Текст книги "Ангел"

– И что делать будем? – шёпотом с тревогой спрашивал папа.

– Не знаю, – тоже шёпотом отвечала мама. – Ты же отец, вот и разбирайся.

– Ну не пороть же его ремнём.

Мама промолчала.

– Ну нет, я не могу, – взмолился папа. – Зачем ремнём? Надо поговорить.

– Сколько уже говорили. И толку?

– Ремень – это тоже не метод.

– А что метод? – спросила мама. – Что ты предлагаешь?

Папа промолчал.

– Вот вечно ты так. Прячешься за моей спиной.

Папа молчал.

– Ты же пацаном в партизанах был, в разведку ходил. А с сыном совладать не можешь.

– Ну ты сравнила, – обиженно прошептал папа и отвернулся. – Ходил. И в разведку, и за языком с ребятами, и поезда подрывал… и из дома тайком к партизанам сбежал… И никто меня ремнём не порол.

Он вздохнул.

– А ты предлагаешь мне на родного сына руку поднять, – с обидой прошептал он.

Мама поняла, что это она зря, про войну, перебор. Погладила папу по руке, приподнялась и чмокнула его в щёку.

– Прости, я погорячилась.

– Ладно, – прошептал папа. – Принимается. Спи… Будем надеяться, с возрастом само рассосётся.

– Ой, не знаю, сердце болит, как бы беды не вышло.

– Типун тебе на язык. Спи. Завтра с ним поговорю.

Но, увы, не поговорил.

– Э-эх, – с досадой произнёс Ангел, глядя на бездействие папы. – Помощничек.

Общаясь с Женьком, Павлик всё глубже погружался во тьму. Несмотря на все протесты Души, мальчик не мог отлепиться от нового приятеля. Могучая тёмная сила, исходящая от Женька, словно когтями впилась в Павлика.

Ангел не сдавался, удерживал Павлика на грани, не давая ему окончательно свалиться в пропасть. И ожидал удобного момента для реванша.

Глава 7

Лена готовилась идти в первый класс. Коричневая школьная форма, привезённая папой из Прибалтики, и несколько фартуков, накрахмаленные и наутюженные, висели на видном месте, ожидая своего часа и радуя всех своим видом. Один из них, с кружевами, сшила мама, он больше всех нравился Лене.

Перед школой родители купили в детскую новую мебель: письменный стол, книжный шкаф, тумбочку и несколько венских стульев. Места в комнате не хватало, и её любимый диван пришлось выбросить. Девочка немного погоревала, но новая мебель ей тоже очень нравилась, и Лена быстро про него забыла. Она садилась за письменный стол и в который раз, с удовольствием открывая по очереди ящики, перебирала своё богатство. В верхнем лежал бледно-синий пенал, на внутренней стороне его крышки красовались циферблат часов, алфавит и маленькие счёты. Также там были: чернильница-непроливайка, пузырёк фиолетовых чернил, ручка, коробка с перьями, простые и цветные чехословацкие карандаши «Кох-и-нор», стёрки, краски, счётные палочки. В следующем ящике располагались альбомы и трафареты. В нижнем ровной стопкой лежали прописи.

Папа принёс с работы новенькую большую железную точилку. Лене она очень понравилась, однажды она так увлеклась процессом, крутя ручку, что сточила целый карандаш. Но её никто не ругал. Мама с улыбкой сказала, чтобы Лена прибрала за собой. Когда девочка подметала опилки от карандаша, у неё что-то ёкнуло внутри: они пахли кедром.

В книжном шкафу стояли её детские книжки. На отдельной полке – новенькие учебники: «Букварь», «Родная речь», «Арифметика», «Русский язык и литература». Лена открывала стеклянные дверцы шкафа и любовалась ими. Куклы были переселены ею в тумбочку. Девочка с нетерпением ждала школу.

И вот наступил долгожданный день – Первое сентября. Лена надела форму с белым ажурным воротником, белый парадный фартук – тот, с кружевами, лаковые туфельки, ей накрутили два пышных банта. Папа взял её новенький коричневый кожаный портфель, мама – большой букет цветов, и они всей семьёй отправилась на линейку.

К старому заданию школы пристроили большой корпус, и первого сентября отмечали сразу два события: начало учебного года и ввод в строй нового крыла. Первоклашка Лена удостоилась чести торжественно открыть его. Директор школы поздравил всех с началом учебного года, сказал, что они должны хорошо учиться, быть патриотами своей Родины и, когда вырастут, стать достойными продолжателями дела Ленина и партии. Потом выступал завуч, за ней старшая пионервожатая, родители учеников и ещё какие-то люди. И вот, наконец, Лене вручили большой жёлтый ключ из фанеры, прозвучал торжественный первый звонок. Подойдя к двери нового корпуса, она вместе со взрослыми открыла его. Ключ, как сказал директор, не только символ ввода в строй нового крыла школы, но и символ знаний. Родители Лены сияли от счастья.

После торжественной линейки школьники построились парами и направились в свои классы. Радостная Лена с портфелем и букетом шла вместе со всеми. Когда они пришли в класс, их первая учительница, Ангелина Витальевна, рассадила всех по партам. Впереди – самых маленьких и тех, у кого проблемы со зрением. Лене досталось место за третьей партой в среднем ряду. Мальчишек в классе было мало, и с ней посадили бойкую девчонку Светку, они подружились и стали потом не разлей вода до самого десятого класса. Ангелина Витальевна поздравила всех с началом учёбы, провела перекличку, рассказала, как они будут заниматься. Дети подарили ей цветы. Родители, облепив входную дверь, любовались своими чадами. Всё прошло замечательно.

Вернувшись домой, они всей семьёй (пришли даже дед Прокоша и баба Настя) отметили её Первое сентября чаепитием с тортом. Торт папа специально к этому дню по блату заказал в кондитерском цехе, в свободной продаже их не было.

Все занятия проходили в одном классе. Ангелина Витальевна преподавала им письмо, чтение и арифметику. Рисованию и пению учили другие педагоги. Физкультурой, пока было тепло, занимались на улице, а когда похолодало, стали ходить в школьный спортивный зал. Это было огромное помещение с множеством снарядов и шведской стенкой. На уроках труда занимались аппликацией. Во время большой перемены всем классом дружно ходили в столовую обедать. Какие там были сочники и коржики – мм, пальчики оближешь. А компот? Какой необыкновенный компот, с ума сойти! Лена быстро выпивала его и радостно вылавливала вилкой размякшие сухофрукты – самую сласть, особенно вишню и сливу, уж очень она их любила. Девочка училась с большим удовольствием, упорно выводила петельки и крючочки, старалась стать лучшей в классе. Придя домой, если мама работала во вторую смену, Лена делала домашние задания самостоятельно. Три месяца они писали только карандашами, и девочка с нетерпением ждала, когда разрешат писать ручкой.

В октябре на торжественной линейке Лену и всех её одноклассников приняли в октябрята и прикололи им звёздочки с вождём – гордость каждого первоклашки.

Накануне они с мамой до одури учили правила октябрят: «Октябрята – будущие пионеры. Октябрята – прилежные ребята, хорошо учатся, любят школу, уважают старших. Октябрята – честные и правдивые ребята. Октябрята – дружные ребята, читают и рисуют, играют и поют, весело живут. Только тех, кто любит труд, октябрятами зовут». Ангелина Витальевна сказала, что эти правила должен знать назубок и соблюдать каждый октябрёнок.

В первых числах ноября начались её первые каникулы. Шли дожди, и она всю неделю просидела дома.

В начале декабря Ангелина Витальевна попросила детей принести ручки и наконец торжественно объявила, что начинаются уроки чистописания.

Лена взяла ручку, обильно смочила перо чернилами в непроливайке и начала старательно выводить заглавную букву «А». Но… вместо буквы на листе появилась жирная клякса. Лена положила ручку и тихо заплакала. Подошла Ангелина Витальевна, посмотрела в тетрадь и ласково сказала:

– Ничего страшного, промокни кляксу и пиши дальше.

В первый день Лена насажала кучу клякс и прибежала домой вся в слезах. Увидев зарёванную дочь, мама удивлённо спросила:

– Что случилось?

Лена разрыдалась в голос, бросилась к ней и сквозь слёзы горько воскликнула:

– Кля-а-ксы-ы! У меня кляксы!!!

И заревела ещё сильнее.

Мама с улыбкой погладила дочь по голове, вытерла фартуком её слёзы и сказала:

– Не плачь, я тоже кляксы делала. Ну и ничего страшного. Пойдём, научу тебя, как аккуратно писать, без клякс.

Лена перестала плакать, разулась, сняла пальтишко и, всхлипывая, пошла за мамой к себе в детскую.

Весь вечер мама терпеливо показывала дочери, как нужно аккуратно смачивать в непроливайке перо, чтобы на нём оставалось только необходимое количество чернил. Объясняла, что нужно писать мягко, не дёргая ручкой, плавно выводить буквы.

И вот спустя какое-то время из-под пера Лены стали выходить каллиграфические буквы в абсолютно чистой тетради. Мама с улыбкой смотрела на старания дочери. Лена, прикусив язык, усердно выводила строку за строкой. Радости не было предела: проблема решена. Мама похвалила её. А когда пришёл с работы папа, они рассказали и ему, что дочка научилась чисто писать. Он подхватил Лену на руки и радостно сказал:

– Молодец!

А потом поцеловал её в щёчку. Лена была счастлива.

Пришла зима. В их доме было паровое отопление, топили углём. Папа с вечера чистил печку, выносил золу, накладывал дрова и разжигал их. Ближе к ночи, когда они горели вовсю, он засыпал в топку ведро угля. Температура в доме поднималась градусов до двадцати восьми – жара. Все ложились спать. Уголь горел часов до двух-трёх ночи. Потом печь гасла, и трубы отопления начинали постепенно остывать. Утром в доме становилось совсем свежо, градусов пятнадцать – восемнадцать. Папа вставал обычно в пять утра, снова чистил топку, выносил золу, закладывал дрова и разжигал печь. Когда Лена просыпалась, в доме снова было тепло и уютно, а на плите стоял горячий чайник. В обед папа обязательно приезжал домой, опять чистил печь, накладывал дрова и разжигал. Лена приходила из школы, воздух в комнатах уже прогревался до двадцати – двадцати двух градусов, она садилась и делала домашние задания в тепле.

Наступили зимние каникулы. Они со Светкой гоняли по улицам, лепили снежных баб, играли у них дома в куклы. Их у Лены было много – полная тумбочка, но любимых две, они сидели сверху: Ольга, сорок сантиметров в высоту, с натуральными волосами и ресницами, в красивом платье в бело-голубую клетку, с белым передником, и Таня, сантиметров двадцать в высоту, в красивой юбочке с фартучком, вышитой кофточке и в красных сапожках. Светка постоянно выпрашивала у неё кукол поиграть, Лена не жадничала, давала, и подружка всегда их возвращала.

После Нового года «Письмо» заменили «Русским языком», а «Чтение» – «Литературой». Лена не сбавляла обороты, училась только на отлично – к немалой радости родителей. На переменах они со Светкой и ещё несколькими девчонками играли в «колечко», «испорченный телефон», «ручейки», «море волнуется раз», «съедобное – несъедобное» и многое другое, всего и не перечесть.

Когда Лена делала уроки, в доме стояла идеальная тишина. Мама и папа старались не шуметь и даже разговаривали шёпотом.

Раз в один-два месяца Ангелина Витальевна проводила родительские собрания. Лену всегда хвалили, и мама с удовольствием ходила на них.

Пришла весна, и уроки физкультуры снова стали проходить на улице, в основном играли в подвижные игры.

Первый учебный год завершился – каникулы.

Летом Лена со Светкой каждый день бегали к школе играть, как и другие дети. Там всегда было полно народу.

Второй класс пролетел незаметно.

С третьего осенью их стали отправлять на день в подшефный колхоз собирать яблоки – это было весело. А зимой на уроках физкультуры они бегали по этому саду на лыжах.

Лена росла скромной и стеснительной девочкой. Учиться она любила, а вот отвечать у доски было для неё самой ужасной вещью на свете. Она всегда сильно волновалась, ей было неловко отвечать перед всем классом. Если Лена хоть чуть-чуть запиналась, она тут же останавливалась и начинала плакать, а одноклассники дружно ржали над ней. Не смеялась только Светка, грустно глядя на подругу. После уроков Светка отчитывала Лену, говорила, что нужно быть жёстче. Лена молча слушала, кивала головой, но ничего не могла с собой поделать. А ещё Лена была почти самой высокой в классе, и это тоже служило предметом насмешек одноклассников. На самом деле они ей просто завидовали. Лена отлично училась, со вкусом одевалась, у неё были замечательные родители. Она поняла это, когда повзрослела, и никогда не ездила на встречи выпускников. Но сейчас, боясь насмешек, Лена шла к доске, словно на эшафот.

В третьем классе их приняли в пионеры. Лену, как отличницу, – одну из первых. Родители купили ей шёлковый красный галстук. И снова они с мамой накануне торжественного события учили теперь уже клятву пионера: «Я… вступая в ряды Всесоюзной пионерской организации имени Владимира Ильича Ленина, перед лицом своих товарищей торжественно обещаю: горячо любить свою Родину. Жить, учиться и бороться, как завещал великий Ленин, как учит Коммунистическая партия. Всегда выполнять законы пионеров Советского Союза». «Пионер – юный строитель коммунизма – трудится и учится для блага Родины, готовится стать её защитником. Пионер – активный борец за мир, друг пионерам и детям трудящихся всех стран. Пионер равняется на коммунистов, готовится стать комсомольцем, ведёт за собой октябрят. Пионер дорожит честью своей организации, своими делами и поступками укрепляет её авторитет. Пионер – надёжный товарищ, уважает старших, заботится о младших, всегда поступает по совести и чести». Лена была очень взволнована.

Классы в актовом зале построили в ряд. Перед ними выступили старшая пионервожатая, ветеран-революционер, пионеры-старшеклассники, потом по одному начали вызывать кандидатов. Лену пригласили первой, она бодро произнесла клятву, и ей повязали галстук. На призыв «Будь готов!» ответила: «Всегда готов!» – подняла руку над головой в пионерском приветствии и снова встала в строй. Следом подходили другие кандидаты, произносили клятву, им повязывали галстуки, «Будь готов!», «Всегда готов!», пионерский салют. Те, кого в этот раз не принимали в пионеры, молча завидовали им. Лена стояла счастливая и гордая, с красным галстуком на груди.

Постепенно в пионеры приняли весь класс, и ребят поделили на три звена: каждый ряд парт – отдельное звено, выбрали председателя совета отряда и трёх звеньевых.

В один из вечеров мама решила научить Лену вязать, дала ей спицы и показала, как набирать петельки. И понеслось. Лена нашла у мамы клубок нитрона и связала из него сначала шапочки пупсикам, потом чепчики, жилетки и юбочки куклам. Распустила мамин любимый шарф и связала себе беретку, мама была очень «рада». Во избежание недоразумений папа принёс Лене несколько фильтров от грузовых машин, сплетённых из толстой белой нити. Лена распустила их, смотала в клубки и принялась вязать всё подряд. Она сама научилась набирать рисунки, рассчитывая их на листочке тетради в клеточку. Связала себе из качественной шерсти очень красивую бело-жёлто-зелёную шапочку со сложным рисунком. Ей завидовала вся школа.

На летних каникулах Лена частенько бегала играть к Светке. У её бабушки, бабы Тони, стоял большущий коробок с красивыми пуговицами. Они высыпали их на пол и играли. Самая красивая – принцесса, похуже – принц, остальные – свита. Из пуговиц у них были дворцы, сады, дороги и дома. Они часами играли, увлечённо перебирая их.

В четвёртом классе сменился классный руководитель, появились новые предметы, и теперь они переходили из кабинета в кабинет.

Но сначала колхоз. Их уже возили на поля, сажали в кузов грузовика, на лавки, и везли за пятнадцать километров в колхоз «Путь к коммунизму». Все были в рабочей одежде, Лена – в зелёном пальто с коричневым цигейковым воротником, на голове кроличья шапка. В руке сумка с едой: бутерброды с дефицитной полукопчёной колбасой, яйца и варёная картошка.

В городе началась газификация, и в их дом провели газ. Это было счастье! Кончились мучения родителей с дровами и углём. В доме теперь была постоянная комфортная температура – какую они хотели, такую и ставили.

До четвёртого класса школьники сидели за партами Эрисмана. Было очень удобно, но им не нравилось. В четвёртом школа закупила столы со стульями, и все ребята были ужасно этому рады: прямо как взрослые сидят. Писали они уже шариковыми ручками.

Появился новый предмет – домоводство, преподаватель Евдокия Николаевна учила девочек шить. Начали с трусиков, потом пошли фартуки, юбки-четырёхклинки, кофты, ночнушки. Лене очень понравилось это дело, и в родительский дом перекочевала машинка «Зингер» бабы Насти – с её разрешения. В универмаге был большой отдел тканей. О-о, как Лена любила ходить туда, выпросив у папы денег на отрез. В отделе работали две закройщицы. Мама выписывала журналы «Крестьянка» и «Работница», где в каждом номере имелись интересные модели. Лена брала их за основу и делала свою собственную. В универмаге ей раскраивали ткань, она приходила домой и шила себе всё подряд.

В пятом классе по дороге в колхоз они горланили песни «На горе колхоз, под горой совхоз», «Ой, кто-то с горочки спустился» – всё, что приходило в голову. Сельхозработы начинались с уборки помидоров, затем переходили на картошку, потом на морковку. Девочки должны были дёргать корнеплоды из земли и обрезать ботву, а мальчишки вёдрами забрасывали её в прицеп трактора. Морковь чистили и ели, она была очень сладкая, как сахар.

С октября – учёба.

Лена уже чувствовала себя опытным пионером и принимала активное участие в жизни пионерской организации своей школы, сборе макулатуры, металлолома и прочих мероприятиях. Но в классе, увы, она по-прежнему была белой вороной.

Каждый год к 23 Февраля девочки собирали по пятьдесят копеек мальчишкам на подарки, а те в свою очередь на 8 Марта скидывались на подарки им. В тот год папа сильно заболел, мама целыми сутками пропадала в больнице, Лена жила в доме одна. И, к своему стыду, ничего не сдала на подарки мальчикам…

Восьмого марта всем одноклассницам подарили игрушки, а Лена получила только открытку. Она раскрыла её: там был нарисован гроб с крестами. Внутри у Лены всё сжалось, она ужасно испугалась за папу. Остаток дня девочка горько прорыдала в своей комнате, обнявшись с куклами.

Папа выздоровел, и в их семье всё снова наладилось. Родителям про этот инцидент Лена не стала рассказывать. Но спустя какое-то время у неё начались проблемы с сердцем, сказалось то ли раннее удаление миндалин, то ли стресс после «презента» мальчиков. Два раза в год её возили в детскую областную больницу и курсами кололи АТФ и кокарбоксилазу. И девочка потухла, пропала радость в глазах.

Через несколько лет проблемы с сердцем, к удивлению врачей, неожиданно прошли. Лена оживилась и повеселела.

В конце седьмого класса она пришла в школьный комитет комсомола с твёрдым решением вступить в ряды ВЛКСМ. Секретарь выслушал Лену и предложил написать заявление. Снова вечерами они с мамой долбили теперь уже устав комсомола, заучивали даты съездов КПСС, названия орденов у ВЛКСМ, имена первых лиц комсомола, руководителей коммунистических партий в разных странах и прочее. Лена, как всегда, отнеслась к этому с предельным усердием.

В конце концов мама не выдержала и сказала:

– Всё, хватит, не мучай себя, ты всё прекрасно знаешь.

Но по ночам дочь тайно, под одеялом, продолжала зубрёжку.

Комитет комсомола школы она прошла легко. Через несколько дней Лену и ещё нескольких кандидатов пригласили в райком ВЛКСМ. Комиссия из шести человек во главе с первым секретарём вызывала кандидатов по одному. Лену пригласили первой. Сначала секретарь зачитала её анкетные данные, потом члены комиссии стали задавать вопросы. Лена сильно волновалась, но отвечала уверенно. Наконец наступила тишина, и первый секретарь спросил:

– Ну что, товарищи, ещё вопросы будут?

Члены комиссии отрицательно покачали головами.

– Хорошо, – подытожил первый секретарь и, глядя на Лену, торжественно продолжил: – Поздравляю вас с вступлением в ряды Всесоюзного ленинского коммунистического союза молодёжи!

Все захлопали.

Лена робко сказала:

– Спасибо.

Выйдя, она стояла в коридоре ни живая ни мёртвая. Пригласили следующего кандидата, потом третьего. Затем всех снова позвали в комнату, ещё раз поздравили, прикололи значки и вручили комсомольские билеты.

Летом они гоняли со Светкой на речку, играли в куклы, вечерами на лавочке у Лениного дома разглядывали звёзды.

Восьмой класс. Колхоз закупил свеклоуборочный комбайн, и убирать урожай стало гораздо легче: школьники просто обрезали в кучках ботву и бросали свёклу в прицеп трактора. Одна штука весила килограмма два, и мальчикам требовалось усилие, чтобы забросить её, но всё равно было весело.

На новогоднем балу Лена получила главный приз за новогодний костюм – платье принцессы. На одну юбку ушло восемь метров ярко-жёлтого парашютного шёлка, папа где-то достал. Особой гордостью Лены были воротник и манжеты – таких не было ни у кого. Незадолго до этого по телевизору показывали фильм-сказку «Снежная королева». Лена обратила внимание на стоячий, с зубцами, воротник чародейки и сделала себе такой же. Сначала Лена изготовила воротник и манжеты из плотной бумаги. Примерив заготовки, немного подкорректировала. Затем по этой выкройке вырезала их из белой ткани, вставила внутрь плотную бумагу и зашила. Воротник стоял веером, манжеты плотно охватывали запястья, как в фильме, – все дико завидовали ей. Лена была довольна произведённым эффектом. После праздника мама гордо несла домой приз за дочкино платье – фаянсовую статуэтку снеговика с клюшкой и надписью «Известия».