Храня обычаи, Коран.
Размышления о заповеди.
Не сотвори себе кумира:
Грешны – премьер и президент.
Святых у власти в этом мире,
К несчастью, не было, и нет.
Не сотвори себе кумира,
Храни достоинство и честь,
Угрозы сильных за сатиру,
Ценней любых наград за лесть!
Не сотвори себе кумира,
И самых мудрых портит лесть.
Она умеет в хмеле пира,
И в трезвых буднях в душу влезть.
Не сотвори себе кумира,
Не унижай себя, народ,
Не позволяй создать два мира:
Бесправных нищих и господ.
Тогда не будет революций,
Гражданских войн, судов Чека,
Грозящих смертью резолюций,
Наступит мир на все века.
Народ России хочет мира
Но совесть потеряла власть,
Телеэкран создал кумиров,
Прославив тех, кто смог украсть.
На рейтинг в семьдесят процентов
Не мало сделано затрат,
Зато теперь стал президентом
Чекист, наследник – демократ.
Враньё мы Ельцину прощали
Не раз, не два другим простим,
Всегда и все обогащали,
Тех, кто родней и ближе к ним.
Теперь, за щедрую зарплату
С экранов хитрое враньё:
– Вы тоже будете богаты,
Когда насытится ворьё!
Себе готовят оправданье —
Все те, кто так безбожно крал.
У них теперь одно желанье —
Отмыть навеки капитал.
Порок стал стилем жизни многих,
От секс-меньшинств в глазах рябит,
У них – вертлявых и убогих,
В душе не Бог, а бес сидит.
Живут сегодня между нами
И розовый и голубой,
Безумные не имут срама
И людям не дают покой.
Пример Содома и Гоморры
Безумцев вряд ли убедит,
Неважно, – жизнь, как поезд скорый,
К конечной станции летит.
Вот, за Отчизну мне обидно,
Как нужно презирать народ,
Чтоб превратить рабочих в быдло,
Воров, мошенников в господ.
Власть на Руси всегда боялись,
Она, порой, страшней, чем мор,
Разбойники и те стеснялись
Так грабить, как Гайдар Егор.
Щекастый, лысенький Иуда,
В восторге, брызгая слюной,
Поклялся шоком сделать чудо,
Пустив нас по миру с сумой.
Твердя, что рынок – панацея,
От коммунизмом данных бед,
Глупцы за «правую» идею
Людей губили много лет.
Страной не ум, а деньги правят,
Они решают кому трон,
Простых людей и в грош не ставят,
Купили судей и закон.
Не сотвори себе кумира!
Оплот страны – простой народ,
Он, словно, острая секира,
Страшит, вновь созданных господ.
 

Глава 5.

Президент в космосе

 
Наш президент трезв и подвижен,
Не тратит время на пирах,
То борется, то с гор – на лыжах,
То под водой, то в облаках.
Бывал в просторах океана
И, вот, решил: Взгляну на мир,
Слетаю в космос без охраны
И стану президент – кумир.
Тогда и рейтинг будет прочен,
И в книге Гиннеса рекорд,
Да и прогноз на славу точен —
Народ мной будет вечно горд.
Семён идею президента
Решился первым поддержать.
Тот, оценив, на сто процентов
Ему в делах стал доверять.
Поверив, за себя оставил
На весь космический полет,
И с чистой совестью направил
За славой в космос звездолет.
Страна застыла в ожиданье,
За сотни лет узнал народ,
Что смена власти – наказанье,
Добра стране не принесёт.
Ухабы те же на дорогах,
Чиновник взяточник и вор.
Нельзя пускать дальше порога,
А, лучше, даже и во двор.
Судачат: наш Семён – кутила,
Сорвется в праздники, запьёт,
Работать внукам до могилы
За то, что спьяну в долг возьмёт.
И нефть, и золото заложит,
Когда казна станет пуста,
Воров наказывать не сможет,
Ведь совесть будет не чиста.
 

Глава 6

Правление Семёна и его законы

 
Какое было изумленье,
Когда Семён закон издал:
Народ в стране живет в лишеньях,
Пора в Москве закончить бал.
Голодный, с сытым дружат плохо,
Друг – друга трудно им понять.
Бездомный – нищий рад тем крохам,
Которые нам лень поднять.
Закрыл он в ДУМЕ все буфеты,
Ввёл в министерствах строгий пост.
Сказал: – Чиновник в кабинете
Не должен быть чрезмерно толст.
Пускай живут среди народа
И демократ и патриот,
Помёрзнут вместе в непогоду,
Тогда, зря лето не пройдет.
Мазут найдётся для котельных,
Не бросят в поле урожай,
Сейчас тепло в домах отдельных —
Себе элита строит рай.
Исполним заповеди Бога:
Не укради и не убей,
Не смей жену соседа трогать,
И ближних, как себя, жалей.
Он ввёл запрет на два гражданства —
Нельзя служить двум господам.
Велел наказывать за пьянство,
Всем взрослым норма: в день сто грамм.
Оклад, почёт по результатам —
О древе судят по плодам,
Всем – от министра, до солдата
Я только по делам воздам.
Давайте по заветам Бога
Начнём, как наши предки, жить,
Наказывать виновных строго,
Но новых тюрем не плодить.
Людей застенком не исправить,
Тюрьма, как школа для юнцов.
Там свой закон царит и правит,
Скрепляя общество воров.
Госслужащим принять присягу,
Нарушивших накажет суд,
Потом за воровство беднягу,
Нигде на службу не возьмут.
Наркотики плодят несчастья,
И портят русский генофонд.
Первейший долг законной власти
Спасать от них простой народ.
Не дать преступнику укрыться
От наказанья – долг святой.
Сбежал – вернуть из – за границы,
Пускай ответит головой.
Всё было ясно и понятно
В законе строгом, но простом
Народу власть сказала внятно:
Настало время жить трудом,
Иметь достойную зарплату,
Семью и Родину любить,
В казну и бедным и богатым
Налоги вовремя платить.
И люди, перестав бояться,
Взялись работать, чтить закон,
С молитвой к Богу обращаться,
Жить так, как завещал нам он.
 

Глава 7.

Возвращение президента

 
Когда, вернувшись из полёта,
Ступил на землю президент,
Корреспондент у звездолёта
Увековечил тот момент.
Семён, поскромничав, в сторонке
От фотокамеры стоял,
(О том жалеть будут потомки)
На эти кадры не попал.
Когда ушли корреспонденты
Он друга радостно обнял,
И на вопросы президента,
Всё без утайки рассказал:
– Уверен, что полёт был труден.
И я зря время не терял:
Вчерашний пьяница и трутень
Налог платить исправно стал.
Долги России погасили
Те, кто страну обворовал.
Ни льгот, ни скидок не просили —
Без споров каждый долг отдал.
Страна опять сильна, богата,
Забыла, что была больна,
У всех достойная зарплата
И у казны не видно дна.
– Неужто, реки нефтяные
Ты олигархам распродал?
А может клады золотые
В подвалах тайных отыскал?
Семён в ответ сказал со смехом:
– Нет, кладов я не находил,
Причина нынешних успехов
В том, что народ я убедил:
Нельзя растрачивать зря годы,
Пётр Первый – царь и патриот,
Сумел с неграмотным народом
Создать и армию и флот.
Не на коленях полз в Европу,
И не с протянутой рукой,
Прикрыв, холстиной рваной жопу,
Вошла Русь, дверь, открыв ногой.
Нас и тогда не очень ждали,
Но мы пришли не на поклон,
Как победители шагали,
Никто не мог сказать нам: – Вон!
Нельзя, взяв власть, жить без идеи,
Уменья толпы вдохновить.
Болтун опаснее злодея,
В шесть лет Союз сумел сгубить.
Не хочешь гибели России —
Дай цель, пусть трудится народ.
В войну здесь реже голосили
На кладбищах реформы плод.
Нельзя позволить человеку
Продать и покупать закон,
Иначе будет, как калека,
Беспомощен и жалок он.
Себе поблажку купит сильный,
Унизив слабого вдвойне,
На свете нет людей двужильных —
Обиды приведут к войне.
Они – причина революций,
Европа это поняла,
Священной властью конституций
Законы строгие ввела.
Богатый отдаёт излишки —
Не должен слабый голодать,
От злости могут сдать нервишки,
Захочет всё себе забрать.
Нигде у нищих нет свободы,
Безденежье страшней оков.
Смотри, как ездят год за годом
По миру толпы челноков.
У них не легкая работа!
Хотел бы дочкам такой труд?
Прольют девчонки много пота,
Пока тюки на себе прут.
Из Польши, Турции, Китая.
Мы, что безрукая страна,
Иль голова у всех пустая,
А может, власть не тем дана?
Особо бойся лжепророков,
Ты по делам узнаешь их,
Успехов нет – снимай до срока,
Наука будет для других.
Залог удачи в деле – кадры
Их Вождь воспитывать умел
И Пётр не сам водил эскадры —
Победы любят, тех, кто смел.
А если бросишь жемчуг свиньям,
Отдашь стеречь святыни псам,
Всё втопчут в грязь и в том повинен,
Тогда ты будешь только сам.
Сказал и, вдруг, исчез из вида.
Все замерли в глазах укор.
Такую сцену каждый видел
В финале пьесы “Ревизор”.
 

Ноябрь 1999 – февраль 2000 г.

Такая сказка приснилась мне в ноябре 1999 года. Всё сбылось: с долгами расплатились, с колен поднялись, на Украине война.

Теперь вернёмся снова в больницу, где я выздоравливал после аварии. Через несколько дней меня перевели из реанимации в обычную палату, где лежали ещё двое больных. Стало веселее. Соседи угощали меня чаем, рассказывали анекдоты. На разговоры с соседями не тянуло. Со сломанной челюстью много и не поболтаешь. Жевать не мог, пил кефир и жидкую манную кашу. Пожив так, с удивлением понял, как мало человеку нужно для жизни.

При аварии мои очки разбились, поэтому читать я не мог. Мир потерял резкость, очертания предметов расплывались, жил, как в тумане. Время бежало, словно равнинная река неторопливо, но неумолимо, минута за минутой, унося жизнь. Уколы и таблетки глушили боль, облегчая страдания и укорачивая сутки, по нескольку раз в день, погружая меня в сон без сновидений. Лекарства убивали не только боль, но и чувства, поэтому я не удивлялся, тому, что меня никто не навещает. Когда разрешили ходить, начал делать на лестничной площадке зарядку и гулять по коридору. Думал, что дело идёт к выписке, и с нетерпением ждал её. Без видимых причин, сломанная челюсть распухла, образовался свищ, потёк гной. Только тогда врачи, при очередной, перевязке разглядели, что челюсть срослась неправильно. Исправлять брак на месте, они не решились и отправили долечиваться в Сыктывкар.

Дорога в холодном, неуютном уазике скорой помощи казалась нескончаемой. Пока доехали я основательно продрог, поэтому больничная палата показалась мне тёплой и приветливой. Новые соседи оказались людьми активными, неунывающими. Один из них, невысокий, но крепко сбитый парнишка, был явно из бандитов. Вечером, братки приезжали за ним, и увозили на всю ночь. Медсёстры – молодые девчонки, после окончания смены просили развести их по домам. Он не отказывался. В благодарность они ухаживали за ним с особым вниманием и заботой. Парень был щедрым, утром привозил с собой выпивку и закуску, чем радовал соседей, которые постоянно мучились от безденежья. Его утренние подарки позволяли им устраивать с молодыми сёстрами второй смены ночные застолья, Я наблюдал за ними, удивляясь быстрой сговорчивости молодых девиц. Мне казалось, что в годы моей юности, девушки были строже и недоступнее.

Телевидение и политика новой власти изменила людей, социалистическое пуританство сменила вседозволенность. Порнография стала бизнесом, проституция доходным, уважаемым ремеслом. Очевидно, это неизбежно. Все восстания и революции сопровождаются падением нравов, разгулом преступности и распутства, обогащением подлецов и обнищанием совестливых. Благородные лозунги свободы, равенства и братства превращаются новой элитой в фиговый листок, прикрывающий истинную цель – стремление нажиться за счёт ближнего. Во время перемен и потрясений о милосердии забывают, живут по закону эволюции Дарвина: Выживает сильнейший. Людей не останавливает предупреждение Христа: «Не собирайте себе сокровищ на земле. Скорее верблюд пролезет в угольное ушко, чем богатый попадёт в рай». Но человек не хочет ждать. Ему нужно всё, немедленно и на земле.

В семнадцатом году происходило то же самое. Шла мировая война. Миллионы солдат проливали на фронте кровь за царя и отечество, а в Петрограде шли нескончаемые балы, министры за взятки раздавали подряды. Рабочие и солдаты митинговали и требовали перемен. И они пришли – власть взяли большевики. Я, как наяву, видел то время: скорое на расправу ЧК наводит ужас арестами и расстрелами «врагов» революции. Тревожно и в далёком от столицы провинциальном Тамбове. Дом моего деда по матери – известного на всю губернию купца Степана Тимофеевича Бражникова подготовлен к невзгодам. Запасов муки, сахара в подвале и на чердаке хватит на несколько лет. В забитом льдом погребе припрятаны сало, сливочное масло и окорока. Этот тайник сделан дедом в хорошие времена по просьбе моей бабушки Анны Ильиничны – женщины умной, предусмотрительной, иногда даже прозорливой.

Вот и сейчас, она убеждает своего уважаемого коммерсантами, опытного в торговых делах мужа: Чует моё сердце, Степан, беду. Забери деньги из банка. Возьми золотыми червонцами и спрячь дома.

– Чего, ты мать, волнуешься? Я не дурак, деньги храню не в коммерческом, а в государственном банке. Он лопнуть не может. Не волнуйся понапрасну.

Анна Ильинична не согласна с мужем, но молчит, не перечит. Каждый день ходит в церковь и просит Бога вразумить его.

Опростоволосился в этот раз, не раз битый жизнью и компаньонами Степан Тимофеевич. Не успел забрать накопленные им и его отцом за десятки лет честного, с утра до ночи труда, деньги.

Советская власть национализировала все вклады вместе с банками. Долго потом каялся он про себя и вслух, винился перед женой: – Видно, Аня, согрешил я перед Богом. Лишил он меня на старости лет ума, не послушал тебя. Гордыня одолела.

– Бог дал, Бог взял – ответила мудрая Анна – Поживём, ещё наживём, а нет, и без богатства не пропадём. Было бы здоровье!

Новая власть зажиточных сограждан не очень любила, рай на земле хотела построить за счёт богатых, поэтому грабила их с чистой совестью, не давая пощады. Бражниковы, люди богобоязненные, законопослушные, вздохнув, решили:

– Всякая власть от Бога, нужно терпеть. Старались лишний раз на улице не показываться. Ходили из дома в церковь и обратно.

Наступил январь 1919 года. Кладбища в городе разрослись. Тиф, голод и холод не щадили ни бедных, ни богатых. После лютых крещенских морозов, потеплело. Люди облегчённо вздохнули. Появилась надежда пережить зиму. Январским вечером лохматые, фиолетовые сумерки плотно зашторили окна домов, но хозяева не спешили зажигать лампы. Время тревожное. Свет может привлечь беду. Люди забыли Бога, появилось много желающих поживиться чужим добром. Степан Тимофеевич вышел на улицу и плотно закрыл ставни. Только после этого, Анна зажгла лампу и стала собирать на стол. Степан поёжился, ветер пронизывал насквозь. Замёрзшая луна куталась в тучи, как сторож в тулуп.