Текст книги "Очерки истории банковской системы России. 1988–2013 гг."

Первые акционерные банки создавались, как правило, в форме обществ с ограниченной ответственностью (ООО), где каждый участник (пайщик) несет ответственность лишь в пределах своего вклада в общий капитал банка. Участнику банка (пайщику) выдавалось свидетельство, которое в гражданско-правовом смысле нельзя отнести к категории ценных бумаг. При этом за каждым участником сохранялось право с согласия остальных участников ООО уступить свою долю или ее часть другим участникам банка или третьим лицам, к которым, соответственно, переходили права и обязанности уступающего. Банки, созданные в форме обществ с ограниченной ответственностью, не имели права выпускать собственные акции или облигации.

Банки, образованные в форме акционерных обществ открытого или закрытого типа, в начальный период становления российской банковской системы, были немногочисленны. Лишь в декабре 1990 года после принятия соответствующих правовых актов РСФСР начался массовый процесс преобразования действующих коммерческих банков в ОАО или ЗАО. Благодаря этому банки становились реальными собственниками своих уставных капиталов. Акции банков, организованных в форме акционерных компаний закрытого типа, могли переходить из рук в руки только с согласия большинства акционеров, а акционерных компаний открытого типа – без такого согласия. Кроме того, акции банков открытого типа, как правило, распространялись в порядке открытой подписки, что требовало предоставления публичной информации о деятельности акционерного общества и ее результатах.

Подавляющее большинство вновь созданных кредитных организаций имели оргструктуру бесфилиального банка с небольшим количеством функциональных подразделений: кредитный, коммерческий и административно-хозяйственный отделы, отдел кассовых операций (в банках, осуществляющих кассовое обслуживание клиентов), бухгалтерия.

О благозвучности названий говорить нечего – бесконечные сокращения сложно произносимых слов – «агро», «пром», «строй», «хим», «нефте», «газ», «кредит», «инвест», «траст», «капитал», «альянс» и т. д.

Новорожденные кредитные организации (zero banks) с первых дней столкнулись с массой проблем. Организация расчетов между клиентами различных банков через систему корреспондентских счетов имела серьезный недостаток – низкую скорость совершения расчетных операций. Это было связано с отсталостью технической базы учреждений Госбанка СССР. Расчетные операции основывалась на использовании бумажных носителей. Имели место частые задержки платежных документов в почтовом обороте.

Между тем, для коммерческого банка корреспондентский счет – это тоже своего рода «расчетный» счет, на нем хранятся все средства коммерческого банка (как собственные, так и не использованные им деньги своих клиентов, а также неиспользованные деньги, полученные в ссуду от других кредитных учреждений). Через корреспондентские счета коммерческие банки осуществляют весь круг операций, связанных с обслуживанием своей клиентуры, а также операции самого банка как хозяйствующего субъекта.

Некоторое время единственным расчетно-кассовый центром для всех коммерческих банков Москвы и Московской области являлся РКЦ республиканской конторы Госбанка, находившийся в Москве на Житной улице[50]50
  В конце операционного дня коммерческие банки представляли РКЦ Госбанка СССР, где открыт корреспондентский счет, платежное поручение на общую сумму операций. К нему прилагались документы, предназначенные для выдачи клиентам банков, совершивших ответный перевод. РКЦ проводил эти поручения по корреспондентскому счету с перечислением по МФО средств по назначению. И затем составлял для РКЦ – получателей платежей – телеграфные сообщения – авизо.


[Закрыть]. Туда со всех регионов специальной почтой в мешках свозились платежные поручения. Началась полная неразбериха. Работники-операционисты РКЦ должны были вручную рассортировать платежные поручения и далее специальной почтой направлять в пункты своего назначения. До тех пор, пока копия платежного поручения не будет доставлена в банк получателя, соответствующий банк не имел права зачислить деньги на счет получателя платежа. Содержимое почтовых мешков (объем макулатуры) было столь велико, что оно просто физически завалило изнутри все возможные помещения.

По Москве ходили слухи о том, что «избыточное» количество банковских документов, поступивших в РКЦ на Житной улице, регулярно свозится на свалку и сжигается. Хотя операционный персонал проявлял героические усилия, справится с таким объемом, буквально вываливаемой на их голову из мешков макулатуры не было никакой возможности. Средний срок исполнения платежей стал равным нескольким месяцам. Были и рекордные задержки – более года, а некоторые и вообще затерялись.

Самые сметливые банкиры находили выход из положения в том, что посылали в РКЦ своего операциониста, который, лично, сортировал и отправлял платежные поручения своего банка, или платили «знакомому» операционисту из РКЦ «вторую зарплату, и тот старался разобрать мешки с документами «блатного» банка в первую очередь. Низкая степень защищенности бумажного документооборота от подделок и подлогов способствовала росту финансовых преступлений.

Другая актуальная тема – качество клиентской базы. Ключевыми клиентами коммерческих банков становились те же советские государственные предприятия – производственные, торговые и коммунальные. И все они переходили на обслуживание со своими безрадостными проблемами – огромной ссудной задолженностью перед спецбанками. Ведь к тому времени государственные предприятия были обеспечены оборотными средствами в среднем только на 30 %. Остальное замещалось кредитами по мизерной процентной ставке. Таким образом, коммерческие банки вынуждены были раздавать кредитные ресурсы под те же проценты, что и спецбанки. Других ликвидных инструментов вложения капитала, кроме векселей, не существовало. Рынок ценных бумаг находился в зачаточном состоянии.

Не легче обстояло дело с кооператорами, готовыми брать кредиты под любые проценты. Риск невозврата кредитов был слишком велик, так как кредиты не обеспечивались никакими имущественными залогами. Приходилось полагаться исключительно на честное слово. Вот, что в этой связи рассказывал председатель правления АКБ «Континент» (город Набережные Челны) Л. Н. Онушко:

«В конце февраля (1989 г.) выдали первый большой кредит – 40 тысяч рублей – одному татарину из Березников. Он собирался смотаться в Баку под 8 марта самолетом за цветами, продать гвоздики через профсоюзные организации города и вернуть деньги 10 марта. Я не спал две недели. Уже простился и с банком, и со свободой. Каково же было мое удивление, когда утром 10 марта подъехал на «Волге» мой заемщик из Березников и честь по чести вернул кредит с процентами. За год мы выдали несколько десятков кредитов. Один кооператив из Туркмении все-таки кредит заиграл, а местные правоохранительные органы начхали на наши запросы. Другой случай произошел с частником из Еревана. Мы ему под честное слово выдали 850 рублей на один месяц для приобретения в наших краях товаров. Однако через пару месяцев выяснилось, что мой экономист Шапиро, получив от армянина две бутылки коньяка «Арарат», продлил ему кредит на год, то есть подарил деньги проходимцу, так как вскоре его следы затерялись. Правда, Шапиро честно предложил мне одну бутылку, после чего я его уволил»[51]51
  Кротов Н. Исповедь одного банкира // Информпространство. – 2006. № 1.


[Закрыть].

В конце 1980-х – начале 1990-х годов коммерческих банков и негосударственных специализированных финансово-кредитных институтов (пенсионные фонды, страховые компании, взаимные фонды, ссудосберегательные ассоциации и т. п.) в стране на волне перестройки могло появиться гораздо больше. Многих способных и предприимчивых людей останавливала историческая память о том, чем закончилась новая экономическая политика – НЭП: самых успешных нэпманов и членов их семей в 1927 г. целыми эшелонами отправляли в сибирскую ссылку.

Бытовало мнение о двух вариантах развития событий. Первый, жесткий: дадут разбогатеть, а потом все чохом конфискуют и сошлют, «куда Макар телят не гонял». Второй, щадящий: много зарабатывать не дадут, но лучше быть самому себе хозяином, чем прогибаться перед спесивым начальником или кретином парторгом.

В соответствии с инструктивным письмом Министерства финансов СССР от 14 ноября 1989 года коммерческие банки были обязаны уплачивать государству в виде налога 60 % полученной прибыли[52]52
  В 1992–93 гг. налог на доходы банков платился по ставке 30 % от доходов банка (прибыль плюс зарплата работников банка). В период действия этого налога в банках получили широчайшее распространение разнообразные методы «неофициальной» выплаты зарплаты с выводом ее из-под налогообложения: беспроцентные ссуды на длительный или неопределенный срок, вклады под 1000000 % годовых, льготная продажа валюты по курсу в 100000 раз ниже рыночного и тому подобные. Некоторые из этих методов в настоящее время формально запрещены, но продолжают использоваться благодаря нечетким формулировкам законодательства.


[Закрыть]. Установлением 60-процентного налога государство нарушило ранее обещанный 2–3-х годичный безналоговый режим работы. Председатель правления коммерческого банка «Восток» Рафис Кадыров прокомментировал это так:

«Минфин не знает, как залатать свои дыры в финансах, и идет на преступление. Берет везде, где можно и где нельзя. Торопится решить и доложить. Что произойдет со страной после необдуманного решения завтра, его уже не беспокоит. ‹…› Новые банки сегодня фактически не имеют ни одного рубля основных средств. А значит, не имеют средств производства, нормальных зданий, вычислительной техники; они только учатся работать. Вместо того, чтобы помочь им в приобретении самого современного банковского оборудования, предоставить беспроцентные кредитные ресурсы и, таким образом, создать конкурентоспособные на мировом рынке банки, государство умудряется отнимать у них те копейки, которые они с большим трудом заработали и на которые могли бы купить простейшую, но необходимую компьютерную технику. У всех работающих в новых банках реакция на такую политику будет примерно одинаковой. Они снизят прибыли, начнут искать пути, чтобы не платить этот неразумный налог»[53]53
  Кадыров Р. Ф. Записки банкира. С. 72.


[Закрыть].

По мере того, как деятельность коммерческих банков выходила за рамки обслуживания кооперативной клиентуры и индивидуальных предпринимателей, отношение руководства Госбанка СССР к «эксперименту» становилось все менее благожелательным. Причина конфликта интересов состояла в том, что коммерческие банки, получая кредиты в спецбанках, затем, используя свою коммерческую свободу, пускали эти средства в оборот по более высоким процентным ставкам. Иначе говоря, получали доходы, которые могли бы иметь сами спецбанки, если бы они были свободны в проведении процентной политики.

25 января 1990 г. на Правлении Госбанка СССР был заслушан отчет о результатах комплексных проверок деятельности 30 коммерческих и кооперативных банков. В отчете утверждалось, что коммерческие и кооперативные банки «не стали пока кредитными учреждениями, действительно влияющими на укрепление экономики, денежного обращения и оздоровления финансовой ситуации в стране».

В частности, сообщалось, что кооперативные банки используют кредитные ресурсы не на развитие кооперативов, входящих в союзы, объединения, создавшие эти банки, а, как правило, на иные цели, в том числе – кредитование предприятий и организаций, имеющих расчетные счета в специализированных банках. В целях ограничения деятельности коммерческих банков и взимания ими с заемщиков «рваческих» процентов, контрольно-ревизионный аппарат Госбанка СССР предлагал:

– установить для коммерческих и кооперативных банков предел ставок по кредитам в размере 15 % годовых;

– разрешить руководителям территориальных управлений госбанков СССР повышать размер депонирования в ходе регулирования кредитных ресурсов банковской системы СССР до 15 % привлеченных денежных средств[54]54
  Госбанк СССР: меры против коммерческих банков // Журнал «Власть» № 6(6) от 12.02.1990.


[Закрыть].

В середине февраля 1990 года в центральной прессе почти одновременно появилось несколько статей, посвященных взаимоотношениям специализированных и коммерческих банков, их роли в кредитно-финансовой системе страны. Госбанк и Минфин СССР осторожно прорабатывали вопрос о целесообразности перехода с 3-х уровневой банковской системы (Госбанк СССР – спецбанки – коммерческие, в том числе и кооперативные, банки) на двухуровневую, в которой специализированные банки (Внешэкономбанк, Промстройбанк, Агропромбанк, Жилсоцбанк, Сбербанк) будут уравнены в правах и функциях с коммерческими.

После принятия Верховным Советом СССР 6 марта 1990 г. закона «О собственности в СССР» в стране началась ползучая «номенклатурная» приватизация. На основании ст. 16 закона работники аппарата управления соответствующих хозяйствующих органов, переименованных в хозяйственные ассоциации (объединения), становились собственниками «своего вклада» в общем имуществе мифического коллективного субъекта. Такой незамысловатый способ приватизации государственной собственности охватил всю страну. Но больше всего он поразил Россию, на территории которой было сосредоточено наибольшее количество союзных и республиканских органов управления промышленности, строительства, транспорта и торговли.

10 июля 1990 года Совет Министров СССР принял Постановление № 662 «О преобразовании Банка жилищно-коммунального хозяйства и социального развития СССР в акционерный коммерческий банк социального развития». Через неделю, 18 июля 1990 года, вышло Постановление № 703 «О преобразовании Агропромышленного банка СССР в акционерный коммерческий агропромышленный банк». По сути, данные постановления позволяли руководителям спецбанков, входивших в номенклатуру ЦК КПСС, под благовидным предлогом коммерциализации деятельности республиканских, областных и краевых филиалов, обособить их имущественные права и активы в качестве паевых взносов в соответствующие акционерные общества. Если бы это произошло, то в СССР возникли бы два гигантских банковских холдинга с филиальной сетью, покрывающей всю страну. После того, как их управляющие компании прошли бы регистрацию в Госбанке СССР и открыли там корреспондентский счет, то по всем международно-правовым нормам они становились полноправными частными корпорациями. Республикам, заявившим о выходе из СССР, пришлось бы долго и безнадежно оспаривать в международных судах правомерность их существования и деятельности.

Решение союзного правительства об акционировании 2-х специализированных банков стало поводом для активных политических действий руководства Верховного Совета РСФСР во главе с Б. Н. Ельциным. С подачи Николая Кротова и Александра Гришина (материал опубликован 18–19 июля 2007 г. в газете «Московский комсомолец») эти события вошли в историю под громким названием «заговора банкиров». Хотя в тот момент, когда они происходили, вряд ли кто из их участников задумывался о далеко идущих последствиях конфронтации с союзным центром по вопросам реорганизации банковской системы СССР.

Все началось 9 июля 1990 года, когда управляющий Российской республиканской конторы Госбанка СССР О. И. Тарасов вызвал на совещание начальников областных управлений Госбанка: А. В. Бездольного (Калинин), В. В. Рудько-Селиванова (Приморье), Т. А. Пигалову (Рязань), С. В. Сорвина (Свердловск), К. Б. Шора (Москва). В кабинете присутствовали, кроме Тарасова, два депутата Верховного Совета РСФСР – В. В. Скрипченко и В. П. Рассказов. Разговор начал Скрипченко сообщением о том, что Борис Николаевич Ельцин поставил вопрос о том, как создать собственную российскую банковскую систему и вывести из подчинения союзного Госбанка Российский республиканский банк. Банкиры, посоветовавшись с юристами и экспертами Аппарата Верховного Совета РСФСР, подготовили проект постановления «О Государственном банке РСФСР и банках на территории республики».

В пояснительной записке к проекту постановления отмечалось: «Существующая система банков является полностью принадлежностью Союза ССР, подчинена правительству СССР и в своей деятельности нацелена на реализацию политических и экономических мер союзных органов. В последнее время принимаются ускоренные шаги к трансформации банков, их структурных подразделений, к законодательному закреплению монополии банков в руках союзных органов власти». Но главной ударной силой документа было предложение «немедленно принять постановление Верховного Совета РСФСР о передаче всей действующей на территории РСФСР сети банков и их учреждений в ведение и собственность Российской Федерации». От российского правительства документ завизировали тогдашний Министр финансов РСФСР Б. Г. Федоров, Г. А. Явлинский, как зампред, курирующий в союзном правительстве финансы и экономику, и премьер Правительства РСФСР И. С. Силаев.

Все было готово к генеральному наступлению, которое Ельцин назначил на 13 июля 1990 года. Это был последний день заседаний Верховного Совета РСФСР перед летними каникулами. К началу утреннего заседания проект постановления был размножен и разложен по папкам народных депутатов вместе с другими документами повестки дня. Ниже приводится его полный текст:

Верховный совет РСФСР

Постановление от 13 июля 1990 г. № 92–1

О государственном банке РСФСР и банках на территории республики

Руководствуясь Декларацией о государственном суверенитете РСФСР и постановлением I Съезда народных депутатов РСФСР «О разграничении функций управления организациями на территории РСФСР (Основа нового Союзного договора)», Верховный Совет РСФСР постановляет:

1. Российский республиканский банк Госбанка СССР, Российский республиканский банк Промстройбанка СССР, Российский республиканский банк Агропромбанка СССР, Российский республиканский банк Жилсоцбанка СССР, Российский республиканский банк Сберегательного банка СССР с их сетью вы – числительных центров на территории республики, учреждения Внешэкономбанка СССР на территории РСФСР, с их активами и пассивами, а также республиканское управление инкассации с подведомственной ему сетью учреждений и организаций, филиал ГВЦ Госбанка СССР в г. Москве объявляются собственностью РСФСР.

2. Российский республиканский банк Госбанка СССР преобразуется в Государственный банк РСФСР, подотчетный Верховному Совету РСФСР.

3. Российский республиканский банк Сберегательного банка СССР преобразуется в Сберегательный банк РСФСР, который передается в ведение Государственного банка РСФСР со всеми активами и пассивами по состоянию на 1 июля 1990 года. За вкладчиками полностью сохраняются права, льготы и преимущества, предусмотренные действующим законодательством.

4. До принятия Союзного договора производить выдачу ссуд и осуществление расчетов в пределах лимита задолженности, установленной для учреждений банков на 1990 год, с применением действующих процентных ставок.

5. Преобразовать до 1 января 1991 года учреждения государственных специализированных банков в автономных республиках, краях и областях в коммерческие банки на акционерной и паевой основе. Совету Министров РСФСР, Государственному банку РСФСР в месячный срок разработать предложения по организации двухуровневой системы банков и механизма преобразования учреждений банков в акционерные (паевые) коммерческие банки.

6. Упразднить до 1 августа 1990 года аппарат правлений Российских республиканских банков Промстройбанка СССР, Жилсоцбанка СССР и Агропромбанка СССР. Специализированные банки до преобразования их в коммерческие работают временно под руководством Государственного банка РСФСР.

7. Комиссии Совета Республики Верховного Совета РСФСР по бюджету, планам, налогам и ценам, Совету Министров РСФСР, Госбанку РСФСР представить на рассмотрение очередного Съезда народных депутатов РСФСР проекты законов «О Государственном банке РСФСР», «О банках и банковской деятельности в РСФСР».

8. Настоящее Постановление вступает в силу с момента его принятия.

Председатель

Верховного Совета РСФСР

Б. Н. Ельцин

О включении вопроса о создании «суверенной» финансово-банковской системы России в повестку дня заседаний Верховного Совета РСФСР узнало руководство Госбанка СССР и не на шутку встревожилось. Главный банкир страны В. В. Геращенко отправился в «Белый Дом» (Краснопресненская набережная, 2) на утреннее заседание для того, чтобы выступить в прениях. В своих мемуарах он пишет, что хотел убедить народных депутатов в «несуразности» решения о передаче банковской системы в ведение российских органов власти, так как это означало бы неминуемый распад единого экономического пространства союзного государства и полную закупорку денежного обращения. Не стесняясь в выражениях («более глупого экономического перла я вообще в жизни своей не видел»), Геращенко высмеивает авторов законопроекта за финансовую и юридическую безграмотность. Прежде всего, это касается тех пунктов законопроекта, в которых декларировался переход в собственность Российской Федерации неделимых по сути своего происхождения активов и пассивов Внешэкономбанка СССР и Сбербанка СССР[55]55
  Кротов Николай. Путь Геракла: история банкира Виктора Геращенко, рассказанная им Николаю Кротову. – М.:Эксмо.-2011.


[Закрыть]. Ведь в первом случае речь шла о сотне миллиардов долларов внешнего долга, а во втором – о четырехстах миллиардах рублей внутреннего долга.

Геращенко собирались поддержать руководители спецбанков, которые также прибыли на заседание. Их, разумеется, никто не приглашал. По словам участников событий, они проникли на заседание Верховного Совета РСФСР «окольными путями». Вопрос должен был слушаться первым, но по необъясняемым Президиумом причинам его рассмотрение постоянно откладывали. Время шло, и Геращенко покинул зал заседаний, якобы получив от кого-то из высокопоставленных депутатов информацию о том, что вопрос снят с рассмотрения.

Когда подошло время объявить об окончании сессии, Б. Н. Ельцин (он мастером аппаратных интриг и прочих «загогулин») обратился к депутатам: «Одну минуточку, ещё один вопрос. У нас работала группа крупных специалистов по реформированию банковской системы. Они подготовили постановление. Проект вам роздан». Зал – в замешательстве. Кто-то из депутатов попытался возразить: «Вопрос сложный, его надо обсудить, проработать». Ельцин настаивал на своем: «Нет необходимости обсуждать, все уже проработано». В этот момент поднялся со своего места председатель Комиссии Совета Республики Верховного Совета РСФСР по вопросам бюджета, плана, налогам и ценам Ю. М. Воронин и предпринял попытку выйти на трибуну и вступить в дискуссию. Ельцин его решительно остановил: «Садись!»

Несмотря на то, что Верховный Совет РСФСР большинством голосов принял нужное Б. Н. Ельцину постановление, последнее слово оставалось за руководством СССР. Незадолго до описанных событий Президент СССР М. С. Горбачев получил от съезда народных депутатов СССР чрезвычайные полномочия, которые позволяли ему отменять или приостанавливать действие любых республиканских законов, которые противоречили общесоюзному законодательству. Мало кто сомневался, что Горбачев отреагирует адекватно ситуации. Госбанк СССР во главе с Геращенко, во всяком случае, исходил именно из этого, когда готовил проект президентского указа, отменявшего постановление Верховного Совета РСФСР.

На совещание у Горбачева по этому вопросу, как вспоминал В. С. Павлов, бывший тогда министром финансов СССР, председатель союзного правительства Н. И. Рыжков не пошел, и защиту Указа Президента СССР об отмене Постановления ВС РСФСР № 92–1 от 13.07.1990 г. поручил ему. Р. И. Хасбулатов, возглавлявший российскую делегацию, заявил, что полностью согласовал с Ельциным свою позицию – с имперскими замашками центра покончено раз и навсегда. Горбачев же, по воспоминаниям Павлова, взял себе на вооружение выражение «имперские замашки», упрекнул Геращенко в нежелании перенимать «мировой опыт» и покинул совещание, бросив на прощание: «Ладно, вы тут сами без меня решите, у нас ведь демократия!»

29 июля 1990 года Президент СССР М. С. Горбачев все же подписал Указ «О взаимодействии союзных и республиканских органов по финансово-кредитным вопросам в период подготовки нового Союзного договора». Текст документа был выдержан в «мягких тонах» и содержал лишь рекомендацию верховным советам союзных республик «воздержаться от принятия и применения законодательных актов, разрушающих сложившуюся финансовую и банковскую систему». До Фороса (ГКЧП в августе 1991-го) оставался год, до Беловежских соглашений еще больше, но, отказавшись от борьбы за сохранение единства банковской системы страны, М. С. Горбачев, по мнению В. С. Павлова, предрешил судьбу государства под названием СССР[56]56
  Павлов B. C. Упущен ли шанс? Финансовый ключ к рынку – М.: Терра.


[Закрыть].

16 августа 1990 года Президиум Верховного Совета РСФСР принял Постановление № 146 «О мерах по выполнению Постановления Верховного Совета РСФСР от 13 июля 1990 года «О Государственном банке РСФСР и банках на территории республики»».

В документе, в частности, было сказано:

«Президиум Верховного Совета РСФСР постановляет:

1. Государственный банк РСФСР является юридическим лицом и осуществляет свою деятельность на принципах хозяйственного расчета, самофинансирования и самоуправления.

2. Передать по состоянию на 1 июля 1990 года на баланс и в оперативное управление Государственного банка РСФСР и его управлений на местах объявленное собственностью РСФСР имущество, а также активы и пассивы российских республиканских специализированных банков и подведомственных им учреждений, предприятий, организаций, учреждений Внешэкономбанка СССР, республиканского управления инкассации с подведомственной ему сетью учреждений и организаций, вычислительных центров Госбанка СССР и специализированных банков СССР на территории РСФСР, включая филиал ГВЦ в г. Москве.

3. Государственному банку РСФСР создать ликвидационные комиссии бывших правлений российских республиканских банков Промстройбанка СССР, Жилсоцбанка СССР и Агропромбанка СССР, а также осуществить другие организационные меры, связанные с упразднением аппарата подведомственных, им управлений и учреждений в автономных республиках, краях, областях, городах Москве и Ленинграде. Создать на базе упраздняемых учреждений специализированных банков акционерные коммерческие банки, учреждения Внешэкономбанка РСФСР, а также необходимую для их обслуживания сеть учреждений Государственного банка РСФСР. Государственному банку РСФСР утвердить смету расходов на содержание ликвидационных комиссий и осуществление других организационных мероприятий.

4. Считать недействительными все нормативные акты, противоречащие Постановлению Верховного Совета РСФСР от 13 июля 1990 года «О Государственном банке РСФСР и банках на территории республики».

5. Предоставить Государственному банку РСФСР право утверждать необходимую ему для выполнения поставленных задач структуру центрального аппарата, смету доходов и расходов, фонд оплаты труда и другие фонды производственного и социального развития, а также порядок решения этих вопросов в учреждениях и организациях Государственного банка РСФСР.

Центральный банк Российской Федерации (Банк России) был учрежден 13 июля 1990 года на базе Российского республиканского банка Госбанка СССР. И.О. председателя банка Верховный Совет РСФСР назначил Георгия Гавриловича Матюхина. В банковских кругах о нем было известно немногое: возраст – 57 лет, практического опыта работы в банковской системе не имеет, защитил диссертацию на соискание ученой степени доктора экономических наук, в 1973-1990 гг. занимался научно-педагогической деятельностью в Академии внешней торговли и Институте США и Канады АН СССР. По слухам, был причастен к «действующему резерву КГБ», то есть «носил под пиджаком погоны».

Первый глава Банка России в банковском сообществе запомнился как жесткий администратор, склонный к авторитарному стилю руководства. По мнению некоторых экспертов, Матюхин был руководителем номинальным, в проблемы оперативного управления глубоко не вникал. Вопросы организации межбанковских расчетов и бухгалтерии курировала его заместитель Л. М. Алякина. Вопросами взаимодействия Банка России с органами государственной власти занимался другой заместитель Матюхина – депутат Верховного Совета РСФСР В. П. Рассказов (бывший преподаватель судостроительного института).

За оставшееся до конца 1990 года время Госбанк РСФСР организовал повальное акционирование подавляющего большинства региональных филиалов государственных спецбанков. Упорнее всех «демократической приватизации» спецбанков сопротивлялось руководство Промстройбанка СССР, но и его усилия, направленные на сохранение целостности организационной и территориальной структуры оказались тщетными.

21 августа 1990 г. председатель правления Промстройбанка СССР Я. Н. Дубенецкий разослал в отделения банка на территории РСФСР телеграмму, в которой он сообщил с том, что «действует установленный порядок управления государственными специализированными банками Союза ССР», поэтому отделения не должны исполнять требования Госбанка РСФСР.

Суть этого порядка прояснилась после принятия Совмином СССР 9 декабря 1990 года постановления № 1316 «О мерах по преобразованию Промстройбанка СССР». Согласно документу, союзный «Промстройбанк» преобразовывался в Государственный коммерческий промышленно-строительный банк (Промстройбанк) с уставным фондом 10 млрд. рублей. К нему переходили все активы и обязательства, а также здания, помещения, оздоровительные учреждения и вычислительные центры Промстройбанка СССР.

Права учредителя (и будущего собственника) банка от имени Союза ССР намеревался заявить Фонд государственного имущества Союза ССР. Руководство новой структурой до утверждения устава и официальной регистрации новой банковской структуры временно возлагалось на Правление бывшего Промстройбанка СССР. Но не непосредственно, а под контролем наблюдательных советов «из представителей предприятий, объединений и других советских юридических лиц, являющихся владельцами финансовых обязательств этого банка».

25 декабря 1990 г Я. Н. Дубенецкий издал приказ, согласно которому республиканские конторы Промстройбанка СССР подлежали реорганизации в республиканские банки, а краевые и областные конторы – в Управления Государственного коммерческого промышленно-строительного банка. К тому времени Центральный банк РСФСР уже зарегистрировал уставы 37 кредитных организаций, образованных на базе областных контор Промстройбанка СССР, и выполнять постановление Совмина СССР № 1316 категорически отказался.

Председатель правления Жилсоцбанка СССР В. И. Букато обратился к руководству города Москвы (Г. Х. Попову и Ю. М. Лужкову) с предложением реорганизовать российскую республиканскую контору Жилсоцбанка СССР во всероссийскую банковскую структуру, опирающуюся на существующую сеть филиалов в регионах и корпоративную клиентуру в столице. Однако Г. Г. Матюхин в регистрации банка отказал.

В ходе переподчинения спецбанков Госбанку РСФСР правления Промстройбанка, Агропромбанка и Жилсоцбанка союзного и российского уровней упразднялись, их низовые структуры преобразовывались в самостоятельные и межрегиональные коммерческие банки. Уставы поспешно создаваемых на их базе коммерческих банков писались и регистрировались по нескольку штук в день. На 1 апреля 1992 г. в России было 1414 банков, из них 767, или 55 %, образовались на базе бывших спецбанков.

Вспоминает Валерий Скопинцев, бывший начальник Воронежского областного управления Жилсоцбанка:

«Это было в двадцатых числах октября 1990 года. Здание Центрального банка на Житной, что рядом с Октябрьской площадью, было чем-то похоже на Смольный в период Октябрьской революции: Ленин входит в Смольный и видит: тут рабочие ополченцы спят, обнявшись с винтовками, там сгруппировались матросы, опоясанные пулеметными лентами, а навстречу бежит солдат с котелком в руке в поисках кипятка. Сюда, на Житную 12, как в Мекку, стекался отовсюду российский люд, жаждущий утвердить свои коммерческие интересы на ниве банковского дела. Очереди, толпы, все бегали по кабинетам с уставами: тут их проверяет юрист, здесь – бухгалтер, там – кто-то ещё. Не у всех все было гладко. И они куда-то звонили, что-то выясняли, спорили, и, устав от повседневных бдений, одни дремали на столах, другие что-то жевали, а некоторые, не мудрствуя, на стульях предавались объятиям Морфея. Интересная деталь: все мы привезли свои уставы, которые обсуждались на общих собраниях акционеров или пайщиков, а их приказали выкинуть в корзину. Сказали, что наши уставы им читать некогда. Дали нам заготовленный текст устава (болванку), мы вписали в оставленные пробелы названия банков, адрес, сумму капитала и отдавали на проверку. Названия менялись на ходу. Мой коллега из Смоленска назвал свой банк «Феникс», а ему сказали: «Феникс» уже есть, меняй!» Он пытается объяснить, что он не вправе это сделать, потому что так собрание решило. А ему: «Тогда откатывайся назад, собирай новое собрание и переименовывай». Из двух зол он выбирает наименьшее – зачеркивает «Феникс» и пишет: «Днепр». Мой земляк из Воронежа ехал регистрировать «Меркурий», а вернулся с «Коопбизнесом»[57]57
  URL: htp://www.kpe.ru/articles/1775/


[Закрыть].